Текст книги "Игры в замужество"

Автор книги: Дженнифер Лабрек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Плохая – это относительное понятие. Вы на меня произвели совсем другое впечатление. Нил любил людей – почти так же, как животных, но за пять минут понял, что к Тамми Купер его влечет какая-то таинственная сила.

Циник сказал бы, что это только потому, что он увидел ее обнаженной, но дело было в чем-то большем. Конечно, Нил никогда не забудет это зрелище – да она и не позволит.

«Я не собиралась загорать дальше», – сказала она тогда, спокойно завертываясь в полотенце. Надо было быть мертвым, чтобы не обратить внимания на ее наготу, но, слава Богу, он был жив, в полном сознании и не терял способности оценить красоту обнаженного женского тела.

– Вы по опыту знаете, что приличные девушки постоянно загорают раздетыми? – Ее прекрасные голубые глаза тоже излучали вопрос. Этой лисичке явно нравилось подкалывать его.

– На самом деле у меня небогатый опыт насчет загорающих обнаженных женщин. – Красивых или нет. Если ей хотелось поиграть в плохую девчонку, то он подыграет ей. Он сыграет подходящего ей мужчину.

Нил оперся на калитку и стал откровенно разглядывать Тамми Купер. На этот раз это было гораздо проще – она была одета. Вызывающая крашеная блондинка – с первой минуты, когда она вскочила перед ним, он понял, что это не естественный цвет ее волос. Небесно-голубые глаза и слегка настороженный взгляд из-под накрашенных ресниц. Тонкая белая рубашка, соблазнительно выпирающие темноватые соски. Обнаженный живот и золотое кольцо в пупке – он понятия не имел, зачем понадобилась такая демонстрация, но это так и было – над джинсами на бедрах. Голые ноги с кольцом на одном из пальцев. Очень сексуально.

– Однако я считаю, что нагота не относит вас в разряд плохих девчонок.

Она наклонила голову, волосы метнулись по плечам. Она пахла кокосом, ее кожа блестела от лосьона для загара.

– Вы не услышали, что я упомянула о трех мужьях? – В ее голосе послышалась нотка напряжения.

– Я слышал. – Попытка Тамми таким образом отшить его не проскользнула мимо Нила. Но его это не оттолкнуло – наоборот, заинтриговало.

Нил, легко соглашающийся со всеми в большинстве случаев, обнаружил, что ему доставляло какое-то извращенное наслаждение спорить с Тамми.

– Я подумал, что вы очень хорошо поладили с Джиджи. Вы не рассердились, когда она напугала вас. – Миа бы не обошлась без этого, черт побери, и Кисеи, риелтор, тоже явно соблюдала дистанцию. – Вместо этого вы рассмеялись.

Его комментарий вызвал смех и пожатие одним плечом, которое сотворило нечто невероятное с расстегнутым воротом ее рубашки, а это в свою очередь сотворило нечто невероятное с его дыханием. У нее был замечательный смех – теплый, хрипловатый и сексуальный. Черт, она обладала способностью в секунду сбивать обычное дыхание! Нил чувствовал себя так, словно пробежал десяток миль.

– Эта крошечная нападающая собака была очень забавна. – Нил был потрясен ее хрипловатым голосом – он зажигал в нем какие-то импульсы, которые не зажигали в нем очень давно, а может быть, вообще никогда.

У них с Мией были вполне здоровые сексуальные отношения, но он так никогда не реагировал на женщину. И это не только потому, что увидел ее обнаженной. Тамми источала врожденную чувственность, от которой на ум приходили определенного рода картины: мокрые от пота тела и горячий секс…

У нее в доме зазвонил телефон, и она собралась уходить.

– Я постараюсь держать Джиджи у себя во дворе.

– Пусть вас это не беспокоит. – Тамми подмигнула ему. Специально. Соблазнительно. – А я вам раскрою один секрет. Даже плохие девчонки любят смеяться.

И, судя по всему, он не сможет это забыть.

