Текст книги "Навсегда"

Автор книги: Джеффри Дивер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Коуви изменил завещание. Он уйдет где-то через пятнадцать минут.

– Я о нем позабочусь, – ответил Шелдон, и в трубке раздались гудки отбоя.

Роберт Коуви, в превосходном настроении, шел по улице. Странные мысли галопом мчались у него в голове.

Он думал о своей жизни… О людях, которые были ему небезразличны, которым не был безразличен он. Бригадир на заводе «Бедфорд», проработавший в компании сорок лет… Друзья по четверке гольфистов… столько раз они проходили все восемнадцать лунок… Вероника… его брат…

Его сын, разумеется.

Рэнди так и не позвонил. И, возможно, впервые Коуви понял, по какой причине мальчик, точнее, молодой человек, игнорирует его. Он-то всегда полагал, что был хорошим отцом. А может, это лишь его мнение. Надо бы хорошенько об этом подумать.

Да, стоит кому-то предложить тебе бессмертие, как ты сразу начинаешь разглядывать свою жизнь через увеличительное стекло.

Он рассмеялся. Может, рассказать ему о разговоре с Фарли. Господи, ему очень хотелось бы увидеть реакцию Рэнди! Он мог бы…

Шагая к автостоянке, Коуви заметил, что улица практически пустынна. Он обратил внимание на двух мужчин крепкого телосложения в дешевых костюмах, которые зашагали к нему.

Коуви замедлил шаг, нахмурился…

Что это?

Он остановился и попятился. Мужчины разделились. Один повернулся спиной к Коуви, оглядывая тротуар, второй мчался прямо на него. Одновременно оба выхватили из-под пиджаков пистолеты.

Нет!

Коуви повернулся, хотел побежать, но успел подумать, что бег может убить его быстрее, чем пули. Но это уже не имело значения. Прежде, чем Коуви успел сделать хоть шаг, мужчина схватил его и потащил в проулок между домами.

– Что вы делаете? Кто вы?

– Тихо! – Мужчина прижал Коуви к стене.

Второй присоединился к ним, продолжая оглядывать улицу и одновременно говоря по рации: «Мы его взяли. Плохишей не видать. Всем патрульным экипажам, начинайте!»

Тут же с обеих сторон улицы донесся рев двигателей и вой сирен.

– Извините, мистер Коуви. План пришлось изменить, – говорил мужчина, затащивший его в проулок. Оба показали ему бляхи и удостоверения сотрудников Управления шерифа округа Уэстбрук. – Мы работаем у Грега Ла Ту.

Ах, Ла Ту… Здоровяк-детектив, который этим утром приходил в его дом с худощавым молодым полицейским, Толботом Симмсом, чтобы рассказать занимательную историю. Некая организация, фонд «Лотос», занималась противоправной деятельностью, выуживая деньги из больных людей, но полиция не знала, как именно они это делают. С ним никто не связывался из этой организации? Когда Коуви подтвердил, что связывались, и на сегодня у него назначена встреча с директором, они задали другой вопрос: не возьмет ли он с собой «жучок», чтобы они могли узнать, как все происходит?

Что ж, вся эта сказочка про бессмертие… они классно все обставили.

Затрещала рация одного из копов. Несмотря на помехи, Коуви расслышал сообщение о том, что доктор Энтони Шелдон арестован в своем кабинете. Они вышли из тупика. Коуви увидел, как копы выводят из здания фонда «Лотос» Уильяма Фарли и еще троих мужчин. Запястья всех стягивали наручники. Будучи прирожденным бизнесменом, Роберт Коуви не мог не отдать должное человеку, нашедшему товар, на который всегда будет спрос. Даже если товар этот обернулся пустышкой.

Капитан Демпси сидел в кабинете, играя то с одним закатанным рукавом, то с другим. Тут же был и Ла Ту, правда, его ноги на этот раз оставались на полу.

– Как вы вышли на их аферу? – спросил капитан. – Фонда «Лотос»?

– Кое-что не складывалось.

И Тол объяснил, что не мог выкинуть из головы Мак Маккэффри, после того, как они вернулись в Управление.

– Умеют женщины вот так действовать на мужчин, – вставил Ла Ту.

