Текст книги "Возьми мою любовь"

Автор книги: Дженис Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Глава 3

Красиво очерченные губы незнакомца дрогнули, она не ошиблась. Это ее удивило.

– Добрый вечер, – вежливо произнес незнакомец, и ей показалось, что в его глазах промелькнуло предупреждение.

Профессор Девлин, ничего не понимая, смотрел то на него, то на нее.

– Пета, это доктор Уэринг. Ведь вы не знакомы?

Пета все еще стояла как вкопанная, с трудом разбирая, что он говорит.

– Я… я думала, вы старый! – обвиняющим тоном произнесла девушка. Вспомнив смешной стереотип археолога, который себе навоображала, Пета с трудом удержалась от желания истерически захихикать.

Николас Уэринг удивленно приподнял брови.

– Вот как? В таком случае сожалею, что разочаровал вас. – Он говорил с явной насмешкой, и Пета почувствовала, что краснеет от своей неловкости.

– Пета! – В голосе опекуна звучало нескрываемое раздражение.

Но прежде чем он успел продолжить, из гостиной вышла женщина. Стройная, с золотистыми волосами, она стояла, легко опираясь на руку Николаса Уэринга, широко раскрыв от удивления зеленые глаза.

– О боже! Девушка, из-за которой мы чуть не погибли! – Ее голос оказался еще прекраснее, чем запомнила Пета. В нем слышался тихий красивый звон колокольчика.

Похоже, профессор Девлин все понял. Его щеки вспыхнули румянцем стыда.

– С трудом могу поверить… но ведь моя подопечная – не та девушка, о которой вы мне только что рассказывали, мисс Кент? Та, из-за которой едва не произошел несчастный случай?

Воцарилась неловкая тишина. Джон Девлин сжал губы так, что они превратились в тонкую бескровную линию.

– Честное слово, Пета, мне за тебя стыдно! Ясно, что ты не умеешь водить машину! Как мне рассказали, ты едва не убила себя и двоих невинных людей!

– Виновата не только она, как, должно быть, сказала вам Лориол, – быстро вмешался Николас Уэринг. – Ей пришлось повернуть, чтобы не задавить собаку. – Он уставился в потолок. – В любом случае, я и вправду ехал довольно быстро, а моя машина действительно… э-э… занимает много места на дороге!

Глаза Петы засверкали. Мало того, что он ее тогда обидел, так еще и сейчас оскорбляет, потешаясь над ней! Она с яростью взглянула на него, после чего вызывающе выпрямилась, посмотрела опекуну прямо в глаза и четко произнесла:

– Доктор Уэринг прекрасно понимает, что все произошло исключительно по моей вине, дядя. Кажется, я тогда не извинилась перед ним за причиненное мною неудобство. Разумеется, мне очень жаль. А теперь, если вы меня извините, я пойду и переоденусь. Я промокла.

– И очень опоздала! – сердито бросил ей вслед опекун. – Из-за тебя мы на полчаса задержались с ужином! – Он оглядел ее с ног до головы – рубашка и джинсы промокли и прилипли к телу, волосы растрепались, руки в грязи… – Чем, скажи на милость, ты занималась?

Пета побелела. Неужели ему обязательно унижать ее при всех?

– Спустило колесо. Мне пришлось его менять, – произнесла она дрожащим голосом.

– Тогда поспеши привести себя в порядок! И, Пета! Хотя ты почему-то предпочитаешь мальчишескую одежду, я был бы признателен, если бы ты нашла в своем гардеробе юбку или платье! Из вежливости к нашим гостям!

Профессор Девлин так рассердился, что не позаботился понизить голос. Его слова наверняка слышали и Николас Уэринг, и девушка, которую он назвал Лориол.

Пета задохнулась от обиды и возмущения. Сдержав сердитые слова, готовые сорваться с губ, она повернулась и бросилась по лестнице наверх в свою маленькую комнатку. Дрожа от гнева и уязвленного самолюбия, девушка растянулась на кровати, кусая губы и пытаясь удержаться от слез. Пета испытала шок и изумление. Как он мог так с ней разговаривать в присутствии незнакомых людей? Что ж, по крайней мере, это еще больше развеселило отвратительного доктора Уэринга!

