Текст книги "Счастье Дины Колби"

Автор книги: Джекки Мерритт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава 10

Дина поспешила в ванную, чтобы освежиться. Ее руки слегка подрагивали, сердце бешено стучало. Поход на сеновал будет, пожалуй, самым безрассудным поступком в ее жизни. Однако она находилась во власти силы, которая затмевала привитые ей в детстве и юности привычки да и здравый смысл, и она, неровно дыша, почистила зубы и причесалась. Она бы предпочла надеть что-нибудь другое, а не джинсы: например, одна из красивых ночных сорочек, купленных сегодня, прекрасно подошла бы к такому свиданию, но не показываться же во дворе в нижнем белье. То, что произошло у них с Раем, было очень личным, интимным и принадлежало лишь им двоим, и она хотела сохранить эту интимность. Случись кому-либо из работников, ночующих в бараке, выйти на улицу, например чтобы покурить, и увидеть ее – и он сделает вполне определенные выводы. Конечно, он и без того может обо всем догадаться – ведь. Господи Боже, зачем ей ночью бежать в амбар…

Она не стала подкрашивать губы, но чуть смочила духами запястья, шею и мочки ушей. Стоя перед зеркалом. Дина глубоко вздохнула и всмотрелась в собственные глаза. Неужели она в самом деле сделает это? Придет в амбар, поднимется по лестнице на сеновал, чтобы встретиться там с мужчиной и заняться с ним любовью?

Ответ она прочитала в своих глазах. Рай совсем не похож на других мужчин, и она слишком долго вела одинокий образ жизни. Слишком долго. Возможно, она наконец встретила любовь, а возможно – нет. Она разбиралась в собственных чувствах и знала, что они истинные, но могла лишь догадываться о чувствах Рая. А любовь – дорога с двусторонним движением. Вдруг она нужна ему лишь на одну ночь. Или, может, он ожидает большего, чем мимолетный роман? Но ни он, ни она не знают, сколько ей придется пробыть в Вайоминге. Рай явно бросался в омут головой – так же, как и она.

При этой мысли Дина приободрилась. Затем, выключив свет в ванной, она на цыпочках прокралась по коридору через кухню и черным ходом вышла на улицу. Холодный ночной воздух освежал и бодрил. Она слегка поежилась, вспомнив, что не захватила жакет. Довольно быстрым шагом она пересекла двор, пристально осматривая постройки, чтобы убедиться, что, кроме нее, во дворе никого нет. Не обнаружив ничего подозрительного, она с облегчением вздохнула.

Войдя в амбар, она обнаружила тусклую лампочку, горевшую возле лестницы, ведущей на сеновал. Это было явным знаком: Рай надеется на ее приход.

– Я здесь, – послышался его глубокий голос. Дина едва не вскрикнула от неожиданности. Рай находился не на сеновале – он, невидимый в тени, стоял в глубине амбара. Почему?

– Ты…, ты меня напугал, – сказала она, пытаясь разглядеть его в темноте.

Рай сделал шаг в круг тусклого света лампочки:

– Извини. Я не хотел тебя напугать. Я не был уверен, придешь ли ты, – тихо сказал он.

– Вот я и пришла, чтобы сказать, что я…, я не приду, – пробормотала она, ощущая легкое головокружение. – То есть я не хотела заставлять тебя напрасно ждать… – Ее голос дрогнул.

Рай, прищурившись, всмотрелся в нее. Стоило ему выйти из дома, как их отношения предстали перед ним в ином свете. Именно поэтому он ждал ее внизу, а не на сеновале. То, что он предложил ей прийти в амбар, показалось ему неуместным и грубым. Дина – порядочная женщина, у которой есть моральные принципы, и она заслуживает уважения, а не наглых домогательств или неприличных предложений. Он собирался принести ей извинения и объяснить все это, если она в самом деле придет. Он даже намеревался сказать ей, что для него она совершенно особенная. Ведь она была первой женщиной, к которой он испытывал какие-то чувства после своего развода.

Теперь же он не знал, что сказать. Неужели она пришла, чтобы сообщить, что не придет? Нет, этому поверить он никак не мог. Она появилась здесь, чтобы довести до логического конца то, что началось в кабинете, а он разрушил ее романтический настрой, появившись из темноты, вместо того чтобы ждать ее там, где она предполагала его застать…

Он сделал шаг в ее сторону:

– Мне бы хотелось поговорить с тобой.