– Нет, мне не давали покоя странности этого дела. Неувязки. Я позвонил в группу осмотра. В портвейне, который Мак давала Коуви, «Люминакса» не было. Потом я пошел в ее камеру. Она призналась, что солгала насчет Бенсонов. Сказала, что стерла файл Бенсона в компьютере Центра поддержки кардиологических больных, забрала оттуда медицинскую карту, и именно ее видели свидетели около дома Бенсонов в тот день, когда они покончили с собой. Но лгала она только потому, что боялась потерять работу: два ее подопечных покончили с собой, тогда как ей казалось, что они в полном порядке. Случившееся потрясло ее до глубины души. Вот почему она купила эту книгу про самоубийства. Купила после того, как я рассказал ей о существовании такой книги. Она хотела знать, каковы признаки того, что человек хочет совершить самоубийство, чтобы остановить его.

– И ты ей поверил? – спросил капитан.

– Да, поверил. Спросил Коуви, заводила ли она с подопечным разговор о самоубийстве? Создалось ли у него впечатление, что она пытается убедить его покончить с собой? Он ответил, что нет. На той встрече, когда мы арестовали ее, она говорила лишь о том, как сложно пройти через тяжелую болезнь в одиночестве. Она узнала, что он не позвонил Рэндоллу и ничего не сказал о предстоящей операции. Она дала ему портвейн, чтобы он расслабился, и пыталась уговорить позвонить сыну.

– А эти статьи об эвтаназии? – спросил капитан. – Которые вы нашли в ее доме?

– Подброшены. Ее отпечатков пальцев нет, только пятна от перчаток. И на украденных бутылях «Люминакса» никаких отпечатков. И, согласно проверке, эти бутыли исчезли из ЦПКБ, когда Мак не было в городе. Нет, она не имеет к этой истории никакого отношения. Тут замешаны только Фарли и Шелдон.

– Хороший план, – вставил Ла Ту. – Подсыпать пациентам наркотик, заставить их изменить завещание, дать покончить с собой, а потом замести следы.

– Они все делали сами? Фарли и Шелдон?

Ла Ту покачал головой.

– Они должны были нанять бандитов для выполнения грязной работы. Четверых мы арестовали. Но они пока молчат. – Ла Ту вздохнул. – И у них – лучшие адвокаты в городе. Неудивительно, с такими-то деньжищами.

– В общем, я знаю, что Мак подставили, – продолжил Тол. – Но мы еще не понимали, что происходит. Знаете, когда решаешь задачу по алгебре, обычно ищешь общий знаменатель и…

– Опять эта математика, – пробурчал Ла Ту.

– Так вот, какой знаменатель здесь? У нас две супружеские пары, которые покончили с собой и оставили крупные суммы благотворительным организациям, более половины своего состояния. Я посмотрел в статистику Эн-а-пэ-эс-з.

– Эн…

– Национальной ассоциации профессиональных составителей завещаний. Когда у людей есть дети, благотворительным организациям оставляется только два процента состояния. И даже если детей нет, эти организации получают только двенадцать процентов крупных, более десяти миллионов, состояний. Поэтому у меня и возникло желание узнать, а что же это за благотворительные организации, которым Бенсоны и Уитли оставили по половине своего состояния. Я позвонил одному парню из Комиссии по ценным бумагам, с которым работал, и он соединил меня с регистраторами благотворительных организаций в Нью-Йорке, Нью-Джерси, Массачусетсе и Делавере. Вот так и выяснилось, что все благотворительные организации, которые появились в новых завещаниях Бенсонов и Уитли, принадлежат фонду «Лотос». А этот фонд контролируется Фарли и Шелдоном. Я их проверил. На Шелдона, богатого кардиолога, пару раз подавали в суд за недобросовестную практику. Расследовались и его действия на бирже, на предмет использования инсайдерской информации. Фарли? Очень интересный тип. Псих. Старался получить деньги под какую-то безумную теорию клонирования. Я нашел его фамилию на визитной карточке в доме Уитли. Что-то связанное с альтернативным лечением, но без конкретики.

Ла Ту рассказал, что они проверили других пациентов Центра поддержки кардиологических больных, чтобы узнать, кто еще слышал о Фонде. Так они вышли на Коуви.

– Бессмертие, – медленно произнес Демпси. – И люди на это западали.

«Навсегда остаться друг с другом».

– Ну, не забудьте, что их опаивали «Люминаксом», – напомнил Тол.

Но Ла Ту предложил более реалистичный ответ:

– На что людям хочется запасть, на то они и западают.

– Маккэффри уже освободили? – спросил Демпси.