Сама мысль о том, чтобы после сокрушительного унижения оказаться лицом к лицу с ним и Лориол Кент, показалась Пете невыносимой. На миг ей захотелось запереть дверь и вообще отказаться от ужина. Но, во-первых, это встревожило бы Энн, а во-вторых, она не собиралась спасаться бегством!

Гордость взяла свое. Пета выпрямилась и вскочила с кровати. Поспешно сорвала с себя мокрую одежду и бросила на пол. Затем приняла душ, высушила волосы феном и причесалась. И вдруг решимость покинула ее. Девушке очень не хотелось идти на поводу у опекуна. С какой стати он диктует ей, как одеваться? Но она очень хорошо знала, что, если появится за столом в клетчатых брюках и рубашке, старик чего доброго прикажет ей пойти переодеться. Если бы не бедняжка Энн… и присутствие гостей… она рискнула бы выяснить отношения. Но не сегодня вечером!

Пета медленно подошла к гардеробу. Где-то должна быть темно-синяя юбка из саржи, которую она носила в шестом классе в школе. Подойдет. По крайней мере, Пета так думала. Но… юбка оказалась на дне гардероба, ужасно мятая. Времени гладить уже не было.

Пета подавила стон и начала лихорадочно искать что-нибудь другое. Нашлось всего одно платье – Энн выбрала его два года назад. Пета ни разу его не надевала. Цвет ей не шел, для фасона она была недостаточно юной – маленькие рукава с буфами, вышивка на лифе и круглый отложной воротник. Пета надела платье и уставилась на себя в зеркало. Она выглядела лет на двенадцать! Если смотришься как ребенок, нечего ждать, что с тобой будут обращаться как со взрослой…

Пета сердито выдвинула ящик туалетного столика. Один доброжелатель подарил ей на прошлое Рождество набор косметики, и до сих пор у девушки не возникало желания им воспользоваться. Но сегодня она должна что-нибудь сделать и вернуть себе уверенность! С сомнением Пета изучала содержимое маленькой синей коробочки, которую извлекла из глубин ящика. Тени для век… она не собиралась с этим экспериментировать! Пудра… это легко – надо лишь нанести ее на ладонь и похлопать по лицу. Губная помада… какой странный цвет! Пета неодобрительно ее рассмотрела, потом сделала глубокий вдох, провела ею по губам. Было трудно ее не размазать, и Пета не сомневалась, что лучше она стала выглядеть или хуже, но если старше – уже хорошо!

Она захлопнула крышку коробочки. Еще несколько секунд помедлила. Затем высоко подняла голову и медленно спустилась по ступенькам.

Все уже сели за стол. И все как один подняли на нее глаза. Пета заметила на лице Энн выражение беспокойства и опасения. Бедняжка боялась дяди Джона! Пета быстро улыбнулась ей, пытаясь успокоить, пробормотала извинения и села на свое место.

– Поторопись с супом, Пета, тебе придется нас догонять. – Джон Девлин говорил холодно и невыразительно, но хоть не стал комментировать внешний вид.

Разговор, который прекратился с ее появлением, вернулся в прежнее русло. Пета в одиночку ела мясной бульон и тайком поглядывала на гостей.

Лориол Кент сидела рядом с профессором. Пета посмотрела на нее и только сейчас поняла, насколько она красива. Чудесные блестящие волосы… сверкающие зеленые глаза… изящные черты лица… Боже мой, подумала Пета в неподдельном восхищении, к чему работать секретаршей? Она должна быть моделью или кинозвездой! Неудивительно, что даже жесткий, чопорный опекун не устоял перед ее чарами!

Она не сердилась на Лориол за то, что выдала ее. Она это сделала ненарочно. Пета приберегала враждебность только для Николаса Уэринга. Ведь если он и попытался ее немного защитить, то уже ясно дал понять, что получает огромное удовольствие, наблюдая, как ей неловко!