– Хм… О чем? – Она была настолько смущена, что с трудом выговорила даже этот короткий вопрос.

Рай задумался над ответом. Меньше всего ему хотелось отпугнуть Дину, и он боялся, что если без предисловий объяснится в своих чувствах, то результат будет именно таким.

– Отнюдь не о вселенских проблемах, – сказал он, слегка улыбнувшись, чтобы немного разрядить обстановку. Ему хотелось показать, что он не видит ничего особенного в данной ситуации и ей тоже не следует нервничать. – Просто поговорим, что-то скажешь ты, что-то скажу я, ну и так далее.

Поговорим… Да, возможно, им нужно поговорить. В голове Дины все еще была неразбериха, но совсем неплохо узнать друг друга получше. Конечно, если у их отношений есть какая-то перспектива. Может, он думает именно об этом? Надеется на это? Она нервно вздохнула, боясь обмануться. Но как приятно было думать об этом… Он уважает ее. Он не воспринимает ее как девушку на одну ночь…

Ее губы сложились в нервную улыбку:

– Ты желаешь поговорить именно здесь? Рай широко улыбнулся:

– Ну, здесь не лучшее место для откровенных бесед. Можем проехаться на машине, если хочешь.

Выезжающая с ранчо машина разбудит всех его обитателей…

– Есть еще сеновал, – сказала она. Она до сих пор не очень представляла, о чем они будут говорить, но при желании на сеновале двое могут беседовать всю ночь, не опасаясь быть подслушанными.

После его наглого приглашения заняться любовью на сеновале Рая удивило ее предложение побеседовать именно там. Машина действительно наделает слишком много шума. Дом исключается – там Нетти, поэтому, если они хотят уединиться в закрытом помещении, остается лишь амбар или другая из надворных построек.

– Сеновал так сеновал, – сказал он и жестом указал на лестницу. – Прошу.

Он полагал, что, поднимаясь вслед за ней, сможет поддержать ее, если она оступится, но Дина вскарабкалась по лестнице проворнее лани.

– Похоже, ты много раз бывала тут, – заметил он, сделав последний шаг.

– Бесчисленное количество! – Дина остановилась, подождав, пока Рай приблизится к ней.

Огромный сеновал разделяла единственная стена. Он уже много лет не использовался для хранения сена, и в воздухе стоял затхлый запах. Здесь было темнее, чем внизу, но Дина точно знала, где находится дверь в маленькую комнату, и уверенным шагом направилась к ней.

– Осторожно, – предупредил Рай, боясь, что она может споткнуться.

– Этот сеновал я знаю как свои пять пальцев, – отозвалась она.

– Не сомневаюсь, но здесь вагон всякого старья.

– Так было всегда, – с недовольной гримасой сказала Дина.

Они подошли к двери. Рай потянул за ручку.

– Скажи лишь слово, и я распоряжусь, чтобы парни навели порядок, – сказал он и открыл дверь.

Сквозь многолетнюю пыль, скопившуюся на стеклах двух окон, просачивался свет фонарей со двора. Дина заморгала. Если не считать небольшого участка, где стояла кровать, вся комната была уставлена ящиками и старой мебелью.

– Какой жуткий беспорядок, – с отвращением произнесла она. – Неужели здесь найдется хоть одна действительно нужная вещь?

– Одна, может быть, и найдется, – усмехнулся Рай. – С тех пор как я пришел сюда работать, меня так и подмывает произвести уборку. Но… – Он осекся, не желая сказать ничего дурного об отце Дины.

– …но тебе не позволил отец, – закончила Дина. Ее взгляд переместился на кровать. – Ты поставил кровать. Или она уже была здесь?

– Да, разобранная на части. Пришлось ее отремонтировать и купить простыни и одеяла. Иногда я люблю побыть в одиночестве.

– И тогда ты приходишь сюда, – улыбнулась она. – Но ведь зимой здесь холодно. Он тоже улыбнулся:

– Конечно, в мороз я на сеновале не сплю. Но летними ночами здесь неплохо.

