Текст книги "Чинди"

Автор книги: Джек Макдевит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– А вот и лунная база, – сказал Пастор.

На плоской равнине было установлено с полдюжины куполообразных сооружений. Рядом с котловиной, которая когда-то могла быть руслом реки.

– Сегодня, к концу дня, мы собираемся спуститься на луну, посмотреть . – Выражение его лица изменилось. Он поднял взгляд, и Хатч поняла, что внимание Пастора привлекло что-то, появившееся на верхнем экране. На мгновение изображение дернулось, затем вернулось. – Подождите. Мы нашли искусственный спутник .

Он вновь покинул свое место и исчез. Кто-то (скорее всего Герман, показалось ей) заметил, что у них гораздо больше вопросов, чем ответов.

На экране появился Том Айсако, руководитель экспедиции на «Кондоре».

– Мы сейчас на несколько минут прервем передачу. Джордж, очень похоже, что здесь несколько спутников. Они здесь, но мы не можем их наблюдать. Спутники-невидимки .

Джордж стоял с отвисшей челюстью. Для него это было уже слишком. Аликс похлопала его по плечу, напоминая: надо ответить.

– Хорошо, – выдавил он. – Продолжайте держать нас в курсе.

Экран померк, оставив лишь логотип «Кондора».

Незамедлительно вмешался Билл.

– Капитан, ведь это объясняет, почему мы не видим передатчик.

– Системы светомаскировки? – спросил Ник. – Но от кого? Я имею в виду, кто вообще здесь бы их наблюдал? И зачем?

8

Нет ничего столь угнетающего, как неприятная тишина.

Элана Каспии. Воспоминания. 2201

– Хатч, я нашел передатчик .

Она находилась в центре управления экспедицией.

– Где? – спросила она.

Билл изобразил на экране 1107, прочертил орбиту и отметил искомую позицию.

– Кажется, доктор Айсако был прав .

– Отклоняющая свет система?

– Да. Или что-то подобное. И она же маскирует выделяемое тепло .

– И этот источник по-прежнему ведет передачу в направлении все той же цели? То есть точки «B»?

– Сдается, что так .

Последовали новые восторги, объятия и требования очередной порции шампанского. Степенная, уравновешенная группа, которая в первые несколько недель мирно смотрела фильмы и играла в бридж, вдруг стала почти буйной. Хатч уступила, размышляя о том, когда в последний раз ей доводилось встречать людей, так быстро меняющих настроение.

– За Семерку Хокельмана, – провозгласил тост Ник. Джордж предложил выпить «за наших соседей, которых, надеюсь, удастся обнаружить». Герман, особенно обаятельный, поскольку был искренним, предложил тост «за нашего великолепного капитана».

В знак признательности Хатч отвесила легкий поклон. И приказала Биллу продемонстрировать пространственную конфигурацию траектории орбиты и направления передачи сигнала к точке «B».

Огни погасли, и в углу отсека появился маркер, изображавший нейтронную звезду. Передатчик, представленный небольшой антенной, начал двигаться вокруг нее по сжатой орбите. На противоположном краю отсека вспыхнула желтая звезда.

– Точка «B», – пояснил Билл.

Антенна начала поблескивать. Из нее «проросла» линия, которая неторопливо протянулась через все помещение и соединилась со звездой.

– Плоскость орбиты строго перпендикулярна направлению передачи .

– А это очень важно? – спросил Джордж.

– Конечно. У спутников цель всегда в прямой видимости. Билл, а сколько передатчиков мы ожидаем найти там? – ответила Хатч.

– Три. Размещенных на одной орбите и равноотстоящих друг от друга .

Джордж захотел, чтобы им разъяснили и это.

– Передача ведется на очень большое расстояние, – сказала Хатч. – Шестнадцать световых лет. Сигнал при этом подвергается сильной деградации. И одного спутника просто недостаточно. Мы уже знаем, что входной сигнал в точке «B» значительно сильнее, чем тот, который они принимали от единичного источника.

