Текст книги "Ночные грезы"

Автор книги: Дженел Тейлор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Но… куда же нам ехать?

– Может, в город? – с сомнением в голосе пробормотал Бо. – Черт, пока не знаю. Не можем же мы все время убегать! Как ты думаешь? Скажи, ты этого хочешь? По-твоему, так будет лучше для Спенсера?

– Все, что я знаю, это то, что я дала слово, – пробормотала она так тихо, что он едва разобрал ее слова. Возможно, потому, что Спенсер был с ней рядом. – И сдержу его, чего бы мне это ни стоило. Слышишь, Бо?

– Я понимаю. – Он рассеянно покосился на экран телевизора, где показывали залитую солнцем Калифорнию и очередная голливудская звезда, сияя белозубой улыбкой, что-то вещала в услужливо подставленный микрофон.

Джордан молчала.

– Послушай, – пробормотал Бо, посмотрев на часы, – я сейчас еду на это чертово совещание. И не позднее чем через два часа уйду, даже если для этого придется послать Лэндри ко всем чертям. Я вернусь, как только смогу, слышишь, Джордан? Очень скоро я буду с вами – с тобой и Спенсером. И тогда решим, что делать. Не волнуйся. Что бы ни случилось, ни один волосок не упадет с его головы – я тебе обещаю.

– Спасибо, Бо.

– Не отходи от телефона. И ради всего святого, оставайтесь оба в доме! Ветер с каждым часом усиливается, и это, сдается мне, еще только начало.

– С нами будет все в порядке. Не волнуйся. И возвращайся поскорее.

– Непременно. Жди.

– Ладно.

Он услышал слабый щелчок, когда она повесила трубку. Повернувшись к телевизору, Бо направил на него пульт, как вдруг что-то прямо за плечом комментатора привлекло его внимание.

Это была желтая ленточка, которой обычно пользуются полицейские, чтобы огородить место происшествия. За ней виднелись обведенные мелом два силуэта – мужской и женский. Подпись внизу экрана гласила: «Убийство в Филадельфии».

Бо тотчас включил звук и впился взглядом в экран. Камера чуть повернулась, и появился репортер – он стоял возле кирпичного особняка в георгианском стиле, скрывавшегося в густой зелени листвы на маленькой, тихой улочке.

– …относительно возможных подозреваемых полиция пока предпочитает хранить молчание. Однако из достоверных источников нам стало известно, что между убийством Рено Эверилла и делом его высокопоставленного клиента, чьи интересы он в скором времени должен был защищать, скорее всего существует определенная связь.

Бо словно врос в землю. Сердце его больно колотилось о ребра.

– Обвиняемый Джеймс Шелтон, условно-досрочно освобожденный из тюрьмы, где он отбывал наказание за педофилию, в скором времени должен предстать перед судом по обвинению в еще более страшном деянии. Его подозревают в убийстве. Полиция предполагает, что именно он задушил нескольких девушек в округах Филадельфия и Нью-Джерси – в том числе и Лайзу Гизонни, дочь печально знаменитого Джозефа Гизонни по кличке Лось, наемного убийцы, входившего в хорошо известное гангстерское семейство Берамино. Шелтон, выбиравший свои жертвы, повинуясь случайному импульсу, уже сознался в том, что похитил, изнасиловал, а затем задушил несчастную девушку в вечер сочельника 2000 года. Все были уверены, что, когда дело дойдет до суда, он будет признан виновным – до того дня, когда Рено Эверилл стал его адвокатом. Напоминаем, что Рено Эверилл в последние годы успел приобрести шумную известность благодаря нескольким выигранным им громким процессам, как раз подобным этому.

Бо затаил дыхание. Присев на краешек дивана, он не сводил глаз с экрана, где лощеный адвокат с надменным выражением лица сопровождал своего клиента, уродливую рябую физиономию которого не могли облагородить ни суперэлегантная стрижка, ни новехонький, с иголочки, шикарный костюм.

– Теперь Шелтону, вполне возможно, будет вынесен оправдательный приговор. Но наши коллеги из Эн-би-си только что сообщили, что шестнадцатилетняя дочь Шелтона, которая живет в Нью-Йорке со своей матерью, бывшей супругой Шелтона, вот уже несколько дней как исчезла из дома.