Пригласить Нила Фортсона на ужин было обычным делом – ведь он ее сосед, уверяла она себя, натирая свежий острый чеснок и посыпая черным перцем два толстых стейка. Это не имело никакого отношения к его чувству юмора, к его шоколадным глазам. И уж тем более это не было вызвано тем ощущением, которое вызывало в ее теле одно лишь его рукопожатие. Ну, может быть, все это и имело какое-то небольшое значение… А главное то, что он живет по соседству. Этика маленького городка требовала теплого дружеского приема нового соседа. Иначе их отношения превратились бы в нечто ужасное.

Этот мужчина путешествовал налегке, надо отдать ему должное. У него был небольшой фургон, и ему не пришлось долго разгружать его. Когда Тамми возвращалась из бакалейной лавки, он с такой легкостью заносил вещи из машины в дом…

Неудивительно, что у него сильные и мускулистые руки и плечи.

Она вымыла и вытерла руки. Так нервничать из-за того, что она решила пригласить соседа к себе! В конце концов это всего лишь жест вежливости, и не более того. Чтобы не передумать и не наделать глупостей, Тамми выскользнула в заднюю дверь, прошла через двор к его парадной двери и позвонила.

Резкий отрывистый лай взорвался с противоположной стороны двери.

– Это я. Соседка.

К ее удивлению, лай тут же прекратился. Через несколько секунд Нил открыл дверь с полотенцем в руке.

– Привет. – Приветливая улыбка зажглась в его глазах, и ее обдало горячей волной. – Я только что из душа, – добавил он с очаровательной ноткой застенчивости.

От этого смущения у нее перехватило дыхание.

Ей даже не пришлось закрывать глаза, чтобы представить горячую воду, обмывающую его мускулистое голое тело. Капельки воды на его широкой груди, плоском животе, выступающей линии его…

Она слишком далеко зашла. Ей следует подумать о доме и бизнесе. Сейчас, оказавшись рядом с приличным человеком, Тамми чувствовала себя как нимфоманка, гуляющая на свободе среди футбольной команды. С чего это она так переутомлена, возбуждена и не способна себя контролировать?

Тамми попыталась сосредоточиться. Где они находятся? Ах да! Он только что из душа.

– Понятно. – Мокрые следы блестели на темном деревянном полу. Мокрые волосы Нила были не причесаны. Джинсы и футболку он сменил на спортивные трусы и новую футболку. Ее взгляд скользнул вниз. В его обнаженных ногах была какая-то волнующая интимность. Сколько же сексуального и в его взъерошенных волосах, запахе мужского дезодоранта и теплой влажной коже! – Я пришла в неподходящий момент? – только и смогла спросить она.

– Нет. Вовсе нет. – Джиджи вытанцовывала возле ног Тамми. – Назад, Джиджи, – скомандовал он, тряхнув головой. Он взглянул на девушку извиняющимися, смеющимися глазами. – Она любит вас. К несчастью, Джиджи несносна с теми, кто является объектом ее обожания.

– Она великолепна. – Тамми смущала необычная оживленность собачки, но несносна? Нет.

Впрочем, она не хотела вновь привязываться к животным.

Нил отступил в сторону.

– Проходите, если вас не пугают коробки и животные.

Тамми вошла в дом, прошла мимо него, уловив запах его чистого мужского тела.

– Я пришла пригласить вас на ужин. Ничего необычного. Просто стейк, салат и картофель. Она была уверена, что Нил не откажется от горячей еды и примет ее приглашение. А от какого предложения он мог бы отказаться?

– Как быстро мне нужно согласиться?

В какое-то мгновение Тамми показалось, что Нил вот-вот подхватит ее и расцелует, настолько он обрадовался предложению. И тогда могло произойти еще кое-что похуже. Она внимательно разглядывала его лицо. У него был красиво очерченный рот и интригующий шрам на верхней губе.

– Чем быстрее, тем лучше. Почему бы вам не прийти через час? Мы могли бы перед обедом освежиться пивом с чипсами и салса..

– Охлажденное пиво? – Нил выглядел так, словно его, только что умершего, чудесным образом воскресили.

– Да. – И если он мог выглядеть еще сексуальнее, чем сейчас, со взъерошенными волосами, то она не отвечает за последствия своих поступков.

– Горячая салса? – спросил он срывающимся голосом.

