Текст книги "Призрак из прошлого"

Автор книги: Дженни Ниммо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Дженни Ниммо
Призрак из прошлого (Чарли Бон – 2)

Вычитка – Wolfhound

http://oldmaglib.com/

Jenny Nimmo. Charlie Bone And The Time Twister (2002)

Новая книга о приключениях Чарли Бона!

У Чарли есть все для настоящего английского детства – учеба в мрачной школе, властные тетушки, чудаковатый дядя и несколько «скелетов в шкафу». А теперь добавьте к этому общество удивительно способных детей – и вы поймете, как «повезло» одиннадцатилетнему Чарли. Впрочем, он не унывает. Конечно, академия Блура – местечко не из приятных, но зато друзей мальчик там обрел гораздо больше, чем врагов, и к тому же тайн и приключений в академии всегда с избытком. На этот раз Чарли предстоит иметь дело с удивительным волшебным кристаллом, который проделывает со временем невероятные вещи. И не только со временем, но и с людьми.

ОДАРЕННЫЕ

Все одаренные ведут свой род от Алого короля и его десяти отпрысков. Алый король был африканским королем-чародеем, который уехал из Африки в двенадцатом веке в сопровождении троих верных леопардов.

Король жил на свете уже не первую сотню лет, когда он создал чудесный стеклянный шарик, в который вложил все свои воспоминания о странствиях по свету. С помощью этого шарика, Времяворота, король путешествовал во времени то в прошлое, то в будущее.

В руках любого другого человека Времяворот – опасная и непредсказуемая игрушка.

Потомки Алого короля, или одаренные:

Манфред Блур – староста академии Блура. Владеет даром гипноза. Потомок Борлата – жестокого тирана, старшего сына Алого короля.

Аза Пик – оборотень. Ведет свой род от племени дикарей, обитавших в северных лесах и державших странных животных. На закате Аза умеет перекидываться в дикое волкоподобное существо.

Билли Гриф – понимает язык животных и птиц. Один из его предков беседовал с грифами, которые сидели на виселицах и питались мертвечиной. За этот дар его изгнали из родной деревни.

Зелда Добински – девочка из древнего рода польских колдунов. Владеет даром телекинеза – способна передвигать предметы силой воли.

Бет Бицепс – также владеет даром телекинеза, но происходит из рода потомственных циркачей.

Лизандр Вед – родом из племени африканских мудрецов. Умеет общаться с духами умерших, и особенно своих предков.

Танкред Торссон – повелевает бурей. Его скандинавские предки получили свою фамилию от имени бога-громовержца Тора. Танкред умеет вызывать бурю, гром, молнии, ветер и дождь.

Габриэль Муар – наделен даром ощущать судьбу и переживания владельцев той или иной вещи, особенно одежды. Происходит из рода медиумов.

Эмма Толли – умеет летать. Фамилия ее происходит от испанского рыцаря из города Толедо, чья дочь стала женой Алого короля. Таким образом, толедский рыцарь – общий предок всех одаренных детей.

Чарли Бон – обладает даром слышать голоса людей, изображенных на картинах и фотографиях. Происходит из рода Юбимов, богато одаренного разнообразными магическими способностями.

Бинди и Доркас – две одаренные девочки, суть талантов которых пока остается непроясненной.

Глава 1
ИГРА В ШАРИКИ*

[* Речь идет о той самой игре, в которую играл со своими приятелями Том Сойер. Она широко распространена в Европе и Америке, но, увы, не у нас; играют в нее разноцветными шариками, стеклянными, фарфоровыми, а также из камней полудрагоценных пород (агат, оникс, халцедон, сердолик, опал); шарики, соответственно, бывают прозрачными, дымчатыми, узорчатыми и так далее. По сути, игра напоминает бильярд, только без кия и на земле, или русское пасхальное катание яиц. У каждого игрока свой набор шариков. Задача игрока – загнать своим шариком в ямку или выбить из круга как можно больше шариков противника, которые он тем самым выигрывает. Поскольку шарики бывают удивительно красивых расцветок, в том числе редких, ими не только играют, но и меняются, их коллекционируют, и у детей они иногда заменяют деньги. Описание такой игры можно найти в «Приключениях Тома Сойера». – Здесь и далее прим. пер. ]

Зимой 1916 года январь выдался самый холодный, какой только знала история. В академии Блура царила почти такая же темнота, что и на улице. Генри Юбим, торопливо трусивший по одному из вымерзших коридоров академии, начал тихонько напевать себе под нос, чтобы взбодриться.

