Текст книги "Танцор у гроба"

Автор книги: Джеффри Дивер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава двенадцатая
Час 5-й из 45

– Ну? – спросил Линкольн Райм.

Лон Селитто сложил сотовый телефон.

Он уставился в окно, нервно барабаня пальцами по стеклу. Соколы, вернувшиеся на подоконник, смотрели в сторону Центрального парка, не обращая внимания на шум.

Райм еще никогда не видел детектива таким расстроенным. Рыхлое лицо Селитто, усеянное бисеринками пота, было бледным как полотно. Легенда отдела по расследованию убийств, он славился своей невозмутимостью. Успокаивая родных жертв или упорно пробивая бреши в алиби подозреваемых, Лон Селитто полностью сосредотачивался на том деле, которое ему следовало выполнять. Но в настоящий момент его мысли были за много миль отсюда, в больнице Уэстчестера вместе с Джерри Бэнксом. Время близилось к трем; молодой полицейский находился в операционной уже больше часа.

Селитто, Сакс, Райм и Купер собрались в лаборатории на первом этаже. Деллрей уехал лично проверить, что охраняемый дом готов к приему свидетелей. Управлению полиции Нью-Йорка пришлось выделить другого человека вместо раненого Бэнкса.

В аэропорту раненого уложили в машину скорой помощи, в ту самую, что привезла изуродованный труп маляра. Санитар Эрл, перестав строить из себя дурака, с огромным трудом остановил сильное кровотечение и на максимальной скорости помчал потерявшего сознание Бэнкса в ближайшую больницу.

Агенты ФБР из Уайт-Плейнз в спешке усадили Перси и Хейла в бронированную машину и поехали на юг в Манхэттен, по дороге отрываясь от возможного преследования. Сакс произвела осмотр новых мест преступления: позиции снайпера, грузовика маляра, машины, на которой покинул аэропорт Танцор. Эту машину обнаружили брошенной неподалеку от того места, где был убит маляр и где, судя по всему, Танцор оставлял ту машину, на которой приехал в Уэстчестер.

Затем молодая женщина поспешила назад в Манхэттен с уликами.

– Ну, что там у нас? – спросил Райм у Сакс и Купера. – Винтовочные пули?

Сакс посмотрела на свой обкусанный окровавленный ноготь.

– От них ничего не осталось. Они были разрывные.

Она была чем-то очень взволнована. Ее глаза непрерывно бегали, словно глаза птицы.

– Это в духе Танцора. Он не только убивает, но и уничтожает за собой все улики.

Сакс достала полиэтиленовый пакетик.

– Вот что осталось от одной пули. Я отскоблила ее от стены. Купер высыпал содержимое пакетика на фарфоровый поднос.

– Она еще и с керамическим наконечником. Бронежилеты бессильны.

– О да. Танцор знает свое дело, – сказал Райм. В прихожей послышался какой-то шум, и Том провел в лабораторию Перси Клэй и Бритта Хейла в сопровождении двух агентов ФБР в бронежилетах и касках.

– Ну как он? – спросила Перси у Селитто.

Она обвела взглядом лица собравшихся, встречая ледяные взгляды. Но это, похоже, ее нисколько не смутило. – Я имею в виду Джерри.

Селитто молчал.

– Операция еще продолжается, – ответил за него Райм. По сравнению с утром лицо Перси стало более встревоженным, волосы растрепались.

– Надеюсь, с ним все будет в порядке.

– Что-что? – холодно переспросила Амелия Сакс.

– Я сказала, что надеюсь, с ним все будет в порядке.

– Вот как? Вы надеетесь? -высокая Сакс надвинулась на низкорослую летчицу, но та спокойно стояла на месте. – Несколько поздновато, вы не находите?

– В чем дело?

– Это я у вас хочу спросить. Ведь именно вы подставили Джерри под пулю.

– Сакс, успокойся! – вмешался Селитто.

– Я не просила его бежать за мной, – невозмутимо ответила Перси.

– Если бы не он, вас бы сейчас не было в живых.

– Возможно. Но мы этого не знаем. Я очень сожалею о том, что Джерри был ранен. Я...

– И как сильно вы сожалеете?

– Амелия! – резко произнес Райм.

