Текст книги "Без памяти влюбленная"

Автор книги: Джеми Дэнтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава двенадцатая

Шел снег. Она бесшумно поднималась по старинным каменным ступеням, которые вели в скрытое от посторонних взглядов место. Заброшенный особняк был ее спасительной гаванью, куда можно было спрятаться от житейских невзгод.

Здесь она создала свой собственный мир, где забывала о высокомерных обитателях высшего общества, считавших ее безродной выскочкой.

Стоило ей появиться среди них, как гул голосов внезапно умолкал и наступала гнетущая тишина, нарушаемая торопливым враждебным шепотком.

Чтобы хоть как-то защититься от их презрения, она изо дня в день твердила себе, что ей абсолютно все равно, что они думают о ней.

Но самообладание давалось с трудом, ведь, едва завидев ее, все тут же начинали шептаться: женщина не их круга, и это клеймо навсегда останется за ней, так как она ни на минуту не сможет забыть, что ее путь наверх был куплен ее отцом за кругленькую сумму.

Но в пыльных, заваленных всяким хламом комнатах забытого Богом особняка, который стоял на земле, некогда принадлежавшей аббатству, на нее нисходил покой и умиротворение. Здесь она чувствовала себя полноправной хозяйкой и могла делать все, что ей заблагорассудится.

Поставив сумку на грязный каменный пол, она примостилась за простым дубовым столом, который передвинула к окну, чтобы можно было работать, и старый расшатанный стул угрожающе заскрипел под ней. Конечно, с настольной лампой было бы удобнее, но никому и в голову не пришло провести в заброшенный дом электричество.

Она поежилась от холода, плотнее закуталась в теплую кофту и тоскливо покосилась на камин позади себя, представив, как в нем когда-то потрескивали охваченные пламенем поленья и свет от огня освещал лежавший на холодном каменном полу овальный персидский ковер. Чашка горячего какао на столе и пушистый мурлыкающий кот на широком подоконнике дополняли идиллическую картину, существовавшую, к сожалению, только в ее воображении.

Достав из сумки толстую тетрадь в обложке из джинсовой ткани, с которой уединялась каждый раз, когда ей предоставлялась счастливая возможность заняться творчеством, она открыла ее и стала копаться в сумке в поисках ручки, но вместо нее нащупала что-то мягкое. Заглянув в сумку, она увидела красный шелковый платочек и, вынув его из сумки, поднесла к лицу. Платочек все еще хранил изысканный запах того счастливого времени, от которого у нее осталось столько приятных воспоминаний.

Вдруг платочек выскользнул из рук и плавно упал на пол.

Увидев монограмму «V», она с минуту грустно смотрела на нее, и вдруг невыносимая щемящая боль пронзила ей сердце. Она вздохнула и наклонилась, чтобы поднять платок, но он закружился в вихре, словно осенний лист, и… исчез прямо у нее на глазах…

– Происходит что-то непонятное! Такое впечатление, что тут не обошлось без потусторонних сил, сказала Мадж, озираясь по сторонам.

Кэйл удивленно посмотрел на нее. Вот уже час она лежала на кожаном диване, положив голову на колени Кэйлу, который сидел, плотно прижавшись к диванному валику, после того как они прикончили жирный пирог из пресного теста с начинкой из мяса, сыра и овощей, сдобренных острыми приправами, характерными для мексиканской кухни.

– Непонятное? Что именно? – спросил он, убавив звук телевизора.

Мадж пристально посмотрела на Кэйла, видно было, что она чем-то встревожена.

– Я понимаю, что этого не может быть, так как Дебби сказала, что эти книги только что вышли в свет, и в то время, когда меня нашли на складе, они еще были в печати, но я клянусь, что одну из них я уже читала!

Имелся в виду шпионский триллер Адама Лоуренса, сигнальный экземпляр которого Дебби только что получила от одного солидного издателя. Она всегда читала сигнальные экземпляры и отбирала те, которые, по ее мнению, могли понравиться ее постоянным покупателям. Кэйл считал, что именно забота тети о своих клиентах и сделала ее магазин одним из лучших на Монтана-авеню.