На экране появилась фотография – молоденькая девушка с жидкими прямыми волосами и отсутствующим выражением лица.

– Несмотря на свой совсем еще юный возраст, дочка Шелтона уже успела завоевать репутацию закоренелой алкоголички и наркоманки. И хотя всем известно, что она и раньше имела обыкновение на день или два исчезать из дома, среди ее знакомых ходят упорные слухи о том, что теперешнее ее исчезновение особое. Поговаривают, что за ним стоит сам Джозеф Гизонни. Впрочем, его имя связывают и с недавним двойным убийством – адвоката Шелтона Рено Эверилла и его жены Фиби.

На экране снова замелькали кадры полицейской хроники – упакованные в черные мешки тела запихивают в машину, – и к горлу Бо подкатила тошнота.

– На ту ночь, когда были убиты супруги Эверилл, у Гизонни есть безупречное алиби, однако наш источник утверждает, что преступные связи Гизонни хорошо известны и он вполне мог заказать убийство знаменитого адвоката и его жены. После того как Эверилл согласился взять на себя защиту Шелтона, Гизонни не раз при свидетелях угрожал расправой адвокату и его семье.

Хорошо знакомое лицо заполнило собой весь экран, и Бо сдавленно ахнул. Снимок наверняка был сделан не больше месяца назад. На нем Спенсер выглядел в точности так же, как сейчас. Подставив лицо солнцу, малыш безмятежно улыбался. В руках у него была удочка. Похоже, его сфотографировали на яхте.

– Что же касается маленького Спенсера Эверилла, четырехлетнего сына Рено и Фиби, то полиция вначале пришла к выводу, что на момент убийства он находился на яхте и был убит вместе с родителями, а тело сброшено в воду. Однако тела мальчика пока не нашли. И теперь, когда в течение нескольких дней полицейским ныряльщикам так и не удалось ничего обнаружить, все чаще высказывается предположение, что мальчик не был убит. Вероятно, его похитили. Полиция просит каждого, кто видел Спенсера Эверилла, сообщить об этом по телефону.

Вместо улыбающегося личика Спенсера появился номер телефона и надпись: «Телефон доверия».

– Между тем расследование продолжается. Нам пока еще ничего не известно о мотивах этого двойного убийства. Есть ли подозреваемые? Не знаю, полиция продолжает хранить упорное молчание. А теперь передаю слово вам, Брайан.

На экране телевизора опять появилось лицо ведущего. Он перешел к следующему репортажу – о нападении акулы на серфингиста, которое только что произошло в Орегоне.

Бо быстро поднялся и выключил телевизор.

Рассовывая по карманам ключи и сотовый телефон, он мыслями то и дело возвращался к тому, что только что услышал. Все перемешалось у него в голове. Бо едва сознавал, что делает. Слепо потыкавшись из угла в угол, он наконец выбрался из квартиры.

Уже запирая дверь, он внезапно подумал, не взять ли зонтик. Но, поразмыслив немного, решил, что возвращаться не стоит.

«К черту двухсотдолларовый костюм! – зло выругался он про себя. – К черту, все к черту! И этого упрямого старого осла Лэндри с его дурацкими капризами тоже!» Бо не мог терять время на подобную чепуху!

Он чуть ли не галопом промчался по застланному ковром холлу туда, где за углом была кабина лифта. На мгновение ему в голову закралась шальная мысль – а не послать ли все это подальше? Может быть, наплевать на эту встречу, бросить все, сесть в машину да махнуть в Северную Каролину, пока не поздно?

Но ведь он уже в Вашингтоне!

Эд наверняка рассчитывает на него.

Он в долгу перед Эдом. Эд его друг. И он не просто дал ему работу – он дал ему шанс начать все снова и сделал это именно в тот момент, когда Бо особенно нуждался в помощи.

«Нет, так нельзя», – подумал он. Ладно, он пойдет на эту чертову встречу. Но будь он проклят, если останется там дольше, чем рассчитывает!

Слава Богу, что ему удалось послушать новости. Теперь он по крайней мере хотя бы представляет, с чем они столкнулись. Вернее, с чем им еще предстоит столкнуться.

