Текст книги "Посланник судьбы"
Автор книги: Дженис Хадсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Далтон облокотился на стол и чуть подался вперед.
– Честно говоря, я сомневался, что сегодняшний взрыв каким-то образом связан с тем, что произошел четыре года назад.
– Честно говоря, – эхом откликнулся Маккомис, – я думаю, вы правы. Но отсутствие какой бы то ни было связи между ними не упрощает дела. Мне не дают покоя мысли о шальной пуле, взявшейся неизвестно откуда и поразившей Джо Хиллмана точно в голову. А потом, по странному стечению обстоятельств, редакция его газеты взлетает на воздух полгода спустя.
Несмотря на логичные доводы шефа полиции и интуицию, убеждавшую Далтона в правоте Маккомиса, он все же не желал вмешиваться.
– Я давно вышел из игры, – повторил он. – Я потерял форму.
– Лучше вы с потерянной формой, чем какой-нибудь любитель-самоучка. Если бы я смог заручиться поддержкой профессионала! Вы нужны нам, Макшейн. Вы нужны Фэйф.
– У нее есть родственники? Кто-нибудь, на чью помощь она может рассчитывать?
– Она была в семье единственным ребенком. В трехлетнем возрасте потеряла мать. Ее дед умер в прошлом году в Канзасе. Я никогда не слышал, чтобы у нее были двоюродные братья или сестры. У нее никого нет, Макшейн. Вы должны помочь ей.
С этими словами Маккомис поднялся и вышел, оставив Далтона в одиночестве.
Далтон задумался. Он не должен был Фэйф ровным счетом ничего. Он мог вскочить на «Харлей» и уехать из города или вернуться в отель и хорошенько выспаться – а сон был необходим, так как Далтон два дня провел на ногах.
Но ему никак не удавалось стереть из памяти бледное потерянное лицо Фэйф, когда медсестра увозила ее на каталке в палату, где ей предстояло провести ночь.
Расплатившись с официантом, Далтон вышел на улицу. Его не покидала тревога за Фэйф. В конце концов он перестал бороться с собой. В этом деле слишком много совпадений, а он не верил в них, особенно в те, в которых замешано его имя. И бомбы.
Он вернулся в отель, сложил немногочисленные вещи в дорожную сумку и расплатился за номер.
В больницу Далтон приехал за несколько минут до начала грозы.
Конечно, Чарли Маккомис добросовестно сделает свое дело, так же как и агенты ФБР. Но раз Брайан Маккомис считает, что ему лучше остаться и помочь, и раз шеф полиции почти признал, что не в состоянии защитить Фэйф Хиллман…
Было уже больше восьми. Незаметно проскользнув в палату Фэйф, он увидел, что вся комната заставлена цветами, а та, кому они предназначались, мирно спит. Потом начался ее кошмар…
Теперь она смотрела на него невидящим взглядом, белая как мел, с покрытым бисеринками пота лицом.
– Что вы здесь делаете? – Ее голос прервался.
Хороший вопрос. Ее пальцы, впившиеся в его руку, слабели с каждой минутой.
– Каждому человеку надо где-то быть, – неопределенно ответил Далтон.
Звук его низкого спокойного голоса прогнал прочь кошмарные видения Фэйф. Ей захотелось спросить, почему его голос обладает такой чудодейственной силой, но она вовремя одернула себя.
– С-спасибо.
Фэйф разозлилась на себя, не в силах унять бьющую ее нервную дрожь. Нужно отпустить его руку. Лучше бы он ушел и не видел ее в таком виде, дрожащую и… Едва она подумала «испуганную», как поняла, что это неправда. Рядом с ним ей совсем не было страшно. Сон растаял, от его ладони исходило тепло, и на самом деле ей больше всего на свете хотелось никогда не выпускать его руку из своей.
Фэйф чуть ослабила хватку пальцев, и Далтон тут же освободил свою руку, как будто только и ждал подходящего момента. Фэйф смутилась, вспомнив, как вцепилась в него. Но он не ушел, только сел на стул, стоявший в углу палаты.
– Что вы делаете? – прошептала Фэйф, натягивая на подбородок смятую простыню.
– Сижу.
«Что за глупые вопросы задаю?» – подумала Фэйф.
– Зачем?
– А вы можете снова поспать.
– Зачем? – тупо повторила Фэйф.
