Текст книги "Блэк и Блу (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Что!

– Перед тем, как начнешь протестовать, – добавил ее отец, потом вздохнул, и было ясно, что он быстро осунулся, веки опустились, плечи поникли – Не упирайся. Если что-нибудь случится с тобой…

Она сжала руку отца, его забота смыла возражения.

– Прекрасно. Блу может остаться в моем доме, но сначала мне нужно, чтобы ты рассказал мне, что знаешь, и я вполне в состоянии позаботиться о себе.

Его улыбка была грустной.

– Расскажу. Я всегда в курсе. Но одна вещь, которую ты не знаешь – это то, что никогда не помешает иметь кого-то, кто может прикрыть спину.

Глава 11

Блу отдыхал несколько часов, но встал рано, чтобы принять душ и очистить краску с волос. Он выбросил контактные линзы и убрал весь пирсинг, радуясь, что он снова становился Шикарным Плохишом. У него все еще была тонкая линия шрама, но она уйдет через день или два.

Если Эви попросит, то он сделает себе новый.

Он надел черную футболку и брюки. Вещи Майкла. Блу не ожидал, что останется на ночь, таким образом, он не принес каких-либо дополнительных предметов. Он направился в кухню.

Увидеть там Эви – шокировало его.

Она прислонилась к столу, потягивая из дымящейся кружки кофе. Ее вид заставил его замереть. У нее были такие длинные ресницы. И были те слабые небольшие пятна на носу – веснушки?

Как он никогда не замечал их прежде?

Она сжала губы, чтобы подуть на кофе, нижняя и верхняя губы были красными и очаровательно пухлыми, будто она кусала их всю ночь.

Она тоже нашла необходимые вещи и вернула свои волосы к их нормальному темному блеску, волнистые локоны свободно струились. Она выбросила силиконовый лифчик, ее грудь снова была прекрасной формы чайных чашек.

Стоять! Прекрати следить за ней так, будто хочешь ее съесть.

Ммм... я хочу ее съесть.

Ругнувшись, он стал кусать язык, пока не почувствовал кровь. Он решил, что ненавидел проблемы. Потому что он отчаянно хотел Эви, а ее происхождение было той проблемой, которую он никогда не сможет преодолеть.

Если бы она была кем-то другим, а не дочерью Майкла, то Блу отнес бы ее в кровать. Здесь. Сейчас. Но она была его дочерью, таким образом, он не мог.

Должен скоро заняться сексом. Его тело не могло вынести еще немного разочарования, не вызывая международный скачок напряжения.

И все же, мысль о том, чтобы быть с кем-либо еще оставила его... пустым.

Никто больше не чувствовался такой приятной на вкус или такой мягкой и теплой. Никто больше не давал в ответ также хорошо, как она, и не брал то, что хотел, как она. Никто больше не удовлетворит его.

– Майкл все еще спит, – сказала она, нарушая тишину.

Прекрасно. Блу ни за что не смог бы скрыть неистовую эрекцию в своих штанах.

– Я проверила его. Жизненные показатели стабильны.

– Он будет в отличной форме, прежде чем ты это узнаешь. – Он конфисковал у нее кружку и сделал глоток, прежде чем она могла высказаться. – Послушай, я собираюсь вооружиться и выйти. Хочу осмотреть дом Стара, прежде чем войду.

– Прежде чем ТЫ войдешь? Думаю, ты имел в виду МЫ.

Вряд ли. Но он должен был аккуратно двигаться здесь. С Эви он не мог использовать старый проверенный способ: это слишком опасно, сахарная клецка, так позволь большому, плохому мужчине пойти и спасти день. Она опустошит его печень и набьет ее камнями.

– Честно, лютик? – сказал он. – Независимо от того, насколько ты квалифицированная, ты будешь просто мешаться на пути. Чтобы войти и выйти необнаруженным, я должен буду передвигаться на такой скорости, на которую ты никогда не будешь способна.

Она сжала губы в тонкую линию, когда посмотрела на него. Он выдержал ее пристальный взгляд, даже не дрогнув... и, так или иначе, без улыбки. Он должен быть напуган, а не удивлен. Если кто-то и мог убить его и похоронить доказательства, то это была эта женщина. Но потом, он только что начинал понимать, насколько ему нравились сильные, жестокие вспышки и ее дьявольский ум.

