Текст книги "Грань"

Автор книги: Джеффри Дивер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

14

Я вернулся в свой кабинет.

– Ваш кофе остыл, – сообщила мне Барбара, – и я принесла вам другой. Только что сварила сама.

Какая досада! Я поблагодарил ее и отхлебнул из чашки. Напиток оказался еще хуже, чем в последний раз.

Я вдавил одну из кнопок быстрого вызова на телефоне.

– Дюбойс слушает, – ответил бодрый голос. – Ты сейчас в конторе?

– Еще примерно десять минут. Можешь зайти ко мне?

Она появилась на моем пороге через несколько секунд, и я подумал, что работа наверняка заставила ее отказаться от каких-то планов на выходные.

У Клэр были две кошки и молодой человек, если судить по обрывкам наших разговоров – постоянный, хотя они и не жили вместе. Я ни разу его не видел, потому что никогда не встречаюсь с коллегами во внерабочее время. Парень, как я понял, был из тех, что всегда готовы заскочить в ее отсутствие, покормить животных и вынести мусор. Иногда мне становилось немного жаль его. Но с другой стороны, быть может, с Клэр Дюбойс лучше было общаться именно так, чем обитать под одной крышей. Вот это могло превратиться в настоящее испытание.

Она уселась напротив меня.

– Телефоны клиентов. – И я передал ей сумку с «нокиями», «самсунгами» и «блэкберри», взятыми у Кесслеров вместе с вынутыми элементами питания. Она сохранит их в опечатанной комнате дальше по коридору, где начинались владения Ермеса. Если Райану или Джоанн вдруг срочно и неотложно понадобится номер телефона из памяти их мобильников, сам Ермес или один из «волшебников» из технического отдела войдет внутрь, подключит телефон и запишет нужную информацию так, что во внешний мир не просочится никаких сигналов.

– Есть новости о Лавинге? – спросила Дюбойс.

– Он был там с партнером, но у нас не появилось никаких новых деталей словесного портрета или другой информации. Если не считать того, что в последний раз его видели за рулем синего седана, скорее всего «бьюика». Больше ничего.

Клэр вопросительно посмотрела на меня.

– Светло– или темно-синего? Современная автомобильная промышленность выпускает легковые машины, окрашенные в зеленый цвет двадцати пяти оттенков. Первое, что пришло на память. Восемнадцать оттенков красного. Сколько их у синего, извини, не помню, но, уверена, не меньше. Да, и они к тому же изменяют цветовую температуру на один градус за шесть месяцев. То есть элементарно выцветают. Опять-таки все немного по-разному.

– Цвет был темно-синий.

Она записала это в блокнот, с которым, по-моему, не расставалась никогда.

– А есть еще вот это. – И я протянул ей полиэтиленовый пакет со снятыми с машины «жучками».

Густые и темные брови Дюбойс выгнулись дугами.

– Всего два? Хорошо. Ты мне говорил, что они иногда их применяют. Но чаще по три сразу. Это с машины, которую ты использовал при ловушке?

Я кивнул.

– Установил их партнер Лавинга. Мне нужны отпечатки пальцев. Кем и где произведены – тоже.

– Я отслежу их.

– Теперь о делах, которые ведет Райан.

Чтобы рассказать о них, Дюбойс не пришлось заглядывать в записи.

– Начнем с поддельного чека. Грэм Эрик. Сорок девять лет. Вольнонаемный штатский сотрудник министерства обороны. Здесь у меня его биография. Работает в так называемом «внутреннем круге». На их жаргоне это «круг И», так, кажется. В самом сердце Пентагона. Чем именно он там занимается, я не смогла установить ни с моим уровнем допуска, ни через всех знакомых, но нам следует исходить из того, что его деятельность засекречена и связана с разработкой вооружений.

– Как ты узнала об этом? – удивился я. Разработчики оружия всегда тщательно скрывают, кто они.

