Текст книги "Ричард Блейд, беглец"

Автор книги: Джеффри Лорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 36 страниц)

Глава 3

В черном невидимом на черном фоне катере он мчался в черном безграничном пространстве; он пронизывал вечную пустоту со скоростью светового луча; он падал в бездну, в мрачный колодец без стенок и дна.

Наконец Блейд пришел в себя: начинался сон второй.

Он сидел в кресле в крошечной рубке своего спидстера, упакованный в такой же сверкающий дауремовый скафандр, какой был на Ван Баскирке. Точно так же как валерианин, он напоминал сейчас несгораемый бронированный шкаф – разве что поменьше габаритами. На консоли управления перед ним сияла россыпь огней, всеми цветами радуги сверкали и переливались шкалы приборов, от кнопок, клавиш тумблеров и рычагов рябило в глазах. Странным образом он представлял назначение всех этих устройств не имея, впрочем ни малейшего понятия ни о принципах их действия, ни о лежащей в основе теории. Но в практическом отношении он виртуозно владел всеми инструментами и орудиями, предназначенными для слежки и маскировки, для защиты и нападения, он мог ударить тончайшим кинжальным лучом, послать начиненные дуодеком снаряды, окутать катер сферой веерного излучения, поставить экраны невидимости.

Впрочем, в последнем не было нужды, такие экраны уже действовали, надежно скрывая его спидстер.

Катер приближался к первому защитному барьеру айхов, обволакивавшему всю планету непроницаемым силовым пузырем. Непроницаемым? Конечно, нет; для катера Серого Ленсмена не существовало непреодолимых преград, он мог проломить защитное поле, используя энергетические резервы «Неустрашимого» Этот способ был, однако, слишком грубым и позволил бы наблюдателям базы обнаружить чужака; Блейд-Киннисон не собирался его применять. Вместо этого он включил деблокатор – прибор, улавливающий едва заметные колебания внешнего силового экрана. Вскоре потенциал защитного барьера катера стал колебаться в унисон с внешним, в момент точного резонанса спидстер неощутимой тенью просочился через преграду.

Второй экран представлял собой гигантскую полусферу, накрывшую четверть северного полушария планеты, третий, внутренний, диаметром в двадцать миль, располагался точно на полюсе, защищая купола базы. Блейд преодолел их без помех, тем же способом, которым проник через первый барьер. Сейчас его катер завис точно над базой на высоте пяти тысяч футов, и он приступил к детальному изучению вражеской территории с помощью следящих мониторов.

Центральный купол был огромен, он накрывал площадь не менее квадратной мили и под ним спокойно разместилась бы Эйфелева башня. Шесть остальных, вдвое меньших, окружали его, образуя правильный шестиугольник. Для определенности Блейд присвоил главному куполу номер ноль, остальным – от первого до шестого по ходу часовой стрелки. Между первым и нулевым располагалась перемычка – мощнейшая энергостанция, генераторы которой питали всю систему обороны, верхушку центрального купола усеивали антенны дальней межгалактической связи, а над малыми зловеще торчали выпускные шахты космических торпед и тонкие ажурные жала лучевых эмиттеров.

Блейд решил, что если уж он оказался внизу, под всеми защитными экранами врага, необходимо предпринять нечто впечатляющее. Наиболее важной в тактическом отношении целью ему представлялась энергостанция; повреждение даже части генераторов сильно ослабило бы защитные экраны. Однако ударить по ней чем-нибудь подходящим прямо из катера он не мог. Как показывали мониторы оперативного слежения, станцию прикрывал дополнительный – и мощнейший! – энергощит, а стены ее были смонтированы из дауремовьгх блоков десятифутовой толщины.

Несомненно, его собственные эмиттеры и бомбы были слишком маломощными, чтобы устроить фейерверк не покидая катера. «Неустрашимый» же, отделенный сейчас тремя слоями силовой завесы, не мог оказать действенной поддержки. Значит, оборону противника придется все-таки взламывать изнутри, сообразил Блейд, чувствуя, что это решение в точности соответствует и духу, и темпераменту Серого Ленсмена. Он проломит стену большого купола, ворвется внутрь в своем непробиваемом ручным оружием скафандре, достигнет внутреннего входа на станцию, искорежит все, что способно плавиться и гореть под лучами его бластеров и потом… потом…

Он не совеем представлял, что будет потом, зато знал, что необходимо сделать до атаки. Два дела, и к первому можно приступать немедленно.