Он сидел напротив, и, хотя Пета не могла на него смотреть без неприязни, ей пришлось признать, что, по крайней мере внешне, он довольно привлекателен. Его глаза были дымчато-серыми, брови – густыми и черными. В уголках его глаз виднелись многочисленные морщинки. Его лицо с высокими скулами покрывал сильный загар, а резко очерченные губы выдавали решительный характер. Хотя он сидел очень спокойно, с непроницаемым выражением лица, при взгляде на него создавалось почти невероятное впечатление легкой, сдержанной силы… А она-то представляла его себе слабым, бледным инвалидом!

Может быть, он почувствовал, что Пета на него смотрит, потому что повернулся и встретился с ней взглядом. Девушка разозлилась, когда в дымчатой глубине его глаз заплясал зеленый огонек веселья, несмотря на то что твердая линия губ не дрогнула даже в легкой улыбке. Петой овладело необъяснимое смущение. Она поторопилась, глотая бульон, и задохнулась от кашля. Черт бы побрал этого Уэринга! – яростно подумала она.

Раньше, чем объект ее ненависти успел заговорить, Пета намеренно сосредоточилась на том, что профессор говорил своей секретарше. Что-то невероятно интересное, судя по ее вниманию! Пета из-под опущенных ресниц наблюдала за ними. Ее изумило поведение опекуна. Она вновь спросила себя, что привело такую красивую девушку, как Лориол Кент, в захолустное норфолкское местечко. Ведь она наверняка могла выбрать какую-нибудь интересную работу. Тогда почему предпочла помогать пожилому, не очень привлекательному профессору в работе над книгой, которая, возможно, окажется очень скучной?

Похоже, Лориол прочла ее мысли. Она улыбнулась Пете, невинно глядя на нее широко раскрытыми зелеными глазами:

– Правда, археология невероятно увлекательна, Пета? Тебе очень повезло, ведь твой опекун – сам профессор Девлин! Должно быть, он многому тебя научил.

Пета вновь залилась румянцем. Вообще-то археология казалась ей невероятно скучной – из этого она никогда не делала тайны.

– Боюсь, – как обычно, сухо произнес Джон Девлин, – вы ошибаетесь, мисс Кент. Пета никогда не проявляла интереса к моей работе. И я сомневаюсь, что она хоть раз в жизни посещала музей. Разве я не прав, моя дорогая?

Язвительность его тона обидела Пету. Она пристально взглянула на профессора:

– Вы правы, дядя. Я плохо понимаю, зачем рыться в прошлом. А древности наводят на меня большую скуку.

У Лориол тут же вырвался негодующий крик, а профессор Девлин сдвинул брови. Но не успел он ответить, как раздался низкий приятный голос Николаса Уэринга:

– Тогда чем же ты интересуешься, Пета?

– Она любит плавать под парусами. – Энн с опасением слушала их разговор и теперь благодарно взглянула на спасителя. Поскольку Пета не торопилась с ответом, Энн ответила за нее. – А вы… вы когда-нибудь плавали под парусами, доктор Уэринг?

Он покачал головой и улыбнулся:

– Нет. Но, наверное, если жить в вашей местности или неподалеку, то интерес к лодкам приходит сам собой?

– Не совсем, – холодно ответила Пета. – Есть возможность, но часто не хватает стимула.

– Я бы очень хотела научиться плавать под парусами! – Лориол живо повернулась к Николасу. Ее глаза сияли. – Ник, мы оба должны попробовать! Правда, это будет весело? Ведь это не трудно, правда, Пета?

– Совсем не трудно.

– Боюсь, на меня рассчитывать нечего. – В голосе Николаса прозвучало вежливое сожаление. – Меня не очень привлекает вода.

Это не удивило Пету. Она презрительно скривила губы. Но Лориол с очаровательным видом надулась. Она выглядела такой разочарованной, что профессор Девлин улыбнулся и с отеческим видом похлопал красавицу по плечу. Со мной он никогда не был таким милым, внезапно подумала Пета.

– Вы должны взять у Петы несколько уроков, моя дорогая. Это, по крайней мере, она сможет выполнить, – добавил он язвительно.

Лориол посмотрела на Пету, и у нее поубавилось восторга.

– У тебя есть собственная лодка?

– Нет. Я плаваю под парусами с другом, – ответила Пета.

Лориол торжествующе улыбнулась:

– Но там найдется место для меня?