Надо отдать должное телекомментатору – рассказывая о двойном убийстве, говоря о тех, кто скорее всего стоит за этим делом, он тщательно подбирал слова. В полиции, видимо, пока не решались официально связать убийство Эвериллов с деятельностью гангстерской шайки, однако намеки, которые были сделаны, не оставляли ни малейших сомнений.

Бо и раньше не раз доводилось слышать о гангстерском клане Берамино. О той власти, какой он обладал, об абсолютном презрении к законам. Тот, кто осмелился бы встать на пути этого клана, был обречен заранее.

О чем, интересно, думал Рено Эверилл, когда рискнул связаться с гангстерской шайкой?!

Спускаясь в лифте, Бо продолжал размышлять об этом. Хорошо, допустим, явиться в суд в качестве адвоката еще не значит связаться с гангстерами. Но ведь не мог же Рено не знать, кого защищает?! Шелтон ведь не какой-нибудь безобидный карманник, а серийный убийца! И даже не просто убийца, а тот, у кого не дрогнула рука придушить родную дочку одного из главарей гангстерского клана!

Если бы Гизонни задумал отомстить не только самому Шелтону, но и его адвокату, он наверняка бы сделал это именно так. Вначале расправился бы с дочерью Шелтона – поскольку добраться до самого Шелтона, пока тот был за решеткой, не под силу даже ему. А потом уже всей своей яростью обрушился бы на Рено Эверилла. И не только на Рено, но и на его семью.

Вот так-то.

Ну хорошо, а кто тогда этот таинственный «пират»?

Обычный наемный убийца, посланный Гизонни и семейством Берамино?

«Джордан и Спенсеру пока ничто не грозит. Там они в безопасности», – напомнил себе Бо. Выйдя из лифта, он прошел в дальний угол стоянки, где притулилась его машина.

Да уж, после того как фотографию Спенсера показали на всю страну, им придется на какое-то время затаиться. Нельзя позволить, чтобы малыша узнали, – а это значит, что теперь им надо избегать людных мест.

В каком-то смысле этот ураган сейчас им даже на руку. Обрушившись на Северную и Южную Каролину, он словно гигантской метлой вымел побережье, заставив перепуганных отдыхающих сбежать из Оутер-Бэнкса. Так что сейчас вокруг их бунгало скорее всего вообще нет ни единой живой души.

Надо бы позвонить Джордан и рассказать, что происходит.

Усевшись за руль, Бо выехал на запруженную машинами улицу, еще раз чертыхнулся, обнаружив, что угодил в самый час пик, и только потом включил радио, чтобы еще раз послушать новости. Убедившись, что влился в поток автомобилей, он сунул руку в карман за мобильником.

И только уже набирая номер, он вдруг сообразил, что совершил ошибку.

Огромную, непоправимую ошибку.

На экране мобильника зловеще мигала оранжевая надпись: «Батарейка разряжена».

Бо ошарашено смотрел на экран. Проклятие, он настолько не привык таскать с собой эту чертову штуку, тем более весь день напролет, что совсем забыл зарядить ее!

Больше того, он умудрился оставить зарядное устройство в Оутер-Бэнксе! Ему и в голову не пришло прихватить его с собой!

Закусив до боли губу, Бо не отрывал глаз от дороги. Ветровое стекло заливали потоки дождя.

«Может, оно и к лучшему», – успокаивал он себя. Сообщи он Джордан о том, что только что узнал, он бы лишь перепугал ее не на шутку и она совсем бы пала духом. «Нет уж, все это может подождать до моего возвращения», – решил Бо.

Страшно другое – теперь, когда в телефоне села батарейка, Джордан не удастся связаться с ним – даже в том случае, если ей вдруг срочно понадобится помощь.

Впрочем, чем он может сейчас ей помочь?

Знакомое острое чувство вины захлестнуло Бо. Какое-то смутное ощущение подсказывало, что надо бросить все и мчаться назад, к Джордан.