Блейд посмотрел на свое левое запястье, где, скрытая рукавом скафандра, притаилась линза. Будет ли это фантастическое устройство работать? Почему бы и нет? Ведь все остальное вроде бы работало…

Сосредоточившись, он прикрыл глаза и внезапно ощутил слабое жжение, словно его левую руку обернули теплым компрессом. Чувство это быстро прошло, а в следующий миг он уже пробил наружную броню центрального купола, пронизал какие-то стены, тоннели, переходы и повис над сферическим потолком огромного зала, полного странных механизмов и непонятных агрегатов. Странно, но этот мгновенный перелет не поразил его; он ожидал чего-то подобного. К тому же, воспоминания о телепортационных установках Тарна были еще свежи в его памяти, и Блейд сразу понял, что присутствует в зале не телесно, а лишь невидимым и неощутимым ментальным призраком.

Он начал разглядывать существ, копошившихся внизу, среди странных машин. Через пару минут стало ясно, что айхи не вызывают у него симпатий; слишком чужеродными, непохожими на создания с теплой кровью были эти твари. Кожистое бесформенное туловище размером с доброго быка поддерживали мощные щупальца – от двенадцати до двадцати у разных особей. Несмотря на впечатляющие размеры, айхи не выглядели неповоротливыми – их тела то внезапно растягивались десятифутовой трубой, то сжимались почти в шар, а конечности гнулись в любых направлениях. Блейд не видел чего-либо похожего на глаза или рот, вероятно, у них вообще не было лиц в человеческом понимании, однако они прекрасно ориентировались в пространстве.

Выбрав одного индивидуума тот возлежал в центре сооружения, похожего на кольцевой пульт, разведчик внедрился в его разум. Интуиция не обманула его, эта тварь была лидером, Третьим в Совете Пяти, который и возглавлял базу. Звали ее Айх-Скок, и знал этот Скок немало полезного – в том числе и координаты десятков миров в данном галактическом секторе, связанных с региональной базой и подчинявшихся айхам. Насколько понимал Блейд, именно это и интересовало Патруль. Он начал с величайшей осторожностью, памятуя о ментальной чувствительности айхов, считывать нужную информацию, одновременно контролируя прочие мысли Скока. Они были непонятными, предельно чуждыми, но весьма любопытными.

«Айх-Плут зря пузырится, лопни его метановый мешок, Айх-Секса ему не заполучить, – размышляло существо – Такие соплитары не про него, даже если он вытянется отсюда и до южного полюса! На Секса положил щупальце сам Первый, и тот, кто попробует встать ему поперек пути, рискует остаться с высосанным мозгом. Глупец этот Плут! Лучше бы занимался гастерацией и не лез в высшие сферы… где, того и гляди, могут потравить кислородом.»

Возможно, эти мысли являлись карьеристскими соображениями или обычной сплетней, но Блейду показалось, что он улавливает в них некий эротический подтекст. Он закончил считывание данных и на миг задержался в сознании странного существа, ему было просто любопытно. Но это являлось ошибкой. Пока основные его силы оставались направленными на поиск и запоминание цифр и кодов, айх не ощущал чуждого присутствия, стоило лишь чуть-чуть приоткрыться, как разум его забил тревогу.

«Белковый! Белковый в моем мозгу! – панический ментальный вопль почти оглушил Блейда, он чувствовал, как айха охватил страх и яростная нерассуждающая ненависть. – Тревога! Тревога!!!»

Щупальца твари метнулись к многочисленным кнопкам и рычагам кольцевого пульта. Блейд довольно ухмыльнулся. С первым делом было покончено, но оставалось еще и второе. Он пристегнул к предплечьям бластеры, ощупал рукоять тяжелой секиры у пояса и вызвал по линзе Ван Баскирка.

– Бас, вы готовы?

– Да, Ким!

– Тогда – вниз!