Она тяжело сглотнула, ее дыхание стало таким же неровным, как и его голос. Связь между едой и сексом никогда не была столь болезненно очевидна.

– Мне нравится только так – чем горячее, тем лучше, – пожала она плечом.

– Я приду, как только ополоснусь и переоденусь. Мне надо найти свою бритву… – Он провел рукой по скуле и виновато улыбнулся.

– Вы прекрасно выглядите. – Небритый и неодетый – было бы еще лучше.

– И все-таки я распакую вещи.

Она была настолько увлечена Нилом, что не обратила внимания на дом. Сейчас Тамми открыто осмотрелась. Слева от двери, прямо в центре столовой под люстрой с железными канделябрами стоял тренажер для бодибилдинга. Справа от нее в открытую дверь небольшого рабочего кабинета она увидела старый книжный шкаф и такую же старую софу, поцарапанный кофейный столик, торшер и еще полдюжины коробок. В доме чертовски уродливая мебель, это точно – Вы путешествуете налегке?

Нил пожал плечами, выражение его лица стало более напряженным. Он указал большим пальцем в сторону рабочего кабинета.

– Это все с тех времен, когда я учился на ветеринара. Я бы предложил вам пройти по дому, но уверен, что вы его уже видели внутри.

– Вообще-то я никогда в нем не была. Здесь до вас жила чета стариков. Они уехали через несколько месяцев после того, как я здесь поселилась. Я живу по соседству меньше года. – Она не упомянула, что ей пришлось прожить в том доме почти семь месяцев, чтобы соседи признали ее. Тамми не знала, испытали ли они облегчение или разочарование, когда время доказало, что она не из тех особ, кто постоянно устраивает в своем доме оргии.

Тамми жила здесь одиноко. Единственным, кто заезжал к ней, была ее сестра Оливия. Кроме нее иногда наведывался брат Марти, чтобы занять у Тамми двадцать баксов на выпивку.

– Тогда как насчет грандиозного осмотра? – спросил он и голосом заправского гида тут же начал: Слева вы видите бывшую столовую, теперь используемую для разминки. – (Тамми засмеялась, увидев его мальчишескую улыбку.) – Справа – небольшой рабочий кабинет. Одноухий полосатый кот на софе – Текс. Палевая кошка, выглядывающая из-за коробок, – Лолита. – Услышав свое имя, кошка выскочила из своего укрытия и одним прыжком оказалась на диване рядом с Тексом – довольно проворно для кота на трех лапах.

– Привет, Текс, привет, Лолита. – Текс ответил на ее приветствие взглядом василиска, а Лолита изящно зевнула. Из всех котов, которых приходилось видеть Тамми, эти были самыми трогательными. Кажется, увечные животные – слабое место Нила Фортсона.

– Они остаются дома, поэтому не будут носиться по вашему двору, как Джиджи, – пояснил он с улыбкой, сопровождая ее через холл к дальней двери. Он слегка коснулся ее спины, и от этого прикосновения Тамми словно ударило током. – А теперь приготовьтесь. – Нил посмотрел на нее с легким испугом. – Плохо, что у вас нет с собой солнцезащитных очков. – Он распахнул дверь. Полюбуйтесь на кухню.

Красивые солнечные стены окружали бирюзовый потолок и такого же цвета оборудование. Кухня напомнила ей Мексиканскую площадь в солнечный день.

– Вот это да! Мне нравится.

– В самом деле? – Лицо его выражало крайнюю степень недоверия. Очевидно, такой дизайн не соответствовал его вкусу.

– Ну конечно! Разве в такой комнате у кого-нибудь может быть плохое настроение? – Даже если бы ей захотелось нахмуриться, здесь она бы сделать этого не смогла. – Когда сюда заходишь, хочется улыбнуться, правда?

– Гм… – Очевидно, он все еще ей не верил.

Тамми настойчиво продолжала, захваченная видом комнаты:

– Оранжевые – ну, скорее мандариновые – шторы с желтым и бирюзовым рисунком связали бы все это в одно целое. Возможно, нужны какие-то вкрапления зеленого цвета лайма. Да, я согласна это ужасно, но зато забавно и весело.

