Текст книги "Последний звонок"

Автор книги: Джек Аллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 9

Раннее утро, солнце только-только восходит, Калеб проснулся с жаворонками, напряжённо сидит на стульчике. Локти на коленях. Результата нет. Даже пёрнуть не получается. Он набирается смелости провести исследование. Осторожно опускает руку вниз, касается зада. Пробует пальцами. Собирает волю в кулак. Господи Боже! Что за хуйня? Ком размером с теннисный мяч туго ползёт из жопы! Он теряет сознание и падает на пол.

Когда он приходит в себя, он быстро выбегает из туалета. Крайне испуганный человек. Его мозг пришёл к ужасающему выводу. Пища, которую он потреблял пару последних недель, наконец, начала твердеть! Калеб в панике. Бросается рыться по кухонным шкафам. Глотает всё, с чего может прослабить. Апельсиновый сок, анчоусы, мороженое и «Гиннес».

Плюс три столовых ложки лактулозы и… Взор Калеба останавливается на чёрной бутылочке в глубине полки. Необоримые капли! Их дал ему отец Марии, мужик, наложивший на него заклятие. Тревожный сигнал воет у него в голове. Может, в этом-то всё и дело? Заклятие и запор. Они неразрывно связаны. И будут держать его, пока Калеб не попробует капли с магией джу-джу. В столь отчаянном положении он готов на что угодно. Пара капель за уши, одну на кончик языка. Шут его знает, как их положено принимать.

Калеб как ужаленный в жопу вкручивает на горном байке. Испытывает на полной нагрузке обвес Шимано. Лучший вариант из ассортимента, пожертвованный Заднеколёсом за характеристику, высланную в суд. Свежий воздух помогает голове забыть о кишках. Сосредоточиться на других вещах. Свит не сможет так с ним обойтись и уйти от расплаты. Он женатый человек, с тремя маленькими детьми. Ну что за мудак!

Пыхтя и сопя, он заезжает на холм. В голове бардак. Полное отчаяние. Давление сорок фунтов на квадратный дюйм. Бог говорит ему, как можно решить проблему. Решение столь изящное и проникнутое гениальностью, что Калеб удивляется, как сам до него не додумался.

Въезжает в школу Кай по инвалидному пандусу. Проносится по коридору. Для него всё складывается лучше некуда. Головы склонены в молчаливой молитве. Миссис Боустед, грозная директриса с квадратной челюстью, руководит процессом с переднего края. Глаза зажмурены, руки стиснуты. Молитва Святого Игнатия Лойолы. Калеб тихо подъезжает на байке к ней за спину. Показать всем, что он не боится. Стоит и оглядывается на виду у всех учеников и учителей. Триумфально улыбается, когда видит ёрзающего Свита. Рука в гипсе висит на ремне.

«Работать и не просить воздаяния. Ибо оно в знании, что исполняем мы волю Твою. Аминь».

Ученики открывают глаза и начинают хихикать от вида лихой фигуры Могучего Калеба. Свежевыглаженные галифе и гвардейская куртка. На груди болтается пачка медалей. Миссис Боустед оглядывается. На лице появляется ужас. Полка груди расширяется.

– Мистер Дак? Что вы тут делаете?

Калеб – гонец с плохими вестями. Серьёзный и слегка запыхавшийся. Указывает через холл.

– Я принёс печальные новости, мэм! Вон тот съёжившийся невежа Свит, он гуляет с моей женой! Если вы срочно ничего не предпримите, я боюсь, будут тяжелейшие последствия!

Миссис Боустед остаётся спокойной и собранной, как бульдог. Невозмутимой, хотя ученики и начинают гомонить. Она поворачивается к ним и рычит:

– ТИХО!

Абсолютная тишина. Можно услышать, как летит муха. Поворачивается к Калебу и глубоким насыщенным громоподобным голосом:

– Я не потерплю подобное поведение в моей школе! Мистер Дак! Пожалуйста, немедленно покиньте здание!