– Например, сегодня.

Они стояли лишь в нескольких дюймах друг от друга. Рай вдыхал запах ее духов, и от ее близости у него кружилась голова. Подняться на сеновал, чтобы побеседовать, – это было не самым разумным решением! Они здесь совсем одни, и вокруг так тихо, что он почти слышал биение ее сердца, – о своем и говорить нечего!

Им негде даже сесть. Конечно, если не считать кровати.

– Что ж, – сказала она, повернувшись к Раю, и ее сердце заколотилось еще сильнее. Они стояли, не отрывая взглядов, и сам воздух вокруг них, казалось, наполнился сексуальным возбуждением.

И вдруг они бросились друг другу в объятия.

– Дина, – хриплым шепотом произнес Рай, прежде чем прильнуть к ее губам. Это был страстный, жадный поцелуй, и казалось, лишь мгновение прошло с тех пор, как они целовались в кабинете. Все мысли и сомнения, занимавшие их сознание, когда они находились внизу, разом пропали, уступив место чувственному голоду, желанию и всепоглощающей потребности друг в друге.

За всю свою взрослую жизнь Дина не чувствовала ничего подобного. Один сумасшедший поцелуй сменялся другим. Она расстегнула его рубашку, и Рай застонал, когда ее руки заскользили по его обнаженной груди. Он сорвал с нее блузку и приник к ее груди.

– Как ты прекрасно пахнешь, – задыхаясь, произнес он, – словно полевые цветы в солнечный день. – Он поднял Дину и понес на кровать.

В ней пылал жаркий огонь. Все ее проблемы, заботы и тревоги затмило эйфорическое чувство полной раскованности. Завтрашний день вернет ее в реальный мир, но эта ночь принадлежит ей…

– О Боже… – простонала она, когда Рай опустил ее на кровать.

Он сел рядом с ней, оперся рукой на подушку возле ее головы и нагнулся, чтобы заглянуть ей в глаза. Она тоже смотрела в его глаза – смотрела без тени смущения или неловкости.

– Ты так прекрасна, – произнес он низким, хриплым голосом.

На этот раз она не стала возражать, может, потому, что действительно чувствовала себя прекрасной. И настоящей женщиной, как никогда привлекательной, а Рай был воплощением мужской силы и красоты.

– Ты тоже прекрасен, – сказала она, ловя его улыбку.

Но вот его улыбка медленно растаяла; он оторвал руку от подушки и прикоснулся к Дине, проводя пальцами по ее руке – от ладони до плеча. Затем наклонился, чтобы поцеловать ее, и, прежде чем коснуться губами ее губ, произнес:

– До тех пор пока я не встретил тебя, я не знал, что в моей жизни чего-то не хватает…

Его поцелуй не дал ей возможности ответить, но, закрыв глаза и ощущая нарастающее наслаждение, она подумала, что это, вероятно, самые приятные слова, которые она когда-либо слышала от мужчин. Они наполнили ее душу теплом и добавили уважения к Раю. Если она не влюбилась в него прежде, то это определенно происходило с ней теперь. Она обвила руками его шею и подарила ему ответный поцелуй, полный страсти, нежности и любви.

Ей льстило то, что он не спешил заняться с ней любовью. Его ласки были утонченными и неторопливыми, похоже, он наслаждался изгибом ее шеи и упругостью ее груди. Оторвавшись от ее губ, он осторожно снял с Дины лифчик. Она сбросила с его плеч рубашку, и та упала на пол.

Казалось, они танцуют танец любви. В промежутках между поцелуями – то страстными, то нежными – они без тени смущения расстались с остатками одежды. Любовь моя!.. – восхищенно думала Дина, упиваясь его объятиями.

– Бог мой, Рай, – прошептала она. – О!.. – Его рука скользнула между ее бедер. Она напряглась.

– Когда мужчина и женщина в первый раз оказываются в постели, – мягко прошептал он ей на ухо, – они идут путем проб и ошибок. Скажи мне, если я сделаю что-то такое, что тебе неприятно.

