Текст книги "Одиссеи Ричарда Блейда"

Автор книги: Джеффри Лорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)

– Собираюсь, – кивнул Блейд.

Вождь покачал головой, подкинул в едва тлевший костерок сушеные корни лишайника; его лицо, смутно белевшее в полумраке, стало задумчивым.

– Беспокойные люди в этом вашем Смоуте, – сказал он.

– Нет, дружище… это я один такой… Вот видишь – пришел к вам…

– Пришел, и хорошо. Теперь у нас появились эти… как их… Задница господня! Такое ученое слово, которое говорит Дилси! А, новые перспективы…

– Ты сам-то не против новых перспектив?

– Ни в коем случае! – Джаки обвел взглядом сумрачную пещеру, потом глаза его остановились на Сейре; сжавшись в комочек у костра, она слушала разговор мужчин, – Без них, без этих перспектив, скучно жить, Чарди… Дерьмо херувима! Одно и тоже, одно и то же! Хряп – драка, хряп – драка! И хотя мы каждый раз побеждаем…

– Не побеждаем, нет, – Блейд покачал головой. – Это лишь иллюзия, Джаки.

Вождь вскинулся.

– Какая такая люзия? Я говорю: каждый раз мы пускаем этот блошиный корм в распыл! Что ты болтаешь, Чарди?

Блейд опустил глаза. За последние шесть дней он провел кое-какие демографические исследования, и результаты его не порадовали. Теперь предстояло изложить их вождю.

– Скажи, Джаки, сколько младенцев рождается в Ньюстарде за… предположим, за тридцать хряпов? – он выбрал время, примерно соответствующее году.

– И думать нечего… Два за хряп, не меньше… значит, всего шестьдесят.

– А сколько из них выживает?

Вождь нахмурился.

– Ну, около половины… Да, половина ух точно, клянусь яйцами Сатаны!

– Так и будем считать – тридцать, – кивнул Блейд; эти цифры вполне согласовывались с полученными им данными. – Теперь прикинем, сколько же гибнет за это время народу в драках с кэшами. Тебе это известно, Джаки?

– Ну, по-разному бывает… Иногда никого не убьют, как в прошлый раз, иногда – одного-двоих… А если какая задрючка приключится, вроде там хлоп-бряка, то и троих-четверых уложат…

– А за тридцать хряпов?

Джаки помрачнел.

– Человек пятьдесят…

– Теперь ясно? Ты понял, кто выигрывает?

После победоносного сражения в депо Блейду тоже казалось, что крысы вполне успешно справляются с фокстерьерами. Хитрые крысы, ловкие крысы, умелые крысы! Крысы, до которых не добраться тупым железным черепашкам на нелепых треножниках… Возможно, думал он, люди и кэши находятся в пате: первым не пробраться на поверхность мимо всяческих неприятных сюрпризов, вторым никогда не достичь стальной стены шлюза. Но после подсчетов, о которых странник сейчас сообщил Джаки, ситуация отнюдь не выглядела патовой. Людей медленно, но верно уничтожали; и тогда, когда Ньюстард сможет выставить только три или две сотни бойцов, уничтожение пойдет стремительными темпами.

– Надо разведать дорогу наверх, – произнес Блейд. – Теперь ты понимаешь, что нет другого выхода?

– Понимаю, – вождь угрюмо кивнул. – Идите, разве я против! Только мне с вами выбраться не удастся… Это я так сболтнул, по пьяному делу…

– Слишком много хлопот тут?

– Слишком много, задница божья…

Они помолчали; Сейра налила мужчинам еще по банке мохового варева.

– Когда ты хочешь уйти? – спросил Джаки.

– Еще не скоро… не раньше, чем через хряп-другой, – ответил Блейд.

– Почему?

Странник объяснил. Он не намеревался идти на разведку, пока не будет отработана вторая версия – предположение Дилси об экологической катастрофе. Было бы неприятно выбраться наверх и обнаружить там пустыню, заваленную обломками, отравленные реки и моря, обожженные ультрафиолетом скалы или ледник от полюса до полюса… Во всяком случае, к такой ситуации стоило бы подготовиться заранее. Блейд полагал, что, не покидая катакомб, сумеет если не подтвердить, то опровергнуть экологическую гипотезу. В конце концов, кэши откуда-то приходили! Может быть, прямо с поверхности?