– Нет, я все же хочу знать, как сильноона сожалеет. Достаточно сильно, чтобы отдать ему свою кровь? Чтобы возить его в кресле-каталке, если он не сможет ходить? Или вас хватит только на то, чтобы пролить слезинку, если бедняга Джерри умрет?

– Сакс, успокойся! – оборвал ее Райм. – Она ни в чем не виновата.

Сакс хлопнула ладонями по бедрам.

– Неужели?

– Танцор оказался умнее нас.

Но Сакс не отрывала взгляда от серых глаз Перси Клэй.

– Джерри было поручено охранять вас. Как вы думаете, что он должен был делать, когда вы полезли под пули?

– Я ни о чем не думала, понятно? Действовала чисто инстинктивно.

– О боже!

– Послушайте, офицер, – вмешался Хейл, – возможно, вы бы в такой обстановке проявили больше хладнокровия. Но мы не привыкли к тому, что в нас стреляют.

– В таком случае ей как раз следовало никуда и не высовываться. Оставаться в конторе, где я и приказала ей находиться.

– Я увидела, что над моим самолетом нависла угроза, – заговорила Перси, медленно растягивая слова. – Я не могла спокойно на это смотреть. Наверное, это то же самое, когда у вас на глазах стреляют в вашего напарника.

– Она поступила так, как на ее месте поступил бы любой настоящий летчик, – добавил Хейл.

– Именно так, – объявил Райм. – Как раз это я и говорил, Сакс. Вот так работает Танцор.

Но Амелия Сакс не собиралась успокаиваться.

– Начнем с того что вы не должны были покидать охраняемый дом. Вы не должны были приезжать в аэропорт.

– В этом виноват Джерри, – возразил Райм, постепенно начиная заводиться. – Он не имел права менять маршрут следования.

Сакс посмотрела на Селитто, проработавшего два года в паре с Бэнксом. Но тот, судя по всему, не собирался защищать своего напарника.

– Мне было очень приятно с вами познакомиться, – сухо промолвила Перси Клэй, поворачиваясь к двери. – Но я должна возвращаться на аэродром.

– Что? – изумленно ахнула Сакс. – Вы сошли с ума?

– Это невозможно, – сказал Селитто, выходя из мрачного оцепенения.

– Мало того, что у нас было времени в обрез для подготовки самолета к завтрашнему вылету. Теперь нам еще нужно исправлять повреждения, полученные сегодня. А поскольку, похоже, все авиамеханики Уэстчестера являются трусами, черт бы их побрал, мне придется самой заняться «Фокстротом Браво».

– Миссис Клэй, – осторожно начал Селитто, это очень неразумное решение. В охраняемом доме с вами ничего не случится, но за его стенами мы никак не можем гарантировать вашу безопасность. Вы должны остаться там до понедельника...

– До понедельника? – оборвала его Перси. – Нет-нет. Вы ничего не поняли. Завтра вечером я сама поведу самолет. Нам нельзя терять такой выгодный контракт.

– Вы не можете...

– Один вопрос, – раздался ледяной голос Амелии Сакс. – Не могли бы вы сказать, кого еще намереваетесь убить?

Перси решительно шагнула вперед.

– Черт побери, вчера я потеряла мужа и одного из своих лучших пилотов! Я не собираюсь в довершение терять свою компанию. Вы не можете указывать мне, куда ходить, а куда нет. Я не арестована.

– Отлично! – воскликнула Сакс, и через мгновение на тонких запястьях летчицы захлопнулись браслеты наручников. – Вы арестованы!

– Сакс! – возмущенно произнес Райм, – Что ты делаешь? Сними с нее наручники. Быстро! Сакс развернулась к нему лицом.

– Ты не служишь в полиции и не можешь отдавать мне приказы!

– А я могу, – сказал Селитто.

– Ха! – снисходительно заявила Сакс, – я задержала преступника. Вы не вправе помешать мне. Теперь только прокурор может ее освободить.

– Что это за вздор? – возмутилась Перси. – За что вы меня арестовали? За то, что я свидетель?

– Преступная халатность, повлекшая тяжелые телесные повреждения. А если Джерри умрет – неумышленное убийство. А может быть, и умышленное.

