Текст книги "Счастье Дины Колби"

Автор книги: Джекки Мерритт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– А как ты думаешь?

Разомкнув руки. Дина резко отвела его ладонь в сторону. Неужели он думает, что возможно хотя бы частично вернуть к жизни их прежние отношения? Нет, он никогда не повзрослеет. Сначала хвастается перед ней своей новой машиной, затем клянется в вечной любви.

Дина посмотрела на сияющую спортивную машину.

– Неужели ты можешь позволить себе купить подобный автомобиль? – спросила она.

Засунув руки в карманы брюк, он с гордостью заявил:

– Мне купила ее моя семья.

Дина недоверчиво переводила взгляд с Томми на автомобиль и обратно:

– Ты хочешь сказать, что они скинулись, чтобы купить тебе дорогую машину? – Насколько ей помнилось, Хоуганы щедростью не отличались, и Дина не могла представить себе, как семья, посовещавшись, решает, что Томми необходим новый спортивный автомобиль, и покупает его, выбросив на ветер уйму денег.

Хотя, возможно, положение Хоуганов изменилось и их счета уже далеко не такие скромные… У Эллен хорошая работа, может быть, и у остальных тоже.

– Разумеется, – ответил Томми, все еще сияя от гордости.

Кроме Рая, свидетелем их разговора был еще один человек. Заслышав звук подъезжающей машины, Нетти тоже подошла к окну, чтобы посмотреть, кто к ним пожаловал. Мгновение она, поджав губы, наблюдала за Диной и Томми, а затем вернулась к своей работе, подивившись наглости отпрыска Хоуганов. Именно тогда она заметила Рая, стоявшего у загона и тоже наблюдавшего за Томми с Диной.

– Ну-ну, – пробормотала она. – Вот каким боком все повернулось…

Рай не видел Нетти – все его внимание было сконцентрировано на Дине и парне со спортивной машиной. И каждый раз, когда этот сопляк пытался прикоснуться к Дине, ему хотелось подойти и дать ему по физиономии.

Но ведь Дина не является его собственностью, и неужели он не уяснил за долгие годы, что любовь – не более чем приятный самообман? Разве он после развода не поклялся больше никем не увлекаться? Неужели он позабыл о своей клятве и вновь влюбился? Рай мысленно проклинал себя. Слава Богу, что прошлой ночью он не высказал ей своих чувств.

А Дина уже не могла обуздать свое любопытство.

– Но почему? – спросила она. – Зачем твоей семье тратить деньги на машину для тебя, особенно на такую машину?

– Потому что они меня любят, – усмехнулся Томми. – Почему же еще?!

В самом деле, почему же еще? – подумала Дина. Ей стало неуютно, словно она оказалась вовлеченной в какой-то грязный замысел Хоуганов. Отогнав от себя неприятные мысли, она вновь открыла дверцу своей машины.

– Мне пора, – сказала она, садясь за руль. Схватившись за дверцу, Томми заглянул в машину:

– Значит, ты не хочешь прокатиться со мной?

– Нет. И еще раз нет. И хватит об этом.

– Может, сходим куда-нибудь сегодня вечером?

Дина широко раскрыла глаза:

– Разумеется, я никуда с тобой не пойду! Как ты мог такое подумать?!

– Я же сказал тебе, дорогая: я люблю тебя. Неужели это не имеет для тебя никакого значения? Неужто мои чувства ты совсем не принимаешь в расчет? – У него был такой печальный и разочарованный вид, что Дина почувствовала жалость.

– Томми, ты же сам говоришь, – более мягко сказала она, – что в пору нашего брака мы были совсем детьми. Мы не любили, а просто увлеклись друг другом. Вернуться к прежним отношениям невозможно. Придется тебе смириться.

Казалось, он вот-вот расплачется.

– Нет, Дина, я не могу с этим смириться. И не смирюсь. Увидев тебя на похоронах, я понял, что прошлое возвращается ко мне. Милая, я никогда не ставил крест на наших отношениях. Никогда. Мы созданы друг для друга, и когда-нибудь ты тоже это осознаешь.

– Томми, мне нужно ехать. Прошу тебя, отпусти дверцу.

На мгновение задержав на ней взгляд, он кивнул.