– Наверное, ты прочитала об этой книге в каком-нибудь журнале или газете, – предположил Кэйл, так как такими журналами были завалены все столы в доме тети.

– Может быть, – неуверенно проговорила Мадж.

Он стал играть прядями ее огненно-рыжих волос, покрывших его колени, одновременно глядя на экран телевизора, где шел фильм о полицейских Лос-Анджелеса.

Электронные часы на стене показывали половину девятого. До его двенадцатичасового дежурства оставалось менее десяти часов. Разлука с Мадж, хотя и временная, приближалась с каждой минутой.

Кэйл с ужасом подумал о том времени, когда к Мадж вернется память и он ей станет не нужен. И что ему тогда делать? Позволить уйти?

Попроси ее остаться, подсказал ему внутренний голос.

– Кэйл, слышишь? – вдруг спросила Мадж.

– Что, дорогая? – недоуменно спросил он, решив, что разговаривал вслух.

– Какое-то ритмичное пощелкивание. Такое же, какое я уже слышала однажды ночью.

С телеэкрана неслись выстрелы и крики, и Кэйл спросил:

– Может, тогда тоже показывали какой-нибудь фильм? – спросил он и вздохнул с облегчением, узнав, что не проговорился.

Она посмотрела на экран и покачала головой.

– Нет, я не думаю.

Но не прошло и двух минут, как она громко спросила:

– Проклятье! Что это за шум?

– Ты все еще слышишь его?

– Шум не смолкает, и это сведет меня с ума. Он такой знакомый, только я не могу вспомнить, откуда он исходит, – грустно призналась она.

Кэйл выключил телевизор.

– А теперь? – спросил он, надеясь, что беспокоящие ее звуки доносились с экрана телевизора, а не из ее неизвестного прошлого.

Она закрыла глаза и прислушалась.

– Ничего не изменилось, – печально проговорила она. – Но меня не оставляет ощущение, что я должна хорошо знать, что это за шум.

Несмотря на то что от одной мысли потерять Мадж он пришел в ужас, он не мог нарушить свое обещание помочь ей, если даже его помощь ускорит их расставание.

– Я придумал, – сказал он, понимая, что сам подписывает себе смертный приговор. – Ты когда-нибудь слышала об ассоциативном мышлении?

Она кивнула в ответ.

– Ты думаешь, что это поможет мне понять происхождение звуков, которые постоянно звучат у меня в голове?

– Почему бы и не попробовать? – неуверенно проговорил Кэйл, пожав плечами. – Но если ничего не выйдет, не расстраивайся, обещаешь? – добавил он, помня наставления врачей обеспечить ей щадящий режим. Он бы не стал ничего предпринимать, но ему было невыносимо видеть ее такой несчастной и встревоженной.

– Хорошо. – Она быстро пересела на другой конец дивана и облокотилась на кожаный валик. – Я готова попробовать, лишь бы отделаться от этого дурацкого шума, который постоянно преследует меня.

– Итак, сядь поудобнее и постарайся расслабиться, – сказал Кэйл, хотя сам и не думал расслабляться, оставаясь под воздействием ее обаяния и красоты. Сейчас не время чувственным проявлениям, подумал он.

Она села поудобнее, закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов.

– Я готова, – с улыбкой сказала она, открыв глаза.

Он решил начать с основных понятий, чтобы увидеть, к чему это приведет.

– Мальчик.

– Мужчина, – сказала она.

– Женщина.

Она улыбнулась своей лукавой улыбкой, и его пульс заметно участился.

– Секс, – игриво проговорила она.

– Мадж! – воскликнул он и с укором посмотрел на нее.

Она весело рассмеялась, не обратив внимания на строгие нотки в его голосе:

– Тебе надо было сказать; «Конечно, дорогая!»

Ему стоило больших трудов усидеть на месте и не поцеловать ее.

– Хорошо, хорошо, – торопливо сказала она, заметив его серьезный взгляд. – Продолжим.

– Женщина, – повторил он. И какая! – подумал Кэйл, не в силах отвести взгляд от Мадж.