Хейл, набравшись мужества, вмешался в разговор:

– Послушайте, мне не очень-то нравилось, как вы разговаривали с ней весь день. Если вы хотите арестовать Перси, вам придется арестовать и меня...

– Нет проблем. – Сакс повернулась к Селитто. – Лейтенант, мне нужны ваши наручники.

– Сакс, прекрати ломать комедию! – отрезал тот.

– Сакс, – присоединился к нему Райм, – у нас нет времени на эту ерунду! Танцор на свободе, и прямо сейчас он готовится нанести новый удар.

– Даже если вы меня арестуете, – решительно заявила Перси, – уже через два часа я все равно буду снова на свободе!

– А через два часа десять минут вы будете мертвы. Что, разумеется, было бы вашим личным делом...

– Офицер, – дернул ее Селитто, – вы ходите по очень тонкому льду!

– ... если бы у вас не было привычки подставлять вместо себя других.

– Амелия! – холодно промолвил Райм.

Она обернулась. В основном криминалист обращался к ней по фамилии; использование имени было равносильно пощечине.

Звякнули наручники на худых запястьях Перси. За окном захлопал крыльями сокол. Все молчали.

Наконец Райм спокойно произнес:

– Пожалуйста, снимите с Перси наручники и оставьте нас на несколько минут одних.

Сакс колебалась. Ее лицо оставалось непроницаемой маской.

– Амелия, пожалуйста, – повторил Райм, прилагая все силы, чтобы оставаться спокойным.

Не произнося ни слова. Сакс расстегнула наручники.

Все потянулись к дверям.

Потерев запястья. Перси достала из кармана фляжку и приложилась к ней.

– Будь добра, закрой дверь, – обратился к Сакс Райм.

Но та, окинув его уничижительным взглядом, молча вышла в коридор. Массивную дубовую дверь закрыл Бритт Хейл.

Выйдя в коридор, Лон Селитто снова позвонил в больницу. Дежурная смогла ответить лишь то, что Джерри Бэнкс по-прежнему в операционной.

Сакс откликнулась на это известие едва заметным кивком. Подойдя к окну, она посмотрела на свои искромсанные ногти. Два наиболее изуродованных пальца хорошо бы перебинтовать. Привычка. Дурная привычка... Почему она никак не может от нее избавиться?

Селитто, остановившись у нее за спиной, посмотрел на хмурое небо, обещавшее еще одну весеннюю грозу.

– Сакс, – тихо произнес он так, чтобы никто больше не слышал. – Да, эта дамочка наломала дров, мать ее. Но ты должна понять, что она не профессионал. Это мы виноваты в том, что позволилией наломать дров. Бедняга Джерри не справился со своей задачей. Ты даже не можешь представить себе. В общем, он сам виноват больше всех.

– Нет, – произнесла сквозь стиснутые зубы Сакс. – Это ты ничего не понимаешь.

– То есть?

Сможет ли она высказаться? Признание далось Сакс с невыносимым трудом.

– Это я во всем виновата. Джерри тут не при чем, – она кивнула на закрытую дверь. – И Перси тоже не при чем. Во всем виновата я одна.

– Ты? Мать вашу, это ведь вы с Раймом вычислили, что Танцор находится на аэродроме. Если бы не вы, он бы укокошил обоих свидетелей.

Сакс печально покачала головой.

– Я засекла... засекла позицию Танцора еще до того, как он завалил Джерри.

– И?

– Я точно определила его местонахождение. Передо мной была четкая цель. Но я...

Проклятье, как же это трудно!

– Сакс, о чем ты?

– Он выстрелил в меня... О господи, и я струсила. Свалилась на землю.

Ее ногти, исчезнув в волосах, вонзились в кожу. Сакс ощутила под пальцами скользкую кровь. Черт, это надо прекращать.

– Ну и? – никак не мог взять в толк Селитто. – Все плюхнулись на пузо. А что еще вам оставалось?

Сакс прижала пылающее от стыда лицо к стеклу.

– После того, как Танцор выстрелил и промахнулся, у меня было по крайней мере три секунды на то, чтобы выстрелить в ответ. Я знала, что у него неавтоматическая винтовка. Я бы успела разрядить в него всю обойму. Но я вцепилась зубами в землю. А потом, когда Танцор перезарядил винтовку, у меня уже не хватило духу поднять голову.