– Прошлась по его резюме, по его допускам, сопоставила время и место нескольких конференций, в которых он участвовал, выявила контакты с представителями пары оружейных корпораций. Сам знаешь, иногда больше узнаешь о человеке по тому, что он не хочет тебе сообщать, чем по сведениям, которыми охотно делится. Потом остается только соединить все концы.

Воистину Дюбойс цены нет!

Она убрала за ухо прядь волос, и подвески на ее браслете мелодично зазвенели. Я заметил среди них крошечную серебряную собачку, броненосца, французский багет и миниатюрного короля Венчеслава, которого она купила в Праге, куда мы однажды вместе попали на задание. Клэр продолжала:

– Никаких нарушений правил внутренней безопасности за Грэмом не числится. Однако сейчас происходит, то есть уже произошло, нечто странное. И я пока не понимаю причин.

Она посмотрела на мой сандвич.

– Это твой ужин?

Я бросил взгляд на часы. Они показывали чуть больше половины пятого, и я ответил:

– Скорее обед. Но не томи. Что за странность ты обнаружила?

– Совсем недавно я снова решила пообщаться с сыщиками из столичной полиции, узнать, нет ли у них чего нового. И, представь, как оказалось, Грэм попросил закрыть дело.

– Как так?

– Еще в пятницу он позвонил начальнику следственного отдела Льюису и сказал, что отзывает свое заявление и просит закрыть дело.

– Причину указал?

– Говорит, это связано с работой. Проблема безопасности. Нельзя, чтобы его имя фигурировало в суде.

– Странно. Как ограбление частного лица может быть связано с проблемами национальной безопасности? Райан сказал, что преступник не похитил никаких секретных материалов, ни компьютера, ни документов с работы.

– Так и было, – подтвердила Дюбойс.

– И почему именно сейчас? – продолжал строить догадки я. – Разве в таком случае ему не следовало понять это с самого начала и вообще не обращаться в полицию?

– Верно. Есть кое-что еще. Я уточнила законодательство. Вина целиком ложится на него. Оказывается, если вы небрежно обращаетесь со своей чековой книжкой и образцами подписи, банк имеет право отказаться возмещать убытки, связанные с поддельным чеком. Компенсацию Грэму может выплатить только страховая компания, но без документов из полиции этого не сделает и она.

Непостижимо!

– То есть речь идет о том, что он воспринимает потерю сорока тысяч долларов как должное? И даже не пытается вернуть деньги?

– Быть может, он рассчитывает на материальную помощь министерства обороны? Но у них нет на это средств. Я пыталась поговорить с ним, но это нелегко, доложу я вам… Да уж ешьте, пожалуйста! Вы так смотрите на этот бутерброд! Замечали когда-нибудь, что если человек приходит в ресторан с кем-то еще, то чаще смотрит в свою тарелку, чем на соседа за столиком? А те, кто приходят одни, куда больше разглядывают публику, чем свою еду.

– Но Райан ничего не говорил мне о том, что дело закрывают, – сказал я. – Я совсем недавно беседовал с ним об этом в «Хиллсайд Инн».

– Возможно, он еще не в курсе. Его помощник сказал мне, что в четверг и пятницу Райана не было в участке. Он уезжал куда-то по хозяйственным делам. У них на следующую неделю намечено важное совещание по реформе финансовой отчетности во всем управлении.

Как я припомнил, Райан действительно что-то говорил мне о какой-то местной командировке.

– Значит, мы вычеркиваем дело Грэма из списка тех, что могли заинтересовать заказчика? – спросила Клэр.

– Нет. Как раз наоборот. Никто добровольно не откажется от сорока тысяч долларов. Только под посторонним давлением. – Я снова впился зубами в свой сандвич.

– Поздний обед или ранний ужин? Быть может, это то, что называют полдником? – Если она шутила, то юмора я не уловил.

– Какое впечатление он на тебя произвел? Я о Грэме.

Дюбойс задумалась.

– Он явно расстроен, но на вопросы отвечает уклончиво.

– Кто-то заставил его отозвать заявление и прекратить дело?

