Текст книги "Прикосновение холода (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Эстеп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

То, что касается того, почему, ну да, я думала, что было бы лучше иметь в распоряжении оригинал, после того как твой Спартанец убил мою вчерашнюю иллюзию.

– Что ты скажешь о статуи, которая упала? – спросила я. – Итак, ты столкнула ее с края и пыталась убить ею Морган и Сэмсона?

– Вообще-то, – взгляд Жасмин скользнул на один момент к Морган. – Я просто хотела подышать свежим воздухом на балконе третьего этажа, когда увидела, чем они там занимаются. Я согласна, что меня охватила ярость настолько, что я хотела убить их в то же мгновение вместо того, чтобы выждать завершения своего плана сегодня. Но к их счастью появилась ты, предупредив их. Конечно, это сделало свое дело – я обиделась на тебя, поэтому выпустила на волю иллюзию Охотника. Я хотела позволить ему разорвать тебя на куски, за то, что ты вмешалась. Но затем появился Логан Куин и на твоей стороне появилось преимущество.

– А Чаша Слез? – спросила я. – Почему ты ее украла?

Жасмин рассмеялась в своей собственной манере, которая напомнила мне о рычании Охотника.

– О, я вообще не крала ее. Чаша все время была в библиотеке также как и я. На третьем этаже есть склад, в который вряд ли кто-нибудь когда-нибудь заходит. Я спрятала там тайком вещи в начале учебного года. Еду, одежду, спальный мешок. Там я была последние дни вместе с Чашей. Найкмедс наложил кучу чар на Чашу, чтобы она не могла покинуть библиотеку.

Поэтому я использовала магию иллюзии, чтобы спрятать ее и заставила всех думать, что Чаша была украдена и что ее унесли далеко-далеко. Это тоже сработало. Все сработало, но тогда ты начала капать.

Я переместила вес.

Жасмин посмотрела на меня и наклонила голову набок.

– Знаешь, я наблюдала за тобой в последние дни, и я просто не понимаю, почему я так много значу для тебя. Ты же не была моей подругой. Ты же даже не знала меня.

– Это верно, – добавила я спокойным голосом. – Но я думала, что ты не заслужила такой смерти. Я хотела узнать, кем ты была. Мне было тебя жаль, итак, мне было жаль, что ты умерла.

Выражение лица Жасмин окаменело.

– Ты? Ты жалела меня? Ты же никто, цыганка. У тебя нет друзей, и тебе здесь не место. Ты жалкая.

Насмешка в ее голосе позаботилась о том, чтобы я встала немного более прямо.

– У меня есть имя. Меня зовут Гвен Фрост. И я совершенно не никто. Ты считаешь меня жалкой? Я не та, которая подстроила свою смерть, чтобы отомстить своей лучшей подруге.

Вот это жалко.

Выражение лица Жасмин потемнело от оскорбления, но все же она рассмеялась.

– Ты думаешь здесь шла речь о том, чтобы отомстить Морган? О, цыганка, ты действительно даже не представляешь, что здесь происходит, да?

Я пожала плечами.

– Тогда расскажи мне. Ты все равно убьешь меня.

– О да, – объясняла Жасмин и вместе с тем душила надежду о том, что она может оставить меня в живых. – Но здесь речь идет о большем, чем Морган и факте, что она просто не должна была раздвигать ноги. Здесь... здесь речь идет о Хаосе.

Когда она произнесла слово "Хаос", что-то вроде порыва ветра пронеслось по библиотеке, отчего у меня на спине появилась гусиная кожа, а книжные полки заскрипели. Но самое странное произошло с Чашей Слез.

Морган все еще держала ее в руках, но на мгновение мне показалось, будто что-то вроде лица сверкнуло в воздухе. Искалеченное, злое, расплывчатое, кричащее лицо. От этого вида мой живот сжался.

– Ты... Ты – Жнец Хаоса? – прошептала я. – Зло? В действительности ты служишь Богу Локи и хочешь вернуть его назад в наш мир?

Жасмин кивнула.

– Наконец, теперь ты понимаешь это. В Академии огромное количество Жнецов, ученики и профессора. И я не одна. Вся моя семья состоит из Жнецов. Мы всегда были ими. Но тссс.