– Да, конечно. Все обвинения с нее сняты, – ответил Тол и оглядел свой стол. – Я собираюсь покончить с бумажной работой и передать все прокурору. А потом вновь займусь статистикой.

Он успел перехватить короткие взгляды, которыми обменялись капитан и Ла Ту, и задался вопросом, а что бы это значило.

День выдался слишком хорошим, чтобы сидеть под крышей, потому Мак Маккэффри и Роберт Коуви отправились в парк. Тол заметил их на скамье, у пруда с утками. Помахал рукой и направился к ним.

У Коуви, как призналась Мак Толу, дела шли очень даже неплохо. Давление снизилось, и он ждал операции с хорошим настроением. Рассказывая об этом Толу, она нарушала инструкции Центра поддержки, но оправдывала себя тем, что Тол – сотрудник полиции, расследующий преступление, касающееся ее пациента. Вторая причина состояла в том, что Толу Коуви нравился, и он тревожился из-за самочувствия старика.

Мак также сказала ему, что Коуви, наконец-то, позвонил своему сыну и оставил сообщение о своем состоянии и грядущей операции. Ответа не было, но однажды Коуви позвонили по межгороду, определитель номера выдал такую надпись, но ничего не наговорили на автоответчик. Мак придерживалась оптимистичного мнения, что звонил сын, а сообщение не оставил, потому что хотел лично поговорить с отцом. Но точно разрешить эту загадку могло только время.

Час тому назад, сидя в своем кабинете, Тол не слишком внимательно слушал щебетание Мак о самочувствии ее пациента. Чего он ждал, так это подходящего момента, чтобы ввернуть в разговор приглашение на обед. Но такой момент все не наступал, а потом Мак сказала, что пора ставить точку: она опаздывает к Коуви. Тол едва успел договориться о встрече в парке.

Он присоединился к ним, и она одарила его улыбкой, которая ему так нравилась.

– Привет, – поздоровался он.

– Детектив. – Роберт Коуви пожал ему руку.

Тол принялся объяснять ему, что полиции нужны его показания, подписанные и заверенные нотариально, поскольку он – единственный, кто ознакомился со специальной программой фонда «Лотос» и остался в живых.

– Тогда у вас будет достаточно улик, чтобы надолго засадить за решетку этих мерзавцев, даже если я отдам концы под ножом хирурга?

– Ну… – пожал плечами Тол.

– Не волнуйтесь. Я с радостью все подпишу.

Тол передал ему документ.

– Прочитайте внимательно, поправьте там, где сочтете нужным. Я распечатаю окончательный вариант, и мы заверим его у нотариуса.

– Хорошо. – Коуви убрал бумаги в карман и встал. – Как насчет того, чтобы выпить? Тут есть бар…

– Кофе, чай или минералка, – решительно заявила Мак. – Еще и полдень не наступил.

– Она заявляет, что готова к переговорам, – поделился Коуви с Толом. – Но это не так. – Старик указал на маленькое кафе на вершине невысокого, пологого холма. – Кофе там неплохой.

– Не откажусь, – кивнул Тол.

– Я выпью большую чашку со сливками.

– Он выпьет обычную чашку и с обезжиренным молоком, – поправила старика Мак. – А я – чай. С сахаром.

В сотне ярдов от скамьи, на которой беседовали эти трое, по парковой дорожке шла молодая женщина. С рыжеватыми, коротко стриженными волосами, высокой грудью, симпатичная, с браслетом на правом запястье и кольцом с бриллиантами и изумрудами, ярко сверкающими на солнце.

Она шла, не поднимая головы, чтобы никто не мог видеть слез в ее глазах.

Маргарет Ладлем плакала уже несколько дней, с того момента, как арестовали доктора Энтони Шелдона, ее любовника и босса.

Новость о его аресте (и Фарли тоже) Маргарет встретила с ужасом, понимая, что она, скорее всего, будет следующей. В конце концов, именно ее Шелдон и Фарли посылали в качестве представителя фонда «Лотос» к тем семейным парам, которые намеревались покончить с собой. Именно она несколько последних недель их пребывания в этом мире сначала опаивала супругов «Люминаксом», потом предлагала купить книги с полезными советами самоубийцам, а когда они сводили счеты с жизнью, увозила из дома все улики, так или иначе связывающие покойников с Фондом.