Джаки слушал его, кивая головой.

– Мне нужна будет твоя помощь, – сказал Блейд. – Вернее, помощь каждого, кто согласится поучаствовать в этом деле. Тут ничего не выяснишь, распотрошив одного кэша.

– Хорошо. Я скажу людям, чтобы они приглядывались ко всему необычному… – вождь постучал себя по темени. – Хвост Сатаны! И почему раньше мне в голову не пришло что-нибудь этакое? Нелюбопытный у нас народец…

– Нелюбопытный, – согласился Блейд. – Никто даже не спросил, как мне удалось добраться к вам из Смоута.

– А как?

– Да я и сам не знаю. Блуждал в темноте, жрал мох, пил воду, когда удавалось… Потом вышел к вам. Вот и все!

– Хм-м… Если ты найдешь путь наверх, то стоит поискать и старые дороги к соседям…

– Стоит. Но сначала мы поищем кое-что другое, – сказал Блейд.

* * *

Искомое обнаружили спустя недели три с половиной – по земному счету времени, разумеется. Это случилось после четвертой встречи Блейда с кэшами, после четвертой схватки в старом депо, на ристалище, где десятилетиями – или веками? – сходились люди и машины. Но до того были еще две.

Во время второго сражения странник познакомился с хлопбряком. Это было какое-то психотропное оружие, к счастью – не слишком мощное. Правда, женщин и мужчин послабее оно и в самом деле валило с ног, погружая в состояние апатии и полного равнодушия к своей дальнейшей судьбе. После такого «хлоп об пол» железным черепашкам оставалось только сделать «бряк по лбу» – вернее, кх-эшш!

К счастью, такие задрючки, по выражению Джаки, случались не часто, и Блейд быстро сообразил почему. Психотропный агрегат являлся довольно громоздким устройством на восьми огромных колесах, с большой параболической антенной; видимо, его требовалось доставить на дистанцию прямого поражения, а провести такую махину через старый тоннель, наверняка заваленный всяким хламом, казалось делом не простым. Тактика борьбы с этой напастью у крыс Ньюстарда была вполне отработана: либо расстрелять хлоп-бряк из дудутов, как только он сунется в депо, либо рассредоточиться и бежать. В последнем случае они скрывались в десятках узких боковых проходов, перекрытых железными люками, и начинали затяжную партизанскую войну. Рано или поздно страшный агрегат уничтожали; вопрос заключался лишь в том, какой ценой. Те, кто не мог сопротивляться облучению и не успевал удрать достаточно далеко, в конечном счете погибали; более сильные соратники еще ухитрялись выпалить из бластера, но вынести с поля боя пораженного были не в силах.

Не сей раз Блейд избавил обитателей Дыры от страшного выбора – сражаться или разбегаться. Едва только антенна хлопбряка показалась из тоннеля, едва он ощутил волну странной слабости, как сработал непогрешимый инстинкт самосохранения. Этот инстинкт говорил одно: стреляй! Стреляй во все, что незнакомо и подозрительно! Пали, задница господня!

Блейд встал во весь рост и выпалил.

Первый посланный им снаряд разворотил тарелку антенны, второй пробил капот, третий разорвался под самым днищем. Установка завалилась на бок, перегородив выход из тоннеля; бойцы Ньюстарда, воодушевленные подобным успехом, ринулись в атаку и перебили кэшей, суетливо толкавшихся в проходе за огромным корпусом машины.

После этого происшествия Блейд стал кем-то вроде национального героя, но его самого победа над хлоп-бряком оставила равнодушным. Скорее он был огорчен: вместе с этим агрегатом в депо пожаловала только сотня кэшей, и самый внимательный осмотр их останков не принес ничего интересного.

Ему не удалось найти какие-нибудь любопытные артефакты и после третьего сражения. Возможно, оценив все войско боевых роботов, обезоружив их и осмотрев, он бы и разыскал нужные доказательства, но такая операция являлась только мечтой. Гранаты же, лучи бластеров и снаряды дудутов оставляли немного подходящего для изучения материала.