Но никому не рассказывай в Академии об этом. Все профессора считают, что моя семья обладает хорошей репутацией, а значит я из благополучной семьи. У Метис случился бы приступ, если бы она узнала, что моя семья служит Локи столетиями. Когда они объявили на истории мифов, что Найкмедс вынесет Чашу Слез со склада и выставит в библиотеке, ну да, хорошо, случай был слишком уж хорош, чтобы позволить ему ускользнуть. Таким образом, я могла одновременно отомстить Морган и послужить своему Богу.

– Но...

– Достаточно! – рявкнула она. – Хватит болтать. Ты надоедаешь мне. Медленно приближается время, когда мы должны продолжать, и начнем мы с жертвы, которую Морган принесет сегодня.

Она повернулась к другой Валькирии. Морган все время была тихой и не шевелилась, несмотря на то, что рана на ее щеке, которую ей нанесла короной королевы бала Жасмин, все еще кровоточила и кровь стекала по ее щеке.

– Морган, – сказала Жасмин, и ее голос звучал как рычание Охотника. – Ложись на стол и возьми с собой Чашу. И не пролей ни одну каплю крови.

Морган резко пришла в движении, как будто она была марионеткой, и Жасмин дергала за ниточки. Я в ужасе наблюдала, как Морган влезла на ближайший стол, растянулась на нем и затем поставила Чашу на середину своей груди. Именно так как приказала Жасмин, не пролив ни капли крови из Чаши.

Из глубины своей багровой накидки Жасмин вытянула кинжал с рубином в набалдашнике. Я тоже узнала его. Это был тот, который я увидела вечером ее мнимой смерти на полу библиотеки. Теперь я тоже знала, почему кинжал не был испачкан кровью, ведь лужи крови были иллюзиями.

Мой мозг снова начинает работать, и наконец, поняла, что она планировала сделать с кинжалом. Она хотела принести в жертву темному Богу свою лучшую подругу. Жасмин хотела убить Морган на самом деле прямо на моих глазах, и не было ничего, что я могла бы сделать.

– Стоп! – закричала я и сделала шаг вперед. – Отойди от нее!

Жасмин бросила на меня взгляд через плечо и снисходительно засопела.

– Убей ее, – приказала она Охотнику, прежде чем она снова обратилась к Морган. Создание облизнуло губы и подскочило ко мне.

Глава двадцать первая

Прежде чем спасти Морган, я должна была спасти себя от Охотника.

У меня не было времени думать о том, что я делаю, поэтому я бросила в него книгу, которую держала в руках.

И мне повезло, так как толстый том попал как раз в нос твари, она помедлила и на мгновение потеряла равновесие.

Я нырнула под ближайший стол, и монстр приземляется на столешницу, а не на меня.

Охотник впился зубами в древесину и разорвал ее, как будто это была зубочистка. Я выползла из-под рушащегося стола, поднялась на ноги и побежала к открытой двойной двери.

Но Охотник был быстрее меня. В одном сильном прыжке он пролетел над моей головой, приземлился прямо передо мной и отрезал тем самым мне запасной выход.

Я сразу отступила. Охотник зашипел и снова начал подбираться ко мне. По-видимому, он использовал метод игры кошки с маленькой-маленькой мышки.

Уголком глаза я заметила, что Жасмин отвернулась от Морган, чтобы посмотреть на меня.

– Тебе не удастся сбежать еще раз, – сказала она. – Этот Охотник не иллюзия, и Спартанца нет поблизости, чтобы снова спасти тебя.

– А вот это неправильно, – прозвучал другой голос.

Логан Куин стоял у входа в библиотеку. Он все еще был в смокинге, но он успел захватить с собой пару аксессуаров: щит и копье.

Серебряный щит был закреплен на его левой руке, пока он держал свободной правой рукой копье. Оружие выглядело так, как будто было частью его.

Я подумала, что Дафна говорила о том, почему другие ученики находились здесь. У Логана была судьба Спартанца, воина. Я могла только надеяться, что он не встретит смерть сегодня ночью.

Охотник зашипел, как только увидел Логана, так как он принял его как верную угрозу.