– Что, малыш, уже нужна наша помощь?

– Еще бы! Держусь из последних сил… айхи напирают.

– Будем через шесть минут, – коротко ответил валерианин.

Блейд снова ухмыльнулся. Когда эти олухи с топорами окажутся здесь, ситуация будет полностью отвечать его сообщению. Он надавил гашетку, и дюжина начиненных дуодеком снарядов ударила в стену центрального купола рядом с энергостанцией; взвился сиреневый пар, полетели осколки металла, и глубокая трещина распорола броню. Теперь Блейд надавил рычаг под креслом; струя сжатого воздуха выбросила его вверх, прямо в открывшийся люк. Он ловко скорректировал полет двигателем скафандра и, оставив свой невидимый катер на орбите, устремился к дыре.

Снаряды сделали свое дело, пробив многослойную обшивку купола. Видимо, последние рвались уже внутри обширного помещения – переходной камеры с коридором, ведущим к станции; тут все было завалено какими-то обломками и растерзанными телами. Не встречая сопротивления, Блейд ринулся в проход, перекрытый посередине массивным люком. Однако это была всего лишь сталь, а не даурем, и он выжег лаз в течение полуминуты.

Длинный цилиндрический тоннель, широкий и просторный, лежал перед ним, уходя вдаль ярдов на двести; посередине его тянулся тройной ряд металлических конусов с огромными кольцами, опоясывавшими их основания. Как и в переходной камере, тут было темно, словно в гробу – айхи действительно не имели глаз и не нуждались в свете – но Блейд видел, или вернее, ощущал все совершенно отчетливо благодаря линзе. Едва он проскочил в прожженную щель, как тонкие, яростно пылающие иглы потянулись к нему, бессильно увязая в защитном поле скафандра. Айхи-операторы, которых здесь скопилось несколько десятков, открыли огонь и бросились к пришельцу, угрожающе размахивая щупальцами.

Блейд не удостоил их вниманием. Бластеры, плотно сидевшие в наручных кобурах, сами прыгнули ему в ладони. Это было страшное оружие – самое мощное из легкого вооружения в Двух Галактиках, – и он умел им пользоваться. Струи огня ударили в ближайший конус, и он с грохотом развалился напополам; за ним последовал второй, третий, четвертый… Тоннель наполнился дымом, хищным шипением плазменных лучей, утробным ревом айхов; корпуса генераторов лопались, как яичная скорлупа, осколки пронизывали массивные туши мерзких тварей, и из полусотни нападающих до Блейда добралась едва ли половина. Он успел срезать еще дюжину из бластеров, пока не кончился заряд.

Довольно оглядев результаты своих усилий – не меньше трети генераторов лежали в обломках, – он взялся за топор и быстро покончил с остальными. Дауремовый скафандр и защитное поле надежно предохраняли его от ручного оружия айхов, вот если они подтащат тяжелые излучатели, ему придется туго. Но пока он рубил их словно овец на бойне – эти твари не имели никакого понятия о настоящем рукопашном сражении.

Разделавшись с персоналом станции, Блейд уточнил время по своим внутренним часам. С того момента, как он вызвал подмогу, прошло три минуты сорок две секунды; и почва для приема Ван Баскирка и его молодцев была уже почти подготовлена. Не мешкая, разведчик помчался в глубину тоннеля, не забывая мощными ударами топора пробивать кольца в основаниях генераторов – оттуда начинала сочиться бурая маслянистая жидкость. Он добрался почти до конца, до люка, который вел в первый купол, когда вся переборка с люком отошла в сторону, и толпа айхов ринулась на него.

Блейд оглянулся – сзади, со стороны переходной камеры, валила такая же темная масса, над которой колыхался лес щупальцев с зажатыми в них излучателями. Миг – его защитное поле вспыхнуло багровым под лучевыми ударами сотни бластеров; он понял, что под такой нагрузкой скафандр выдержит не более минуты. До подхода Баса оставалась минута тридцать.