Но после четвертого боя Блейду решительно повезло.

Как всегда, полсотни его добровольных помощников принялись тщательно осматривать корпуса, щупальца и лапы поверженных врагов. Особенно лапы в пластмассовых «башмаках», подошвы которых, быть может, ступали по земле – там, наверху!

Однако драгоценная находка оказалась в другом месте – под диском основания, почти в самом центре, где крепились ходовые стержни.

Блейд бродил по залу, выглядывая тех черепашек, которым не слишком досталось от кряхтелок и базук – такие экземпляры стоило осмотреть в первую очередь. Он ворочал тяжелые корпуса, срезал бластеры, вытаскивал из зажимов на верхних попах неиспользованные боеприпасы, разглядывал клешни манипуляторов – не зацепилось ли где чего… Внезапно от одного из холмов – тех, что поближе к тоннелям – долетел вопль. Кричала женщина, и странник даже не сразу понял, что зовут его.

Широкими шагами он пересек зал, ощущая, как забилось в предчувствии сердце. Его звала Вемми, подружка Сейры, такая же молоденькая женщина, черноволосая и чумазая после битвы и усердных раскопок всякого мусора. Она была едва ли не в панике – как любой человек, узревший невиданное. Тем более – нечто, принесенное врагом!

– Что это? – Вемми тянула дрожащую руку, тыкая в нижний щиток перевернутой черепахи. – Что это, Чарди? Какой-то яд? Оно пахнет… очень странно пахнет…

Блейд присел на корточки рядом с кэшем; луч бластера разом рассек все три его ходули, щупальца тоже оказались перебитыми, но корпус был цел. Полузакрыв глаза, странник вдохнул свежий запах, такой знакомый, такой привычный, и улыбнулся; потом осторожно отделил «это» от темного металла, положив на ладонь.

– Позови-ка Джаки, – велел он женщине.

– Почему я? – Вемми, увидев, что ее находка не кусается, враз осмелела, – Хватит, что я нашла эту штуку!

– Голос у тебя звонкий, – пояснил Блейд. – Хорошо орешь! Я бы еще послушал… Так что зови Джаки – а за находку спасибо.

Вемма набрала воздуха в грудь…

Когда вождь, услышавший ее вопли, наконец подошел, глазам его представилась странная картина: Чарди с наслаждением принюхивался к чему-то зеленому и блестящему, лежавшему у него на ладони. Глаза его были прикрыты, на губах играла улыбка, а по лицу разливалось мечтательное выражение.

– Чего с ним? – предводитель посмотрел на Блейда, потом уставился на женщину. – Пьяный, что ли?

– Похоже. Я тут нашла какую-то дрянь…

Странник встал и, отстранив Вемми, протянул руку прямо к носу вождя.

– Посмотри, Джаки… Посмотри и понюхай…

– Что это? – Джаки отшатнулся. – Что это значит, задница божья?

– Это значит, что наверху все в порядке, – произнес Блейд. – Ни тебе херувимьего дерьма, ни дьявольских сковородок… Там все в порядке, приятель!

На его ладони лежал зеленый лист, еще чуть влажный, клейкий, мясистый, с резными краями, изумрудными прожилками и толстым черенком. Свежий лист, содранный с дерева часа три или четыре назад!

Экологическая гипотеза с треском лопнула.

Расследование четвертое

– Как прошел день, апатам?

– Плохо, Сийра, плохо.

– Я вижу… Ты выглядишь уставшим…

– Как всегда после работы с кардором.

– Это было бы лучше оставить для твоих помощников. Ты уже немолод, апатам….

– Случай, которым мне пришлось сегодня заняться, очень сложен. Никто из моих ассистентов с ним бы не справился. Да и я сам… я до сих пор не уверен, что он мне по силам. Человеческая психика полна загадок и тайн, дочка.

– Но до сих пор тебе неизменно сопутствовал успех…

– Да, меня считают одним из самых знающих целителей. Однако мой новый пациент – нечто уникальное… С подобным я еще не встречался.

– Что-то более тяжкое, чем у того художника, который сделал мой гребень? Помнишь – человек, видевший неприятные сны?