В дальнем конце коридора шипели и мигали в своих металлических рожках синие язычки газа. Пахло там отвратительно. «Как будто где-то в углу что-то сдохло, и довольно давно», – передернулся Генри.

Вообще-то Генри жил в уютном домике на берегу моря, но его сестренка, Дафна, захворала дифтерией, и вот Генри с младшим братом, Джеймсом, поспешно отослали сюда, к дяде, сэру Гидеону Блуру.

Генри ни за что бы не поехал к дяде, будь у него выбор. Сэр Гидеон был суров, холоден и величествен, как айсберг в океане. Директор солидной старой школы с давними традициями, он никому ни на минуту не позволял забыть о том, какой высокий пост занимает.

Представители семейства Блур издавна возглавляли академию. Это была школа для талантливых музыкантов, актеров и художников. Кроме того, принимали в нее и тех, кто отличался особой одаренностью, необычными, сверхъестественными способностями, при одной мысли о которых Генри делалось еще холоднее.

Между тем мальчик добрался до комнат своего кузена Зики, единственного сыночка сэра Гидеона; худшего кузена невозможно было и представить. Зики как раз принадлежал к особо одаренным, но Генри полагал, что способности кузена – из разряда каких-нибудь весьма мерзких.

Генри приоткрыл дверь и опасливо заглянул внутрь. На подоконнике выстроились в ряд стеклянные баночки и скляночки. А внутри, в прозрачной жидкости, корчились какие-то непонятные и странные существа, бесформенные, бесцветные, только одно было мертвенно-голубоватого оттенка. «Сдается мне, это не вода», – подумал Генри.

– Что это ты затеял, мальчик? – грянуло за спиной у мальчика.

По коридору прямо на него надвигалась тетка Гудрун; шаги ее заглушал шелест черных юбок.

– Э-э-э… – растерялся Генри.

– Твоего эканья мне недостаточно, Генри Юбим. Ты ведь, если не ошибаюсь, шпионишь в комнате моего сына?

– И не думаю, – возразил Генри.

– Нечего разгуливать по коридорам и всюду совать свой нос. Живо иди обратно в гостиную. – Леди Блур властно поманила Генри мизинцем, и ему ничего не оставалось, как последовать за теткой.

Леди Блур вела мальчика за собой мимо таинственных запертых дверей, которые Генри некоторое время назад так и не удалось открыть. Генри от природы был любопытен и скуки не переносил. Поэтому, когда его по длинным коридорам и скрипучей лестнице отвели обратно к двери надоевшей гостиной, он глубоко вздохнул. Тоска!

Семейство Блур обитало в западном крыле академии, но первый этаж почти полностью занимал огромный холл, где гуляли сквозняки и эхо, часовня, несколько залов поменьше и школьные классы. Генри уже успел частично обследовать первый этаж и был страшно разочарован. Ничегошеньки интересного – только ряды выщербленных парт и стульев да полки с пыльными книгами.

– Вот мы и пришли! – Леди Блур распахнула дверь и втолкнула Генри в гостиную. Маленький мальчик, маявшийся у окна, тут же спрыгнул с подоконника и кинулся к Генри.

– Ты где был? – пискнул он. и

– Так, на разведку ходил, – уклончиво ответил брату Генри.

– А я думал, ты домой ушел.

– Джейми, до дома ехать и ехать. – Генри плюхнулся в глубокое кожаное кресло у камина. Над дровами, сложенными на кованой подставке, вился дым, принимая причудливые формы. Генри прикрыл глаза, и ему как наяву представилась их уютная гостиная в домике у моря. Он снова вздохнул. Тетка Гудрун строго посмотрела на Генри и многозначительно предупредила:

– Мальчики, ведите себя прилично, – после чего удалилась.

Как только дверь за ней затворилась, Джейми уселся на ручку братнина кресла.

– Знаешь, Зики тут такое вытворял! – шепотом сообщил он.

Только теперь Генри заметил, что его бледный и угрюмый кузен Иезекииль, он же Зики, молча замер на другом конце гостиной, у стола, и что-то сосредоточенно изучает. Он сидел неподвижно, как статуя, с застывшим лицом. Казалось, он даже не дышит.

– Мне без тебя было страшно, – признался Джейми.

– Почему? Что он такого делал? – приглушенно спросил Генри.

– Ну, он складывал пазл – большой такой, по всему столу валялись кусочки. А потом как уставится на него, и все кусочки стали сползаться, прямо как пауки. То есть почти все. И сложились в картинку. Он мне показал – получился корабль, только несколько кусочков не подошло.