– Ты нужна мне здесь, – добавил он, – за компьютером, будешь присматривать за моей спиной. – Буквально. Он приделает камеру ночного видения сзади к воротнику рубашки для обзора в режиме реального времени. – Это работа Джона и Соло, которую они делали много раз в прошлом, и это не означает – удерживать маленькую женщину дома в безопасности. Я обещаю.

Она сузила глаза в подозрении.

– Ты врешь.

– Мы не врем друг другу, куколка. Помнишь?

Борьба вылилась из нее, и она кивнула.

– Хорошо. Но тебе лучше вернуться без ран, или я отрежу твою любимую часть тела, назову ее чем-то отвратительным и неправильным и продам ее лицу, предложившему самую высокую цену.

Снова он хотел усмехнуться. По этим словам он понял, что Эви Блэк желала его с той же самой горячностью, с какой он желал ее... ей также нравился он, как ему нравилась она. Кое-что он заметил: она угрожала только тем людям, о которых заботилась.

У меня беда с этим, не так ли?

* * *

Когда солнце село за горизонт, тени начинали сгущаться. Блу смог разместить десять маленьких камер по периметру загородного дома Стара – огромное подворье за железными воротами с вооруженными охранниками и лесом поддельных зеленых деревьев.

– С внешней стороны все готово, – прошептал он. Блу был примерно в тридцати ярдах от особняка, скрытый крупным стволом, уже не упоминая тот факт, что в его одежде повсюду были натыканы крошечные чипы, заставляющие ткань смешиваться с окружающей средой каждый раз, когда он двигался.

– Я отключила лазерные датчики, – сказала Эви через наушник в его ухе. – Избегай середины ворот и, возможно, будешь в порядке.

– Возможно?

– Давай узнаем вместе.

Забавно.

– Я собираюсь войти.

– На шесть часов чисто.

– Хорошо. Я вхожу. – Для защиты у него были пиро-пистолеты, скрывающий плащ и несколько кинжалов. Для наблюдения у него была одна коробка микрожучков... двадцать пять жучков-таблеток для размещения по всему дому. – Если ты не видишь, то мне нужно, чтобы с этого момента ты молчала. – Ее сексуальный голос был отвлечением, которое он не мог позволить себе.

– Приказ принят.

Глубокий вздох... держать... держать... Когда он выдохнул, то двинулся вперед, выходя из тени и ныряя в уходящий солнечный свет, двигаясь так быстро, что охранники только смогут отметить маленькое пятнышко. Он забрался на ворота. Потом разместил жучок на северной, восточной, южной и западной стене, он искал лучший вход в дом. Никто не стрелял в него. Никто предупреждающе не кричал.

– Кое-что вижу. Три хихикающие женщины в нижнем белье только что вышли из-за угла за тобой, – сказала Эви, ее голос звучал очень нежно в его ушах. – Пожалуйста, скажи мне, что ты случайно споткнулся и попал в гарем... ой. Теперь замолкаю.

Нельзя смеяться. Охрана вышла из боковой двери. Там. Он скользнул внутрь, когда металл начал закрываться и оказался в... комнате отдыха. Восемь мужчин. Все вооружены. Кто-то играл в карты, кто-то смотрел в мониторы, которые показывали территорию дома. Он не мог замедлиться; он должен двигаться вперед. Он должен был продолжать идти, даже при том, что он не знал расположение дома.

Когда Блу оказался в прихожей только с одним охранником, он воспользовался случаем. Наконец, замедлился... остановился, закрыл рукой нос и рот мужчины и пережал его сонную артерию, лишая кислорода. Практически сразу парень повис у него в руках, полностью расслабившись. Он потащил охранника в соседний шкаф-гардероб.

– Пока у нас есть момент, давай вернемся к нижнему белью, – прошептал он Эви. – Ты его когда-нибудь носишь? – Работая максимально быстро, он выключил чипы в своей одежде и развернул скрывающий плащ – маленькую черную полосу с камерой в центре – поверх головы охраны и размотал его полностью до ног.

– Фактически, я предпочитаю ходить без трусов, – призналась она.

Он простонал. Как он теперь сможет удержать свои руки от нее?

