Текст книги "Сумасшедший уик-энд"

Автор книги: Дженнифер Крузи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Глава 8

– Это она, – сказала Дженис Мередит.

– Минуточку! – воскликнула Денни.

– Денни Бэнкс, я арестую вас за преследование, – сказал второй тип в костюме, и первый удивился:

– Еще и это?

– Том? – Тип номер один прищурился на типа номер два, – А ты что здесь делаешь?

– Собираюсь арестовать ее за мошенничество, – ответил Том. – Да плюс еще преследование? Вот это да.

Во время этих дружеских переговоров Денни попыталась бочком увильнуть от них и подать знак Алеку. К несчастью, тип номер два весьма агрессивно отнесся к этому фокусу и защелкнул на ней наручники.

– В чем дело?! – возмутилась Денни.

– Вы имеете право хранить молчание, – произнес второй тип.

Брюнетка и Дженис удовлетворенно улыбнулись. Том укоризненно покачал головой.

– Еще и преследование. Вы здорово рискуете, леди. Денни, закрыв глаза, лихорадочно искала выход.

– Это случайно не Денни? – спросил Дональд Викторию, когда они направились через холл к бару.

– Что?

Виктория кипела от раздражения. Они опаздывали уже на полчаса, потому что Дональду вздумалось сделать ей предложение в лифте. На удивление тонко выбрав момент, он нажал кнопку «стоп» и заявил, что они останутся здесь, пока она не даст согласия. Лишь через тридцать минут сначала тактичных, а потом и достаточно резких отказов с ее стороны Дональд сдался, и лифт наконец двинулся вниз. Нет, в подобной глупости определенно что-то есть, решила Виктория. Как, должно быть, легко живется тем, кто умеет игнорировать реальность с таким упорством.

– Что это за люди? – спроси-л Дональд. Теперь уже и он начал проявлять раздражение.

Виктория проследила за его взглядом. Денни стояла в окружении двух мужчин в костюмах и двух женщин, и вид у нее был не очень счастливый. В этот момент одна из женщин обернулась, и Виктория ахнула:

– О, черт! – Это была Дженис. А Дженис во время последней беседы с Викторией была… мягко говоря, очень сердита.

Один из мужчин надел на Денни наручники, и Виктория поспешно развернула Дональда к себе, пока он этого не увидел. Денни в наручниках! Эту тему он непременно решит обсудить с Бондом.

– Может, пройдем сразу к Бонду, завершим нашу сделку? – предложила она и подтолкнула его к бару. – А потом уж я узнаю, с кем там Денни.

– Даже не знаю, Виктория, – сказал Дональд. – Если ты не хочешь выходить за меня – зачем мне вообще этот участок?

Виктория готова была убить себя за то, что ей предстояло сейчас сделать.

– Как же ты легко сдаешься, Дональд, – укоризненно сказала она. Дональд просветлел и зашагал уверенней. – Теперь вперед, чтобы не упустить нашу землю.

– Ладно, я поняла, – сказала Денни типу номер два, не дожидаясь, пока он закончит перечислять все, на что она по закону имела право. И повернулась к брюнетке с типом номер один: – Не знаю, что у вас ко мне за претензии, но мы к этому вернемся через минуту. – А потом повернулась к Дженис: – А вот ваши претензии мне известны. И вам должно быть стыдно.

– Мне? Мне должно быть стыдно? – Брови Дженис сошлись у переносицы. – Это не я преследовала вас…

– Я оставила вас в покое и делала все, что только было в моих силах, чтобы вас поддержать, – рявкнула в ответ Денни. – Но суть не в этом. А суть в том, леди, что вы не хозяйка своему слову. Разглагольствовать – это одно дело, а вот следовать своим словам – совсем другое. Вы читаете лекции насчет того, что без риска нет жизни, а потом разворачиваетесь кругом и убегаете от самого важного шага в своей жизни. – Денни покачала головой. – А я вами так восхищалась. Это интервью было нужно не только мне. Я хотела сделать его, чтобы показать всем, как вы умны, как глубоко проникли в смысл жизни и человеческих отношений. Я хотела донести до людей вашу мысль, что конец брака не означает, что он был неудачным, и еще много всяких мыслей, которые пока неизвестны ни мне, ни читателям и которые только вы могли бы высказать… и именно я могла бы помочь вам в этом. А вы тут устроили…

Похоже, Дженис ей убедить не удалось.

