Текст книги "Ричард Блейд, беглец"

Автор книги: Джеффри Лорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)

Глава 16

Его неустрашимость капитан Ричард Блейд проснулся в своей широкой постели с первыми лучами солнца. Собственно говоря, в капитаны он произвел себя сам; в армии Кхастры таких чинов не существовало. Однако было не трудно провести аналогию. Десятник, вроде друга Гворда, тянул не больше чем на сержанта; первый офицерский чин – его неустрашимость значил нечто среднее между лейтенантом и капитаном и давал право командовать ротой – двумя-тремя сотнями латников, стрелков или всадников. Следующим в табели о рангах шел полковник, его твердость, под безраздельной властью которого находился легион из двух тысяч бойцов. Высшим воинским званием являлось генеральское, звучавшее в данном случае как его свирепость; таких свирепостей в Кхастре было десятка два. На самой вершине этой пирамиды стоял император, Его Божественность, Сын Бартола – он считался верховным главнокомандующим.

Все эти звания, как полагал Блейд, гораздо лучше отражали суть и смысл обязанностей каждого командира, чем чины в земных армиях. Его неустрашимость водил солдат в бой, и от его храбрости и умения владеть мечом и копьем зависел результат баталии… Его твердость руководил атакой или обороной с коня или с крепостной стены и должен был проявлять железную выдержку: во-первых, не ввязываться в драку лично; во-вторых, держать свои подразделения крепкой рукой, направляя удары пехоты, стрелков и всадников в нужные места. Крупной армией, начиная с трех полков-легионов, командовал его свирепость, и титул сей означал, что подчиненные должны трепетать перед своим генералом куда больше, чем перед врагом. Судя по сцене, разыгравшейся некогда на плацу Кадам-Тхара (так назывался город, где Блейда вместе с оривэй взяли в плен), так оно и было.

Покинув деревянный лежак, застланный в три слоя толстыми пушистыми шкурами, разведчик подошел в западному окну. Из него открывался вид на внутренний двор Зиртанской цитадели, огороженный мощной полукруглой стеной с восемью приземистыми башнями и толстенными створками ворот. В каждой башне обитала одна рота: офицер – на самом верху, под караульным помещением; на трех нижних этажах – его бойцы. Там не было окон, только небольшие отдушины – вместе со стенами чудовищной толщины это спасало от зноя пустыни. Но в комнате каждого из восьми их неустрашимостей окна полагались, ибо младшим офицерам надлежало постоянно бдеть, наблюдая и за крепостью, и за пустыней, откуда приходил враг.

Полукруг стен обоими концами упирался в камень, так как крепость была врезана в склон ущелья в том месте, где оно выходило на равнину, прорезав толщу горного хребта. Грубо отесанная скала не только прикрывала цитадель с тыла. Внизу ее была широкая дверь, сейчас плотно закрытая, а над ней, на высоте двадцати футов, тянулся ряд узких бойниц. Там, на втором этаже, в вырубленных в горе камерах, жил его твердость полковник Халтах; там же обитали его жены, его адъютанты, писцы и казначеи. На первом этаже были конюшни, а в обширных подземных пещерах хранились всевозможные запасы, начиная от питьевой воды и вина и кончая десятками тысяч стрел, пращных ядер, копий и прочего военного имущества.

Во дворе крепости все было в порядке, и Блейд, потянувшись, перешел к восточному окну. Теперь он видел утесы на другой стороне ущелья да простиравшуюся влево скудную саванну, покрытую чахлой и сухой травой; в десятке миль к югу она окончательно переходила в пустыню Зирт. На границе степи и леса кочевали разбойные племена пятидесяти колен, считавшие лучшим развлечением набег на плодородные нивы и богатые селения Кхастры. Но путь в эти места обетованные проходил у Зиртанской цитадели, а его твердость полковник Халтах был не тем человеком, мимо которого мог проскользнуть из степи хотя бы суслик. Он исправно нес службу, и зиртанские роты с завидным постоянством пускали кровь кочевникам. Случались, конечно, и неудачи; как раз одной из них Блейд и был обязан своим стремительным возвышением.

Он прибрел сюда после двухнедельных блужданий в лесах, горах и саванне. От лесного озера, туристской базы оривэй, он сначала добрался до хребта, но не рискнул пересечь его и выйти на побережье, к порту Кадам-Тхар, где сидел имперский наместник. Воспоминания о побоище, учиненном там Защитниками, были свежими, и местный генерал, толстяк и хам его свирепость, наверняка прекрасно запомнил четверых смуглых и черноволосых колдунов из-за гор.

Вместо форсирования скалистой преграды, Блейд двинулся вдоль горного хребта. Он был отлично снаряжен; палустар защищал его от всех опасностей, а пара не знающих промаха дротиков обеспечивала пищей. Черный стержень для охоты не годился, так как после его применения от дичи оставались лишь пепел и пыль. Опробовав раздругой эту жуткую игрушку, разведчик засунул ее подальше в мешок и решил не вытаскивать без крайней необходимости.

Он шел и шел вдоль стены серо-коричневых утесов, пока лес не сменился саванной, а саванна – засушливой степью. Пару раз на него выскакивали небольшие отряды кочевников – в одном было три человека, в другом – пять. Блейд перебил первую группу эссами и обзавелся кривым мечом, луком и тремя дюжинами стрел; после этого проблем со вторым отрядом степных удальцов не возникло.

Наконец он вышел к Зиртанской твердыне и, припрятав свое снаряжение, отправился наниматься на имперскую военную службу. Солдаты империи были нужны всегда, особенно такие бравые здоровяки, каким выглядел Блейд; и ровно через десять минут после того, как разведчик стукнул рукоятью меча в ворота, он уже стоял перед суровыми очами его твердости полковника Халтаха.

Правда, тут его ждал сюрприз. Не успел Халтах как следует оценить богатырские стати нового наемника, как к пришельцу бросился десятник Гворд. Блейду пришлось пережить страшные секунды; под руками у него были только меч да лук, а запертые крепостные ворота он мог проломить разве что собственной головой. Но десятник не искал возмещения за обиды, и хорошо помнил, кому обязан жизнью. Он ринулся к разведчику не с ножом, а с объятьями; потом же, глядя ясными очами в лицо его твердости, доложил, что пришелец его давний дружок из Кадам-Тхара и опытнейший мечник.

Старый Халтах на слово не верил никому. Любуясь видом из восточного окна своих покоев, Блейд ухмыльнулся, припомнив, какую проверку устроил ему полковник. Она стоила зиртанскому гарнизону пары свороченных челюстей, одной сломанной ноги, одной колотой раны и невероятного числа царапин, которыми он разукрасил физиономии, руки и плечи своих противников. Зато, когда Халтах принял его на службу десятником, восемь их неустрашимостей едва не передрались за честь видеть его в составе своих рот. В армии Кхастры ценили хороших бойцов.

Через четыре дня патрули донесли, что довольно крупная группа кочевников продвигается в направлении ущелья. Полковник отправил на перехват роту, в которую попал Блейд – он выбрал это подразделение, потому что там служил Гворд. По словам десятника, кадамтхарский генерал проявил к нему необычайную милость, отправив в пустыню. Вначале предполагалось более строгое наказание за потерю людей и проигранную схватку – Потанские болота, где служили самые отпетые штрафники. Но, после ночной резни, когда с чародеями не сумел справиться целый легион, его свирепость переменил решение. Что спрашивать с простого десятника, если высшие офицеры проиграли бой, положив сотню солдат? И Потан для Гворда был заменен Зиртом.

Конная имперская рота ураганом налетела на кочевников, перебила треть, а остальных погнала в пустыню. Лошади у солдат были крепче степных кляч, оружие – лучше, а дисциплиной и мастерством рубки они не уступали лучшим кирасирским эскадронам наполеоновских армий. Казалось, разбойники обречены; но их демарш – и атака, и последующее отступление был всего лишь хитрой игрой. За барханами скрывалось настоящее войско, тысячи две всадников на длинноногих мохнатых зверях жуткого вида, показавшихся Блейду помесью верблюда с бизоном. Роту окружили, началось истребление, и его неустрашимость капитан пал одним из первых.

Если б не Блейд, имперцам пришел бы скорый конец. Он принял команду, и когда первый натиск был отражен, ссадил бойцов с лошадей. За несколько минут они возвели круговую баррикаду из мертвых тел и конских трупов, прирезав и половину своих скакунов. Во время последующих атак этот вал становился все выше и выше, ибо бойцы Блейда, засевшие за ним, вовсю работали копьями и длинными кавалерийскими палашами. В центре укрепления разожгли огромный костер из седел, упряжи, колчанов и свежих конских шкур, которые давали массу дыма; к счастью, этот сигнал был замечен в крепости, и его твердость лично прибыл на выручку с тремя ротами.

Когда солдаты обратили врагов в бегство, Халтах обревизовал форт Блейда и принял его доклад. Убедившись, что все сказанное соответствует действительности, он приподнял седую бровь и рявкнул; «Клянусь рогами и копытами Бартола!», после чего произвел героя дня в их неустрашимости. Блейд сохранил две трети отряда, так что ему еще было кем командовать.

С тех пор в неустанных трудах прошло около месяца, и Блейд совершил немало, так что теперь не имелось сомнений, кто станет комендантом Зиртанской крепости, когда старый Халтах уйдет в отставку. Однако сам разведчик метил куда выше, надеясь, что вместе с чином его твердости получит перевод в столицу. Там, рядом с императорским троном, можно было сделать настоящую карьеру, заодно выяснив, какую выгоду для Соединенного королевства представляет империя Кхастра. Пока что разведчику казалось, что польза эта равна нулю: Кхастра была типичным средневековым государством, и мозги всех ее правителей, ученых и военачальников не стоили одного скрюченного мизинца лорда Лейтона.

Блейд опять улыбнулся, вспомнив про старика. Наверно, копается сейчас в сокровищах паллатов трясущимися от восторга руками… Еще бы! Не каждый день удается раздобыть комплект боевого снаряжения инопланетного «зеленого берета»! Интересно все-таки, чем набит ранец Старшего? Концентрированная пища, медикаменты, устройства связи и защиты, оружие, запасные источники энергии… Да, что-то подобное в нем наверняка есть. Пожалуй, ничто иное не может так раскрыть тайны чужой цивилизации, как набор предметов, используемых для выживания, обороны и атаки!

По сравнению с ним все, что по крохам собиралось годами в ходе операции «Немо», все эти бездействующие ринго и пустые футляры сущая ерунда. Столь же дешево стоят и огромные хранилища Лейк Плэсида, заваленные проржавевшим обуглившимся хламом и неаппетитными мумиями. Если уж Стоуну понадобится живой пришелец, то он, Ричард Блейд, разыщет инопланетянина и на Земле. Либо – смуглого, черноволосого, красивого; с таким надо обращаться ласково и дружелюбно. Либо бледного, как смерть здоровяка со снежнобелыми волосами; такого надо хватать и вязать, надежно и аккуратно.

На дороге, что вела к цитадели из ущелья, взметнулась пыль, потом показались всадники, прервав размышления Блейда. Он заглянул в соседнюю каморку, рявкнув на заспавшегося денщика, велев подавать завтрак, и начал торопливо одеваться. Десяток Гворда возвращался из поездки в ближайший городок, лежавший по ту сторону хребта, где была перевалочная база пограничных крепостей; оттуда приходили приказы, провиант и подкрепления. Любопытно, какие новости он привез… Может, полковничий патент его неустрашимости капитану Блейду заодно с приглашением в столицу?

Ричард Блейд усмехнулся и приступил к завтраку.

Через десять минут он стоял во дворе, наблюдая, как солдаты Гворда поят уставших лошадей. Блейд мигнул денщику, тот подал Гворду бурдюк с кислым холодным вином, к которому десятник присосался прочно и надолго. Напившись, он крякнул, вытер губы и пробормотал:

– Благодарствую его неустрашимости…

– Ладно тебе, – Блейд махнул рукой в знак того, что разрешает не придерживаться субординации. – Какие новости?

– Целых две, не считая мешка с приказами, – доложил Гворд. – Вопервых, из Кадам-Тхара прибыл его свирепость. Будет инспектировать укрепления на границе. Сначала поедет к соседям, а через пару дней к нам.

Это было серьезно! Халтах, без сомнения, захочет представить нового офицера генералу, а глазки его свирепости, хотя и маленькие, взирали на мир пронзительно и недоверчиво. Узнает ли он в чернобородом здоровяке бывшего пленника-чародея? Почему бы нет? Ведь Гворд узнал его сразу, а генерал глазастей целого легиона Гвордов! Придется стать во фрунт и отрапортовать: «Согласно полученному от его свирепости указанию отправился служить в Зиртанскую пустыню!» Может, его свирепость рассмеется, а может, решит возложить на него, Блейда, ответственность за избиение солдат в Кадам-Тхаре… Объявит колдуном и прикажет вздернуть на башне…

Занятый этими мыслями, Блейд не сразу понял, что десятник продолжает говорить.

– … его поймали соседи из Гулара. Парень выглядел совсем тронутым…

– Кто? – переспросил Блейд, сообразив, что речь идет о Гуларском ущелье, где стояла еще одна пограничная крепость. – Кого поймали?

– Да степняка этого, я говорю! – Гворд начал повторять все с начала. – Выскочил прямо на их разъезд и даже не пытался убежать. Ненормальный, да и только! Ну, отпоили его, дали плетей, чтоб был разговорчивей… И послушай, твоя неустрашимость, что он рассказал! Якобы встретило его племя в пустыне серебряного демона.

Серебряного демона? Блейд навострил уши.

– Они-то сначала подумали, что это простой путник. Ну, и налетели по своему обыкновению, пограбить. Да только он положил десяток, а остальных, кого успел схватить, повязал. И этого парня, значит, тоже. Потом начал допытываться. Степняк понял, что демон охотится за одним человеком и всех их убьет, коли ему не расскажут чего нужно. А людей-то много. Кто знает, где сыскать того? Вот ночью, он извернулся, перегрыз веревки да удрал. И помчался, куда глаза глядят. Теперь сидит в яме и каждый день его порют во славу Бартола, чтоб больше байками про демонов не кормил, а сказал правду…

Ай да Защитник двадцать два-тридцать! Блейд даже покрутил головой от восторга. Почти нашел! И как близко подобрался – ведь до Гуларской крепости всего двадцать миль! Этак он будет здесь раньше его свирепости!

– Ну, иди, доложи старику, – он подтолкнул Гворда к внутренней двери, уже распахнутой настежь. – Про его свирепость – в первую очередь. Инспекция дело серьезное. А я, пожалуй, проедусь, проверю патрули… – он повернулся к денщику. – Коня мне! Быстро!

Подняться в башню и прихватить мешок не заняло много времени. В мешке лежали кое-какие сувениры – отбитый у степняков кривой меч, квадратные имперские монеты прекрасной чеканки, несколько бронзовых и яшмовых статуэток, отличный кинжал, два кубка, пояс с серебряными накладками – все купленное в соседнем городке. Но куда важнее этих маленьких сокровищ были клочок пергамента и остро заточенный уголек.

Вскоре разведчик уже мчался по дороге в степь. Отъехав на пару миль, он свернул к предгорьям, потом направился прямо на запад, присматриваясь к причудливым формам гранитных утесов. Его тайник находился у скалы, похожей на носатого каменного великана с острова Пасхи.

Значит, не блистать ему при императорском дворе Кхастры, не водить в этом мире войска в поход, не выигрывать битвы! Что ж, главное сражение он уже выиграл. И затевать новое с тем же соперником не собирался.

В конце концов, с его свирепостью можно было бы справиться. Улестить, обмануть, а то и пригрозить… Защитник – проблема посерьезней. Блейд знал, что встреча с ним кончится смертью, либо он будет убит, либо этот беловолосый. И оба варианта его решительно не устраивали.

Итак, бегство! Снова бегство! Он чувствовал, что бегство становится ведущим лейтмотивом его жизни. То он бежит с Земли в очередной мир в поисках удачи и приключений, то галопом возвращается назад, чтобы скрыться от опасности… Ладно, как утверждают любители бега трусцой, бег – это жизнь… а жизнь – это бег! Я бегу – значит, я существую!