Майкл, вот как.

Но Майкл поймет, если он поддастся. Конечно.

Как только личность охранника отсканировалась, Блу накинул плащ на себя, и голограмма охранника растянулась, полностью скрыв его личность.

– Пошли. Снова режим радио-тишины.

Блу двинулся по коридору, шагая так, будто он просто патрулировал. Он касался каждой двери, не останавливаясь, размещая жучки в... гостиной... спальне... еще одной спальне... Он прошел вниз, повернул за угол. Люди гудели на кухне, готовя ужин. Он закрепил еще жучок.

В идеальном мире он нашел бы Джона запертым в комнате. Или здесь, в клетке. И Соло прорвался бы через вход, чтобы помочь ему. Вместе, они освободили бы Джона.

В чуть менее идеальном мире, Блу нашел бы что-то, что указало бы ему на их местоположение.

В дерьмовом засраном мире, он ничего бы не нашел.

И он был дерьмовом засраном мире.

Он был так полон надежд. Расстройство ударило его силу, и эта сила поднялась в нем, пока кожа не стала чувствоваться натянутой, готовой лопнуть по швам.

Спокойствие, только спокойствие. Последняя комната для жучка. Самая важная.

Блу искал, пока не нашел офис Стара. Двери были закрыты и заперты на замок, и он мог поспорить, что Стар был внутри, работал. Он мог прокрасться внутрь и попытаться использовать голосовое принуждение, вынудив Стара безопасно вывести его, а затем приказать ему рассказать все, что он хотел знать. Но в том плане было два недостатка. Первый, охранники придут и откроют по нему огонь, а он не сможет удержать их всех сразу, не опустошая себя. А если он опустошит себя, то не может унести Стара... или спасти Джона и Соло, если они были рядом. Второй, половина населения была неуязвима для принуждения. На Старе это могло и не сработать.

– К тебе приближаются двое мужчин, близко, – объявила Эви.

Отлично.

– Марко, – произнес низкий голос.

Блу прикрепил последний жучок к офисной двери. Он никак не смог бы войти, не раскрыв себя. Он повернулся. Как и было обещано, к нему неслись двое мужчин, оба хмурились.

– Марко. Что ты здесь делаешь?

– Думаю, ты – Марко, – подсказала Эви.

Да. Вероятно. Но Блу не мог произнести ни одного слова парням... у него не было голоса Марко. Это означало, что он должен был воспользоваться планом Б.

Он выпустил небольшое кольцо силы. Не достаточное, чтобы Блу позже стал абсолютно бесполезным, но достаточное, чтобы ослабить его, когда он обезвредил охранников. Эти двое хмыкнули и задергались прежде, чем резко упасть на пол.

Он считал последствия стоящими вознаграждения.

– Мило, – сказала Эви, – но лучше тебе выбраться оттуда прежде, чем они очухаются, и сработает сигнал тревоги.

Блу понесся на большой скорости, но не на самой высокой, на которую был способен, вылетая наружу. Он промчался по газону... никакого сигнала тревоги... он поднялся по железным воротам... никакого сигнала тревоги...

Он вскочил в ожидающую машину и понесся по улице, постоянно глядя в зеркало заднего обзора, чтобы увидеть, следят ли за ним.

– Через сколько ты будешь в лодочном сарае? – спросила Эви.

Он думал, что слышал слова, которые она не произнесла: Через сколько ты будешь в безопасности?

– Уже скучаешь по мне, принцесса? Как мило.

– Блу! Я говорю серьезно.

Как она очаровательно дулась?

Чувак. Для тебя это плохо.

И становилось все хуже.

– Я буду там первым делом с утра, – сказал он немного резче, чем хотел.

– С утра? Скажи, что ты шутишь. – В ее голосе прозвучали рычащие нотки. – У меня нет намерения проводить здесь вечер. Я должна посетить главный офис АИУЧ, чтобы обсудить преследование моего автомобиля и высосать из Агента Гутьерреса информацию.

Фраза «высосать из Агента Гутьерреса» повела его в неправильном направлении, и он с такой силой сжал руль, что погнул металл.

– У Майкла есть другая лодка?

– Да, но если я возьму ее, то оставлю его без средств.

