Текст книги "Ричард Блейд, беглец"

Автор книги: Джеффри Лорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 36 страниц)

Медленно, осторожно он начал вращать тугой цилиндр целеуказателя. На его поверхности были выдавлены странные глубокие вмятины – видимо, для того, чтобы удобнее охватить рукоять щупальцем; Блейду они скорее мешали, чем помогали. Он навел багрово светившийся кружок прицела на левый корабль врага – на корму где располагались силовые генераторы, и резко вдавил цилиндр в поверхность панели. Корабль содрогнулся. Потом судно дрогнуло во второй раз, когда разведчик послал для страховки еще один луч. Быстро поймав в прицел другой дредноут, он снова дважды прижал ладонью цилиндр и бросился к спасательной капсуле. В рубку уже ломились, а сейчас Блейд не так опасался бойцов-онлониан, собравшихся по ту сторону люка, как атмосферы по эту. Если они начнут выжигать люк бластерами

Он мчался в капсуле мертвого айха к своему кораблю, отчаянно взывая к товарищам, требуя, чтобы открыли проход в силовом барьере, когда к двум раскаленным газовым облакам, сиявшим слева и справа от «Неустрашимого», добавилось третье. Видно, онлониане пробились-таки в рубку… В рубку, полную метано-кислородной смеси! И под обжигающими лучами бластеров рвануло все: гремучий газ, топливо в спасательных капсулах, защитные генераторы… Системы управления и контроля превратились в прах, исчезли поля, удерживающие антиматерию в магнитных ловушках, вещество соединилось с антивеществом…

Страшный огненный вихрь догонял капсулу Блейда, норовя лизнуть ее яростным раскаленным языком; но крохотное суденышко уже скользнуло в энергетический тоннель, и несокрушимый силовой щит патрульного корабля бесстрастно отразил накатившуюся волну плазмы.

Глава 5

Лазурное безоблачное небо. изумрудная зелень деревьев и трав, плавный накат голубых волн, ласкающих подножия серых и бурых утесов, теплый золотистый диск солнца… Начинался сон четвертый.

Блейд развалился на мягкой софе, обитой алым бархатом с золотым шитьем. От широко распахнутого окна просторной комнаты веяло свежим воздухом и цветочным ароматом; ветерок едва заметно колебал розоватый газовый занавес. Стены и потолок помещения были обтянуты алой тканью с золотистыми розетками, изображавшими какой-то местный цветок, похожий на пышную орхидею. Здесь стояли еще три такие же софы, как та, на которой он расположился, и низкий столик со стульями из прозрачного, с алыми прожилками, пластика; у двери навытяжку застыли две рослые девицы с серебряными жезлами в руках – почетная стража правительницы. Они старались не смотреть на Блейда, но когда это не удавалось, красивые лица передергивала гримаса отвращения.

Этот помпезный зал, напоминавший королевские покои где-нибудь в Версале, и в самом деле служил королевской приемной Блейд, неохотно удостоенный аудиенции, терпеливо ждал, когда распахнутся двери резного розового дерева и его пригласят войти. Во дворе, перед широким мраморным порталом, распростер крылья флаер разведчика, в котором его доставили с космодрома. Там, милях в двадцати от зеленого и уютного города, высилась громада «Неустрашимого», и весь экипаж сидел в корабле, словно в осаде. Все, на что они имели право – вдохнуть глотокдругой свежего воздуха, высунув головы из люков, спускаться на землю запрещалось.

Ибо корабль Серого Ленсмена сел на Лиране-2, единственной и неповторимой, уникальной планете, где местные двуполые гуманоиды, в физиологическом отношении абсолютно подобные землянам, были представлены только одним разумным полом – женщинами Здесь не имелось мужчин – в обычном понимании этого слова, и Блейд, едва ступив на почву этого мира, тоже перестал быть мужчиной и превратился в презренного самца.