Если ее предложения его не испугали, то ничто не смутит его самоуверенности. Мужчины капризничают, если женщины предлагают им что-то изменить в себе или в доме. Джерри чуть не сошел с ума, когда она запретила ему повесить в спальне чучело головы оленя – ей не хотелось, чтобы глаза мертвого Бемби пялились на нее, когда она спит или занимается чем-то другим.

Нил немного смутился, почти так, когда увидел ее голой.

– Оранжевый?

– Гм… Мандариновый. Поверьте мне! Я последнее время занимаюсь декором. – Этот взрыв произошел, когда Тамми занималась своим домом: она обнаружила в себе чувство стиля, хотя раньше и не подозревала, что оно в ней есть.

– Хорошо, я воспользуюсь всей помощью, которую только могу получить. – Он окинул взглядом комнату, словно пытался представить ее в новом виде. – Странно, но забавно.

Тамми прислонилась к стойке и рассмеялась.

– А вы раньше ничего странного не делали?

Нил рукой провел по волосам, которые невозможно было пригладить.

– Нет. Но я не против попробовать. Мне бы хотелось чего-нибудь новенького. – Он еще раз взглянул на бирюзовый холодильник и покачал головой. – Действительно странно, во всяком случае это же не вишневое дерево.

– Как это ужасно и консервативно! – Тамми приняла бы необузданную и смелую красоту этой комнаты без всякой отделки из вишни.

Нил рассмеялся.

– Я бы не назвал это ужасным, но консервативным – да, за исключением цены. Я постараюсь не забыть – мандариновый с желтым и бирюзовым.

– Просто сходите в «Бергман» и покажите, что вы в растерянности. Женщины будут расстилаться, чтобы помочь вам.

– Конечно я могу притвориться растерявшимся.

Это не проблема. Но я не уверен, что кто-то начнет расстилаться из-за меня.

А ведь многим мужчинам скромность не помешала бы. Но это не касается Нила. Кажется, он понятия не имеет, что такое одинокие женщины. Уж Тамми была уверена: теперь они не отлипнут от него.

– Поверьте мне. Я уверена, а я – женщина.

– Я заметил. – От хриплых ноток в голосе и непонятного выражения его глаз ее всю словно обдало горячей волной.

Тамми явственно ощущала, что их соединил какой-то мостик. Она облизнула пересохшую нижнюю губу, а он сжал челюсти. Скуление и царапанье в заднюю дверь разрядило напряжение, возникшее между стоящими рядом мужчиной и женщиной, и они снова стали соседями, обсуждающими интерьер кухни.

Нил открыл дверь.

– Я знаю только, где находится ветеринарная лечебница, а что касается остального – понятия не имею. Что такое «Бергман» и где это? – спросил он, когда кухню загромоздила огромная собака, подошедшая к Тамми, чтобы обнюхать ее.

Пора идти домой. Тамми с недоверием уставилась на обнюхивавшую ее собаку. Никто не мог упрекнуть Нила в том, что он предпочитает лишь красивых и породистых домашних животных, – он выбирал своих питомцев не по красоте, это уж точно.

Она направилась через холл обратно к входной двери.

– Это местный универсальный магазин. Не упустите Генриетту Уильямс, владелицу. У этой женщины определенная миссия – она ищет мужа своей дочери Кэнди.

Нил шел за Тамми, и до нее доносился манящий аромат его мыла и дезодоранта.

– А что в этом плохого?

Он еще спрашивает?

– Однажды вы проснетесь и обнаружите, что женаты, не успев понять, как это произошло.

Он обошел ее настолько близко, что она почувствовала тепло его тела, и открыл перед ней дверь.

– Я готов к этому.

Тамми шагнула на крыльцо, подальше от соблазна. Этот мужчина сексуален, одинок и… готов жениться?

Какая досада!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Нил отправился к Тамми длинной дорогой – по тротуару, а не через двор. Несмотря на теплый день, температура резко упала, когда исчезло солнце. И лишь этот холодный воздух и яркие рождественские украшения на домах подтверждали, что скоро Рождество.