Спартанец поднял щит, и глубокое спокойствие распространилось по его лицу. Он не собирался бежать от Охотника, он хотел бороться с ним не на жизнь, а на смерть, как он уже делал это однажды. Только на этот раз существо не было иллюзией. Откуда-то я знала, что этот факт делал его еще более смертоносным.

На одно мгновение холодный взгляд Логана скользнул ко мне.

– Гвен, беги! Приведи помощь...

Больше Логан не смог говорить, так как Охотник ринулся на него.

Вместо того чтобы делать то, что он попросил, я подняла книгу, которую кинула ранее в Охотника, и побежала назад в центр библиотеки.

Там все еще стояла Жасмин с поднятым, блестящим кинжалом над Морган.

Даже, если я бы я не сделала ничего лучше, чем убежать, найти профессора Метис и рассказать ей всю историю, я точно знала, что Жасмин убьет Морган и доведет свой странный ритуал до конца, если я сделаю это.

Моя мама-полицейский никогда бы не побежала прочь от драки, и я также не стала бы делать этого.

Жасмин увидела, что я подхожу, отступила на шаг от Морган и направила кинжал на меня.

Не хорошо. Но я не планировала отступать теперь.

После всего, что я знала, Жасмин бросила бы кинжал, как только я отвернулась. Она могла это сделать. Она была воином и тренировалась драться на протяжении всех лет.

– Ты просто должна была оставить все это по-хорошему, цыганка, – пробормотала Жасмин. – Ты должна была проигнорировать мою смерть, как это сделали остальные.

Я останавилась перед ней.

– Скажи мне: Почему ты не убила меня в библиотеке в тот вечер, когда у тебя был шанс?

Вечером, когда ты ударила меня по голове, вероятно, тем самым проклятым кинжалом в твоей руке, и оставила меня без сознания. Почему ты не перерезала мне горло?

Она пожала плечами.

– Потому что ты была никем. Я даже не знала твоего имени. У тебя не было настоящей силы, ничего, что я могла бы получить и использовать, итак, почему же я должна была убить тебя?

Я крепче сжала книгу и на какой-то момент я подумала о Пейдж Форрест. Она была такой же бессильной.

По словам моей мамы, отчим Пейдж сказал ей, что пойдет к ее младшей сестре, если та не будет с ним покладистой. По этой причине она никому не рассказала, что произошло.

Итак, она сделала единственное, что могла – дала мне прикоснуться к расческе.

Потому что она знала, что я могла. Пейдж знала, что я обладала силой, что я владела магией, даже если она ее не понимала.

Даже если я не понимала ее.

– Я не Никто, – выдавила я сквозь зубы.

Жасмин закатила глаза.

– Как всегда. Ты все равно умрешь.

С этими словами она бросилась на меня.

Кинжал со злым шипением разрезал воздух, которое больше подошло бы Охотнику.

Инстинктивно я подняла книгу и удерживала ее между собой и оружием.

Лезвие проникло в переплет и проткнуло все страницы, вылезло с другой стороны и остановилось в сантиметре от моего лица. Да, затем послышались сильные крики.

Жасмин выкрикивала громкие проклятья, пытаясь вытащить кинжал из книги. Но я еще крепче сжала руки и повернулась, пока она не выпустила набалдашник оружия. Тогда я выбросила книгу с кинжалом так далеко, как только могла.

Она упала на гладкий мраморный пол и скользила по нему, переворачиваясь снова и снова, пока, наконец, не осталась лежать на другом конце библиотеки под столом.

– Мерзавка, – сказала Жасмин. –Это был мой любимый кинжал.

У нее есть любимый кинжал? Правда?

И она считает меня фриком.

Прежде чем я смогла отступить, Жасмин ударила меня прямо в лицо. Затем ее кулак врезался в мой живот, и она использовала свою силу валькирии.

Боль от удара была уже достаточно ужасной, но ее кожа прикоснулась ко мне, и таким образом я почувствовала всю глубину ее ярости и ненависти к Морган, Сэмсону и каждому другому в школе, кто проигнорировал ее смерть.

Чувства сжигали меня как кислота. Я упала на колени, жадно хватая воздух и боролась за то, чтобы не сдаться.