Полиция взяла у нее показания – она отрицала все и вся – и отпустила. Понятное дело, они понимали, что у Шелдона и Фарли был сообщник, но, похоже, предполагали, что это кто-то из исследовательской группы, которая работала в лаборатории. Возможно, думали, что беззащитных людей может убить только мужчина.

И ошибались. Маргарет нисколько не терзалась угрызениями совести, способствуя самоубийствам. На днях она едва не убила Роберта Коуви, когда тот шел по улице, покинув здание Фонда. Уже направлялась к нему, когда рядом остановилась машина, из которой выскочили двое мужчин и затащили старика в проулок. И тут же другие копы ворвались в Фонд. Она сразу же нырнула в боковую улицу и по мобильнику позвонила Шелдону, чтобы предупредить его. Но опоздала. Они поджидали его у дверей кабинета в больнице и схватили, едва он перешагнул порог.

И да, тогда она хотела убить Коуви.

Точно так же, как хотела убить его сейчас.

Она наблюдала, как детектив, который приходил в больницу, чтобы побеседовать с Тони Шелдоном, по тропинке направляется к кафе на холме. Ее это не волновало. Его она убивать не собиралась.

Только Коуви. Шелдон объяснил, что без показаний старика прокурору будет куда сложнее доказать вину подсудимых. Он мог сразу выйти на свободу или получить небольшой, несколько лет, срок. Именно столько обычно давали за содействие самоубийцам. Кардиолог обещал, что тогда точно разведется, и он и Маргарет переберутся в Европу… Они уже несколько раз ездили на юг Франции, и какие прекрасные это были недели. Ох, как же ей его недоставало!

Разумеется, недоставало и денег. И по этой причине она хотела вытащить Тони из тюрьмы. Она давно собиралась убедить Тони открыть ей счет и положить на него кругленькую сумму. Но все тянула и тянула, вот и осталась ни с чем.

В сумочке, которая прижималась к ее бедру, лежал тяжелый автоматический пистолет, из которого она намеревалась убить Коуви несколько дней назад. Стрелять из пистолета она умела: помогала застрелиться нескольким другим клиентам фонда «Лотос». И хотя сама ни разу не нажимала на спусковой крючок и никого не убивала, знала, что сможет это сделать.

Слезы высохли. Она уже обдумывала, как и откуда будет стрелять. Ее целью был Коуви, но умереть предстояло и женщине: нельзя оставлять в живых свидетелей. Впрочем, двойное убийство только сбило бы полицию с толку. Выглядело бы, как ограбление. Маргарет решила, что потребует у женщины сумочку, а у Коуви – бумажник, а когда ей все отдадут, пустит им по пуле в голову.

Остановившись у дерева, Маргарет оглядела парк. Несколько человек прогуливались по дорожкам, достаточно далеко от скамьи, на которой сидели Коуви и женщина. Детектив поднимался на холм, от скамьи его отделяли двести ярдов. Она могла убить их обоих и уже усесться за руль своего спортивного автомобиля до того, как он вернулся бы к скамье.

Маргарет подождала, пока детектив исчезнет меж деревьев, в тени которых находилось кафе, сунула руку в сумочку. Сняла пистолет с предохранителя. Вышла из-за дерева и быстрым шагом направилась к скамье.

Асфальтовая дорожка, влажная от утреннего дождика, вела ее к цели.

Двадцать футов… десять.

Она подошла к скамье и встала позади. Они повернулись и подняли головы. На лице женщины появилась улыбка, но быстро исчезла под ледяным взглядом Маргарет.

– Кто вы? – В голосе слышалась тревога.

Маргарет Ладлем не ответила. Зато вытащила из сумочки пистолет.

– Бумажник! – она нацелила пистолет старику в лицо.

– Что?

– Давай свой бумажник! – Маргарет повернулась к женщине: – А ты – сумочку! Быстро!

– Вы хотите…

Они пребывали в явном замешательстве.

– Быстро! – повторила Маргарет.

Женщина отдала ей сумочку и встала, вытянув руки перед собой.

– Послушайте, давайте успокоимся.

Старик достал бумажник из внутреннего кармана пиджака и протянул ей трясущейся рукой.

Маргарет схватила и то, и другое, сунула в сумку, которая висела на плече, потом посмотрела в глаза старика и ощутила… не сочувствие, нет, холодную расчетливость, какую чувствовала всегда перед тем, как показать опоенным «Люминаксом» старикам, как держать в руке пистолет или как загерметизировать гараж, дабы окись азота подействовала максимально эффективно.