– Я серьезно сомневаюсь относительно этого. У него есть планы В, Г и Д. Бери лодку.

Она вздохнула.

– Ты прав.

– Разве я не всегда прав?

– Ха, ха.

– Так, послушай. Сегодня вечером я должен воскреснуть. Я прокрадусь в твой дом, как только со всем разберусь.

Резкий вдох.

– Так... ты решил порвать с Пеген?

– Да. К полуночи это будет сделано.

Полнейшая тишина.

Черт возьми, ему было жаль, что он не мог прочитать Эви лучше, но когда она хотела, то могла великолепно маскировать свои реакции. И не будучи рядом, он не мог ощутить ее эмоций.

Забавно, но эмпатическая способность, которую он когда-то презирал, теперь была одной из его самых любимых и хорошо используемых.

– Просто, чтобы ты знала, – добавил он, – я не собираюсь с ней спать. – Он не должен был гарантировать это Эви; они не встречались и не давали друг другу обещаний... и, черт побери, они не могли быть вместе.

Однако ничто из этого не останавливало его.

– Я не спрашивала, не так ли? – В ее голосе не было никаких эмоций. – Кроме того, спасть с ней до/после того, как ты разобьешь ей сердце, будет как контрастный душ.

Он сжал челюсти.

– Слушай, до тебя я всегда говорил ей, что собирался делать и с кем. Не почему, просто, что это собиралось произойти. Она не задумывалась, и частично по этой причине я оставался с ней. Если бы не работа, я был бы верным. Я хочу быть верным.

Снова тишина.

Он хотел, чтобы она видела его, реального его, он понял. И он хотел, чтобы она сказала ему, что она думает лучше о нем. Даже при том, что он иногда не будет думать лучше о себе.

– Ты знаешь, на что похоже обольщать кого-то, кто тебе не нравится? – сказал он, стиснув зубы. – Или хуже, кого-то, кого ты презираешь? Ты знаешь, на что похоже слушать их крики удовольствия и жалеть, что ты услышишь их крики боли? Ты знаешь, насколько грязным такое может заставить человека себя чувствовать? Ты знаешь это?

– Нет, – прошептала она.

– Ты знаешь, на что похоже заниматься сексом с кем-то, кого ты знаешь, что должен убить? Или знаешь, как сильно твои действия причинят боль кому-то, о ком ты заботишься?

– Блу...

– Ты действительно думаешь, что я мог бы с ней переспать? – рявкнул он. Он не хотел, чтобы она видела его сейчас. Часть его просто хотела крови.

Другой острый вдох. Затем очень мягко она сказала:

– Нет. Я так не думала. Просто... попытайся закончить к одиннадцати. Я буду ждать тебя.

Буду ждать тебя.

Что она имела в виду?

Он знал, что хотел, чтобы это значило. Потому что так сильно, как он хотел крови, так же сильно он хотел ее. Если бы она позволила ему, он взял бы ее и принял все последствия.

– Я потороплюсь, – сказал он.

В динамике раздались гудки.

* * *

Блу позвонил Пеген по дороге и сказал ей, что приедет приблизительно через десять минут, чтобы поболтать, как сказала бы Эви, затем повесил трубку, когда она стала быстро задавать ему вопросы.

Двигаясь в сторону мужчины-не-шлюхи, он не собирался разрушить все ее мечты и стремления по телефону.

Кроме того, он ничего не смог бы сказать ей, что заставило бы ее чувствовать себя лучше из-за того, что собиралось произойти.

Он заскочил в явочную квартиру Эви, чтобы взять ноутбук и флешку с информацией из клуба «Счастливый Рог», затем он пошел домой, чтобы взять свой любимый внедорожник и сообщить соседям, что он вернулся в дело.

Наконец-то, момент истины.

Он проверил периметр дома Пеген на наличие любых технических средств наблюдения, не нашел ни одного, и направился к двери. Она открыла до того, как он успел постучать, и твердый кулак вины ударил его. Она была одета в красное платье в обтяжку, которое обнимало ее объемные изгибы, а светлые волосы обрамляли ее идеально накрашенное лицо. Она принарядилась для него.

Она была красива, хорошо сложена и всем, что он когда-то думал, что хотел... но на самом деле это было не так. Оказалось, что ему нравилась определенно стройная, темноволосая девушка с глазами как у лани, и только она.