Он спешился у подножья утеса с узким вертикальным выступом, действительно похожим на нос. Подстегнув коня, Блейд начал раздеваться. На этот раз он ничего тут не оставит, все возьмет с собой, хвала Старине Тилли! Во имя Единства и клыков Бартола, до чего же удобная машинка! Он сложил кучкой одежду и оружие, бросил сверху мешок, предварительно достав оттуда пергамент с угольком, и отправил багаж домой.

Так… Кам, как говорят оривэй. Сейчас его неустрашимость Талзана, тассана, катори, асам, отбудет на родину. Барет! Только еще одно маленькое дельце…

Блейд отвалил плоский камень и вытащил из тайника эсс, палустар, черный стержень и оривэйские шорты с сапожками. Он отправил вторую посылку в адрес «Лейтон Инкорпорейд» и огляделся. Кам. Кажется, все…

Защитник придет сюда. Обязательно придет, он ощущал это какимто шестым чувством. Может, беловолосый уже совсем близко и задерживаться не стоит… Но все же, все же…

Все же хотелось бы оставить ему нечто для утешения. Какой-нибудь знак… символ мира… чтобы он понял – с ним не хотят враждовать.

Подойдя к колючему вечнозеленому кусту, похожему на можжевельник, Блейд сломил ветку. Зеленое, живое и запах приятный. Лучше ничего не придумать… Может, Старший поймет? Если бы Блейд умел писать на оривэе, он оставил бы записку. Он даже знал, что было бы в ней: «Не ищи меня с гневом в сердце. Арисайя, измеряющая величие души, требует прощения и мира.»

Но разведчику были неизвестны письменные знаки палланов, и он просто бросил в тайник ветвь с изумрудной хвоей и прикрыл ее каменной плитой. Кто захочет, тот поймет. Потом он нацарапал на обрывке пергамента только одно слово: «Забирайте», отправил послание и уселся в тени скалы, чувствуя обнаженной спиной теплую шершавую поверхность камня.

Пустынная степь, тянувшаяся перед ним до самого горизонта, начала уже дрожать и расплываться, когда он увидел крохотную серебряную точку – далеко-далеко, там, где голубой купол небес опирался на желтый стол равнины. Точка стремительно мчалась к нему, превращаясь в сверкающую фигуру, тянувшую руки, жаждавшую схватить, удержать… Кого? Паллези Ричарда Блейда? Тут его уже не было. Только зеленая ветвь, прикрытая плитой, лежала у скалы.

Глава 17

Чья-то рука легла ему на плечо, ноздри ощутили знакомый запах – смесь ароматов табака, резиновой изоляции и пластика. Приоткрыв рот, он глубоко вздохнул. Боль, сжимавшая виски, медленно отступала,

– Ричард! Очнитесь!

С усилием Блейд приоткрыл глаза. Лорд Лейтон склонился над ним – сухонький, седовласый, в измятом белом халате, топорщившемся на спине.

– Ричард! Как вы себя чувствуете?

– Еще минуту… – пробормотал разведчик. – Сейчас…

Он заворочался в своем кресле, походившем на электрический стул, чувствуя, как мышцы с каждой секундой все лучше повинуются ему. Зрение восстановилось полностью, и он теперь заметил, что в компьютерном зале на удивление много людей.

Солдаты… Откуда тут солдаты? Зачем? Блейд ошеломленно покрутил головой и внезапно припомнил все.

Ну, конечно! Охрана у Старины Тилли! Целое отделение морской пехоты, двенадцать человек и каждый уставился на него во все глаза!

Откинувшись на холодную спинку кресла, Блейд ждал, когда его светлость снимет электроды. Лейтон, бормоча что-то успокоительное, действовал быстро. Опустив веки, разведчик расслабился; обратная адаптация к земным условиям обычно протекала быстро. На этот раз он вернулся без потерь – ни ран, ни смертельной усталости, ни какойнибудь вредоносной инфекции; возвратился в добром здравии и твердой памяти – и с добычей! Его неустрашимость капитан Ричард Блейд прибыл!

