Текст книги "Не оглядывайся"

Автор книги: Дженнифер Л. Арментроут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

ГЛАВА 11

Подозреваемая? В убийстве? Так, значит, я была права в отношении тех взглядов, которые бросали на меня Вероника и Кэнди. Подозрение. Мое сердце бешено билось, когда я в тот вечер металась по своей комнате. Мысль о еде вызывала у меня тошноту, поэтому я пропустила ужин. Подозреваемая? В убийстве?

Эти слова звучали для меня как иностранные. Не в том смысле, что я не понимала их значения, а потому, что не представляла, какое отношение они имели ко мне! Мелкими осколками стекла они впивались в мое тело.

Неужели папа действительно считал, что детектив Рамирез расспрашивал меня именно по этой причине? Потому что он верил, что это я убила Касси? И неужели мои подруги думают так же? Нет, они не могут так думать. Это бессмыслица! Я же тоже пострадала. Причем достаточно серьезно – ведь все мое прошлое исчезло из моей памяти.

Да я никогда бы не смогла убить человека! Неужели они этого не знают?

Тем не менее, оставался еще шанс того, что все случившееся – нелепый несчастный случай. Я знала, что причину смерти можно определить только после вскрытия.

Остановившись перед зеркалом гардеробной, я постаралась справиться со своим страхом. В зеркале отражалось бледное лицо – без макияжа я выглядела намного младше, чем на тех фотографиях. Сейчас в моих глазах был какой-то отчаянный блеск, какого, в чем я не сомневалась, не было в глазах той, прежней Сэмми.

– Я никогда бы не причинила зла Касси, – произнесла я, будто убеждая саму себя.

Мое отражение наклонило голову, губы искривились в насмешливой улыбке.

– Лгунья.

Задыхаясь, я отскочила назад, споткнувшись о глупого плюшевого мишку, лежавшего на полу, и тут же ударилась ребрами о спинку кровати. Новая боль пронзила мня, пульс бешено заколотился.

В зеркале уже никого не было.

Дрожа всем телом, я с трудом поднялась на ноги. От моего падения кровать и стоящий возле нее столик сдвинулись с места. Музыкальная шкатулка, которую еще недавно рассматривал Дел, свалилась на пол, издав две слабые фальшивые ноты, которые отрезонировали в моем теле.

Я подняла шкатулку, собираясь поставить на место. Ее потайное отделение раскрылось; в нем вполне могла поместиться колода карт. Но там было пусто, и я, еще не совсем оправившаяся от падения, вернула шкатулку обратно на стол.

Под ложечкой у меня заныло, когда я, снова повернувшись к зеркалу, убрала с лица волосы. Спина болела, меня бросило сначала в жар, потом в холод, а комната сделалась слишком маленькой.

Со мной только что говорило мое отражение.

У меня было такое чувство, словно рот вдруг наполнился едким острым соусом.

Я снова принялась ходить взад-вперед по комнате, избегая сталкиваться взглядом со своим отражением – вдруг оно решит завести со мной еще одну импровизированную беседу. Что это было? Воспоминание, галлюцинация, иллюзия?

Мое альтер-эго вступило со мной в спор, когда я сказала, что не смогла бы причинить никому зла. Ладно, допустим. Заколов сзади волосы, я сделала глубокий вдох, но он сдавил мне грудь. Мне срочно нужно на воздух. Я распахнула дверь и выбежала в коридор.

Завернув за угол, я врезалась в кого-то, да еще с такой силой, что несчастный, издав то ли хрип, то ли стон, резко повалился на пол. Потеряв равновесие, я упала сверху. Через секунду я узнала этот свежий цитрусовый аромат.

Карсон.

Наши тела вжались друг в друга самыми неправильными местами. Или наоборот – самыми правильными, смотря с какой стороны посмотреть. Я решила принять первую точку зрения, тем более что грудь Карсона оказалась необычайно мускулистой, а живот – словно стальной лист. Жар буквально потек по моим венам.