Прости, Майкл.

Я буду ждать тебя, сказала Эви.

Будь голой, он должен был сказать ей это.

Пеген пригласила его жестом внутрь, и когда он прошел, она сказала:

– Где ты был? Почему не позвонил? Я имею право знать!

Он повернулся к ней лицом, ненавидя себя больше, чем когда-либо. Просто покончи с этим. Нежным тоном, он сказал:

– Мне жаль, Пеген, но это на меня не работает.

Шок отразился за мгновение до того, как нервный смех слетел с ее губ.

– Я знаю, что действую как ведьма прямо сейчас. Я волновалась о тебе, это все. Но ты сейчас здесь, значит, я могу расслабиться. Давай выпьем и обсудим что-нибудь еще.

Ведьма? Эви выстрелила бы ему в лицо и назвала бы его шлюхой. И он всегда презирал, когда она использовала это слово, он отчасти предпочитал такой ответ на это. Принято.

Пеген взяла его за руку и подтолкнула вперед. Он развернулся на пятках и сжал ее руку, удерживая на месте.

– Ты задаешь вопросы, которые имеешь полное право спрашивать, – сказал он, – и если бы я был хорошим человеком, то ответил бы на них. Но я не такой и сожалею об этом. Ты заслуживаешь лучшего, чем я могу тебе дать, и ты заслуживаешь лучшего, чем получаешь.

Бледнея, она освободилась от него, чтобы сжать шелк ее платья.

– Что ты пытаешься сказать?

– Я говорю... мы расходимся, все кончено. Мне очень жаль, – повторил он.

– Ты серьезно, – она выдохнула.

– Да.

– Но... но… есть кто-то еще?

Он дал ей горькую правду.

– Да. – Он был обязан ей во многом, по крайней мере.

Она бросилась на него, схватила его за рубашку и повисла.

– Кто она?

– Это имеет значение?

– Скажи мне. Скажи прямо сейчас. У тебя есть еще кто-то?

– Пеген. Не делай это с собой.

Прошла минута, вторая, и все, что она сделала – тяжело дышала.

– Ты прав. Меня не волнует, кто она. – Ее рука дрожала, когда она закладывала прядь волос за ухо, ее взгляд ни на мгновение не отрывался от него. – Бери ее, или их, выкидывай из своей системы. Я не против. Потом приходи ко мне.

Он разжал ее пальцы от своей футболки и поцеловал костяшки. Так нежно, как вообще мог, и сказал:

– Нет, Пеген. Это наше прощание.

– Но... но… – У нее навернулись слезы на глаза и потекли по щекам. – Блу. Не делай этого. Пожалуйста.

Может, он должен был сделать с ней то, что сделал с Ноэль Тремейн, дать повод порвать с ним. Таким образом, он мог не разбивать ее сердце.

Нет, подумал он дальше. Вина за то, что сделал с Ноэль, по-прежнему преследовала его. Это к лучшему. Честный путь.

Правильный выбор.

Иногда правда может разорвать человека на части кусок за куском, но, по крайней мере, части могут быть соединены вместе, сильнее, чем прежде. С ложью, части сгорают, прежде чем разваливаются, и ничто не может этого исправить.

– Мне очень жаль, я не собираюсь менять решение. И, Пег? Ты должна быть счастлива, что я не буду. Тебе гораздо лучше без меня. Ты хочешь создать семью. Я – нет.

– Мне не нужна семья, – выпалила она. – Кроме того, я даже не хочу. Только не без тебя.

– Не говори так. Не меняй заветные мечты ради меня или любого другого человека.

Она давила.

– Тебе необходимо время, чтобы обдумать все это. Уже поздно, и тебя не было, так что ты, вероятно, устал прямо сейчас. Да. Ты устал, вот и все. Поспи, а мы еще поговорим.

– Нет, – сказал он, качая головой. – Я не собираюсь передумывать.

– Да. Ты передумаешь. Должен.

Он попробовал снова.

– Ты красивая, страстная женщина, и когда-нибудь придет мужчина, для которого ты будешь на первом месте. Но это не я.