Работают все три передатчика. Если их сигналы надлежащим образом фазированы, то в результате мы, имея маломощные источники, получаем в точке приема значительное увеличение мощности. Как от излучающей антенны с диаметром, равным диаметру орбиты возле планеты. А то, что принимают спутники Академии, и то, что принимаем мы , лишь излучение боковых лепестков. То есть отголосок сигнала.

Им понадобилось два дня, чтобы занять позицию, позволявшую ловить сигнал «второй линии» передачи, найденный именно там, где и предсказывал Билл. Они ожидали этого, так что достигнутый результат никого не удивил. Но сам передатчик по-прежнему оставался невидимым. – Отправь результаты на «Кондор», Билл, – попросила Хатч. – Для нас вопрос заключается вот в чем, – сказала она Джорджу и его команде, – собираемся ли мы подобрать один из передатчиков. Для этого нам придется подойти к этому монстру еще ближе – честно говоря, гораздо ближе, чем я бы предпочла. Но мы это можем .

Все взгляды обратились к Хатч. Аликс выразила свое беспокойство словами:

– Почему «ближе, чем ты бы предпочла»? Там так опасно?

– Нет. Просто потому, что «ближе» означает чрезмерно глубокий гравитационный колодец. Выбираясь из него, нам придется израсходовать много топлива.

– Сколько на это потребовалось бы времени? – поинтересовался Герман.

Хатч переадресовала вопрос Биллу.

– Вся операция полностью, – ответил тот, – заняла бы несколько недель .

– Ты считаешь, мы могли бы взять его на борт? – спросил Джордж.

– Зависит от того, насколько он велик.

– Полагаю, мы рискнем, – заявил Ник. – И если получится найти его, разберем эту штуку на части. Я хочу сказать, что было бы приятно отправиться домой с передатчиком, построенным где-то еще . Вы представляете себе, друзья, его ценность?

Разумеется, они это понимали, и решение было принято.

Через считанные минуты шум двигателей сменил тон, и «Мемфис» плавно скользнул на новый курс.

– Почему применена технология, использующая отклонение света? – удивился Ник. – Зачем в такой пустыне идти на такие трудности?

Тор напустил на себя такой вид, который намекал, что именно эта проблема беспокоит и его.

– Может быть, это стандартное оборудование, – сказал он. – А может, базовая модель.

Герман встал и прислонился к перегородке.

– Зачем вообще понадобилось оставлять здесь что-то? – спросил он. – В смысле – зачем кому бы то ни было интересоваться этой штукой?

– А почему мы заинтересовались ей? – вопросом на вопрос ответил Пит. – Это нейтронная звезда. У нее масса удивительнейших характеристик.

– Но ведь нейтронных звезд множество . Почему именно эта ?

– Надо же исследовать какую-то, – сказал Пит. – Может, выбор пал как раз на эту.

– Или?… – начал Джордж, приглашая его продолжить.

– У этой звезды есть одно уникальное свойство. – Пит повернулся к Хатч. – Нельзя ли нам взглянуть на то, что по левому борту?

Хатч настраивала картинку, пока Пит не получил то, что хотел.

– Видите красную звезду? – Она была тусклой и совершенно обыкновенной. – Я не помню ее номера в каталоге, но это красный гигант, имеющий десять известных планет. А звезда одиннадцать ноль семь движется в его сторону. В конечном счете она устроит во всей системе кучу-малу.

– И когда же это случиться? – поинтересовалась Хатч.

– Через семнадцать тысяч лет, – невозмутимо ответствовал Пит. – Приблизительно.

– Ага, – заметил Герман, – то есть кто-то уже занял место в партере, так?

Билл объявил об очередной передаче с «Кондора» и произвел подключение.

– Леди и джентльмены . – Пастор смотрел на всех с загадочной улыбкой. – Мы нашли спутник. Как я уже говорил, мы ползем рядом с ним и в следующие несколько минут приступим к загрузке его на борт. Я буду держать вас в курсе .

Пастора сменило изображение самого объекта. В этот миг он как раз «плыл» над внешней поверхностью люков грузового отсека «Кондора». Аппарат был ромбической формы, с двумя «тарелками» антенн, раза в четыре превышавших по величине центральную часть. Поверхность и «тарелок», и самого аппарата была изрезана под мириадами странных углов. Вдобавок имелся комплекс маневровых двигателей для корректировки орбиты. Все было защищено напоминающим зеркало покрытием, что делало предмет трудно различимым.