Жасмин посмотрела на меня вниз, покачала головой и пошла назад к Морган, которая все еще лежала на столе, пристально и безучастно смотря в потолок.

Чаша Слез стояла на груди Морган, и кровь в ней начала кипеть.

Даже с некоторого расстояния я могла почувствовать, что от нее исходила власть. Я и раньше считала Чашу чем-то злобным, но в данный момент она излучала самый ужасный вариант чистой черной ненависти.

Жасмин нагнулась и вытащила из-под стола длинный меч. Что за ад происходит здесь?

Жасмин развернулась и снова пошла ко мне, рассекая воздух мечом, как будто не могла дождаться, когда обрушит его на меня.

Я смутно осознавала, что Логан где-то в дальней части библиотеки борется с Охотником недалеко от дверей.

Безжалостное шипение создания наполняло комнату, также как и лязганье клыков о щит, пока существо пыталось устранить эту преграду, чтобы, наконец, разорвать его на куски.

Мне даже показалось, что Логан выкрикнул мое имя, убеждая меня развернуться и бежать, так как Жасмин хотела разрубить меня на куски мечом.

Я закатила глаза. Как будто я не знала. В спорте у меня действительно не было шансов, но я не была совсем тупой.

Итак, я вскочила на ноги, развернулась и побежала к ближайшей двери сбоку, через которую я пробралась в библиотеку. Но когда я практически добралась до нее, она захлопнулась и Жасмин засмеялась позади меня.

– Глупая цыганка. Все здесь внутри находится под моим контролем. Ты не сможешь ускользнуть, почему бы тебе тогда не побыть хорошей девочкой и не подойти ко мне, чтобы я могла тебя убить?

Я не знала, какой вид магии Валькирий она использовала. Это была просто иллюзия или двери действительно закрыты?

Итак, я побежала к следующей двери. Она также захлопнулась, незадолго до того как я добралась до нее. Я схватилась за ручку и попыталась ее открыть, но она не сдвинулась ни на сантиметр.

Какой бы магией Жасмин не владела, она закрыла нас всех в библиотеке. Или, по крайней мере, заставила нас верить в это. Что на самом деле не имело никакой разницы.

По крайней мере, я так считала. Эти истории с иллюзиями вызывали у меня головную боль.

Так как двери не работали, я поспешила к окну. Оно тоже оказалось закрытым и не поддавалась. Затем какое-то движение снаружи привлекло мое внимание. Я заметила Дафну и Карсона, которые проходили мимо держась за руки.

– Дафна! Карсон!

Я ревела, орала и била в стекло, но они не слышали меня. Они были слишком поглощены друг другом. Я должна была привлечь их внимание.

В панике я осмотрелась вокруг. Рядом с окном стоял стол с деревянным стулом. Я схватила стул и со всей силы ударила им в окно.

Стекло разбилось с оглушительным звоном.

Какой бы магией не обладала Жасмин, она не подумала защитить ей окна. Стул разбил несколько небольших стекал и оставил дырку непосредственно над моей головой.

Если бы я смогла подняться выше и перебраться через нее, но несколько железных решеток преградили бы мне дорогу. Поэтому я просто поднялась на цыпочки и поднесла рот так близко к осколкам, как я могла решиться.

– Дафна! – проревела я так громко, как только могла.

– Здесь внутри!

Мой голос прогремел над местом. Дафна и Карсон остановились, и их головы повернулись ко мне.

Я киваю им, однако я была не уверена, видели ли они меня или нет. Что-то просвистело позади меня, и я пригнулась. Меч Жасмин ударился о железные решетки и отбросил красные искры.

Я повернулась к ней. Лицо Жасмин между тем исказилось дикой маской ярости. Ее белокурые волосы парили вокруг ее лица, и ее когда-то синие глаза светились тем же красным цветом, что и глаза Охотника. Жутко.

– Стой на месте, чтобы я могла отрубить тебе голову, – пробормотала она.

Она снова размахнулась мечом, а я отклонилась в сторону. Снова и снова она бросалась на меня с вибрирующем мечом, но мне каждый раз удавалось ускользнуть.

Вероятно, я научилось чему-то на физкультуре, так как я едва могла поверить, что я еще жива.

При следующем ударе меч Жасмин ударился в книжную полку и застрял в толстой древесине. Выкрикивая проклятия она обхватила рукоятку двумя руками и пыталась освободить оружие. Так как она была сконцентрирована не на мне, я оббежала вокруг книжной полки и толкнула ее плечом так сильно, насколько было сил.

– Давай же, – бормотала я, пока снова и снова врезалась в стеллаж, пока тот не начал качаться. – Давай же! Давай!

В последний раз, собрав все силы я толкнула его. С громким, стонущим треском полка начала падать. Через секунду она грохнулась на Валькирию и погребла ее под сотней книг.

На мгновение я слышала только свои собственные пыхтящие, испуганные вдохи и шум крови в ушах.

Затем Жасмин снова зло рассмеялась.

– Ты забыла, что я – Валькирия, цыганка, – сказала она. – Я сильная, гораздо сильнее тебя.

Ты не сможешь одолеть меня. Мне не сложно будет убить тебя. Никто не способен изменить это.

Тяжелая полка начинает двигаться, пока Жасмин двигалась под древесиной и горой книг, под которой я погребла ее. Я отступила и задалась вопросом, что же мне сделать, чтобы задержать ее.

Я не могла никуда сбежать потому, что была заперта в библиотеке, и это был вопрос времени, пока Жасмин освободится.

Я не имела ни малейшего понятия, что происходило между Логаном и Охотником, но я все еще слышала его рев, это означало – что он еще жив.

Даже если Логан убил монстра, не умерев при этом сам... я не была уверена, что он смог бы победить еще и Жасмин. Она владела таким же образованием воина, как и он.

А если Охотник ранил его, он был в тяжелой ситуации.

Я прикусила губу и осмотрелась вокруг, стараясь остаться спокойной и размышлять над тем, что бы сделала моя мама в такой ситуации.

Хорошо, моя мама никогда не втречалась с сумасшедшей Валькирией, которая хотела принести в жертву Богу Зла свою лучшую подругу, но она простивостояла в свое время многим мошенникам.

Я впомнила о том, как на иногда приходила домой, вытаскивала пистолет из кобуры, и...

Я прищурила глаза. Конечно.

Мне нужно оружие.

Не то, чтобы я знала, как использовать оружие, но это было лучше, чем убегать прочь от Жасмин или, что еще хуже, позволить разрубить себя на куски мечом.

Мои неприкрытые ноги, казалось передвигались самостоятельно, и я засеменила между рядами полок. Я даже не задумывалась в действительности над тем, где я бегу, пока на остановилась перед стеклянной витриной.

Перед той витриной, с тем самым мечом.

Я сражалась с замком и молилась, чтобы он оказался не заперт или не защищен магией. К моей неожиданности крышка сразу раскрылась, и я не получила никаких видений.

Я откинула стеклянную крышку витрины, протянула руку к мечу и останавилась. Я не знала точно, что произошло бы, если бы я подняла его.

Какие колебания и мгновенные видения я получила бы. Но я знала, что что-то произошло бы, что-то важное.

Что-то, что навсегда изменило бы мою жизнь.

За спиной я услышала сильный грохот, и смех Жасмин снова наполнил библиотеку. Она смогла выбраться из-под полки. Если я не возьму меч, остаток жизни будет недолгим. Очень-

очень коротким.

– Цыганка, – зашипела Жасмин, и ее голос долетел до меня. – Я буду наслаждаться твоим убийством.

Я услышала быстрые шаги, которые приближались ко мне. Мое время закончилось, поэтому я залезла в витрину и схватила меч.

Глава двадцать вторая

Как только мои пальцы сжались вокруг рукоятки, я открыла глаза и снова наткнулась на его серо-пурпурный взгляд.

– Цыганка, – кажется, в моей голове прошептал старый, ворчливый голос. – Наконец-то.

Хорошо, по-видимому, меч может еще и говорить. Супер жутко, но я уже перешла границу, когда я еще удивлялась чему-то.

Мои пальцы обхватили набалдашник, и я вырвала меч из витрины. Рукоятка была сделана так, что моя рука закрывала половину мужского лица – ото рта вниз.