– Я еще вернусь, – сказал он, захлопнул дверцу и улыбнулся. И Дину вновь поразило, какой он красивый.

Впрочем, красивая внешность – это еще не все. Она ни за что не поедет никуда с Томми и не даст ему ни малейшего шанса на примирение.

Она завела двигатель, и Томми отступил от машины. Отъезжая, она видела, как он запрыгивает на водительское сиденье своей «малышки». Он пристроился на некотором расстоянии позади нее.

Рай поймал себя на том, что прикусил нижнюю губу. Каждая мышца его тела была напряжена. Они уехали в разных автомобилях, но он готов был поклясться, что им предстоит свидание…

Эта мысль причинила ему такую боль, что он развернулся и изо всей силы ударил кулаком по столбу ограды загона. После чего отправился прочь с ноющим кулаком и еще сильнее ноющим сердцем.

Хватит с меня любви, с горечью думал он. Черт побери, я сыт ею по горло!

Спортивная машина всю дорогу до Уинстона висела на хвосте у Дины. Каждый раз, бросая взгляд в зеркало заднего вида и вновь замечая ее, она все больше заводилась. К тому времени, когда она сворачивала на парковку перед почтовым отделением, она уже была полна решимости высказать Томми все, что она о нем думает.

Однако он не дал ей такой возможности. Громко сигналя, ухмыляясь, он, помахав рукой, проехал мимо. Она раздраженно смотрела ему вслед, пока ярко-красная машина не исчезла из виду. Нет, она не допустит, чтобы Томми преследовал ее, даже если придется обратиться в полицию. Хоуганы возненавидят ее еще больше – ну и пусть!

Она зашла в почтовое отделение, оформила переадресовку и прошагала обратно к машине. Собираясь сесть за руль, она услышала, что ее окликнули по имени. Обернувшись, она сникла, словно увядший цветок. К ней, широко улыбаясь, направлялась мать Томми Хоугана.

– Дина, милочка, как дела? – защебетала Карен Хоуган. – Бог мой, ты чудесно выглядишь в этом платье. Ты ведь купила его не в Уинстоне, не так ли? Для наших магазинчиков оно слишком роскошное и стильное.

Внешне Томми был очень похож на мать. Несмотря на полноту, Карен была довольно миловидна. Впрочем, все из семейства Хоуган были внешне весьма привлекательны. Они верили, что мир обязан им своим существованием, и попытками получить все, не давая ничего взамен, постоянно выводили Дину из себя.

– У меня все в порядке, – спокойно ответила Дина, проигнорировав замечание относительно своего платья и внешнего вида. В пору, когда Дина была ее невесткой, Карен не отличалась добродушием. – А как вы поживаете? – машинально спросила она. Ей вовсе не хотелось знать о состоянии здоровья или финансовом положении Карен, хотя та, как Дина неоднократно убеждалась, могла распространяться об этом часами.

– Не очень-то хорошо, – вздохнула Карен. – Дорогая, ведь у меня слабое сердце. Доктор Уорт говорит, что мне придется смириться с этим.

– Сочувствую вам, – пробормотала Дина. Ее слова были искренними. Несмотря на испытываемое ею отвращение к семье Хоуганов, она не желала им зла.

К своему удивлению, Дина увидела выступившие на глазах Карен слезы. Мать Томми смотрела на нее словно на возвратившуюся в лоно семьи блудную дочь.

– Не могу передать, Дина, как нам всем тебя не хватает, – горестно произнесла Карен. – Мы с таким сожалением узнали о смерти твоего отца. Мы долго говорили о том, следует ли нам идти на похороны, и Томми вызвался представлять всю нашу семью. Он такой чуткий… – Улыбка Карен свидетельствовала, как она гордится столь заботливым сыном. – Думает о ком угодно, только не о себе.

Дина едва не поперхнулась. Если Томми ради кого-то поступился своими интересами, то он и впрямь изменился, в чем она сильно сомневалась. И вообще хватит.

– Извините, мне пора идти. – Дина сделала шаг в сторону.

У Карен был разочарованный вид:

– Надеюсь, мы еще встретимся. Слабо улыбнувшись, Дина открыла дверцу своего автомобиля:

– Я уверена, что это неизбежно.