– Потому что сон вам необходим.
– Что вам здесь нужно, Макшейн?
– Вас часто мучают ночные кошмары, мисс Хиллман? – ответил вопросом на вопрос Далтон.
Фэйф резко вздохнула. Ему не следовало напоминать ей о недавнем ужасе. Память о взрыве была так же свежа, как стоявшие повсюду цветы.
За дверью послышался скрип туфель по линолеуму, и в палату вошла медсестра, которую Фэйф никогда не видела.
– Вы не спите? У вас скверные шутки, мисс Хиллман. Что это вы просыпаетесь ни с того ни с сего посреди ночи?
Фэйф бросила взгляд на стенные часы.
– Но еще только десять вечера.
– Вы проспали всего пару часов, а затем начали дико кричать. Кто вы?
От удивления Фэйф заморгала.
– Прошу прощения? – переспросила она, решив, что что-то не расслышала.
Медсестра усмехнулась.
– Мне нужно выяснить, знаете ли вы, кто вы такая, где находитесь и можете ли сообщить любые сведения о себе, чтобы я дала заключение о состоянии вашей психики.
– Моей… что? – Фэйф сжала ладонями виски. – Разве я похожа на ненормальную. Меня зовут Фэйф Хиллман, я в больнице, потому что мой офис взорвался. А почему я не знаю вас?
– Сандра Картер, к вашим услугам.
Сестра помогла Фэйф лечь удобнее, обмотала ее правую руку выше локтя жгутом для измерения давления и начала энергично сжимать танометр.
– Я приехала в Ту Оукс всего три недели назад, – сказала она. – Мы никогда не встречались. Как вы себя чувствуете?
– Как будто меня переехал грузовик. Огромный. Восемнадцатиколесный. Причем дважды.
Сестра сочувственно улыбнулась.
– У вас что-нибудь болит?
– Да нет, – отозвалась Фэйф. – Только немного ломит тело и саднит горло.
– А как голова?
– В порядке.
Медсестра закончила измерять давление, повернулась, чтобы уйти, и только тут заметила сидящего в углу Далтона.
– О, вы все еще здесь. Откровенно говоря, я этому рада. – Она направилась к двери. – Подонок, пославший бомбу по почте, способен на что угодно. Хорошо, что есть кому присмотреть за ней.
Когда за Сандрой закрылась дверь, Фэйф тяжело вздохнула.
– В этом городе ничего не утаишь.
– Трудно утаить бомбу, особенно когда она взорвалась.
Фэйф повернула на подушке голову и взглянула на него.
– Наверное, вы правы. Почему вы здесь, Макшейн? В качестве кого? Моего ангела-хранителя?
– Вы хотите, чтобы я ушел?
Фэйф молча уставилась в потолок. Наоборот, она не хотела его ухода, но это было безумством. Он совершенно посторонний человек, который к тому же унизил ее сегодня днем, оказавшись не тем Далтоном Макшейном, которому она посылала письмо. Она не желала иметь с ним ничего общего. Но каждый раз, закрыв глаза, Фэйф видела перед собой картину взрыва, и ей становилось страшно. Больше всего сейчас она боялась одиночества, а его присутствие подбадривало ее и внушало чувство безопасности.
– Я этого не говорила, – наконец сказала она.
Последовало долгое молчание.
Единственным звуком, раздававшимся в палате, было едва слышное гудение ночной лампы над изголовьем ее кровати.
– Я не люблю совпадения, – тихо произнес он.
– Вы имеете в виду того, кто использовал ваше имя?
– Да, это одно из них.
– Есть еще другие?
Далтон не знал, что ответить. Женщина, лежавшая перед ним, уже достаточно натерпелась за день. Не стоило добавлять ей свои проблемы.
– А разве одного недостаточно?
Ее ответом был глубокий вздох. Фэйф отвернулась к окну и положила ладони на живот.
Этот жест нежности к будущему малышу затронул какую-то струну в душе Далтона. А когда он увидел, что ребенок шевельнулся, так сильно, что это было заметно даже под простыней, у него вдруг защемило сердце.