– Мне не нужно быть на первом месте. Я просто хочу быть с тобой. Пожалуйста, Блу. Я люблю тебя. Я так тебя люблю.

Он никогда не допускал, что она может на самом деле любить его. Он не остался бы с ней так долго, если бы знал.

– Ты получишь лучшего мужчину, чем я, – сказал он тихо. – В один день, возможно, даже поблагодаришь меня за это. – Затем он вышел из дома, чувствуя себя полным мудаком, потому что только разорвал отношения… и все, что он хотел сделать, это пойти к Эви.

Глава 12

Блу побил рекорд скорости, чтобы добраться до дома Эви, спрятал машину и быстро пробрался к заднему крыльцу, прячась от любопытных глаз ее соседей. Только тогда он постучал в дверь с достаточной силой, чтобы согнуть ее.

Впервые после их знакомства, он был один.

Прошла минута. Вторая. Она не отвечала.

Он постучал сильнее, оставляя отметины. Если она не дома...

Если она передумала…

Он мог взломать ее систему еще раз, но не хотел отказаться от своего преимущества или приумножать проблемы, за которые он до сих пор не заплатил. Она еще не поняла, что независимо от того, какие улучшения она сделала, она никогда не сможет удержать его. Его сила может плавить провода в считанные секунды.

Наконец, она открыла дверь. Его сердце стучало в неконтролируемом ритме. В отличие от Пеген она не была одета так, чтобы ему угодить. Она была одета в майку и шорты, и они ей шли, ее стройное тело было видно идеально. Волосы были распущены. Обалденно. Глаза были непроницаемы, но все в порядке, потому что он чувствовал эмоции пульсирующие от нее.

Страсть, неудержимое желание.

Его собственная страсть, всегда, ревела на поверхности.

– Прошу прощение за все сказанное ранее, – пробормотала она. – За то, что говорила на протяжении многих лет. За то, что обзывала тебя. Я была неправа и жестока. Я была предвзятой сукой, как ты и назвал меня. И знаю, что этих слов не достаточно. Я знаю, что у тебя в долгу за многое другое, и пойму, если не сможешь простить меня.

Что-то сжалось в груди. Она увидела его. В этот момент он понял, что он никогда не прекращал надеяться на это.

– Принцесса, я делал плохие вещи. Я понимаю, почему и что ты говорила. Да, я могу простить тебя.

Облегчение проступило на ее лице.

– Спасибо.

Он кивнул.

Она прикусила нижнюю губу.

– Ты сделал это, – сказала она. – Ты порвал с Пеген. – Это был не вопрос.

Так или иначе, он ответил.

– Да.

– Хорошо. – Она обняла руками его за шею, секундой позже губами впилась в его рот, глубоко проталкивая язык, требуя ответа. Он приподнял ее, руками крепко ухватился за ее задницу, чтобы удержать ее против себя. Теперь, когда она была его, он не даст ей уйти.

Нежнее. Раздавишь ее.

Он шагнул в глубь... кухни, как отметил… закрыл ногами дверь, подошел к стене, в которую вдавил Эви. Отбросил мягкость. Поцелуй стал диким, таким глубоким и грязным, что не мог остановить маленькие рычания в его горле, рот стал жестче, тем самым требуя от нее больше. Все. Все до конца.

– Ты хоть представляешь…. как хороша… на вкус? – спросил он между посасыванием и покусыванием.

– Не болтай. Уничтожишь наше перемирие.

Его смех был темным и голодным.

Его руки запутались в ее волосах, таких шелковистых, мягких, он намотал на кулак пряди так, как всегда хотел. Наклонил голову под углом для лучшего доступа, нуждался в большем, отчаянно большем. Он был похож на голодного в буфете, накладывая, накладывая больше, принимая все, что мог получить, делая с ее ртом все, что хотел сделать с телом. Обладать. Клеймить.

– Ты влажная для меня, детка?

– Намокшая. – Она дернула его рубашку, выгнула бедра вперед, назад, потирая своей женской сущностью вверх и вниз его эрекции, создавая самые восхитительные движения.

Одним рывком он сдернул ее майку-топик с тонкими лямками. Ее возбужденные соски упирались через тонкую ткань лифчика и терлись о его грудь. Он был в таком отчаянии, хотел ее, был так тверд. И его сила рвалась со своей привязи. Несколько горшков и кастрюль плавали в воздухе рядом с ним.