– Обратите внимание, что это скорее технология «невидимости», чем светомаскировки. Плюс хитрый камуфляж. Поверхность полностью покрыта светоприемниками и излучателями. Они установлены так, что свет, падающий на сенсор с одной стороны, воспроизводится дисплейной системой прямо с противоположной. Точность воспроизведения не слишком высокая, но издалека абсолютно незаметно. Пока не окажешься прямо над этим аппаратом, его не видно .

Хатч никогда раньше не встречала ничего подобного.

– Мы проводили эксперименты с похожими агрегатами еще в двадцать первом веке, – сказал Пастор. – Только фотодетекторы были около сантиметра в диаметре, а светодиоды, возможно, раз в десять больше, чем эти .

Хатч спросила об источнике энергии. В ожидании ответа все занялись легкой закуской.

– Мы не в состоянии этого выяснить, Хатч, – сообщил Пастор. – Кажется, этот аппарат вообще их не имеет. Но, с другой стороны, у нас нет экспертов по таким вопросам .

Они ждали, пока Пастор, взяв ранцевый двигатель, демонтировал «тарелки» и доставлял их внутрь. Это должно было позволить спутнику пройти в люк. Управляющий «Кондором» ИИ осторожно изменил ориентацию корабля, выключил искусственную гравитацию и запустил маневровые двигатели. Хатч вместе с пассажирами наблюдала, как спутник медленно «заплыл» в грузовой отсек. Теперь они получали «вид вблизи». Пастор стоял в стороне, а участники «контактной» группы начали снимать зеркальное покрытие и раскладывать найденные «черные ящики», поворотные механизмы и соединительные устройства. На носовой части можно было разглядеть несколько строчек незнакомых символов.

Хатч заметила, что ее пассажиры по-прежнему до слез восхищены тем, что наконец-то прорыв произошел, и в то же время удручены, полагая, что сами оказались участниками неудачного полета.

Каждый из находящихся на «Кондоре» поднял и повернул к телекамере по фрагменту их общего трофея. Гарри Брубейкер, используя и здесь свою знаменитую бесстрастную маску комика, демонстрировал соединительный кабель; Том Айсако показывал «черный ящик», о назначении которого знали, может быть, только небеса; Дж. Дж. Паркер, член правления нескольких торговых компаний, предъявил длинный серебряный стержень.

Епископ держал пару сенсоров, а Джейни Хаскин, королева косметики, представила на общее обозрение сферу размером с баскетбольный мяч, где размещались три телескопические камеры. Она улыбалась, и на ней была карнавальная шляпа. Высокий усмехающийся мужчина, имени которого Хатч не знала, ожидал своей очереди. Вдруг экран погас.

Позади Хатч раздался нетерпеливый шелест.

– Источник временно прервал трансляцию, – сказал Билл.

– Нет, обязательно именно в такой момент! – возмутилась Аликс.

Джордж рассмеялся.

– Они слишком много выпили. И, вероятно, кто-то отправился в…

Изображение вскоре вернулось на экран, но теперь это была сцена паники и смятения: люди спотыкались, наталкивались друг на друга, свет мерцал, кто-то вскрикнул.

Люди на «Мемфисе» притихли, переходя на шепот, и постепенно смолкли. Нарастал испуг.

Затем вновь все исчезло.

– Хатч? – раздался голос Пита, хриплый от волнения. – Что происходит?

– Не знаю.

Экран оставался темным.

– Сигнал отсутствует, – сообщил Билл.

– Прокладывай курс, – приказала Хатч.

9

В мире не наберется и десятка человек, чья смерть испортила бы мне аппетит, но есть один или двое, чья смерть разбила бы мне сердце.

Томас Бебингтон Макоули. Письмо к Анне М. Макоули. 31 июля 1833

На детекторы массы нельзя было полагаться безоговорочно – никакой гарантии, что корабль не подойдет чересчур близко и не «вынырнет», скажем, внутри планеты, они не давали. «Прыжок» обратно в субсветовое пространство всегда был до некоторой степени связан с напряженным ожиданием.