– Что? – презрительно фыркнул Селитто. – Ты переживаешь по поводу того, что не встала, не имея никакого прикрытия, и не подставила снайперу хорошую жирную мишень? Ну же, Сакс... Да, кстати, у тебя был табельный пистолет?

– Да. Я...

– Триста ярдов из девятимиллиметрового «Глока»? Помечтай, помечтай.

– Пусть я не попала бы в Танцора, но под огнем он бы не рискнул поднять голову. И не сделал бы последний выстрел, попавший в Джерри. О черт!

Сжав руки. Сакс посмотрела на ноготь указательного пальца. Он был черным от крови. Она опять расцарапала свою кожу.

Блестящее красное пятно напомнило молодой женщине кровавое облако, вырвавшееся из плеча Джерри Бэнкса, и она снова вонзила ногти в голову.

– Офицер, я бы из-за такого пустяка сна не лишился.

Ну как ему объяснить? Селитто не сможет понять, чтоименно ее гложет. Это очень сложно. Райм является лучшим криминалистом в Нью-Йорке, возможно, во всей стране. Сакс изо всех сил старалась приблизиться к нему, но сравниться с ним она даже не надеялась. Однако стрельба, а также вождение автомобиля были в числе еедарований. Амелия Сакс с любой руки стреляла лучше большинства сотрудников полиции Нью-Йорка. Она раскладывала десятицентовые монетки, а затем стреляла по ним с расстояния пятьдесят ярдов. Потом дарила гнутые металлические кружочки своим знакомым. Она могласпасти Джерри. Проклятие, она могла даже попасть в этого сукиного сына.

Сакс злилась на себя, злилась на Перси за то, что из-за нее попала в такое положение.

И злилась на Райма.

Дверь лаборатории распахнулась, и на пороге появилась Перси Клэй. Одарив Сакс холодным взглядом, она попросила Хейла присоединиться к ним. Летчик зашел в лабораторию. Через несколько минут он открыл дверь и сказал:

– Мистер Райм приглашает всех вернуться. Войдя в комнату. Сакс застала следующую картину: Перси сидела рядом с Раймом в старом кресле с истертой обшивкой. Вдвоем они производили впечатление супружеской пары, за плечами которой долгая совместная жизнь.

– Мы пришли к компромиссу, – объявил Райм, когда все снова собрались в лаборатории. – Бритт и Перси отправляются вместе с Деллреем в охраняемый дом. Переоборудованием самолета займутся другие. Однако я согласился на то, что независимо от того, поймаем ли мы Танцора, завтра вечером она сядет за штурвал.

– А если я просто арестую ее? – с жаром воскликнула Сакс. – Посажу ее в камеру предварительного заключения?

Она ожидала, что Райм взорвется, она была готова к этому. Но он спокойно произнес:

– Я думал об этом. Сакс. И пришел к выводу, что это не лучшее решение. Миссис Клэй и мистеру Хейлу все равно придется появляться на людях: в суде, по дороге туда. У Танцора будет много возможностей с ними расправиться.

Амелия Сакс, поколебавшись, вынуждена была кивнуть, соглашаясь с ним. Райм прав; он всегда прав. Впрочем, прав Райм или не прав, он все равно поступает так, как ему заблагорассудится. А она лишь его помощница и больше ничего. Наемная сотрудница. И только.

– И вот что я придумал, – продолжал Райм. – Мы поставим ловушку. Лон, мне понадобится твоя помощь.

– Вываливай.

– Перси и Хейл отправятся в охраняемый дом. Но я хочу, чтобы всем казалось, будто они находятся в другом месте. Мы поднимем большой шум. Устроим показуху. Сделаем вид, будто свидетелей поместили в полицейский участок. Мы передадим по городу открытое сообщение о том, что из соображений безопасности перекрываем движение по соседним улицам. Всех задержанных временно переведем в другие участки. Будем надеяться, Танцор прослушивает полицейский канал. Если нет, дадим утечку в средства массовой информации.