Почему его неустрашимость? Его твердость! Здесь он был полковником – и на это не требовалось никаких дополнительных патентов от императора Кхастры.

– Со мной все в порядке, сэр, – сказал Блейд суетившемуся рядом старику, потянулся и встал. Глаза его быстро обежали ярко освещенное помещение.

Да, это впечатляло! Приемная камера телепортатора была забрана двутавровыми стальными рельсами со следами поспешной сварки; поверх них посверкивала металлическая сеть, сквозь которую не пробился бы даже мамонт, и откуда-то с потолка к ней тянулись черные кабели. В трех ярдах от каждой пластины торчали спаренные стволы крупнокалиберных авиационных пушек, между которыми располагался огнемет. К стене, рядом с дверью, были прислонены три вороненых трубы – базуки, и десяток устрашающего вида трезубцев – из тех, которыми пользуются дрессировщики, работающие с крупными хищниками. За ними стояли ящики – с наручниками и цепями, обоймами для автоматов и пушек, контейнерами с горючей смесью. Насколько Блейд мог разглядеть не сходя с места, были заготовлены и огнетушители, газовые гранаты, респираторы, веревки, полицейские дубинки и какие-то шланги. Кам! Лорд Лейтон действительно приготовился к любым сюрпризам!

Теперь он посмотрел на людей. Бравые парни, в ремнях и касках по самые брови, с автоматами, кинжалами и полным боекомплектом. Лейтенант, два сержанта, девять рядовых. Судя по внешности – бывалые парни. И все, как один, вытянулись по стойке смирно.

Кам! Хорошо! Настоящий солдат должен узнавать полковника в любом виде – даже когда он материализовался прямо из воздуха в чем мать родила. Барет!

Его твердость Ричард Блейд расправил плечи и рявкнул:

– Молодцы, парни! Благодарю за службу! А сейчас – кругом марш! И лишнего не болтать!

Четко печатая шаг, пехотинцы направились к выходу. Блейд довольно ухмыльнулся; этот развод караула он провел не хуже его свирепости из Кадам-Тхарского гарнизона.

– Что им известно? – он кивнул в сторону двери, которую осторожно прикрыл вышедший последним лейтенант.

– Опыты по телепортации, – Лейтон сухо усмехнулся. – Вас только что передали из соседней комнаты, Дик. – Он тоже задумчиво взглянул на дверь и добавил: – Конечно, все дали подписку о неразглашении. Весь батальон, или как там у вас называется такая команда…

– Взвод, – уточнил Блейд. – Я полагаю, они дежурили в четыре смены по двенадцать человек?

Лейтон кивнул, достал из кармана огромный ключ и направился к стальному частоколу, закрывавшему камеру Старины Тилли. С кряхтеньем присев на корточки, его светлость отомкнул замок на небольшой дверце у самого пола и вытащил все последние посылки Блейда. Пергамент лежал сверху. Разведчик удивленно покосился на него.

– Как же вы, сэр…

– Ерунда! – Лейтон небрежно махнул рукой в сторону спускавшихся с потолка кабелей. – Телекамеры! В моем кабинете стоят шесть мониторов, позволяющих рассмотреть внутри даже муху. – Он поднял черный стержень и с любопытством уставился на него. А солдаты к установке и близко не подходили. Не мог же я допустить, чтобы они видели те странные вещи, которые вы присылали…

Он выставил излучатель вперед и явно нацелился что-нибудь покрутить или нажать. Блейд мгновенно оказался рядом.

– Сэр, это не игрушка, – он мягко отобрал у старика оружие. – На моих глазах из такой штуки спалили сотню человек и пробили стену толщиной шесть футов.

– Хмм… – Лейтон с сожалением проводил взглядом стержень. – Я полагаю, присланные вами артефакты, Ричард, являются достойной заменой тому золотому шару?

– Как сказать, – разведчик вздохнул, представив на миг ровное золотистое сияние, заливающее пещеру целительным светом. – Шар лечил, а то, что позаимствовано мной на этот раз, по большей части убивает…

– Значит, вам не удалось попасть обратно?

Блейд покачал головой.

