Текст книги "Помешанный (ЛП)"

Автор книги: Дженика Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

5

РОМАН

После того, как я ушёл от Айлы, у меня на уме было одно.

Выследить и поглотить.

Охота длилась уже два дня. Я продлевал её, играя со своей добычей, даже если этот ублюдок этого не знал.

В перерывах между охотой на придурка, который её тронул, я каждый вечер ходил в закусочную, надеясь снова её увидеть и снова почувствовать тот кайф. Но я её не видел и предположил, что её уволили из-за того, что она дала пощечину тому ублюдку.

Я держал руку в кармане куртки, проводя пальцами по гладкой поверхности её удостоверения личности.

Ее звали Айла Кэмпбелл. Она была ростом пять футов и семь дюймов, весила сто тридцать фунтов, у неё были черные волосы до плеч и карие глаза. Она также была донором органов, но, если я решу лишить ее жизни – и она станет моей величайшей добычей – её органы были бы бесполезны для кого угодно.

Но независимо от того, что я планировал для неё, Айла очаровывала меня. То, как она двигалась, как она улыбалась, ориентируясь в мире. Но я мог видеть проблеск её силы и намёк на страдание в карих глубинах её глаз.

Этот огонь внутри неё… это было то, чего я не ожидал, что буду желать.

И выйдя из закусочной, я немедленно пошел в квартиру Айлы и вломился туда. Я лежал рядом с ней каждую ночь, едва касаясь её поначалу, но всегда заканчивал ночь тем, что дрочил на неё, потому что моя темная и извращенная потребность была слишком яростной, чтобы её игнорировать.

Ничто не изменило бы тягу, которую я ощущал, то, как моя одержимость ею росла с каждым днем.

И я только что вышел из её квартиры с единственной целью… отрезать руки этому ублюдку, прежде чем убить его. Для неё.

Последние два дня – когда я не преследовал Айлу – я следовал за каждым шагом этого придурка. Чёрт, я считал каждый его вдох.

Его звали Зак Шерман. Но это не имело значения. Мертвым не нужны имена.

Его распорядок был как часы. Нетрудно было проскользнуть в тени его мирской жизни. Он был таким же предсказуемым, как и другие – работа, дом, сон, повтор.

Охота была опьяняющей. Трепет от осознания того, что в любую секунду я могу оказаться прямо за ним, прежде чем он даже поймет это, и перерезать ему горло, заставлял мой член твердеть. Черт, я мог бы сломать ему шею, пока он спит.

Не было смысла убивать импульсивно. Но я воздержался от убийства его никчемной задницы, пока не настало подходящее время.

И это время было сегодня вечером.

Это убийство было специально для Айлы. Я хотел подарить ей что-то особенное – то, что никто другой не мог бы ей дать. А какой подарок может быть лучше, чем отнять жизнь ради неё? А что касается сокровищ, то подарить ей кровавый букет из пальцев рук ублюдка, который её коснулся? Бесценно.

Я хотел дать ей что-то личное, то, что, я знал, она оценит, как только увидит.

Трепет предвкушения разливался по моим венам, когда я двигался к его дому. Я слился с темной улицей, как тень. Он жил в паршивом, обветшалом доме на окраине города, месте, которое отражало его сущность.

Было три часа ночи. Свет выключен. Я знал, что он уже вырубился, осушив половину содержимого пластиковой бутылки водки, которую он купил на заправке.

Его район был даже хуже, чем жилье в городе. Эти дома были превращены в дома-ловушки, и хотя в этот час снаружи были люди, они были под кайфом и пьяны, так что не могли отличить свою задницу от неба.

Я проскользнул внутрь, молча и незамеченный. Каждое движение было рассчитано, потому что я делал это много раз. Трепет охоты – убийства – был единственным, что заставляло меня чувствовать себя живым.

Это и преследование Айлы… и мастурбация на неё, пока она спала.

Я потянулся к пояснице и вытащил свое любимое оружие, выбранное на сегодня. Я прошел мимо окна и полюбовался своим ножом, когда лунный свет коснулся лезвия.

Зак лежал в центре своего жалкого матраса, тихонько похрапывая и совершенно не подозревая о зле, нависающим над ним.