– Мама, – ответила она.

– Отец, – сказал он.

В ответ она тихо вскрикнула и взглянула на Кэйла округлившимися глазами.

– В чем дело? – спросил он.

Мадж прикусила нижнюю губу.

– Первое, что пришло мне в голову, было «вор»!

Она помрачнела, и Кэйл засомневался, стоит ли продолжать испытание дальше.

Но Мадж почти тут же замахала на него руками, чтобы он не останавливался.

– Вор, – проговорил он.

– Искусство, – ответила она.

– Музей, – сказал Кэйл.

Она помрачнела еще сильнее.

– Подробный план.

Каким образом слово «музей» ассоциировалось у нее со словами «подробный план», Кэйл объяснить себе не мог, но ее ответ заинтриговал его.

– План здания, – сказал он.

– Система охраны.

– Система охраны? – переспросил он.

– Да, – кивнула она. – План здания нужен для того, чтобы определить, как располагается охранная система музея.

Какие странные вещи она мне рассказала, подумал он и почувствовал, что начинает нервничать.

– Давай прекратим это, Мадж.

– Ни за что! – возразила она. – Я хочу знать, чем все это кончится!

Он все еще сомневался, стоит ли продолжать игру.

– Воля твоя, – подумав, наконец сказал он, но про себя решил использовать слова, далекие от криминалистики. – Животное.

– Какое еще животное? Что ему делать в современных охранных системах? – возмутилась она.

– Ну что ты, шуток не понимаешь, Мадж?

Она откашлялась, но глаза смотрели настороженно.

– Ладно. Собака.

– Кошка, – продолжал он.

Она посмотрела на него так, что он заволновался.

– В чем дело? – тихо спросил он.

– Взломщик, – четко проговорила она. Ее взгляд стал печальным, глаза из бирюзовых сделались темно-синими. – О, Кэйл! Мне кажется, что мой отец был ловким и осторожным, как кошка… взломщиком!

Кэйл хотел рассмеяться, но ее голос был слишком грустным.

– Ты шутишь? – спросил он, хотя все больше убеждался, что она говорила совершенно серьезно.

– Нет, не шучу. Вдумайся в то, что я тебе сейчас скажу. – Она схватила диванную подушку и прижала ее к груди. – Эти сны снятся мне неспроста, потому что мой отец – вор.

Она отвернулась и тихо проговорила:

– Из-за него я и попалась.

– Нет! – Он вскочил с дивана и начал быстро ходить из угла в угол. – Не принимай это всерьез!

– Почему? – возразила она. – Я помню стеклянную стену, меня куда-то ведут. Отец просит у меня прощения, а я обмерла от страха за него, так как ему было опасно оставаться там.

– Где там, Мадж? – Он перестал шагать из угла в угол и, остановившись, посмотрел ей прямо в лицо. – Где все это происходило? – спросил он.

Хотя не сомневался, что уже знает ответ. Он хотел, чтобы она развеяла его подозрения, которые закрались в его голову после того, как она рассказала ему о стеклянной стене в тот вечер, когда он ушел на ночное дежурство.

– В тюрьме.

Кэйл стоял в середине гостиной и смотрел на нее как на умалишенную. А что ей оставалось делать, если воспоминания, всплывшие в ее памяти, были слишком живыми и яркими, чтобы усомниться в их правдивости?

Он не сводил с нее глаз, и она видела, насколько он потрясен услышанным.

– Ну нет, я на это не куплюсь! Этого не может быть! Это не та Мадж, которую я знаю!

– Я бы рада тебя разуверить, да не могу.

Он обошел стол и сел рядом с ней на кожаный диван.

– Когда ты впервые рассказала о стеклянной стене, я тоже пришел к выводу, что это тюрьма, но так и не смог в это поверить.

Она по достоинству оценила его попытку морально поддержать ее, но на деле все было гораздо сложнее.

– Я училась этому ремеслу… у непревзойденного похитителя драгоценностей Джеймса Лярю.

Кэйл слушал ее с открытым ртом.

Она понимала, что он сейчас чувствует.