– Давай сделаем это неизбежным, ладно? – неожиданно оживившись, подхватила Карен. – Приходи к нам обедать в субботу. Мы соберемся всей семьей и устроим барбекю. Все будут счастливы увидеть тебя.

Дина похолодела. Если она скажет, что занята в субботу, Карен предложит любой другой день. Единственным способом избежать этого приглашения оставался прямолинейный отказ.

Она набрала в легкие воздуха:

– Карен, я не думаю, что это отличная мысль. – Внезапно ее осенило. – Я очень увлечена кое-кем и провожу с ним все свободное время.

Мать Томми изменилась в лице.

– Кто же этот счастливчик? – с ядовитой ухмылкой спросила она.

Дина несколько раз моргнула. Теперь перед ней находилась та самая Карен, которую она знала прежде. Все же что-то здесь не чисто. Томми появляется на ранчо в роскошной машине; Карен пляшет вокруг нее на цыпочках, пока она не упоминает в разговоре другого мужчину… За этим явно что-то есть. И она – часть их замысла. Господи, что же происходит?

– Вы его не знаете, – тихо ответила Дина. – Всего доброго, Карен.

Она проскользнула на водительское сиденье, захлопнула дверцу и завела мотор. Ее сердце учащенно стучало от недобрых предчувствий. Хоуганы что-то замышляют. Но зачем им утруждать себя? И как у них хватает наглости заговаривать с ней после всего, что было?!

Офис Джона Чандлера располагался всего в нескольких кварталах от почты, и не более чем через пять минут Дина припарковалась возле него. Выйдя из машины, она, нахмурившись и с камнем на сердце, направилась к зданию. Хоуганы двуличные, коварные люди, и от них можно ожидать чего угодно…

Юридическая контора находилась на втором этаже симпатичного старого здания. Дина взошла по устланной ковровой дорожкой лестнице и оказалась в просторной и прекрасно обставленной приемной.

Сидевшая за огромным столом женщина улыбнулась ей.

– Добрый день, – сказала она.

– Миссис Парке? – поинтересовалась Дина.

– Да, а вы…

– Дина Колби. Мистер Чандлер у себя?

– У себя, и, насколько мне известно, ему будет приятно встретиться с вами. Минутку. – Она подняла телефонную трубку и набрала номер:

– Джон, пришла Дина Колби.

Не успела она положить трубку, как дверь открылась, и в приемную вошел мужчина лет пятидесяти пяти, с седеющими волосами и чудесной улыбкой:

– Наконец-то мы встретились, Дина. Я очень рад, что вы зашли ко мне. – Он подошел и протянул руку. – Прошу вас, заходите в кабинет. Хотите кофе?

– Можно стакан воды? – У нее пересохло во рту – очевидно, после ошеломившей ее встречи с Карен Хоуган.

– Конечно, можно, – кивнул Чандлер.

– Сейчас принесу, – сказала Шейла Парке.

– Проходите в кабинет, – повторил Джон Чандлер.

Они зашли в комнату, в которой стоял массивный дубовый стол. Над ним на стене висели дипломы и сертификаты. Тут же находилась обширная юридическая библиотека и компьютер с принтером. Стол был завален бумагами.

– Прошу вас, садитесь, – пригласил адвокат. Они сели: Дина в одном из кресел, а юрист на софе.

– Как поживаете? – спросил он, откинувшись на спинку софы.

Дина ощущала исходящее от него добросердечие и решила, что ему можно доверять. Вздохнув, она попыталась расслабиться.

– Не очень-то хорошо.

– На ранчо что-то не в порядке?

– Дело не в этом, мистер Чандлер. Отец нанял прекрасных работников, и они отлично справляются с делом. Просто мне никак не удается…, сориентироваться. Могу я задать вам вопрос?

– Разумеется.

– Отец когда-нибудь говорил вам, почему он включил меня в доверенность?

– Боюсь, я не понимаю вашего вопроса, Дина. Что удивительного в том, что он включил в доверенность свою единственную дочь?

– Значит, он никогда вам не говорил о наших отношениях?

Джон на мгновение задумался, а затем отрицательно покачал головой:

– Нет, я не припоминаю подобных разговоров. Дина опустила глаза на свои руки: они нервно теребили сумочку.

– Мой отец никогда не говорил, что с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, он не сказал мне ни единого слова? – Молчание адвоката было ответом на вопрос. Значит, слухи каким-то образом обошли его стороной. Она подняла глаза. – Вы не знали об этом, не так ли?