На мгновение я просто наслаждался осознанием того, что убью его, что почувствую, как его кровь брызнет из яремной вены и покроет моё лицо и грудь. Мой член дернулся в предвкушении.

Я наклонился и глубоко вдохнул. Я не почувствовал обычного ужаса, который исходил от моих жертв. Вместо этого от Зака исходил запах пота, немытого тела и перегара. Я бы продлил его убийство, но хотел вернуться к Айле до того, как она проснется. Я хотел оставить для неё подарок, чтобы она могла проснуться и увидеть его.

И поэтому я сделал то, что у меня получалось лучше всего.

Первый порез был чистым, глубокий порез горла, перерезавший трахею жертвы. Веки Зака резко открылись, ужас окрасил его лицо, когда мы встретились взглядами. Я медленно ухмыльнулся и провел рукой по зияющей ране на его шее, собирая его кровь и поднося её к носу, чтобы глубоко вдохнуть.

Он открыл рот, но не мог кричать. Он резко дернулся, всё его тело очнулась ото сна, когда руки инстинктивно потянулись к его горлу. Он был гребаным месивом залитым кровью, льющейся между его пальцев.

Я думал о том, чтобы вонзить лезвие в его яремную вену, просто распилить его шею, но передумал и отступил, позволив ему утонуть в его собственной жидкости.

Я наблюдал, как он медленно умирал, смакуя, как его жизнь утекала из него в прерывистых вздохах и брызгах крови. Было что-то прекрасное, очень поэтичное в смерти человека. То, как его тело боролось за выживание, было чем-то, за чем мне никогда не надоедало наблюдать.

Как только его тело успокоилось, и он испустил последний мокрый, булькающий вздох, я принялся за работу.

Я схватил его левое безвольное запястье, и, хотя я думал о том, чтобы взять с собой свой тесак, я решил отправиться сюда налегке. Я поднял окровавленный нож и улыбнулся, когда кровь закапала с лезвия.

Нож был острым и легко прошел через кожу и мышцы. Пробраться через кость было сложнее, но я распилил её зазубренным лезвием.

Звук треска кости и вибрации, которые я чувствовал через оружие в своей руке, вызвали во мне прилив удовлетворения и удовольствия. Кровь брызгала, теплая и густая, повсюду, и мне это чертовски нравилось.

Я снова порезал, на этот раз оторвав ему другое запястье с той же жестокой и дикой точностью и силой, что и раньше. Вскоре обе его ладони были отделены от его рук, гротескные трофеи, ожидающие повторного использования. Части тела были грубо отрезаны, идеальный и личный подарок для Айлы.

Я пришел подготовленным. Вытащив белую атласную ленту, теперь запятнанную моими окровавленными пальцами, я отложил её на мгновение, пока лез в задний карман. Коричневый бумажный пакет, который я принес, был сплющен и разрезан, готовый вместить части моего искусства. Я работал осторожно, методично отрезая каждый из его восьми пальцев и два больших пальца и аккуратно размещая их на бумаге. Я сложил бумагу над гротескным букетом, как будто я был флористом, аккуратно завязав ее лентой.

Как только подарок был закреплен, я отступил назад, чтобы полюбоваться своей работой. Мое сердце билось ровно, почти слишком спокойно для хаоса, который я только что вызвал. Я никогда раньше не дарил никому трофеи, но это? Это казалось правильным моментом.

Идеальное подношение для неё.

Я присел рядом с безвольным, изуродованным телом Зака, засунув палец в зияющую рану на шее, чтобы собрать свежую кровь. А затем я создал ещё больше искусства.

Алая субстанция была густой, поскольку кровь уже начала сворачиваться. Я нарисовал сердце на передней стороне упаковки. Я поднял гротескный подарок, повертел его на свету и улыбнулся, как гребаный псих, от того, насколько он был идеален.

Она ещё не понимала, какого рода жажду ощущал мой тип монстра – такую, которую никто другой не мог удовлетворить… до неё.

Но скоро она поймёт.

Удовлетворённый всем этим, я вытер клинок о простыни Зака, металлический запах крови, витавший в воздухе, заставил тёмное возбуждение пройти сквозь меня. Ничего подобного этому не было, ничего подобного дикой жестокости и смерти, которые я сотворил.

А это? Это был мой шедевр.