– Помню. Я помню всех, кто хоть раз побывал у меня… Того мастера я излечил за пять сеансов… но с Бринталом Дантом так не получится.

– Кто он, этот Бринтал Дант?

– Совсем еще молодой человек, что весьма удивительно – молодые редко подвержены психозам. Год назад он женился – на любимой девушке, с которой был знаком много лет. Его возлюбленная утверждает, что их чувства взаимны, и я ей верю… Казалось, Брин счастлив, но потом стало происходить нечто странное…

– Продолжай, апатам, я слушаю.

– Ему начал чудиться чей-то взгляд… ненавидящий взгляд, который преследовал его днем и ночью… Да, ночью! Он не видел отчетливых снов, как тот художник, – только ощущал взгляд, направленный на него из клубящегося тумана. Он попытался разобраться с этим и пришел к выводу, что его преследуют.

– Мания преследования, апатам? Я читала о таком… Но это же очень древнее заболевание!

– Настолько древнее, Сийра, что ты себе и представить не можешь… Словом, молодой Брин стал подозрительным, часто его охватывали приступы беспричинного раздражения, иногда он позволял себе кричать на жену… та, разумеется, ничего не понимала. Затем он начал разговаривать сам с собой. Бубнил и бубнил что-то под нос, кому-то угрожал, кого-то умолял… Он боялся подойти к экрану связи – считал, что его облучают… боялся выйти из дома – ему казалось, что за ним идут, следят… Наконец последовали кризис и взрыв.

– Что это значит, апатам?

– Как всегда, отрицательные эмоции обрушились на самого близкого человека. Бринтал Дант наконец выяснил, кто ему угрожает, и попытался задушить жену. К счастью, неподалеку были люди… Ему вкололи успокоительного и доставили ко мне.

– И ты?..

– Я попытался проникнуть в его сознание, но там была стена. Пришлось воспользоваться кардором.

– И тогда стена рухнула?

– О нет. Кардор – мощное средство, с его помощью можно внушить человеку что угодно… можно сделать его недвижимым, как камень, можно заставить подчиняться любой команде – разумеется, пока пациент находится под облучением. Я мог сломать ту стену, но тем самым уничтожил бы личность Бринтала Данта… или необратимо изменил ее… Возможно, к этому придется прибегнуть, но сейчас я сделал только узкую щелку и проскользнул в нее – к разуму Брина. Жуткое ощущение!

– Как же ты собираешься его лечить?

– Еще не знаю, Сийра. Все зависит от причины – причины, вызвавшей такое сильное расстройство. Но, быть может, я не смогу ее отыскать, потому что ее вообще нет.

– Но ты же сам говорил мне – и не раз! – что все в мире имеет свою причину.

– Если она слишком общая, неконкретная, это не слишком облегчит лечение… Видишь ли, дочь, все мы носим в душе страшное наследство – еще с тех времен, когда планета была перенаселена, когда состояние стресса было для человека едва ли не естественным. Это – общая причина многих психозов. С Редукции прошло много времени, и наши тела избавлены от древних болезней и уродств, но врачевать разум и душу гораздо труднее, чем тело. Плоть, в конце концов, только биохимия, душа же – материя высшего порядка…

– Я чувствую, ты расстроен, апатам. Поговорим о другом. Отвлекись, выпей вина… Посмотри, как прекрасен наш сад! Как зелены деревья и пестры клумбы… Вдохни аромат цветов, прогоняющий усталость и мрачные мысли!

– Да, ты права, Сийра… Жизнь имеет свои мрачные стороны, но в целом она прекрасна – как наш сад.

– Кстати, у нас новость, апатам. Нам привезли других топотунов, самой последней модели, – слуг, поваров, садовников… А старых забрал грузовой флаер… Интересно, куда?

– Не знаю, дочка. Наверно, их отправляют в переплавку.

* * *

– Ну, приятель, – Джаки похлопал Блейда по могучему плечу, – желаю, чтобы все обошлось без лишних задрючек.

– Надо полагать, ты желаешь нам доброго пути? – странник улыбнулся в ответ на улыбку предводителя Ньюстарда. – И чтобы милость Господня нас не оставила?