Бо был уже совсем рядом с их конторой – стоял перед светофором на Массачусетс-авеню и нетерпеливо ждал, когда на нем зажжется зеленый свет. Ожидание стало совсем нестерпимым. Чтобы как-то отвлечься, Бо снова принялся крутить ручку настройки радиоприемника. Наконец ему удалось отыскать канал, по которому передавали новости.

Светофор переключился. Теперь Бо оставалось проехать совсем немного – всего лишь один квартал, а там сразу поворот на стоянку возле их с Эдом офиса.

Бо нахмурился.

По радио объявили, что свежие новости об урагане «Агата» последуют в самом конце выпуска новостей.

Перед глазами Бо вдруг вспыхнуло видение: улыбающиеся лица Жанетт и Тайлера. Затем они словно растаяли в воздухе и на их месте появились другие – Джордан и Спенсер… Бо со стоном уронил голову на руки.

«Ты должен спасти их! На этот раз ты обязан это сделать! Это твой долг!»

Он вскинул голову и увидел, как светофор ободряюще подмигнул ему зеленым глазом.

Этого было достаточно, чтобы Бо решился. Не раздумывая больше ни секунды, он вжал в пол педаль газа и стремительно свернул за угол, пулей пролетел мимо здания офиса и помчался дальше – к съезду на шоссе, по которому можно было быстрее всего выбраться из города.

Почему Бо не позвонил?

Теряясь в догадках и не находя ответа на мучивший ее вопрос, Джордан как заведенная металась по комнате – от французского окна, смотревшего на океан, до такого же, выходившего на веранду, откуда была видна дорожка к бунгало.

Но сейчас смотреть было не на что – всюду, куда доставал взгляд, висела серая пелена дождя, так что если бы не рев волн, невозможно было даже догадаться, в какой стороне океан. Примерно такой же вид открывается из иллюминатора самолета, пока тот пробивается сквозь грозовые облака.

«Да, с той только разницей, что когда самолет, набрав высоту, оказывается над облаками, то в глаза тебе ударяет солнечный луч, а над головой виднеется ослепительно голубой купол неба», – уныло подумала Джордан. А сейчас на душе у нее было тоскливо – почему-то с самого утра ее не покидало чувство, что ей уже никогда не придется увидеть ни солнца, ни чистого синего неба.

Да Бог с ним, с солнцем! Сейчас она куда больше обрадовалась бы, увидев подъезжающую к дому знакомую машину, а в ней – Бо!

Даже телефонный звонок был бы для нее все равно что луч света или проблеск голубого неба между серыми, зловещими тучами. Все, что угодно, лишь бы снова услышать его голос.

Она украдкой бросила взгляд на Спенсера: лежа на полу посреди комнаты, малыш сосредоточенно катал миниатюрную металлическую машинку, уговаривая ее поднатужиться немного и одолеть какой-то нелегкий подъем. Спенсер увлекся настолько, что ни на что не обращал внимания. Надувая щеки, он оглушительно рычал, точно перегревшийся мотор, потом из груди его вырвался пронзительный звук, который, по мысли Джордан, должен был означать скрежет покрышек. Или, может быть, скрип тормозов.

Впрочем, сейчас он как будто немного притих. А вот пару минут назад он, увлекшись, поднял такой шум, что Джордан уже не слышала не только собственного голоса, но и собственных мыслей. Правда, так продолжалось недолго – до той самой минуты, когда Джордан, немного осмелев после того, как почувствовала, что между ними на берегу вдруг установилась некоторая близость, решилась пойти дальше. Присев на корточки рядом со Спенсером, она с улыбкой спросила:

– Можно мне поиграть с тобой?

И тут же убедилась, что совершила ошибку.

– Нет! – окрысился Спенсер.

К несчастью, у нее не сразу хватило ума сообразить, что в ее обществе не нуждаются. И она рискнула сделать еще одну попытку:

– Но мне так хочется поиграть с тобой, Спенсер! Похоже, это весело! Смотри, если хочешь, я могу далее изобразить полицейскую машину. Послушай, как я умею гудеть!

Но ее самоуверенная попытка изобразить полицейскую сирену позорно провалилась – вместо оглушительного воя у Джордан получилось что-то вроде поросячьего визга.