Я закрыл глаза и медленно выдохнул. Все стихло сразу после того, как я отнял жизнь, когда зверь насытился на мгновение.

Я вышел из дома и держался в тени. Но когда я увеличил расстояние между собой и своей последней добычей, что-то отдалось покалыванием у меня на затылке. Ощущение, которое я слишком хорошо знал.

Я был не один. За мной наблюдали.

Я шёл обычным шагом, но как только завернул за угол и вошёл в переулок, я замер и прижался спиной к зданию. Я осмотрел переулок, затем посмотрел через улицу. И хотя я ничего не увидел, ощущение того, что кто-то наблюдает за мной, не исчезло.

Волосы на затылке встали дыбом. Чувство, что на меня охотятся. Если бы я был кем-то другим, я бы, возможно, почувствовал страх. Вместо этого я почувствовал раздражение.

Ощущение было таким, как будто хищник узнал другого хищника. И так же быстро, как я почувствовал присутствие того другого монстра, обитающего во тьме, оно стало исчезать, пока не исчезло совсем. Тот, кто следил за мной, ушел, и меня наполнило разочарование. Я бы с удовольствием снова убил сегодня ночью.

Я подождал несколько мгновений, но не было никакого движения, никакого звука. Не было ничего, кроме тяжелого биения моего сердца, когда я стоял в переулке, залитый кровью, сжимая гротескный букет.

Чувство волнения нахлынуло на меня. Кто бы ни следовал за мной, он был хорош, если бы я не смог его заметить. Я вышел из переулка и продолжил идти, хотя мои инстинкты кричали мне охотиться на того, кто охотился на меня. Я бы в конце концов нашел его.

С тихим рычанием я подавил непреодолимое ощущение преследования, похоронив его в холодной, бездушной яме, которой было моё сердце. У меня были более важные вещи, на которых нужно было сосредоточиться.

У меня был подарок, который нужно было доставить.

6

АЙЛА

Я проснулась от мягкого утреннего света, проникающего сквозь тонкие занавески на окне моей спальни. Я слышала гул большого города вдалеке, зная, что он никогда не спит.

На мгновение мне показалось, если бы я просто лежала здесь, не думая о своей жизни или о том, что я с ней делаю, всё было бы нормально – успокаивающе. Если бы я могла притворяться.

Я закрыла глаза и перевернулась на спину. Боль в мышцах от вчерашней долгой смены была знакомым чувством. Вчера вечером я начала работать официанткой на новом месте. Это было в ещё более отстойной закусочной, чем предыдущая. Но она работала, и хотя чаевые были небольшими, у меня был график на полный рабочий день, так что я не могла жаловаться.

Когда я наконец заставила себя встать с кровати, я почувствовала холод в воздухе из-за изменения погоды. Я просто сидела, свесив ноги с края кровати, и слушала звуки моей паршивой старой квартиры. Я уставилась в окно, протерла глаза, чтобы проснуться, затем взглянула на комод.

И замерла.

На моем комоде лежало что-то большое, завернутое в коричневую бумагу. Но мокрое пятно, сочащееся снизу… чего бы то ни было, и осознание того, что это явно кровь, заставило мои мышцы сжаться, и внутри меня закипела паника.

Мне следовало позвонить в полицию, а не вставать и идти к упаковке.

Я ахнула и прикрыла рот рукой, шок наполнил меня. Мое тело самопроизвольно дернулось, как будто меня ударило током, бедром я ударились о комод, и отвратительный букет из окровавленных пальцев упал и приземлился на пол.

Букет с окровавленной лентой остался целым – по большей части – но несколько пальцев выпали из обернутой коричневой бумаги и откатились в сторону от упаковки.

Абсолютно белый цвет ленты был испорчен темно-красными полосами, которые давно высохли.

У меня перехватило дыхание. Моим следующим инстинктом было закричать, отпрянуть, ужаснуться при виде всего этого, лежащего там. Жуткий подарок. Мой пульс стучал в ушах, заглушая все остальное, пока не уступил место звону, который отдавался болью в голове.

Но чем дольше я смотрела на этот букет, тем больше чувствовала, как что-то во мне изменилось.

