Текст книги "Темнейшая судьба (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
У Брохана отвисла челюсть.
– Как? – потребовал он.
Она съежилась и попятилась от него, встав между ним и существом.
– Ты не причинишь ему вред. Пообещай.
Он мысленно вернулся назад. Каждый раз, когда она и дьявольский пес перемещались вместе, она держала это существо в своих руках. В те моменты, когда Виола спускала его с рук, оно оставалось на месте…по крайней мере, пока Брошан следовал за богиней. Но что было в промежутке?
Понимая, что не получит ответов, пока не даст обещание, он сказал:
– Я не причиню ему вреда. Сегодня. – Брохан мог смягчиться по отношению к богине, но не к дьявольскому псу. Хорошие люди умирали из-за этой дворняги.
Виола прищурилась.
– Этого недостаточно. – она поспешила прикрыть животное.
– Как? – повторил он. – Животные, какими бы удивительными они ни были, не могут перемещаться.
– Поверишь, если он оказался по соседству и зашел одолжить сахар?
– Как? – настаивал Брохан.
– Ты не заслужил это знать!
– Ты скажешь мне в любом случае!
Она бросила на него укоризненный взгляд.
– Обязательно кричать? Серьезно, Брохан. У нас гости. – Словно она была последним здравомыслящим существом во вселенной, Виола бросилась на кровать, приземлившись рядом со своим питомцем и подпрыгивая. Они переглянулись, прежде чем прижаться друг к другу. – Кстати, о незваных гостях, ты должен извиниться за нанесенное мне оскорбление. Кстати, кто эта женщина и почему она здесь? Я отчетливо помню, что не приглашал ее на чай.
Он потер свой затылок.
– Ее зовут Фэрроу, и она Отрекшаяся, как и я. Мы планируем вместе отправиться в Нивай.
Виола резко выпрямилась, ее спина стало прямой, как шомпол.
– Войти в Нивай. Вместе, ты сказал? – ее спокойный тон заставил его нервничать.
– Как я оскорбил тебя ранее? – потребовал Брохан, резко взмахнув руками.
– Как будто ты не знаешь.
Он действительно не знал.
– Объясни мне.
– Я твой партнер, если ты забыл. Предполагается, что ты подтверждаешь абсолютно все мои слова.
Она же не серьезно.
– Серьезно, Брохан, если ты не можешь быть хорошим союзником для кого-то, не жди что кто-то станет хорошим союзником для тебя. – она добавила к своему раздражительному тону звуки поцелуя своего питомца. – Итак? Мой малыш в безопасности навсегда или нет?
«Раздражающая женщина!»
– Я не причиню этому вреда, но и помогать не стану. – это признание обожгло язык Брохана.
Виола дернулась, словно ее ударили.
– Этому?
– Женщина…
– Нет. Ни слова больше. – Виола вытянула руку в ожидании. На ее запястье блеснул браслет. – пришло время действовать. Будь добр, убери это отвратительное устройство. Оно противоречит моей свободной воле.
Брохан продолжал стоять на своем.
– Отдай мне ключ, и я сниму наручник.
– Сними наручник, и я дам тебе ключ.
Он… не смог бы. Нет, не стал бы. Может, она и не была злой соблазнительницей, которая лгала, очаровывала и пускала в ход свои уловки против ничего не подозревающих мужчин. Но, возможно, она и была такой. Если он снимет наручник, Виола переместится, заставив его пуститься в погоню… нет.
Он не станет рисковать и делить свое внимание между братом и его женщиной… э-э, своей партнершей. Сначала он все обдумает.
– Просто… оставайся здесь со своим дьявольским отродьем, пока я разбираюсь с гостями. Мы обсудим наручник завтра.
Глава 10
– Мы обсудим этот вопрос завтра, – пробормотала Виола, стремительно пересекая территорию дворца. Пышный сад, как и оазис, ожил буквально за одну ночь.
Под балконом ее спальни выросли трава, деревья и множество цветов. Появились также насекомые и несколько мелких животных. Они, должно быть, были здесь всегда и казались вымершими, как и все остальное.
В первый раз все насекомые и животные разбежалась при виде ее. Почувствовали опасность ее настроения?