Нос крючком висел над моей рукой как что-то своего рода папье-маше, по крайней мере, я думала, что это называется так, и глаз был виден четко. Глаз, который все еще смотрел на меня. Некоторое время ничего не происходило.

Затем меня наполнили чувства.

Меч был старым, древним, как Чаша Слез. Так много вещей вспыхнуло в моих мыслях. Так много изображений.

Преимущественно битвы. Сотни, тысячи битв, которые начинались и заканчивались в одно мгновение. Большие, маленькие, тихие, громкие. Я чувствовала кровь и дым. Слышала крики боли и ярости.

Чувствовала другие мечи, другие клинки, которые врезались в мою плоть, так что я одновременно кричала от боли и затоплялась яростью.

Я не могла ничего делать дальше, кроме как стоять там, смотреть картины и впитывать волны чувств, которые хотели меня наполнить.

Собственно, если бы я хотела, то не смогла бы отпустить меч. Через некоторое время картинки стали меняться медленней, так что я могла их понять. Я поняла, что наблюдала исторические битвы.

Различные места, различное время, различные враги. Одежда, оружие, вооружение, люди.

Они изменялись и становились с каждой битвой современней.

Но одно оставалось одинаковым на картинах – мечом всегда размахивала женщина. Снова и снова мелькало ее лицо перед моим внутренним взором, слишком быстро, чтобы следовать за картинами.

Но я чувствовала их, чувствовала все вещи, которые они чувствовали, пока размахивали мечом. Гордость.

Сила. Страх. Ярость. И снова и снова глубокое чувство долга и чести.

Были и пробелы, время, в которое меч вообще не был виден и речь шла о женщинах.

Рождались одна за другой, выростали, рождали собственных дочерей, становились старыми и наконец, умирали.

Картинки прыгали от одной к другой, и у меня было чувство, что это длинная, нескончаемая цепочка женщин, которая двигалась назад во времени, когда Боги бродили по земле.

Среди лиц я увидела родное лицо бабушки Фрост.

Ее черты лица вспыхнули на мгновение перед моим взором, прежде чем оно сменилось другим лицом, лицом моей мамы.

– Мама? – прошептала я.

Грейс Фрост улыбнулась мне и открыла рот, как будто она хотела что-то сказать.

– Мама! – я протянула к ней руку, как будто я могла прикоснуться к ней в видении.

Тогда я почувствовала, как я чувствовала, чувствовала, чувствовала...

С тяжелым вздохом я раскрыла глаза и установила, что стояла посреди библиотеки древностей, на месте, где находилась витрина с Чашей Слез.

Я все еще держала меч в руках. Я сразу же обернулась в поисках других.

Их не было там.

Не было Жасмин, которая пыталась убить меня. Ни Морган, которая лежала на столе и смотрела в никуда. Ни Логана, который боролся против Немейского Охотника. В библиотеке была только я, одна.

– Эй? – крикнула я. – Здесь... здесь кто-нибудь есть?

Мой голос прозвенел в библиотеке запуганным, тихим звуком, который надолго повис в воздухе...

– Привет, Гвендолин, – прошептал мягкий голос.

Я подавила крик и развернулась. Позади меня, прямо перед закрытой дверью стояла женщина. На первый взгляд ничего особенного.

Среднего роста, худая, но мускулистая. Ее волосы мягкими коричневыми локонами падали на плечи и, кажется, светились металлическим бронзовым тоном.

На ней был предмет одежды, который мне напоминала тогу, длинная, текущие тканевые полосы в сиреневом тоне. Серебряный пояс обвивался вокруг ее бедра, какие-то серебряные растения лежали короной вокруг ее головы.

Лавры, подумала я и задалась на мгновение вопросом, откуда я это знала.

Но чем дольше я смотрела на нее, тем мне становилось яснее, что она была попросту самой прекрасной женщиной, которую я когда-либо видела.

Не потому что ее черты лица были так прекрасны, а так как она обладала аурой, которая излучала чувство присутствия мира, невозмутимости и вечности.

По какой-то причине это утешало меня, даже теперь, когда я собственно должна вопить из-за всех странностей за последний час.

За последнюю проклятую минуту.