– Весьма вероятно. Грэмы – семья небогатая. Без этих сорока штук его парень не сможет учиться в Принстоне. На его месте я бы из кожи вон вылезла, чтобы прищучить мошенника и вернуть деньги.

Я обдумывал сразу несколько возможных вариантов.

– Хорошо. Предположим, наш заказчик подделал чек, купил золото и обратил его в отмытые наличные. Потом он использует деньги на нечто компрометирующее. Скажем, жертвует крупную сумму мечети радикально настроенных мусульман, покупает партию кокаина, устраивает оргии с проститутками или делает бог знает что еще. Причем прикрывается именем Грэма. Поэтому происхождение денег легко отследить. Заказчик затем ставит Грэму условие: открой мне доступ к секретным данным или устрой у себя на службе диверсию. В противном случае я превращу твою жизнь в ад, и ты окажешься за решеткой. Грэм соглашается. Но только Райан продолжает расследование, и заказчик нанимает Лавинга, желая выяснить, что тому известно.

– Звучит правдоподобно, – сказала Дюбойс.

– Теперь перейдем ко второму делу. К финансовой пирамиде.

Ее глаза с оттенком лазурита, обрамленные темными блестящими волосами, погрузились в записи.

Это была современная разновидность пирамиды, которая строилась с помощью Интернета. Я, разумеется, кое-что знал о подобных мошеннических схемах после «дела Мейдоффа» – невозможно постоянно слышать об этом в новостях и не усвоить хоть какую-то информацию. Обычно в таких случаях преступник выдавал себя за советника по инвестициям и собирал с людей деньги, которые якобы выгодно вкладывал. Деньги он забирал себе, но при этом постоянно рассылал информацию о том, что акции его фонда выросли в цене. Если кто-то из тех, кто внес деньги в фонд на раннем этапе, хотели вернуть свой взнос с объявленной прибылью, мошенник расплачивался с ними из более поздних поступлений. Таким образом эта схема могла бы работать довольно долго, если бы инвесторы не потребовали выплат одновременно. Разоблачение неизбежно наступало, когда у клиентов фонда появлялся повод занервничать и они набрасывались на его создателя все разом. То есть, возвращаясь к «Дилемме заключенного», когда поведение вкладчиков становилось «рационально иррациональным».

– Так, что касается подозреваемого Кларенса Брауна… – начала Дюбойс.

– Священника, купившего сан через электронную почту?

– Это не совсем так. Я проверила интернет-церковь, которую он представляет…

– Интернет-церковь? – Вот это было для меня действительно чем-то новым.

– Именно так это и называется. И электронная почта вообще не нужна. Вы просто загружаете с сайта и потом распечатываете свидетельство о своем рукоположении. Церковь Нового Сиона по адресу Brethren точка com. Доступно для каждого. Я могу, вы можете. Мне захотелось проверить, настолько ли это мошенническая операция, как представляется на первый взгляд, и я прошла половину пути к тому, чтобы стать священником. То есть в моем случае – священницей, как я полагаю. Но с меня запросили кругленькую сумму, и я прервала процедуру.

На ее браслете рядом болтались крестик, звезда Давида, исламский полумесяц в соседстве с кошкой, неестественно выгнувшей спину, и ведьмовской шляпой. Конфессиональные предпочтения Дюбойс нелегко было расшифровать.

– Продолжай, Клэр.

– Он, разумеется, фальшивый святой отец, но самое интересное не это. Как мне удалось установить, «Кларенс Браун» – лишь псевдоним. На самом деле его зовут Али Памук.

– У него есть криминальное прошлое?

– Не думаю. В обычных базах данных за ним ничего не числится. Но я попросила своих друзей изучить историю его жизни более детально. Меня особенно интересовал любой бизнес, которым он когда-либо занимался. Пришлось выяснить номер карточки социального страхования, домашний адрес, номера телефонов, достать копии налоговых деклараций, документы комиссии по ценным бумагам.