Пета вспомнила ультиматум Майка и забеспокоилась:

– Может быть. Я… я не знаю. Майк не очень любит новичков.

– О! – Лориол приподняла изящно изогнутые брови. – Что ж, конечно, в таком случае…

Профессор Девлин посчитал своим долгом вмешаться:

– Я так понимаю, что моя подопечная преподает в местной школе парусного спорта, мисс Кент. Может быть, она хочет обманом лишать своих нанимателей возможной ученицы?

– Подумать только, неужели ты окончила школу? – Глаза Лориол были такими же широко открытыми и невинными, как раньше. – Ты выглядела совсем ребенком, когда мы впервые увидели тебя, Пета. Николас не сомневался в том, что у тебя нет прав!

Николас Уэринг сделал непроизвольный жест, которого Пета не заметила. Да ведь она сказала это нарочно, подумала Пета, оцепенев от удивления. Она увидела, как помрачнело лицо опекуна, и с жаром возразила:

– Я с первого раза сдала экзамен! И мне не пришлось кому-то показывать свидетельство о рождении!

– О, прошу прощения. Я не хотела… – Лориол извинялась так мило, что Пета засомневалась – не ошиблась ли на ее счет.

Она не успела понять, что думает на самом деле, как Николас спокойно произнес:

– Всегда рискованно гадать о возрасте женщины. Помните племя индейцев, которое в прошлом году мы встретили джунглях, профессор? Там была одна невероятно сморщенная старая карга, которую я принял за матриарха племени. А потом выяснилось, что ей и сорока нет! К счастью, она оказалась исключением… большинство женщин были хорошенькими, хотя дикими и робкими.

Он повернулся к Энн, чтобы ответить на ее вопрос, и опасный момент миновал. Тем не менее Пета все равно готовилась дать отпор. Она сидела очень прямо на резном стуле в стиле эпохи королевы Анны и старалась как можно меньше смотреть на Николаса Уэринга и говорить с ним. Девушка не только потеряла свой обычный аппетит, но ей казалось, что она задыхается в комнате, что тяжелая атмосфера давит на нее. Пета отвечала на все замечания как можно короче. А поскольку Энн никогда не отличалась разговорчивостью, беседу постепенно повели трое человек. Главной темой обсуждения стало Перу.

Все, что Пета знала о Перу, возможно, уместилось бы на обороте почтовой марки, и еще бы место осталось. Но неожиданно для себя девушка обнаружила, что слушает с большим интересом. Ее опекун профессор Девлин не мог вдохнуть жизнь в свои точные, педантичные высказывания, но у Николаса оказался дар, который нехотя признала даже Пета – рассказывая, рисовать перед собеседниками живые картины. Лориол тоже прекрасно вела беседу, и Пета очень скоро поняла две вещи. Во-первых, новая секретарша профессора так же умна, как и красива, а во-вторых – они с Николасом близкие друзья. То и дело кто-то из них небрежно вспоминал о том, что им довелось пережить, а Лориол, в отличие от Николаса, к тому же часто спрашивала: «Ты помнишь?»

Пета очень обрадовалась, когда ужин закончился. Она сбежала на кухню мыть посуду. Потом по просьбе Энн подала кофе. Лориол играла в шахматы с профессором. Николас смотрел в окно. Он подошел к Пете и взял у нее поднос. Она непроизвольно отметила легкость его походки и красоту мужской фигуры. Все, что он делал, получалось у него сдержанно, легко и грациозно. Почему-то именно это рассердило Пету.

– Вы умеете играть в шахматы?

– Нет. – Она ответила коротко и, чтобы избежать дальнейших расспросов, сделала вид, будто интересуется шахматной партией. Хотя профессор довольно хорошо играл, Лориол ему не уступала. Она сделала несколько блестящих ходов, которые заставили ее противника восхищенно присвистнуть.

Лориол с улыбкой взглянула на Николаса:

– Я много играла с отцом. Бридж – тоже, когда у нас была такая возможность. Может, мы могли бы сыграть как-нибудь вечером, если Пета станет четвертой?

– Сожалею. У меня мало светских достоинств.

Профессор Девлин фыркнул.