Тут Роберт Коуви прищурился, и во взгляде его появилось понимание. Он знал, что происходит.

– Не трогай ее. В меня стреляй, пожалуйста. Я не возражаю. Только ее отпусти.

Она нацелила пистолет на Коуви, и в этот момент женщина, которая была с ним, закричала и упала на землю. Указательный палец Маргарет напрягся на спусковом крючке, она зашептала фразу, с которой всегда помогала уйти из этой жизни клиентам фонда «Лотос»: «Да пребудет с вами Госп…»

Увидела далекую вспышку, и тут же кулак или камень ударил ей в грудь.

– Но… что…

То были ее последние слова.

От скамьи его отделяла тысяча ярдов.

Если не миль.

Он видел, как Роберт Коуви и Мак пятятся от женщины, которую он только что убил. Мак вытащила мобильник, уронила, подняла, панически оглядываясь по сторонам.

Тол опустил пистолет.

Мгновением раньше он расплатился за напитки и отходил от прилавка с подносом в руках. Нахмурившись, увидел женщину, которая стояла позади скамьи, наставив что-то на Мак и Коуви. Мак отшатнулась, потом отдала свою сумочку. Старик тоже что-то протянул женщине, похоже, бумажник.

И вот тут Тол заметил, что в руке женщина держит пистолет.

Сразу понял, что она каким-то образом связана с Шелдоном, Фарли или фондом «Лотос». Рыжеватые волосы… Да! Секретарша Шелдона, неулыбчивая Маргарет. Понял и другое: она пришла, чтобы убить единственного живого свидетеля, который мог рассказать об афере Фонда, а заодно и Мак.

Бросив поднос с чаем и кофе, он выхватил свой пистолет. Хотел побежать к ним, крича на ходу, чтобы испугать ее. Но увидел, что Мак упала на землю, обреченно закрыв голову руками, а Маргарет подалась вперед, выставив перед собой пистолет. Сомнений у него не осталось: сейчас она выстрелит.

Тол снял пистолет с предохранителя, принял боевую стойку и выстрелил, почувствовал отдачу, услышал грохот, потом крики людей, бросившихся врассыпную.

Не сдвинувшись с места, он приготовился ко второму выстрелу, ловя Маргарет в прорезь прицела.

Но тут же увидел, что второго не потребуется.

Тол Симмс медленно положил пистолет в кобуру на ремне, а затем во всю прыть понесся вниз по тропе.

– Извини, ты стоял там?

Тол проигнорировал Грега Ла Ту и в какой уж раз спросил сам:

– Вы в порядке? Точно?

Но коп не отставал.

– Ты был на том холме? Так далеко?

Мак сказала Толу, что она в порядке. Он, тем не менее, обнял ее за плечи. И Коуви сказал, что он в порядке, добавив, что ему как сердечнику такие стрессы противопоказаны.

Маргарет Ладлем успела выстрелить, но рефлекторно, после того, как Тол прострелил ей грудь. Поэтому никого не убила и не ранила. Пуля благополучно вонзилась в землю.

Тол посмотрел на ее тело, теперь прикрытое зеленым брезентом службы судебно-медицинского эксперта, и не ощутил ни печали, ни шока, ни чувства вины. Зато порадовался тому, что Мак и Коуви живы. Опять же, последний фрагмент картинки-головоломки лег на место: Маргарет была связующим звеном между Фондом и пациентами.

Пока эксперты группы осмотра собирали вещественные доказательства и просматривали содержимое сумочки жертвы, Ла Ту вновь принялся за свое:

– Ты стрелял с того холма? Быть такого не может.

Тол поднял голову.

– Да. Стоял около кафе. А что?

Коп повернулся к Мак.

– Он шутит. Хочет меня провести, так?

– Нет, он был там.

– Чертовски дальний выстрел. Подожди… Стволу тебя длинный?

– Не знаю. Какой мне дали. – Тол похлопал рукой по кобуре.

– Три дюйма. Ты сделал такой выстрел из пистолета с трехдюймовым стволом?

– Мы это уже выяснили, Грег. Давай двигаться дальше. – И Тол повернулся к Мак, страшно довольный тем, что она в полном здравии.

– Ты же говорил мне, что не стреляешь, – не унимался Ла Ту.