– Постой! Ты сказала, что училась ремеслу. Ты имела в виду воровство? – спросил он.

Как ни тяжело ей было это сделать, она кивнула головой. Господь помог ей, и память стала постепенно возвращаться к ней, но сейчас она хотела одного: чтоб эту чертову память отшибло навсегда!

– Мы работали вместе. Он называл это семейным бизнесом.

– А кем была твоя мать? Главарем банды?

Мадж постаралась пропустить едкую насмешку мимо ушей, однако Кэйла она не винила. В конце концов, она сама только что призналась ему, что принадлежит к преступному миру.

– Вроде бы ее не было, – печально проговорила она. Родители развелись или мама умерла? – пронеслось у нее в голове, но ответа не последовало, и она ощутила горечь невосполнимой потери.

– Как ты оказалась в тюрьме, Мадж?

Она провела пальцем по шву диванной подушки, которая лежала у нее на коленях.

– Из-за коллекции Ардена.

Кэйл удивленно посмотрел на нее.

– Да? Я об этом ничего не слышал, – проговорил он с нескрываемым недоверием.

– Это коллекция древнеегипетских драгоценностей, являющаяся собственностью Арденов, которые после длительных переговоров согласились выставить свои сокровища на всеобщее обозрение.

Генри Арден был археологом. В начале тридцатых годов он заявил, что нашел неизвестную гробницу древнеегипетской царевны. На самом же деле гробницу нашел не он, а его коллега, Филипп Уинделл, который умер при весьма загадочных обстоятельствах.

Мадж так спокойно рассказывала об обстоятельствах, при которых ее задержали и предали суду, словно это происходило не с ней.

– Говорили, что это Арден убил Уинделла и приписал сенсационную находку себе. Джеймса Лярю нанял… не помню, кто: то ли внук, то ли внучатый племянник Уинделла. Как бы там ни было, родственник умершего археолога велел нам выкрасть эту коллекцию, чтобы вернуть семье Уинделла.

Мадж замолчала и посмотрела на сидевшего перед ней мужчину, ее интересовало, как тот будет реагировать на столь подробное повествование.

Кэйл внимательно слушал, ничем не выдавая своих чувств, и ей уже было все равно, что он скажет, лишь бы не молчал.

Наконец Кэйл улыбнулся. Этот человек взял на себя смелость улыбнуться ей! Правда, улыбка была едва заметной, но тем не менее это была улыбка!

– А тебе не кажется, что твой рассказ напоминает сюжет для приключенческого романа?

Мадж не обратила внимания на снисходительный тон его голоса.

– Разумеется, напоминает, – вслух ответила она, а про себя подумала, что все, что она рассказала, выглядит сплошным безумием. – Что бы это ни напоминало, все это находится вот здесь, – сказала она и показала указательным пальцем на висок.

– Ты сказала, что попалась из-за своего отца.

Каким образом? – нетерпеливо спросил Кэйл.

Она на минуту задумалась.

– Он допустил ошибку, – уверенно сказала она. И мне пришлось отвлечь охрану, чтобы он мог уйти незамеченным.

– Ты хочешь, чтобы я поверил, что тебя накрыли, посадили в тюрьму, а теперь ты гуляешь на свободе? Но тогда бы остались отпечатки твоих пальцев, а их нет!

– Почему ты мне не веришь? – спросила она, но слова об отпечатках пальцев заставили ее задуматься.

– Потому что, черт возьми, я… – Его первоначальное недовольство переросло в неприкрытую ярость. Но гневное выражение на его лице быстро сменилось нежностью и… страхом. – Потому что я обещал заботиться о тебе.

Забота и любовь – вещи довольно разные, но нежность и страх в его глазах были красноречивее любых слов.

– Когда это случилось? – тихо спросил он, водя пальцем по ее колену.

– Не помню. А что? – взволнованно проговорила она, явно теряя самообладание.

– Тебе сейчас примерно двадцать шесть – двадцать девять лет, а ты уже на свободе. Между тем похищение такой бесценной коллекции очень серьезное преступление, и срок тебе бы дали большой.