Калеб улыбается. Счастлив повиноваться.

– Конечно, покину, ваше величество, как только вы поймёте, какого ГОВНЮЧОНКА ВЫ СДЕЛАЛИ ЗАМЕСТИТЕЛЕМ ДИРЕКТОРА!

Калеб удовлетворён эффектом. Все всё поняли. Его выводят из здания другие учителя, которые прикидывают свои шансы. Не трогай его, он на грани.

– Иду я! Иду! Убрали на хуй руки!

На шум из кабинета выглядывает Кай. Калеб радостно обращается к ней.

– Всё в порядке, Кай. Я просто ввёл народ в курс дела. Чтобы не было недопонимания. Чтобы люди не теряли сознание, услышав новости!

Кай тут же принимается верещать.

– Калеб, пидарас! Как ты мог?

– Легко, Кай. Ты сама меня научила*!

* Миссис Боустед заявила следствию, что прежде у них с мистером Даком отношения складывались отлично. Он добровольно вызывался помочь с проведением дискотек в младших классах и школьных ярмарок. Что касается личных отношений, он для неё удачно договорился о покупке хай-фай автомагнитолы и достал для её племянника горный байк на двадцать одну скорость за вполне адекватные деньги.

Калеб покидает место триумфа. За плечами славная победа. Напевает любимую песню. «Champion the Wonder Horse». Лоразепам научил его класть на всё хуй. А ещё стероиды и Крышняки Эррола. Несмотря на кучу свидетельств обратного, Калеб не видит признаков личностных расстройств, которые, по общему мнению, вызывают наркотики. Только приятное чувство наполненности.

Сержант «Дрочун» Торрингтон, офицер связи школьного сообщества, закрывает руками глаза, защищаясь от серебряного сверкания байка Калеба. Он только что припарковался на школьной стоянке и идёт заглянуть к нему. И они встречаются. Дрочила говорит на уличном жаргоне, чтобы завоевать доверие более матёрых коллег. Они, собственно, и навесили ему погоняло.

– Йо, Калеб! Чё скажу! Слыхал, твоя баба с каким-то хмырём недавно отжигала. Чувак вроде из наших, но подкатил к ней не по теме. Чё, в натуре, было-то? Чё делать бум?

– Знаешь, Дрочун, ничего не слышал. Пошукаю по ребятам, может, кто что знает.

– Хорошо. Кстати, что там поутру учудил? Милашка Миссис Боустед спустила на меня всех собак.

Тоссер немного смущён. Мешает рифмованный сленг Кокни с уличными ритмами. Калеб хихикает про себя. Так вот зачем он пришёл! Проверить его!

– Всё пучком, Дрочун. Домашние разборки. Я всё порешал. Теперь ништяк.

– Они никак не связаны?

– Кто они?

– Музон из тачки и утренние разборки. Я к тому, это ж колёса твоей жены и мистера Свита? Странное совпадение, а?

Калеб смотрит на него, сверкая глазами.

– Ага. Правда, забавно?

Покидает Дрочуна, по-полицейски выставившего подбородок. Серьёзно размышляет про него. Чувствует его взгляд, прожигающий затылок, пока поворачивает налево! направо! на кафедру К.О. Идёт к себе в кабинет, подпрыгивая на ходу. Поглощённый всеобъемлющим ощущением гордости и успеха.

– Линда, доброе утро. Есть письма?

– Вон два лежат от этой пизды Риса. Что с ними делать?

– Отправь к остальным.

От кого: заместителя директора

Кому: заведующему кафедрой Комплексного Образования

1. Прошу вас, проследите, чтобы приложенная форма была разослана ВСЕМ ученикам как можно быстрее. Я не видел ваших журналов более недели и могу лишь предположить, что вы удерживаете их у себя с некой важной целью. Директор просит вернуть все журналы в школьную канцелярию немедленно после проверки присутствия в 8:50 и 13:30.

2. До сих пор не получена копия учебного плана Комплексного Обучения. Будьте так любезны передать её как только возможно скорее, или убедительно объяснить, почему это невозможно.