Рука Карсона обвилась вокруг моей талии, а голова слегка приподнялась. Мы были так близко друг к другу, что я могла рассмотреть синюю радужку его зрачков и ощущала его теплое дыхание. Мой взгляд упал на его губы, и я захотела узнать, и узнать сейчас же, каковы они на вкус. Попробовать его поцелуй. Разорвать все нити, связывающие меня с прежней Сэмми, и раствориться в нем. Смешно, но все мои страхи относительно потери рассудка вдруг вылетели в окно.

Эти губы изогнулись в полуулыбке.

– Привет, Сэм…

– Привет, – прошептала я. – Ты шел ко мне?

Полуулыбка Карсона стала улыбкой, а мое сердце екнуло. От одного из его передних зубов откололся кусочек.

– Вообще-то я здесь, чтобы повидаться со Скоттом, но…

– О… – Я почувствовала себя самой большой дурой на свете. – Ну тогда тебе лучше идти.

– Да, надо идти. – Его взгляд упал на мои губы, и мой живот сжался. – Но тогда ты должна сначала освободить меня. Только не торопись.

Мои щеки запылали.

– Дельное предложение.

– Ну да, – пробормотал он.

А я не могла даже шелохнуться. Мир мог обрушиться рядом с нами, но я бы и на миллиметр не сдвинулась – я лежала в объятиях Карсона.

Не знаю, сколько времени мы провели в таком положении, но очнулись от слов Скотта:

– Хотелось бы узнать, ребята, что здесь происходит.

Карсон счастливо усмехнулся, и этот звук проник в каждую клетку моего тела.

– Мы просто боролись.

– Я сразу это понял, – сухо заметил Скотт.

Скатившись с Карсона, я вскочила.

– Я налетела на него в коридоре и сбила с ног. – Кажется, возникла необходимость объяснить ситуацию. – Мы не боролись… Да и вообще ничего не делали.

Губы Скотта искривились – он как будто пытался подавить усмешку.

– Да нет, Сэм, все в порядке. Для меня лучше видеть тебя на Карсоне, чем на Деле. Прости.

Челюсть у меня отвисла.

– Да это вовсе…

– Отлично! – объявил Карсон, обнимая меня за плечи. – У нас есть разрешение твоего брата.

– Послушай, ты же действительно ненавидишь Дела, – сказала я, не обращая внимания на эти объятия.

Скотт потер висок тыльной стороной ладони.

– Да, это верно, я действительно не люблю его.

– Почему?

– Просто не люблю – и все. – Брат развернулся и направился обратно в свою спальню.

Я высвободилась из объятий Карсона.

– Ладно, посмотрим…

– Послушай. – Он остановил меня, взяв за руку. – А куда ты так спешила?

– Да просто собиралась… пройтись.

– Так ведь уже почти девять.

Я пожала плечами, и в этот момент мой желудок решил заурчать.

– Или чего-нибудь поесть. Может быть, мороженого. Я видела упаковку с двойным шоколадным. Не могу припомнить, когда в последний раз ела мороженое. – Я болтала, не особенно задумываясь над своими словами, но никак не могла остановиться. – Понимаешь, я не могу вспомнить почти ничего из того, что было, да это не так уж и важно. Вчера я обнаружила, что мне очень нравятся гамбургеры без помидоров. Без маринованных огурцов, но с дополнительным ломтиком бекона.

Я все говорила и говорила, а улыбка Карсона теплела.

– Ну а как насчет сыра?

– К сыру у меня двойственное отношение, – тоже улыбнулась я.

Несколько дней назад со мной произошло примерно то же самое – я не могла остановиться, разговаривая с Делом, и ему это не очень понравилось.

Карсон отпустил мою руку.

– Так что насчет мороженого… Ты и правда видела его?

– Ну да.

– Угостишь?