– Я собираюсь играть с тобой в течение нескольких часов, – прохрипел он. Он хотел облизывать ее соски, в то время как его пальцы войдут в нее, подталкивая ее через край один раз, два. Он хотел опуститься, лизать ее между бедер и довести до оргазма в третий раз. Потом... наконец, то... он хотел, подняться и войти в нее, вернуться домой.

– Не беспокойся, – сказала она, кусая нижнюю губу. – Просто сделай.

Ответ поразил его, он нахмурился. Без прелюдии?

– Зачем спешка? Собираешься куда-то?

Она облизала его скулу, затем углубилась ниже, посасывая его шею.

– Просто хочу… достичь… финишной прямой.

Финишная прямая? Быстро кончить и отвалить? Таким образом, они оба могли получить разрядку? Чтобы оба могли уйти и забыть то, что произошло?

Она не хочет желать его, не так ли?

Может быть, он ошибся раньше. Может быть, она не видела его, или он ей нравился самую малость. Потому что, несмотря на ее извинения, она, безусловно, не уважала его.

Гнев смешался с его возбуждением.

Больше никакого секса.

Только не с… дочерью Майкла.

Да, но это начало волновать его все меньше и меньше. Прямо сейчас, это было ее отношение, он не мог махнуть рукой. Также он должен был что-то взять от нее. В противном случае у него будет скачок напряжения.

Точно. Вот почему.

Он выше вжал ее в стену, зарылся носом в лифчик и отодвинул его в сторону подбородком, всосал миленький розовый сосок. Прерывистый стон вырвался с нее. Он забрался рукой ей в шорты и насадил ее на свои пальцы, двигая ими, когда она кричала с освобождением и радостью.

– Даааааа, вот так! – Она затылком врезалась в стену. – Продолжай… оооооо, уже так близко…

Такая красивая. МОЯ.

– Сожми меня, – скомандовал он.

Ее веки раскрылись и затуманенные страстью глаза уставились на него.

– Что? Нет. Ты же кончишь.

Это было целью.

– Сделай, сожми.

– Но...

– Делай, или я выну пальцы из того местечка, что у тебя между ног. Сегодня мы собираемся осчастливить друг друга с помощью рук. Это то, как мы далеко зайдем.

– Почему?

– Потому что я так сказал. Если у тебя проблемы с этим, мы можем остановить прямо сейчас.

В ее глазах пылала ярость, когда она делала так, как он велел. Она никогда не узнает, как благодарен он был за ее капитуляцию… или как близко он был, чтобы умолять. Она стянула его штаны с талии, взяла в руку член и вот черт. От первого касания ее руки, у него почти снесло крышу.

– Ты такой большой, – выдохнула она. – Уверен, что не хочешь вставить его в меня? – Она укусила за мочку уха. – Думаю, я кончу от первого толчка.

Убейте меня.

– Сначала оближи, – наказал он.

Она лизнула его ухо.

– Не здесь.

Понимая, что она надулась на мгновение, а затем убрала руку. Он проглотил стон, она облизала свою ладонь. Затем, пока ее кожа была влажной, она снова сжала его член. Влажное тепло обеспечило плавное скольжение.

– Не достаточно хорошо, – сказал он, взял ее за руку, засунул ей в трусики, между ног, позволил ее влажности покрыть кожу руки. Затем он вернул захват на свой член.

– Сильнее, – сказал он, – и я войду в тебя пальцами.

Она сжала, медленно двигая рукой вверх и вниз. Ее щеки покраснели от удовольствия. Это не то, чего она хотела, но была не в состоянии остановиться от наслаждения, он с гордостью отметил это.

И когда ее хватка сжалась, он втянул воздух, делая, как обещал, ввел палец глубоко внутрь нее. И, о, он почти пожалел, что не член. Она была узкой, горячей и влажной, как и обещала. Он должен попасть в нее в ближайшее время.

– Быстрее, детка, – инструктировал он, – и я добавлю еще один палец.