3. До сих пор не получено объяснение по поводу пропуска курсов в выходные.

4. Пожалуйста, уделите всему вышеперечисленному повышенное внимание.

Г. Рис, бакалавр, заместитель директора

Ей не нужно второго приглашения. Кидает их в корзину. Девушка, запавшая ему в душу.

– Мне есть сообщения?

– Миссис Гринвуд приходила и оставила двадцать фунтов как взнос Гэри в Школьный Фонд. Я дала ей расписку.

– Спасибо, Линда. Куда ты положила деньги?

– К себе в кошелёк. А ты как думал? Ты должен их мне за услугу.

Линда тихо подходит к нему. Раскрывает руки для страстного объятия. Застаёт Калеба врасплох. Она никогда так активно к нему не подкатывала. Что странным образом обескураживает.

– Ты ничего, что я так?

– Нет, нет. Как тебе нравится. Имеешь право.

– Я скучала по тебе с утра, солнышко. Чем был занят?

– Да разобрался с кой-какими проблемами.

– Расскажи, что там было. Я хорошо умею слушать.

– Нет, нет. Там и рассказывать-то нечего.

– Тогда может чего-нибудь принести? Кофе, чего-нибудь ещё?

Она так смотрит на него своими сосущими глазами, что галифе сразу натягиваются. В любое другое время он бы сходу сделал стойку, но только не сегодня, надо поделать дела.

– Разве что кофе, Линда. С удовольствием. Она пальцами щекочет его под подбородком.

– Ты – красивый чудик, мистер Дак. Ты в курсе? Несмотря на то, что старый.

Калеб чувствует возрастающее давление. Надо срочно валить отсюда. Прежде чем искушение станет невыносимым, и он поддастся, если можно так сказать, основным инстинктам.

– Присмотри за кабинетом, Линда, вернусь через минуту.

Калеб, ссутулившись, выходит из кабинета. Рука в кармане помогает успокоиться. Схватка группировок в разгаре. Желтоголовый пришёл с самого ранья, чем всех ошарашил. Он уверенно лидирует, но Джон Ирвинг не собирается сдаваться без боя. За ночь присобачил ещё одну колонку.

Калеб обдумывает проблему Желтоголового. Это классическая проблема группового Я. Пускай учитель – сильная личность. Пускай его стиль на грани искусства. Пускай он интересно ведёт урок, но когда трое или больше Антихристов оказывают сопротивление, урок неизбежно будет сорван. И Желтоголовый начинает создавать такую проблему. Собирает вокруг себя нищее отребье, завлекает их дурью. В национальном учебном плане ничего не сказано о том, как разбираться с такими ушлёпками. Есть в нём что-то такое. Скрытая угроза. Ребята в курсе, но его не сдадут.

Глядя на то, как Заднеколёс рассекает на свежеспёртом велике, Калеб находит изящное решение. Он возведёт Заднеколёса в ранг капрала и назначит его министром транспорта. Его задачей будет конструировать новые шикарные байки из запчастей, которые он собирает каждую неделю, валяющиеся на тротуаре. Капрал Заднеколёс подпишет трёхлетний контракт, на зарплату в два процента от выручки. Представление Новых Лейбористов о смешанной экономике. Просто потрясающее! Его надзирающий офицер обрадуется, услышав, что наконец-то тот нашел себе занятие, и перестанет влипать в неприятности.

Калеб покидает Заднеколёса за его занятием и начинает ковыряться в ноздре. Ищет сныкавшуюся козюлю, чтобы отметить в своём календаре сегодняшнюю дату. Находит отличный экземпляр. Крепкая и отвердевшая за утреннюю поездку на байке. Почти уже прилепил её на место, как появляется Лапаль Ныоэлл с рукописным признанием. (Х.В. 15,4 Ч.В. 4,9). Калеб забирает у него бумагу. Как свежеиспечённый заведующий кафедрой он собирается развивать педагогические стандарты. Решает подшить признание к соответствующему документу национального учебного плана. Конечно же это Английский. Первый ключевой этап. Третья образовательная цель. Лапалю надо написать историю, где действует больше одного персонажа. Он должен показать грамотное использование заглавных букв, точек, запятых и вопросительных знаков. Они используют слово «разметка». Шик.