Самцам же на Лиране жилось нелегко. Этих существ, почти безмозглых карликов, разводили словно скот и после сотни спариваний отправляли в небытие. Сам же этот процесс, служивший для всех нормальных гуманоидов источником столь приятных и волнующих переживаний, на Лиране не значил ничего, недолгое механическое подергивание, вслед за которым изливалось семя – вот и все. Обитательницы Лираны были исключительно красивы, словно аккумулируя в рамках своего пола силу, здоровье и физическое совершенство, которые в иных мирах распределялись напополам, но при этом они были абсолютно фригидны. Честолюбие, карьеризм, стремление к успеху на политическом, деловом или профессиональном поприще вполне заменяли им секс; они даже не были лесбиянками, как в приснопамятной Меотиде – что, по мнению Блейда, являлось совсем уж страшным грехом! Но что поделаешь – на этой планете слово «наслаждение» понимали только в прямом и самом примитивном смысле, а таких слов, как «экстаз», «страсть», «любовь», «эрос» у местных красоток не было и в помине.

Блейд, в срою очередь, старался не глядеть на двух прелестных стражей; застывших со своими жезлами словно бронзовые изваяния. Жезлы эти на самом деле являлись пулевым оружием, довольно архаичным по мнению человека, имевшего дело с бластерами, лучевыми эмиттерами, парализаторами и прочим ручным арсеналом Патруля. Но не эти пистолеты делали лиранок опасными для любых пришельцев извне; вдобавок к прочим своим достоинствам, эти красотки были ведьмами. Точнее, их сочли бы ведьмами в девяносто девяти из ста миров Содружества, ибо жительницы Лираны обладали врожденными – и весьма сильными! – ментальными способностями. Они редко использовали звуковую речь; телепатическое общение было повсеместным. И они превосходно умели убивать, пользуясь своим редкостным даром! Правительница – или королева, как предпочитал называть ее Блейд, оставалась таковой, пока пользовалась славой сильнейшей, но наступал срок, и кто-нибудь из молодых ментальных талантов вызывал ее на поединок и приканчивал без жалости и угрызений совести. Тем же способом они управлялись с самцами – своими и чужими.

Но Блейд – точнее, Кимбол Киннисон, – оказался не по зубам этим хищницам! Он хорошо помнил, какой ментальной атаке подвергся два года назад, во время первого посещения Лираны, но и ведьмы запомнили, чем и как он ответил! Для них это было страшным ударом – самец, который оказался сильнее всех и смог погрузить в каталептический столбняк целый город с помощью своей проклятой линзы! На сей раз они уже не пытались тягаться с ним, однако Блейд постоянно и почти бессознательно прикрывал свой разум мысленным щитом и был готов в любой момент отразить атаку.

Однако эти девушки – там, у двери, – были поразительно красивы! Стройные, высокие, длинноногие, с твердыми маленькими грудками… Дьявольщина! Он прикрыл глаза, чтобы не видеть их совершенных форм. Лирана отличалась исключительно мягким климатом, в силу чего ее обитательницы не носили одежды. Абсолютно никакой! И не позволяли гостям – тем, кому в силу редкостного стечения обстоятельств дозволялось ступить на почву планеты, – разгуливать в оскорбляющих их взгляд тряпках. Посему Блейд был столь же наг, как и две девицы у двери. Пожалуй, он был обнажен еще в большей мере, ибо у них имелись серебряные пистолеты, золотые серьги в ушах и ожерелья; у него же – только линза на запястье. Правда, она стоила всего остального.

Обратившись к своему чудесному устройству, Блейд внезапно сообразил, что может с его помощью управиться с собственными эмоциями. Линза словно обрушила на него спасительный водопад ледяной воды, и теперь он, без боязни проявить естественную для мужчины реакцию, начал изучать соблазнительные треугольники мягких волос меж стройных бедер. Такое повышенное внимание встревожило охранниц; они чувствовали, что мерзкий самец что-то хочет от них, но не понимали, чего именно. Может быть, собирается поиздеваться? Или напасть? Истинные намерения пришельца оставались совершенно неясными для фригидных прелестниц.