Дина нервно сглотнула. После Томми никто не прикасался к ней в этом чрезвычайно интимном месте, и, хотя сегодня вечером она была готова ко всему, инстинкт заставил ее насторожиться, но, чтобы показать ему, что готова к этому, она расслабила бедра и раздвинула ноги. А после очередного поцелуя она уже ничего не стеснялась, совсем ничего – даже если это чудо продлится всего лишь одну ночь.

Она подвергала себя риску и осознавала это, тем более что отдавалась мужчине, поклявшемуся никогда больше не связывать себя узами брака. Она-то давала подобную клятву с оговоркой: «Я выйду замуж только в том случае, если встречу идеального мужчину».

Что ж, идеальных людей не бывает, но Рай Хардин был чертовски близок к идеалу. Прикосновения его пальцев поднимали ее на все новые высоты удовольствия. Ее тело ритмично двигалось, отзываясь на касания его рук, по нему разливалось блаженное тепло.

И вдруг…

– Подожди, – задыхаясь, сказала она, перехватив его руку. – Я…, лучше бы… – Она не могла подобрать нужных слов.

Но Рай уже все понял. Еще раньше он положил под подушку маленький серебристый пакетик. Теперь он достал его, надорвал край и извлек презерватив. Он терпеть их не мог, но понимал их необходимость и никогда не пренебрегал ими. Единственное исключение – это первые несколько месяцев его недолговечного брака, когда он надеялся, что у них будет ребенок. Но вскоре он узнал, что его жена все это время принимала противозачаточные таблетки. И спала не только с ним…

Он помотал головой, стараясь избавиться от воспоминаний. Они уже не причиняли ему боль, но сейчас было отнюдь не время думать о прошлом, Дина была совсем не похожа на Кейт. Она не была похожа ни на одну из встречавшихся ему женщин.

Ослепительной молнией вспыхнула мысль: «Я люблю ее!»

Он ничего не сказал ей, ведь нужно было еще многое обдумать. Не сейчас. Позже, когда он будет один и сможет рассуждать здраво. А сейчас его сердце колотилось все быстрее, от этого у него шумело в голове, и он желал Дину еще сильнее, чем прежде.

Возвышаясь над ней, он, опираясь на локти, всматривался в глубину ее глаз, ища там ответы на вопросы, которые внезапно стали исключительно важными. «Почему ты так поступаешь? Любишь ли ты меня?»

Не подозревая о том, насколько глубоки его мысли, Дина обвила ногами бедра Рая и пригнула его голову к себе, чтобы поцеловать его в губы.

– Ну давай же… – прошептала она. – Я хочу тебя. Боже, как я хочу тебя! – Желание переполняло ее, оно было таким настойчивым и жгучим, что Дина почувствовала себя совсем другой женщиной. Рай тоже почти утратил самоконтроль. Он обхватил руками ее бедра и приподнял ее. Дина изогнулась, судорожно хватая ртом воздух. Жар его плоти сжигал ее изнутри, заполняя все ее существо, и вожделение превратилось в неконтролируемое и неподвластное рассудку чувство. – Рай! – вскрикнула она, впиваясь ногтями ему в спину.

Встревожившись, он остановился. Ведь она такая хрупкая, а он такой большой.

– Я сделал тебе больно?

– Нет, нет, нет! – простонала она. – Мне так хорошо…

Он прерывисто вздохнул. Стоило ей попросить остановиться – он подчинился бы, без жалоб перенося болезненные последствия неудовлетворенного желания. Обхватив ладонями ее лицо, он вгляделся ей в глаза. Неужели она действительно никогда не испытывала такого наслаждения, как с ним?

– Никогда? – спросил он взволнованным, хрипловатым голосом.

– Никогда, – ответила она настолько тихо, что он едва расслышал ее слова.

Его переполняла страсть и гордость; они распирали его грудь, сжимали горло. Упершись ладонями в подушку по обе стороны от ее головы, он возобновил движения, наблюдая за выражением ее лица. Когда она закрыла глаза, он произнес грудным шепотом;

– Открой глаза. Я хочу видеть, что ты чувствуешь…

Она подчинилась. Глядя ему в глаза, она не только острее чувствовала его близость, но и испытывала новую, ни с чем не сравнимую нежность. Тяжело дыша, она облизнула губы кончиком языка.