Что же написал Лапаль.

Я былл в Ныжним каредори окала батленленды пиил воду ис Вадаправодныга. эдна Томас падышла кы мне ис казала дай паганять тываю ШТУЧКУ я спрасее чо онава-ще гаварит и ана скасала тыз наиш. Я гавару низ наю. И ана гаварит нет знаиш. Я гавару пакажы на нио. И ана па-казыват наммои Штаны, ана гаварит Дай тваю я ийо буду савать сибе хачу ТРАХАЦА Я гавару Даем снычала чыпсы. АНА гаварит ана хочыт ващщи ийо быстыри, И ана бирот и растогаваит шыррынка ит рогаит Мой челн, он встаит и ана начинаит иго доргат. Ввирьх. И внис. Я даидау чыпсы быстыра быстыра и руками бирус у ней за сиски. Мини оченна нравица. И я пынимаю чито лижу на нио свирьху. И птаус синят с нио труссы. мыстир Люг апикун приходит и сымотрит на насс. он спрРАШИваИТ миня Чиго я твару. И я гавару чито мы ыграим и он Ухо-дет. И я рукой ТРОГОУ шытуку эдны и ана КРЫЧЫТ ана панднимаицца и бижит па лестиниц пазват Мистару Дыо. Я ыду ввирьх па лестиниц купит ышо чыпысы в кандитирскаё. мистар Дыо крычыт мину и Бийот мину палицу са всей сили. Он называл мину ГРЯЗЕНЫЙ КА-ЗИОЛ.

Падпесъ Генри НЬЮЭЛЛ (15)

Калеб смотрит на Лапаля строгим учительским взглядом.

– Ладно, Лапаль. Ты всё правильно написал. Надеюсь, ты сожалеешь о своём проступке?

– Да, сэр.

– Свободен, и больше так не делай.

Калеб смотрит, как он уходит. Скоро всё повторится. Так он и заработал свою кличку. Недокормленный и нелюбимый. Отца нет, мать алкоголичка. Рано или поздно ему придётся что-то для себя решить. Интересно, чего ему больше хочется – пиздятины или чипсов?

Линда приносит кофе. Подходит вплотную и прижимается к нему сиськами.

– Я люблю быть с тобой, знаешь. С тобой так хорошо.

Калеб улыбается. Вот в чём его работа. Дарить стабильность потрёпанным жизнью людям. Скоро вокруг начнут собираться другие девчонки. Смотреть на него круглыми глазами. Они видят в нём отца, которого у них никогда не было. Доброго, но сурового. Красивого и великодушного. Калеб обещает, что не разочарует их. Они вздыхают и гладят его руку.

Глава 10

Уютно примостившись в мягком кресле, перелистывая страницы сознания. Глаза зажмурены во имя темноты, голова покоится на руке. Батлинленд – территория свободы. Единственная комната на кафедре К.О., куда детям нет хода. Если их не тащат за шкирдон, как Гринвуда. Здесь гавань, где можно успокоиться и собраться с мыслями. Можно подзарядить батарейки. Потому что здесь тихая, расслабленная атмосфера. Каша в голове потихоньку рассасывается. Отличное время, проведённое наедине с собой. Крайне рекомендовано.

Задача Калеба на это утро – побороть совесть. Решить, что правильно, что нет. Пока, ему кажется, он выигрывает спор. Делает то, что считает лучше для своих учеников. Но голосок здравого смысла продолжает скрипеть. Едко интересуется его мотивами. Говорит, что надо срочно валить с этой работы, пока он не натворил поистине безумных поступков, после чего окажется в глубинах жопы. Вдруг настроение Калеба переключается на волну жестокости. Он в ярости вскакивает на ноги. Всё, что есть на столе, летит на пол. Кнопки, линейки, коллекция ручек. Он вопит на наглого, высокомерного ублюдка, который прячется где-то в комнате. Думает, блядь, что всё знает на хуй!