Черт с ними, решил Блейд, меняя позу; главную проблему он решил. Иначе как отреагировала бы королева на его столь неуместное и оскорбительное возбуждение? По слухам, Елена Лиранская была исключительно красива и весьма умна; она куда лучше своих прислужниц разбиралась в иноземных обычаях и в том, какие чувства вызывают лиранки у пришельцев-самцов. На этой почве, когда корабли Содружества впервые обнаружили Лирану, разразилась несколько дипломатических скандалов, в результате которых торговые связи с планетой сейчас осуществляли только безразличные к женским прелестям негуманоиды. Конечно, Патруль держал на Лиране своих тайных агентов – сплошь женщин, как легко догадаться, причем с трансплантированными в мозг ментальными усилителями. Блейд им не завидовал. Нормальной девушке и так нелегко подделаться под лиранку, а тут еще полное отсутствие одежды… Тем не менее, одна из этих героинь невидимого фронта послала тревожный сигнал Хейнесу, за которым и последовал нынешний визит «Неустрашимого».

Спина у Блейда затекла. Он поднялся, помассировал поясницу, подошел к охранницам и начал пристально разглядывать их. У девиц, узревших столь близко отвратительного самца, перехватило дыхание; казалось, еще немного – и обе грохнутся в обморок. Блейд почти гипнотизировал их – тем особенным взглядом, которым он умел смотреть на женщин, – но адекватного отклика не дождался. Конечно, красотки видели не его истинное обличье, а Кимбола Киннисона, но Серый Ленсмен тоже был весьма представительным мужчиной. И однако – ничего… ни капли положительных эмоций, ни следа возбуждения!

Разочарованно вздохнув, разведчик направился к столу, сел и начал перебирать журналы с яркими обложками. Эти иллюстрации – вернее, натура, с которой они были сделаны, – являлись основой благосостояния планеты. Когда звездолеты Содружества появились тут, Лнрана-2 была патриархальным миром, и лишь благодатный климат и обилие фруктов спасали прелестных туземок от голодной смерти. Но за пятьдесят лет все разительно переменилось; теперь лиранки имели великолепные города, дома с современными удобствами, роботов, флаеры, самые совершенные машины и прочие блага цивилизации. Ограничения на торговлю касались только оружия и межпланетных транспортных средств; в последнем лиранские ведьмы не слишком нуждались, ибо проводили политику космического изоляционизма.

Блейд лениво перебирал журналы. Это были издания с великолепными цветными фотографиями – обнаженная натура, потрясающие красавицы, бронзовокожие блондинки, брюнетки с лилейными руками, шатенки с улыбкой во все лицо, огненно-рыжие, пепельноволосые, юные, обольстительные… Только глаза у них казались холоднее льда – но тут уж ничего нельзя было поделать, ибо все эти натурщицы, запечатленные в разнообразных, но неизменно соблазнительных позах, являлись лиранками. Лирана экспортировала отблеск женской красоты, и этот товар высоко ценился во всех гуманоидных мирах; естественно, к продаже предлагались не сами тела, а лишь их запечатленный на пленках, но почти столь же ценный эквивалент. Он-то и был неиссякаемым источником богатства планеты.

Блейд горько усмехнулся. Наверняка миллионы мужчин в тысячах миров с восторгом и тайным вожделением рассматривают эти картинки, мечтая об оригиналах. И вряд ли хоть один из миллиона знает, каковы оригиналы на самом деле! Фригидны, как… как инфузории!

Однако на качестве снимков это почти не сказывалось Лирана имела штат превосходных фотографов и фотомоделей, отличных специалисток, готовых принять любую мыслимую позу, предписанную поступившим извне заказом, суть и значение этой позы местных ведьм, не волновали. Впрочем, подобные изображения нельзя было отнести к разряду откровенной порнографии. Снимками лиранок иллюстрировали пособия по гимнастике и танцам, рекламу всевозможных товаров, буклеты туристических агентств и даже медицинские трактаты.