Эми тоже могла бы гладить свой раздавшийся живот, чтобы малыш чувствовал, что его любят и ждут. Ребенок Далтона так же толкал бы Эми ножкой. Она тоже делала этот же жест, хотя ее живот еще не округлился и под одеждой был почти не заметен, вдруг с тоской вспомнил Далтон. Его жена не успела почувствовать движение новой жизни внутри себя. Но когда она клала ладони на еще плоский живот, на ее лице появлялась блаженная улыбка, подобная той, что он видел сейчас на лице Фэйф.
В его душе всколыхнулись прежние чувства. Они причиняли боль, напоминая о потере. Он вспомнил, как страстно Эми хотела ребенка; вспомнил радость и ликование в ее глазах, когда она узнала, что он решил уйти из рейнджеров, потому что его опасная работа пугала ее. Эми хотела дать ребенку уверенность, что его отец всегда будет с ним. Он вспомнил их ссоры в последние недели, ее угрозы уйти от него, если он не оставит свою работу. Он никогда не узнает, действительно ли она поступила бы так, как грозилась.
Далтон устало закрыл глаза. Его затопило раскаяние, смешанное с чувством вины. Он не слушал ее. Эми погибла из-за его глупого, слепого упрямства, а их малыш даже не получил возможности появиться на свет.
Едва Далтон сомкнул веки, как перед ним предстала картина их взрывающегося дома и разлетающиеся во все стороны обломки. Обломки его счастья.
Усилием воли Далтон очнулся. Ни к чему воскрешать страшные воспоминания. В воображении он прокручивал эту сцену тысячи раз в течение трех лет после взрыва, но за последний год боль немного поутихла. Он превратился в существо, лишенное чувств и эмоций, и это его вполне устраивало. Сегодняшний взрыв словно повернул время вспять.
Чтобы прогнать образы прошлого, Далтон сосредоточился на разглядывании тонких пальцев Фэйф, нервно двигающихся на обтянутом простыней животе.
В глубине его души, помимо отчаяния и боли, появилась и стала расти странная решимость. Да, он не сумел спасти Эми и их ребенка, и прошлое нельзя исправить. Но… Если он будет охранять Фэйф Хиллман и ее малыша от подстерегающей их опасности, кто знает, может, он снова сможет спокойно спать по ночам и смотреться в зеркало без приступов ненависти к себе. Может, он отчасти искупит вину перед Эми…
«Это глупо, Макшейн, – сказал он себе. – Твою вину нельзя искупить. Эми и ребенка не вернуть».
Но это не означало, что он не может позаботиться о безопасности другой женщины и чужого малыша.
Стремление защитить Фэйф удивило его, хотя… Разве он не принял это решение еще днем, после разговора с Маккомисом?
Теперь же его решимость окрепла. Он будет охранять эту женщину, прилагая все усилия, пока опасность, нависшая над ней, не исчезнет.
«Хочешь откупиться, Макшейн?» – с сарказмом спросил внутренний голос.
Да, как бы это ни называлось.
«Хочешь таким образом вернуть Эми?»
Нет, ничто не вернет ему жену. Эми стала частью прошлого, а Фэйф Хиллман и ее ребенок заслуживают будущего. Нравится ему возвращение из добровольного затворничества в реальный мир или нет, но он обязан дать им шанс выжить.
4
К утру дождь стих.
Далтон со стаканом кофе сидел в холле больницы, пока доктор Хинтон осматривал Фэйф Хиллман в ее палате.
В приемном покое появился Чарли Маккомис.
– Как она? – спросил он, не здороваясь.
– Врач сейчас осматривает ее.
– Вы провели здесь ночь?
– Разве вы в этом сомневались? – вопросом на вопрос ответил Далтон.
Маккомис усмехнулся.
– Честно говоря, нет. Отец сказал, что у вас очень развито чувство ответственности.
– Да, это так, – ответил Далтон. – Думаю, именно из-за чувства ответственности я ушел из рейнджеров.
Чарли пожал плечами и бросил монетку в кофейный автомат.
– Полагаю, у вас были на то свои причины. Так вы присмотрите за Фэйф?
Пальцы Далтона крепко стиснули стаканчик.
– Если не принимать во внимание лестное мнение обо мне вашего отца, вы совершенно меня не знаете и тем не менее предлагаете охранять одного из ваших друзей. Кто-нибудь говорил вам, что вы слишком доверчивы?
– Все и постоянно, – искренне ответил Чарли.
– Ну а она – нет. – Рукой с чашкой Далтон показал на дверь, за которой находилась Фэйф.