Этот вопрос пробудил в моем сердце все возможные разновидности счастья.

– Я думала, ты пришел, чтобы повидаться со Скоттом.

– Он подождет. – Карсон слегка подтолкнул меня плечом. – Как ты считаешь?

Я, взглянув на него, решила, что поесть вдвоем мороженого – вовсе не смертный грех, и, возможно, это отвлечет меня от грустных мыслей.

– Конечно, подождет.

Карсон последовал за мной вниз. На кухне я достала серебряные приборы и креманки и начала накладывать в них мороженое. Свою порцию Карсон посыпал тертым шоколадом. Я последовала его примеру, и мы уселись за барную стойку лицом друг к другу.

– А где родители? – спросил он, перемешивая шоколадную стружку.

– Где папа, я не знаю, а мама уже в постели. – Я наклонилась вперед и добавила приглушенным тоном: – Я думаю, больше ей особо нечем заняться… Она всегда была такой?

Карсон поднял на меня глаза и поднес ложку ко рту.

– Я довольно редко видел ее. Она не одобряла мои визиты, поэтому я обычно старался приходить к вам пореже.

– Почему? – нахмурив брови, спросила я.

Карсон помешал начавшее таять мороженое.

– Думаю, это все из-за моего отца. – Помолчав и пожав плечами, он продолжал: – Она, наверное, думает, что я украду что-нибудь ценное.

Я так сильно сжала ложку, что не удивилась бы, если бы согнула ее.

– Ну что за чушь! Твой отец ничем не отличается от моего. Они просто делают разную работу. Я не думаю, что это так важно.

Он снова посмотрел на меня тем же самым взглядом, отчего я почувствовала себя пазлом, к которому он не знал, как подступиться.

– А ты знаешь, я всегда находил это забавным.

– Что именно?

– То, что однажды сказал мне Скотт: ваш отец был практически таким же, как мой, пока не встретил вашу мать. У него не водилось денег, он был из простой семьи, ну и все прочее, поэтому я никогда не мог понять, как они нашли общий язык.

А это был пазл, к которому я не могла подступиться.

– Я и сама не знаю, ведь моя мать родом…

– …из потомственной денежной аристократии. И их потянуло друг к другу? Может быть, он попросту очаровал ее?

На моем лице появилась улыбка, когда я представила себе, как отец завоевывает сердце матери, пуская в ход весь романтический арсенал, но потом подумала о том, в кого они превратились сейчас. Отношения между мной и моей щеткой для волос были более романтическими, чем отношения между родителями.

Карсон зачерпнул полную ложку мороженого, да еще с верхом.

– Вкуснятина.

Наблюдая за его раскопками в креманке, я дождалась, пока большая часть моего мороженого растаяла, и принялась размешивать его, превращая в подобие пудинга. Карсон, увидев это, рассмеялся.

– А мне нравится такое, – с улыбкой возразила я.

– Да, ты делала так в детстве и этим буквально сводила свою маму с ума.

Шоколад стекал с моей ложки, его крупные капли шлепались в креманку, а я смотрела на Карсона изучающим взглядом.

– А мы действительно были лучшими друзьями?

Он утвердительно кивнул.

– Да, были… И долгое время мы были неразлучны.

Уже, наверное, в тысячный раз после того, как я узнала, что имя «Карсон» было ответом на мой проверочный вопрос, я пыталась представить нас за общими занятиями и делами – играми, уроками, шалостями. Как это ни печально, ничего конкретного мне вспомнить не удалось, несмотря на все мои старания. Если уж говорить по-честному, то, возможно, именно отсутствие тех воспоминаний я переживала больше всего.

– У тебя такое лицо, – заметил Карсон, взъерошивая свою шевелюру, – как будто ты чем-то недовольна. Может, компания неподходящая, а?