Звякнул колокольчик, и Блейд поднял голову, оторвавшись от созерцания нагой красотки, раскинувшейся в шезлонге под пальмами не то на Гавайях, Земля, не то на Изумрудном побережье Альдебарана. Дверь распахнулась, и обе хранительницы королевского покоя одинаковым жестом пригласили гостя встать и войти.

Он встал и вошел. Королева Елена сидела за письменным столом, скрестив стройные ножки. Она была ослепительна! Густые каштановые волосы с рыжинкой падали на точеные алебастровые плечи, полные груди с розовыми сосками напоминали эллинские фиалы, талию вполне можно было бы стянуть ремешком от часов. Насколько Блейд мог разглядеть, то, что находилось под столом, вполне соответствовало всему остальному. Сердце его дрогнуло; он даже не пытался угадать, сколько ей лет – подобный вопрос был бы просто кощунственным.

Елена Лиранская подняла на него лазоревый взгляд. Собственно, Еленой ее прозвали эмиссары Патруля, но она не имела ничего против этого имени. Общепринятым же идентификатором личности на Лиране служили не бессмысленные сочетания звуков вроде «Еле на», «Кэти» или «Кларисса», а должность и ментальный образ ее носительницы В этом смысле настоящим именем Елены было «Королева».

И теперь она поистине королевским жестом вытянула руку, пресекая дерзкую попытку Блейда шагнуть поближе.

– Ты встанешь вон там, у стены, – палец с розовым ноготком показал в самый дальний угол.

Отлично, он встанет там. С этой позиции открывался изумительный вид на пару ножек и мраморные колени. Блейд замер у стены и немного полюбовался, уговаривая себя не увлекаться. Он чувствовал – еще немного, и линза ему не поможет.

– Ты настаивал на встрече, – продолжал холодный хрустальный голос. – В порядке исключения я согласилась выслушать тебя. Говори. Не имеет смысла затягивать этот визит.

– Благодарю, ты очень любезна, – пробормотал Блейд, пожирая взглядом два сочных плода с розовыми черенками.

– Что-то не в порядке? – она с равнодушной улыбкой поправила бриллиантовую диадему на пышных волосах. Дьяволица знала, какое впечатление производит на инопланетных самцов!

– Да. Патруль получил информацию, что на Лиране участились случаи необъяснимых исчезновений среди населения. Пропадают наиболее видные граждане, наиболее ментально одаренные.

– Вот как? И откуда же это стало известно вашему Патрулю?

– Патруль знает все, – сказал Блейд железным тоном.

– И кто же исчез?

– По нашим сведениям – художники, специалисты, политики… Всего тридцать девять женщин.

– Хмм… – прекрасная Елена призадумалась. – О пропаже художников и ученых я сожалею, а политики… Пфа! – она сделала небрежный жест, ясней ясного говоривший: туда им и дорога!

– Тут не отделаешься сожалениями, – жестко произнес Блейд. – Я должен провести полное расследование.

– Зачем? Пропало тридцать девять человек – из многих миллионов… велика важность! И, в конце концов, это наша проблема!

– Нет. Важно не то, что они пропали, а как пропали.

– Как? Я не понимаю.

– Насколько нам удалось установить, многие из этих женщин жаловались, что слышат какой-то далекий зов.

– Невероятно! Ты хочешь сказать, что их загипнотизировали?

Блейд кивнул.

– Что-то вроде этого.

– Но… но. – она очаровательно прикусила нижнюю губку, – представители нашей расы не так просто поддаются гипнозу! Я бы даже сказала, что это совсем невозможно… если только… – Елена бросила на собеседника внимательный взгляд. – Ты можешь поручиться, что это не развлечения ваших ленсменов?

Стиснув от ярости кулаки, Блейд шагнул к столу, но тут королева проворно извлекла из ящика серебряный жезл и нацелила его прямо в живот разведчику.

– Стой, где стоишь, самец! И не считай меня дурой! Разве я не вижу, как ты на меня смотришь? Да ты сам бы выкрал меня, если б смог!

«В проницательности ей не откажешь, – подумал Блейд – но девочка нуждается в уроке хороших манер. И сейчас она его получит.»