Многоцветные огоньки мерцали на рождественской елке в окне Тамми. Пластиковое рождественское дерево сияло на газоне перед домом. Он не знал, считать себя самым счастливым или самым несчастным в мире за то, что он живет по соседству с Тамми Купер. Она была сексуальна, игрива, и только потому, что она находится рядом, он окончательно терял самообладание.

Впрочем, Нил не делал ничего из ряда вон выходящего. Он ожидал, что все должно само идти определенным образом, и так оно и происходило.

Когда он постучал в дверь, в животе у него заурчало. Он умирал с голоду. С тех пор, как он наспех поел, пока ездил по городу, прошло уже много времени.

Тамми открыла дверь с улыбкой, сотворившей нечто ужасное с его пульсом.

– Привет, проходи.

Она выглядела потрясающе. Тамми переоделась в черную рубашку и облегающие брюки, подчеркивавшие все изгибы ее тела. Браслеты оплетали ее руку от запястья до предплечья. В довершение Нил почувствовал волшебный аромат экзотической смеси специй. В его уставшем, переутомленном мозгу возник образ девушки из гарема и никак не хотел исчезать. Вот она в одних браслетах и прозрачных покрывалах. Гладкая золотистая кожа. Кольцо на пупке. Экзотический аромат.

Нил шагнул в дом, и ее рука скользнула по его руке. От этого короткого прикосновения у него внутри все закипело. А как жарко станет от намеренных ласк? Может быть, он просто проголодался и устал, но она окончательно лишила его самообладания. Он повернулся к ней, пока она закрывала за ним дверь.

– Я принес шесть баночек пива. К сожалению, оно теплое, но я не хотел приходить с пустыми руками.

Она взяла упаковку.

– Не нужно было ничего приносить, но тем не менее спасибо.

Нил обвел глазами комнату, решив, что это лучше, чем глупо таращиться на нее.

Если его кухня была веселой, то дом Тамми просто приводил в экстаз. Снаружи он был похож на все соседние дома, но внутри отличался необычной яркостью. Желто-золотистые стены и мебель смешанных красных, фиолетовых и ярко-голубых тонов создавали в комнате уютную и располагающую атмосферу.

– Это потрясающе!

В какое-то мгновение он заметил в ее глазах что-то похожее на беспокойство – как будто она нервничала из-за его реакции на ее дом. Но подобно молнии, это выражение мгновенно исчезло, и она улыбнулась, очевидно, довольная его реакцией.

– Да. Мне нравится. Определенного рода эклектика. Я продолжаю работать над своим домом, но это приносит мне удовольствие. Одно из потрясающих преимуществ – когда ты живешь один. Все, что тебе нужно, – это радовать себя. – Она вскинула бровь. – Готова поспорить, что Миа никогда не позволяла вам хранить рабочий инструмент на кухне.

Нил усмехнулся, представив свой тренажер среди стильного кухонного гарнитура от Этан Эллен.

– Откуда вы знаете?

– Женская интуиция. – От ее медленно расползающейся улыбки его обдало жаром. – Проходите.

Если вы не прочь посидеть на кухне, можете заняться чипсами и салсой, а я пока приготовлю салат. Вы, наверное, голодны.

– От еды не отказался бы. Спасибо за приглашение. Очень вкусно пахнет.

– Это свежеиспеченный хлеб, а еще я запекла картофель. Стейки будут готовы через минуту. Он пошел за ней, загипнотизированный ее покачивающимися бедрами и изгибом спины. Она указала на небольшой холл справа:

– Там ванная и две спальни. Скорее, это коттедж, а не обычный дом, но он мой! – Она заявила это с определенной гордостью. – А вот и кухня.

По крайней мере дюжина мерцающих свечей разных форм и размеров отбрасывали тени на стены и создавали интимную атмосферу на кухне, несмотря на постоянный свет над раковиной. По восковым лужицам Нил предположил, что Тамми какое-то время ждала его на кухне среди зажженных свечей – придет или нет. Встроенный плеер что-то напевал. Просторно. Очень располагает к отдыху и… сексу.

– Очень мило.

– Спасибо. Присядьте, я принесу вам что-нибудь выпить. Как насчет пива?

– Я приглашаю вас присоединиться. – Нил присел на табурет около облицованной плиткой стойки, которая служила столом на этой небольшой кухне. Блюдо с чипсами и салса возвышались посреди стола.