– Нет, Дина, – мягко ответил адвокат. – Я не знал. Извините. Но теперь мне понятен ваш вопрос.

Вошла Шейла Парке, неся поднос с бутылкой минеральной воды и двумя бокалами. Улыбнувшись Дине, она поставила поднос на кофейный столик.

– Прошу вас, – сказала она.

– Спасибо, Шейла, – отозвался Джон Чандлер. Кивнув, миссис Парке удалилась. Наполнив бокалы холодной водой, адвокат передал один из них Дине. – Должно быть, вы очень переживаете, – тихо сказал он, наблюдая, как она жадно пьет.

– Вы правы, – сказала Дина и добавила:

– И я не очень-то представляю, что делать дальше.

– Вы полагали, что Саймон объяснил мне мотивы своих действий? Дина, человек не может оставить свою собственность нелюбимой дочери. Вы об этом не думали?

– Думала. Но ведь это нелогично.

– Чувства не всегда поддаются логическому объяснению.

Ей было приятно, что адвокат отца пытается утешить ее, но он знал о мотивах, побудивших Саймона включить ее в доверенность, не больше, чем она сама. Дина решила заговорить о другом.

– Вы не знаете, закончила ли Эллен Кларк оценку стоимости ранчо? Сегодня утром я звонила Терри Эндикотту, но он отлучился куда-то на целый день. Я подумала, что вы, возможно, располагаете информацией.

Джон отрицательно покачал головой:

– Это дело не одной недели, Дина. Видите ли, осмотр собственности – всего лишь первый шаг в деятельности оценщика. А вообще, это процесс сложный и довольно длительный.

– По-видимому, это так, – протянула Дина. Джон пристально всмотрелся в нее:

– Вас интересует денежная стоимость унаследованной вами собственности?

– Мне придется принимать важные решения, и я хотела бы как можно скорее выяснить вопрос с налогами.

– Ясно. Что ж, пока Эллен не закончила оценку, могу сообщить вам следующее. Ранчо оценивается примерно в три миллиона долларов, плюс к тому у Саймона были еще два миллиона в ликвидном имуществе. Кроме того, имеется полис страхования жизни на один миллион, где значится ваше имя.

Дина от потрясения потеряла дар речи. Ей даже не удавалось свободно вздохнуть. Она была ошеломлена, ее мысли путались. Шесть миллионов долларов?! Джон Чандлер назвал цифру в шесть миллионов?!

– Разве вы не знали? – удивился адвокат. – Терри мог сообщить вам это, да вы и сами могли получить эту цифру на основании оставленной Саймоном документации. Налог на собственность поглотит значительную часть наличных денег, возможно – большую часть, но вы все же будете очень состоятельной женщиной. Дина. – При виде ее бледного лица и изумленных глаз он добавил:

– Простите, Дина, я думал, вы знали об этом.

– Нет, – слабым голосом произнесла она. – Я…, я…, не знала.

Глава 12

Дина ехала медленно, так как не могла сосредоточиться на управлении машиной. Она все еще не оправилась от шока, вызванного разговором с Джоном Чандлером, и сжимала руль с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели от напряжения.

Было около трех часов дня, солнце ярко сияло на голубом небе, по которому, гонимые легким ветерком, плыли пушистые облака. Однако мысли Дины были отнюдь не о прекрасной погоде. Она размышляла о деньгах, о прошлом, о любви и о том, как сложно складывается ее жизнь. Один вопрос не давал ей покоя: является ли многомиллионное наследство доказательством того, что отец любил ее? Ей не нравился ни сам вопрос, ни чувство, которое она при этом испытывала, поставив в один ряд деньги и любовь. Одно лишь слово прощения от Саймона перевесило бы любые суммы или даже факт унаследования его любимого ранчо.

Неужели кто-нибудь, кроме меня, так же тяжело переживал размолвку с отцом, спрашивала она себя, изнывая от тоски. Позиция Саймона была чересчур сурова, но, может, она слишком остро реагировала? Бесспорно, прошлое властвовало над ее жизнью с того момента, когда она оставила дом, чтобы выйти замуж за Томми. Правда, не сразу. Может быть, вначале она не восприняла всерьез отцовский обет молчания или ее слишком поглотили новые ощущения, вызванные замужеством. Они с Томми жили самостоятельно, любили друг друга, вместе хихикали над глупыми шутками, питались полуфабрикатами и бросались туда, куда их звали собственные капризы и прихоти.