И тогда, подняв свою страшную секиру, Серый Ленсмен Ричард Блейд Киннисон бросился на врагов. Он прорубал толстые шкуры, отсекал щупальца, выпускал метан из мешков, крушил костяки, повергал в ужас и вколачивал противника в землю – точнее, в пол. В какой-то момент он поскользнулся на куче внутренностей и рухнул во весь рост, но неимоверным усилием сумел подняться, щедро раздавая пинки тяжелыми башмаками; что-то ухало и хрустело вокруг, хлюпало и мерзко завывало, но он продолжал сражаться. Он был сейчас Серым Ленсменом – по чести и по праву, ибо, несмотря на все отличия между реальным миром Земли двадцатого века и фантасмагорией Двух Галактик, души Ричарда Блейда и Кимбола Киннисона были отлиты в одной форме и закалены в одних водах.

Он держался до тех пор, пока двадцать гигантов в сверкающих скафандрах не ворвались в тоннель, расплавив лучами бластеров переборку. Он увидел, как ярко сияют мощные фонари на их шлемах, как блещут поднятые секиры, искрятся дауремовые панцири; услышал, как ревет пламя бластеров, как грохочет, бьется в уши голос Баса: «Ким, мы пришли! Мы здесь, малыш!»

Он увидел и услышал все это – и потерял сознание. Последней сверкнула мысль о том, что сбросить бомбу с орбиты было бы все-таки проще.

Глава 4

Он пришел в себя от крепких дружеских тычков, сыпавшихся на плечи. Начинался сон третий.

– Ну, Ким, молодец!

– Показал им, что такое Серый Ленсмен!

– Дьявольски отличная работа!

– Половина генераторов вдребезги!

– И сотня айхов в придачу!

– Стена главного купола вскрыта, словно консервным ножом…

– Энергостанция была при последнем издыхании…

– Внешний экран сел почти на ноль…

Баритон Хена, резкие рубленые фразы капитана Крейга, задиристый тенорок Верна Торндайка, бас гигантавалерианина, еще чьи-то полузнакомые голоса. Люди столпились вокруг него, хлопая по плечам и спине, словно прикосновение к Серому Ленсмену придавало им сил.

Блейд приоткрыл один глаз. Он сидел в своем кресле на мостике перед мониторами, в рубке «Неустрашимого», и огромный экран смутно маячил прямо перед ним. Он открыл оба глаза. На экране багровел диск планеты, и в верхней ее части пульсировало ослепительно-алое облако.

– База? – повелительно спросил разведчик.

– В лепешку! После того, как ты повеселился на энергостанции, они остались практически без защиты!

Верн Торндайк, инженер…

– Потери?

– Потерь нет… разве топоры затупились.

Ван Баскирк… Тоже – остряк!

– Мой катер?

– На борту, сэр!

Капитан Малькольм Крейг, старый служака… Четкий уверенный тон скрывает восхищение.

– Курс?

– На Лирану-Два, как приказано.

Так, пилот Хендерсон… Блейд повернулся к нему.

– Это кто же приказал?

– Ты.

– Когда?

– Как только Бас притащил тебя на борт. Ты на мгновение пришел в себя и произнес «Поворачивайте к второй планете, парни. Здесь все кончено, а девочкам нужна помощь.»

– Я так сказал?

– Да И начал что-то бормотать – мол скоро придет тревожный сигнал и нужно поторопиться. А потом отключился.

– Хмм… Интересно…

– Ты – ленсмен, тебе виднее, – Хен развел руками.

Металлический трап, что вел на мостик, загудел под торопливыми шагами, и сухопарый мужчина с лейтенантскими нашивками подошел к Блейду. Нельсон, связист, узнал разведчик и кивнул:

– Что, Нельс?

– Срочное сообщение, сэр. – Он протягивал твердую голубоватую пластинку с какими-то знаками.

Блейд принял послание, не удивляясь, что может свободно разобрать секретный код Патруля. Он прочел, потом передал пластинку Крейгу.

– Огласите, капитан.

– Земля, Главная База, адмирал Хейнес, – произнес тот, с ходу расшифровывая паутинную вязь знаков. – Серому Ленсмену Кимболу Киннисону, на борту «Неустрашимого». Поступило сообщение с Лираны 2 о загадочных исчезновениях ряда политических лидеров и крупных технических специалистов планеты. Решить проблему местными силами не представляется возможным. Прошу оказать помощь. Хейнес.