«Господи, – в отчаянии подумала она, – что же делать? Ведь можно с ума сойти, оставаясь здесь с малышом до позднего вечера!»

Поскорее бы вернулся Бо!

Но почему же он не позвонил?! Можно было только надеяться, что с ним ничего не случилось.

Пару минут назад она пыталась дозвониться на его сотовый, но вместо Бо каждый раз голос оператора вежливо повторял, что абонент находится вне зоны досягаемости. Чертыхнувшись, Джордан решила, что Бо, вероятно, сейчас где-то в таком месте, куда не проходит сигнал.

«Будем надеяться, что он все-таки позвонит», – подумала Джордан.

В конце концов, есть же на дороге телефонные будки! Не утерпев, Джордан решилась позвонить еще раз.

– Что ты делаешь? – осведомился Спенсер, заметив, что она снова взялась за телефон.

– Хочу проверить, может, на этот раз удастся поймать Бо.

– А если ты его поймаешь, можно будет мне тоже с ним поговорить?

– Конечно.

Джордан нахмурилась. Палец ее застыл в воздухе, так и не коснувшись цифр.

В трубке, которую она судорожно прижимала к уху, стояла мертвая тишина. Гудков не было.

Джордан беззвучно выругалась. Она бы с удовольствием отвела душу, однако рядом был Спенсер. Напряженно выпрямившись, он впился взглядом в ее лицо, стараясь угадать, что происходит.

– Что случилось? – не утерпел он наконец.

Джордан попыталась беспечно улыбнуться, но улыбка вышла кривой.

– Ничего, – пробормотала она дрожащими губами. – Абсолютно ничего. Все нормально.

Но это было не так.

Глава 11

– Хочешь поиграть во что-нибудь еще? – с надеждой в голосе спросила Джордан у Спенсера.

– Не-а, – протянул тот. Швырнув колоду карт на стол, мальчик с тоской уставился в окно, прислушиваясь к шуму дождя. На лице его была написана скука.

– Ты уверен? Потому что если…

– Не хочу я ни во что играть! – огрызнулся он. В глазах Спенсера блеснул злой огонек. – Мне эти карты надоели до чертиков! Мы в них чуть ли не с самого утра играем!

Вообще говоря, доля истины в этом была.

И все же Джордан за это время не раз и не два успела возблагодарить судьбу за то, что в одном из кухонных шкафчиков обнаружилась забытая кем-то колода карт. Без нее она бы голову сломала, не зная, что делать и чем занять четырехлетнего малыша, когда тот явно мается от безделья и скуки. Тем более что набор миниатюрных автомобильчиков, купленный ему Бо, уже надоел Спенсеру.

В этот момент ветер снаружи, взревев как-то особенно злобно, с силой потряс бунгало, словно намереваясь утащить его в океан.

Испуганно ахнув, Спенсер вздрогнул и едва удержался, чтобы не залезть под стол. Потом с тревогой покосился на окно, День быстро угасал, и хотя до захода солнца было еще далеко, за окном уже сгущалась темнота.

– Все в порядке, это просто шторм, – поспешно сказала Джордан, стараясь, чтобы голос не выдал того страха, от которого у нее дрожало все внутри.

– Я знаю. – В голосе Спенсера явственно чувствовалось раздражение.

– Может, сделать тебе еще один сандвич? – спросила Джордан. Поломав голову над тем, чем бы его покормить, она сделала два сандвича с арахисовым маслом и желе. Потом, вдруг вспомнив уроки Бо, поколдовала над ними и даже сама засмеялась от удовольствия – один из сандвичей превратился в какое-то причудливое чудовище наподобие морского конька, а другой – в акулу с острым спинным плавником.

– Не-а.

– Ты уверен? Хочешь, в этот раз я попробую сделать тебе сандвич в виде осьминога. Или…

– Нет, – огрызнулся Спенсер, явно давая ей понять, что не желает продолжать этот разговор.

Чтобы хоть чем-то занять себя, Джордан принялась собирать карты со стола, стараясь класть их так, чтобы карты ложились точнехонько одна на другую.

Карты! Сколько же времени она не играла? Наверное, с тех самых пор, как была еще совсем крохой.