– Слушай, блядская мудофелина! Я хочу, чтобы эти ученики вышли из школы с навыками, которые помогут им в жизни! Основы гигиены и грамотности, чтобы их наняли на работу в большом мире! Мне что, пиздец как слишком много надо?

Между Калебом и совестью разгорается злобная драка.

Трёхэтажный мат летит очередями. С одной стороны – оплот респектабельности, но с подавленными амбициями и низким самоуважением. С другой – сильный эгоистичный полубезумный ублюдок, который всё и вся сметает со своего пути. Доминантная личность. Стук в дверь останавливает схватку. Вот это да, она и впрямь пришла.

– Надеюсь, я не помешала?

Калеб поворачивается на каблуках. Делает шаг назад. Боже правый! Это прелестная С.О.О. Анжела Уайт!

– Конечно же нет. Входите.

Он совсем забыл о ней. Вот же Линда, взяла и не напомнила. Он ей на эту тему выскажет.

Калебу всегда нравилась Анжела Уайт. Он вожделел её в мечтах. С тех пор, как она поддержала его в разговоре о лишениях бедного района. Подошла и коснулась его колена. Дрожь в голосе выдала искренний интерес. Она заигрывала с ним. Будучи счастливо женатым, он отверг её авансы. Продолжал говорить о делах в Бристоле. Всё честно и откровенно. Но сегодня, если она даст ему возможность, всё будет по-другому.

Она улыбается. Молодая. Прекрасные белоснежные зубы. Иссиня-чёрные волосы, длинные, в стиле Французского Возрождения. Глаза излучают дружелюбие и бесстрашие. Влажные, соблазнительные губы. Спрашивает его о Маргарет Бакстер. Как там девочка? Где она сейчас? Тишина.

– Калеб, ты меня слышишь?

Калеб трясёт головой, возвращаясь на землю. Сосредотачивается.

– Извини. Я не слушал. Задумался о своём.

– Вы к спектаклю готовитесь?

– Извини?

Она недоверчиво трясёт головой. Ничего не соображает, и надо же было так одеться.

– Я сказала, вы готовитесь к спектаклю? Ты в таком наряде, и я слышала, как ты говорил сам с собой.

Калеб гордо вспоминает, во что он одет. Оглаживает мундир и поправляет медали. Чистит сапоги один за другим о задний край своих галифе.

– Я так одеваюсь, когда иду куда-нибудь по работе. Соответствую своей новой должности. Кофе?

Анжела смеётся. Ослепительный свет. Голова откидывается назад в неудержимом хохоте. Дань уважения абсурдности ответа.

– Хочу.

Она закрывает дверь и располагается, как дома. Снимает куртку и вешает на спинку стула. Устало садится и издаёт громкий вздох облегчения. Первый перерыв с самого утра. Калеб осторожно берёт исходящий паром чайник и наливает две чашки кофе.

– С молоком или без?

– Без молока. И без сахара.

Повернувшись к ней спиной, он кидает в чашку пару Крышняков. Почему бы и нет? Попробовать стоит. Не помнит, что там вышло с Гринвудом, так что как-то они да действуют. Протягивает чашку.

– Спасибо. Знаешь, нравится мне эта комната. Везёт тебе, что у тебя есть такое помещение, Калеб.

– Классная атмосфера, правда?

Калеб услаждает взор её тёмно-красным свитером. Её потрясающие формы пробуждают в нём могучую волну желания. Аккуратно подхваченная талия. Красивая. Стройная. Аккуратная. Ну словно гремучая змея.

– Ну что, Калеб, что будем делать с Маргарет?

Калеб включает газ на самый маленький. Ставит чайник, чтобы сделать ещё по чашечке. Идёт на звук её голоса. Он должен напитаться покоем, который излучает эта женщина. Спокойствие, несущее облегчение. Защищающее его от его вздрюченной жизни.