Он вытянулся у стены, посмотрел на сидевшее напротив чудо и облизнулся, неторопливо и нахально, словно подобравшийся к сметане кот.

– Выкрасть тебя? А ведь это мысль! Думаешь, это так трудно сделать? – Внезапно голос его приобрел повелительный тон, а посланный через линзу импульс сломил ментальный щит королевы. – Брось оружие! Встань! Иди ко мне!

Женщина поднялась и, обогнув стол, шагнула к нему, словно сомнамбула. На ее висках выступила испарина от напряжения, она боролась изо всех сил, но все-таки шла!

Блейд жадно схватил ее в объятия, прижимая к груди нежное трепещущее тело. Ее губы были сладкими и терпкими одновременно, как апельсиновый сок и такими же освежающими. Он утолил жажду – раз, другой, ладони его блуждали по плавному изгибу спины, спускаясь к соблазнительным округлостям бедер. Он в третий раз приник к ее губам и разжал свои ментальные тиски.

О, как она сопротивлялась! Помесь тигрицы и гремучей змеи, фурия из адских глубин, оскорбленная амазонка не могли бы сражаться яростнее! Блейд расхохотался и отпустил свою жертву.

Мгновенно отпрыгнув к столу, Елена схватила оружие, ствол ходил в ее руках, его черный зрачок пол зал по телу разведчика, пока она выбирала место, куда всадить первую пулю. Наконец, выбрала; жезл смотрел вперед и чуть вниз.

– Ты… ты… самец… мерзость… сейчас ты поплатишься… – губы королевы кривились от гнева.

«В самом деле, не отстрелила бы чего,» – подумал Блейд и мощным ментальным импульсом заставил свою противницу выронить пистолет. Потом он сказал, негромко и решительно:

– Ты, королева, попыталась оскорбить Патруль и меня, но была наказана. Теперь мы квиты. Так? – На глазах Елены еще блестели слезы бессилия и ярости, но, кажется, она начала успокаиваться. Разведчик довольно кивнул. – Ну, вот и хорошо. И запомни: я – мужчина, не самец. Был бы самцом, ты бы сейчас лежала на полу, задрав кверху ноги… – Она вздрогнула, но Блейд безжалостно продолжал: – И запомни еще одно – ты имеешь дело с Серым Ленсменом. Мне не хотелось бы снова напоминать об этом даже таким приятным для себя способом, – усмехнувшись, он прикоснулся ладонью к губам.

Она склонила голову – противник был сильнее.

– Ну что ж… – Блейд подошел к столу, придвинул стул и сел. – Располагайся, королева, на своем троне, и приступим к делу.

Они работали примерно с час. Проявив власть и незаурядную настойчивость, Елена подняла на ноги правительниц всех северных округов, и вскоре им удалось локализовать место таинственных исчезновений. В центре огромного материка, примерно на пятидесятой параллели, там, где степи переходили в лиственные боры, высилась древняя горная гряда, рассеченная трещинами и ущельями, со множеством пещер. Все пропавшие жили на севере, в континентальных городах обширной лесостепной зоны, удаленных от подозрительных гор на расстояние от ста до пятисот миль; и все они рано или поздно оказывались там. Одни, по словам знакомых, собирались якобы на экскурсию или пикник, действия других были абсолютно необъяснимы. Трем художницам взбрело в голову писать горные пейзажи, женщина-геолог отправилась осмотреть давно заброшенный рудник, кто-то собирал камни, кто-то целебные травы. Но факт оставался фактом, в радиусе мили от некой выветрившейся скалы с целой системой пещер было обнаружено по крайней мере полтора десятка пустых флаеров.

Как только Блейд услыхал про пещеры, последние сомнения отпали, на планету высадились дельгониане. Гипнотическое внушение, исчезновения людей, пещеры – все это были звенья одной цепи, и тянулась она в космическую даль, к мрачной планете Дельгон.