– Да ну что ты! Совсем наоборот, – заверила его я. – Просто мне не дает покоя то, что я не могу ничего вспомнить. Я думаю… мне наверняка понравились бы эти воспоминания.

Наши взгляды на мгновение встретились.

– Но я ведь все помню! Если хочешь, могу поделиться с тобой самыми яркими воспоминаниями.

Я не могла сдержать радостную улыбку.

– Я бы очень хотела этого.

И Карсон сдержал обещание. Когда мы покончили с мороженым, он уже прошелся по самым памятным событиям нашего детства. Рассказал, как мы гоняли на велосипедах, лазили по деревьям, плавали, строили крепости из веток – мы все это делали. Оказалось, что я даже сломала руку и Карсону тоже. Это произошло, когда мы прыгали с одной из скал на Дьявольской берлоге, и я потащила его за собой. Из-за этой травмы он пропустил целый сезон в Детской бейсбольной лиге.

Скотт оказался прав – в детстве мы были практически неразлучны.

Пока Карсон говорил о нас, вокруг его глаз собрались мелкие морщинки, пристальный взгляд не отрывался от меня, а горящие любовью глаза сияли, как лазурит. Когда он умолк, я почувствовала внезапную тяжесть в груди. Часть рассказанного им мне понравилась; временами от счастья я была готова воспарить, но кое-что вызывало смущение и стыд.

– Мне очень жаль, что я так себя вела все это время, – снова сказала я. Тот факт, что я по-доброму относилась к его матери, а потом и к нему после ее смерти, никак не повлиял на все остальное. – Ты не заслужил такого отношения… Да, в общем, я докатилась.

Карсон хотел было возразить, но не стал. Через несколько секунд он наклонился вперед, скрестив руки на барной стойке.

– Скажу тебе честно, хорошо? Когда ты извинялась раньше, я был… как бы это сказать… для тебя никем. И когда я вспоминаю, каким было твое отношение тогда, мне трудно поверить в то, что ты говоришь сейчас.

Я съежилась и вдруг пожалела, что съела столько мороженого, которое, похоже, свернулось у меня в желудке.

– Я понимаю…

– Нет. Ты не понимаешь. – Наши глаза встретились. – Ведь я почувствовал, что тебе действительно плохо. Это было две недели назад? Не ручаюсь за точность. Но ты-то знаешь. И это важно. Верно? Прошлое в прошлом. С ним все кончено. Вечная ему память.

Карсон говорил искренне, и мне стало легче.

– Спасибо, – прошептала я.

Карсон кивнул, и некоторое время мы сидели молча.

– Сегодня ко мне после школы приезжал детектив, – призналась я, глядя на свое растаявшее мороженое. – Папа разбушевался, практически выбросил его из дома.

– А почему?

Я пожала плечами.

– Ему не понравилось, что Рамирез расспрашивал меня, а при этом не присутствовал ни он, ни… адвокат, – я тяжело вздохнула. – Отец думает, что они считают меня подозреваемым номер один.

Брови Карсона сошлись на переносице.

– Что? Ты серьезно?

– Ну да, ведь я была последней, кто видел Касси.

– Но ведь никто не знает, была ли ты там, – возразил он, чем сразу доставил мне облегчение. – Кто угодно мог оказаться с вами. А то, что случилось с тобой и с нею, возможно, вообще никак не связано между собой. Случайное совпадение. Несчастный случай.

– Вот на это-то я и надеюсь, – пробормотала я и добавила уже более решительно: – Что бы там ни было, кто, по-твоему, мог находиться с нами? Если, конечно, это был не несчастный случай.

– Ты хочешь сказать: кто был на озере с вами обеими и кто хотел… причинить Касси боль? – Карсон снова сел на стул и запустил руку в свои взъерошенные волосы. – Господи, Сэм, все так перепуталось, что трудно что-либо предположить.

– Ну так расскажи мне об этом. – В нетерпении я принялась было за ноготь на большом пальце, но обнаружила, что он давно уже обгрызен. – Для меня это может оказаться единственным, что я знаю на эту тему.

Его брови взметнулись вверх.

– Что? Ты? Нет. Это невозможно.

Я скривилась.

– Прежняя Сэм была способна на многое, и, вероятно, поэтому нас с Касси связывала эта странная дружба. Может быть, мы подрались и…

– И что? Ты ее убила? – закатив глаза, Карсон рассмеялся. – Это же невозможно. Ну да, предположим, у тебя даже были такие ужасные намерения, но ты не можешь никому причинить боль. Я не представляю, каким образом ты можешь сделать это. И у меня нет никаких предположений, кто причинил боль тебе.

Это верно, хотя сейчас все доводы Карсона казались нереальными и неубедительными. Я заправила волосы за уши.

– Ну хорошо. Положим, ты раздумывал над тем, кто это мог быть. На ком бы ты остановился?

Он непонимающе уставился на меня.

– Назвать кого-то, кто способен на убийство? Господи, да я вообще не знаю никого, кто мог бы это сделать.

– Это понятно, но если бы тебе пришлось выбирать возможного убийцу Касси, кого бы ты выбрал?

Растерянно заморгав, Карсон отвернулся в сторону.

– Если перечислить людей, которые ее не любили, получился бы огромный список, но убить? Не представляю себе.

– Карсон…

Поворачиваясь ко мне, он чуть слышно выругался.

– Ладно. Это Трей. У них были, прямо сказать, дерьмовые отношения. Ну и еще по крайней мере сотня людей в школе, которые наверняка мечтали разок, а то и два толкнуть ее под автобус.

Я наморщила нос.

– Отлично.

– Послушай, ты ведь не помнишь ее, Сэм. Касси была… Попробую объяснить иначе: она редко вела себя нормально. Ужасно относилась к тем, кто был из бедной семьи, к тем, кто не ездил на роскошных машинах или не проводил лето на яхте. А ведь если вдуматься, поступала она чертовски глупо – потому что у нее самой ничего этого не было бы, если бы не ее дед по матери. К тому же она была манипулятором. – Он подался вперед, опираясь локтями на барную стойку. – Каждый месяц Касси выбирала для себя новую мишень – того, с кем хотела бы дружить, и лишь потому, что у нового избранника было что-то, чего ей не хватало. Она была ласкова и приветлива с ним, а вы, казалось, ничего не замечали или не придавали этому значения. Когда Касси добивалась желаемого, она прилюдно позорила этого человека тем или иным способом. Однажды она заставила всю школу поверить в то, что Сэнди Ричардс – лесбиянка.

Я сидела рядом с Сэнди на истории. Тихая девочка. Она мне нравилась.

– А кому до этого дело, даже если она и действительно лесбиянка?

– Да никому, но Касси представила это так, будто Сэнди буквально одержима ею и прохода ей не дает. Чушь собачья, и я уверен, что половина школы это знала, однако никто не одернул Касси. – Откинувшись назад, Карсон сложил руки на груди. – Потому что никто не пожелал выступить против тебя – ведь все знали, свяжись они с Касси, они свяжутся с тобой.

Я снова почувствовала, как мои легкие сжимаются.

– Почему ты думаешь, что Касси была такой?

– Да я не думаю, я знаю это, черт возьми, она… она все портила. – Карсон снова повернулся ко мне, желваки его заходили. – Напивалась на всех вечеринках… потом начинала вдруг рыдать, на всех бросаться. Трей говорил, что это из-за ее отца, но кто знает, так это или нет.

Из-за отца? Я припомнила, что ее отец был указан на ее листе посещаемости. А затем я спросила о том, о чем, скорее всего, не должна была спрашивать.

– А почему я так поступала?

Он снова заморгал, после чего его глаза расширились.