– Дина… – прошептал он, – если бы ты только знала…

Она уже не могла спросить, что он имеет в виду, поскольку была поглощена собственными ощущениями настолько, что весь мир вокруг нее мог бы развалиться на части и она ничего не заметила бы.

Она начинала ощущать приближение финала – словно волна, зародившаяся на просторах океана, все ближе подкатывала к берегу. Она еще крепче обхватила Рая, вновь и вновь повторяя его имя. Ее голова заметалась по подушке, а глаза влажно заблестели.

Заметив эти признаки, Рай дал волю чувствам… На несколько минут они словно сошли с ума. Кровать содрогалась в такт их неистовым движениям. Мир вокруг них перестал существовать. С их губ срывались слова, которые никто никогда не решится произнести в другой ситуации…

– Да… Боже мой, да!.. – вскрикнула Дина; судороги наслаждения становились все сильнее, словно заполняя ее вены огненной вулканической лавой. Она впилась пальцами в его спину и нашарила губами его губы.

Один яростный поцелуй – и последний взрыв удовольствия…

– Дина! – вскрикнул Рай.

Она, дрожа, прильнула к нему, чувствуя слабость во всем теле. Из ее глаз на подушку брызнули слезы, и наступившую тишину нарушили негромкие всхлипывания.

Несмотря на состояние блаженной расслабленности, Рай встревожился, услышав этот звук. Он всмотрелся в ее глаза:

– Все в порядке? Или что-то не так? Улыбнувшись сквозь слезы, она с нежностью прикоснулась к его лицу:

– Мне никогда в жизни не было лучше, чем сейчас.

С его лица исчезло выражение озабоченности.

– Дина, если ты говоришь правду… – Он осознал, что вновь готов сказать ей, что любит ее, и, чтобы не сделать этого, вынужден был сжать губы. Не нужно быть слишком настойчивым. Сегодня ночью она отдалась ему; он не мог желать большего. Природа взяла свое. В конце концов, он никогда не рассчитывал вновь влюбиться в кого-либо и даже не надеялся на это. И хотя многое свидетельствовало о том, что и она влюблена в него, медленное, постепенное движение в этом направлении казалось ему вернее.

Он ласково убрал с ее лба влажную прядь волос:

– Я вернусь через минуту. Подождешь меня, ладно? Мы ведь так и не поговорили. Она, улыбнувшись, кивнула:

– Я буду ждать.

Он поцеловал ее чувственно припухшие губы и спрыгнул с кровати. Натянув на себя одни лишь джинсы, он вышел из комнаты.

Дина лениво, по-кошачьи потянулась и набросила на себя простыню. Несколько мгновений она улыбалась, глядя в глубину полутемной комнаты и чувствуя себя полностью удовлетворенной.

Но тут она неожиданно вновь вспомнила об отце, подумала, как он осудил бы ее за сегодняшний поступок. Улыбка ее погасла, и в желудке возникло неприятное жжение.

Она не могла больше лежать здесь, размышляя об этом. Спрыгнув с кровати, она торопливо оделась и бросилась к лестнице. Поднимающийся наверх Рай не верил своим глазам.

– Ты уходишь? – недоуменно спросил он.

– Да…, да. – Повернувшись, она стала спускаться.

Рай сделал несколько шагов вниз, поджидая ее. Он был в полном смятении. Что же произошло в течение этих пяти минут?…

Она спустилась с последней ступеньки и оказалась рядом с ним.

– Дина, что-то не так? – спросил Рай. Положив руки ей на плечи, он изучающе всмотрелся в ее глаза. – Прошу тебя, скажи мне.

– Н…не могу. – Ей не хотелось рассказывать ему про свой конфликт с отцом. – Рай, это не имеет к тебе никакого отношения, но я…, я действительно должна идти.

– И ты не хочешь рассказать мне, в чем дело… – горестно произнес он.

Сердце Дины обливалось кровью. Ей совсем не хотелось причинять боль Раю, но он столького не знал, и она не могла поведать ему об этом.

– Прости, – сказала она, смахивая слезы. Выскользнув из его объятий, она отступила назад. – Спокойной ночи.

Рай с тоской смотрел ей вслед.