Он рассказал Елене все, что знал про этих тварей, и предупредил, что Патруль проведет полную санацию горной местности своими силами; никто из обитательниц Лираны не должен приближаться к пещерам. Королева рассеянно кивнула; ее губы кривились, а в глазах мерцал странный блеск, внушивший Блейду некие подозрения.

Возвращаясь на космодром, разведчик думал о состоявшейся встрече, о прекрасной Елене, повелительнице Лираны, и ее теплых нежных губах. Интересно, как бы вел себя на его месте настоящий Кимбол Киннисон? Вероятно, Серый Ленсмен тоже продемонстрировал бы упрямице ментальную мощь линзы, но вряд ли раскрыл бы ей свои объятия… скорее, прочитал грозную нотацию. Что ж, Ким и не имел права на большее, в конце концов, он был почти женатым человеком.

И Блейд, вспомнив, как трепетало в его руках гибкое тело королевы, порадовался, что сам он пока что холост.

Глава 6

На космодром опускался черный спидстер – точно такой же, как катер Кимбола Киннисона. Начинался пятый сон.

Блейд глядел, как в распахнутом люке появилась чудовищная голова – с клыкастой пастью, костяным гребнем над ушами и зверовидным вытянутым носом. Лоб, однако, был высок, а в глазах сияла неподдельная радость.

Вот показались могучие передние лапы, змеиное чешуйчатое тело, развернулись широкие крылья, и летающий дракон, одним прыжком преодолев ярдов пятьдесят, обрушился на человека.

– Ворсел, старый змей, ты меня задушишь! Кольца, обвивавшие тело Ричарда Блейда, ослабли.

– До чего же я рад тебя видеть, старина!

– Взаимно, Кимбол, взаимно…

Конечно, они общались с помощью своих линз, человек не мог изобразить шипенье и свист, служившие языком разумной рептилии, а горло Ворсела вряд ли было способно воспроизвести звуки английской речи. Это, однако, не помешало им в свое время стать настоящими друзьями.

Ворсел был велантийцем. Несмотря на устрашающий облик, его раса относилась к наиболее высокоразвитым в галактике, ибо обитатели Велантии обладали высочайшими ментальными способностями, сочетавшимися со здравым разумом и склонностью к технике. Ворсел же среди своего народа выделялся во всех отношениях; он был великолепным психологом и инженером, обладал редким мужеством, силой, юмором и дружелюбием. Но, что гораздо важнее, он являлся Серым Ленсменом – первым среди велантийцев и вторым в галактике после Киннисона.

Блейд хорошо помнил обстоятельства их первой встречи. Это случилось лет восемь назад, когда судно, находившееся под его командой (вернее – под командой Кимбола Киннисона) было атаковано и разбито боскомианской эскадрой, и остатки экипажа выбросились в пространство на двухместных спасательных ботах. Кимбол оказался в паре с Ван Баскирком; вместе они, после долгих странствий, приземлились на Дельгоне – планете, ранее неизвестной Патрулю. Мир этот был странным и весьма подозрительным; и, как знать, возможно, оба молодых патрульных сложили бы там свои кости, если б не встретились с Ворселом.

Он прибыл на Дельгон с соседней Велантии и собирался героически расстаться с жизнью – по какому поводу находился в довольно возбужденном состоянии. Дельгон населяла рептилоидная раса; эти существа весьма походили на самих велантийцев – разве что не казались такими мощными и крупными и не могли летать. Большая часть дельгонианских рептилоидов не представляла никакой опасности для велантийцев, гораздо более развитых в техническом отношении, но вот их Владыки… Эти монстры являлись отдельным и довольно немногочисленным подвидом и обладали одной жуткой особенностью – потрясающей гипнотической силой. Даже разум велантийцев не мог противостоять их призыву, отголоски которого докатывались через миллионы миль с соседней планеты; как покорный скот, они отправлялись на Дельгон – и гибли.

Гибли, ибо Владыки Дельгона завлекали их в мрачные пещеры, подвергая там ужасающим пыткам. Эти твари наслаждались, наблюдая за мучениями своих жертв, а в момент неизбежной агонии поглощали их жизненную энергию. Таким был способ их существования, и самим пыточным дел мастерам он представлялся вполне естественным – чтобы не думали об этом в остальной части галактики. Они взимали страшную дань со своего народа, но велантиец – о, это было особо изысканное блюдо!