– То есть?
– То есть каждый раз, просыпаясь среди ночи и видя меня у кровати, она просила меня уйти.
Она действительно просила его об этом, и тем разительней был для Далтона контраст с ее поведением во время грозы, когда она очнулась от кошмара и прильнула к его руке, не отпуская от себя ни на шаг. С другой стороны, вполне понятно, что она не желает видеть постороннего мужчину у своей постели.
… Пока он смотрел на ее руки, покоящиеся на животе, Фэйф заснула. Каждые два часа в течение ночи в палату заходила медсестра, будила ее, спрашивала ее имя и возраст – Фэйф, кстати, выглядела значительно моложе своих тридцати двух лет – и текущий год. Эти повторяющиеся допросы должны были убедить врачей, что с ее психикой все в норме.
Далтон выпил еще глоток бодрящего напитка.
Он с трудом сдержал улыбку, вспомнив, как с каждым пробуждением Фэйф становилась все свирепей, и к четырем часам утра поклялась, что убьет следующего, кто разбудит ее. Слова, которыми она сопроводила свои угрозы, развеселили Далтона. Он засмеялся.
– Вы еще здесь? – спросила она сонно. – Почему вы не ушли, Макшейн?
Далтон заключил, что первый страх прошел и она чувствует себя сильнее и явно не хочет, чтобы к ней приставляли няньку, наблюдающую за каждым ее шагом…
– Я поговорю с ней, – заявил Чарли. – Я не хочу, чтобы она оставалась одна, пока мы не разберемся с этим делом.
Далтон изучающе посмотрел на него. Исполняющий обязанности шефа полиции Чарли Маккомис был похож на повзрослевшего Хауди Дуди[1]1
Персонаж мультфильмов-комиксов. (Здесь и далее прим. пер.).
[Закрыть] с зубочисткой во рту. Но после общения с ним становилось ясно, что он не безвольная кукла в чьих-то руках. Просто он еще молод и, очевидно, не готов к ответственности, неожиданно свалившейся на его плечи из-за отставки бывшего шефа полиции.
Чарли готов был последовать совету своего отца. Если бы ему удалось убедить Далтона стать телохранителем Фэйф, тяжелый камень свалился бы с его души. Однако это не означало, что сама Фэйф согласится с его доводами.
– Возможно, у нее другое мнение на этот счет, – предостерег Далтон Чарли.
– Не беспокойтесь. – Зубочистка полетела на пол, освобождая место для кофе. – Фэйф – разумная женщина.
– Ты хочешь, чтобы я…
От удивления Фэйф чуть не поперхнулась.
– Ну же, Фэйф…
– Не нукай мне, Чарли Маккомис. Я всегда побеждала тебя в армреслинге.
– Только потому, что была старше, – широко улыбнулся Чарли.
Фэйф скорчила гримасу.
– Возраст здесь ни при чем. Физически ты был сильнее меня. А я использовала свои мозги.
– Ну да, а еще ты строила мне глазки, чтобы отвлечь внимание и обезоружить.
– Я использовала мозги, – упрямо повторила Фэйф. – А теперь выйди, пожалуйста, я хочу одеться и уйти домой.
Со скрещенными на груди руками Чарли слегка наклонил голову и шутливо поклонился. Но улыбка сошла с его лица.
Фэйф знала Чарли всю его жизнь, хотя для Ту Оукс, где все знали друг друга всю жизнь, это было обычным делом. Когда ему было двенадцать, а ей на шесть лет больше, Чарли воспылал к ней страстной мальчишеской любовью, конечно, без взаимности. А их отцы каждый сезон вместе охотились на оленей.
Старшая сестра Чарли была лучшей школьной подругой Фэйф. Она вышла замуж и переехала в Сент-Льюис, когда они только начали учебу в колледже, и расставание с подругой едва не разбило Фэйф сердце. Фэйф часто задумывалась, не замужество ли Дианы подтолкнуло ее к помолвке с человеком, которого она не любила. К счастью, эта помолвка была обречена, и свадьбы за ней не последовало.
Несмотря на все перипетии жизни, Фэйф и Чарли остались друзьями и хорошо знали друг друга. По выражению лица Чарли Фэйф поняла, что он не на шутку встревожен.
– Что случилось, Чарли? – спросила она. Его волнение передалось и ей.