– Милости не надо. Пусть Господь сражается с дьяволом, и пусть оба оставят вас в покое. И нас тоже!

– Ты, старый безбожник!.. – Блейд ткнул Джаки в грудь, вождь ответил ему тем же, потом они снова обменялись ухмылками, и Джаки исчез за массивной стальной дверцей шлюзовой переборки.

– Пошли! – Блейд махнул рукой, и путники тронулись в дорогу.

Шел второй день после побоища, самое подходящее время для задуманной экспедиции. По расчетам Джаки, разведчикам предстояло за сутки добраться до Гладких Коридоров, преодоление же территории подземного города, как представлял Блейд, могло занять и три, и четыре, и пять дней, ибо еще никто не доходил даже до его границы. И никто не знал, что ждало их за Гладкими Коридорами.

Обернувшись, странник оглядел свой отряд. Он шел вторым, следом за Дилси, который на начальном этапе выполнял роль проводника, третьей была Сейра, за ней – Бронта и Кести, прикрывавший тыл. Каждый навьючен до макушки, оружие, боеприпасы, веревки, пища (вареный лишайник и грибы), вода в плоских консервных банках. Разумеется, неизменные молотки и кое-какие инструменты, прихваченные Бронтой. Основной вес приходился на гранаты, две базуки и снаряды к ним – Джаки настоял, чтобы взяли тройной комплект.

Сейчас вся команда, напоминавшая отделение «зеленых беретов», десантированное в джунгли Вьетнама, дружно топала по коридору, что вел к старому депо. Каждый был облачен в обычную одежду, темные безразмерные куртки и штаны, стянутые пластиковыми ремнями и сливавшиеся с темно-серым бетоном стен, башмаки, на вид неуклюжие, не стучали и не скрипели, не брякало ни оружие, ни патронные ленты, ни фляги, ни молотки. Путники двигались так, как и положено крысам в норах, бесшумно, скрытно и быстро.

Вскоре они очутились в депо. И пройденный коридор, и это огромное сумрачное помещение были хорошо знакомы Блейду, он провел тут не один час – сражаясь и осматривая поверженных. Он знал, что в тоннели в дальнем конце, из которых появлялись кэши, лучше не соваться; они были слишком большими, слишком прямыми и потому небезопасными. Одно из главных правил обитателей Дыры гласило: чем уже ход, тем спокойнее. Кэш имел в диаметре ярд, человек же мог протиснуться в щель футовой ширины.

Дилси уверенно свернул к проржавевшей железной лесенке, которая вела наверх, на галерею, где Джаки неизменно располагал силы флангового удара. Лестница была старой, и старыми были рифленые стальные листы, устилавшие пол, такими же древними, как и поручни, сваренные из рельс, брустверы с прорезанными в них амбразурами, стены, носившие следы лучевых ударов. Однако ничего тут не качалось и не гремело, и огневые позиции могли в любой момент принять бойцов. Вероятно, и Джаки, и его предшественники следили за оборонительными рубежами; Блейд убедился в этом, заметив кое-где свежие сварочные швы.

Слева в стене виднелись дверные проемы, а за ними – небольшие участки коридоров или комнат, засыпанных мусором до потолка. Когда-то здесь были службы депо, кабинеты, ремонтные мастерские, кладовки и склады, столовые я помещения для отдыха… Теперь все это было завалено, взорвано, разрушено – несомненно дою того, чтобы перекрыть доступ в жилую пещеру Ньюстарда. Но Дилси знал все секреты этих вроде бы недоступных ходов; отсчитав седьмой или восьмой проем, он нырнул туда и сбросив с плеч мешок.

– Тут узкое место, придется ползти на брюхе. Сначала пролезу я, потом перетащу мешки, а тогда и вы шуруйте.

Он полез на гору мусора, сдвинул пару бетонных обломков у самого потолка и скрылся в щели. Вскоре путники услышали его приглушенный голос:

– Подавайте барахло!

Пять мешков один за другим исчезли в темной трещине, затем в ней скрылись Сейра и оба парня; Блейд лез последним, волоча за собой гранатомет. Он был намного крупнее спутников и еле протиснулся между потолком и щербатыми обломками бетона, но Кести и Бронта подхватили его с другой стороны и вытянули куда-то, где можно было встать на ноги и выпрямиться.