Следовательно, для «прыжков» в глубоком космосе предпочтение отдавали сверхсветовым кораблям и, разумеется, этого требовал закон. Суда, привязанные к Земле, возвращаясь, совершали «прыжки» за пределы орбиты Марса, а затем несколько дней путешествия почти целиком тратили на полет по инерции.

Хатч нужно было прибыть в зону нахождения «Кондора» как можно раньше, а потому не могла позволить себе такую роскошь. Она прочертила около двойной планеты окружность радиусом в полмиллиона километров и дала указание Биллу выйти на эту дугу.

В ее представлении возможность катастрофы была так мала, что она не стала сообщать пассажирам о своих намерениях. Чтобы получить дополнительное ускорение, она использовала нейтронную звезду, и поэтому «Мемфис» прыгнул в гиперпространство через сорок минут после того, как Пастор попросил о помощи.

Все это время «Кондор» молчал.

Когда Хатч отправила сообщение на станцию «Аутпост» и уверила себя, что ближе «Мемфиса» рядом нет никого, она отправилась в свою каюту. Время соответствовало раннему утру. Она сняла комбинезон, легла и выключила свет. Но лежала без сна, уставившись в темноту, где ей виделось лицо Пастора.

Аварии сверхсветовых кораблей были большой редкостью. Несколько случаев отказа двигателей и неисправностей ИИ. Воспомнилось об исчезновении в гиперпространстве корабля «Вентура» на заре эры межзвездных полетов. Катастрофу потерпел «Ганновер», когда его системы предупреждения необъяснимым образом ошиблись, не заметив прямо по курсу астероид. Была еще пара случаев. Но если сравнить число полетов и пройденные расстояния с числом неудач, то вероятность катастрофы оказывалась исчезающей величиной.

С какими бы проблемами ни столкнулся «Кондор», на корабле был исправный посадочный модуль. В нем было бы тесновато, но он позволил бы всем «кондорцам» продержаться ту пару дней, которая была ей необходима, чтобы прибыть на место происшествия.

Они провели в пути всю ночь. В шесть утра на корабле зажегся свет, знаменуя начало нового дня. Все с раннего утра потянулись на завтрак, и при входе каждый спрашивал, не было ли новостей в течение ночи и приходилось ли Хатч сталкиваться с подобным раньше.

Нет, не приходилось. Как раз в ее практике не было случаев исчезновения кораблей, но порой пропадала связь – когда выходило из строя оборудование или когда судно попадало в радиационный «шторм».

– Этот спутник – ловушка, – предположил Ник.

Если судить по лицам, все они так думали. Разумеется, такая возможность приходила в голову и Хатч, но казалась абсолютной бессмыслицей. Ловушка? Зачем?

– По чистейшей злобе, – заявил Джордж. – Мы склонны предполагать, что любой, с кем мы здесь столкнемся, будет вести себя разумно и благородно. Такое представление может быть ошибочным.

Хатч всегда полагала, что для полетов к звездам непременно требуется благоразумие. За пределами планеты не было места варварам. Там не было нужды прибегать к услугам дикарей. Может быть, она ошибалась.

Кроме того, до сих пор материальные свидетельства подкрепляли эту точку зрения. Давно ушедшие в небытие создатели Монументов пытались защитить от гибельных воздействий Омега-облаков по меньшей мере две древние культуры. И еще была раса «ястребов», которая пару тысяч лет назад совершила на Малейве-3 героическую попытку спасения местной цивилизации, обреченной погибнуть в предстоящем столкновении.

Покончив с завтраком, пассажиры «Мемфиса» остались за столом. Обеспокоенные, испуганные, они уже начинали сожалеть о том, что отправились в эту экспедицию, когда Билл сообщил, что станция «Аутпост» отозвалась.

На связи был Джерри Хупер, который возглавлял оперативную часть так давно, что Хатч едва могла вспомнить, с каких именно пор. Он был крайне серьезен, никогда не улыбался и всегда выглядел так, будто никогда в жизни не веселился. Но он был профессионалом высочайшего класса.