Он глубоко вздохнул, затем посмотрел ей прямо в глаза.
– Как ты себя чувствуешь?
– Ты меня уже спрашивал об этом. Я чувствую себя прекрасно и готова отправиться домой. А теперь скажи мне, в чем дело. – По коже у нее пробежал холодок. – Неужели вы нашли человека, пославшего мне бомбу?
– Нет. Мы оповестили почтовое ведомство и ФБР. Полагаю, их агенты приедут сюда через день-два.
– Тогда в чем же дело? – настаивала Фэйф.
Чарли отвел взгляд, не решаясь встретиться с ней глазами.
– Я должен спросить тебя… Я обещаю, что твои слова не выйдут за пределы этой комнаты, но… – Он запнулся.
Фэйф напряглась в ожидании продолжения. Ее снедало беспокойство.
– Ну же, Чарли, выкладывай все.
– Черт возьми, Фэйф, это нелегко. – Уголки его рта опустились, а брови сошлись на переносице.
– Я понимаю, что причиняю тебе боль, но я должен… В общем, ты знаешь, что Далтон Макшейн, которого ты встретила вчера – единственный в штате человек с таким именем?
Фэйф не изменилась в лице. Усилием воли она заставила себя оставаться бесстрастной. Но густой румянец, появившийся на щеках, она сдержать не смогла. Фэйф отвела взгляд.
– Это он тебе так сказал?
– Нет, – Чарли неловко шаркнул ногой по линолеуму. – Я… э-э… навел справки.
Фэйф сглотнула, и горло тут же отозвалось острой болью. Ее виски словно сжало железным обручем.
Чарли и еще полгорода знали имя человека, познакомившегося с ней полгода назад. Все они умели считать, так что имя Далтона Макшейна тесно связывали с ее теперешним состоянием.
Разве жители Ту Оукс, в жизни которых так мало развлечений, не будут с удовольствием перемалывать сенсационную новость, что бывший любовник Фэйф Хиллман скрывался под чужим именем? Без сомнения, так и произойдет, как только имя ее спасителя станет известно. И скорее всего ей самой придется обнародовать его в газете.
– Что еще вы узнали о нем? – быстро спросила Фэйф.
– Он был техасским рейнджером.
– Я это знаю.
Чарли удивленно присвистнул.
– А чего ты ожидал? – накинулась на него Фэйф. – Когда вчера он пришел ко мне и заявил, что его зовут Далтон Макшейн, я потребовала доказательств. Он предоставил мне свои документы, в том числе и полицейское удостоверение.
– А… Понятно.
– Твой отец знает его? – поинтересовалась Фэйф.
– Да, и высоко его ценит.
Слова Чарли многое сказали Фэйф. В Техасе не было никого, кто бы не восхищался Брайаном Маккомисом, хоть раз встретившись с ним, кроме, пожалуй, преступников, к которым он был беспощаден. И раз мистер Маккомис так отзывается о Макшейне, значит, он действительно стоящий человек.
– Думаю, тебе следует знать… – и Чарли снова замолчал. – Подожди-ка. – Он резко повернулся и плотно закрыл дверь палаты.
У Фэйф екнуло сердце. Не в привычке Чарли было соблюдать секретность. Сам он был как раскрытая книга, и все вокруг знали, что ему не нравится новая должность, полученная два месяца назад. И несомненно, взрыв в ее офисе не способствовал изменению его отношения к повышению в должности. Чарли прекрасно проявлял себя в коллективе, в команде, но первый признавал, что в лидеры не годится.
Когда Чарли повернулся к Фэйф, его лицо было мрачным и на нем лежала печать тревоги.
– В этом взрыве слишком много совпадений, – начал он. – Возможно, ты все еще в опасности, а у меня нет людей, чтобы защитить тебя. А Далтон Макшейн как раз подходит для этой роли.
Фэйф испуганно посмотрела на него.
– Ты думаешь, убийца на этом не остановится.
– Если б я это знал, Фэйф. Я места себе не нахожу, но не могу ничего предпринять. Но мне кажется странным, что тебя пытались убить вскоре после гибели твоего отца.
У Фэйф внутри все оборвалось.
– Ты считаешь, что смерть отца не была случайной?
– Честно?
Фэйф мрачно кивнула.