Но через несколько месяцев новизна притупилась, и она начала осознавать всю ответственность и серьезность взрослой жизни и брака. Нужно было платить за квартиру, покупать продукты, а визиты к доктору Уорту представляли собой настоящее стихийное бедствие, так как у них не было медицинских страховок. Томми менял места работы как перчатки, и каждый раз, когда он уходил с очередной должности, Дина испытывала все большее беспокойство. Теперь она задумалась, поможет ли им отец, если их дела станут совсем уж плохи.

День, когда она наконец приехала на ранчо с намерением помириться с ним, а отец покинул дом, как только она вошла, принес ей жесточайшее разочарование и потрясение. С того самого дня главным ее стремлением было вернуть доброе расположение отца.

И все же, возможно, она слишком близко к сердцу приняла эту ситуацию. Вероятно, другой в ее положении просто махнул бы рукой и постарался забыть о непоколебимом отце. Но такое даже в голову не приходило. Вместо этого она, терзаемая муками совести, писала письма и звонила на ранчо. И так много лет подряд. До тех пор, пока Рай не сообщил ей о смерти Саймона…

И вот, игнорируя ее и делая вид, что у него вообще нет дочери, отец планировал сделать ее богатой. Дине это казалось абсурдным, хотя задевало струны ее души так сильно, что она то и дело вытирала слезы.

Она вернулась на ранчо с ужасной головной болью. Зайдя в дом, коротко бросила Нетто:

– Я выпью что-нибудь от головной боли и пойду прилягу.

– С тобой все в порядке, дорогая?

– Боже мой, Нетти, разве у нас хоть что-нибудь в порядке?…

Отвернувшись, чтобы скрыть слезы, она прошла по коридору в ванную, выпила пару таблеток от головной боли и, отправившись в спальню, разделась и легла в постель.

Закрыв глаза, Дина молила Бога послать ей сон, дать ей забыться. Она понимала, что ее нервы на пределе и, если ей не удастся на несколько часов отвлечься от жестокой действительности, она окончательно расклеится. Это никуда не годится.

Ее молитва была услышана. Через несколько минут Дина уже спала…

Накрыв на стол в большой столовой для работников, расставив тарелки с ужином, кофейники, графины с холодным чаем и десерт, Нетти села в кухне в уголке, чтобы поужинать вместе с Диной. Дина помнила времена, когда Нетти бегала из кухни в столовую и обратно, наполняя чашки горячим кофе и стаканы – водой, подавая десерт, когда подходило его время. Теперь она ставила все сразу на стол, предоставляя работникам самим ухаживать за собой. Для женщины своих лет Нетти работала весьма усердно. Может быть, настало время кое-что изменить, думала Дина, наполняя свою тарелку.

– Нетто, тебе нужна помощь? Нетто была явно удивлена:

– Помощь? В чем?

– Я имею в виду – помощница. Которая будет накрывать на стол и убирать со стола после еды. Которая будет делать уборку в доме. Вот что я предлагаю.

– Хм… – Нетто нахмурилась. – Я никогда об этом не думала.

– А мысль хорошая, разве не так? Все, что тебе придется делать, – это готовить. Я знаю, ты это любишь. Всю утомительную работу ты сможешь поручить своей помощнице.

– Но я по-прежнему буду заниматься закупкой и заказами продуктов?

– Да, конечно. Никто не разбирается в этом лучше тебя.

– Что ж, думаю, можно попробовать. Но имей в виду: лежебоку я не потерплю. Если мне нужно что-то сделать, то это должно быть сделано немедленно. И работница обязана быть опрятной. Мне на кухне не нужны грязные ногти.

– Понимаю. – Дина отхлебнула холодного чая. – Завтра я позвоню кое-куда.