Она пожала плечами и отвернулась.

– Может, меня освободили досрочно.

– Сомневаюсь. – Он взял ее за руки. – Дорогая, я каждый день сталкиваюсь с совершенно разными людьми – хорошими и плохими. Не все, кого я спасаю, добропорядочные граждане. Поэтому я могу с уверенностью сказать: ты не похожа на преступницу.

Видит Бог, что она искренне хотела поверить всему, что говорил Кэйл, но не решалась.

– Тогда почему я помню такие подробности, если этого в действительности не было? – спросила она. – Ведь должна же быть в этом хоть крупица правды?

– Ты не представляешь, как мне хочется ответить на твой вопрос, – сказал он проникновенным голосом, – и я клянусь, что докопаюсь до истины!

И тогда ты поймешь, что была не права.

От его слов ей стало так радостно на душе, что от счастья перехватило дыхание. Кэйл был твердо убежден, что все эти странные сновидения не имеют к ее прошлому никакого отношения.

Она молила Бога, чтобы он оказался прав.

Глава тринадцатая

Неделя подходила к концу, и Кэйл понял, что ни на йоту не продвинулся к своей цели – доказать Мадж, что она не преступница. Этого он не мог ни доказать, ни опровергнуть. Он мог только предположить, что археологические находки, составившие коллекцию Ардена, появились после открытия Говардом Картером могилы Тутанхамона в 1922 году.

Наверное, Мадж что-то напутала, подумал Кэйл, работая за компьютером. Все, что она рассказала о коллекции Ардена, нужно тщательно проверить.

На Тринити-стэйшн было относительно спокойно, несмотря на то что наступила пятница – последний рабочий день недели. Он воспользовался затишьем и решил совершить прогулку по Интернету.

Он просмотрел несколько десятков файлов, посвященных Древнему Египту, но о коллекции Ардена не нашел ни слова. Затем он просмотрел интернет-архивы старых газетных публикаций об экспедициях в Египет, но ничего интересного не обнаружил. Казалось, что коллекция Ардена существовала только в воображении Мадж.

Тем не менее, стараясь не обращать внимания на мужской и женский смех, доносившийся с кухни, Кэйл упорно продолжал поиск. Минут через тридцать он понял, что напрасно теряет время.

Мадж заявила, что ее отец известный вор-рецидивист, специалист по ограблению ювелирных магазинов. Но если он такой известный, почему о нем нет никакой информации?

Кэйл откинулся на спинку стула и с удовольствием потянулся.

«Меня зовут Мадж Лярю», – внезапно вспомнил он ее слова.

– Кэйл! – крикнул ему Брэди из кухни. – Есть будешь или как?

– Попозже. Минуты через две, – ответил он и продолжил поиск. Хотя Мадж говорила ему, что уже искала свое имя в Интернете, Кэйл решил поискать еще раз.

Поиск не дал никаких результатов, потому что…

Потому что она списала свое имя с какого-то надгробного памятника…

Так, спокойно! Тут что-то не сходится. Кэйл тупо уставился в экран монитора. Если она списала свое имя с надгробия, тогда то, что она рассказывала о своем отце, теряло всякий смысл. Если она изменила свое имя, чтобы скрыть свое прошлое, то как тогда получилось, что у нее одна и та же фамилия с ее отцом?

Кэйл улыбнулся, получалось, что дважды два равняется пяти!

Если имя Мадж Лярю принадлежало давно умершей женщине, то Джеймс Лярю никак не мог быть отцом теперешней Мадж! Но если она не Мадж Лярю, тогда как зовут женщину, которая покорила его сердце?

Бен принес тарелку с сэндвичем из консервированной говядины и черного хлеба и полную тарелку салата из картофеля и поставил их около клавиатуры.

– Если гора не идет… к кому-то, то этот кто-то сам идет к горе, – произнес Бен.

Кэйл почесал в затылке и посмотрел на старшего брага.

– Извини.

Бен кивнул на тарелку с едой.

– Твоя порция, – сказал он и сунул в руку Кэйлу холодную банку с газировкой. – Если бы не я, то она досталась бы Фитцу.