Женщина подошла ближе, и ее тога омывала ее тело как вода. Впервые мне бросилось в глаза, что у нее два мягких, пернатых крыла за спиной, которые выглядели именно так, как я всегда представляла себе крылья ангела.

Я умерла? Это свое рода Царство Небесное?

Крылатая женщина остановилась передо мной и смотрела на меня глазами, которые были ни серыми и не пурпурными, а мягким оттенком сумерек.

– Кто ты? – прошептала я.

Она наклонила голову и улыбнулась.

– Я думаю, что ты знаешь.

Внезапно я поняла это фактически. Знания наполнили мой мозг. Я видела ее изображение в моей книге по истории мифов и слышала как профессор Метис рассказывала о ней.

Даже здесь в библиотеке я видела ее статую. Я посмотрела на место на втором этаже, на котором стояли статуи, но она исчезла. Вероятно, потому что я видела ее как раз перед собой.

– Ты – Ника, греческая Богиня Победы, – сказала я слабым голосом.

Она кивнула.

– Правильно. А ты – Гвендолин Фрост, дочь Грейс Фрост, внучка Геральдины Фрост и так далее.

– Ты знаешь мою маму? И мою бабушку?

Таинственная улыбка растянулась на лице Ники.

– Я знаю всех твоих предков, Гвендолин. Женщины из твоей семьи служили мне с начала времен.

Хорошо, я чувствовала себя, как будто моя голова может взорваться в любой момент. Я имею в виду, я стояла здесь и беседовала с Богиней.

Настоящей Богиней. И не просто с какой-то Богиней, а Никой, супер-женщиной, которая победила Локи и сохранила мир от разрушения.

И она знала меня и всю мою семью. Да, мой мозг определенно взорвался бы в моем черепе.

– Эм... Я должна поклониться или что-то такое? – спросила я, чувствуя себя, как будто рядом со мной стояла совершенно другая личность. – Я не особенно внимательно слушала на уроках истории мифов, поэтому я не знаю, как правильно разговаривать с Богиней. Мне очень жаль.

Улыбка Ники стала шире.

– Нет, Гвендолин, ты не должна преклоняться передо мной.

Но нам нужно обсудить пару вещей.

– Каких, например?

Она кивнула в направлении меча в моей руке.

– Как, например его.

Я заметила, что все еще держу меч в руке. Единственный пурпурно-серый глаз скептически наблюдал за мной.

– Я не уверен, Богиня, – сказал меч. – Она выглядит не очень-то многообещающе.

Я почувствовала, как холодный, металлический рот двигался под моей ладонью. Было щекотно. Я завизжала и выронила меч, так что оружие, дребезжа, упало на пол.

– О, проклятье, – прорычал меч, лицо которого было на мраморном полу. – Она не может даже держать меня нормально.

– Это Вик, – сказала Богиня. Она наклонилась вперед и подняла оружие. Потерла лезвие около рукоятки. – Он поможет тебе в том, чтобы ты справилась с тем, что грядет. Опасности, которые ожидают мир.

Опасности? Это было не таким уж заманчивым.

Еще минуту назад я находилась в большой опасности, где Жасмин пыталась убить меня и так далее.

Вик прямо-таки сиял под мягким прикосновением Богини, как будто он был дорогим домашним любимцем, которому она дарила всю свою любовь и внимание.

– Ты знаешь о Хаосе, или, Гвендолин? – спросила мягко Ника. – О Локи и его Жнецах?

Я кивнула.

– Итак, Локи очень близок к тому, чтобы вернуться в наш мир, в мир смертных, как все думают. Его тюрьма слабеет, и его сторонники становятся сильнее с каждым днем. И в этот момент ты входишь в игру, Гвендолин. Ты поможешь мне в борьбе со Жнецами и удержании Локи от того, чтобы он погрузил мир во вторую Войну Хаоса.

– Я? – пропищала я.

Ника кивнула.

– Ты, Гвендолин Фрост. Тысячи лет женщины твоей семьи служили мне. Они были моими чемпионами, помогали мне сохранять порядок, держать равновесие между добром и злом, между победой и поражением.

Я вспомнила о том, что Дафна сказала о чемпионах, что они были людьми, которых выбрали Боги. Чтобы помогать другим.