Мне, конечно, резануло ухо упоминание о «друзьях» – такое наименование не принято в наших правительственных агентствах для людей, занимающихся официальными расследованиями. Однако я не сомневался, что Дюбойс в своих манипуляциях не выходила за рамки закона. При охране клиентов я считал возможным нарушать любые правила и постановления – но это была моя, весьма специфическая работа. А вот когда доходило до поиска и ареста заказчика преступления, мы должны были действовать так же строго, как любые полицейские, и все улики собирать безукоризненно с юридической точки зрения, чтобы не дать адвокатам ни малейшей зацепки. Иначе птичка могла бы упорхнуть из клетки.

– Что тебе удалось выяснить?

– Его отец – турок, мать из Нигерии. Оба легально получили американское гражданство. Несколько лет назад он вроде бы обратился в христианство, но это еще до получения фиктивного сана. При этом он сделал щедрые денежные пожертвования в пользу одной из мечетей в Виргинии – в прошлом и позапрошлом годах. Ни в каких списках подозрительных лиц не значится. Хотя не так прост, как кажется. Да, он снимает скромное жилье на юго-востоке, как мы уже установили. Но еще у него есть квартира в Уотергейте, о чем он распространяться не любит. По сведениям таможенных органов, за последние два года побывал в Дубае, Джидде и Иордании.

Это был портрет человека, совершенно непохожего на того, каким его увидел Райан Кесслер.

– Все это очень полезно. – В моих устах нет похвалы выше. – А что по поводу той мелочевки, которой одновременно занимался Кесслер?

Сам он отмел те дела как совсем незначительные, но я все равно попросил Клэр связаться с его шефом Льюисом и навести справки.

– Вы про кражи кредиток? – спросила Дюбойс. – Там фигурировали смешные суммы. В основном виновные уже найдены. Мошенничества через Интернет лишь чуть более серьезные, но тоже на большие сроки не тянут. Приведу пример. Группа подростков взломала чужой счет, чтобы заказать себе партию компьютеров, но ребята выбрали не ту жертву – фирму, специализирующуюся на компьютерной безопасности, – «Адвансд серкит дизайн».

Да уж, попали! Компания известна как один из главных конкурентов самой «Интел».

– Естественно, там их легко вычислили и сдали в полицию. Несовершеннолетние негодяи отделались штрафами и исправительными работами. Но меня это даже позабавило. Мелкие хакеры попали на более опытных хакеров, только и всего. Справедливость восторжествовала.

Я покончил наконец со своим сандвичем, размышляя про себя: кое-какие ниточки просматриваются, но ничего четкого. Это меня немного расстроило.

– Продолжай копать, – сказал я.

– Лопата всегда наготове.

– И я имею в виду оба дела.

– Кирка тоже.

Я ободряюще улыбнулся ей. Хотелось надеяться, что тот приходящий кормилец кошек не обижает Клэр.

Потом я просмотрел дисплей своего телефона и выписал кое-какую информацию.

– Это тоже надо проверить. – Я вручил ей листок и дал дополнительные инструкции. – И прежде, чем все остальное, – добавил я.

– Поняла.

– А мне нужно доставить Кесслеров на явку.

Клэр встала из-за стола, но что-то еще беспокоило ее.

Я поднял на нее взгляд. Она смотрела на меня с немым вопросом.

– Мне рассказали, что там, когда вы ловили Лавинга… Он мог убить вас.

И Клэр на какое-то время замолчала, что было так на нее не похоже.

Но я не считал, что тема моей вероятной смерти заслуживала обсуждения. Все уже в прошлом. Там могло произойти всякое – мог погибнуть я, а мог – Лавинг. Но ни того ни другого не случилось. Никаких уроков на будущее, никакой новой информации, ничего, чем стоило бы поделиться с Клэр.

А обычные рефлексии о прошедшем неэффективны. И потому совершенно не нужны для достижения стоящих перед тобой целей.

Мой ответный взгляд был начисто лишен эмоций.

– Я займусь этим сразу же, Корт, – сказала она, назвав меня по имени, кажется, впервые за все годы, что мы проработали вместе.