– Надо всё сделать очень осторожно. Если мы перегнём палку, мать Маргарет сорвёт зло на девочке.

– Деликатное положение.

– Вот уж точно.

Делая очередной глоток, она смотрит на него поверх чашки. Калеб пялится в тёмные искрящиеся омуты. Позволяет ей читать свои мысли. Чтобы посмотреть, что выйдет. Её зрачки расширяются, когда она принимает послание. Высшая радость! Получилось! Улыбка. От которой у него срывает крышу. Вот она ближе, на расстоянии вытянутой руки. Он вдыхает французские духи с чёрного рынка. Чулки. Он осмеливается поднять руку, провести по лицу, ощутив нежность её щеки, и коснуться шеи. Чувствует трепетание.

– Ты не против, что я так делаю?

Она ставит чашку, мягкий, успокаивающий голос.

– Совсем нет. Очень приятно.

Вновь тяжёлые удары у него в груди, которые говорят, что он в деле. Отчаянная потребность обнимать и ласкать. Выражать любовь нежными прикосновениями.

– Так что мне делать, Калеб? Как думаешь, стоит поговорить с социальной службой и забрать девочку из дома?

Такая преданность работе делает ей честь. Руками он берёт её за ладошки, и поднимает на ноги. Укутывает в объятия, чтобы дать ей уют и радость. Она отвечает взаимностью, и они стоят, обнявшись, в тишине. Дарят друг другу Ласку Социального Работника. Чтобы напряжение и стресс ежедневного быта растаял в тёплых руках. Он нежно бормочет в ухо.

– В социальных службах плохо то, что они наводят кучу справок, прежде чем начать действовать. Тем временем мать наверняка узнает, что её сдала дочь, и снова схватится за утюг. И остановить её некому.

Снова шёпот. Теперь от неё. Не про социальные проблемы, а о личном и интимном. Еле-еле слышно.

– Я так долго этого ждала, Калеб. Хотела обнять тебя. Думала, так и не дождусь.

– Меня тоже всегда к тебе тянуло.

– Честно?

– Честно. Клянусь тебе.

– Скажи что-нибудь, Калеб. Ты так же меня хочешь, как я тебя?

Калеб отходит на шаг назад. Смотрит ей в глаза с нежной искренностью. .

– Больше. Я хочу тебя больше всего на свете.

И больше не произносит ни слова. В лихорадочном возбуждении начинает раздевать её. В груди – барабанный бой. Калеб смотрит на её обнажённое тело, и ритм становится бешенным. Он не может поверить в свою удачу. Что такое с ним сегодня, что девушки так себя с ним ведут? Сначала Линда в кабинете, потом девочки в холле. Словно он кинозвезда или подростковый идол, которого они считают неотразимым. Неотразимый! Нет уж! В пизду! Никогда! Калеб знает, что это порция мамбо джамбо. Эта херотень джу-джу, которую дал отец Марии!

Но похоже работает. Одежда кучей лежит на полу у её ног. Она ждёт, обнажённая. Смотрит, как он истекает слюной, разглядывая её тело. Любуется ей с открытым ртом. Услада очей. Её плечи, груди, чёрный треугольник. Не чёткий и аккуратный, как обычно бывает, а подлинные джунгли. Сочное пастбище на экологически чистой растительности, буйно разросшейся внизу её животика и бёдер. Калебу не терпится вспахать эту шёрстку. И уронить в пашню своё семя. Чайник снова вскипает. Пар с шипением бьёт из носика.

Он шатко стоит на одной ноге, изо всех сил пытаясь стянуть галифе. Едва не падает от здорового вожделения. Анжела в своей социальной готовности помогать тянется к нему. Стаскивает сапоги, пока он сидит на краешке стола. Рычит и тянет, и оба сапога уже стоят на полу. Калеб заворожён её качающимися грудями. Нежно колышущимися из стороны в сторону. Загипнотизирован её красотой.