– Как насчет двадцатого? – предложил Селитто. Двадцатый полицейский участок находился всего в нескольких кварталах от особняка Линкольна Райма. Криминалист был знаком со многими его сотрудниками.

– Хорошо, согласен.

Вдруг Сакс заметила в глазах Селитто неуверенность. Обливаясь потом, полицейский склонился к Райму. Его лоб пересекли глубокие морщины.

– Линкольн, ты уверен в том, что так надо? – его шепот услышали только Райм и Сакс. – Ты хорошо подумал?

Райм повернулся к Перси. Они переглянулись. Сакс не знала, что означает этот взгляд, но он ей совсем не понравился.

– Да, – наконец произнес Райм. – Уверен.

Хотя Сакс он казался отнюдь не уверенным.

Глава тринадцатая
Час 6-й из 45

– Я смотрю, микроскопических улик полно. Райм одобрительно посмотрел на пакеты, которые Сакс привезла с мест преступления в аэропорту.

Подобные улики он любил больше всего – пылинки и волоски, оставленные преступником на месте преступления или, наоборот, случайно подцепленные там. Именно такие улики не могли подкинуть умышленно или изменить самые умные преступники; именно от таких не могли полностью избавиться самые дотошные.

– Так, Сакс, первый пакет. Откуда он?

Молодая женщина сердито набросилась на свои записи. Что с ней? Райм видел, что-то не так. Возможно, поведение Сакс объясняется ее озлобленностью на Перси Клэй; возможно, тревогой за Джерри Бэнкса. А может быть, чем-либо иным. По ее холодному взгляду Райм видел, что она не намерена это обсуждать. Против чего он нисколько не возражал. Необходимо поймать Танцора. В настоящий момент это задача первостепенной важности.

– Это из ангара, где Танцор караулил самолет, – протянув два пакета. Сакс кивнула на три остальных. – Это с позиции, откуда он стрелял. Это из машины маляра. А это из той машины, на которой он покинул аэропорт.

– Том... Том! – крикнул Райм, напугав всех присутствующих.

В дверях появился помощник.

– Да? Линкольн, я хотел приготовить вам поесть.

– Поесть? – изумленно воскликнул Райм. – Обойдемся без еды. Составляй таблицы. Пиши: «МП-2. Ангар». Да-да:

«МП-2, Ангар». Отлично. Так, еще: «МП-3». Это то место, откуда он стрелял. Его гнездышко в траве.

– Мне так и писать: «Гнездышко в траве»?

– Разумеется, нет. Это была шутка. Видишь ли, у меня естьчувство юмора. Пиши: «МП-3, позиция снайпера». Так, давайте сначала посмотрим, что было в ангаре. Ну, что там у вас?

– Осколки стекла, – откликнулся Купер, раскладывая содержимое пакета на фарфоровом подносе словно ювелир алмазы.

– И кое-что из пылесоса, – добавила Сакс. – Волокна с подоконника. ЧОП нет.

То есть частичных отпечатков пальцев.

– Тут надеяться нечего, – мрачно заметил Селитто. – Танцор очень осторожен насчет своих пальчиков.

– Наоборот, это обнадеживает, -ответил Райм, раздраженный, как всегда, тем, что остальные не поспевали за ходом его мыслей.

– Почему? – спросил полицейский.

– Он так осторожен потому, что числится в картотеке! Так что когда мы все-таки найдемего отпечаток, думаю, мы сможем определить, с кем имеем дело. Так, так, отпечатки перчаток из хлопчатобумажной ткани, от них никакого толку... Следов ног нет, потому что он набросал на пол гравий. Хитер! Но если бы он был дураком, мы бы никому не были нужны, правда? Так, а о чем нам расскажет это стекло?

– О чем оно может рассказать кроме того, что Танцор разбил окно, чтобы проникнуть в ангар? – недовольно пробурчала Сакс.

– И все же давайте посмотрим на него, – не сдавался Райм.

Уложив несколько осколков на предметное стекло, Купер поместил их под микроскоп и включил видеокамеру, чтобы передавать изображение на компьютер. Райм подъехал к монитору.

– Командный режим, – приказал он.

Услышав его голос, компьютер прилежно вывел на экран таблицу меню. Конечно, Райм не мог управлять микроскопом, но изображение на экране монитора было ему полностью подвластно.