С момента приезда МакКадена и Фэрроу прошло несколько дней, но Виола и Брохан так ничего и не обсудили. Даже их дождливую интерлюдию, когда он шокировал и взволновал ее своим благоговейным исследованием ее тела. Или тот факт, что он назвал ее «котенком», прозвищем, которое заставило ее сердце трепетать.
Терпение Виолы подходило к концу. Неужели он не понимал, насколько она важна для него? Для всей реальности? Как важно делать ее счастливой? Этот несравненный, благоухающий цветами воздух исчезал по одному ее приказу. Мир стремился ей угодить. Где же благодарность за это? Признательность?
Нужно было что-то делать. Скорее. К несчастью для Брохана, не было лучшего исполнителя, чем Виола. Сегодня они возобновят обсуждение наручника. Вместе с Отрекшимися, которых они планировали убить, и тем фактом, что Брохан не обожал ее по часу в день, как было условлено.
Она развернулась и помчалась ко дворцу, более чем готовая встретиться с ним лицом к лицу.
«Он смущен своим влечением к тебе и надеется сохранить вашу договоренность в секрете».
Она замедлила шаг, от дрожи у нее чуть не подогнулись колени. Был ли Нарциссизм прав? Хотел ли Брохан сохранить их соглашение… и свою растущую привязанность к ней… в тайне?
Кислота разлилась в ее груди, глаза защипало. Защипало? От слез? На смену печали пришел гнев. Как он посмел?! Брохан должен гордиться ею. Если бы она могла встречаться сама с собой, она бы это сделала. Был хороший шанс, что она сама себе пара!
Вдох. Выдох. Ладно. Хорошо. На Виолу снизошло некоторое спокойствие. Какими бы ни были его чувства к ней, он все еще ее желал. Это не подлежало сомнению. Хотя они не разговаривали, и он избегал ее, насколько это было возможно, они общались раз или два. Его горящий взгляд придавал ей сил. Такое с ней было впервые.
Виола ускорила шаг, едва войдя во дворец. Ой! Она на кого-то налетела. И с разочарованием поняла, что это МакКаден. Как только она восстановила равновесие, то заметила за его спиной довольно привлекательную Фэрроу.
Четвертый пункт в списке претензий Виолы. Если МакКаден был в комнате, а Виола входила, он немедленно выходил. Он разговаривал с ней только мимоходом и только для того, чтобы оскорбить. Ну, не более того.
Сегодня он выслушает ее, как и его брат, и на этом все. Она совершила ошибку в отношениях с ним и была достаточно взрослой, чтобы признать это.
Да, крошечную ошибку, но все же ошибку. И, возможно, она могла бы отнестись к нему чуточку лучше после того, как получила от него желаемое, вместо того чтобы принять его подарок, посмеяться над ним и убежать.
– МакКаден, – начала она, – я рада, что ты оказался достаточно груб, чтобы встать у меня на пути. Я хотела бы поговорить с тобой и изви…
– Замолчи. – его губы скривились. Он прижал ее к стене и прорычал:
– Держись подальше от моего брата. – явно неготовый слушать или прощать, МакКаден ушел, прежде чем она успела ответить.
Первый удар. Ее плечи поникли, пока Виола не выпрямилась. Какова вероятность второй неудачи за день? Ноль целых ноль десятых. Она никогда не терпела поражение дважды.
Фэрроу осталась на месте, наблюдая за ней напряженным, немигающим взглядом.
Как же раздражает!
– Я только хотела извиниться перед ним, – сообщила Виола другой женщине.
– Интересно, насколько красивой ты будешь себя считать, когда я разрежу тебя на кусочки.
Она перекинула волосы.
– Больше не спрашивай себя. Мне это понравится. Чем больше частичек меня, тем лучше.
Если бы эта женщина не уделяла столько внимания Брохана, то Виола, возможно, прониклась бы в ней симпатией. Но двое Отрекшихся почти всегда были вместе, перешептываясь и планируя свое будущее на небесах. Ревность закипала в ней каждый раз, когда она видела их вместе.
– Я оторву тебе голову. Скоро. Этот день приближается. – женщина удалилась с важным видом, следуя за МакКаденом.
– Если хочешь устроить девичник, так и скажи, – крикнула Виола ей вслед. Второй удар. Возможно, ей следует избегать Брохана, вдруг полоса невезения продолжится.