– Дай я сама.

Поднимает руки от Трусов Большого Ожидания и позволяет ей самой снять их. Она опускается перед ним на колени и стягивает их до пола. Издаёт вздох изумления.

– О Боже!

Его старый друг уже проснулся и вовсю приветствует её.

– Он у меня всегда накормлен и напоен.

Не то что агава, сказал бы он, но не успел. Она уже взяла в рот. Именно так, как он любит. Медленно, одними губами. Не давит. Без рук. Правильный ритм. Но даже теперь труба зовёт. Она помнит про работу. Прерывается, чтобы спросить.

– Может, сначала навестить миссис Бакстер? Скажу, что мы озабочены следами на щеке Маргарет, и думаем, что ей надо показаться врачу. Не говорить, что мы в курсе произошедшего, но показать, что мы всё видим.

И снова принимается за дело, но теперь сжимает яйца в руке. Эта женщина божественно работает. Соцработни-ки сражаются на передовой в войне с невежеством. Сильнее давит для пущего кайфа. Господи! Прямо как надо! Он, пыхтя, выдавливает совет.

– Может, именно так и надо решать. Если с Маргарет снова что-нибудь случится, мы можем сразу включиться. Ох, здорово! Продолжай! Господи, как хорошо!

– Хочу тебя, Калеб. Хочу тебя в себя.

Калеб тоже хочет. Он видит, что чайник исходит паром, и поводит ноздрями, чтобы поймать струю. Втянуть глубоко в лёгкие. Это обостряет чувства и вздымает его страсть ещё выше по скалам вожделения. Раньше он никогда не чувствовал эту энергию. На ней мог бы работать мотор. Ждать больше нету сил. Он бросает мундир на холодное дерево пола в Батлинленде. Следующее, что он видит, – она на коленях, задница вздёрнута в ожидании красной стрелы. Калеб жеребцом набрасывается на неё. Волной. Накрывает цель. Распахнутую в ожидании. Господи, вот зараза, Иисусе! Он видит то, чего предпочёл бы не видеть. Два пацанёнка стоят в комнате. Абдулла Ней, третий по порядку, и Балдев Сингх, бой-френд Джен Скотт. Оба пялятся во все глаза. Изумление, потрясение, удовольствие. Она не заперла дверь!

– Пошли на хуй! Чего припёрлись?

Калеб выходит на привычный режим и срывается с места, чтобы задать этим двум трёпку.

– АААААААА! ААААААААА! А А А А А А А А А А А А! Ногу пронзает страшная боль. Мучительная, слепящая

боль. И снова, и снова. С криком агонии он падает на пол, где его поджидает очередная доза пытки. Готовая обрушиться на него, если он хотя бы пошевелится.

– ААААА! ААААААА! БЛЯДЬ! БЛЯДЬ! СУКИ! ПИЗДЕЦ!

Это всё кнопки, которые он раскидал в припадке угрызений совести. Калеб корчится в страшных муках. Раны начинают кровоточить.

Анжела пытается спрятаться за столом, в тщетной попытке остаться неузнанной. В своём стремительном порыве наступает на кнопку и вопит от боли. Начинает плакать. Не смеет пошевелиться, в страхе наступить на другую. Беспомощно сидит посреди пола, а два пацана прикалываются над её участью. Калеб застрял точно так же. Вопит, как сумасшедший, на своих глухих учеников.

– Пошли на хуй отсюда! А ну свалили, пока я не поубивал вас на хуй!

Балдев, самый смелый из них, заговаривает первым. Его глаза прикипели к Анжеле.

– Вы сказали нам прийти сюда на последнем уроке, потому что мы опоздали в школу.

Калеб пытается нащупать путь через минное поле кнопок. Он хочет дать кому-то по морде. И всё. Один удар такой страшной силы, что оба откинут копыта.

– Придёте завтра с утра! А сейчас пиздуйте отсюда!