Вокруг царила темнота. Дилси, чертыхаясь, возился наверху, законопачивая свою крысиную щель. Наконец он спустился и стал копаться в своем мешке. Там была пара факелов – металлических стержней, обмотанных свежим мхом; он мог фосфоресцировать еще несколько суток, пока не высыхал окончательно. Правда, света от него было немного – едва ли больше, чем от пары зажженных спичек.

Забросив на спины мешки, путники двинулись вслед за Дилси но узкому проходу, выстроившись в прежнем порядке. Блейд не мог сообразить, является ли этот тоннель естественным или искусственным – факелы, которые несли Дилси и Сейра, едва озаряли два квадратных фута темноватого пола, не то бетонного, не то каменного. Коснувшись ладонью стены, он ощутил щербатую поверхность, всю в трещинах, влажную и скользкую; трудно было сказать, то ли время поработало над созданием человеческих рук, то ли они вообще не прикасались к этой каменной тверди.

Шагая след в след за проводником, Блейд размышлял о некоторых особенностях подземного лабиринта, который мыслился ему как бы состоявшим из трех частей, трех разнородных компонентов. Были Гладкие Коридоры, о которых ему рассказывали Джаки, Дилси и другие обитатели Ньюстарда – те, которым за тридцать, те, кто не раз участвовал в дальних экспедициях. По их словам, это подземное сооружение совсем не походило на старое депо – в нем почти не имелось разрушений, стены там были действительно гладкими и кое-какие устройства – вроде светильников – работали до сих пор. Еще была жилая пещера – огромный природный грот, за которым тянулись тоннели и другие подземные камеры, уходившие куда-то в самые земные недра. Наконец, была подземка, депо и четыре коридора, в которых некогда ходили поезда. Двигались по рельсам, как на Земле!

Последний факт как-то не вязался с роботами, излучателями и вечными световыми цилиндрами; уровень технологии был существенно разным. Возможно, думал странник, в давние времена от города проложили дорогу к естественному пещерному комплексу, намереваясь его освоить? Затем по каким-то причинам этот проект был отставлен, город цвел и развивался на прежней территории, а старый рельсовый путь забросили? До тех времен, пока, после таинственного катаклизма, остатки населения не сбежали по нему в пещеры… Конечно, жить в них было неприятней, чем в городе, но они сулили пищу – пусть скудную, но все же пищу, – и там имелась вода… Насколько Блейд узнал из отрывочных замечаний ньюстардцев – тех, кто слышал хоть что-нибудь о других анклавах, – все поселения располагались около источников воды. Существовать без нее было невозможно; ни лишайник, ни мох, ни грибы не росли в сухих подземельях.

Постепенно мысли странника сосредоточились на городе. Теперь, когда две первые гипотезы, об инопланетном нашествии и экологической катастрофе, рухнули, он все больше склонялся к предположению о разрушительной всепланетной войне. Во всяком случае, эта причина нынешних бедствий казалась ему гораздо более вероятной, чем бунт роботов, мятеж компьютеров и восстание автоматических стиральных машин или холодильников. Он уже не сомневался, что в свое время цивилизация Дыры была весьма развитой – более развитой в технологическом отношении, чем земная; об этом свидетельствовали все те же бластеры и кэши, а также гигантские подземные города. Вполне понятно, что в годину бедствий люди искали спасения в недрах планеты; другое дело, почему они оттуда не выбрались со временем?

Вначале, очевидно, из-за того, что просто опасались появиться на поверхности, потом… Потом могло возникнуть множество других причин… Например, жизнь под землей вошла в привычку… или выходы заблокировали кэши, боевые роботы противной стороны… или сами эти выходы обрушились…

Нет, этого-то как раз не случилось! Иначе откуда на ту черепаху налип зеленый листок, совсем свежий! Значит, где-то в Гладких Коридорах или за ними есть шахта, подъемник, лестница, лифт, которые ведут наверх! Возможно, выход защищен, но он существует! Безусловно существует!