– Хатч, – сказал он, – мы тоже потеряли контакт с «Кондором». Они пропустили очередной предусмотренный расписанием сеанс связи. Мы уже собираем спасательный отряд. А пока отправляем Биллу их последние приблизительные координаты. Академия уже поставлена в известность. Пожалуйста, оставайся на связи и будь осторожна, пока мы не определим, что именно случилось .

– Так они тоже ничего не слышали? – поинтересовалась Аликс.

– Очевидно, никак не больше нас.

– А разве система ИИ не могла сама послать сигнал бедствия?

– Если бы, – вздохнула Хатч.

Она всячески пыталась успокоить пассажиров. Какая бы ни возникла проблема, их друзья были там с лучшим из капитанов космических транспортных предприятий. Никого более достойного они бы не нашли. Собственно, все они слышали о Броули. Даже Аликс, которая заявила, что подумывала о том, как бы приспособить отдельные его подвиги к своим шоу.

Хатч отметила, что в уголках глаз Аликс залегли морщинки, и поняла: актриса думает о чем-то другом, очень беспокоящем ее.

– Если бы они пересели в посадочный модуль, – спросила та, – разве не дали бы о себе знать?

– Этот модуль не имеет средств гиперсвязи. Челноки не вырабатывают необходимой для этого энергии.

Пассажиры как будто бы успокоились – по крайней мере, на данный момент.

Все собрались в отсеке управления экспедицией. Молчание «Кондора», о котором никто не хотел говорить, разрасталось, затопляя границы помещение. – Может быть, они все еще там, – наконец, не выдержав, произнес Герман.

– Кто еще там?

– Те, кто построил лунную базу. Кто запустил спутники. Может быть, на «Кондор» напали местные обитатели.

– А у нас есть оружие? – спросила Аликс. – Просто на всякий случай.

– Нет, – сказала Хатч.

– Ничего такого, что стреляет, на тот случай, если нас атакуют? – промолвил Ник. Вид у него был скептический.

Джордж откашлялся.

– Мне никогда не приходило в голову, что нам может понадобиться оружие. И не думаю, что кто-нибудь хоть раз пытался взять оружие на борт. – Он взглянул на Хатч, ища поддержки.

– Здесь никогда не было никого, с кем пришлось бы сражаться, – заявила она.

Герман потягивал вино. Он допил, поставил стакан и посмотрел на нее.

– Может быть, до сих пор, – проронил он.

Есть никто не хотел, так что ужин они пропустили. По просьбе Джорджа Хатч вывела на главный экран вид окружающего корабль пространства. Зрелище было малопривлекательное, потому что снаружи все заполнял медленно плывущий туман. В нем сами корабли казались почти неподвижными, а окружающая темнота неизбежно выглядела зловещей, мрачной и гибельной. Но Хатч выполнила просьбу, и теперь все созерцали зависшую перед ними туманную дымку как будто с борта парусного судна, идущего со скоростью десять узлов. К вечеру контактеров одолел фатализм. К одиннадцати, когда большинство пассажиров начинает расходиться ко сну, они уверились, что надежды больше нет.

И только Ник старался быть оптимистом.

– Все будет хорошо. Я кое-что читал про этого парня, Броули.

Почти в полночь Билл сообщил, что приближается момент «прыжка». Хатч велела всем пристегнуться и отправилась на мостик. Тор пошел за ней, но нерешительно остановился у входа.

– Я подумал, компания тебе не помешает.

Она улыбнулась и махнула рукой, указывая на кресло второго пилота.

Билл начал шестиминутный отсчет времени.

– Решающий момент, – сказала Хатч.

На консоли вспыхнули шесть зеленых огней: пятеро пассажиров и второй пилот пристегнулись.

– Что ты думаешь? – осторожно спросил Тор, как будто она наконец-то освободилась от забот и могла говорить.

– Если они перебрались в посадочный модуль, то все в порядке.

По внутренней связи раздался голос Пита:

– Пожалуйста, ради бога …

Все датчики на индикаторе «прыжка» вспыхнули ярким янтарным светом.

– Три минуты, – сообщил Билл.