– Я ничего такого тебе не говорил. Ты это предположил, потому что на днях я не захотел поехать с тобой в тир. Я стрелял всю свою жизнь. В школе был капитаном стрелковой команды.

Ла Ту посмотрел на вершину холма и покачал головой.

– Не верю.

– Ясно, ты хочешь знать, как я это сделал. Есть такой способ.

– Какой? – тут же переспросил коп.

– Очень простой. Просто рассчитываешь соотношение между гравитационной постоянной и средней скоростью ветра за то время, которое требуется пуле на преодоление расстояния от точки А до точки Б, то есть от свободного торца ствола до цели. Понимаешь? Потом умножаешь расстояние на этот корреляционный коэффициент и делишь на массу пули, помноженную на ее скорость в квадрате.

– Ты… – Здоровяк-коп прищурился. – Подожди, ты…

– Это шутка, Грег.

– Сукин сын. Ты меня купил.

– Разве ты не заметил, что для этого не нужно и стараться?

Ла Ту еще раз посмотрел на холм, и с его губ сорвался смешок.

– Давайте возьмем показания у свидетелей. – Он кивнул Роберту Коуви и повел его к своему автомобилю, на ходу крикнув Толу: – Ты возьмешь показания у нее. Не возражаешь, Эйнштейн?

Неделей позже дело фонда «Лотос» приблизилось к завершению, во всяком случае, в части расследования, которым занимался Тол, и он начал думать о других дожидающихся его делах.

Прокурору, однако, хотелось получить письменные показания еще нескольких свидетелей, и он попросил Тола съездить к приемным родителям троих детей, зачатых «в пробирке» в клинике Фонда.

Две из трех пар жили неподалеку, и он быстро управился с ними. Третья пара проживала в Ваврике, маленьком городке по другую сторону Олбани. Тол поехал туда в воскресенье, по живописной дороге вдоль реки Гудзон.

Ваврик и бунгало, в котором жила семейная пара, нашел без труда. Муж и жена, лет двадцати восьми – тридцати, пухленькие, с розовой кожей, скорее напоминали брата и сестру. Поначалу в них чувствовалась настороженность, пока Тол не объяснил, что никто не собирается ставить под сомнение правомерность усыновления ребенка, а их показания требуются для расследования уголовного дела.

Как и другие пары, они рассказали много интересного. Полчаса Тол записывал в блокнот каждое их слово, а потом поблагодарил за то, что они смогли уделить ему время, и прошел к двери мимо веселенькой, в ярких цветах, комнаты.

На пороге стояла трехлетняя девочка. Та самая, что попала в эту семью через Фонд. Очаровательная, светловолосая, сероглазая с личиком-сердечком.

– Это Эми, – сказала ее мать.

– Привет, Эми, – поздоровался Тол.

Девочка застенчиво кивнула.

В одной руке она держала лист бумаги с рисунком, в другой – несколько карандашей.

– Это ты нарисовала? – спросил Тол.

– Да. Я люблю рисовать.

– Я это вижу. У тебя много рисунков. – И он окинул взглядом стены комнаты.

– Вот, – девочка протянула ему рисунок. – Можешь взять. Я только что нарисовала его.

– Ты хочешь подарить его мне? – Тол взглянул на мать, которая согласно кивнула. Несколько мгновений он смотрел на рисунок. – Спасибо, Эми. Мне очень нравится. Я повешу его на стену в своем кабинете.

Девочка просияла.

Тол попрощался с родителями, и десять минут спустя уже ехал по шоссе. А когда добрался до поворота к своему дому, где его ждал воскресный вечер в мире чисел, неожиданно для себя проехал мимо и направился в Управление.

Полчаса спустя снова был в пути. На этот раз ехал в Честертон. Остановился перед двухуровневым домом с ухоженной лужайкой. На подъездной дорожке, в окружении игрушек, лежали два велосипеда. В раздражении Тол подумал, что попал не туда, неправильно переписал адрес. Решил, что нужный ему дом где-то неподалеку, поэтому подошел к двери и позвонил.

Ему открыла симпатичная блондинка лет тридцати семи.

– Добрый день, – улыбнулась она. – Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Я ищу дом Грега Ла Ту.

– Так вы его уже нашли. Привет, я – его жена, Джоан.

– Он живет здесь? – Дом словно сошел со страниц глянцевого журнала.

Она рассмеялась.

– Подождите. Я его позову.