– Проблемы, между прочим, не у меня, – заявила она Денни. – И вам из них так просто, разговорами, не выпутаться.

– Я сказала истинную правду. – Денни наклонилась к ней. – И проблемы как раз у вас. А я – тот человек, который помог бы вам из них выпутаться, если бы вы не засунули голову так глубоко в песок.

– Уберите ее отсюда, – устало обратилась Дженис ко второму типу в костюме. – Просто уберите подальше от меня – и все. Денни так и взорвалась.

– Вот как, значит? Добавлю для протокола – помните тот ваш выпад в лифте насчет достойных журналистов и сюжетов для интервью, которые они не подслушивают в замочные скважины, а?

Дженис попыталась взглядом стереть ее в порошок.

– Я ровным счетом ничего о вас не помню.

– Вы еще и лицемерка вдобавок ко всему. – Второй тип попытался оттащить ее от Дженис, и Денни повысила голос: – Потому что я прочитала, что свой первый сенсационный сюжет вы подслушали в разговоре двух дипломатов в поезде. В те времена, должно быть, у вас были другие принципы!

Тип по имени Том схватил ее за руку и потянул за собой, но кто-то схватил ее за другую руку, и Денни резко обернулась, готовая встретиться с очередной проблемой.

– Наручники? – сказал Алек. – Смотрятся неплохо, но я бы предпочел увидеть их на тебе попозже, когда мы останемся одни. – Он улыбнулся обоим типам в костюмах. – Ваш законопослушный порыв мне симпатичен, джентльмены, но вам все же придется ее отпустить. Она работает на меня. А вы в данный момент срываете важное дельце.

Денни заглянула через его плечо в бар. Виктория и Дональд беседовали с Бондом, причем Виктория чуть ли не лежала грудью на столе, пытаясь отвлечь его внимание от холла. Учитывая, что фигура Алека заслоняла Денни от входа в бар, кое-какая надежда на то, что Бонд не заметит ни наручников, ни копов, все же оставалась. Но очень слабая – и то только если они будут действовать очень быстро.

Когда она повернулась, чтобы поторопить Алека, Том уже возвращал ему его удостоверение.

– Все это очень интересно, – сказал он Алеку. И кивнул на брюнетку. – У этой леди тоже есть для вас информация.

Алек одобрительно взглянул на брюнетку.

– Придержите ее пока, ладно? – бросил он Тому. – Думаю, мы и сами можем сообщить ей кое-какую информацию.

– Мы бы могли договориться, – сказала Шери.

Денни, как сиреневое облако, впорхнула за стол, в душе молясь, чтобы четвертая пуговица выдержала ее нервно вздымающуюся грудь. Иначе не миновать еще одного ареста, теперь уже полицией нравов.

– Прошу прощения, – улыбнулась она Бонду. – Вчера мы очень поздно уснули.

Бонд вернул улыбку ее полуобнаженной груди.

– Я уже слышал. Держу пари, такое нечасто случается.

Денни почувствовала, как рядом с ней дернулся Алек, – и пнула его под столом ногой, чтобы привести к порядку.

– Только когда я получаю в подарок дом, – так и расцвела она. – Ведь я его получу, верно?

– Совершенно верно. – Бонд с видимым усилием оторвал взгляд от ее груди и пододвинул контракт к Алеку.

– Шикарная сделка, – провозгласил Алек и поставил внизу размашистую подпись.

Денни взяла контракт, протянула его Бонду, наклонившись при этом как можно ниже.

– Хочу увидеть, как ты подпишешь, – шепнула она.

Бонд расправил плечи и важно огляделся, сверкая улыбкой. И вдруг улыбка потускнела. Денни, просле-. див за его взглядом, обнаружила, что Шери, неизвестно как ускользнувшая от Тома, стремительно летит через холл к выходу.

– Брайан? – пропела Денни и наклонилась еще ниже. – Дорогой?

Он перевел взгляд на ее грудь.

– Показалось, что увидел знакомого. – Его взгляд метался от груди Денни к убегающей Шери – и снова к груди Денни.

«Ничего не поделаешь», – подумала Денни и сделала как можно более глубокий вдох, до отказа наполнив легкие воздухом. Четвертая пуговица не выдержала и отскочила, и Денни со смущенным возгласом ткнула Бонду ручку.