Хатч отвела дополнительную энергию с термоядерной установки. Системные индикаторы вспыхнули зеленым. Энергетические уровни Хейзелтайна начали расти. Детектор масс стоял на нуле.

– Я не такой оптимист, – заметил Тор.

Вспыхнул красный огонек. В отсеке управления экспедицией что-то упало.

– Это мой портативный компьютер, – сообщил по внутренней связи Джордж.

– Можешь его закрепить?

– Как раз это я и делаю .

– Давай скорее.

Они продолжали движение вперед.

Красный свет погас. Консоль вновь показывала, что все ремни безопасности в порядке.

Освещение померкло.

Системы навигации в субсветовой зоне, работавшие в экономичном режиме, ожили. Термоядерная установка вышла в режим готовности. Подключились внешние датчики. Защитные поля повысили расход мощности.

В отдалении кто-то произнес:

– Ну, удачи .

И они гладко скользнули в темноту. Замерцали звезды, и слева поднялось сжавшееся солнце. Рядом с Хатч глубоко вздохнул Тор.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Легкое головокружение.

– Так всегда бывает. Закрой глаза и подожди.

– Хорошо.

– И не делай резких движений. – Она уже внимательно осматривала панель на предмет наличия радиосигналов. Если бы Пастор и его люди были в посадочном модуле, они бы вели передачу на радиочастоте.

– Слышно что-нибудь? – осведомился Тор.

– Нет. – Ее настроение упало. – Ни звука. – Уровни Хейзелтайна снизились. – Ладно, друзья, – сказала Хатч. – Можете вставать. В ближайшее время все должно проясниться. – Она налила себе кофе и достала чашку для Тора. – Билл, где мы?

– Как раз выясняю .

– Ты выявил что-нибудь?

– Ответ отрицательный. Датчики ничего не обнаружили .

Скверно . Хатч уставилась на свой кофе и поставила его, так и не попробовав.

Навигация в незнакомой системе при выходе из «прыжка» всегда предполагала сложные расчеты. На расстоянии шестнадцати световых лет разброс между требуемым пунктом назначения и реальной точкой прибытия мог достигать двух астрономических единиц. К этому следовало добавить трудность поиска планет, которые, как правило, были единственными отличными от солнца телами, способными послужить подспорьем в определении точной позиции корабля.

– Я нашел один из газовых гигантов, – сообщил Билл. – Сравниваю с данными, полученными со станции «Аутпост» .

Ну же, поторопись, Билл .

– Хатч, расстояние от солнца почти совпадает. Мы находимся вблизи орбиты Тихой Гавани .

– Отлично! – Тор поднял сжатые кулаки.

– Придержи восторги, – предупредила Хатч. – Это может быть по другую сторону солнца.

– Но на самом деле ты так не думаешь?

– Но это возможно.

Начали поступать вопросы и от пассажиров. Удалось ли уже увидеть «Кондор»? Почему ничего не происходит?

– Идем туда, поговорим с ними, – предложила Хатч.

Как только она вошла в отсек управления, все взгляды обратились к ней – испуганные взгляды.

– Мы, практически, не знаем, где находимся? – спросил Джордж.

– Ориентирование займет еще некоторое время, – ответила Хатч. – Мы делаем все, что можем.

Герман нахмурился.

– А разве нельзя определить, где мы, исходя из расположения звезд?

– Они очень далеко, – пояснила Хатч. – И выглядят почти точно так же из пространства вне этой системы. – Пассажиры смотрели на нее так, будто она завела их на темную проселочную дорогу. – И карты этой системы у нас нет, – добавила она. – Планеты – это как дорожные указатели. Но нужно время, чтобы найти их.

Пит кивнул.

– Вот что я все время пытался втолковать вам, – заметил он. – Мы даже не знаем, где планеты находятся относительно Тихой Гавани. По крайней мере, я полагаю, что не знаем. – Он посмотрел на Хатч.

– Верно, Пит, – подтвердила она. – Мы как раз стараемся установить наше местоположение и выработать курс. Будьте терпеливы.

Ей хотелось бы сказать: «Не беспокойтесь, если они еще живы, мы доберемся до них». Но у нее было мрачное предчувствие, что это уже неважно.