– К сведению некоторых, шушукаться невежливо, – объявил Зики, не отводя взгляда от складной картинки-пазла.

Генри неохотно выбрался из кресла и направился к кузену. Он посмотрел на незаконченный пазл и на дюжину кусочков, которые пока не удавалось никуда пристроить. Генри подумал и точно понял, куда их надо вставить.

– Та-ак, – пробормотал он, а затем принялся брать кусочки и по одному класть их на место. Два фрагмента пошли на небо, пять он распределил по корпусу и оснастке корабля, а четыре вписались в морские волны.

Несколько мгновений Зики как зачарованный следил за движениями рук Генри. И только когда тот уже определял на место последний кусочек морской лазури, Зики внезапно будто проснулся. Он вскинулся и сердито закричал:

– Зачем ты полез без спросу? Я бы и сам справился! Сам! Без тебя!

– Генри ловко управляется с пазлами, – похвастался Джейми.

– Что ж, а я ловко управляюсь кое с чем другим, – ощерился Зики.

Но Джейми был слишком мал, чтобы почуять надвигающуюся опасность; злобного блеска в черных глазах кузена он не заметил и беспечно продолжал:

– Магия не всегда помогает. Генри тебя умнее, Зики.

Сам того не ведая, этими словами он определил дальнейшую судьбу брата – и свою, конечно же, тоже.

– А ну, вон отсюда! – заорал Зики. – Я сказал, пошли вон оба! Пр-р-роклятые Юбимы! Убирайтесь, видеть вас не могу!

Мальчики кинулись прочь из гостиной. Искаженное яростью лицо кузена ничего хорошего не сулило, а что именно плохого – они проверять не стали.

– Куда пойдем? – пропыхтел Джейми, поспешая по гулким коридорам вслед за братом.

– В большой холл. Там можно поиграть в шарики, Джейми. – Генри вытащил из кармана кожаный мешочек и показал братишке. В мешочке глуховато перестукивались шарики.

Но игре не суждено было состояться. Мальчики не успели дойти до холла, когда под сводами коридора разнесся глас тетки Гудрун:

– Джеймс, пора в постель.

Младший племянник сделал вид, что не услышал.

– Джеймс, я кому сказала! Немедленно!

– Но я хочу в шарики поиграть! – воспротивился Джейми.

Генри огорченно развел руками:

– Извини, Джейми, придется послушаться. Шарики завтра. А сегодня я к тебе еще приду и почитаю.

– Обещаешь? Ты мне про Алису в Зазеркалье не дочитал.

– Джеймс, не заставляй меня ждать! – крикнула тетка Гудрун.

– Честное слово, дочитаю. – Генри был намерен сдержать слово, но Зики уже имел на него кое-какие другие виды.

Джейми понуро зашлепал к монументальной фигуре тетки, высившейся в дальнем конце коридора.

– Смотри мне, Генри! – предупредила тетка Гудрун. – Чтоб без глупостей.

– Да, тетя, – покорно отозвался мальчик.

Генри уже двинулся к дворцовых масштабов лестнице, что вела в холл, но тут его осенило. И так уже холодина такая, что изо рта облачка пара вылетают, – в холле, наверно, вообще лютая стужа, он, Генри, там насмерть замерзнет. Мальчик развернулся и направился в комнату, которую уже успел обследовать раньше, а именно в большую кладовку, где хранилась одежда, оставленная бывшими учениками академии. Тут по стенам висели ряды синих, зеленых и фиолетовых плащей, на полках лежали театральные костюмы и шляпы, на полу выстроилась поношенная кожаная обувь.

Генри выбрал и надел теплый синий плащ, доходивший ему чуть ли не до щиколоток, – для стылого холла с его сквозняками и ледяным каменным полом в самый раз. Завернувшись в плащ, Генри спустился в холл и извлек из кармана мешочек с шариками – коллекцией, служившей предметом зависти всех его приятелей. Папа Генри много путешествовал и ни разу не возвращался из поездки без одного, а то и двух-трех новых шариков. В кожаном мешочке у Генри хранились шарики из оникса, агата, стекла, известняка, кварца и даже из расписного фарфора.

Свет в холле не горел, но в высокие окна, посеребренные морозными узорами, лился лунный свет, и каменные плиты пола переливались металлически-серым блеском.

Генри решил сыграть в свою любимую игру, «двойное кольцо», но, поскольку играл он один, оставалось только практиковаться в меткости. Мальчик вытащил из кармана припасенный кусочек мела и очертил на полу посреди холла большой круг, а внутри него второй, поменьше. Затем он выбрал тринадцать шариков и разложил их крестом внутри малого круга.