Чтобы быть героями.

Я снова подумала о картинах, которые сейчас видела, со всеми этими женщинами и вся эта борьба на протяжении столетий. Я была частью этого?

Это казалось просто невозможным, казалось неправильным и еще менее реальным. Конечно, бабушка Фрост была самой сильной личностью, которую я знала, и моя мама перед смертью была такой же. Но я? Скорее нет.

Я не смогла даже найти друзей в Академии, и я не была хорошим бойцом как другие ученики.

– Почему я? – спросила я. – Я не такая как другие. Я – Никто.

Я скривила лицо, когда повторила слова, которые Жасмин говорила еще некоторое время назад в библиотеке. В настоящей библиотеке. Или, вероятно, сейчас была настоящая библиотеке? Голова окончательно разболелась.

– Ты – не Никто, – объяснила Ника остро. – Ты – Гвендолин Фрост, и ты – мой Чемпион.

Широко раскрытыми глазами я осматривала ее и спрашивала себя, что я сделала, чтобы она так разозлилась. Через некоторое время черты лица Богини снова смягчились.

– Когда все проигнорировали смерть Жасмин, ты была единственной, кого она заинтересовала, Гвендолин, – сказала она серьезно, как будто бы это было важно.

– Но я, же ничего не сделала, – возразила я. – не совсем. По крайней мере, ничего важного. Я только порыскала и последила за людьми, а также использовала свой дар, чтобы вызвать видения. Но это было ничего, что не сделал бы кто-нибудь другой.

– Это правда, – согласилась Ника. – Но хотя бы попытаться было достаточно для тебя. Это чего-то стоит. Также как в тот раз, когда ты рассказала своей маме, что эту девочку домогается монстр.

– И это ты тоже видела? – прошептала я.

Она кивнула.

– Я вижу много вещей, но четче всего я вижу силу и доброту в твоем сердце. Все же я не могу принудить тебя к чему-нибудь, чего ты не хочешь делать, Гвендолин.

Это твое решение.

Я стояла там и размышляла над этим. Я не чувствовала, что я была чемпионом. Но кем еще я могла быть, если могла разговаривать с Богиней?

Особенно с Богиней Победы? Все равно я не хотела слепо соглашаться на что-то.

– Что произойдет, если я скажу "нет"? – спросила я. – Я имею в виду, сейчас в библиотеке?

– Ты имеешь в виду парня Спартанца? – спросила Ника.

– Ну, он, конечно, умрет, – рявкнул Вик-меч и посмотрел на меня единственным глазом. – Если его не убьет Охотник, это определенно завершит Валькирия.

Что ты думаешь, будет происходить?

Грусть наполнила меня, мои колени дрожали. Логан. Я медленно подошла к одному из столов и прислонилась к нему.

– Это не была бы твоя ошибка, Гвендолин, – сказала Ника. – Спартанец самостоятельно принял решение прийти в библиотеку. Это то, что ему уготовано.

Что ему уготовано? Что это значит? Что с самого начала судьба была предопределена или что-то в этом роде?

Я задалась вопросом, знала ли Богиня, что со мной все это должно было произойти, но решила не проверять.

Теперь, так как я знала, что Логан иначе умер бы, решение для меня было однозначным.

Определенно, я могла быть все еще обиженной на него... из-за всего произошедшего.

Но он побежал за мной сегодня вечером, последовал за мной по каким-то причинам в библиотеку. Я не могла проигнорировать ни это, ни чувства, которые он вызывал во мне.

Я... просто не могла.

– Договорились, – объяснила я. – Я буду твоим чемпионом, Ника.

Улыбка растянулась на прекрасном лице Богини, и крылья на ее спине вздрагивали. – Тогда вытяни руки, Гвендолин Фрост, и прими подарок, который я могу тебе дать.

Я сделала то, о чем она меня попросила. Ника вложила мне Вика, меч, в руки. Оружие смотрело на меня единственным взглядом.

– Итак, хорошо, – сказал Вик дружелюбным голосом. – Можем мы теперь пойти и убить кого-нибудь?

– Эм, честно говоря, я не знаю, как убивать.

– Она даже не знает, как правильно убивать?