Было уже три часа пополудни, когда Билл объявил, что зафиксировал их положение в пространстве.

– Прошло девять часов, – сообщил он.

Все сенсоры были направлены на Тихую Гавань, «Мемфис» развернулся, лег на новый курс и начал набирать ускорение.

Все провели ночь в гостиной, в противоперегрузочных ложах, пока Билл, не щадя топлива, осуществлял наиболее быстрое сближение с планетой. В полдень они очутились в непосредственной близости от Тихой Гавани, утомленные, вымотанные и потрясенные. Существовала очень слабая надежда, что экипаж «Кондора» с бездействующим радио все еще дрейфует по какой-то орбите, но сейчас уже никто не верил в это. Хатч отправила на «Аутпост» очередное сообщение и вернулась на мостик ждать плохих новостей.

«Мемфис» вышел с темной стороны планеты, рядом с ее непомерно крупной луной, так что первым делом пассажиры увидели серповидные короны солнечного света, а затем и мерцающие атмосферы обеих планет.

– Расширь зону сканирования, Билл, – велела Хатч.

Она не отвергала возможность присутствия где-то рядом враждебных сил. Угроза в этом секторе вселенной была для нее новостью, потому что за минувшие сорок с лишним лет сверхсветовых полетов, ставших реальностью, никто не отмечал случаев противостояния в космосе. Это казалось абсурдом. Но если бы здесь все-таки обнаружилось нечто подобное, единственным средством защиты стало бы бегство, а ей требовался почти час, чтобы набрать ускорение для «прыжка».

– Следи за всем неорбитальным.

– Прошу прощения, я не понял .

– За всем, что движется не по орбите.

– Я понимаю значение этих слов. Но это район планет. Здесь всегда возможно присутствие дрейфующих обломков и тому подобного мусора .

– Черт возьми, Билл. Если ты увидишь, что кто-то идет следом за нами, дай мне знать.

– Извини, Хатч. Я не хотел разозлить тебя .

– Все в порядке, я вовсе не сержусь. Просто смотри в оба… Во все глаза.

– Да, хорошо .

Хатч скорее ощутила, чем увидела, как Билл материализовался рядом с ней. Но он молчал.

– Со мной все нормально, – сказала она. – Извини.

Черт возьми. Извиняться перед набором кибернетических программ .

– И все-таки шанс, что они живы, Хатч, существует .

– Я знаю.

Планета и ее луна увеличивались в размерах, пока не заполнили все экраны.

– Есть несколько искусственных спутников. Без системы невидимости. Предварительное сканирование подсказывает, что они очень примитивны .

– Таким же было и заключение Мэтта. – Хатч пришлось сделать паузу между словами, чтобы голос звучал ровно.

Результаты поисков оказались отрицательными. Ни «Кондора», ни нападавших, ни посадочного модуля с выжившими пассажирами.

– Мне очень жаль. Я постарался сделать все возможное .

– Я знаю, Билл. Спасибо.

– Не переживай .

Хатч кивнула, пытаясь показать, что с ней все в порядке. Но тут по ее щекам покатились слезы.

– С этим уже все равно ничего не поделать .

Человек сказал бы: «Все будет хорошо» .

Она услышала, что в переходе кто-то стоит, и привела себя в порядок. На мостик вошел Тор.

– По-прежнему ничего? – осведомился он.

Не доверяя голосу, Хатч лишь покачала головой.

– А я думал, что найти их будет не трудно.

– Только в том случае, если они не пострадали.

– О-хо-хо. – Он запнулся. – Мне следовало догадаться.

– А что насчет «невидимки»? – спросила Хатч Билла. – Нам известно, где он? Тогда мы смогли бы обнаружить и «Кондор».

– Легкий способ найти его мне неизвестен. Имей в виду, что отыскать такой спутник – очень сложная задача .

– А как же Мэтт нашел его? – не успокаивалась она.

– Это мне неизвестно .

Тор беспокойно переминался с ноги на ногу, не зная, уйти или остаться. Хатч указала ему на кресло. Он послушно сел и вновь уставился на «картину» второго плана.

Минутой позже появился Джордж.