Блейд удовлетворенно кивнул: послание старика было составлено весьма корректно. Даже он, командир крупнейшей базы, к которой был приписан «Неустрашимый», и влиятельный член Совета Патруля, не мог приказывать Серому Ленсмену. В этом качестве Кимбол Киннисон не подчинялся никому, кроме собственной совести, он обладал статусом свободного агента и мог выступать следователем, судьей и палачом на любой планете Содружества Миров. Вспомнив про дотошного и придирчивого Дж., своего собственного шефа, Блейд завистливо вздохнул. Их с Киннисоном профессии были схожи, но в определенных отношениях жизнь Серого Ленсмена качалась гораздо проще и приятней.

– Ну, вот и послание, которое ты вычислил еще полчаса назад, – сказал Хендерсон. – Я же говорил – ленсмену виднее.

– Прекрасно, джентльмены, прекрасно… А сейчас – прошу по местам, – капитан махнул рукой в сторону пульта в передней части рубки. Мы в пограничном секторе, и тут надо быть начеку. Возможны любые неприятности.

И неприятности не заставили себя ждать.

Блейд перекусил и вздремнул в своем уютном кресле – часа два, не больше. На этот раз его разбудили клацающие сигналы тревоги и суета перед пультом, гул возбужденных голосов и шарканье ног. Он перегнулся через перила – внизу толпилось человек двадцать, почти все офицеры «Неустрашимого». Ощущая бодрость и легкость во всем теле после краткого отдыха, разведчик сбежал вниз; люди расступились перед ним, освобождая дорогу к первому пилоту и капитану.

– Что случилось, Крейг?

Капитан повернул к нему хмурое лицо.

– Похоже, мы влипли, сэр. Боскомианская эскадра. Один корабль в тысяче миль впереди по курсу, и два заходят с кормы. Все – дредноуты класса «Неустрашимого».

– Проморгали наблюдатели?

– Нет. Они появились внезапно, будто вынырнули из пустоты. Похоже, воспользовались гиперпространственным тоннелем.

– Принадлежность?

– Явно онлонианские суда. Вероятно, с командным составом из айхов.

Блейд задумался, перерывая бездонную память Серого Ленсмена. Ситуация действительно была серьезной. Мощное защитное поле «Неустрашимого» вряд ли устояло бы под соединенным ударом трех кораблей того же класса, вооруженных не менее мощными средствами уничтожения. Суда с Онло, такого же холодного мира с метановой атмосферой, как и планета-метрополия айхов, были ударными частями боскомианского флота. И айхам, и онлонианам требовалась примерно одинаковая атмосфера, схожие температура и гравитация; поэтому такие корабли комплектовались смешанным экипажем. Айхи – высшая раса – естественно, командовали; онлониане были ударной силой. Мощные существа, похожие на пятисотфунтовых черепах, закованных в панцирь и вставших на задние лапы; они одинаково ловко обращались и с бластером, и с тяжелым коротким мечом. Достойные противники для валериан!

– Э, да вы только посмотрите на флагмана! – Торндайк возбужденно тыкал пальцем в экран переднего обзора. Казалось, огромное сигарообразное судно врага оседлало какое-то насекомое – многоногий металлический комар с хищно вытянутым хоботком.

– Ну, парни, нам конец… – произнес кто-то за спиной Блейда. Разведчик быстро обернулся и смерил паникера грозным взглядом.

Но дело, скорее всего, шло к концу; мощный аннигилятор мог пропахать их защитные барьеры вместе с корпусом и не заметить, что наткнулся на препятствие. Похолодев, Блейд следил, как страшный хобот медленно рыскает из стороны в сторону. Потом он замер, нацелившись словно бы в лоб разведчику, и тут же застрекотал рекодер на дальнем конце панели управления. Кто-то из связистов быстро подскочил к нему и рванул голубоватую ленту, насмешливым языком высунувшуюся из выходной щели.

– Передают открытым кодом… Требуют остановиться и… и… капитулировать, – казалось, офицер Патруля едва выдавил эти слова.

Блейд решительно положил руку на плечо Хендерсона.