Его розыски являлись первой и главной задачей Блейда. Он, однако, собирался осмотреть и город – на предмет поисков последствий войны. Скорее всего, военные действия были глобальными, серьезными и весьма разрушительными; значит, в Гладких Коридорах должны были остаться какие-то следы. Например, воронка от взрыва глубиной в полмили! Теперь она являлась бы поистине счастливой находкой; по ее склонам можно было бы выбраться наверх, ибо кэшам или их хозяевам блокировать такой огромный кратер куда труднее, чем лифт или лестницу…

Правда, ни Джаки, ни остальные бывалые крысы Ньюстарда не упоминали о каких-либо разрушениях в подземном городе, но они, в конце концов, исследовали только его окраину… Причем с вполне определенной целью – грабежа! Вернее говоря, пополнения запасов. Может быть, дальше…

– Все! Привал! – произнес Дилси, сбрасывая мешок прямо на грязный пол. – Привал! Я жрать хочу! Сейра, крошка, распорядись…

Блейд очнулся. Они по-прежнему находились в коридоре, который вроде бы стал пошире – теперь раскинутые в стороны руки не доставали до стен. Было темно, и странник не видел потолка, чернильный мрак нависал сверху, и скудный свет моховых факелов лишь подчеркивал непроницаемость тьмы, казавшейся бездонной и безграничной, как затянутое тучами ночное небо. Воздух оставался привычно затхлым, пахло влажным камнем и сыростью, где-то неподалеку слышался звук падающих капель. Как выяснилось, он служил для Дилси ориентиром.

– От первой протечки восемь тысяч триста шагов до второй, – заявил проводник, устраиваясь на своем мешке, – потом еще четыреста пятьдесят, и сворачиваем налево. Запоминайте, червоеды, пока я жив!

Сейра возилась с котелком, вываливала в него вареные грибы из мешочка. Кести и Бронта забрали факелы и сели, зажав их между колен. Света хватало ровно настолько, чтобы не пронести ложку мимо рта.

– Как там, в ваших Гладких Коридорах, тоже темно? – спросил Блейд, прожевав первый кусок.

– По-разному – как, наверно, и в ваших, в Смоуте, – ответствовал Дилси, энергично работая челюстями. – Где темно, где светло… Ну, ты же видел у себя – светятся потолок и стены, только это не мох…

Блейд промычал нечто неразборчивое.

– Джаки водил меня в одно место, – мечтательно произнес Бронта, – давно, хряпов сто или сто двадцать назад… Там белые стены с дверьми… толстенными такими, как люки в шлюзах… а за ними – холодные пещеры… И в них…

– Ха! – прервал его Дилси. – Бывал я там, плешь господня! Из тех холодных пещер давным-давно все уже выгребли подчистую!

– Не скажи, – возразил Бронта. – В тот раз мы с дядюшкой нашли-таки пару банок! В одной – мясо, только не похожее на червя, куда вкуснее, а в другой… – он закатил глаза.

– Что в другой? – с интересом спросила Сейра. Она еще ни разу не бывала в Гладких Коридорах.

– Такое… такое овальное, как граната, но поменьше… розовое, мягкое… в воде… но не в простой воде… Я не могу описать ее вкус!

Блейд внимательно слушал, ему не надо было задавать наводящих вопросов, Сейра вполне с этим справлялась.

– Это розовое и мягкое можно было есть?

– Спрашиваешь! Но осторожно – в середке там твердый шарик… ну, не совсем шарик, а что-то темное, гладкое…

«Плод, – подумал странник. – Персик, абрикос или их местный аналог». Что же такое эти холодные пещеры, о которых повествовал Бронта? Холодильники? Блейд ощутил полузабытый вкус мяса, почувствовал, как рот наполняется слюной, и, скорчив злобную гримасу, потянулся ложкой к котелку.

– А на банке, на банке что нарисовано? – продолжала допрашивать девушка Бронту.

– На банке? – парень наморщил лоб. – А вот это самое и нарисовано… что внутри…

«Точно, консервированные фрукты», – решил Блейд и повернулся к Дилси.

– Нам эти холодные пещеры не по пути?