– Нет, сэр… Не знаю, к сожалению или к счастью… Однако я находился где-то рядом, почти в идентичном мире – вот что поразительно! Лес, холмы, горы, деревья – все было так похоже, словно от реальности Шара меня отделял один шаг… – Даже пещера… представьте, там была пещера, точная копия моей… Но – пустая!

Лейтон вздохнул, плечи его поникли, халат вдруг обвис на костлявом, по-стариковски хрупком теле, словно на вешалке.

– Невозможно получить все сразу… – пробормотал он. – В конце концов, у нас есть та плита с чертежами… С ней уже занимаются. – Его светлость поднял глаза на Блейда и махнул в сторону раздевалки: Приведите себя в порядок, Ричард, и займемся отчетом.

– Только при одном условии, сэр, – по губам разведчика скользнула улыбка. – Вы не прикоснетесь к этой штуке, – он осторожно положил излучатель на груду остального имущества.

– Ладно, ладно… Не беспокойтесь.

– Да, еще одно. Вызовите Дж. У меня есть кое-какая информация для него.

– Он уже едет. Я позвонил сразу же, как пришла ваша записка.

Кивнув, Блейд направился к раздевалке.

* * *

Через час они втроем сидели в кабинетике Лейтона, одну стену которого сейчас занимали шесть больших мониторов, составленных друг на друга в два ряда. На столе его светлости, полностью очищенном от бумаг, были разложены раритеты из последних посылок: слева – добыча лесного охотника Талзаны, справа – его неустрашимости капитана из Зиртанской цитадели.

Блейд погладил изогнутый клинок, отбитый у степняков, потом перевел взгляд на вороненый стержень. Между этими двумя предметами пролегли тысячи лет, но и меч, и страшный излучатель предназначались для одного и того же: производства трупов. Конкретный метод – кровопускание или распыление – был не важен, ибо суть дела от этого не менялась. Что касается разведчика, он предпочел бы честную сталь.

– Любопытная история, не правда ли, Лейтон? – Дж. вновь раскурил погасшую трубку и покачал головой. – А мы-то гадали, откуда такое изобилие… Эти копья, и странные пояса, и светящиеся палочки… Я думал, Дик, что ты добрался до какого-то космического Эльдорадо, где обитают милейшие добряки во-от с такими черепами, – он широко развел руки. – Все эти подарки… – Дж. покосился на стол.

– Это не подарки, – жестко сказал Блейд. Это – результат грабежа, сэр.

– Пусть так, – моральные проблемы не слишком интересовали его светлость. – Насколько я понял, ОНИ с нами тоже не церемонятся.

– Кто силен, тот и прав, – разведчик пожал плечами. – Там, в лесах Талзаны, я оказался сильнее. Но что мы будем делать, джентльмены, если на Землю заявится сотня Защитников с такими вот штучками? – он покатал по столу черный стержень. – Это вам не уэллсовские марсиане!

– Что им от нас нужно? – Дж. нахмурил брови.

– Много лет назад, сэр, когда я был в Штатах, один неглупый человек сказал: ничего. Пока ничего! Но как знать… Времена меняются…

– Представим вопрос иначе – что их интересует?

Блейд повернулся к Лейтону, задавшему этот вопрос.

– Трудно сказать. ОНИ – разные… очень разные… Есть страшные, почти нелюдь, роботы; другие же во многом подобны нам… склонны к юмору, обожают секс, любят развлекаться… – ему вдруг вспомнились слова Сариномы: – Считают, что жизнь – игра.

– Ну, это не ново, – Лейтон пренебрежительно отмахнулся. – Но даже у актеров в этом звездном Голливуде должна быть какая-то цель. Самоутверждение, власть, знания… Деньги, наконец.

– Арисайя…

– Что?

– Все, что вы перечислили, и многое другое, ОНИ называют арисайя. Духовный капитал, так сказать. Самое забавное, но эта вещь поддается исчислению… правда, я не знаю, как.

Лейтон недоуменно моргнул.

– Вы шутите, Ричард?