– Никаких сведений пока нет? – спросил он.

– По-прежнему ищем.

Его взгляд задержался на одном из экранов. Туда транслировалось изображение с поверхности планеты: сильно пересеченная местность и неимоверно буйная растительность. Как будто появление Джорджа было своего рода предвестьем, телескопические камеры показали береговую линию и развалины по всем трем сторонам залива.

Затем берег исчез, уступив место открытому водному пространству.

– Хатч… – Голос Билла упал на октаву. – Впереди «мусор» .

Странное спокойствие охватило ее. Будто она покинула собственное тело и наблюдает за происходящим с некоего безопасного расстояния.

– Выведи на экран.

Это были обломки звездолета. Она увидела систему воздухообеспечения и ее блок управления, не слишком отличающийся от того, что на «Мемфисе», у Хатч над головой. Кусок корабля достигал примерно шести метров в длину и был изломан с обоих концов. И подпален.

Джордж спросил, что это такое. Она едва не ответила, что это «Кондор», но сдержалась и объяснила. И добавила, что вероятнее всего произошел взрыв.

Пришли и остальные, понаблюдать за изображением. И Аликс, и Пит, и Ник.

– А вот еще . – Билл показал фрагмент помещения, где размещалась установка Хейзелтайна, и кусок рамы, в которой крепился «прыжковый» двигательный механизм. На них тоже виднелись следы огня.

– И еще .

Хатч смотрела на все это и дрожащим голосом докладывала на «Аутпост», что на месте найдены обломки.

– Подробности будут позже, – проговорила она официальным тоном.

– Это взрыв, – произнес Пит.

Все ждали, что скажет Хатч. Она была специалистом. Но она не могла им дать никакой надежды.

– Да, – буркнула она, – именно так.

Кто-то зашмыгал носом. Затем шумно высморкался.

– Как это могло случиться? – спросил Ник. Он обшаривал взглядом мостик. – Ведь считается, что эти штуки очень надежны, разве не так?

– Надежны, – подтвердила Хатч.

– Часть корпуса .

Это была часть носовой секции. Тогда как установка Хейзелтайна размещалась на корме. Что однозначно свидетельствовало: корабль уничтожен полностью.

Хатч повернулась и взглянула на Ника.

– Насколько мне известно, подобного никогда раньше не случалось.

Но возможность этого нельзя исключить. Группа двигателей, или установка Хейзелтайна, или термоядерная установка могли пойти вразнос, если кто-то допустил оплошность и был невнимательным. Или невезучим.

– Может быть, это был метеор? – заметила Аликс. – Или они столкнулись со спутником.

– Обломки свидетельствуют о внутреннем взрыве, – заметил Билл.

Хатч была согласна.

– Запускай буй, – приказала она.

– Исполняю .

– А что это? – поинтересовалась Аликс.

– Мы поставим радиомаяк. Кто бы ни прибыл сюда проводить исследования, он сможет найти это место.

– Вижу еще кое-что, – сказал Билл. – Уверен, что это органика .

Хатч услышала дружный вопль. Она не сводила глаз с консоли и больше ни на что не реагировала.

– Сейчас мы начнем небольшие маневры, так что вам, друзья, лучше пойти пристегнуться. Билл, подведи нас ближе. – Она встала с кресла.

– Вам нужна помощь? – вызвался Ник.

Самый подходящий человек для такой работы .

– Да, пожалуйста.

Все ждали у открытого воздушного шлюза, пока Билл маневрировал. На фоне испещренного звездами неба плыл предмет, похожий в свете местной луны на призрак. Огни корабля осветили его, и Хатч собрала все свое мужество. Это была конечность . Нога. Отрубленная выше колена, где-то посреди бедра. Обожженная и переломанная. Она была слегка согнута в колене, как будто его обладателя застигли на бегу. Никто не произнес ни слова. Ник вздохнул, но Хатч чувствовала, что он наблюдает за ней .

– С вами все в порядке? – спросил он.

Какое там! Хатч душили слезы, а защитный костюм оставлял очень малый слой воздуха, не позволяя глубоко дышать. Зато избавлял ее от необходимости вытирать глаза.