– Господи, Сэм, я бы хотел это знать, но, к сожалению, не знаю. Твои родители добры к тебе, да и Скотт тоже. Но несмотря на это, даже ты изменилась, когда начала близко общаться с Касси. Хотя ее тоже нельзя во всем винить. Ты сама принимала решения.

– Я знаю, – согласилась я, опуская глаза. – Мы с Касси были ужасной парочкой, верно?

Он глубоко вздохнул, а когда я подняла на него глаза, задумчиво смотрел в окно.

– Да, было странно видеть, как два человека, спевшись, стараются выставить напоказ самое худшее, что есть в каждом из них. Если у вас было что-то против кого-то, вы ловко использовали это в своих интересах. Вы не щадили даже тех, кто вас поддерживал… Поэтому найдется немало людей, у которых есть все основания не любить вас. Но навредить вам физически? Это уже совсем другое дело.

Меня охватил стыд, жгучий, словно кислота. Я зачерпнула последнюю ложку растаявшего мороженого, жалея, что не могу удержать рот закрытым. Карсон, посмотрев на меня, негромко засмеялся.

– В чем дело? – спросила я, бросая ложку в креманку.

– Ты очень красиво украсила мороженым подбородок.

– Правда? – Я вытерла подбородок салфеткой. – Теперь порядок?

Покачав головой, Карсон потянулся через барную стойку и провел большим пальцем под моей нижней губой. У меня перехватило дыхание. Его большой палец замер в уголке моего рта, а остальные пальцы обхватили мой подбородок. Они были мозолистыми, и сквозь мою нежную кожу через все тело прошел электрический заряд. Наши взгляды встретились: я ждала, когда он уберет руку, – ведь этой капельки мороженого уже не было на моем подбородке, но его рука оставалась на прежнем месте.

Более того, его палец чуть сдвинулся, и теперь его подушечка двигалась уже вдоль моей губы. Я вздохнула, но воздух, не дойдя до легких, испарился. Пьянящая горячая волна захлестнула меня.

– Еще мороженого? – спросила я, с трудом справляясь с дыханием.

Карсон криво усмехнулся.

– Охотно.

Часть моего мозга просто-напросто отключилась. Уперевшись в барную стойку, я наклонилась вперед и перестала думать обо всем, кроме электрического чувства, возникающего от простого прикосновения. Я почти не сознавала, что делаю, сейчас мной руководило мое тело. Частота моего пульса зашкаливала, и мое сердце, казалось, вырывалось из груди, когда рука Карсона заскользила по моей щеке.

Это было странно, но чувствовала я себя потрясающе.

Я закашлялась и отодвинулась назад, чуть не уронив табурет. К моему великому ужасу, под висячим кашпо с папоротником стояла мама, держа в руке полный бокал красного вина.

– Карсон, уже поздно, – объявила она ледяным голосом, посмотрев на него таким же взглядом. – Думаю, тебе пора.

Карсон чуть заметно улыбнулся мне, слезая со стула.

– Простите, миссис Франко. Я как-то не следил за временем.

Мама коротко кивнула.

– Увидимся в школе, Сэм, – сказал он, обернувшись.

Мне казалось, что на моих щеках можно пожарить яичницу. Я собралась было проводить гостя, но он уже скрылся за углом. Через секунду я услышала, как открылась и захлопнулась за ним входная дверь. Он провел со мной весь сегодняшний вечер, так и не повидавшись со Скоттом.

– Чем вы тут занимались, Саманта?

– Я ела мороженое, – ответила я, глубоко вздохнув.

– Не разыгрывай меня.

– Да я и не собираюсь тебя разыгрывать, мама. Я ела мороженое с Карсоном. Это что, важное событие? – Повернувшись к ней спиной, я собрала креманки и отнесла их в раковину. – Это совсем не то, что ты…

– У меня такое чувство, что я больше не знаю тебя, – проговорила она дрожащим голосом, ставя свой бокал на стойку. – Две недели назад между нами не могло возникнуть такого разговора.

– Правильно, но две недели назад я была законченной сукой, у которой наверняка вся школа числилась во врагах. Поэтому если исправиться, стать лучше означает полностью разочаровать тебя, то тебе просто предстоит смириться с этим.

– Речь не о том, что ты должна исправиться и стать лучше. – Мама последовала за мной к раковине и с силой выбила посуду из моих рук. Одна креманка, сделанная из нержавеющей стали, откатилась в сторону, вторая, керамическая, раскололась пополам. Я смотрела на нее, ошеломленная произошедшим. – Ты решила испортить себе жизнь, общаясь с подобными молодыми людьми?

Растерявшись, я попятилась.

– Мама, да мы просто разговаривали.

– Мне показалось нечто совсем другое. – Ее пылающие щеки были одного цвета с блузкой. – Парни, подобные ему…

– Что плохого ты нашла в Карсоне! – Я стремительно прошла мимо нее, не желая спорить. У меня было достаточно проблем, так что словесная перепалка с матерью была сейчас совершенно лишней. – Я устала…

– Не повторяй мою ошибку, – произнесла она низким, едва слышным голосом; ноздри ее при этом раздувались.

На несколько секунд я остолбенела.

– Что? Как прикажешь это понимать?

– Это неважно. – Ее каблуки застучали по деревянному полу. – Я не позволю тебе впредь вести себя недостойно. Ты уже достаточно…

– Достаточно что, мама? – Я резко обернулась. Все во мне кипело; единственное, что я чувствовала, – злость. – Я все еще компрометирую тебя? Так говорят все твои подруги? Теперь, кроме того, что произошло со мной, они обсуждают еще и то, что произошло с Касси? Как это, должно быть, для тебя ужасно.

Глаза мамы сузились.

– Ты уверена, что твои воспоминания не вернулись к тебе? То, что ты говоришь, Саманта, звучит чертовски знакомо.

– Да ладно?! Ведь это же прекрасно. – Я попыталась проскочить мимо нее, но она ловко преградила мне путь.

Зеленые искорки в ее глазах померкли. Она сожалеет?

– Прости меня, моя дорогая. Никто из нас не виноват. Неважно, что произошло и чего не было – ты ни в чем не виновата.

Я буквально потеряла дар речи, глядя, как мать, повернувшись, уходит. Я слышала, как она остановилась у винного шкафа, и поняла, что она берет бутылку с собой. Еще не выйдя из оцепенения, я вышла из кухни и увидела отца.

Он удивился, обнаружив меня перед собой.

– Саманта…

– Она думает, что это сделала я? – произнесла я тонким, хриплым голосом. – Она верит в то, что я что-то сделала с Касси?

– Да нет… – отец подошел ближе. – Нет, ничего подобного она не думает. Просто она устала, и все эти стрессы… подействовали на нее. Твоя мама, она не… – Он покачал головой. – Она так не думает.

С его стороны было очень мило убеждать меня, но я ему не поверила.

– Ну а ты сам думаешь, что это сделала я?

– Что ты, деточка, я думаю, что ты вообще не имеешь отношения к произошедшему. – Отец пытался улыбнуться, но вышло неудачно. – Уже поздно. Поднимайся наверх. Утро вечера мудренее.

Несколько секунд я только и могла, что пристально и недоверчиво смотреть на него. Слезы подступили к горлу, и, обретя способность двигаться, я быстро проскочила мимо отца. Я не понимала, от кого бегу, и мне было безразлично, куда именно я направляюсь. Мамины слова молотом стучали в голове, пока я дрожащими руками стягивала с себя одежду и переодевалась ко сну.

Я села на постель, подтянув ноги к груди и положив голову на колени. Глубоко дышала, но ничем не могла подавить усиливающуюся панику. Карсон был уверен, что я не способна на преступление, но что могла думать я сама, если моя мама не исключала такой возможности?