– Нет, сэр. Подумайте сами: у нас успех измеряется деньгами и властью. Но мы же дикари по сравнению с НИМИ! Мы просто не обнаружили пока иного способа оценивать людей, вот и все.

– Хмм… – несколько секунд Лейтон обдумывал эту мысль, потом сказал: – Ладно! Бог с ней, с философией… Меня сейчас интересуют другие проблемы. Например, что это такое? – он ткнул скрюченным пальцем в дротик.

– Эсс.

– А это?

– Палустар.

– Исчерпывающее объяснение! Вы понимаете, Ричард, с каким нетерпением я вас ждал? Особенно когда вы прислали тот серебристый контейнер, битком набитый Бог знает чем… Мы не рискнули применять активные методы исследования, чтобы не испортить уникальные экспонаты. Я надеюсь, вы знаете, как с ними обращаться?

Блейд ухмыльнулся, представив, каких душевых мук стоили его светлости последние пять недель.

– Отчасти, – сказал он. – А что было в контейнере?

– Что? Вы даже этого не знаете?

Разведчик поскреб короткую бороду, отросшую за месяц гарнизонной службы в Зирте.

– Видите ли, сэр, я уже говорил, что почти вся моя добыча – результат провокации и наглого грабежа. Я не имел возможности как следует разобраться и с половиной украденного… хватал, что плохо лежит.

– Должен сказать, времени даром вы не теряли… Так вот, джентльмены, – Лейтон обвел взглядом лица собеседников, – я разделил бы все полученные артефакты на три части. К первой группе относятся предметы, назначение которых нам в принципе ясно. Скажем, вот эти штаны, обувь, – его светлость показал на шорты и мокасины, занимавшие почетное место на столе, – или коробки с пилюлями – вероятно, пищевые концентраты. Второе – это то, о чем мы примерно догадываемся. Копье, энергетический пояс, приборы для связи и ночного видения, инфракрасный искатель… – Блейд приподнял бровь, похоже, старик отнюдь не тосковал целыми сутками, дожидаясь его возвращения. – Наконец, третья группа. Тут мы даже не представляем, как подступиться к исследованиям! – он уставился на разведчика, словно ожидал получить немедленные ответы на все вопросы. – Например, полупрозрачный диск в форме двояковыпуклой линзы с запрессованной в него спиралью… Что это такое?

– Все, что я знаю, через сутки будет на лентах, – произнес Блейд, вставая и запахивая свой купальный халат. – Не пора ли мне вздремнуть, сэр?

Дж. и Лейтон тоже поднялись. Втроем они миновали лабиринт широких и узких переходов и добрались наконец до госпитального отсека. Блейд на этот раз уснул удивительно быстро – старому ученому даже не пришлось воспользоваться блестящим шариком, на котором обычно фиксировался взгляд гипнотизируемого. Разведчик дышал ровно и спокойно; казалось, душа его снова блуждает в зеленых лесах Талзаны.

Лейтон щелкнул клавишей магнитофона.

– Говорите, Ричард, – приказал он.

Секунду длилось молчание; потом, вперемешку с английским, полились странные певучие слова.

– Анола, – говорил Блейд, – да. Анемо – нет. Кам – хорошо, узут – плохо. Тассана…

– Что? – Дж выглядел ошеломленным.

– Шшш… – Лейтон подтолкнул шефа МИ6А к двери и, когда они оба очутились в коридоре, пояснил: – Это же ИХ язык, мой дорогой! Ричард диктует словарь!

Дж. автоматически полез в карман за трубкой, но закуривать на ходу не стал. Уже у лифта, куда его проводил Лейтон, он остановился и задумчиво произнес:

– Помните, Дик упомянул про одного неглупого парня в Штатах? Так вот, генерал Стоун отдаст левую руку за такой словарь! А правую и обе ноги за остальное!

– Генерал со всеми конечностями будет нам полезней, чем без оных, – заявил его светлость. – Я полагаю, речь идет о проекте «Альфа»? – дождавшись утвердительного кивка Дж., он тоже кивнул в ответ. – Что ж, у них прекрасное оборудование и есть не неплохие головы. Я не возражаю против того, чтобы передать им для анализа часть артефактов. В конце концов, у нас есть дубликаты.