15

Я снова забрал из гаража автомобиль Гарсии, получив от Билла стопроцентную гарантию, что он чист, и выехал на автостраду. Потом совершил несколько довольно необычных маневров, не нарушая при этом правил движения, и, убедившись, что за мною никто не увязался, вернулся на скоростную магистраль и направился в сторону «Хиллсайд Инн».

Вскоре после семи вечера я подъехал к мотелю и припарковался позади него почти в том же месте, откуда уехал, в нескольких стояночных местах от «юкона».

Бросив взгляд на север, я сквозь дымку различил высокие жилые дома. И хотя в них жили, должно быть, несколько тысяч человек, это была лишь ничтожная часть населения этого округа и еще меньшая, если брать штат в целом. Как это часто случалось со мной на задании, я задумался при этом, что где-то там и скрывается сейчас мой враг. Но где именно?

И далеко ли он сейчас?

Где-нибудь в сорока километрах от меня и тоже гадает, куда подевался я и мои подопечные?

Или он совсем рядом, точно знает наше местонахождение и уже разработал четкую стратегию, как уничтожить охрану и похитить Райана Кесслера?

Прежде чем войти, я позвонил Ахмаду и предупредил о своем прибытии. Мы никогда не используем условных стуков в дверь, хотя это, возможно, и неплохая идея. Он впустил меня в апартаменты, и мне тут же вручили чашку черного кофе, сваренного в прилегавшей к ним кухоньке. В воздухе витали ароматы доставленной из ресторана еды: доминировали запахи чеснока и лука. Две тарелки – одна пустая, вторая с остатками пищи – стояли на подносе у раковины.

– Мы скоро уезжаем отсюда и перебираемся в безопасный явочный дом.

Все они смотрели на меня, явно ожидая продолжения, и я понял, что уехал при абсолютно загадочных для них обстоятельствах. Но я не собирался изменять принципу, запрещавшему давать клиентам лишнюю информацию, а потому только попросил упаковать все вещи.

Пока Мари и Джоанн занимались этим, я отвел Райана в сторону. Было ясно, что он снова пил, но не выглядел более пьяным, чем до моего отъезда.

– У меня есть новости по делу Грэма. Он написал заявление с просьбой прекратить уголовное дело.

– Что-что? – Полицейский искренне удивился. – Но ведь это бессмыслица какая-то! Вы уверены?

Пришлось сказать ему, что в этом нет никаких сомнений.

– Когда я в первый раз беседовал с Грэмом, он был вне себя от ярости, – сказал Кесслер. – А темперамент у него будь здоров, скажу я вам! Все спрашивал, как ему теперь платить за обучение сына. Горевал, что парню придется забыть об учебе. Все его мечты о будущем для отпрыска рухнули в один момент. Он чуть ли не угрожал мне расправой, если я не найду преступника. А теперь вдруг передумал?

– Когда вы разговаривали с ним последний раз?

– По-моему, во вторник.

– Значит, в промежутке между вторником и вчерашним днем произошло нечто важное.

– Он отозвал заявление только вчера?

– Да.

– А я провел весь день в совещаниях, – сокрушался Райан. – В каком-то бюрократическом дерьме.

Потом, после недолгого размышления:

– Стало быть, вполне вероятно, что вся каша из-за него и заварилась?

– Я тоже думал об этом. То, что вы обнаружили в ходе расследования, могло оказаться прямой уликой против того, кто его выпотрошил.

Райан вздохнул и сказал, словно оправдываясь:

– Вы же знаете, как трудно добыть информацию о таких людях. Я имею в виду персонал министерства обороны. Они не снисходят до настоящего разговора с такими ничтожествами, как мы.

Теперь я представил себе, как неприятно ему будет услышать мое следующее сообщение. О другом деле, которое Райан расследовал, но не сумел обнаружить весьма важных фактов.

– Теперь что касается финансовой пирамиды…

– Да, и что же?

– Кларенс Браун – вымышленное имя. Настоящее – Али Памук.