Потихоньку они уходят. Злобные мысли кипят в мозгу Калеба. Они наверняка всем расскажут. Они должны замолчать навеки. Он подключит к делу сержанта Перкинса. Тогда всё получится.

Кошмар наконец кончается, Калеб и его Невольная Возлюбленная проверяют интимные места друг друга. Выискивают кнопки. Некоторые вонзились по шляпку, и их можно вытащить только зубами. Только так, говорит он ей. Особенно те, что в заднице. Ногти острижены под корень. Романтический настрой давно похерен. Миссис Уайт сильно напряглась. Вне себя от огорчения и тревоги.

– Ней – одна из моих проблемных семей. Теперь уже ничего не исправить?

– Не переживай. Обещаю, они никому не расскажут.

– Откуда тебе знать?

– Анжела, положись на меня. У меня свои методы.

Ей ничего не остаётся, кроме как поверить ему, и хотя в голове каша, она ещё помнит о своих служебных обязанностях. Потрясающее чувство долга!

– Я пожалуй схожу навестить Миссис Бакстер. Сообщу тебе, если будут проблемы. Постучи по дереву, чтобы их не было. Если честно, мне бы сейчас передышку…

Калеб помогает соцработнику добраться до машины. Она отказывается от его предложения довезти её. Хочет свалить побыстрее. Чувствует себя непонятно.

Калеб весь в восторге от смелой девушки, которая столь мужественно перенесла суровое испытание. Он клянется найти ей местечко в своей Земледельческой Армии Женщин*. Будет отвечать за поля картофеля под чипсы. Он видел её на четвереньках, и понял, что она создана для такой работы. Слеплена из крутого теста**.

* Во время Второй мировой войны Земледельческая Армия (Женщин) работала на фермах, (прим. пер.)

** Мисс Анжела Уайт, 54 года, заявила следствию, что работает соцработником в области образования 24 года, и из них последние 10 прикреплена к школе Валлискот. Она помнит, что в означенный день пришла в кабинет мистера Дака, чтобы обсудить ситуацию с ученицей Маргарет Б. Выпив с мистером Даком кофе, она почувствовала головокружение. Что происходило дальше, она не помнит. Когда позже в больнице ей обрабатывали неизвестным образом появившиеся раны на спине и ногах, и непонятные следы укусов на ягодицах и внутренней стороне бёдер, она обнаружила, что на ней нет трусов. Когда она сообщила об этом полиции, она не смогла описать свои действия. Последующие события развеяли псе их сомнения. Сейчас она не работает и наблюдается у психиатра.

Калеб возвращается в Батлинленд и звонит ответственному за безопасность Дейву Ленгу. Раньше он был простым сторожем. Очередная херотень авторства Мерзкого В.М.! Насущной проблемой сейчас являются деньги. Чтобы Комитет Побега из Концлагеря мог что-то решить, надо точно знать, сколько у них в кубышке. Выручка от магазина хавки уже поступила, а Калебу как раз пришла очередная блестящая идея. Голос на том конце провода резок и тревожен.

– Калеб, чем могу помочь?

– Есть ещё фотографии, где ты с уборщицами? Дейв смеётся во всё горло.

– Ха-ха. Да, парочка осталась. Нужны?

– Те же деньги?

– Угу. Для друзей как обычно. Что ещё?

– Как бы достать материал пожёстче?

– Дальше не продолжай, Калеб. Ни слова. Я переговорю с девочками.

Калеб улыбается себе, и кладёт трубку. Дейв сделает всё в лучшем виде. В каждом концлагере должен быть такой человек, который может порулить всякие вопросы.

Калеб прокручивает в голове события дня. Долгий день, зато насыщенный. Всё было прекрасно. Кроме разве что концовки. Но теперь он знает о чувствах Анжелы, так что в другой раз всё получится. Пускай огонь разгорится. В «Капри» садится всем довольный мужчина. Он чует запах победы. Теперь позаниматься с Рози, взять навынос пиццу и пару пинт, и он будет готов к новому дню. Свеж телом и духом. Попёрло!