– Я не знаю. Но я не хочу рисковать и твоей жизнью. Тебе нужен телохранитель, им может стать Макшейн. Если не веришь мне, позвони моему отцу. Именно он посоветовал убедить Макшейна охранять тебя.
Фэйф инстинктивно захотелось возразить, но она сдержалась. Хватит с нее чужого вмешательства в свою жизнь. Она не желала мириться с постоянным присутствием постороннего ей человека. И смерть ее отца от шальной пули была несчастным случаем. Такое встречается сплошь и рядом в сельской местности, когда охотники или браконьеры отправляются за добычей.
Но раз Чарли считает, что ей нужен телохранитель…
Ее охватила дрожь. Если Брайан Маккомис полагает, что в роли телохранителя должен выступать Далтон Макшейн, ей следует подчиниться его решению. Тем не менее ей вовсе не улыбалась мысль, что каждое ее движение будет контролироваться.
– Чарли, я не уверена, что…
– Я уверен. Все решено, Фэйф.
– А он? Сомневаюсь, что ему очень хочется караулить беременную женщину, бросив свои дела…
Чарли пожали плечами.
– Он согласен.
– Ты уже спрашивал его?
– Ну, в некотором роде – да.
– Что происходит? Вы собрались «У пастушка» и решили, что я не в состоянии позаботиться о себе сама? Вы что, думаете, раз я забеременела, у меня отшибло мозги? – возмутилась Фэйф.
– Ну перестань, Фэйф, – защищался Чарли.
– Ладно, забудь об этом, – быстро произнесла Фэйф.
Даже самой себе она не желала признаться, что ее слова слишком близки к истине. Конечно, забеременев, она не поглупела, но причиной беременности послужила ее опрометчивость. Теперь же, несмотря на презрение к отцу ребенка, она любила и ждала своего малыша и должна была позаботиться о его безопасности.
– Хорошо, Чарли, я сделаю, как ты хочешь. Но я должна выпускать газету и отстроить офис редакции. Я не желаю, чтобы Далтон Макшейн мне мешал.
Однако Далтон Макшейн имел на этот счет собственное мнение. Когда Чарли позвал его в палату, он встал перед ней с видом человека, не потерпящего любых возражений.
– Вы должны будете соблюдать определенные правила, – спокойно, но веско сказал он.
Он казался Фэйф уверенным и угрожающим, не физически, а морально подавляющим сопротивление себе. Но, несмотря на это, одно его присутствие обеспечивало ей чувство защищенности и успокаивало тревогу, поселившуюся в ее душе. В то же время рядом с ним она чувствовала себя скованно и неловко. Ощущение раздражало и пугало ее, и ей не хотелось думать, чем оно вызвано.
– Уж вы-то, конечно, их соблюдаете, – грубовато заметила она.
Далтон оставил ее слова без внимания. На ее месте он бы также возмущался и упирался, отказываясь от телохранителя. Но все же Далтон был немало удивлен тем, что она так быстро смирилась с его предполагаемым постоянным присутствием поблизости. Возможно, она более напугана – или умна, – чем он думал.
– Правило номер один, – начал он. – Вы никуда – никуда – не выходите без меня.
– Это может оказаться интересным, – с сарказмом заметила Фэйф.
– Что? – переспросил, не поняв, Далтон, тем самым проглотив наживку.
Ее глаза на миг зажглись насмешкой, однако она сумела придать лицу невинное выражение.
– Вы, как видно, никогда не проводили много времени с беременной женщиной. Мы не только едим за двоих, но и в два раза чаще справляем свои естественные потребности. Значит, каждый раз, когда мне понадобится в туалет, вы будете стоять рядом и держать меня за руку?
Далтон усмехнулся.
– Это зависит от многих причин. В вашем туалете и ванной комнате нет дверей, выходящих во двор?
Чарли с облегчением засмеялся.
– Думаю, вы неплохо поладите.
Далтон и Фэйф покосились на него.
– Правило номер два: вы не должны никому открывать входную дверь, что бы ни случилось, – продолжил Далтон. – Правило номер три: выходя из комнаты, вы сообщаете мне, в какую именно часть дома направляетесь и как долго вас не будет. Если же в назначенное время вы не возвращаетесь, я иду вас искать. Правило номер четыре: если я говорю вам что-то сделать, вы подчиняетесь мгновенно и безоговорочно, не задавая вопросов.