Нередко лучшие сыны Велантии отправлялись на Дельгон добровольно, стремясь испытать всевозможные защитные устройства, которые можно было бы использовать в борьбе с кровожадными соседями, но пока эти миссии успеха не имели – герои доставались на обед местным властителям. Никто не знал, где они скрываются и какова природа их жуткого воздействия на мозг, тайна эта оставалась нераскрытой, хотя лучшие из велантийцев заплатили за нее жизнями.

Ворсел прибыл на Дельгон, желая испытать мыслеэкран собственного изобретения Все, что он должен был сделать – дать о себе знать, послав что-то вроде ментального опознавательного сигнала: я – велантиец, и я – тут. Затем, при первых же попытках сломить его волю, Ворсел собирался включить свое устройство и положиться на судьбу. В момент встречи с двумя патрульными он как раз набирался храбрости, чтобы бросить вызов врагам.

Итак, у велантийца имелась информация, а у людей – быстроходный катер и лучевое оружие. Кроме того, у Киннисона была линза, а у Ван Баскирка – неизменный топор. Выяснив, кто есть кто, они предложили Ворселу помощь. Облетев планету, молодые патрульные нашли множество городов, в которых обитали обычные рептилоиды, и несколько скрытых пещер, излюбленных мест поселения Владык Дельгона. Они опустились рядом с самой крупной, и Ворсел послал свой вызов. К сожалению, идея с защитным экраном рухнула в первые же секунды; но, к счастью, линза Киннисона оказалась на высоте. Имитируя полную покорность, троица углубилась в пещеру; когда же они достигли места, где их поджидало несколько сотен дельгониан, жаждущих полакомиться редкостным инопланетным блюдом, Кимбол включил свою защиту, прикрыв товарищей.

И началась бойня! Владыки Дельгона не имели представления о бластерах и гранатах с дуодеком, ибо их оружием была мысль, а в более простых случаях – когти и клыки. Бессильные подчинить пришельцев своей воле, они гибли под огненными лучами эмиттеров и сводами тоннелей и камер, которые обрушивали на них взрывы. Вычистив одно змеиное гнездо, три бойца занялись остальными; конечно, они не могли обследовать все гигантские пещерные лабиринты на планете, но постарались выполнить работу с максимальной добросовестностью.

Проведенная операция имела два последствия. Первое – Ворсел вступил в Патруль (естественно, после присоединения Велантии к Содружеству Миров) и, спустя некоторое время, стал Серым Ленсменом. Второе обстоятельство было не столь отрадным – Боском тоже обнаружил Дельгон и вывез на своих космических кораблях остатки его бывших Владык. Их тайно расселили небольшими колониями на планетах Содружества, и дельгонианские гипнотизеры принялись за дело. Обнаружить их было крайне трудно, а иногда и невозможно; расследование каждого такого случая поручалось опытному ленсмену.

Раса Ворсела питала инстинктивную ненависть к дельгонианам, и в Патруле драконоподобный ленсмен специализировался на поиске и уничтожении как раз таких скрытых групп. Это стало его постоянной задачей, его хобби, его жизненным призванием; вот почему, при первом же подозрении, что на Лиране обосновались Владыки, Блейд вызвал велантийца. Кроме того, он и в самом деле был рад его видеть.

Выпустив разведчика из объятий своего мощного, но удивительно гибкого тела, Ворсел свернулся кольцом, его голова покачивалась на уровне глаз человека.

– Ты прилетел вовремя, брат мой, – Блейд похлопал велантийца по чешуйчатому плечу. – Мы уточнили координаты гадючника и нанесем удар сегодня

Глаза дракона сверкнули.

– Я буду рвать их на части! Я выпущу их ядовитую кровь! Я сверну им шеи! Я…

Блейд покивал головой, сообразив, что все эти операции Ворсел произведет своими клыками и когтями, в таких схватках он принципиально не пользовался бластером.