Пета подумала в отчаянии: «Ему нужна подопечная вроде Лориол… чтобы он мог по-настоящему ею гордиться! Она такая хорошенькая, изящная и умная, к тому же одевается со вкусом».

Пета вздохнула и огляделась. К ее удивлению, Энн, вместо того чтобы взять рукоделие и удалиться в уголок, тихо разговаривала с Николасом. Обычно она очень стеснялась беседовать с теми, кого слишком мало знала. Но в обществе Николаса Уэринга вела себя спокойно. Пета давно такого не видела. Как Лориол и профессор, эти двое казались поглощенными друг другом. Пета внезапно почувствовала, что ее не хотят принимать… она не нужна. Девушка тихо выскользнула из комнаты, не сомневаясь, что ее отсутствие вряд ли кто-то заметит.

Она грустно вздохнула и тут же рассердилась на себя. Ведь ей хотелось именно этого… быть свободной, поступать, как ей нравится… «Я устала» – сказала она себе. Пета собиралась избегать любых ссор с опекуном, а он, тем не менее, уже был серьезно ею недоволен. Раз или два девушка сама с трудом удержалась от гнева. Пета не привыкла к тому, чтобы ей приказывали, как ребенку, или спрашивали, зачем она занимается этим, а не тем! Одно время она неохотно подчинялась приказам опекуна, но теперь все изменилось. Рано или поздно ему просто придется признать, что она выросла.

Она все еще не пришла в себя от потрясения, которое испытала, встретившись с Николасом Уэрингом лицом к лицу во второй раз! Ненавистный, отвратительный человек! Чем меньше она будет его видеть, тем лучше. Хотя это затруднительно, раз живешь в одном доме. Ей придется трудно. Или Лориол. Заезжая красотка ей тоже не нравилась. Пета не могла понять почему. Она надеялась, что дело не в таком мелком чувстве, как зависть, хотя… девушка не могла думать о красивой, золотоволосой Лориол, не сравнивая с собой. Ей понадобится еще немного времени, чтобы разобраться, что же здесь не так. Внешне Лориол казалась обаятельной, очень милой, но…

Пета вздохнула и попыталась отогнать беспокойство. Она пошла на кухню и выпила стакан воды, потом вернулась в коридор и остановилась, размышляя, что делать дальше. Ей очень хотелось погулять, почувствовать прохладный ветерок на щеках… но до сих пор шел сильный дождь, настоящий ливень.

Может, позвонить Майку? Он приедет в гости… Ведь наверняка вернулся из Хорнинга. При этой мысли она просияла и быстро пошла к телефону. Внезапно Пета почувствовала, что ей не хватает той уверенности, которую она испытывала рядом с Майком. А сейчас ей показалось, что у нее нет ни одного союзника, кроме Энн… и даже Энн будто покинула ее!

Пета набрала номер телефона, надеясь, что к телефону подойдет не миссис Мэндевилл. Ей повезло. Трубку взял Майк.

– Алло! Это Пета. Как прошел сегодняшний день?

– Жутко. – Голос Майка явно звучал мрачно. – Мы проиграли, а из-за неуклюжего идиота Тома еще и порвали парус! Я сказал этому дураку, что надо взять риф, но он начал спорить, и было уже поздно!

– О, Майк! Я сожалею! – Пета представила, как сильный ветер развевает и хлопает разорванным парусом и как рассердился Майк.

– Я жалею гораздо сильнее. Больше всего на свете ненавижу, когда меня заставляют выглядеть проклятым любителем!

Пета вздохнула:

– Кажется, нам обоим сегодня не везет.

– У тебя тоже неприятности? Жаль, что ты не смогла быть в моей команде. Старушка, ты стоишь трех Томми Хейзов! Знаешь, у него хватило духу заявить, что я давно должен был поставить новый парус! Подумать, так это по моей вине нам пришлось плыть с разорванным кливером! – Майк говорил с горечью. Он явно был расстроен.

Из гостиной послышался смех. Когда она слышала, чтобы тихая, застенчивая Энн так смеялась?

Пета в отчаянии прошептала:

– Майк, ты можешь приехать? Я… я бы очень хотела тебя повидать.