Мой страх и отвращение сменились и деформировались в некое странное любопытство. Оно развернулось в глубине моего живота и распространилось наружу, обволакивая каждый дюйм моего тела. Мои пальцы дрожали, не от ужаса, а от… чего-то другого, когда я приблизилась к пальцам и присела над ними.

У меня было туннельное зрение, когда я потянулась к ленте, схватила один конец и потерла его между пальцами. Лента, когда-то шелковистая, теперь была слегка жесткой от засохшей крови. Я снова смотрела на эти пальцы долгие секунды. Прежде чем поняла, что происходит, моя рука двинулась сама по себе, и я коснулась холодной, безжизненной плоти одного из пальцев. Я обнаружила, что собираю выпавшие пальцы и кладу их обратно к остальным. Я подняла букет, его вес был тяжелее, чем ожидала, и это не оттолкнуло меня. Как же это чертовски необычно. Странное любопытство наполнило меня, когда я села на край кровати и… восхитилась своим подарком. Потому что предельно ясно, что это было.

Я могла сказать, что пальцы принадлежали мужчине, просто по их размеру. Костяшки были волосатыми, ногти длинными, желтыми и неухоженными с грязью под ними.

Я провела по линиям пальцев, на мгновение задаваясь вопросом, что сделал этот мужчина, чтобы заслужить подобное.

Что сделала я, чтобы заслужить этот подарок?

Я почувствовала, как в моей груди расцветает особое, темное удовлетворение.

Каким-то образом я просто знала.

Кем бы ни был тот мужчина, который напал на меня в закусочной, это принадлежало ему.

Он использовал эти самые пальцы, чтобы коснуться меня, причинить мне боль – едва ли физическую, но эмоциональную – и заставить меня потерять работу.

Я медленно выдохнула, первоначальный шок полностью исчез, когда что-то гораздо более извращенное заняло его место. Я не ощущала ужаса. Нет, это было что-то более опасное, что долгое время таилось под поверхностью.

Что-то, что я похоронила глубоко под слоями воспоминаний, которые тщетно пыталась забыть.

Я сидела там, все еще держа отрубленные пальцы, но чувствовала, как мой взгляд отдаляется, когда я думала о вещах, в которых никогда никому не признавалась. Я встала и осторожно поставила букет на тумбочку вместо комода, и долго любовалась гротескностью этого зрелища.

Моё сердце всё ещё колотилось, ни разу не затихая, с тех пор как этот прилив адреналина обрушился на меня. Я не могла долго держать подарок на своем месте… но сейчас он выглядело идеально. Из теней моего прошлого заклубилась тьма, словно дым от тлеющих углей. Я ещё мгновение смотрела на букет, мои мысли кружились по старым ранам, забытым шрамам и тяжелому грузу всего, что я пережила тогда. Я закрыла глаза и вдохнула, погружаясь в воспоминания о своём прошлом. Но, несмотря ни на что, моё прошлое всегда было там, шепот, который непрестанно звучал у меня в ушах. Я не дрогнула. Не убежала от воспоминаний. Вместо этого я впустила их, сделала их домом глубоко в своей душе и приняла свою реальность, наполненную чем-то неизбежным, чем-то, что всегда было частью меня, оно поднималось напомнить мне, кем я была на самом деле.

7

АЙЛА

Несколько дней спустя

Хотя прошли дни с тех пор, как я нашла окровавленные пальцы, я даже не пыталась забыть об этом. Я позволила этому поглотить меня в каждый момент бодрствования. Я не могла не позволить этому захватить мой разум.

Моя новая должность официантки держала меня занятой в эти последние несколько дней, и поэтому я с головой ушла в работу. То, что я делала, не было ракетостроением, но это было морально и физически изнурительно. К тому времени, как возвращалась домой, я вырубалась и просыпалась только через несколько часов.

Эта закусочная была такой же, как и предыдущая, в которой я работала. Там был тот же отслаивающийся линолеум, тот же запах жирной пищи, который впитывался не только в стены, но и в мою одежду и волосы. Но я была благодарна, что у меня была эта работа, которая хоть немного занимала мой разум.

Это было что-то, что отвлекало меня от неприятного чувства, которое не покидало меня, потому что я знала, что кто-то придет в мой дом и оставит мне дикие вещи. Последний час моей смены тянулся, но когда я закончила, бросила свой заляпанный жиром фартук на стойку и ушла, все, чего я хотела, – это обжигающе горячий душ, перекус, книгу и постель.

Ночной воздух был прохладным, а тусклые уличные фонари отбрасывали длинные тени на пустую дорогу и грязные переулки. Я направилась домой, придерживаясь главных тротуаров и пройдя мимо пары завсегдатаев этого квартала, пьяниц и нескольких наркоманов, спрятавшихся в тени.

Я шла всего пять минут, прежде чем почувствовала это. То знакомое присутствие, которое я ощутила несколько дней назад, когда за мной следили, а затем я столкнулась с незнакомцем.

Я не знала, кто он, но была достаточно умна, чтобы связать всё воедино и понять, кем бы он ни был… он был тем, кто оставил букет из пальцев в моей комнате. И именно после того, как обнаружила те части тела, я заплатила слесарю, чтобы он добавил цепной замок на мою входную дверь.

Его присутствие было будоражащим и ощутимым. Это было изменение в воздухе, от которого у меня по спине пробежали мурашки. На этот раз я не собиралась удивляться.

Я пришла подготовленной.

Я сунула руку в карман куртки, мои пальцы коснулись прохладной рукоятки небольшого карманного ножа, который я несла с собой. Хотя он лёгкий, его вес был утешительным напоминанием о том, что я не стану жертвой.

Я продолжала идти спокойно и ровно, затем свернула в узкий переулок, но зашла глубже в темноту, так что меня поглотили тени. Я прижалась к грубой кирпичной стене и ждала. Мое сердце билось быстро, но не от страха.

Нет. Это было что-то другое.

Это было предвкушение.

Я думала, что услышу приближающиеся шаги, набирающие скорость, чтобы догнать меня. Но я ничего не услышала.

Я ждала, затаив дыхание, а затем увидела его тень, прежде чем услышала мягкий звук его ботинок, соприкасающихся с тротуаром.

Он был большим, но скрытным, как настоящий хищник, которым он и являлся.

И тут я увидел его – темную фигуру, двигающуюся прямо мимо переулка, прежде чем он повернулся и направился в тень, где находилась я.

Но на этот раз не я была добычей.

Я затаила дыхание, когда он приблизился, и заставила себя успокоиться, прижимаясь спиной к кирпичу. Если он ещё не почувствовал меня, я знала, что он это сделает через несколько секунд. Мне нужно было действовать быстро.

– Я хочу, чтобы ты перестал, мать твою, преследовать меня, – сказала я ровным голосом, держа нож так, чтобы скрыть его присутствие в руке.

Незнакомец не удивился, было лишь стоическое, апатичное выражение, которое лилось из него, как чернильное пятно, подкрадывающееся ко мне. Он просто уставился на меня, и когда он шагнул вперёд, очень тусклый, болезненно-желтый свет уличных фонарей упал на его лицо.

Я сразу узнала его. Видела его в закусочной – на моем старом месте работы и на новом. Он был там каждую ночь, никогда не разговаривал, просто молча наблюдал. А затем на его лице медленно расплылась тревожная улыбка.

– Ты собираешься вскрыть меня этим перочинным ножом?

Моё сердце забилось быстрее, но опять же, это было не от страха.

– Я отдам тебе должное. У тебя есть яйца, чтобы противостоять мне посреди темного пустого переулка, – сказал он низким и ровным голосом. – Я впечатлен.

Я стиснула зубы и подняла нож между нами.

– Я хочу, чтобы ты перестал меня преследовать, – повторила я. – Хватит, черт возьми, приходить ко мне на работу. Не знаю, чего ты хочешь, но мне все равно.

Он сделал шаг вперёд, не обращая внимания на угрозу в моём голосе.

– Давай же, Айла.

Я не отреагировала на то, что он назвал меня по имени, хотя внутренне это ощущалось так же роскошно, как растопленное масло на лобстере.

– Я не думаю, что ты этого хочешь. Не совсем. – В его глазах сверкнуло что-то злобное и веселое. – Тебе понравился подарок, который я тебе оставил?

Я стиснула челюсти, отказываясь вести с ним этот странный, жуткий разговор.

– Думал, ты оценишь мою версию цветов. Я хотел подарить тебе отрезанные пальцы человека, который прикасался к тебе без разрешения, – небрежно произнёс он, слегка наклонив голову.