– Пиво на подходе. – Она открыла холодильник и наклонилась вперед, при этом у него чуть не случился сердечный приступ при виде ее форм, отчетливо выступивших из-за натянувшихся слаксов. Угощайтесь чипсами и салсой. Осторожно, салса горячая!

– Вы об этом уже говорили. Уверен, я справлюсь. – Он уставился на ее гладкое тело, виднеющееся из-под рубашки над брюками, не уверенный, сможет ли он справиться с этим.

Тамми выпрямилась. Широко улыбаясь, она протянула ему две бутылки пива.

– Мужчина после меня.

Она вынула из морозилки пару холодных кружек и откупорила бутылки.

– Как вам нравится? С пеной или без?

– С пеной, пожалуйста.

Она еще раз одарила его томной, сексуальной улыбкой, от которой у него все вскипело внутри.

– Уже поднимается.

Да уж…

– Мне тоже нравится с пеной. Пожалуйста. Тамми осторожно поставила пиво перед ним.

– Спасибо.

Она села напротив. Ее нога скользнула по его ноге, и его обдало жаром.

– Извините, – пробормотала она, отдернув ногу.

У него перехватило дыхание. Ее запах. Ее прикосновение. Ее провоцирующие замечания. Свечи.

Музыка.

– Пожалуйста, возьмите.

Он поддался искушению и попробовал то, что стояло перед ним.

– Хорошие чипсы и салса. – Действительно горячая. Он отпил большой глоток пива, смакуя прохладный напиток, прокатившийся по его языку и горлу. – Как раз то, что нужно.

– Почему Колзерсвилл? – спросила Тамми. Он заметил, что она оттопырила верхнюю губу, что придало ее рту особую чувственность.

– В детстве я сменил шестнадцать разных детских садов и школ. Из всех мест, где мы жили, больше всего мне нравился юг – люди, погода, еда.

К тому же каждое лето я проводил в небольшом городке Реберн у бабушки с дедушкой. С детства я понял, что жизнь в маленьком городке – то, что мне надо. Когда я услышал, что у доктора Шилла можно получить платную практику, я приехал сюда. Колзерсвилл, кажется, неплохое место, чтобы обосноваться здесь и завести семью.

Слегка смутившись, Нил подумал о том, что он только что произнес довольно длинный монолог о своей жизни. И, возможно, в нем была лишняя информация, совершенно не интересующая ее. Но с ней так легко разговаривать.

– А вы? Вы говорили, что живете здесь всего несколько месяцев?

Тамми потягивала пиво. Белая пена прилипла к ее верхней губе. Она провела по ней языком, что отвлекло его внимание, почти лишив самообладания.

– Мои корни в Колзерсвилле. Я родилась и выросла здесь. А этот дом купила всего восемь месяцев назад. После развода с Эрлом мой бизнес пошел в гору.

Тамми говорила о разводе как бы между прочим. Он вовсе не хотел, чтобы она лила слезы прямо в пиво, но она, кажется, не была расстроена или огорчена – а именно эти эмоции испытывают все разведенные пары. Он тоже не огорчался и не расстраивался из-за своего разрыва с Мией, но, правда, ужасно злился из-за этого.

– Как давно вы развелись?

Она обвела указательным пальцем по ободку кружки.

– Почти двадцать четыре часа назад. – Она засмеялась, так как его лицо вытянулось от удивления. – А как давно вы разошлись?

– Это произошло пару месяцев назад. Я думал, мы поженимся. Но Миа не захотела. Некоторое время мы еще жили в одном доме, потом я переехал сюда.

– Наверное, весело было…

Это было ужасно!

– К счастью, дом был большой и мы старались не попадаться друг другу на глаза.

– Вы скучаете по ней? – Такой добрый вопрос удивил его. Никто его не спрашивал об этом.

Отрицательный ответ, подсказанный гордостью, готов был сорваться с его губ. Но искренний интерес на лице Тамми подсказал ему другой ответ, над которым он не задумывался.

– Да, думаю да. Мы были друзьями. До того, как расстались.

– Может быть, снова сойдетесь. – Она завела за ухо прядь волос.