– Что, сейчас? Извини, старушка, не могу. Я должен как-то достать новый парус. Думал съездить в Поттер к Билли Хоупу: вдруг он продаст мне то, что я хочу, подешевле. К сожалению, у меня сейчас маловато денег.

– А ты не можешь подождать до завтра?

Она расстроенно повесила трубку и медленно поднялась в свою комнату. Майк мог спросить, не случилось ли что-нибудь, подумала она. Но сразу рассердилась на себя. Майк всегда был прямодушным, она знала. И приняла это с самого начала их дружбы.

Комната Петы была одной из самых маленьких спален в Грейлингсе, но она выбрала ее из-за потрясающего вида из окна. Пета могла любоваться сверкающей лентой реки за равнинами и болотами, а это с избытком возмещало ей то, что в комнате оставалось так мало места для вещей. Не то чтобы их было много – она не любила беспорядок. Маленькая картина на стене возле кровати, ряд любимых книг в маленьком шкафу, радио, проигрыватель и несколько тщательно выбранных записей – вот и все.

Пета включила радио, и комнату наполнила мелодия Дебюсси. Она соскользнула на пол и слушала сидя, подперев ладонями подбородок. Ее опекун однажды сказал, с глубоким сарказмом, что легкое и очень элементарное знание музыки – единственный признак культуры, который он смог найти в своей подопечной. Но, хотя она любила Дебюсси и Чайковского, сегодня вечером она не могла полностью забыться. Ее мысли находились в сильном смятении, душа слишком беспокоилась, и девушка не могла спокойно дослушать концерт.

Спустившись, девушка застала Энн на кухне. Та готовила грейпфрут на завтрашнее утро. Энн подняла на нее глаза и успокоенно вздохнула:

– О, вот и ты, дорогая! Теперь чувствуешь себя лучше?

– Лучше? – Пета уставилась на нее. – Со мной ничего не случилось!

Энн колебалась. Она сердилась на себя за отсутствие такта. Потом, глядя на хмурое лицо Петы, тихо сказала:

– Ну, ты не очень дружелюбно вела себя за ужином, правда, дорогая? Может, это от застенчивости. Я сама была… пока не поняла, что в этом нет необходимости. Доктор Уэринг так обаятелен, и мисс Кент – тоже такая вежливая и милая… я приятно удивлена.

Надо же, Энн говорит с таким восторгом, подумала Пета. Вслух же недоверчиво спросила:

– Тебе нравится Николас Уэринг? По-моему, он отвратителен!

Энн слегка порозовела. Но когда заговорила, в ее голосе появилась непривычная решимость.

– Да, он мне и в самом деле очень нравится. Я уверена, что ты глупо ведешь себя с ним, Пета. Если ты и дальше будешь открыто демонстрировать неприязнь, как сегодня вечером, это кончится тем, что ты очень расстроишь своего дядю. Кстати, может, тебе лучше пойти и пожелать ему спокойной ночи? Он в библиотеке, но очень скоро ляжет спать.

– Надеюсь, он не захочет опять объявить мне выговор! – Пета яростно пнула ножку стула. Эта детская выходка почему-то ее успокоила. – Он один?

– Думаю, что да. Мисс Кент поднялась в свою комнату, и, по-моему, доктор Уэринг тоже ушел к себе. – Энн с беспокойством посмотрела на девушку. – Не думаю, что Джон возьмется упрекать тебя, дорогая. Он выглядит очень усталым. Ты знаешь, свежий воздух Норфолка слишком силен для него первое время.

Энн ошиблась. Профессор Девлин, оставшись наконец со своей подопечной наедине, строго высказался о том, как безобразно она водит машину и какой у нее плохой характер. Пета в душе кипела, но перенесла его осуждение молча. А когда он замолчал, бросилась из дома, полная негодования.

Дождь уже закончился, и воздух, несмотря на холод и сырость, был свежим и ароматным. Она быстро пошла вдоль подъездной дороги, остановилась у ворот. Свет луны серебрил кроны деревьев, горы, луга… стояла мирная тишина, которую вдруг нарушил звук шагов за спиной у Петы.

Она развернулась и оказалась лицом к лицу с Николасом Уэрингом. При лунном свете он выглядел еще более высоким, а жесткие очертания губ и квадратный подбородок выделялись сильнее.