– Подпиши, дорогой. Бонд подписал.

– С этого момента браслеты тебе обеспечены, – сказал Алек.

Через час сложностей в жизни Денни заметно поубавилось. Бонда увели для допроса – «на следующие пятнадцать лет», как пообещал Алек; Шери закончила давать объяснения по поводу своей неожиданной выходки – «Я так нервничала, мне просто нужно было глотнуть воздуха!», а Дональд снова принялся увиваться за Викторией – забавное зрелище для всех, кроме самой Виктории.

– Ты просто умница, что разгадала этого мошенника Бонда, – говорил Дональд. – Но все-таки ты должна была все мне рассказать. Я бы мог помочь.

– Ты и так помог, Дональд. – Виктория оглянулась, явно кого-то выискивая.

– Ерунда, – сказал Дональд. – Теперь-то я понимаю, что в лифте ты не ответила мне только потому, что тебя все это отвлекало. Ты все-таки выйдешь за меня, дорогая?

– Вряд ли. – Алек остановился позади Денни. – Тетя Вик замужем за своей карьерой. Но все равно это очень мило с вашей стороны, мистер Комптон. Удачи вам в будущем.

Денни прислонилась к нему, и его рука мгновенно обвилась вокруг ее талии. Он ее спас, он поймал ее, когда она упала, он сдержал обещание.

Странно, но почему-то особой благодарности по этому поводу Денни не испытывала.

– Ерунда, – повторил Дональд. – Такая женщина, как Виктория, должна быть замужем.

– Я тоже так считаю, – прорычал у него за спиной Гарри. – И потому сделал ей предложение.

Рука Алека упала с талии Денни.

– Гарри? – сказал он.

– Ты просто чокнутый, если думаешь, что я стану просить у тебя руки твоей тети, – рявкнул ему в ответ Гарри.

– Постойте-ка, что здесь вообще происходит? – Алек переводил взгляд с Гарри на Викторию и обратно. – Сначала ты пропускаешь арест преступника, что совершенно неслыханно, а теперь ты женишься на моей тете и переезжаешь в Колумбус?

– Нет, – сказал Гарри. – Я женюсь на твоей тете и переезжаю Бог знает куда. Чикаго твой. Я уволился.

– Ты уволился? – Алек сглотнул и перевел глаза на Викторию. – Ты забираешь Гарри в университетский городок?

– Нет, я тоже уволилась, – сказала Виктория.

Денни похлопала его по плечу.

– Не переживай так. Перемены пойдут тебе на пользу.

– Мне казалось, речь шла об испытаниях в жизни, – замотал головой Алек.

– Испытания тоже не повредят, – согласилась Денни. – А теперь поздравь тетю и своего нового дядю.

– Дядя Гарри? – сказал Алек.

– О, черт! – рявкнул Гарри.

Прошел еще час – и холл опустел. Гарри и Вик отправились в аэропорт, а Дональд устроился в баре, пытаясь утешиться с помощью выпивки и сочувствия Шери, которая пообещала, что приложит все силы к его спасению, как только исполнит свою роль свидетельницы в суде над Бондом.

Большей радости от прощания с людьми Алек в жизни еще не испытывал.

– Ну и утро, – сказал он Денни и, обняв ее за плечи, попытался увести к лифту. – По-моему, нам стоит забраться в постель и начать день заново.

– Не могу. – Денни не двинулась с места.

– Что, опять эта Дженис Мередит? – спросил он. – Я все улажу.

– Не нужно ничего улаживать, – возразила Денни. – Помнишь, как ты мне сказал, что будешь поддерживать меня до тех пор, пока мне не исполнится девяносто шесть лет?

– Конечно, – сказал Алек. – Я и сейчас это скажу.

– Так вот, я не хочу, чтобы ты меня поддерживал, – возразила Денни. – Я хочу падать и подниматься самостоятельно. Мне нужно знать, что я справлюсь с любыми проблемами. Сама справлюсь. Алек похолодел.

– Но почему? Ты мне не веришь? Ведь я был с тобой рядом до последней минуты.

– Послушай, прежде рядом со мной всегда была Пейшенс. – Денни шагнула к нему и заглянула в глаза. – А сегодня появился ты и спас меня. Но все же на один мимолетный миг я осталась одна и должна была бороться в одиночку. И мне это понравилось. У меня просто не было возможности довести борьбу до конца. – Она закусила губу. – Я люблю тебя, Алек, но сначала я должна доказать себе, что я чего-то стою. Мне необходимо пожить одной.

– Долго? – У Алека сорвался голос.

– Не знаю, – ответила Денни. – Полгода. Год. Столько, сколько мне понадобится, чтобы поверить, что ты нужен мне не для того, чтобы меня спасать. И тогда я вернусь к тебе только ради твоей любви.

У него был такой несчастный вид, что она чуть не пожалела о своем решении, но в тот самый миг, когда она уже готова была отступить, Алек вдруг сказал:

– Ладно. И когда старт?

– Сейчас, – ответила Денни.

– Так я и знал, – со вздохом произнес Алек. – Дженис Мередит?

Денни кивнула.

– Она дожидается меня вместе с полицейским в кабинете менеджера. А тебе в любом случае придется отправить Бонда в центр… а потом у тебя самолет. Я слышала, что тебе сказал Гарри.

– Я мог бы поменять билет, – предложил Алек, но Денни упрямо покачала головой.

– Мне пора приниматься за дело, – объяснила она. – Я позвоню, как только устроюсь. Но мне нужно время.

– Понятно. – Алек снова вздохнул и вынул из кармана визитную карточку и ручку. – Это мой домашний телефон. – Он быстро черкнул несколько цифр. – А рабочий телефон, факс, электронная почта – все есть на визитке. Я буду оплачивать звонки. Звони почаще.

Он по-прежнему выглядел совершенно несчастным. Но, похоже, уже согласился с ее решением. Денни взяла у него карточку.

– Я буду очень часто звонить.

Она вытянулась на носочках и поцеловала его, а он поймал ее в объятия и превратил прощальный поцелуй в обещание… и ей захотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно.

– Мне пора, – выдохнула Денни, и Алек опустил руки, но снова окликнул ее, уже когда она шла от него по вестибюлю.

– Застегнись, – крикнул он. – Сомневаюсь, что Дженис Мередит получит от твоих, расстегнутых пуговиц такое же удовольствие, как и я.

Денни, рассмеявшись, застегнула пуговицы и проследила, как он вышел из гостиницы – и из ее жизни. Это ненадолго, убеждала она себя и понимала, что гарантий нет. В жизни получаешь то, чего заслуживаешь.

Вооруженная этой мыслью, она шагнула через порог кабинета менеджера и обнаружила, что Дженис Мередит дожидается ее в одиночестве.

– Полицейского я отослала, – сообщила Дженис, все еще глядя на Денни так, словно она была грабителем с большой дороги. – Но на интервью я все равно не согласна.

Денни опустила ладони на бедра.

– У меня приготовлена масса превосходных доводов, почему вы все же должны согласиться. – «К тому же я только что распрощалась ради этого с прекрасным парнем, – добавила она про себя. – Так что уж будьте любезны, леди».

Дженис совсем чуть-чуть, но все же расслабилась в кресле.

– Я в этом не сомневалась. В вашем распоряжении пятнадцать минут.

Денни закрыла за собой дверь и тоже опустилась в кресло, собираясь с силами для первой фразы:

– Вы слышали о Маргарет Мид? Однажды ее спросили, почему все ее браки были неудачными, а она ответила…

Эпилог

Алек Прентайс просматривал бумаги в последней папке из дела Бонда. Августовское солнце щедро струило лучи в окно его кабинета. Именно его, а не Гарри. Юн был и рад, и не рад этому факту. Ему не хватало фырканья Гарри. Ему не хватало бурчания Гарри, когда тот сидел, уткнувшись в компьютер. Но больше всего на свете ему не хватало Денни.

В течение четырех месяцев, что прошли со дня их расставания, она звонила каждый день. Или же он звонил ей, если она задерживалась на одном месте достаточно долго, чтобы сообщить ему номер телефона.

Так продолжалось до прошлой недели, когда количество звонков упало до трех. И, наконец, на этой неделе не было еще ни одного. Она была снова в дороге, и он не знал, .куда ей звонить, но что хуже всего – именно на этой неделе она должна была принять решение насчет этой своей работы в Нью-Йорке. После выхода в свет ее статьи о Дженис Мередит она получила уже три предложения: два так себе, а одно прекрасное. Впрочем, он, наверное, не обо всех ее предложениях знает.