– Это не конец. Дина, – громко сказал он. – Все только начинается. Ты же знаешь…

Опустив голову, она вышла из амбара. Он прав. Она влюбилась в него, и все только начинается…

Глава 11

На следующее утро Дина проснулась усталой и разбитой. Размышления, не дававшие ей спать, были невеселыми: она даже не может полюбить прекрасного человека, не беспокоясь при этом о том, как это воспринял бы отец. Неужели это никогда не прекратится? Если так, то она окончит свою жизнь в одиночестве.

А что, если Рая начнет раздражать ее непостоянство в отношениях с ним и он покинет ранчо? Как она будет жить без него? Если его не будет рядом, она просто сойдет с ума… Конечно, она сможет худо-бедно управлять ранчо или примет решение продать его. Но ранчо больше не было ее главной проблемой. Теперь ее беспокоило собственное отношение к Раю и его отношение к ней.

Дина стала под душ. Ее глаза застлали слезы. Если бы она могла забыть то, как поступила с отцом… Или то, как он обошелся с ней… Она вполне представляла себя и Рая в роли мужа и жены – счастливыми, совместно занимающимися ранчо, возможно устанавливающими необходимую, как полагал Рай, ирригационную систему…

Я должна наконец исправить положение, решила Дина, и начну сегодня же! Помолившись, она попросила у Бога даровать ей силу и мудрость.

Вместо обычных джинсов ей захотелось в это утро надеть обновки – симпатичное синее с белым платье и белые босоножки. Уложив волосы, сделав макияж, она отправилась на кухню.

Увидев ее, Нетти оживилась:

– Боже мой, как чудесно! Обожаю такие длинные, воздушные платья!

– Спасибо, Нетти. Я позавтракаю, позвоню кое-кому, а затем поеду в Уинстон. Хочешь отправиться со мной?

– Дорогая, я бы рада, но у меня вот-вот подойдет тесто и яблоки для пирога уже порезаны. Как-нибудь в другой раз, ладно?

Дина налила себе апельсинового сока и сунула в тостер ломтик хлеба.

– Я бы предупредила тебя заранее, но план созрел у меня лишь сегодня утром.

– Не волнуйся, милая. Съездим в другой раз. – Нетти подбоченилась. – Дина, и это весь твой завтрак?

– Я не голодна, Нетти.

Душ освежил и взбодрил ее, и она была готова посвятить себя решению проблем, которые не давали ей покоя. Причем ей хотелось приступить к делу как можно скорее.

Нетти неодобрительно хмыкнула. Она всегда считала, что завтрак гораздо важнее обеда или ужина, и говорила Дине об этом множество раз, когда та была еще подростком и, торопливо собираясь в школу, хватала то ломтик хлеба, то апельсин, вместо того чтобы сесть за стол и нормально позавтракать.

Дина не удержалась от улыбки. Постоянство Нетти действовало благотворно: не все в этом сумасшедшем мире перевернулось вверх тормашками.

Взяв тарелку с тостом и стакан сока, Дина отправилась в кабинет и села за стол. Она набрала номер компании «Медитек» в Сиэтле. Прежде всего нужно было выяснить позицию шефа. Трубку, как и предполагала Дина, взяла Гейл и буквально засыпала ее вопросами:

– Когда ты вернешься? У тебя там все в порядке? Как продвигаются дела?

Удовлетворив любопытство подруги. Дина сменила тему:

– Мистер Декер у себя?

– Сейчас да, но тебе повезло, что ты его застала. Он без конца мотается по городу между нашим и новым офисом компании, поэтому неизвестно, когда он появится здесь в следующий раз. Подожди, я тебя с ним соединю.

Дина нервно вздохнула. Ларри Декер был отнюдь не чудовищем, но и не самым приятным в общении человеком. Дело интересовало его прежде всего, и когда он решал, что кто-то мешает делу больше, чем способствует, он без малейших сомнений избавлялся от этого человека. Дина пока не хотела порывать с ним. Если бы здесь, в Вайоминге, все наладилось, она бы вернулась в Сиэтл и, возможно, возобновила бы работу в «Медитек». За ранчо она не рассчитывала получить большие деньги, тем более если иметь в виду довольно внушительные федеральные налоги. В любом случае – придется ей продать ранчо или оставить его себе – ей не хотелось сжигать мосты, соединяющие ее с компанией «Медитек».