И вот сейчас они со Спенсером переиграли, кажется, во все игры, в которые они когда-то в детстве играли с Фиби.

Джордан удалось припомнить даже несколько таких игр, о которых она и думать забыла. Названия их она не помнила, правила тоже почти стерлись в ее памяти, так что кое-что ей даже пришлось придумывать заново.

Играя со Спенсером, она изо всех сил старалась не вспоминать о том, что когда-то они вот так же играли с его матерью. Ей с трудом удавалось сдерживать то и дело наворачивавшиеся на глаза слезы. Не будь рядом малыша, она бы с радостью дала волю слезам. Но сейчас приходилось в первую очередь думать о Спенсере.

Но не вспоминать о Фиби было слишком трудно – в особенности теперь, когда напротив Джордан с картами в руках сидел этот малыш, который не только был как две капли воды похож на свою погибшую мать, но и в карты играл в точности как когда-то Фиби. Так же, как и его мать, мальчишка до конца игры сохранял на лице уморительно-серьезную мину. Ни на минуту не отрывая взгляда от карт, он хмурил брови, а прежде чем сделать очередной ход, принимался покусывать нижнюю губу – так же, как это когда-то делала она.

– Хочешь, покажу тебе, как из карт можно построить карточный домик? – не зная, чем бы еще занять его, предложила Джордан.

– Не-а.

– Да ладно тебе, давай! Держу пари, мы с тобой такой дворец выстроим – закачаешься!

Спенсер отрицательно покачал головой.

Дождь уныло и монотонно барабанил по крыше. «Внизу, наверное, грохот куда тише», – подумала Джордан. Может, предложить Спенсеру спуститься на первый этаж? Они могли бы устроиться в большой спальне.

Покосившись на Спенсера, она решила сделать еще одну попытку хоть как-то отвлечь его.

– Ты знаешь, что Бо архитектор? Ах да, он ведь тебе говорил. Так вот, он придумывает конструкции домов, в которых потом живут люди. Готова поспорить на что угодно – если мы с тобой построим карточный домик и он простоит до его приезда, Бо просто в обморок от удивления упадет.

– Карточные домики – это просто чушь собачья Они вечно разваливаются, – ворчливо отрезал Спенсер.

– А ты откуда знаешь?

– Мы с мамой их часто строили.

– Но мне кажется, ты говорил, что твоя мама никогда не учила тебя играть в карты, – удивилась Джордан.

– В такие игры – нет. Мы с ней обычно играли в «Плыви, рыбка» или «Я шпион». А когда надоедало играть, строили карточные домики.

– Ах вот оно что! – вздохнула Джордан. Ветер за окном, взревев, точно раненый зверь, ударил в стену и принялся рвать входную дверь. Лампочка мигнула. – Ну так почему бы нам с тобой сейчас не построить…

– Нет! – крикнул Спенсер. Выскочив из-за стола, он вызывающе уставился на Джордан. – Я хочу к маме! Сколько мне еще сидеть тут, с тобой, когда ты даже позвонить ей не позволяешь?!

– Спенсер…

Джордан была почти уверена, что он снова не даст ей договорить. Но вместо того, чтобы перебить, Спенсер вопреки обыкновению молчал. Глядя ей прямо в лицо, он ждал – ждал, когда она объяснит ему, что происходит.

– Спенсер…

– Ну что? Где моя мама, говори!

Джордан сделала глубокий вдох. И тут ветер, вцепившись в несчастное бунгало, так тряхнул его, что свет снова жалобно мигнул и погас – на этот раз уже окончательно. Бунгало погрузилось в темноту.

Это было каким-то безумием.

Бо просидел за рулем уже много часов и все еще никак не мог добраться даже до Ричмонда. А до побережья оставались еще мили и мили пути. Однако дождь и ветер, словно сговорившись между собой, разошлись не на шутку. Навстречу Бо двигался сплошной поток машин – все торопились поскорее убраться подальше от берега, – этот поток был куда плотнее, чем тот, в котором находился Бо. И однако ехать быстрее было невозможно из-за жуткой погоды. Бо уже был свидетелем двух катастроф – из-за неосторожной езды водителей снесло в кювет – и вовсе не стремился оказаться причиной третьей. К тому же из-за этого дорогу дважды перекрывали, и Бо чертову пропасть времени потерял в пробке, что вовсе не улучшило его настроения.