Несколько минут они ели молча, затем Нетто сказала:

– Ты заметила, как я сильно сбавила темп, да? Думаешь, я уже не справляюсь с работой…

– Нет, Нетти! – Дина отложила вилку и с нежностью посмотрела на экономку. – Если я потеряю тебя, то точно сойду с ума. Клянусь тебе. Я знаю, что нас не связывают родственные нити, но ты единственный оставшийся член моей семьи. Мне бы хотелось, чтобы ты себя щадила. Более того, если ты решишь совсем отказаться от работы, я найму другую кухарку. А ты будешь просто жить на ранчо. Этот дом в такой же мере твой, как и мой.

Нетти погладила Дину по руке:

– Спасибо тебе, милая, но чем же я буду заниматься целыми днями, если брошу работу? Возможно, помощница – это неплохая идея, но я не готова до конца своих дней сидеть в кресле-качалке и вязать свитера и носки.

Опять воцарилась тишина.

– Должно быть, после сна у тебя меньше болит голова? – наконец спросила Нетти.

– Совсем не болит. Я проспала два часа.

– Ты, очевидно, сильно устала. Как тебе спалось прошлой ночью?

– Не очень хорошо. – Дина вновь отложила вилку. – Нетти, события следуют одно за другим с ужасающей быстротой. Каждый день приносит новые потрясения.

– Вроде визита Томми? Ради всего святого, где ему удалось взять напрокат такую машину?

– Он говорит, что она принадлежит ему.

– Ему?! Где же он взял столько денег?

– Сказал, машину купила для него семья, – вздохнула Дина.

Нетти была в полном недоумении.

– Хоуганы купили машину и подарили ему? Господи Иисусе, ради чего?

– Не знаю, – задумчиво произнесла Дина. – Сегодня случилась еще одна странная вещь. Около почтового отделения я повстречалась с Карен Хоуган, и та была так рада меня видеть, что едва не разрыдалась от счастья. Не знаю, что и подумать.

Она…

Нетти отшвырнула в сторону салфетку:

– Ах, негодяи!

– Что ты хочешь сказать? – удивилась Дина.

– Неужто ты не видишь, что они замышляют? Дина, ты же умная женщина, подумай сама. Кто проводил оценку ранчо? Эллен Кларк, в девичестве Хоуган. Если не считать твоего адвоката и бухгалтера, кому, как не ей, лучше знать, сколько стоит твое наследство?! И вот, почти сразу же после проведения оценки, в сияющей новой машине к тебе заявляется Томми. Смог ли бы он произвести на тебя впечатление, если бы приехал на старом разбитом пикапе? Готова поклясться, он делал это с дальним прицелом. Ведь он приезжал по…, личному вопросу. Или я не права?

Дину ошеломила логика Нетти. Как же ей самой это не пришло в голову? Она подозревала, что Хоуганы что-то замышляют, но не предполагала ничего подобного. Это было последней каплей пережитых за день неприятностей, и Дина истерически расхохоталась:

– Они…, они купили Томми…, спортивную машину…, чтобы произвести на меня впечатление! – выдыхала она между взрывами хохота. – А Карен…, даже пригласила…, меня.; – , на ужин!..

Нетти тоже рассмеялась:

– Ах, бесстыдники! Они потратили все свои сбережения на машину для Томми, чтобы он смог очаровать тебя!

– Он приглашал меня провести с ним вечер!

– Так я и знала!

Они едва не задохнулись от нового взрыва хохота. Когда они обе наконец успокоились, Дина, вытирая глаза, сказала:

– Да, незабываемое ощущение! Я весь день недоумевала, что же все-таки происходит. Я же чувствовала…

– Они замышляют прибрать к рукам твои денежки, использовав Томми. Рассчитывают, что обаяние Томми поможет им вновь женить его на тебе. Господи Иисусе, представь себе, что ты имела бы неосторожность клюнуть на их наживку. Могу поклясться, они бы все переехали на ранчо.

Дину передернуло:

– Жуткая перспектива…

– Кошмарная, – согласилась Нетти. – Знаешь, я давно так не смеялась. Ты права: незабываемое ощущение. Как тебе удалось отказаться от приглашения Карен?

– Я сообщила ей, что увлечена мужчиной, с которым провожу все свободное время.

– Понятно, – Нетти лукаво улыбнулась. – Ты имела в виду Рая, не так ли? Дина широко раскрыла глаза:

– С чего ты взяла?

– Но ведь это правда?

– Хм…, в какой-то степени да…

– Знаешь, сегодня он наблюдал, как вы беседовали с Томми.