«Нет!» Но сейчас как никогда нужно снять этот наручник. Пытаться сразиться с Броханом, МакКаденом и Фэрроу без возможности использовать все силы… Виола вздрогнула. Если кто-то из этой троицы нападет на нее, она должна быть готовой. Сильный.
Однако встреча с Броханом могла подождать пару минут. Сначала нужно соответственно одеться.
Она бросилась в хозяйскую спальню и выбрала алое платье. Прозрачный материал открывал больше, чем скрывал. Как она и просила, Принцесса собрала ее дорожную сумку и подходящие идеальные украшения. Ожерелье со свисающими пулями.
Ожерелье со свисающими пулями. Кольцо с пистолетом, которые использовало эти пули. Еще одно кольцо с миниатюрной пилой, спрятанной под центральным камнем. Еще браслет, способный удлиняться и закрепляться на месте, превращаясь в меч. Каждое изделие было изготовлено из разного металла для борьбы с разными видами существ.
К Виоле вернулась уверенность, и она зашагала по дворцу, который понемногу приводила в порядок. На этот раз Принцесса не отставал от нее, его рысь была такой же очаровательной, как и всегда.
– Я найду Брохана и дам ему возможность исправить свои ошибки, – объяснила она.
Она скучала по их непринужденному общению в оазисе. Скучала по тому, как узнала его и позволила ему узнать ее. Ни один взгляд не действовал на нее так, как его. Его комплименты обладали возбуждающим действием.
Ее малыш защебетал. Перевод: «Блестящий план, мамочка».
– Поверь мне, малыш. Я знаю.
Если Брохан решит не снимать наручник, Виоле ничего не останется, как умыть руки и покончить с их сотрудничеством. Она отказывалась жить в клетке. И уж точно не хотела быть отодвинутой на второй план.
Одна из причин, почему она ушла от Камео и других Повелителей Преисподней. Других одержимых демонами бессмертных она считала друзьями. Они обожали ее, как и все остальные, но не ценили ее боевые навыки.
Может быть, она была дурой, что объединилась со зверем, который в один момент возвысил ее, а в следующий раз уничтожил… так же, как и демон. Не говоря уже о его ненависти к ее любимому меховому ребенку. Брохан все еще хмурился и ругался, когда видел Принцессу.
Виола прижала руку к своему урчащему животу. Когда она сбежала из позолоченной клетки своей матери, то была не готова к встрече с остальным миром.
Она влюбилась в первого парня, который ей улыбнулся, легко рассталась со своей девственностью и проснулась одинокой и забытой. Использованной. Эта схема продолжалась, подрывая и без того хрупкое чувство собственного достоинства.
Она стала лишь оболочкой себя прежней, когда нашла Принцессу, раненую и брошенную сородичами. Виола лечила и растила его. Снова и снова он доказывал свою преданность ей, рискуя своей жизнью, чтобы ее спасти. Как посмел Брохан думать, что его любимый значит больше, чем ее?
Из тронного зала донеслись голоса, и она на полной скорости прошла через двойные двери.
Троица стояла вокруг стола, расположенного в центре комнаты, на котором были разложены свитки и карты. Ее волнение усилилось. В очередной раз группа решила исключить ее из списка.
– …устроим засаду здесь, здесь и здесь одновременно, – сказал Брохан, постукивая когтем по разным точкам на карте. Словно почувствовав ее присутствие, он поднял взгляд. Его челюсть отвисла, а рога встали торчком. Признак возбуждения. Или, может быть, агрессии. Серебристые радужки сверкнули, посылая мурашки по ее спине.
– На кого планируете напасть из засады? – спросила она.
– Фэрроу заметила одного из воинов, которых они сожгли. – он оглядел Виолу и сглотнул. – Они ожили.
Нарциссизм попытался заговорить, но ее восторг заглушил голос демона.
Ее свирепый мужчина возвышался над ней, такой высокий и гордый, одетый в простую белую футболку и черные кожаные штаны. Идеальное дополнение к его прекрасной лазурной коже. Его темные волосы встали дыбом, а крылья враждебно затрепетали. Почему она никогда не уделяла времени тому, чтобы погладить их каждый дюйм?