– Нет. – Теперь в нем говорила не гордость, а уверенность. – Слишком мало оснований для этого один человек хочет жениться, а другой – нет.

Когда я уезжал, у меня было такое чувство, что между нами все кончено. – Все кончено. Он впервые сказал эти слова без оттенка горечи.

Она кивнула, взгляд ее голубых глаз был загадочен.

– Мы с Эрлом целый год пытались жить порознь, но все закончилось, как только я уехала.

– Вы скучаете по нему?

– Вначале скучала. Пока не поняла, как мне хорошо одной.

Поразительно! Он испытал облегчение оттого, что она не была привязана к своему бывшему мужу.

– Документы пришли сегодня, – продолжала Тамми. – Загорая на заднем дворе, я как бы праздновала свой развод.

Это напоминание было провокационным.

– Вы часто это делаете? – поинтересовался он, отчетливо представляя ее налитую грудь с ясно вырисовывавшимися сосками, поблескивающее на фоне ее загорелой кожи кольцо в пупке, спутанные завитки между бедер и ее длинные ноги…

– Что вы имеете в виду? Развожусь или загораю раздетой? – Ее улыбка была чертовски соблазнительной. – Что касается первого, то больше я этим не занимаюсь. Это был третий удар, и я выхожу из игры в замужество навсегда… Не нужно было быть гением, чтобы это понять. А что касается второго, я не желаю больше расстраивать соседей.

– Не могу сказать за других соседей, но я не хотел бы препятствовать таким вашим… праздникам. – Обычно он не флиртовал, но чувственность Тамми распалила его.

– Да, но где гарантии, что Джиджи оставит в покое мои голые пятки? Они очень чувствительны, видите ли. – Она взглянула на него из-под опущенных ресниц. Одно игривое замечание, провоцирующий взгляд – и он уже на взводе.

Мысль о чувствительных голых пятках и других обнаженных частях тела Тамми была мучительна для Нила. Возможно, неплохо было бы поговорить не об обнаженных частях тела, а о чем-то другом.

– Чем вы занимаетесь?

– Я специалист по массажу. – (О боже, это только еще больше возбудило его фантазии об обнаженном теле, которые он пытался выбросить из головы.) – Я начала свой бизнес пять месяцев назад, и дела идут хорошо. Наконец я поняла, кем я хотела стать. А до этого чем только не занималась! Я была маникюршей, официанткой, работала контролером на бакалейном складе. – Она подперла рукой подбородок и уставилась на него. – А вы?

Вы давно работаете ветеринаром?

Похоже, она спросила это не просто из вежливости, чтобы поддержать разговор, а ей действительно было интересно. Тамми нравилась ему тем, что она делала, что хотела, не обращая внимания на всякие мелочи. Ее отношение к бывшему мужу Шиллу и к своей репутации – яркое тому доказательство.

– Я закончил ветеринарную школу пять лет назад, но знал с детства, что хочу заниматься именно этим. Правда, один раз летом, когда мне было шесть лет, мне хотелось стать водителем и развозить мороженое.

Тамми засмеялась.

– Расскажите поподробнее. Почему вдруг ветеринаром?

– Я всегда любил животных. Помню, всегда расстраивал маму, постоянно притаскивая в дом покалеченных собак, кошек, птиц.

За ужином они говорили обо всем: от фильмов она предпочитала спокойные фильмы, а он – боевики и триллеры – до решающих встреч бейсбольного чемпионата. Нил с удивлением отметил, что они уже закончили есть и уже много свечей догорело. Он с неохотой оторвался от стола.

– Спасибо за столь великолепный обед. Мне пора домой. – Он не мог припомнить, когда в последний раз он так был доволен собой. – Позвольте мне до ухода помочь вам с посудой.

– Да это несложно. – Тамми отклонила его предложение.

– Хорошо. Значит, мытье посуды не займет у нас много времени.

– Мужчина, который моет посуду? Только покажи, что ты это умеешь, как женщины тут же станут липнуть к вам.

Дважды она ссылалась на других женщин, которые будут к нему «липнуть». Может быть, она пыталась показать, что сама не заинтересована в нем? Но у него сложилось совсем другое впечатление. Между ними возникло взаимное влечение он не раз читал это в ее глазах за сегодняшний вечер.