– В самом деле?

– Да, и я никогда не видела у мужчины более мрачного лица. Трудно сказать, о чем он при этом думал.

Дина нервно сглотнула:

– А что, если он предположил самое худшее?…

– А если б ты увидела, как он беседует с прелестной, игривой, соблазнительной женщиной? – Заметив, как вытянулось лицо Дины, она добавила:

– Эй, девушка, воспрянь-ка духом. Еще не вечер. Если он нужен тебе, сражайся за него. Рай – хороший парень, а хорошие люди на дороге не валяются.

Дина вновь не удержалась от смеха, но ее грудь сжимали мрачные предчувствия. Что, если Рай действительно предположил самое худшее? Он не из тех, с кем можно играть в такие игры.

Она должна поговорить с ним, объяснить цель визита Томми. Будет настоящее чудо, если он поймет, как это смешно. Но можно ли рассчитывать на чудо? В конце концов, он не знает Хоуганов так, как знает их она. Боже, он столького не знает… – с горечью подумала Дина. Ей следовало быть с ним более откровенной – может, стоило даже рассказать об их ссоре с Саймоном.

– Подожди минутку, Нетти, – вставая, попросила Дина и направилась из кухни в столовую.

Когда она вошла, все внимание переключилось на нее. Дина улыбнулась всем, но заговорила с Раем:

– Прошу вас зайти в кабинет после ужина. Около восьми часов.

От взгляда его ледяных глаз у нее по спине пробежали мурашки.

– Ладно, – натужно выговорил он. Она вновь заставила себя улыбнуться:

– Тогда до встречи. Извините, что помешала. Снова расположившись на стуле в углу кухни, она мрачно сказала:

– Либо я объясню ему все до конца, либо я пропала…

– Вот и умница, – безмятежно улыбнулась Нетти.

Дина сидела на краю своей кровати, нервно вцепившись пальцами в покрывало. Она должна объяснить ему, как мало значит в ее жизни Томми, который заявился на ранчо незваным гостем. Да, она беседовала с ним, но при этом испытывала к нему не больше симпатии, чем к любому незнакомцу. Рай должен поверить ей. Она заставит его поверить ей!

Но как?… – размышляла Дина, нахмурившись. При мысли о том, как она сидит за столом, а Рай, расположившись по другую сторону стола, с каменным лицом выслушивает ее объяснения, ее передернуло. Возможно, если она начнет беседу со слов: «Помнишь, прошлой ночью ты предлагал прокатиться? Почему бы нам не сделать это сейчас?» – а затем они уедут с ранчо, то все пройдет естественнее и спокойнее. Разве для нее теперь важно, чтобы никто на ранчо не заподозрил, что их отношения зашли гораздо дальше, чем это обычно бывает между работником и работодателем?

– Ни капельки, – вполголоса произнесла она. – Ни полкапельки. – Она встала и зашагала по комнате, прокручивая в голове возможные сценарии предстоящей встречи. Кабинет, машина или сеновал. Что выбрать?

Заметив свое отражение в зеркале над комодом, Дина остановилась. После сна она надела джинсы и просторную футболку. Возможно, место их встречи значит гораздо меньше, чем ее внешний вид и то, как она преподнесет свое объяснение, подумала она и опрометью бросилась к платяному шкафу. Перебирая обновки. Дина дошла до красного платья на бретельках с обтягивающим лифом и свободной юбкой. Прищурившись, она рассматривала платье. Удобно ли будет в нем встретить Рая? Дина колебалась. Выходит, чтобы одеться, как подобает женщине, гордящейся своей женской привлекательностью, нужно иметь мужество? Так вот, либо она наберется смелости, либо потеряет Рая.

– Ни за что! – пробормотала она и, выдернув платье из шкафа, положила его на кровать.

Часом позже – за несколько минут до восьми часов вечера – она смотрела на себя в зеркало и словно видела перед собой другую женщину. Она приняла душ, завила волосы, натерла тело лосьоном, сделала макияж, подчеркнувший выразительность глаз и ямочки на щеках, а затем надела платье и в тон ему босоножки, обойдясь без нижнего белья и чулок. Ее тело благоухало духами. Никогда еще Дина не чувствовала себя такой сексапильной!