В трубке послышался мужской голос:

– Дина?

– Здравствуйте, мистер Декер. Я позвонила, чтобы сказать…

– Ты уже вернулась из Вайоминга, не так ли? – В его голосе звучали нотки недовольства.

– Я…, боюсь, что мне придется еще немного задержаться.

– Немного – это сколько?

– Пока не знаю точно… У вас из-за меня проблемы?

– Черт возьми, конечно, у нас из-за тебя проблемы! Мы еле справляемся, а при том, что через две недели открывается новый офис, спокойствием здесь не пахнет. Тебе придется сказать точно, когда ты вернешься.

В этом требовании не было ничего несправедливого: работодатель вправе рассчитывать, что работники находятся на своих местах. Однако Дина была не в том настроении, когда ее можно загнать в угол.

– Мистер Декер, у меня сложилась далеко не ординарная ситуация, – произнесла она более твердым голосом. – Знай я сама точную дату своего возвращения, я была бы счастлива сообщить ее вам. Но я ее не знаю. Не хочу утомлять вас подробностями и прошу простить меня за затянувшееся отсутствие, но я просто не вправе назвать вам дату с потолка. Надеюсь, вы меня понимаете.

– Надеюсь, ты тоже понимаешь, в каком положении я оказался. Мне придется найти тебе замену, Дина. Тебе известно, сколько у нас дел и как плотно заполнено наше расписание. Давай остановимся на этом варианте. Позвони мне, когда соберешься вернуться в Сиэтл. В конце концов, ты сможешь поработать на подмене, пока не появится новая ставка.

Дина ошеломленно откинулась на спинку кресла.

– Значит, вы отпускаете меня на все четыре стороны, – уныло произнесла она.

– У меня нет выбора, Дина. Мне очень жаль, ведь ты работаешь у нас уже давно и зарекомендовала себя как отличный специалист. Я сожалею, что у тебя возникли проблемы в Вайоминге, но я не могу позволить, чтобы личные проблемы сотрудников мешали выполнению ими своих служебных обязанностей. Дина, меня зовут к другому телефону. Когда вернешься в Сиэтл, дай мне знать. Всего доброго. – Он отключился.

Положив телефонную трубку. Дина помассировала виски. От волнения у нее разболелась голова. Теперь она осталась без работы. Уязвленная и рассерженная, она вновь подняла трубку и набрала код Сиэтла. К телефону подошел управляющий ее жилищного комплекса.

– Мистер Поттер, это Дина Колби.

– Здравствуй, Дина. Как дела?

– Спасибо, хорошо. Боюсь, мне пришло довольно много почты. Могу я попросить вас упаковать ее и переслать мне? Разумеется, я компенсирую вам расходы.

– Сегодня же займусь этим, Дина. Ты остаешься на квартире?

– Да, остаюсь. Вы, как обычно, получите чек первого числа следующего месяца. – Дина продиктовала ему адрес ранчо. – И еще: сообщите мне стоимость пересылки, и я немедленно вышлю вам чек.

– Хорошо.

– Я очень признательна вам, мистер Поттер. Просто в моей почте должно быть несколько счетов, требующих срочной оплаты.

– Рад помочь тебе. Дина. Надеюсь, у тебя все в порядке?

Дина вздохнула:

– Все нормально, мистер Поттер. Хотя мне придется задержаться здесь несколько дольше, чем я сначала предполагала. До свидания.

Результат следующего звонка тоже огорчил Дину: Терри Эндикотт весь день будет вне пределов досягаемости. Но возможно, Джон Чандлер получил результаты оценки, проведенной Эллен, о чем Дина, собственно, и хотела спросить Терри Эндикотта, а поскольку она собралась в Уинстон, чтобы переадресовать почту, то вполне сможет заскочить к мистеру Чандлеру и выяснить, что ему стало известно. В любом случае им не мешает встретиться.

А что, если и он в отъезде, с тоской подумала Дина, поднимаясь. Однако она не будет звонить, чтобы назначить встречу. Если его не окажется на месте, она встретится с ним в другой раз.

Она отнесла тарелку и стакан на кухню и поставила их в посудомоечную машину.

– Нетти, я уезжаю.

– Желаю удачи, дорогая.