Тайна, которую предстоит разгадать позже. «Давай сделаем это».
Скользнув вперед, она изобразила улыбку.
– Большое вам спасибо, что собрались и подождали моего прихода.
МакКаден ощетинился, а Фэрроу напряглась. Вероятно, от зависти. Никто не обращал внимание на себя лучше Виолы.
Брохан побелел от напряжения, наблюдая за каждым ее движением.
– Тебе что-то нужно, богиня?
– Много чего. И все благодаря мне. Стоит ли мне напомнить про нашу сделку, зверь? Я с удовольствием объясню нашим гостям мельчайшие детали, если хочешь, но, так или иначе, разговор произойдет сейчас.
Под его глазом дернулся мускул, прежде чем он кивнул.
– Оставьте нас, – сказал он МакКадену и Фэрроу.
Падший запротестовал, но подчинился, в то время как Отрекшаяся сердито посмотрела на него и исчезла.
Брохан подошел к табурету, стоящему у дальнего конца стола и опустился на него, словно нес большой груз и нуждался в отдыхе.
– Говори.
Она наклонилась, чтобы погладить Принцессу по драгоценной головке и поцеловать его в мордочку.
– Возвращайся в спальню, дорогой. Если Брохан будет хорошим мальчиком, мама его щедро вознаградит.
С отвращением в глазах он быстро исчез.
Брохан выпрямился.
– Почему ты называешь его Принцессой?
Будто его это волнует. Без сомнения он просто тянул время. И все же она ответила:
– Все те годы, что я провела взаперти в тайном доме моей матери, я читала, чтобы убить время, – объяснила Виола, выпрямившись. – Моя любимая история вращалась вокруг волшебного плюшевого мишки по имени принцесса Флаффиканс.
Брохан вздрогнул и потер место над сердцем.
Интересная реакция. Покачивая бедрами, Виола преодолела оставшееся расстояние, смахнула стопку бумаг на пол и запрыгнула на стол прямо перед ним.
– Дай угадаю. Ты здесь, чтобы снять наручник, – сказал он с запинкой в голосе.
– Среди прочего.
– Ты также ожидаешь, что я буду тебя обожать.
– Да, ожидаю. – заложив руки за спину, она слегка наклонилась. Разрезы на юбке позволяли ей поставить по одной ноге на каждый подлокотник его кресла. – Но только потому, что ты, на самом деле, меня обожаешь.
Он обхватил ее лодыжки сильнее, чем она ожидала. Дрожь передалась от него к ней.
– Я… могу, – признался он.
От потрясения она выдала правду.
– Я хочу, чтобы у нас появился реальный шанс. Мне нравится быть с тобой. Ты мне нравишься. И подозреваю, что мне действительно понравится быть с тобой, когда я останусь здесь по собственной воле. Тебе бы этого не хотелось? Знать, что я здесь потому, что хочу, а не по принуждению?
Он на мгновение закрыл глаза, его длинные ресницы отбрасывали колючие тени на щеки. Брохан глубоко дышал, его тело сотрясалось от напряжения.
Внутри Виолы расцвела надежда. она воспользовалась своим преимуществом.
– В обмен на снятие наручника у меня есть замечательная идея, как обеспечить МакКадену бессмертие. Это, конечно, не поездка в Нивай, но даст твоему брату немного времени.
Его брови низко опустились на глаза.
– Почему тебе просто не отдать мне ключ?
– Отдать тебе его, чтобы ты смог переспать с другой женщиной? – она фыркнула. – Не будь ребенком.
У него отвисла челюсть.
– Ты… ревнуешь к Фэрроу?
Она? Ревнует? Виола втянула воздух сквозь зубы.
– Как ты смеешь? Хоть понимаешь, как нелепо это звучит? Да я никогда ни к кому и ни к чему не ревновала ни секунды в своей жизни. Я слишком совершенна!
– Так и есть. Ты ревнуешь. – Брохан излучал удовлетворение и восхищение. Возможно, даже легкое удивление. – Позволь открыть завесу для МакКадена, затем я верну тебе ключ. И снова буду обожать каждый дюйм твоего тела.
Ее сердце подпрыгнуло. «Осторожно».
– А вдруг… я потеряла ключ? Или еще что-то.
Он застыл, его удовлетворение, восторг и удивление быстро испарились.
– Это правда?
– Я… ты… это не имеет значения! Сейчас важно только снятие наручника. Как только ты это сделаешь, я буду обожать каждый дюйм твоего тела.
Мышца под его глазом снова дернулась.
– Мой ответ… нет.
Он заколебался. Она делает успехи!
– Думаю, твой напряженный член с тобой вновь не согласен.
– Так и есть, – прошипел Брохан, только для того чтобы вздернуть подбородок.
– Сними наручник. И я не заставлю тебя пожалеть об этом.
– Я… нет. – его голос стал уверенней. – Я недостаточно тебе доверяю. И не хочу причинять боль МакКадену больше, чем необходимо. Я вырастил его, Виола. Он мой брат, да, но также мой сын. Большую часть своей жизни он чувствовал себя никчемным, и то, что он пережил с тобой, этому не помогло. Если я предпочту тебя ему, пусть даже на время… Я не могу с ним так поступить.
Демон поднялся в ее голове, нашептывая самые глубокие страхи. «Нелюбимая. Нежеланная. Брошеная». Как однажды назвал ее Брохан.
Ее плечи опустились, хотя она изо всех сил старалась сохранить безразличное выражение лица. Еще один удар. Ее нижняя губа задрожала.
Брохан потер татуировку на своей руке и нахмурился.
– Виола…
– Больше ни слова. Я думаю. – Или, скорее, пытается скрыть свою реакцию. Виола полностью откинулась назад, разлегшись на столе и глядя в сводчатый потолок. Она даст этому мужчине еще один шанс. Всего один. Она зашла с ним слишком далеко, чтобы останавливаться сейчас. Кроме того, в глубине души она жаждала его безоговорочного принятия. Так же, как когда-то жаждала безоговорочной любви своей матери.
Почему она всегда выбирает безнадежные случаи?
Нет, нет. не безнадежные. Еще нет.
– Позволь мне убедиться, что я тебя правильно поняла, – сказала она. – Твой брат ненавидит меня, поэтому ты ко мне не прикоснешься. Ты заставляешь его чувствовать себя достойным, заставляя меня чувствовать себя недостойной. Верно?
Он напрягся, отпустил ее и провел рукой по своему усталому лицу.
– Разве ты не делала то же самое с бесчисленным количеством других?
– Разве ты не учился на моих ошибках? – отрезала она, смахнув слезу. В эту игру могли играть двое.
Брохан зарычал.
– Я никогда не пройду твой тест, Виола.
– Мы не узнаем, пока я не испытаю тебя. Но я не могу это сделать, пока ты не признаешься в своей великой любви ко мне. – в ее тоне сквозила горечь. – Кроме того я не предлагаю тебе остаться со мной навсегда прямо сейчас. Это лимитированная и слишком хорошая возможность провести со мной больше времени, чтобы ее упустить.
– Время, да, – поспешил он ответив, энергично кивнув. – Просто дай мне больше времени. Ты будешь носить наручник, пока я со всем не разберусь. Так многое изменилось. Я должен разобраться в деталях, прежде чем действовать.
– Ты не так понял. – как только ее слезы высохли, она поднялась на ноги. – Сними наручник, или с нами будет покончено.
Его измученный взгляд встретился с ее, и Брохан повторил:
– Просто дай мне еще время, котенок.
А сейчас котенок. Ее любимое ласковое обращение сопровождалось окончательным отказом. Внутри Виолы что-то начало разрушаться. Струпья отслаивались от внутренних ран, оставляя их незаживающими и кровоточащими. Силы иссякли, и ее конечности задрожали.
И все еже она лучезарно улыбнулась. Как обычно улыбалась своей матери.
– Конечно. Больше времени. – она похлопала его по щеке. – Занимайся этим столько времени, сколько тебе нужно. А теперь, если позволишь, я должна проведать Принцессу. Мы же не хотим, чтобы он помочился на твои туфли в шкафу, правда? Только не снова.
Брохан вновь вцепился в подлокотники кресла, словно не мог позволить сам себе к ней приблизиться.
– Виола. Богиня.
– Нет. Не нужно больше ничего говорить. Прощай, Брохан. – она вышла из тронного зала, словно ей было все равно.
Он не окликнул ее.
МакКаден ждал снаружи, его тело дрожало от ярости. Он подслушал? Он молча смотрел на нее, когда она проходила мимо.
Каким-то образом она сохраняла непринужденный вид всю дорогу до спальни, где Принцесса одновременно играл в две свои любимые игры: «Тыгыдык» и «Пол – это лава», перепрыгивая с одного предмета мебели на другой с захватывающей дух скоростью.
Она закрыла и заперла дверь, хотя знала, что Брохану достаточно переместиться, чтобы войти. Питомец почувствовал ее тревогу и бросился к ней на руки, чтобы обнюхать и утешить.
– Мы сматываемся, дорогой. – она поцеловала его в щеку и опустила на землю. – Будь умницей, принеси мамин топор.
Он бросился к спортивной сумке, которую она спрятала под кроватью, затем вернулся с небольшим золотым топором во рту. Виола опустилась на колени и погладила его по голове, воркуя слова похвалы, прежде чем забрать оружие.
Этот план был разработан несколько дней назад. Хороший план. Брохан никогда не сможет ее найти.
Она имела в виду то, что сказала.
Это было прощание.
Глава 11
Брохан оперся локтями о стол и склонил голову, уткнувшись лбом в поднятые ладони. Неужели он только что совершил серьезную ошибку?
Виола предложила ему все, чего он когда-либо хотел. Шанс насладиться ею в свободное время. Исследовать ее тело и душу, узнать мельчайшие нюансы ее прошлого. Все, что делало ее такой, какой она была, – женщиной, которая безмерно очаровывала его и не переставая влекла к себе.
Ему не нужно думать, чего она хотела – она всегда ему это говорила. Брохан мог бы позаботиться о том, чтобы она всегда получала комплименты и была полна удовлетворения, в то время как Виола наполняла бы его жизнь волнением и трепетом.
Смогла бы она стать счастливой с таким как он? По-настоящему счастливой в долгосрочной перспективе?
Двинется ли дальше, если он провалит тест?
Его терзала нерешительность. Как он мог предпочесть Виолу МакКадену? Но как он мог выбрать МакКадена, а не богиню? Они оба нужны ему в жизни. Его брат и… его женщина. Женщина, которую он целовал и ласкал всего раз. И этого даже близко недостаточно.
Как ему примирить свои противоречивые желания? Особенно когда он уже знал результат ее испытания. Он потерпит неудачу, как и его брат, который предпочел Брохана богине.
Как мог Брохан поступить иначе? Но как мог позволить ей уйти?
– Брат? – МакКаден взял его за плечо, отвлекая от размышлений.
Не поднимая взгляд, он протянул руку и похлопал по ладони брата. Пока он сидел на своем стуле, МакКаден стоял рядом.
Простит ли его этот мужчина, если он начнет ухаживать за богиней, как того требовала каждая клеточка его существа?
– С тобой она другая, чем когда-либо была со мной. – в тоне брата послышались странные нотки. МакКаден сел на стул рядом с Броханом. – После нашего знакомства Виола больше не искала меня, хотя и планировала использовать. Мне пришлось ее искать. Оглядываясь назад, я понимаю, что она никогда не говорила обо мне ни одного доброго слова, только о себе. В то время я был слишком влюблен в нее, чтобы признать, что был единственным, кто вкладывался в наши отношения.
– Но?
– Несмотря на изменения в ней, я все еще не доверяю Виоле.
– Знаю. И все же… я желаю ее, – признался он, стыдясь каждого слова. – Хочу ее больше, чем кого-либо хотел в своей жизни.
– Если она использует тебя, как когда-то меня?
Она могла. Как он узнает, если не рискнет? Кроме того, часть его подозревала, что красавица с тяжелым детством могла на самом деле иметь в виду то, что она сказала – он ей нравился.
Боль, которую он продолжал ощущать в ней, пронзала его сердце. Не говоря уже о ненависти к себе, которую она обычно так хорошо скрывала. Брохан вспомнил, с какой радостью она танцевала под дождем, и стон сожаления застрял у него в горле.
Он поднял глаза и встретился с напряженным взглядом брата.
– Ты хочешь жить вечно, МакКаден?
МакКаден дернулся, как от удара.
– Я…
Внезапно предплечье Брохана, где была татуировка, охватила жгучая боль, и он зашипел. Он резко выпрямился с единственной мыслью. Виола. Затем вскочил на ноги.
– Богиня. Что-то случилось. – Брохан не стал ждать ответов, а просто перенесся в спальню, выкрикивая ее имя.
От нее не осталось и следа… только лужа крови возле камина. Она… она была… ужас охватил его. В центре лужи крови лежала отрубленная рука… крошечные розовые ноготки впивались в ладонь, за исключением среднего, который был оттопырен. Наручник лежал рядом с обрубком. Как и топор.
На него снизошло озарение: она сама сделала это с собой. Отрубила себе руку, чтобы сбежать. И все потому, что он отказался с ней работать. Вместо этого решил работать против нее. Конечно, она ушла от него. Любой здравомыслящий человек поступил бы так же.
Страдание породило истошный рев. Отчаянно желая найти ее, помочь и защитить, пока она исцелялась… она должна исцелиться… Брохан изучал свою татуировку. Изображение показывало, что Виола находится… нигде.
С болью в груди он хлопнул ладонью по карте. Потряс рукой.
Ничего не изменилось. Он не мог ее отследить. Не мог почувствовать.
Паника нарастала, быстро набирая силу. Куда она пропала? «Думай, думай». Он следил за ней несколько месяцев. Она побывала в сотнях реальностей, домов и областей. Но в одном месте она бывала чаще, чем в любом другом.
Полный надежд, Брохан перенесся в реальность смертных. Будапешт, Венгрия. Темное, затянутое тучами небо обрамляло массивную каменную крепость, расположенную на вершине поросшего деревьями холма. Когда они не воевали в Преисподней, то жили здесь – банда одержимых демонами бессмертных и множество их близких. Могущественные мужчины и женщины не питали любви к Брохану.
Прохладный ветер колыхал ветви деревьев. Стрекотали насекомые. За пределами крепости не было никакой необычной активности.
Хотя Брохан и осознавал опасность, он перенесся внутрь крепости. Пустые комнаты. Неубранные кровати. Беспорядочно опустошенные шкафы. Наполовину наполненная кофейная кружка на кухонном столе. Холодная. Жильцы уехали в спешке. Его паника усилилась.
Где она была? Слабая и раненая – она представляла собой легкую добычу для любого, кто решит причинить ей вред. А другие Отрекшиеся были заинтересованы только в том, чтобы ей навредить. На глаза Брохана упала красная пелена.
Его нервы были на пределе, когда он вернулся в покинутую реальность. В ее спальню. Брохан упал на колени перед лужей крови, запрокинул голову и издал дикий рев. Дворец содрогнулся. На окнах появились трещины. Почему он не освободил ее? Из-за ключа, как он пытался убедить себя, или из-за своей ненасытной потребности в ней?
Был ли у нее вообще ключ? Временами Брохан сомневался.
В любом случае, он должен был предоставить ей шанс проявить себя. Если бы она решила уйти, что с того? По крайней мере, он бы точно знал ее истинные желания.
– Брохан? – голос брата проник в его сознание. заметив кровь, мужчина подбежал ближе. – Что случилось?
– Она ушла. – ему едва удалось выговорить слова. – Она ушла от меня. – «и я это заслужил».
– Я убью ее!
Прежде чем он понял, что двигается, Брохан уже возвышался над с обнаженными клыками.
– Ты не причинишь ей вред. Понял?
МакКаден моргнул, но кивнул.
– Даже после всего, ты ее хочешь. – прозвучало утверждение, а не вопрос. Сначала он был шокирован, потом изумлен.
– Я всегда буду ее хотеть, – прохрипел Брохан. Почему бы не признаться в остальном? – Она… моя. Моя женщина. Так, что предназначена мне. – «моя пара. Моя жена». Термин не важен, важно, что Виола создана для него.
Раньше его просто забавляло это предположение. Но сейчас правда ясна. Как он мог сомневаться?
Он повернулся к брату.
– Мне ненавистно причинять тебе боль. Я не хочу потерять тебя из-за этого. Но она нужна мне. Если она примет меня, я посвящу свою жизнь тому, чтобы сделать ее счастливой. – слова, которые он должен был произнести в тот момент, когда появился его брат. Маккаддену и Виоле. – Я найду ее. Я должен.
МакКаден глубоко вздохнул. Затем отрывисто кивнул.
– Думаю, ты поступаешь глупо. Она заботится только о себе и своей дворняжке, и в какой-то момент причинит тебе боль. Но не стану стоять у тебя на пути. И даже помогу в ее описках.
– Спасибо. – Брохан притянул брата к себе, чтобы быстро обнять, а затем направился в кладовку за своим оружием. Если кто-то встанет у него на пути, то умрет. Ничто не помешает ему заявить права на свою пару.
* * *
Спотыкаясь, Виола шла по лесу, окутанному тьмой, а Принцесса не отставал. При каждом шаге сердце ее колотилось о ребра. Ветки и листва царапали. Из глубокой раны на лбу текла кровь, заливая глаза, но она не замедляла шага. Бессмертные охотились за ней.
Нарциссизм играл с Виолой все время, напоминая обо всех, кого она когда-либо предавала. «Хуже, чем моя мать».
Она пыталась отвлечься, придумывая план спасения МакКадена. Что, если она обратит его в вампира вместо того, чтобы разделить с ним частичку своего сердца? В отличие от Принцессы он создан для длительного бессмертия. Но.
Обращение было не таким уж простым, как утверждали книги и фильмы, но, будучи богиней Загробной жизни, она могла гарантировать, что он переживет превращение. Конечно, Посланники презирали вампиров. Даже бывшие Посланники. Хорошей новостью было то, что он будет жить, не питаясь от живых батареек. Не то чтобы Виола заботилась о МакКадене и его семье. Брохан был не более чем второстепенной задачей.
Только это не так.
Всхлип вырвался у нее, и Принцесса потерся об ее ноги, успокаивая. Если бы не ее меховой малыш, она, возможно, перестала бы убегать и позволила бессмертным ее поймать.
«Да. Сделай это». Нарциссизм перестал подпитывать ложную любовь к себе и начал раскрывать незыблемые истины. Демон презирал саму ее сущность, каждое его предложение причиняло страдания. Ей. Другим. Если не сейчас, то позже.
– Нет, – отрезала Виола. Внимание ее возлюбленного могло придать ей сил, с которыми не сравнился бы никто другой, но его отказ ранил еще сильнее. Кроме того, она не могла переместиться – ее физическая слабость слишком возросла.
С тех пор как Виола ушла от него, она потеряла счет времени. Ей показалось, что прошло два дня. Может быть, неделя. Или год. Так почему же ее рука не отросла?
На глаза навернулись слезы, несколько из них скатились по щекам. Зависела ли она теперь от Брохана? Без его обожания она могла навсегда остаться в этом ослабленном состоянии. Часть ее души не хотела исцеляться. Заслуживала ли она этого?
Кончик ветки задел сырой, окровавленный обрубок, причинив ей мучительную боль, и Виола закричала.
Издалека раздались голоса.
– Я ее слышал!
– Сюда!
– Она моя! Встанешь у меня на пути и пострадаешь!
– Перенесись в безопасное место, – приказала она своему малышу между тяжелыми вздохами. – Прошу! Я вылечусь, что бы ни случилось, если буду знать, что с тобой все в порядке.
Его преданность была непоколебима, и он отказался, решив выстоять или погибнуть рядом с ней.
Слезы потекли быстрее. Если случалось худшее и они оказывались в безвыходном положении, Принцесса боролся до последнего. Он всегда так поступал, потому что любил ее так же сильно, как и она его, и был ее единственным утешением. Только по этой причине она не свернулась калачиком и не разрыдалась.
Ветки и листья хрустели под ее босыми ногами. Она была в таком настроении, что даже не подумала снять платье и надеть сапоги, прежде чем отрезать руку.
Ее изуродованное запястье пульсировало, когда она оперлась на большой ствол дерева. Толстые корни-подпорки подломились, и она упала. Когда Виола приземлилась, грязь попала на ткань, прикрывавшую рану. Подступила тошнота. Виолу вырвало скудным содержимым желудка, прежде чем она с трудом поднялась на ноги с помощью Принцессы и заставила себя идти дальше.