Мой желудок скрутило, потому что я знала, что он был в моей квартире, скорее всего, даже не один раз. Он отнял пальцы у мужчины, шлепнувшего меня по заднице в закусочной. Хотя мне было наплевать, что у этого ублюдка – без сомнения, уже мертвого – теперь не хватает частей тела, было жутко и тревожно, что кто-то мог подумать, что это приемлемый подарок.

Незнакомец наблюдал за мной, вторгаясь в моё личное пространство. В мою жизнь.

Я крепче сжала нож, гордясь тем, что моя рука не дрожит.

– Кто ты, чёрт возьми, такой, и чего ты от меня хочешь?

Он сохранил самодовольную улыбку на лице, но ничего не ответил. В его глазах был только опасный блеск.

– Роман.

Он произнёс своё имя так, словно это был непристойный комментарий, резкий и острый порез по моей сущности. Я отказалась доставить ему какое-либо удовлетворение, признавая, кто он такой.

Вместо того, чтобы сказать хоть слово, я двинулась раньше него и взмахнула ножом, полоснув им по его руке, прорезав рукав куртки и впившись в кожу.

Хотя я знала, что ему больно, Роман не отреагировал. Он посмотрел на порез, его кровь выглядела черной и густой в темном переулке, капая на тротуар. На мгновение я замерла, уставившись на чернильный след.

Но затем он тихо и мрачно усмехнулся, его взгляд был прикован к моему. Медленно, неторопливо он провел пальцами по крови на своей руке, и прежде чем я успела отреагировать, он размазал ее по своим губам. Через секунду он уже был на мне, снова прижимая меня спиной к кирпичу и прижимая свои губы к моим.

Он засунул свой язык мне в рот и схватил оба моих запястья руками, подняв их над моей головой и болезненно прижав их к зданию. Нож выпал из моей руки, и я ощутила потерю своего оружия, как будто это была моя единственная надежда.

Я ахнула, отшатнувшись, пытаясь повернуть голову. Но от первого же прикосновения языка Романа к моему и вкуса его крови во рту, что-то сместилось во мне и затмило все чувства желанным теплом. Я не знала, что, чёрт возьми, происходит, но больше не боролась с ним.

Я подчинялась этому монстру.

Он отстранился, и я была слишком ошеломлена, чтобы что-то сделать, кроме как стоять там, потрясённая и поражённая, наблюдая, как он собирает ещё больше крови своими пальцами и размазывает её по моим щекам, губам и челюсти.

Реальность обрушилась на меня, и я оттолкнула Романа со всей своей силой. Возможно, он позволил мне. Может, я застала его врасплох. В любом случае, я уже бежала в другом направлении. Всё, что я слышала, это свое тяжелое дыхание и стук моих ног по тротуару.

Я не остановилась, чтобы посмотреть, последует ли он за мной. Я была уверена, что он это сделает. Может, я была слишком глупой, потому что направлялась в свою квартиру и захлопнула дверь за собой. Я прислонилась к ней спиной и закрыла глаза, качая головой, хотя я не понимала, что, чёрт возьми, происходит.

Я отшатнулась от двери и повернулась, чтобы посмотреть на неё, ожидая, что Роман в любую секунду прорвется сквозь хлипкий щит. Но когда ничего не произошло, я снова выдохнула и двинулась в сторону ванной. Моя рука дрожала, когда я провела ею по стене и включила выключатель.

Я уставилась на свое отражение, мои глаза были большими и дикими. Я коснулась своего лица. Его кровь была там, размазанная ужасными полосами, окрашивая нижнюю половину моего лица. Мой желудок скрутило, смесь ужаса и чего-то более темного, названия чему я не могла дать, взяло верх. Я должна была немедленно стереть его кровь. Я должна была смыть тошнотворное ощущение от его поцелуя с медным привкусом с губ.

Вместо этого я стояла там, глядя на себя в зеркало, его кровь частично засохла на моих губах, как яркое напоминание о том, что он – мы – сделали, и прокручивалось в моей голове.

Прежде чем даже поняла, что делаю, я провела языком по губам, чувствуя вкус крови. Она была горьковатой, металлической и такой неправильной.

Но я не остановилась, пока не слизала её с себя.