Скорость движения ее руки увеличилась, достаточно, чтобы выжать из него глубокий стон. Таким образом, он дал ей второй палец, растягивая ее. Как давно она не занималась сексом? Такая тугая, должно быть годами, догадался он. В голову пришла идея вместе с пьянящим чувством собственника, он решил вознаградить ее, работая пальцем вокруг ее клитора.

– Блу!

– Ты так хороша. Когда я, наконец, войду в тебя, то собираюсь поиметь тебя так сильно, взять так много, клянусь, ты подумаешь, что умираешь. Позже, ты будешь умолять меня взять тебя еще сильнее, чтобы получить больше.

Пошлые разговоры отправили ее к оргазму. Ее надрывистый крик раздался эхом, внутренние стенки сжались вокруг его пальцев, снова и снова, держа его в тисках и выжимая каждую каплю удовольствия, которое получала от него.

Знание, что она кончила, возбудило до белого каления его член, и он взорвался, заполняя спермой ее руку, пока последний из толчков не исчез.

Ему потребовалось несколько долгих минут, чтобы вернуться с небес, а когда он это сделал, то услышал, как стол для завтрака рухнул на пол, затем кастрюли и сковородки. Он убрал руку из ее трусиков… возможно, это было самое трудное, что он когда-либо делал.

Нет. Стоп. Не слизать ее соки с пальцев, было самым трудным. Но если бы он это сделал, если бы он поддался жажде, будучи рядом с ней. Он не смог бы остановиться на этом.

Он нагнулся и схватил свою рубашку, вытер ее руку.

– Однажды, в ближайшее время, – сказал он, – после того как у нас обоих будет время обдумать, мы собираемся поговорить.

Она посмотрела на него с опаской.

– И какая же будет тема разговора?

– Ожидание.

* * *

Сосед по комнате.

Единственный, сексуальный сосед по комнате.

Единственный, сексуальный сосед, который только что дал ей поразительный оргазм.

Мысли бродили в голове Эви, в нон-стоп режиме. Она моментально набросилась на Блу, когда узнала, что он свободен. Он был так же неистов, чтобы быть с ней... но он не хотел секса с ней. Просто работа руками.

Она не знала, что и думать обо всем этом. Или о том, что он хотел поговорить на тему «ожидание».

Какого вида ожидание? Его? Ее?

Она знала его ожидание – без обязательств. Он мог видеть других людей, и она не могла жаловаться.

Но какие у нее ожидания?

Она не хотела думать об этом. Она думала, что на самом деле может разрыдаться.

Судя по всему, на данный момент, они просто должны делать вид, что их руки не побывали в штанах друг у друга.

– У нас есть работа, которая не ждет, – сказал он, после бросил информационную бомбу. – Иди, надень что-нибудь, что закрывает тебя от шеи до пят, затем встретимся в кабинете. Я хочу посмотреть видеозапись из клуба и прослушать аудиозапись из дома Стара. После этого, мы можем выяснить, лучший способ для меня, как подцепить Тиффани.

Тиффани.

Ага. Ему надо соблазнить девушку. Может девушек.

Эви захотелось убить ее.

Поняла. Вот почему тебе нельзя увлекаться кем-то, особенно таким как Блу.

– Я против только одного факта в твоем плане, – ответила она, пытаясь говорить спокойно. – Давай просмотрим и прослушаем все в гостиной, а не в кабинете.

Теперь, одетая во фланелевую пижаму, она подключила свой ноутбук к телевизору с гигантским голографическим экраном, что позволяло им просматривать видеозапись из Счастливого Рога с комфортом на диване. Блу уже возлежал там, великолепный и без рубашки, только в свободных брюках.

Ему позволено быть оголенным, частично. Так не честно.

Она хотела опереться на него, когда села рядом. К счастью, была большая миска попкорна крепко сжата между ног, не давая ей выкинуть глупость.

Она заставила себя сосредоточиться. На экране, Тимоти Мерсер, человек, который пытался сжечь Блу, был жив, бродил по всему Счастливому Рогу, жал руки нескольким клиентам, плотоядно смотрел на девушек, когда они проходили мимо него, и даже хлопал нескольких по попе.

– Свинья, – сказала она, бросая горсть попкорна в экран.

– Неплохо знать, что я не единственный,– пробормотал Блу.

Она напряглась, когда прочла между строк. Он утверждал, что простил ее, но ясно, что еще не забыл.