– Спасибо! – Кэйл открыл банку и сделал большой глоток.

Бен сел на край стола и взглянул на экран монитора.

– Что тебя так расстроило?

– Занятие бессмысленной работой, – ответил Кэйл, не скрывая своего раздражения. – Сколько я ни бился, но не нашел даже намека на то, что мне рассказывала о себе Мадж!

Бен нахмурился.

– Ты ей не доверяешь?

– Не в этом дело.

Все было так запутано, что он даже не знал, с чего начать.

– Тогда в чем же? – спросил Бен.

Прежде чем ответить брату, Кэйл обвел взглядом комнату дневного пребывания.

– Мне кажется, что все, что она рассказывает о себе, не правда, – сказал он, понизив голос.

– Она обманывает тебя?

Кэйл покачал головой.

– Нет, не обманывает. Она действительно верит в то, что рассказывает мне, но я начинаю сомневаться, что ее воспоминания соответствуют действительности.

Из кухни послышался веселый смех, но Кэйл не обратил на него никакого внимания. Он рассказал Бену о своих сомнениях и закончил разговор тем, что агентства «СЕК», на которое якобы работала Мадж, вообще не существует.

Бен уставился в пол и стал что-то обдумывать.

– Что ты предлагаешь? – спросил Кэйл у брата. Я думаю, что нам ничего не остается делать, как ждать, когда к ней вернется память.

Бен поднял голову и посмотрел на брата взглядом, полным заботы и тревоги.

– Я думаю, что это единственно правильное решение, поскольку о том, чтобы заставлять ее вспоминать насильно, не может быть и речи.

Кэйл облегченно вздохнул, они с братом пришли к одному и тому же решению.

– Знаешь, – сказал Бен, вставая, – бросай все это. Куда спешить?

– Я должен сделать для нее все, что в моих силах, – ответил Кэйл.

Вместо того чтобы читать Кэйлу мораль или спорить с ним, Бен, к удивлению брата, пожал плечами и быстро ушел.

Оставшись снова один, Кэйл задумался, положив руки на клавиатуру.

– Будь я проклят, если не докопаюсь до истины, пробурчал он.

Кэйл принялся печатать все, что приходило ему в голову. Любопытно, что скорость, с которой он печатал, не шла ни в какое сравнение со скоростью Мадж: ее руки буквально летали над клавиатурой, когда она записывала свои сновидения, чтобы потом их как-нибудь систематизировать. И вдруг Кэйла словно озарило: ритмичное пощелкивание, которое постоянно звучало у нее в голове, издавали клавиши клавиатуры!

Я могу поклясться, что уже читала эту книгу, вспомнил Кэйл ее слова о сигнальном экземпляре новой книги, который ей показала Дебби.

Кэйл покачал головой, он еще не верил, что рассуждает логично и находится на правильном пути.

Идея, пришедшая ему в голову, слишком невероятна, чтобы иметь право на существование! Очевидно, у него такое же воспаленное воображение, как и у Мадж Лярю!

Все еще находясь под впечатлением своего открытия, Кэйл достал сотовый и набрал номер магазина Дебби.

Через несколько секунд он услышал голос Мадж. Черт возьми! Он совсем забыл, что тетя взяла ее на работу в свой магазин!

– Ну, как ты там? – сказал он первое, что пришло ему в голову.

Она весело рассмеялась.

– Надо же, а я только что подумала о тебе! Это телепатия!

– Я даже боюсь спросить, с чего бы это? – подыграл он ей.

Она снова засмеялась, словно серебряный колокольчик, и Кэйлу показалось, что кровь у него вот-вот закипит.

– Я собиралась позвонить тебе и сказать, чтобы ты не заезжал за мной, так как мы с Тилли решили походить по магазинам. Она хочет купить новое платье для завтрашнего свидания, которое она считает решающим.

Очевидно, это свидание со Скорчем, подумал Кэйл, радуясь за друга.

– Хорошо, договорились. А теперь попроси к телефону Дебби. Мне нужно с ней поговорить.

– Подожди, я ее позову.