Мгновением позже к двери подошел Грег Ла Ту, в шортах, сандалиях и гавайской рубашке. Переступил порог, закрыл за собой дверь и спросил:

– Что ты здесь делаешь?

– Мне нужно кое-что тебе рассказать… – Тол замолчал, потому что из-за угла появились две очаровательные светловолосые девочки-близняшки лет восьми и с любопытством уставились на Тола.

– Папа, мяч закатился в кусты. Мы не можем его достать.

– Сладенькие, мне нужно поговорить с моим другом. Через минуту вам помогу.

– Хорошо. – Девчушки исчезли.

– У тебя двое детей?

– Четверо.

– И давно ты женат?

– Восемнадцать лет.

– Но я думал, ты холостяк. Ты же никогда не упоминал о семье. Не носишь кольцо. Твой кабинет, оружие, байкерские постеры…

– Таким я должен быть на работе, – оборвал его Ла Ту. – Ту жизнь и эту я не соединяю. Между ними – глухая стена.

– Так я тебя сильно разозлил, приехав сюда, – только и сказал Тол.

– Лучше бы ты предварительно позвонил. Что же все-таки ты тут делаешь?

– Одну минуту. – Тол достал кейс из машины и вернулся на крыльцо. – Я заглянул на работу и проверил даты первых самоубийств, устроенных Шелдоном и Фарли.

– Несколько лет назад?

– Точно. Одной из первых была Мэри Стемпл. Я о ней слышал, физик из Принстона. Читал некоторые ее статьи. Блестящий ум. Три последних года она занималась излучением далеких звезд и радиацией черных дыр…

– Слушай, у меня бургеры на гриле, – пробурчал Ла Ту.

– Ладно. Понял. Вот это она опубликовала перед самоубийством. – И он показал Ла Ту распечатку статьи с сайта «Журнал современной астрономии»:

«БЕСКОНЕЧНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ СВЕТА

Новый подход к измерению

РАДИАЦИЯ ДАЛЕКИХ ЗВЕЗД

Проф. Мэри Стемпл, доктор наук»

Ла Ту быстренько добрался до конца статьи – нескольких страниц, густо исписанных формулами, с множеством греческих и английских букв и математических символов. Наиболее часто встречался символ бесконечности: БББ. Он удивленно посмотрел на Тола.

– И что из этого следует?

– А ты послушай. – И Тол рассказал о поездке в Варвик.

А потом показал Ла Ту рисунок, который получил в подарок от Эми. Девочка изобразила Землю, Луну, космический корабль, а вокруг них небо усеивали символы бесконечности, уменьшаясь по мере удаления от Земли, Луны, космического корабля.

«Навсегда…»

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Ла Ту.

– Мэри Стемпл покончила с собой четыре года тому назад. Девочку зачали в пробирке в клинике Фонда через месяц после ее смерти.

– Господи… – Коп уставился на рисунок. – Ты же не думаешь… Черт, это же невозможно, клонирование сознания. Доктор, с которым мы говорили, так и сказал.

Тол молчал, тоже не сводя глаз с картинки.

Ла Ту покачал головой.

– Нет, нет. Ты знаешь, что они сделали, Шелдон и его девушка? Или Фарли? Они показали ребенку этот символ. Ты понимаешь, этим они хотели доказать потенциальным клиентам, что метод работает. Вот и все.

– Конечно, – не стал спорить Тол. – Так и было… Вероятно.

Какое-то время они постояли, дипломированный математик и закаленный жизнью коп, глядя на рисунок трехлетней девочки.

– Этого не может быть, – еще пробормотал Ла Ту.

– Да, это невозможно. – Тол смотрел на символ бесконечности. Потом повторил. – Вероятно.

– Папа! – крикнули со двора.

– Уже иду, сладенькие, – ответил Ла Ту и повернулся к Толу. – Черт, раз уж ты здесь, заходи. Пообедай с нами. Я жарю отличные бургеры.

Тол обдумывал предложение, но взгляд его притягивал рисунок с Землей, Луной, символами бесконечности.

– Спасибо, но я – пас. Поеду в офис, хочу немного поработать. Все эти материалы, которые мы забрали из Фонда… Надо бы просмотреть их еще разок.

– Как скажешь, Эйнштейн. – Ла Ту уже открыл дверь, но обернулся.

– Еще разок, говоришь?

– Еще разок, – согласился Тол.

Ла Ту переступил порог дома, дверь за ним захлопнулась.