Для игры все было готово. Генри встал на колени за пределами большого круга и потер озябшие руки. Зубы у него отчаянно клацали. Генри подоткнул край плаща под коленки и бережно извлек свой любимый шарик – чистейшей синевы, он слегка мерцал изнутри серебристыми искорками, будто внутри было звездное небо. Заветный шарик всегда служил у Генри битой, им он выбивал остальные.

Генри оперся ладонями об пол, пристроил перед правой синий шарик и щелчком большого пальца пустил его в выложенный из двенадцати шариков крест. Раздался звонкий стук, и апельсиновый шарик выкатился за пределы большого круга.

– Есть! – ликующе завопил Генри.

За спиной у него что-то скрипнуло. Генри опасливо покосился в дальний темный угол. Что там шевелится? Но он не увидел ничего, кроме обшитых дубовыми панелями стен и выцветшего гобелена. Померещилось? Или гобелен и впрямь колыхнулся? Дверца рядом с гобеленом вела в западное крыло, но таким темным и жутким коридором, что Генри предпочитал добираться туда в обход, по главной лестнице.

По ногам мальчика пролетел холодный сквозняк, и гобелен опять колыхнулся. В окна застучал град, и во дворе вдруг тоскливо завыл ветер.

– Просто ветер, – сказал себе Генри и плотнее завернулся в плащ, подоткнув его край под колени, а потом даже натянул на голову капюшон.

А за гобеленом между тем затаился Зики. В одной руке у него был фонарь, а в другой – что-то маленькое и блестящее. Это был стеклянный шарик, который как будто жил своей жизнью – в нем выгибалась и таяла радуга, он озарялся изнутри то солнечным, то лунным светом, в нем вспыхивали и гасли то золотистые, то серебристые искры. Зики знал, что шарику не одна тысяча лет и глядеть на него нельзя.

Шарик завещала Зики, уже будучи при смерти, его двоюродная бабушка Беатриса, колдунья такого могущества, каких свет не видывал.

– Это Времяворот, – надтреснутым слабым голосом произнесла она и вложила шарик в руку внука. – Для путешествий во времени. В него можно смотреть, только если собираешься в путешествие, Зики.

Зики в путешествие не собирался. Он благоденствовал в огромном угрюмом здании, которое было ему родным домом, и мало кто и что могло его отсюда выманить. Однако он жаждал проверить, какая судьба постигнет человека, поглядевшего во Времяворот. И лучшей кандидатурой на то, чтобы вылететь куда-нибудь в прошлое или будущее, по мнению Зики, был именно его надоедливый кузен Генри Юбим.

К этому времени Генри уже удалось выбить из малого круга три шарика и, хотя пальцы у него закоченели, он ни разу не промазал, чем был очень доволен. Генри занял позицию для очередного броска, и тут к нему подкатился невесть откуда возникший стеклянный шарик. Незнакомый шарик был чуть побольше заветной биты, которой играл Генри. В нем танцевали радужные искры.

– Ничего себе, – в восхищении выдохнул Генри. Он замер, и шарик подкатился к самым его ногам.

Генри поднял его и стал рассматривать. Шарик дышал и переливался, в нем возникали золотые купола и залитые ослепительным солнцем города, сияли голубые безоблачные небеса, пенились морские волны… Чего там только не было! Генри, не в силах оторвать взгляда от мелькавших перед ним картинок, вдруг почувствовал неладное. С ним происходило что-то непонятное. Наверно, зря он посмотрел в этот шарик, ой зря.

Мальчик попытался отвести взгляд от переливчатого нутра шарика, но тщетно. Краешком глаза он успел заметить, что обшитые дубом стены холла расплываются и тают, тают вместе с гаснущим лунным светом и морозными узорами на окнах. Голова у Генри закружилась, земля ушла из-под ног. Где-то в бесконечной дали замяукал кот. Потом еще один. И еще.

«Ой, а как же Джейми?» – в ужасе спохватился Генри.

Что делать? Успеет ли он позвать братишку, прежде чем исчезнет? Или Джейми напугается, увидев, как старший брат тает в воздухе? Ему же потом кошмары будут сниться! И Генри решил оставить брату записку.

Из последних сил он схватил кусочек мела и левой рукой (правая как прилипла к таинственному шарику), накорябал на каменном полу:

«Джейми, извини. Эти шарики…»

Больше Генри ничего написать не успел. Одиннадцатилетний Генри Юбим с невероятной скоростью мчался из 1916 года в будущее – в год, когда почти все, кого он знал, уже умрут.