Кэйла охватило внезапное волнение. Он почувствовал, как кровь стучит у него в висках. А что, если он окажется прав? Что ему тогда делать?

– Алло, Кэйл? – послышался голос Дебби, и это его спасло от ответов на свои же непростые вопросы. – Вот это сюрприз!

– Ты не могла бы мне кое-что поискать? У тебя найдется свободная минута?

– Разумеется! Для тебя всегда! – ответила она. Скажи мне, что нужно найти?

– У тебя под рукой есть какие-нибудь романы Адама Лоуренса?

– Я еще не успела распаковать только что полученные из издательства пачки его последней книги. А что?

– Ты не могла бы посмотреть, кому принадлежат права на эту книгу?

– Сейчас посмотрю.

Кэйл закрыл глаза и стал ждать.

– Эй-Ди-Эйч, Инкорпорейшн, – послышался в трубке голос Дебби.

– Спасибо! У меня есть кое-какие соображения относительно Мадж, и я хотел бы проверить, не ошибся ли я. Но пока ничего ей не говори.

Кэйл отключил сотовый и приступил к новому поиску. Он решил искать эту корпорацию во всех штатах, начиная с Калифорнии. Добравшись до штата Нью-Йорк, он нашел ее! Кэйл с тревогой прислушался к гулким ударам своего сердца.

Он так волновался, что сначала даже не смог разобраться, что напечатано на экране монитора.

Взяв себя в руки, он сосредоточился и прочел чуть ли не по слогам:

«Эй-Ди-Эйч, Инкорпорейшн» и «Адам Лоуренс», известный автор раскупаемых нарасхват шпионских триллеров, были псевдонимом… Аманды Дарнелл Хейз из Манхэттена.

– Так у вас с Кэйлом роман в самом разгаре?

От неожиданности Мадж чуть не выронила бледно-желтый джемпер, который она взяла с полки, чтобы получше рассмотреть его.

– Даже не знаю, что тебе сказать, – неуверенно проговорила Мадж.

– Что говорить, и так все ясно! – сказала Тилли, весело рассмеявшись в ответ.

Мадж почувствовала, что краснеет.

– Не смущайся! Мы с Кэйлом выросли вместе, помнишь, я тебе говорила? Кстати, ты сделала его счастливым.

Если он так счастлив, то почему не сказал ей об этом сам? – подумала Мадж. Всю неделю они провели вместе, и он ни разу не признался ей, что творится у него на душе. Он не упускал случая поухаживать за ней – то прошлой ночью, вернувшись с дежурства, принес ей сливочное мороженое с шоколадной крошкой, то помог ей вымыть голову, так как ее правая рука все еще была в гипсе. Он даже поехал с ней в магазин одежды, чтобы ей было в чем ходить на работу, но ни разу не признался, что любит ее, и она уже решила, что он не способен произнести слова, которые так жаждало услышать ее сердце.

– Куда Том поведет тебя? – спросила Мадж у Тилли, намеренно изменив тему разговора.

Тилли стояла рядом и перебирала висевшую на стойках вечернюю одежду. Они уже побывали в трех магазинах, но Тилли так ничего и не выбрала.

– Сначала мы поужинаем в ресторане, а потом пойдем в театр, – ответила Тилли. – Скажи, что ты думаешь об этом платье?

Тилли держала простое, но очень элегантное платье с вырезом в виде сердечка и рукавами три четверти. Кокетливая юбка была на три дюйма выше колен.

– О, красный цвет тебе очень к лицу, – отозвалась Мадж. – А я вынуждена ходить всегда в черном, – добавила она с нескрываемым сожалением.

Мадж невольно залюбовалась Тилли – с пышными темными волосами и с бархатными карими глазами она производила сильное впечатление.

– А оно не слишком кричащее? – спросила Тилли, подходя к зеркалу и прикладывая к себе красное платье.

– Посмотри, какое красивое черное платье, сказала Мадж, сняв вешалку с платьем со стойки.

Тилли придирчиво осмотрела платье и наморщила нос.

– Нет, оно слишком строгое. Красное мне нравится больше.