– Что вам надо? – Захваченная врасплох, она заговорила обвинительным тоном.

– Да ничего. Как и вы, я просто любуюсь лунным светом. По крайней мере, у нас есть хоть что-то общее: любовь к ночным прогулкам.

Она холодно заявила:

– Я как раз собиралась вернуться в дом. Спокойной ночи, доктор Уэринг.

Пета хотела прошмыгнуть мимо него, но мужчина преградил ей дорогу.

– Послушать Дебюсси? – спокойно спросил он и добавил, видя ее удивление: – Вы забываете, что моя комната рядом с вашей. Я слышал мелодию «Claire de Lune» [1]1
  «Лунный свет» (фр.).


[Закрыть], проходя мимо двери.

Она враждебно разглядывала его.

– Уже нажаловались, что от меня слишком много шума?

Его губы дрогнули.

– Ладно, ладно, мир! Я знаю, мы неудачно начали. Но разве мы не можем быть друзьями? Знаете, вы очень угрожающе хмуритесь – за ужином я просто оробел!

«Он снова надо мной потешается» – негодующе подумала Пета и ответила, не дав себе времени подумать:

– Я не испытываю к вам дружеских чувств!

– Я заметил. Пета, вы поверите, если я скажу, что даже за весь чай Китая не согласился бы рассказать профессору, при каких обстоятельствах мы познакомились? Вы должны понять, что Лориол и я понятия не имели, кто вы, и я действительно глубоко сожалею, что из-за нескольких неосторожных слов вам… ну, устроили головомойку. В этом нет ничего приятного, особенно в присутствии незнакомых людей.

В его голосе прозвучала неожиданная доброта, и это взволновало Пету. Но она была слишком горда, чтобы принять сочувствие.

– Избавьте меня от вашего сострадания, доктор Уэринг! Если бы не это, произошло бы что-нибудь еще!

– Да, я заметил, что вы в ссоре. – Он помолчал, потом сухо добавил: – Без сомнения, у обеих сторон есть недостатки, но вы не очень-то стремитесь к примирению, не так ли?

– Какое вам дело?

– Никакого. – Он задумчиво разглядывал ее. – Сколько вам лет, Пета? Семнадцать? Восемнадцать? Сколько бы ни было, вы очень юны для своего возраста. Надо быть очень незрелой, чтобы думать и вести себя так, как вы. Почему бы не попытаться повзрослеть? Знаете, вам это может понравиться.

Она недоверчиво уставилась на него. Только долгое время спустя она поняла, что его спокойно-отрешенный вид взбесил ее даже сильнее, чем его слова.

– Еще один бесплатный совет или я могу идти? – Несмотря на усилия, ее голос дрогнул.

Он внезапно ухмыльнулся и стал выглядеть моложе.

– Только одно. – Он вдруг прикоснулся к ее подбородку. Его глаза сияли, и в них появилось беспокойное выражение. – Вы очаровательны. Жаль портить себя избытком косметики, особенно неправильно подобранной!

– О! Пета задохнулась от возмущения. Ее лицо залилось румянцем.

У них за спиной послышались легкие шаги и раздался мелодичный голос Лориол:

– Вот ты где, Николас! Я тебя всюду ищу!

Она перевела взгляд с Николаса на Пету и в удивлении приподняла брови. На ее лице отразились все ее мысли, когда на краткий миг Лориол утратила осторожность. Но Пета, сердитая, растерянная и смущенная, не стала ждать, что она скажет. Лишь пробормотала: «До свидания», проскользнула мимо нее и быстро пошла вдоль подъездной аллеи к дому.

У себя за спиной она услышала мягкий смех Лориол и машинально оглянулась. Красавица с золотистыми волосами придвинулась к Николасу очень близко и соблазнительно подняла голову, чтобы ее красивое лицо оказалось рядом с его лицом. Хотя Пета и была неопытной, даже наивной, но внезапно она поняла одну вещь. У нее не осталось ни малейших сомнений в том, что Лориол Кент приехала в Норфолк вовсе не потому, что желала помочь Джону Девлину с его книгой. Она приехала сюда из-за Николаса Уэринга.