Как объявили по радио, урагану была присвоена третья категория сложности – скорость ветра к этому времени достигала уже сотни миль в час.

По невеселым прогнозам специалистов, куда бы ни двинулся ураган, все было одинаково плохо. В случае, если он вернется в открытый океан, скорость ветра только усилится. А если все-таки направится к побережью, то каких бед он натворит, даже представить было невозможно. Одно только хорошо, как понял Бо, – на земле сила его непременно пойдет на убыль.

В таких обстоятельствах решающую роль играло время. Если ураган всей своей мощью ударит по Оутер-Бэнксу и удар этот придется па тот момент, когда прилив достигнет высшей точки, то полуостров просто исчезнет – чудовищной высоты волны скроют его под собой. Последним, что удалось услышать Бо, было то, что власти объявили немедленную эвакуацию.

А сам он терял драгоценное время.

Поток машин впереди него снова замедлил свое движение. Похоже, там его опять поджидала пробка. С досадой стукнув по рулю кулаком, Бо вдавил в пол педаль тормоза и рассеянно взглянул в окно. Прямо перед его глазами маячил бело-зеленый указатель «Аэропорт Ричмонда» со стрелкой в сторону, где был съезд с шоссе. Бо на мгновение отвел глаза от указателя, подсознательно стараясь отогнать от себя мысль, все чаше и чаще приходившую ему в голову.

Он в очередной раз бросил взгляд на часы. Потом взглянул на ветровое стекло, по которому катился сплошной поток воды, и с мрачным видом снова принялся разглядывать нескончаемую цепочку выстроившихся перед ним машин. Казалось, ей не было конца.

Похоже, другого выхода не было.

Это был единственный шанс.

Бо решительно рванул руль вправо и прибавил газу.

Он ехал в аэропорт.

* * *

– Не люблю свечи, – проворчал Спенсер, с недовольным видом разглядывая крохотную свечку, которую наконец удалось отыскать Джордан. Обрадовавшись находке, она пристроила ее на столик.

– Но почему? – удивилась Джордан. – По-моему, с ними так уютно, – пробормотала она, стараясь, чтобы Спенсер не почувствовал страха в ее голосе.

– Потому, что я вообще терпеть не могу огонь, – тоненьким голоском пропищал Спенсер. Съежившись в комочек, он чуть ли не с головой зарылся в диванные подушки.

Отложив в сторону коробок спичек и дунув на свечку, Джордан осторожно присела рядом с ним. Ей страшно хотелось обнять малыша, прижать к себе покрепче, чтобы он, уткнувшись ей в плечо, не слышал ничего, кроме ее голоса. Но Джордан подозревала, что из этого ничего не выйдет. Скорее всего Спенсер опять шарахнется в сторону, будто испуганный жеребенок. К тому же малыш был явно смущен – очевидно, не мог забыть, как перепугался, когда погас свет.

Собственно говоря, смущаться было нечего, он сделал только то, что на его месте сделала бы и Джордан, если бы могла, конечно. Из глаз у него брызнули слезы, и, завизжав от ужаса, он принялся звать мать. А потом – Бо.

Только вот беда в том, что Джордан не могла позволить себе этого – она не могла признаться этому малышу, что и сама не прочь разреветься. Она должна была держать себя в руках. Должна была казаться сильной и уверенной в себе, чтобы он успокоился и почувствовал себя в безопасности.

А между тем с каждой минутой ей становилось все страшнее. Шторм явно усиливался.

Джордан снова принялась шарить по шкафам, надеясь найти карманный фонарик. Фонарика она так и не нашла, зато наткнулась на небольшой радиоприемник, в котором, к счастью, еще не сели батарейки. Она включила его, но из-за сильных помех было почти невозможно что-либо разобрать. Прижав приемник к уху, она трясла его, но расслышала только два слова – «ураган» и «эвакуация», – потом опять раздался оглушительный треск, и все смолкло.

От всего этого Спенсер, похоже, перепугался еще больше, так что Джордан решила выключить приемник.