… А в крошечной холодной спальне на последнем этаже западного крыла тщетно ждал брата Джейми. Он так продрог, что натянул поверх фланелевой ночной рубашки пальто. Но вот пламя свечи на ночном столике дрогнуло. Ну где же Генри? Куда он запропал?

Джейми потер глаза. Он ужасно устал, но заснуть от холода не получалось. Мальчик натянул одеяло до самого носа и сонно прислушался к стуку града за окном. И тут свечка мигнула и погасла.

Джейми резко сел в кровати. Он так испугался, что не решался даже позвать на помощь. Тетя Гудрун разгневается, а кузен Зики будет дразнить его трусишкой и сопляком. Вот Генри понимает, почему ему страшно в темноте.

– Генри! Генри, куда ты делся? – проскулил Джейми. Он зажмурился от страха, упал носом в подушку и тоненько заплакал.

Слезы еще катились у него по щекам, но дрожать Джейми перестал. В комнате почему-то стало потеплее. Мальчик открыл глаза и с удивлением различил очертания подушки, окна, столика. По потолку разлился мягкий свет. Джейми приоткрыл рот и, повертев головой, увидел, что возле его кровати кружат три кота – один оранжевый, другой желтый, а третий – медно-рыжий.

Как только коты поняли, что мальчик их увидел, они вспрыгнули к нему на одеяло и стали тереться о замерзшие руки, нос и щеки Джейми. Шубки их светились и были горячими, как солнечные лучи. Джейми гладил котов и постепенно успокаивался. «Пойду-ка поищу Генри», – решил он. Не успел мальчик это подумать, как коты соскочили с кровати и на мягких лапках побежали к двери. Они с тревожным мяуканьем оглядывались на Джейми, а он поспешно натянул носки и башмаки.

Кошачья троица уверенно повела мальчика по узким коридорам и крутым ступенькам – так быстро, что он едва поспевал за ней. Там, где в окна падали лунные лучи, огненные кошачьи шкурки начинали серебриться, как будто их присыпало инеем. На подходе к главной лестнице коты замяукали так громко, что Джейми даже замер и не сразу решился войти в холл.

Генри в холле не было.

Только блестящие шарики раскатились по каменному полу, на котором лежал морозно-лунный узор.

Джейми на подгибающихся ногах спускался по лестнице, а коты бежали впереди и мяукали все настойчивее – мол, скорее, что же ты! Когда мальчик наступил на меловые линии на полу, мяуканье сменилось ворчанием.

Джейми смотрел в пол. А, так Генри играл в свое любимое «двойное кольцо»!

– Генри! – позвал он. – Генри, ты где? Куда ты пропал?

В огромном холодном холле, залитом луной, маленький Джейми Юбим почувствовал себя еще меньше. Ему никогда еще не было так плохо без брата. Генри исчез, это ясно. И даже не попрощался. Джейми хлюпнул носом.

Но заплакать он не успел – коты ринулись в меловой круг, и мальчик заметил, что на полу смутно белеют какие-то буквы. Записка? Эх, если бы он, Джейми, толком умел читать! Генри его учил-учил, но пока что без особого успеха.

«А может, я просто не старался по-настоящему? – спросил себя Джейми. – Вот сейчас мне точно надо быстро научиться».

– Из… – забормотал он, не сводя взгляда с белых строчек, вдоль которых сновали светящиеся коты. – Из-ви…

Потом следовало «н», потом «и», а потом его, Джейми, имя. И вдруг мальчик разом прочитал всю записку.

«Извини, Джейми. Эти шарики…»

На этом послание обрывалось.

«Ясно, Генри хотел, чтобы я собрал и сберег его шарики», – решил Джейми. Он поднял с пола кожаный мешочек, но не успел подобрать синий шарик-биту, как оранжевый кот игриво поддел его лапкой, и шарик покатился прочь. Желтый кот мягкими прыжками понесся за синим шариком, а медный тем временем выбил из мелового круга еще три.

Под сводами холла заплясало эхо: шарики звонко сталкивались и разбегались. Коты, мурлыча, гоняли их туда-сюда. Джейми ошалело вертел головой: коты плясали, как языки пламени, шарики сверкали разноцветными вспышками в лунных лучах. Джейми смотрел, как коты играют в шарики, и невольно улыбался.

– Кисоньки, не уходите! – робко попросил он.

Коты не уйдут. Пока Джейми Юбим не покинет мрачную холодную громаду академии Блура, они будут оберегать и согревать его, ведь только так и подобает обращаться с маленькими мальчиками.