– Курсор вниз. Два нажатия на левую кнопку. Райм подался вперед, поглощенный радужными переливами.

– Похоже, обыкновенное незакаленное стекло.

– Согласен, – подтвердил Купер. – Сколов нет. Было разбито тупым предметом. Например, локтем.

– Да-да, да-да... Мел, взгляни-ка на раковины. Стекло, разбиваясь от удара, раскалывается по изогнутым линиям – раковинам. По тому, в какую сторону направлены раковины, можно определить, с какой стороны был нанесен удар.

– Вижу, – сказал эксперт. – Обыкновенные раковины.

– Взгляни на грязь, – резко заметил Райм. – Грязь на стекле.

– Ну, вижу. Следы дождевых капель, грязь, сажа от выхлопов.

– На какойстороне стекла грязь? – нетерпеливо спросил Райм. Когда он еще руководил отделом осмотра мест преступления, его подчиненные жаловались, что он говорит с ними как педантичный учитель. Райм считал это комплиментом.

– Она... о боже, – осекся Купер. – Этого не может быть!

– В чем дело? – спросила Сакс.

Ей ответил Райм. Конусоидальные сколы начинались на чистой стороне стекла и заканчивались на грязной.

– Разбивая стекло, Танцор находился внутриангара.

– Но это же невозможно! – возразила Сакс. – Осколки были на полу ангара. Он... – остановившись, она кивнула. – Ты хочешь сказать. Танцор разбил стекло, потом подобрал осколки и вместе с щебнем кинул их в окно? Но зачем?

– Назначение щебня было не в том, чтобы скрыть следы ног. Танцор пытался убедить нас в том, что он проник внутрьангара. Однако в действительности он уже находился вангаре и выбрался наружу, -задумавшись на мгновение, криминалист вдруг крикнул: – Проверьте эти улики. Есть в них следы латуни? Латуни и графита?

—Ключ! – догадалась Сакс. – Ты полагаешь, кто-то дал ему ключ от ангара.

– Именно так! Давайте выясним, кто владеет им или снимает этот ангар.

– Уже звоню, – сказал Селитто, раскрывая сотовый телефон. Купер прильнул к окулярам микроскопа, исследуя частицы при большом увеличении.

– А вот и то, что мы искали, – воскликнул он. – Латунь, много графита. И машинное масло. Значит, замок был старым. Танцору пришлось с ним повозиться.

– Или? – не отставал от него Райм. – Ну же, думай!

– Или у него был новый дубликат ключа! – опередила Купера Сакс.

– Точно! Неприработанный. Отлично. Том, пожалуйста, быстрее к таблице. Пиши: «Ключ к ангару».

Помощник четким почерком вывел эти слова.

– Так, что у нас еще?

Вцепившись губами в мундштук управления, Райм покатил к компьютеру. Неверно оценив расстояние, он наехал на стол, едва не свалив монитор.

– Проклятие!

– Ты не ушибся? – всполошился Селитто.

– Со мной все в порядке, – отрезал Райм. – Что у нас еще?Я спрашиваю: что у нас еще?

Купер и Сакс вытряхнули остатки улик на развернутый газетный лист. Надев очки с увеличительными стеклами, они принялись перебирать мельчайшие частицы. Выбрав пинцетом несколько волосков, Купер уложил их на предметное стекло.

– Отлично, – сказал он, отрываясь от микроскопа. – У нас есть волокна.

Через мгновение на экране компьютера появились тоненькие ниточки.

– Мел, что ты думаешь? Это бумага, так?

– Ага.

В закрепленный на голове микрофон Райм приказал компьютеру увеличить изображение волосков.

– Похоже, они двух разных типов. Одни белые. Другие зеленоватые.

– Зеленоватые? Деньги? – предположил Селитто.

– Возможно.

– Мел, у тебя их достаточно, чтобы проверить пару на газовом хроматографе? – спросил Райм.

Для исследования волокна придется сжечь.

Ответив положительно, Купер поместил волоски в прибор.

Через некоторое время он считал с экрана показания.

– Нет ни соды, ни сульфитов, ни сульфатов. Эти химические вещества добавляются в пульпу в процессе изготовления высококачественной бумаги.

– Бумага дешевая. А краска смывается водой. В ней нет красителей на основе масел.

– Значит, – вынес вердикт Райм, – это не деньги.

– Скорее всего, это переработанная макулатура, – добавил Купер.

Райм снова обратился к экрану. Масштаб увеличения оказался чрезмерно большим, мелкие подробности исчезли. Криминалист в который раз пожалел о том, что не имеет возможности посмотреть в окуляр микроскопа. Ничто не сравнится с качественной оптикой.

И все же он кое-что разглядел.

– Мел, видишь эти желтые капли? Клей? Прильнув к микроскопу, эксперт подтвердил:

– Да. Похож на тот, каким заклеивают конверты. Значит, ключ, вероятно, был передан Танцору в конверте.

Но что может означать зеленая краска? У Райма пока не было никаких догадок.

Селитто сложил телефон.

– Я переговорил с Роном Тэлботом из «Гудзон-Вир». Он кое-кому позвонил. Догадайтесь, кто арендует ангар, в котором прятался Танцор?

– Филипп Хансен, – сказал Райм.

– Точно.

– Дело против него становится серьезным, – заметила Сакс. Верно. Но целью Райма была не передача Танцора в руки правосудия, ему нужна была голова убийцы на пике.

– Что-нибудь еще?

– Ничего.

– Хорошо, переходим к следующему месту. Позиция снайпера. Там Танцор был вынужден действовать в спешке. Возможно, он был менее аккуратным.

Однако преступник действовал как всегда безукоризненно.

Он не оставил стреляных гильз.

– И вот почему, – сказал Купер, отрываясь от микроскопа. – Льняные волокна. Танцор собрал гильзы на полотенце. Райм кивнул.

– Следы ног?

– Никаких.

Сакс объяснила, что Танцор избегал участков открытой земли, наступая только на траву, даже тогда, когда бежал к машине.

– Сколько ЧОП ты нашла?

– На позиции ни одного, – ответила Сакс. – В двух машинах около двухсот.

С помощью автоматизированной системы идентификации отпечатков пальцев, объединяющей все базы данных страны, возможно было проанализировать все двести отпечатков (хотя дело это было очень трудоемким). Однако Райм, одержимый стремлением найти Танцора, не стал терять времени на запрос. Сакс доложила, что в машинах были обнаружены также отпечатки матерчатых перчаток; значит, следов пальцев Танцора там нет.

Купер высыпал содержимое полиэтиленового пакета на фарфоровый поднос. Они с Сакс склонились над уликами.

– Почва, трава, камни... Так, а это уже кое-что. Линкольн, тебе видно?

Купер вставил в микроскоп предметное стекло.

– Волосы, – сам ответил он. – Три, четыре... шесть... девять... больше десятка. Похоже, мозговой слой непрерывный.

Мозговой слой – это канал, проходящий в середине волоска некоторых млекопитающих. В волосе человека мозговой слой или отсутствует, или является прерывистым. Непрерывный мозговой слой означал, что волосы принадлежат животному.

– Мел, что скажешь?

– Взгляну на них в ЭСМ.

Электронный сканирующий микроскоп. Установив полуторатысячекратное увеличение, Купер подкрутил ручки так, чтобы один волосок оказался в середине экрана. Стало хорошо видно, что у него белесый стебелек с острыми чешуйками, напоминающими кожуру ананаса.

– Кошка, – объявил Райм.

– Кошки. Множественное число, – поправил Купер, снова поворачиваясь к оптическому микроскопу. – Во-первых, черная и пегая, обе короткошерстные. Затем рыжая, длинношерстная. Что-то вроде персидской.

– Про Танцора никак не скажешь, что он любитель животных, – фыркнул Райм. – Он или выдавал себя за любителя кошек, или бывал там, где их содержат.

– Еще волосы, – объявил Купер, вставляя в микроскоп предметное стекло. – Человеческие. Так, подождите... два волоска длиной почти по шесть дюймов.

– Он что, линяет? – ухмыльнулся Селитто.

– Как знать? – скептически произнес Райм. Без волосяной луковицы определить пол невозможно. Возраст, если речь не идет о волосе новорожденного, также нельзя установить.