Она прикоснулась к локону около уха. Рай никогда не видел у нее такой прически. Понравится ли она ему?

Ее взгляд упал на часы: две минуты девятого. Рай придет вовремя, как и всегда. Она направилась в кабинет.

Дверь была открыта, он уже ждал ее. Дина остановилась, облизнула губы, одернула платье, сделала глубокий вдох и переступила порог.

Рай сидел на том же стуле, где и обычно, спиной к двери. Он повернул голову и тут же подскочил словно ужаленный. На его лице читалось такое удивление, что Дина едва не рассмеялась.

– В чем дело?! – Рай хрипло прочистил горло и попробовал снова:

– Ты уезжаешь?

– Нет.

– Но ты одета так, словно собралась на бал.

– Это для того, чтобы обольстить тебя, милый, – нарочито злодейским тоном произнесла она. Вышло неплохо. Ей удалось лишить его дара речи, и он безмолвно наблюдал, как она плотно закрывает дверь.

– Ммм…, и что же означает это представление? – спросил Рай деланно равнодушным голосом.

– Прошу тебя, садись, – ласково сказала Дина.

Ошеломленный, он вновь рухнул на стул. Она подплыла к нему и окончательно сразила, подобрав юбку и сев ему на колени. Положив руки на плечи Рая, Дина взглянула в его изумленные глаза и спокойно произнесла:

– Нам нужно поговорить.

– Прямо так?… – просипел он. От ее запаха у него кружилась голова, и джинсы стали ему тесны…

– Почему бы и нет? – деловито осведомилась она. – Или, сидя здесь, я тебя отвлекаю? Что ж, если тебе это не по вкусу, встань и сбрось меня на пол.

Несколько мгновений Рай сердито смотрел ей в глаза, затем, глухо зарычав, схватил ее за талию и привлек к себе.

– Что ж, начинай разговор, – с вызовом предложил он.

– Именно это я и намерена сделать. – Однако голос ей изменил. Она кашлянула, чтобы избавиться от легкой хрипотцы. – Я думаю, что ты не правильно истолковал одно сегодняшнее событие, и мне хочется тебя вразумить.

– Валяй. Я видел то, что видел, и тебе не удастся изменить мое мнение с помощью нескольких слов и аромата соблазнительных духов.

Она улыбнулась порочной улыбкой:

– Неужели? Что ж, давай попробуем? – Наклонив голову так, что их губы почти соприкоснулись, она прошептала:

– Томми никто не приглашал на ранчо, и я была совсем не рада его видеть. Я предложила ему уехать, что он в конце концов и сделал.

– Томми Хоуган? Ты имеешь в виду своего бывшего мужа? Это был тот самый парень?

– Дорогой, я думала, ты знаешь, кто это был. – Она коснулась губами уголка его губ. – Мне жаль, что ты неверно истолковал нашу встречу и тебя это огорчило. Я не хотела огорчать тебя, Рай. Ничем. Я тебя убедила?

Рай издал сдавленный стон:

– Дина, это же нечестно. Как, черт возьми, я могу огорчаться, если ты сидишь у меня на коленях?

Дина коротко хохотнула:

– Значит, я делаю тебя счастливым? Рада это слышать. Я так боялась, что в приезде Томми ты увидишь что-нибудь не то.

– Черт побери, ты была с ним дьявольски любезна.

– На самом деле – не была. Но я не испытываю ненависти к нему. У меня просто нет причин. Он всего лишь мальчишка, и… – она нежно, любовно запустила пальцы в шевелюру Рая, – и к тому же я встретила другого мужчину, настоящего…

Рай обхватил ее затылок и всмотрелся в ее глаза:

– Ты хочешь сказать…

– …что ты мне небезразличен? Да. Что я хочу тебя? Да. – Она перевела дыхание. – Мне продолжать или ты желаешь что-то возразить?

Он сделал движение губами, но не издал ни звука. Когда она без стеснения села ему на колени, его сердце начало бешено стучать, но теперь оно было готово выпрыгнуть из груди. Откуда ей было знать, какие перемены произошли в нем со времени их встречи. Как его брак и развод не в лучшую сторону изменили его отношение к женщинам. И как он с тех пор остерегался любых отношений, хотя бы отдаленно претендующих на эмоциональную привязанность.