Возможно, она хочет ему показать, что между ними все кончено. В конце концов, они и провели-то вместе всего четыре уик-энда, да и то включая ту самую знаменитую конференцию. А на этом прочные отношения не построишь. Вернее, Алек мог бы, а вот Денни, очевидно, нет.

Он проверил последний документ и принялся складывать все разложенные на столе бумаги обратно в папку, как вдруг заметил еще один листок, прилипший к картону.

Это был тот факс, что ему прислала когда-то тетя Вик. «Четыре потрясающих дня! Три незабываемые ночи!» Если бы он только заранее знал, что это пророчество, а не приглашение, ни за что бы не… Черта с два он бы не поехал.

Ладно, пусть так. Денни ему нужна, а он ей, как она считает, не нужен. Ему достаточно просто отыскать ее и доказать…

«Я должна научиться бороться в одиночку». Так ведь она сказала? Ну ладно, не будет он ее разыскивать. Он останется на месте и просто поверит ей на слово. Он любит ее. Она любит его. Она вернется. Может быть.

Он сунул стопку бумаг в папку и нажал кнопку интеркома.

– Все это можно подшить, Кэт, – сказал он секретарше. – Когда будет время.

– Могу прямо сейчас, – весело улыбнулась она. – А у вас звонок на первой линии. Это Денни.

Алек схватил телефон, и все его альтруистические планы полетели прахом.

– Где ты была?

– Я была занята, – запинающимся тоном отозвалась она, но даже такой далекий и неуверенный, это был голос Денни, и для Алека он прозвучал музыкой. – Кое-что произошло.

– Кое-что? Кое-что?! Ты же не звонила мне целых три дня! – Алек откинулся на спинку кресла и попытался успокоиться. – Ты напугала меня до смерти.

– Извини. – Голос Денни дрогнул.

Что-то случилось. Сердце у него так и зашлось.

– Никогда так больше не делай. А теперь скажи, что случилось, и мы все уладим.

– Ничего не случилось, и я так больше никогда не буду делать. – Денни замолчала.

Алек ждал, сколько мог, но в конце концов не выдержал:

– Итак. На какой же работе ты остановилась? – Что?

– На какой? В Нью-Йорке тебе предложили три места. Какое ты выбрала?

– Вообще-то никакое. – Денни снова надолго замолчала. – Кажется, я все-таки прыгнула.

У Алека упало сердце. Значит, снова поиски работы. И еще более редкие встречи.

– Никакое?

– Да. Нью-Йорк мне не понравился. Там нет тебя.

– О! – Сердце Алека вернулось на место. Может, она все-таки переедет в Чикаго? От этой мысли он зажмурился и принялся придумывать способы ее уговорить. – Отличное решение.

– Я так и подумала. – Голос Денни немного окреп. – В «Трибюн» понравилась моя статья, которую я продала «Чикаго мэгэзин». Ну я им и позвонила. Завтра у меня встреча с редактором.

– В «Трибюн»? «Чикаго трибюн»?

– Именно, – каким-то неестественно беззаботным тоном подтвердила Денни. – Завтра собеседование.

– Так когда же ты появишься? Можно встретить тебя в аэропорту? – нетерпеливо спросил он.

– М-м… Нет. Я ж и говорю. – Он услышал, как она нервно сглотнула. – Я знаю, что мы никогда не обсуждали наше будущее и тому подобное, так что мне бы сначала следовало с тобой поговорить, но я больше не могла выдержать и… я здесь, Алек. Знаю, что должна была позвонить заранее и предупредить тебя…

– Ты здесь? – Алек подпрыгнул с кресла. – В каком ты аэропорту?

– Я уже здесь, внизу, в вестибюле твоего здания, – отозвалась Дэнни.

– Моего здания? – Он чуть не выронил трубку. – Этого здания?!

– Именно. Этого, – подтвердила Денни. – Но если ты не хочешь…

Алек отшвырнул телефон и ринулся к двери. Лифт был кем-то занят – кем-то, кого вовсе не ждала в вестибюле любовь всей жизни, – и Алек скатился с шестого этажа по лестнице, с лету проскочил половину холла… И потерянно застыл. Ее не было.