– Сбрасывай пары, Хен. Стоп машина, ложимся в дрейф.

– Сдаемся?! – снова чей-то голос за спиной, молодой, возмущенный. Этот парнишка явно предпочитал смерть позору.

– Патрульные не сдаются, – резко бросил Блейд не оборачиваясь.

– Ты что-то задумал, Ким? – Хендерсон поднял на него взгляд; он-то лучше знал Кимбола Киннисона!

– Задумал… – Блейд повернулся к связисту: – Передай: на борту – Серый Ленсмен Ри… Кимбол Киннисон, – быстро поправился разведчик. – Ленсмен готов перейти безоружным на ваш корабль, если судну Патруля будет гарантирован безопасный возврат на базу.

– Нет!!! – казалось, этот – крик вырвался из двадцати глоток сразу.

– Передай, что велено! – распорядился Блейд, не сводя глаз с экрана, где медленно вырастал корпус вражеского корабля.

– Ким… – Хендерсон стиснул его руку. – Они же обыщут тебя… Ты не пронесешь ни бластера, ни топора, ни бомбы…

– Я сам – бомба, – хмуро проворчал Блейд. – И топор с бластером в придачу… Мне бы только добраться до их рубки, а там – поглядим…

Да, Айх-Скок, Третий в Совете Пяти, дорогой покойник, не вовремя ты предавался внеслужебным думам на боевом посту! О чем ты размышлял, чего страшился? «…того и гляди, могут потравить кислородом…» Ну, тебе уже кислород не страшен…

Блейд бросил взгляд на Торндайка.

– Берн, бери своих парней и срочно – к моему скафандру. Снять оружие, боевой пояс, двигатель, защитный генератор – все, что может внушить им подозрение. Левый баллон заправить обычной дыхательной смесью, правый – чистым кислородом… под пятикратным давлением.

Инженер приподнял бровь, потом кивнул – видимо, понял, – и его словно ветром сдуло. Разведчик повернулся к капитану Крейгу:

– Пока я не вернусь на борт, вести себя пассивно. Это значит: включить защиту на полную мощность, стоять на месте и ждать. И ни одного выстрела!

Застрекотал рекодер. Молодой связист схватил край ленты, пробежал текст и поднял на Блейда виноватый взгляд.

– Сэр, они согласны…

Ричард Блейд, в блестящем дауремовом скафандре, но без оружия, двигателя и защиты, быстро шел по темным коридорам вражеского судна. Лишенный привычного арсенала, он чувствовал себя почти нагим, но усилием воли подавлял это неприятное ощущение. Впереди маячили бронированные спины двух онлониан, и еще шестеро с бластерами наготове тяжко топали за спиной. Солидный эскорт, достойная встреча для Серого Ленсмена! Крепко опасались эти твари носителей линзы, элиты Патруля! А Кимбол Киннисон внушал им страха в десять раз больше.

Диафрагма входного люка раскрыла стальные лепестки, и Блейд, вслед за своими стражами, протиснулся в сферическую дыру; в тяжелом скафандре он выглядел почти таким же громоздким и неуклюжим, как его конвоиры. Рубку, в которой они очутились, заливал тусклый багровый свет, пятерым айхам, возлежавшим у пульта, он был не нужен, но онлониане имели что-то похожее на глаза. Блейд остановился у стены, уставившись на мерзких тварей. За его спиной сгрудились стражи, двое тыкали стволами излучателей в спину разведчику.

– Подойди, белковый, – пришла холодная мысль, и он, брезгливо поморщившись, сделал шаг вперед. Айхи, как и их подручные, являлись кремнийорганическими существами и испытывали к нему не меньшее отвращение. Ему было ясно, что все пятеро настороже и взять кого-либо из них под ментальный контроль не удастся. К тому же, были еще и онлониане со своими излучателями…

– Ты – существо, именуемое Кимболом Киннисоном? – Теперь он определил, что допрос ведет айх, находившийся в центре группы – Первый из Пяти, как принято в их иерархии.

– Да, – он послал краткую мысль-подтверждение.

– Ты – Киннисон с Земли, ленсмен? – айх добивался полной определенности.