– Разве ваши мужья не помогали вам на кухне? Он был обычным мальчишкой, но мать научила Нила, его брата и сестру убирать за собой. А позднее быстро понял, что, выполняя работу вместе, у них с Мией оставалось больше времени друг на друга.

– Джерри, мой первый муж, считал, что слово «жена» – это то же самое, что «домработница». Я была в семнадцать лет настолько молода и глупа, что все терпела, но с Алленом и Эрлом все было замечательно.

– Семнадцать? – Невероятно мало. В то лето, когда Нилу было семнадцать, его отец остановился в Южной Калифорнии в Пойнт Магу. Тогда Нил исколесил всю Тихоокеанскую трассу на побитом автомобиле с откидным верхом, принадлежавшем его другу, и еще учился кататься на серфинге. А Тамми уже была замужем!

– В то время мне казалось, что так и должно быть. – Пока она говорила, он повернулся к ней, чтобы передать ей тарелки. В тесном пространстве между столиком и раковиной ее бедро соприкасалось с его бедром, а рука касалась ее руки.

Нил никогда в жизни до такой разрушительной степени не ощущал присутствие женщины. Он буквально горел желанием.

– Вы жалеете, что так рано вышли замуж? – Он обычно не задавал подобных вопросов, но у него была потребность узнавать о ней все больше и больше – он хотел знать о ней все.

Она серьезно посмотрела на него.

– Сожаление бессмысленно – это потеря энергии. Прошлое формирует нас. Если жалеть о том, где ты был, как тебе может понравиться, кем ты стал? – Она закрыла посудомоечную машину и вытерла руки. Ее напористость испарилась, словно по дуновению ветерка, и перед ним снова засияла ее улыбка капризной девчонки. – Теперь я собираюсь показать вам, в каком направлении находится бакалея, иначе, если вы покажетесь у меня к завтраку завтра утром, соседям будет о чем почесать языки.

Тамми вытащила ручку и бумагу из ящика.

Опершись одной рукой о столик, Нил наклонился и заглянул ей через плечо. Ее близость мешала ему прочесть то, что она писала.

Выбившийся локон коснулся его щеки, его окутал ее запах. В свете мерцающих свечей и маленькой лампы ее голубые глаза казались темнее, а кожа блестела.

Помоги, Господи! Это была какая-то изощренная пытка – он видел ее обнаженной и теперь, когда она стояла совсем рядом, снова захотел увидеть ее обнаженной. Но более того. Несмотря на то что он провел с ней весь вечер, разговаривая и смеясь, у него сложилось впечатление, что настоящая Тамми Купер скрывается от него за несколькими слоями. Да, она была прямолинейной и откровенной в личных разговорах, но позволяла ему видеть только то, что хотелось ей.

Нила охватило неведомое ему до сих пор желание. Он протянул руку, чтобы коснуться ее щеки, желая ощутить под пальцами ее шелковистую кожу и почувствовать на своих губах ее губы. Ее губы были так близко, они искушали, он ощущал на губах ее дыхание…

В последний момент здравый смысл победил, и Нил потянулся за бумагой. Он чуть не выставил себя полным идиотом – хорошо бы он отплатил за ее гостеприимство и любезность!

В какой-то момент в ее лице что-то мелькнуло.

Разочарование? Уязвимость? Нил не мог сказать точно, какие эмоции он испытывал сам. Он просто знал, что ему нужно уйти.

– Спасибо. За все.

Тамми проводила его до выхода. Момент, когда она была сама не своя, ушел.

– Вам тоже спасибо за все. – Она наклонилась вперед, и он чуть не сошел с ума от ее близости. Ее запах и тепло ее тела манили, а при виде груди, четко прорисовывавшейся под одеждой, он просто онемел. С мягким смехом Тамми притянула его голову к себе, и Нил ощутил на шее прикосновение ее мягких пальцев. Она оставила на его губах короткий, горячий поцелуй. Поцелуй закончился, едва успев начаться. Она открыла ему дверь. – Спокойной ночи, Нил. Номер телефона я вам написала. Если что-то понадобится, позвоните.