А потом его взгляд метнулся к длинному ряду телефонов-автоматов у противоположной стены. Закусив губу, Денни стояла в одной из кабинок, прислонившись к стенке. В белом платьице без рукавов, перетянутом в талии широким красным поясом, и с ярко-красными сережками величиной с доллар в ушах. Алек вобрал ее в себя всю – и ее пухлые алые губы, и блестящие темные кудри, и точеную фигурку, но больше всего и прежде всего ее огромные от опаски и предвкушения глаза, – и все это вместе подействовало на него завораживающе, как солнечное затмение.

Он пошел навстречу к ней, сам не понимая, какими силами удерживается от того, чтобы броситься к ней со всех ног.

– Алек, – сказала она, и ее голос снова дрогнул, но теперь уже наяву, а не в этой чертовой телефонной трубке, и Денни была совсем близко, а не через полконтинента от него… и вестибюль был полон народу.

Алек взял ее за руку – она была теплой, живой и реальной, такой реальной, что дыхание ему на мгновение отказало, – и повел Денни за собой к выходу, потом на улицу, а потом за угол здания, в переулок, и только там он наконец схватил ее в объятия, и от его поцелуя они уже задохнулись оба.

– Нам нужно что-то решать, – произнес он, оторвавшись от сладких губ. – Я тебя больше никуда не отпущу.

– Ты не обязан обо мне заботиться, – как-то туманно отозвалась Денни. – То есть… я хочу сказать… то, что я переезжаю сюда, вовсе не означает, что я буду жить с тобой. И вообще…

– Ты что, с ума сошла? – выпалил Алек. – Чего выдумала! Разумеется, ты будешь жить со мной. По телефону мы теперь будем обсуждать только планы на вечер. – Он прижал ее к груди, все еще не до конца веря, что она с ним. – Я был очень терпелив… – И только тут до него дошел смысл ее слов. Он отстранился, чтобы увидеть ее лицо. – Что ты сказала? Ты переезжаешь сюда? То есть, само собой, ты сюда переедешь, потому что я все равно тебя никуда не отпущу, но… ты сама решила переехать? Даже если не получишь место в «Чикаго трибюн»?

– Я уже переехала. – Денни улыбнулась. Это была улыбка, присущая только ей, которая словно говорила: «Думаю, я справлюсь». Смесь опаски и решимости. – Я же сказала. Я прыгнула! Все мои вещи либо уже в аэропорту Чикаго, либо ждут погрузки, как только я сообщу адрес.

– Переехала, – ошеломленно повторил Алек.

– Да нет, все в порядке, – поспешно заговорила Денни. – Я не жду от тебя никаких обещаний. Если ты не хочешь…

Алек оборвал ее:

– В Иллинойсе можно пожениться за три дня. Ты согласна целых три дня жить в грехе?

– Да, – кивнула Денни. Алек сделал глубокий вдох.

– А через три дня ты выйдешь за меня замуж?

– Да, – сказала Денни, и он снова притянул ее к себе.

– Я уж думал, что никогда этого от тебя не услышу, – баюкая ее в объятиях, пробормотал он ей в волосы.

– А я всегда знала. – Денни доверчиво уткнулась лицом ему в грудь. – Только не была уверена, что ты скажешь в ответ.

– Значит, была невнимательна. – Алек приподнял ее лицо к себе. – Послушай, раз уж мне сегодня так везет… ты позволишь мне во время медового месяца воплотить в жизнь мою фантазию насчет помадки и взбитых сливок, а?

– Да! – Денни вся сияла от счастья. – Ты можешь купать меня в помадке и взбитых сливках, аж пока мне не стукнет сто лет. Я люблю тебя. Я просто больше не могла без тебя выдержать.

Он накрыл ее щеку ладонью.

– Вот и хорошо. Тебе и не придется. Я люблю тебя, Денни Бэнкс. И не смей больше никогда так испытывать мое терпение.

– Не буду, – сказала Денни. – Никогда. – Она прижалась к нему и замерла в его объятиях. – Клянусь. – На его лице была по-прежнему написана тревога, и тогда она добавила: – Поверь мне на слово.

И Алек, расхохотавшись, ответил:

– Тебе верю.

Две недели спустя и за двенадцать сотен миль от Чикаго Виктория забрала почту из почтового ящика, стоящего в самом начале разбитой дороги, которая другим своим концом упиралась в берег принадлежащего им с Гарри земельного участка. Они все же купили его у Бонда. Во время медового месяца поехали взглянуть, из-за чего, собственно, был весь сыр-бор, – и так и застыли посреди тишины и уединения, ошеломленные первозданной красотой этого края.