– Да. Серый Ленсмен. – Для айхов, вообще говоря, не существовало цветов, поэтому определение «Серый» он передал иначе – «жуткий» или «страшный». Страх – это они понимали, как, впрочем, и гнев, ненависть, месть, пытки… Особенно – пытки.

– Ты сдался в обмен на жизнь своего экипажа. – Это не было вопросом, только констатацией факта. бесстрастной, как глыба льда.

– Я не сдался. Как вам передали с моего корабля, я пришел сюда безоружным. Отпустите патрульное судно, и тогда мы потолкуем.

– Мы начнем говорить сейчас, белковый. И судьба остальных будет зависеть от того, что ты скажешь.

Ничего иного Блейд не ожидал, этим монстрам нельзя было верить даже на медный галактический грош. Он призадумался – ровно на три секунды.

– О таком мы не договаривались.

– Я не собираюсь с тобой договариваться, белковый. Я не договариваюсь с теми, кто стоит под дулом моего излучателя.

«Великолепная философия, – подумал разведчик, – вполне достойная любого фюрера и вождя с планеты Земля.»

– У меня найдется кое-что пострашнее твоего излучателя, – послал он открытую мысль.

– А! Вот мы и добрались до сути! – Айх, казалось, был доволен. – Твоя линза!

Линза была не только телепатическим передатчиком и приемником, позволявшим ленсменам общаться напрямую с любым существом в любой галактике, она могла служить и смертоносным оружием. А линза Серого Ленсмена была смертоносна вдвойне. В ментальном поединке она помогала убивать; с ее помощью удавалось незаметно подслушать чужие мысли и даже взять такого мыслителя под полный контроль, она обеспечивала власть над неразумными тварями, и ее носители не раз обрушивали на врагов яростные атаки бронированных чудовищ и зубастых тварей. Линза была тем, что имел Патруль, и чего не мог сотворить Боском, а посему лидеры боскомиан со страстным вожделением пытались раскрыть эту тайну. Каждый ленсмен представлял для них огромную ценность, ибо линза без своего носителя была мертва, и она убивала любого чужака, осмелившегося прикоснуться к ней. Блейд помнил об этом и знал, что у него есть неплохой товар. Впрочем, он не собирался торговаться с айхами; в его планы это не входило.

– Линза! – повторил допрашивавший ею монстр, и в холодном ментальном голосе разведчик почувствовал звук некоего волнения. – Линза! Ты отдашь нам ее!

– Это невозможно. Тот, кто коснется ее, погибнет – независимо от моего желания. Разве ты не знаешь?

– Знаю. И не хочу ее трогать. Но ты отдашь нам ее – вместе с собой. Вместе со своим знанием!

– Я не имею понятия, как она работает, – сухо заметил Блейд, и это было вдвойне правдой: подобной информации не имел и сам Киннисон.

– Это мы слышали… слышали от многих ленсменов, что умерли в муках, но не сказали ничего вразумительного…

«Будь ты проклят, гнусный метановый мешок, – подумал Блейд, представив десятки – может быть, сотни, – людей, принявших страшную смерть в лапах чудищ, всех этих айхов, дельгониан, выходцев с Онло и других омерзительных миров. – Будь ты проклят! Скоро ты сам сдохнешь в муках, и я спляшу джигу на твоем трупе!»

– Однако нам никогда не попадался белковый такого ранга, как ты… Ты должен знать, как функционирует этот прибор. И лучше, если ты сам расскажешь о нем все, что знаешь. – На миг ментальная передача смолкла, затем айх с угрозой заметил: – Существа твоей расы испытывают страдания, глядя на муки ближних… этим вы, слабые, отличаетесь от нас.

– Этим мы сильнее вас, бездушные твари, – пробормотал Блейд.

– Считай, как хочешь, мне это безразлично. Но тут целый корабль белковых… И я обещаю, что они примут не простую смерть, если ты заупрямишься! Впрочем, я могу их и в самом деле отпустить, – добавил он, помолчав.

Шантажист, решил разведчик, неумелый шантажист и дилетант, который прет напролом, выжимая силой то, что требует неизмеримо более тонкого подхода. Ну, сейчас эта швабра со щупальцами увидит, как работает профессионал!