Фэйф сладко улыбнулась ему, но ее глаза метали молнии.
– Не думаю, что ближайшее знакомство с вами придется мне по душе, – произнесла она ровным тоном, не соответствовавшим смыслу ее слов.
Далтон пристально посмотрел на нее. В ее огромных карих глазах за показной смелостью и бравадой притаился страх. Фэйф не была такой упрямой, какой хотела казаться, и это обрадовало Далтона. Но, возможно, позднее, когда страх уменьшится, она великолепно сыграет роль «железной» леди.
– Вы можете быть свободны. Приятного путешествия домой, мистер Макшейн. Я не нуждаюсь в ваших услугах. А теперь, если позволите, я хотела бы одеться, чтобы выйти, наконец, отсюда.
– Ну уж нет, – вмешался Чарли. – Ты же согласилась на телохранителя.
– Я не соглашусь, чтобы со мной обращались, как с ребенком, – возразила Фэйф.
– Я понимаю, что вас смущает, – миролюбиво сказал Далтон. – Однако отказ от защиты в подобных обстоятельствах выглядит более чем по-детски.
Фэйф покраснела до корней волос. Он был прав, как бы неприятно ни было признать это. Она хотела, чтобы именно он охранял ее, но злилась на себя за это глупое желание. Фэйф отказывалась поддаваться обаянию его серых глаз, то стальных, то словно подернутых легкой дымкой. Она не хотела чувствовать, как почва уплывает у нее из-под ног, стоит ему появиться поблизости. Она отказывалась признать, что его присутствие ей необходимо, чтобы чувствовать себя в безопасности. Но правда, в которой она не призналась бы никому, кроме себя самой, была такова: кто-то послал ей бомбу, едва не убившую ее, и она смертельно боялась.
А рядом с Далтоном Макшейном страх отступал и она возвращалась к нормальной жизни. И пожалуй, его влияние на ее чувства было страшнее всего.
– Правила предназначены для обеспечения вашей безопасности, – примирительно сказал Далтон.
И Фэйф уступила.
– Хорошо, хорошо, не буду спорить. Я хочу как можно быстрее оказаться дома.
Лицо Чарли просветлело.
– Значит, договорились.
– Думаю, да, – подтвердил Далтон.
– Прекрасно, – Чарли похлопал его по плечу. – Добро пожаловать в полицейский департамент Ту Оукс, Макшейн, отныне вы состоите на оплачиваемой службе.
«Интересно, – подумала Фэйф, – почему на лице Далтона появилось удивленное выражение?»
Чарли повез Фэйф домой на полицейской машине. По дороге она попросила заехать на площадь посмотреть на руины офиса. Маккомис решительно отказался.
– Тебе нечего там делать. Заходить в здание опасно. Уцелевшая часть потолка может обвалиться в любой момент.
Фэйф приложила пальцы к вискам, чтобы унять приступ головной боли, теперь болело не только горло.
– Понимаю, но я должна увидеть его собственными глазами, – упрямо сказала она.
– Это зрелище не из приятных. Я не разрешу тебе заходить туда, пока офис – вернее, то, что от него осталось, – не осмотрит ФБР. Ты забыла взрыв в Оклахома-Сити?
– Я даже не выйду из машины.
– Ты и не смогла бы, если бы захотела, – стоял на своем Чарли. – Мостовая возле здания редакции усыпана битым стеклом, а твои туфли на тонкой подошве.
Фэйф не знала, какие еще можно привести доводы, но не собиралась отступать.
– Эту площадь построили наши деды. Мой дед основал «Реджистер» в этом здании в 1912 году. Я должна увидеть.
– Фэйф, не думаю…
– Отвези меня туда, Чарли, и покончим с этим.
Недовольно бормоча себе под нос, Чарли сдался.
Несмотря на обещание только взглянуть из окошка, Фэйф вышла бы из машины, но Чарли не лгал. Осколки стекла, большие и помельче, лежали повсюду – на тротуаре, на мостовой, на зеленых газонах. Беглым взглядом Фэйф окинула площадь. Взрывной волной были выбиты окна во всех зданиях, стоявших поблизости от офиса. Фэйф вдруг пожалела, что не поддалась на уговоры Чарли и заставила его привезти ее сюда.