– Ему бы снимки сделать, – сказал, оглядываясь, Гарри. А потом усмехнулся Виктории. – Дурень сам не понимал, чем владеет.

– А он имеет право продать землю, сидя за решеткой? – спросила Виктория, и Гарри в ответ буркнул:

– Ты что, с ума сошла?

Но уже вскоре после этого Бонд стал немного богаче, хотя и не таким богатым, как хотелось бы ему самому. Гарри настоял на честной оценке рыночной стоимости участка. Но даже став чуть богаче, Бонд остался в тюрьме. И должен был провести там еще достаточно долгое время. Щери им действительно оказала огромную услугу.

На середине пути Виктория притормозила, вдохнула запах океана, прислушалась к крику чаек. И снова нажала на газ. Подбегая к трапу «Виктории», она несколько раз громко позвала Гарри.

– Я здесь, наверху, – откликнулся он. – Это же плавучий дом, Виктория. Тебе не нужно так кричать. Я тебя из любого угла этой посудины услышу.

– А мне нравится выкрикивать твое имя, – сказала она, поднявшись к нему по трапу. – И вдобавок у нас есть письма. – Виктория бросила почту ему на колени, и Гарри, сдвинув шляпу на затылок, расплылся в довольной ухмылке. «Боже, как я счастлива!» – подумала Виктория. А вслух добавила – .просто так, чтобы его подразнить: – Дональд написал.

Гарри насупился.

– Вот чертов идиот. Ты что, не сказала ему, что вышла замуж?

– Сказала. – Виктория устроилась в плетеном кресле рядом с ним и перегнулась через перила. Внизу плескался океан. – Он спрашивает, где можно купить плавучий дом. Шери устала от Белизы, потому что там совершенно нет магазинов; она слышала, что мы живем на этой чудесной лодке, и теперь хочет такую же.

– Только не говори мне, что они бросят якорь бок о бок с нами.

– Гарри, тут мы хозяева, – напомнила ему Виктория. – И вообще, у них обоих, и у Дональда, и у Шери, мысли скачут, как зайцы. К тому времени, когда они вернутся в Штаты, они уж и не вспомнят ни о каком плавучем доме. Главное – они счастливы вместе. – Она подставила лицо солнцу. – Как же хороша жизнь. – А потом помахала у него перед носом еще одним письмом. – Алек тоже написал. Они с Денни на вершине блаженства. Ах да, и на следующей неделе они приедут сюда, погостить во время медового месяца.

– Что? – Гарри протянул руку за письмом Алека. – А кто же будет заниматься базой данных?

– Гарри! – укоризненно воскликнула Виктория и убрала руку с письмом подальше.

Гарри сдался.

– Ладно, – сказал он. – Никакой базы данных. Должен же я был с тобой поквитаться.

Виктория блаженно вытянулась в кресле.

– Нет, жизнь все-таки чертовски прекрасна, – повторила она.

– Тебе вредно слишком долго быть на солнце, – предупредил Гарри.

– Но внизу же ничего интересного, кроме постели, – сказала Виктория.

– Я и говорю – я должен с тобой поквитаться… Гарри встал и потянул Викторию за собой.

«Мне понадобилось прожить столько лет, чтобы прийти вот к этому», – думала Виктория, со смехом спускаясь вслед за Гарри в каюту. Но уже на пороге остановилась.

– Я там забыла письмо Алека. – Она бегом вернулась обратно.

Она успела подхватить письмо прежде, чем его унес ветер. В конверте оказался еще один листок. Приглашение на конференцию, которое она послала Алеку факсом. «Кажется, для тебя оно стало приглашением к новой жизни», – было написано на самом верху. «Да, и огромное тебе спасибо от меня лично. Я отдохнул на славу».

«Четыре потрясающих дня и три незабываемые ночи. Да нет, гораздо больше, – подумала Виктория. – Потрясающие дни и незабываемые ночи на всю оставшуюся жизнь».

Морской ветерок вырвал у нее из пальцев конверт, она бросилась за ним, но он уже упорхнул в океан.

Неважно. Этот листок уже сделал свое дело. Последняя строчка приглашения оказалась пророческой. Ее жизнь действительно изменилась навсегда. Виктория на миг приподняла лицо к солнцу – и отправилась вниз, к Гарри.

Жизнь действительно была прекрасна!