Он прищурился и с ухмылкой произнес:

– Значит, ты надеешься выпытать тайну линзы у ленсмена Киннисона? А ты подумал о том, кто перед тобой стоит, тварь? Да, я – ленсмен, раз могу общаться с тобой… Вот только Киннисон ли?

С минуту существо размышляло; видимо, подобная альтернатива являлась для него неожиданной.

– Если так, все белковые на корабле умрут в страшных муках, – наконец сообщил айх. – Но есть хороший способ проверить истину твоих утверждений. В обеих галактиках известно, что линза Киннисона вдвое шире линзы любого другого ленсмена и пылает много ярче. Покажи ее!

Этого-то Блейд и ждал! Однако он не собирался торопиться.

– Линза на моей левой конечности под рукавом скафандра, – заметил он, – и если я сниму защитный костюм, то скончаюсь в вашей атмосфере через несколько мгновений.

И в самом деле, рубку заполнял метан при температуре минус сто по Цельсию; жуткое сочетание для любого белкового существа, но совершенно привычное для холоднокровных айхов и онлониан. Правда, секунд тридцать Блейд выдержать бы смог.

– Ничего, сразу ты не сдохнешь, – заметил его собеседник. – А первый опыт научит тебя, чего ждать в дальнейшем. – Он замолчал и вдруг рявкнул во всю свою ментальную мощь: – Немедленно! Покажи линзу!

Блейд, притворяясь устрашенным, откинул шлем и быстрым движением повернул вентиль баллона с кислородом. Его патрубок смотрел назад, и первые порции газа пришлись, как и рассчитывал разведчик, прямо в чудовищные лица онлониан. Стражи отпрянули и, выронив оружие, повалились на пол. В следующий миг мощная отдача стремительно вырывавшейся струи швырнула Блейда к пульту, туда, где распростерлись на низких ложах бесформенные тела айхов. Задержав дыхание, закрыв глаза и чувствуя, как тысячи ледяных иголок впиваются в кожу, он терпел, отсчитывая про себя время. Торндайк божился, что баллон опустеет за двадцать пять секунд…

Для гарантии он выдержал сорок, потом нахлобучил шлем, продул его, и сделал первый мучительный вдох. Лицо горело, а воздух еще отдавал мерзким метановым запахом, но зато его пленители – все тринадцать! – были недвижимы. Да, дело присоветовал ему покойный Айх-Скок! Пусть дьявол будет милостив к этому метановому мешку в мрачной преисподней айхов!

Разведчик начал изучать пульт – захваченное им сердце огромного корабля. Сюда сходились все нити управления; пять айхов держали в своих щупальцах судьбу экипажа и судна. Приборы, клавиши и рычаги – непривычной формы и не предназначенные для человеческих рук казались, тем не менее знакомыми Блейду. Этот дредноут, оснащенный страшным оружием, был не первым кораблем Боскома доставшими Патрулю, и любой из ленсменов сумел бы управиться с ним не хуже, чем с собственным спидстером.

Однако Блейд не собирался никуда лететь. Первым делом он наглухо заблокировал вводную диафрагму, обезопасив свои тылы; затем разыскал рукоять экстренного катапультирования и перевел ее в рабочее положение. Тут же сдвинулась часть стенной переборки, за которой тускло блеснули пять цилиндров – по числу бывших хозяев корабпя. Теперь разведчик мог в любой момент покинуть вражеское судно – эти капсулы, рассчитанные на айхов, были достаточно велики, чтобы он поместился там со всеми удобствами.

Оставалось последнее и самое важное дело. В правой части панели мерцала прицельная сетка аннигиляционного орудия того самого металлического комара, чей хобот был сейчас нацелен прямо на «Неустрашимого». Чуть выше слева и справа, вырисовывались контуры двух других боскомианских дредноутов, бдительно стороживших очутившееся в капкане судно Патруля. Естественно, Блейд наблюдал эту картину не с помощью глаз – зрение как таковое у айхов отсутствовало. Они воспринимали совсем другие длины волн, чем люди, но ленсмен мог работать и в таком диапазоне – помогала линза.