Я пересказал ему все, что удалось узнать Клэр Дюбойс. Потом добавил, что она продолжает изучать прошлое этого человека. Однако если Райана и пристыдило, что какая-то «юбка» из федеральной организации выяснила гораздо больше, чем он, вида полицейский не подал. Райан растерялся от того, что это дело принимало теперь такой оборот.

– Он сменил имя официально?

– Этого мы пока не знаем. Но теперь прошу вас подумать, не докопались ли вы в ходе расследования до каких-то фактов, которые кому-то встали поперек горла?

Он поник головой, но посмотрел куда-то поверх моего плеча. На что он смотрит? – размышлял я. На жену? На ее сестру? На вооруженных охранников? Или туда, где припрятал початую бутылку с бурбоном?

– Простите, Корт, но сейчас мне ничто не идет на ум. Нет, ничего не припоминаю. Но я буду думать об этом. Непременно.

Я посмотрел на часы. Теперь мне нужно было только одно: поскорее доставить их всех на явку. Я вышел из номера и направился в главный вестибюль, напоминая самому себе, кто я здесь такой.

Фрэнк Робертс из компании «Артезиан». Занимаюсь производством шикарного программного обеспечения.

Улыбнувшись мужчине за стойкой, я сказал:

– Нам пора в дорогу, и мне хотелось бы расплатиться.

– Конечно, мистер Робертс, – кивнул клерк, но засуетился, как бывает с обслуживающим персоналом, когда происходит что-то непредвиденное. – У вас все в порядке?

Мне показалось, что на самом деле он хотел спросить, почему наша группа уезжает, проведя у них в мотеле всего четыре часа?

– О, все великолепно, как всегда у вас! Но мы нуждались лишь в помещении для совещания по продажам. Мы закончили раньше, и теперь я везу всех на спектакль в Вашингтон.

– Конечно, конечно. Не все же работать по субботам.

– Есть и свои плюсы. Компания потом оплачивает вечерние развлечения.

Просмотрев счет, я заметил, что кто-то добавил бутылку вина к трапезе, заказанной через обслуживание в номерах. Райан, само собой. Больше, кажется, никто к спиртному не прикладывался. Меня это слегка разозлило. Наша бухгалтерия неохотно возмещала расходы на алкоголь. И разве не прихватил он с собой целый бар в этом своем огромном рюкзаке?

Я поблагодарил служащего мотеля и вернулся в апартаменты.

Когда Руди Гарсия открыл дверь, я бросил взгляд внутрь и увидел, как Мари со смехом что-то рассказывает Джоанн. Эта сцена насторожила меня. Женщины разговаривали не в гостиной, а в расположенной сбоку спальне, а видел я их обеих через зеркало.

– Ты попросил Кесслеров и Мари уйти в спальню, когда доставили еду из ресторана? – спросил я Гарсию.

– Да, разумеется.

– А дверь оставалась открытой? Дверь в спальню?

Он оглянулся.

– Честно говоря, не помню. Я просто хотел, чтобы они укрылись от посторонних глаз.

– А о зеркале не подумал? – Я недовольно поморщился.

Агент посмотрел на зеркало:

– Я… Черт, да, верно!

– Как вел себя коридорный? Ты ничего странного не заметил?

– Мне показалось, что он отчего-то нервничал. Но тогда я не придал этому значения.

Закрыв за собой дверь, я жестом указал Ахмаду на окна в спальне, а Гарсии – на те, что выходили на фасад. Безмолвно они оба достали пистолеты и быстро заняли оборонительные позиции. Я щелкнул выключателем в гостиной. Потом окликнул Джоанн и Мари:

– Выключите свет в спальне, быстро!

После короткой паузы та комната тоже погрузилась во мрак.

– Что происходит? – встревоженно спросила Джоанн, встав на пороге гостиной.

– Думаю, Лавинг обнаружил нас и теперь направляется сюда.

Хотя гораздо более вероятно, подумал я, что он уже здесь.