– Разумеется, разумеется, дружище. Только не горячись и не забывай прикрывать ментальным щитом парней Ван Баскирка.

– О, Бас тоже тут? – Ворсел изогнул шею, озирая массивный корпус «Неустрашимого».

– Нет, не тут. Он со своими ребятами шарит в горах и осторожно заваливает все подозрительные ходы-выходы… Мы ведь не хотим, чтобы эти твари расползлись по всей планете, верно?

– Ты, как всегда, предусмотрителен и осторожен, Кимбол. Работать с тобой – одно удовольствие.

– Спасибо, старина. Еще пару часов, и ты сможешь поточить зубы о черепа дельгониан… – Крохотная рация, словно кулон свисавшая с ремешка у Блейда на шее, вдруг пискнула; он приложил ее к уху, выслушал доклад наблюдателя, и медленно произнес: Похоже, друг мой, нам придется поспешить…

– Что-то случилось?

– С «Неустрашимого» засекли флаер. Он вылетел час назад из города и держит курс на север, к тем самым горам.

– Ну и что?

– Видишь ли, Ворсел, я запретил все полеты в северном направлении… И, кажется, я догадываюсь, кто ведет этот аппарат!

Елена! Он помнил ее странный взгляд и ту насмешливую полуулыбку, которой она встретила просьбу не покидать город. Владычица Лираны потерпела фиаско в столкновении с Серым Ленсменом и теперь собиралась взять реванш. Упрямая идиотка! Конечно, она была сильнейшим телепатом планеты, но выстоять в ментальном поединке с десятками дельгониан… Да они ее просто сожрут!

Что заставляет ее делать это? Уязвленное самолюбие? Или она считает, что, как королева, обязана сама сражаться за свой народ? Может быть, не хочет принять помощь от презренных самцов из Патруля? Или… или она услышала Зов?!

Какими бы ни были причины ее поступка, и в самом деле стоило поспешить. Блейд полагал, что Лиране еще рано менять королеву.

* * *

Они не успели нагнать флаер в воздухе. Снижаясь к пологому травянистому склону, тянувшемуся вдоль изъеденных солнцем и ветрами утесов, Блейд видел на мониторе крохотную фигурку, скользившую среди камней к зияющей в скалах трещине. Из-за этих валунов он не мог посадить спидстер ближе к пещере и опустился рядом с брошенным флаером – там, где первая гряда гранитных обломков нависала изломанной стеной над степными травами. Катер Ворсела приземлился правее в тридцати футах.

– Где Бас? – осведомился велантийский ленсмен, выбравшись наружу.

– Бас почти на месте, – Блейд вытянул руку в сторону фигурок в сверкающих доспехах, спускавшихся со скал к пещере. Они торопились, но Елена явно была ближе ко входу и направлялась вперед с целеустремленностью, заставлявшей предполагать самое худшее. Скафандры десантников, максимально облегченные в предвиденьи битвы, не имели двигателей, так что валериане не могли быстро перехватить королеву. Блейд же вообще был нагим – как и предписывали местные обычаи. Он не собирался встревать в кровавую бойню, которую Ворсел с парнями Баскирка скоро затеют в подземелье; в голове у разведчика зрели несколько иные планы.

Он пристально поглядел на гриву пышных волос, что мелькала среди валунов почти у самой расселины и сказал:

– Ты видишь эту женщину, Ворсел?

– Эту самку? – уточнил ситуацию велантиец.

– Да, ее. Очень важная самка и очень… эээ… капризная. Ухвати-ка ее – только поаккуратнее – и принеси сюда.

– Для тебя, Кимбол – пожалуйста… – Ворсел слегка присел на задние лапы, готовясь стартовать.

– Да, еще одно… – Блейд коснулся гибкой шеи. – Весьма вероятно, что эта самка находится под внушением дельгониан. Когда ты принесешь ее сюда, я поставлю ментальный барьер, и она тут же очнется. Как ты думаешь, кого она увидит?