Джордж Льюис, троюродный брат Чарли, стоял в оцеплении возле черной дыры, бывшей некогда входной дверью в редакцию. Его серо-черная форма сливалась с обгоревшими стенами здания, в котором она провела лучшие часы жизни.
– Значит, – ей пришлось проглотить тугой комок, прежде чем продолжить фразу, – значит, вот во что превратилась редакция…
– Да… Мы никого не впускаем внутрь, пока не проведем расследование совместно с ФБР.
Фэйф знала, что ей предстоит страшное зрелище, и пыталась подготовиться к нему. Она намеренно рисовала в воображении картину разрушенной редакции, считая, что таким образом сгладит шок от увиденного. Однако никакое воображение не могло сравниться с видом искореженной входной двери, вышвырнутой взрывом на улицу. Одним концом она касалась искривленного ствола одного из двух дубов, давших название их городу.[2]2
Two oaks – два дуба (англ.).
[Закрыть] Она даже не могла представить, какую почувствует дурноту, заглянув в черные проемы, бывшие некогда окнами ее кабинета.
Фэйф стало плохо. Она поспешно отвернулась. Но она знала, что картина, представшая перед нею – искореженная мебель, перевернутый и словно выпотрошенный шкаф, валяющиеся всюду огромные куски штукатурки, порванные электрические провода, – эта картина будет преследовать ее всю жизнь. Ведь Фэйф могла постичь та же участь, и если бы не Далтон…
Чарли без труда догадался, что пора увозить Фэйф отсюда. Не сказав ни слова, он включил зажигание, сделал запрещенный разворот посреди Мэйн-стрит и направился в сторону ее дома.
– Днем мы с Джорджем привезем твою машину, хорошо?
Фэйф не ответила.
Далтон ехал за патрульной машиной на «Харлее». Ради Фэйф и, возможно, ради себя он хотел, чтобы Чарли повез ее прямо домой. Ей не следовало видеть последствия взрыва, и когда они наконец-то уехали с Мэйн-стрит, он испытал огромное облегчение.
Дом Фэйф Хиллман был симпатичным двухэтажным белым строением с зеленой отделкой. Единственный дом в маленьком тупичке, он находился на окраине города, на отшибе. По углам здания росли высокие вечнозеленые кусты, окруженные клумбами крупных ярких цветов и изумрудными бархатными лужайками. «Наверное, на полив расходовалось немалое количество воды», – подумал Далтон. Остальная земля была потрескавшаяся, иссушенная палящим техасским солнцем.
Крытое крыльцо было полутемным и прохладным. Но на западной стороне дома желающие могли сполна насладиться ярким светом весеннего дня.
Посыпанная гравием подъездная дорожка вела к гаражу, пристроенному к южной стене дома. Растительность была очень скудной, что с позиции наблюдения за окружающей местностью вполне устраивало. Любой приближающийся к дому будет замечен издали. В невысокой траве могли спрятаться разве что кролики, человеку же укрыться было негде.
В двухстах ярдах к северу, востоку и западу от дома начинались городские улицы с расположенными на значительном расстоянии друг от друга домами. В полумиле к югу виднелись заросли ив и раскидистых дубов, вероятно, окаймлявших небольшую речку.
«Интересно, – подумал Далтон, – не оттуда ли была пущена пуля, ставшая роковой для Джо Хиллмана?»
Далтон припарковал «Харлей» на газоне за домом и вернулся к крыльцу в тот момент, когда Фэйф и Чарли выходили из патрульной машины. Встретив настороженный взгляд хозяйки дома, он спросил себя, какого черта согласился охранять ее, но, подумав, рассудил, что уже принял решение и будет придерживаться его до конца. Если он справится со своей задачей, ее ребенок получит шанс появиться на свет.
Письмо Фэйф, заставившее его сорваться с места и приехать сюда, пробило брешь в стене, которой он отгородился от внешнего мира. Взрыв, прогремевший в ее офисе, разрушил ее до основания. Далтон не был уверен, что ему нравится возвращение в реальную жизнь, но деваться теперь было некуда – он должен выполнить возложенные на него обязательства.
Далтон протянул руку.
– Дайте мне ключи и подождите здесь, пока я осмотрю дом.
Фэйф открыла было рот, чтобы возразить против его командного тона, но когда до нее дошел смысл его слов, у нее екнуло сердце. Несмотря на теплый южный ветер, ее зазнобило. Затем все в ней запротестовало.