Фонарика ей так и не удалось отыскать. Но в одном из кухонных шкафчиков нашлось несколько коробков спичек, а пошарив хорошенько по всему дому, она в конце концов набрала целую охапку небольших свечей. Подумав, что они могут пригодиться, Джордан аккуратной кучкой сложила их на шкафу.

– Где же Бо? – снова захныкал Спенсер. – Он ведь давным-давно уже должен был вернуться, разве нет?

– Нет. Еще рано, – ответила Джордан, бросив взгляд на часы. Даже если Бо удалось уехать из Вашингтона не позже, чем он обещал, до его возвращения оставалось по меньшей мере часа два. А ведь его могла задержать непогода…

– А с нами ничего не случится? – вдруг спросил Спенсер, не отрывая взгляда от ее лица.

Джордан точно током ударило. Не хватало еще, чтобы малыш догадался, как ей страшно! Оставалось только надеяться, что в мерцающем свете ее лицо не выдаст ее. Собрав все свое мужество, Джордан попыталась улыбнуться.

– Ну что ты! Конечно, нет! С чего это тебе пришло в голову?

– Потому что… Малыш явно колебался.

– Тебе не о чем волноваться, Спенсер, – продолжала вдохновенно импровизировать Джордан, от души надеясь, что ей удается врать достаточно убедительно – Подумаешь, какой-то дурацкий шторм! Ему никогда не добраться до нас!

Склонив вихрастую головенку на плечо, Спенсер, казалось, взвешивал ее слова.

И вдруг он спросил такое, чего Джордан уж никак не ожидала от него услышать:

– А если там сейчас такие же здоровенные волны, как мы с тобой видели, когда были на берегу, значит, пират не сможет приплыть сюда на своем пиратском корабле? Да, Джордан?

– Ох, Спенсер…

Джордан искала подходящий ответ. Ну что она могла ему сказать?!

Что сейчас нет никаких пиратов? И что ему нечего бояться, потому что ни один из них никогда не направит к берегу свой пиратский корабль? Ну уж нет! Теперь, когда она знает, что это одноглазое чудовище – вовсе не выдумка Спенсера, а существо из плоти и крови, у нее язык не повернется сказать ему такое.

– Расскажи мне об этом пирате, Спенсер. Где ты увидел его в самый первый раз?

Малыш упорно молчал, невидящими глазами глядя куда-то в угол. Сначала Джордан показалось, будто он решил притвориться, что вообще не слышал ее вопроса.

Но он вдруг заговорил, однако так тихо и невнятно, что Джордан едва разбирала слова. Голос его дрожал, и он по-прежнему смотрел куда-то в сторону.

– Это было… это было, когда мы с мамой приехали домой и выходили из машины. Тогда я и увидел его.

– Давно это было?

– Н-не знаю.

Да, конечно, откуда же ему знать? Спенсер еще слишком мал, чтобы иметь четкое представление о времени. Джордан вдруг вспомнилось, как только сегодня он всерьез убеждал ее, что его мама уехала много месяцев назад. Скорее всего именно так ему и казалось. Впрочем, и самой Джордан тоже – во всяком случае, иногда.

– И что он делал?

– Ничего. Просто подошел к нам и заговорил с мамой. Наверное, он нас ждал. Только вот никакого корабля у него не было. Но все равно я сразу понял, что это настоящий пират!

– Потому что он выглядел точь-в-точь как пират, да? С черной повязкой на глазу и все такое, я угадала?

Малыш судорожно закивал.

– Он еще сказал что-то плохое маме. Наверное, обидел ее. Она даже заплакала.

– А ты не слышал, что он сказал?

– Не все. Он сказал… сказал, что мама должна что-то передать папе… что-то о его работе. Чтобы он что-то перестал. – Голос Спенсера дрогнул. – А еще он сказал, что если папа не послушается и не перестанет, то очень пожалеет. Потому что тогда он сделает что-то страшное со мной или с мамой.

Тошнота подкатила к горлу Джордан. Господи, бедная Фиби! Только представить, что ей пришлось пережить в тот миг, когда она стояла лицом к лицу с этим чудовищем, слушая, какая участь ожидает ее ребенка!