– Быть может, это волосы маляра? Сакс, у него были длинные волосы?

– Нет. Острижен под ежик. И он был светловолосым.

– Мел, а ты что думаешь?

Эксперт внимательно осмотрел волос от начала до конца.

– Он окрашен.

– Танцор славится своим умением изменять внешность, – сказал Райм.

– Не знаю. Линкольн, – не согласился Купер. – Краска по тону очень близка естественному цвету волос. Можно было ожидать, что для изменения внешности он бы выбрал что-нибудь совершенно другое. Подождите-ка, я вижу краску двух различных тонов. Естественный цвет волос черный. Затем они были выкрашены в каштановый цвет, после чего перекрашены в рыжевато-коричневый. Между этим прошло от двух до трех месяцев. И еще я вижу следы каких-то химических веществ. Линкольн, волосы надо прогнать через хроматограф.

– Давай.

Через мгновение Купер читал показания прибора.

– Отлично, мы имеем дело с косметическими средствами. Косметика очень помогает криминалисту; парфюмерные фирмы славятся тем, что постоянно меняют формулы своих продуктов, учитывая тенденции моды. Возможно довольно точно установить место и время производства различных химических составов.

– Что там у нас?

– Обожди. – Купер запросил базу данных. – Нечто под названием «Слимлайт». Выпускается швейцарской фирмой, импортируется компанией «Дженкон». Обычное мыло с добавлением ароматизирующих масел и аминокислот. Его постоянно крутят в рекламе, утверждается, что оно помогает избавиться от жира и лечит целлюлит.

– Итак, подводим итоги, – предложил Райм. – Сакс, что скажешь?

– О нем?

– О ней.Той, кто помогает Танцору. Или той, кого он убил, чтобы спрятаться у нее в квартире. И, возможно, украсть ее машину.

– Ты уверен, что это женщина? – спросил Лон Селитто.

– Нет. Но у нас нет времени, чтобы быть робкими в догадках. О целлюлите в основном беспокоятся женщины, а не мужчины. Волосы в основном красят женщины, а не мужчины. Наше предположение имеет весомые основания. Дальше!

– Страдает избыточным весом, – предположила Сакс. – Беспокоится о своей внешности.

– А может быть, она примкнула к панкам, рейверам или каким-нибудь другим извращенцам, мать их? – сказал Селитто. – Моя дочь недавно выкрасила волосы в багровый цвет. И наделала дыр в ушах, даже говорить противно. Как вам мое предположение?

– Не думаю, что эта особа подходит под образ бунтаря, – возразила Сакс. – Краски не те. В них нет ничего вызывающего. Она пытается следовать моде, но у нее ничего не получается. Мое заключение таково: полная, достаточно короткие волосы, возраст хорошо за тридцать. После работы возвращается домой, где живет одна с кошками.

Райм кивнул, глядя на таблицу.

– Одна. Именно такую легко подцепит прохвост с хорошо подвешенным языком. Надо срочно опросить ветеринаров. Нам известно, что у нее три кошки – разных мастей.

– Но где она живет? – спросил Селитто. – В Уэстчестере? В Манхэттене?

– Перво-наперво надо задаться вопросом, – упрямо произнес Райм. – Почему Танцор с ней связался?

Сакс щелкнула пальцами.

– Потому что он вынужденбыл это сделать! Потому что мы обложили его со всех сторон.

Ее лицо просияло. Прежняя Амелия частично вернулась назад.

– Да! – подхватил Райм. – Сегодня утром, у особняка Перси, когда район окружил отряд спецназа.

– Танцор бросил свой черный микроавтобус, – продолжала Сакс, – и спрятался в квартире этой женщины, чтобы переждать облаву.

Райм повернулся к Селитто.

– Пошли людей опрашивать ветеринаров. В радиусе десяти кварталов от особняка Перси. Нет, пусть проверят весь Верхний Ист-Сайд. Звони, Лон, звони!

Детектив стал тыкать в кнопки телефона.

– Ты думаешь, с ней все в порядке? – мрачно спросила Сакс. – С этой женщиной?

Ответ Райма исходил от сердца, хотя он сам и не верил в правду своих слов.

– Будем надеяться. Сакс. Будем надеяться.