– Хочешь заглянуть? – зубы Дилси сверкнули в полутьме. – Я ж сказал, гам все подчищено еще во времена наших дедов! Джаки и Бронте просто повезло.

– Ну-у, Дилси…

Сейре их проводник отказать не мог.

– Ладно, – заявил он, – доведу. Хотите померзнуть, червоеды, – ваше дело. Все равно, где и как забираться в Коридоры… можно и мимо тех пещер пройти… и в любом месте встретить кэшей.

Сейра приподнялась и чмокнула его в щеку. Дилси совсем размяк.

– Для молодых главное – желудок, – заявил он, – а как станешь постарше, приходят заботы о другой пище, о духовной… За теми вот холодными пещерами, немного подальше, есть еще одно забавное место. Стены там не белые, не гладкие и не каменные, из какого-то непонятного материала, не очень твердого – его можно резать ножом. И там, если повезет, отыщется книжка-другая… То ли с чертежами, что Бронте интересны, то ли с мудрыми мыслями…

– О божественном? – впервые подал голос Кести.

– Может, и о божественном… о том, как херувимы господни придавили нас кучей дерьма… Только идти туда с факелами плохо, света мало, ничего не видать. Так и шаришь в темноте… Вот если б лампу найти, как в мастерской…

– Ты нас и туда отведешь? – спросил Блейд, представив себе древнюю библиотеку. Возможно, там найдутся ответы на многие вопросы? Это было бы очень кстати…

– Отведу, чего ж не отвести… Куда скажешь, туда и отведу. Ты, Чарди, опытный человек, мы смотрим и не видим, а ты только раз глянешь и такое придумаешь! Мне бы за сто хряпов не допереть!

– Не скромничай, дружище, – Блейд с сожалением заглянул в пустой котелок, облизал ложку и сунул за пазуху. – Твоя гипотеза насчет экологического кризиса была очень даже любопытной.

– Ну, так ты с ней разделался… хотя я до сих пор не понимаю, как! Этот… ну, зеленый лоскуток на кэшевой шкуре…

– Лист, – подсказал Блейд.

– Да, лист… Он-то при чем?

– Тебе когда-нибудь попадались книги с картинками?

– Нет, – Дилси покачал головой.

– Жаль. На некоторых могли быть изображения деревьев – это такие растения… вроде лишайника, только больше, много больше. На них висят листья и те розовые мягкие штучки, о которых говорил Бронта.

– Ну и что?

– А то, что деревья живые, как ты и я. Раз они сохранились, значит, наверху все в порядке. Деревья растут, розовые штучки на них зреют, а под ними лежат херувимы, раскрывши рты… И никаких тебе экологических проблем!

– Хм-м… Забавно! И откуда ты, Чарди, все это знаешь?

– Видел картинки в Гладких Коридорах под Смоутом, – пояснил Блейд. – Может, мы и тут их найдем, тогда я все тебе растолкую. – Он поднялся, взвалил на плечо мешок. – Ну, червоеды, двинемся дальше?

* * *

До второй протечки – настоящего ручейка, который сочился из разлома в верху стены, – они добрались часа за полтора. Затем Дилси отсчитал нужное число шагов и повернул налево. По мнению Блейда, «повернул» было не совсем правильным словом; путникам пришлось ярдов двести ползти на карачках, волоча по полу свои мешки. Наконец они оказались в комнате, почти до потолка заваленной мусором. Выбитая дверь лежала у порога, снаружи в дверной проем изливалось серебристо-серое сияние, придававшее лицам пепельный оттенок.

– Теперь тише, – едва слышно прошептал Дилси, на цыпочках подкрался к двери и выглянул наружу. Минут десять он смотрел то в одну, то в другую сторону, прислушивался и принюхивался – точь-в-точь как крыса, высунувшая нос из норы; затем повернулся к спутникам и произнес:

– Вроде спокойно. Кэши сюда нечасто забредают, но все случается… Так что глядите в оба!

Они выскользнули в светлый проход. Двигались цепочкой, в прежнем порядке, спрятав уже ненужные факелы и приготовив на всякий случай оружие. Блейд, не переставая напряженно прислушиваться к тихому шороху шагов, с любопытством огляделся.