– Ну, тогда бери красное, – согласилась Мадж, вешая черное платье на место.

– Мадж, почему ты сказала, что должна всегда ходить в черном? – понизив голос, спросила ее Тилли.

Мадж весело рассмеялась.

– Ну, в этом нет ничего таинственного. Вспомни, приходилось ли тебе видеть рыжих, одетых в красное?

– Нет, что-то не припомню, – ответила Тилли и направилась в примерочную. – Платье сидит на мне как влитое, – сказала она, примерив платье. Я беру его.

Оплатив платье, Тилли потащила Мадж в магазин, где продавалось женское белье, чтобы подобрать шелковое белье в тон новому платью. Пока Тилли перебирала шелковое и атласное белье, размышляя, какое выбрать, Мадж подошла к полкам, где были выставлены коробки с носовыми платками.

Ее внимание привлекла открытая ярко-розовая коробка в виде сердца с шелковыми носовыми платками. Мадж машинально выбрала красный платок и поднесла его к лицу – у платка не было того тонкого аромата ванили, какой исходил от платков ее матери.

От этой мысли у нее застучало в висках, ноги подкосились.

Ее мозг изнемогал от нахлынувших воспоминаний.

Когда умерла мама, ей было всего двенадцать лет.

Убитый горем отец велел домоправительнице собрать и запаковать все вещи покойной жены. Когда Мадж пришла в спальню матери, то там не осталось ни одной ее вещи, все уже отнесли в одну из благотворительных организаций. Все, кроме единственного красного шелкового платочка с монограммой, который лежал в ящичке маминого бюро. Красивая изящная буква V, вышитая в уголке, извещала о том, что эта вещица принадлежала Вирджинии Хейз.

– Мадж!

Голос Тилли напомнил ей тоскливые годы, проведенные в школе-интернате, куда ее поместили по настоянию мачехи. Затем ссора с отцом, когда она поступила в школу искусств в пригороде Нью-Йорка.

Потом ненавистная работа секретарем и первые пять романов, которые ей удалось продать издателям.

Отец был ею снова недоволен, так как презирал детективы, и тем более шпионские триллеры.

Она почувствовала, как кто-то взял ее за руку и подвел к розовому бархатному дивану около примерочных.

Тилли усадила ее на диван, а сама встала рядом.

– Мадж, что случилось? – с тревогой спросила она.

Мадж недоуменно огляделась, потом посмотрела на Тилли.

– Меня зовут Мэнди, – с трудом проговорила Мадж, еле ворочая сухим от волнения языком.

– Что?

– Мэнди – это уменьшительное от Аманды.

Когда я была маленькой, так меня звала Элла, домоправительница моего отца.

– О господи, ты вспомнила! – еле слышно прошептала Тилли.

– Да, вспомнила. И мою квартиру в Нью-Йорке.

И почему я оказалась на складе лаков и красок две недели назад.

Тилли погладила ее по руке.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, глядя на Аманду круглыми от удивления глазами.

– Сейчас я в шоке, но это пройдет, – сказала Аманда и жалобно улыбнулась.

– Я не сомневаюсь.

– Ты не могла бы проводить меня домой?

– Может, лучше в больницу? – спросила Тилли, пристально глядя на бывшую Мадж, а теперь уже Аманду. – Шок – дело серьезное.

– Нет! – сказала та столь решительным и громким голосом, что продавцы обернулись и посмотрели в их сторону.

Аманда хотела подняться, но у нее дрожали ноги.

– Мне необходимо срочно увидеть Кэйла.

Тилли достала из сумки бутылку воды и протянула ее Аманде.

– Пей и пойдем.

– Иди заплати за белье, а я подожду тебя здесь, сказала Аманда, открывая бутылку и с жадностью глотая воду.

Когда Тилли вернулась, Аманда немного пришла в себя, во всяком случае, ноги не дрожали и в ушах не звенело.

– Я никак не пойму, – сказала Тилли, когда они вышли из магазина женского белья, – кто же тогда Мадж Лярю?

– Это героиня моего очередного романа, – смущенно ответила Аманда.