Дина взяла свою сумочку и через парадный вход вышла из дома. Направляясь к машине, на которой намеревалась отправиться в Уинстон, она услышала шум мотора приближающегося автомобиля. Это была низкая, обтекаемой формы спортивная машина ярко-красного цвета. Скрипнув тормозами, она остановилась рядом с Диной.

При виде водителя у Дины отвисла челюсть:

Томми!

Он выпрыгнул из машины с обычной своей ленивой ухмылкой и постучал по капоту:

– Привет, Дина! Как тебе машинка?

– Привет, Томми. Великолепная штука… Чья она?

– Моя. – Лицо Томми излучало гордость.

– Твоя?!

– Вот именно. Ну что, прокатимся? Эта малышка чертовски резва.

Дине интересно было узнать, каким образом Томми обзавелся такой «малышкой», но не ехать же с ним, чтобы выяснить это.

– Извини, – сказала она, – но у меня дела. Я как раз собиралась уезжать.

Рай вышел из амбара в то самое мгновение, когда Дина шагала к своей машине. Он остановился, чтобы полюбоваться ею в новом платье, и уже хотел сообщить ей, как она красива…, но тут подъехала спортивная машина. Из нее вылез высокий молодой человек, которого, как понял Рай, Дина хорошо знает. Нахмурившись, он оперся об ограду загона и стал наблюдать. Кто этот парень? Старый друг? Или, черт побери, новый?

– Ну ладно, Дина, поехали, – уговаривал ее Томми. – Не каждый же день человек покупает такую машину. Давай прокатимся. – Тон его голоса изменился. – Ты всегда была самой красивой девушкой в округе и до сих пор такая же. Ведь ты не забыла про наши прежние отношения?…

– Это точно, – ответила она, поведя бровью. – Я ничего не забыла.

Томми было расплылся, но быстро опомнился:

– Я имею в виду, как это было в первое время. Я знаю, что у нас возникли проблемы, но, дорогая, мы же были совсем детьми. Теперь мы уже не дети, и я знаю, что женщины любят и как с ними нужно обращаться.

– Неужели? – ехидно поинтересовалась Дина. Томми ухмыльнулся:

– Дай мне шанс, и я докажу это.

Стиснув зубы. Рай подумал: сколько же они будут разговаривать?! Казалось, Дина совсем не прочь поболтать с этим типом.

– Томми, ты неисправим, – сказала Дина, не удержавшись от смешка. Она не испытывала ненависти к бывшему мужу, хотя расточаемое им обаяние явно пропадало зря. По сравнению с Раем Томми был просто смазливым мальчишкой, и все.

– В некоторых отношениях я не меняюсь. В частности, в том, что я никогда не переставал скучать по тебе, – произнес Томми почти трагически.

Дина вновь рассмеялась:

– И именно поэтому ты вторично женился, так?

– Нет, и мой брак был недолговечен именно по этой причине. Я пытался забыть тебя, но она знала, Дина, она знала, что ты навечно в моем сердце.

– Томми, ты несешь такую чушь, что у меня просто уши вянут. Послушай, мне и впрямь пора ехать. – Дина потянулась к ручке дверцы своей автомашины.

– Позволь мне отвезти тебя, куда бы ты ни направлялась. По дороге мы побеседуем и сможем лучше понять друг друга. Милая, дай мне еще один шанс. Я по-прежнему люблю тебя. И всегда буду любить. Нам не следовало разводиться.

Она в изумлении уставилась на него:

– Ты шутишь.

Подойдя к ней поближе, Томми попытался взять ее за руку:

– Я никогда не был более серьезен. Дина уклонилась от его руки, сделав шаг назад. Что за игру он затеял? Не то чтобы ее это волновало, ведь ее юношеское увлечение Томми Хоуганом прошло много лет назад. Но она не желает причинять ему боль.

Открыв дверцу своей машины, она бросила сумочку на сиденье и вновь повернулась к Томми:

– Что тебе от меня нужно? Он улыбнулся ослепительной юношеской улыбкой:

– Для начала – чтобы ты прокатилась со мной.

Скрестив руки на груди. Дина оперлась на крыло своей машины:

– А потом?

Он усмехнулся, сделав несколько шагов в ее сторону, и игриво взял ее за подбородок: