Текст книги "Заговор"

Автор книги: Джеффри Арчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Стеймс поднял трубку красного телефона, который напрямую соединял его с Директором.

– Ник Стеймс, Вашингтонское отделение.

– Добрый вечер,– сказал низкий спокойный голос. Миссис Макгрегор, особо доверенное лицо Директора Федерального Бюро Расследований, как всегда, была при исполнении своих обязанностей. Говорили, что ее побаивался даже сам Гувер.

– Миссис Макгрегор, если возможно, я бы хотел, чтобы Директор принял меня и специальных агентов Колверта и Эндрью для пятнадцатиминутного разговора. В любое время между девятью и одиннадцатью утра. Возможно, что если сегодня вечером и завтра утром мы получим дополнительные данные, встреча не понадобится...

Миссис Макгрегор просмотрела завтрашний распорядок дня.

– В одиннадцать у него встреча с руководителями полицейских участков, но с восьми тридцати, когда он приходит, и до одиннадцати никаких записей нет. Я запишу вас на десять тридцать, мистер Стеймс. Можете ли вы сообщить мне, о чем пойдет разговор, чтобы Директор был в курсе?

– Пока я предпочел бы воздержаться.

В таких случаях миссис Макгрегор не ждала дополнительных объяснений и не задавала больше вопросов. Она знала, что Стеймс звонит только по важным делам.

Ник положил трубку и посмотрел на своих ребят.

– О'кей, встреча с Директором завтра в десять тридцать. Времени, чтобы выяснить кое-какие детали, у нас хватит.– Барри кивнул.– Давай, Марк, прямиком отправляйся в госпиталь!

Усилием воли Марк избавился от стоящего перед его глазами облика Элизабет Декстер. Как она шла тогда по больничному коридору; над воротничком белого халата краешек красной блузки, черная юбка колышется вокруг колен. Он улыбнулся.

– Эндрью, что смешного в предполагаемой угрозе покушения на президента? – осведомился Стеймс.

– Простите, сэр. Только что рухнули мои надежды на светскую жизнь. Могу ли я использовать мой собственный автомобиль? Я собираюсь сразу же после больницы отправиться на обед.

– Не возражаю. А мы возьмем служебную машину – и до встречи завтра утром, Марк. Держи хвост пистолетом. Надеюсь, что парень из Метрополитен-полис появится еще до завтрака.– Он посмотрел на часы.– Господи, уже восемь!

Марк покинул контору в легком расстройстве чувств. Если даже постовой будет на месте, к Элизабет Декстер он уже опоздал. Но, в конце концов, можно позвонить ей из госпиталя.

– Как ты насчет теплой муссаки и стакана ретины, Барри?

– Звучит великолепно, босс. С удовольствием.

Когда они покидали контору. Ник Стеймс мысленно пробежал все участки ночной службы.

– Загляни-ка к Аспирину, скажи, что мы уже не вернемся.

Барри вернулся в дежурку и переговорил с Аспирином. Тот корпел над кроссвордом из «Вашингтон Пост». Он одолел уже три слова, так что работы ему хватит на всю ночь. Барри присоединился к Нику Стеймсу, и они сели в синий служебный «форд».

– Все в порядке, босс, он на месте.

Оба подумали о том, что впереди ночь, полная головной боли. Барри сел на место водителя, поерзал, устраиваясь поудобнее, и защелкнул ремень безопасности. Они не торопясь доехали по направлению к Мемориал-бридж.

– Если Казефикис в самом деле... Нас ждет веселенькая неделя,– сказал Стеймс.– Ты не ошибся в дате покушения?

– Когда я во второй раз спрашивал его о деталях, он повторил: десятого марта, в Вашингтоне.

– М-да, семь дней... Немного. Интересно, что предпримет Директор,– сказал Стеймс.

– Если он поймет, что к чему, то скорее всего передаст дело Секретной Службе,– сказал Барри.

– Слушай, давай хоть ненадолго отвлечемся. Будем думать о теплой муссаке, а делами займемся завтра.

Машина остановилась у светофора, как раз напротив Белого дома и по соседству с бородатым длинноволосым молодым человеком, который пикетировал обиталище президента, вздымая над головой плакат с большими буквами: «Не забывайте, конец близок!» Стеймс кивком головы указал на него Барри.

– Это то, что сегодня вечером нам нужно позарез!

Они проехали через Мемориал-бридж. Их стал нагонять черный «линкольн», держащий скорость не меньше семидесяти миль в час. Он пронесся мимо, как комета.

– А ведь копы перехватят его,– сказал Стеймс.

– Может, он в аэропорт опаздывает,– ответил Барри.

Час «пик» миновал. Машин было немного, и, повернув на бульвар Джорджа Вашингтона, они тоже слегка прибавили скорость. Темный проезд, который тянулся вдоль лесистого берега Потомака, насквозь продувался ветрами. Рефлексы Барри были стремительны, как у всякого, кто работал в ФБР, да и Стеймс, хотя и был постарше, успел увидеть, что происходит. Большой черный «бьюик» начал обходить их слева. Колверт бросил на него взгляд, а когда мгновением позже он снова посмотрел вперед, с той стороны скоростной трассы, откуда никто не должен выезжать, перед ними вырос черный «линкольн». Ему показалось, что он услышал выстрел. Барри круто вывернул баранку, но у него не было пространства для маневра. Оба автомобиля ударили в «форд» одновременно, и «линкольн» закувыркался вместе с ним по каменистому откосу, набирая скорость. Они перевернулись несколько раз и с грохотом врезались в речную гладь. Тщетно пытаясь открыть ручку дверцы, Ник успел подумать, что погружаются они не очень быстро, но достаточно верно...

Черный «бьюик», словно ничего не случилось, продолжал свой путь по автостраде, оставив позади себя затормозившую машину с молодой парой, испуганными свидетелями инцидента. Выскочив из машины, мужчина и женщина подбежали к крутому откосу берега. На их глазах синий «форд-седан» и черный «линкольн» исчезли под водой – на это потребовалось лишь несколько секунд.

– Гг-господи, как же это случилось? – спросил молодой муж.

– Не знаю. Я только увидела, как эти два автомобиля упали вниз. Что нам теперь делать, Джим?

– В полицию. И побыстрее!

Мужчина и женщина побежали к своей машине.

Х Х Х

– Хелло, Лиз.

На другом конце провода несколько секунд помедлили.

– А, это вы, джи-мен? Вам не кажется, что вы несколько торопитесь?

– Ничего не могу с собой поделать. Послушайте, Элизабет, мне пришлось вернуться в больницу присмотреть за мистером Казефикисом, пока не появится полисмен. Возможно, что ему угрожает опасность, и поэтому мы были вынуждены поставить пост у его дверей. Так что я могу запоздать. Не будете ли вы любезны дождаться меня?

– Я еще не проголодалась. По четвергам я, как всегда, провожу ленч со своим отцом, а он большой гурман. Во всяком случае, чувствую, что к моменту вашего прибытия я уже буду испытывать голод.

– Отлично. Между прочим, при вашем телосложении вас нелегко обнаружить в темноте. Ну а я постараюсь при случае разжиться гриппом.

– Тогда держитесь подальше от меня. Хотя я лечу больных, но иммунитета у меня нет.

– Что ж вы тогда за доктор, черт побери? Нет, грипп отменяется. Уж лучше я буду закаляться под холодным душем!

– Это вы хорошо придумали. И для меня безопаснее.

– Безопаснее? Вот еще! Постараюсь увидеть вас как можно скорее.

– Ну-ну...

Повесив телефонную трубку, Марк пересек холл и нажал кнопку вызова лифта.

Он от всей души надеялся, что человек из Мет-полис уже на месте и приступил к исполнению своих обязанностей. Господи, как медленно ползет этот лифт! Да пациенты скончаться могут, ожидая его! Наконец дверь лифта скользнула в сторону, и мимо Марка торопливо прошествовал приземистый священник греческой православной церкви, в высокой черной шляпе, в длинной рясе и с крестом на груди. Что-то в его облике показалось Марку странным, но он не мог определить, что именно. Несколько секунд он стоял, глядя в раздумье на удаляющуюся спину, пока наконец не спохватился, что лифт уйдет у него из-под носа. Торопясь, он несколько раз нажал кнопку четвертого этажа. Давай же, давай! Двигайся, ты, развалина! Но лифт поднимался с той же величественной неторопливостью, что и днем. Когда дверь лифта медленно открылась, Марк сразу же скользнул в щель и поспешил по коридору к палате 4308, где, конечно же, не было никакого полицейского. В сущности, коридор был вообще пуст. Похоже, на какое-то время придется застрять здесь. Через глазок он посмотрел на двух человек, мирно спящих в своих постелях; телевизор продолжал беззвучно светиться. Марк отправился на поиски дежурной сестры и наконец застал ее в кабинете заведующего отделением. Она была явно обрадована при виде вернувшегося симпатичного агента ФБР.

– Приходил кто-нибудь из Метрополитен-полис, чтобы подежурить у палаты 4308?

– Нет, никого не было. Тихо, как в могиле. А вы кого-то ждете?

– Да, черт возьми. Чувствую, придется мне посидеть здесь, не найдется ли у вас стула? Надеюсь, я вам не помешаю?

– О, ни в коем случае! Можете оставаться здесь сколько надо. И конечно, я найду для вас самый удобный стул.– Она закрыла книгу. – Может быть, хотите чашечку кофе?

– Не откажусь.– Марк присмотрелся к сестре. В принципе с ней тоже было бы неплохо провести вечер, но увы, сравнения с доктором она не выдерживает никакого. Марк решил, что сначала он сходит в палату и, если Казефикис уже проснулся, успокоит его, а затем позвонит в Мет-полис и осведомится, куда, черт бы его побрал, провалился их человек?! Не торопясь, он снова подошел к дверям, нажав на ручку, тихонько приоткрыл их. В комнате была непроглядная темень, которую рассеивал лишь свет от экранчика телевизора. Освоившись в темноте, он еще раз взглянул на спящих мужчин. Они лежали по-прежнему недвижимо, но его внимание привлек какой-то странный мерный звук.

Кап-кап-кап.

Словно капало из неисправного крана, но он не мог припомнить, был ли в комнате кран.

Он на цыпочках подошел к кровати Анжело Казефикиса и увидел, что Казефикис плавает в луже крови, широкой струей лившейся из его рта; меж оскаленных зубов виднелся опухший язык, а глаза едва не выкатились из орбит. Горло было перерезано от уха до уха, линия разреза проходила под подбородком. На полу уже была лужица крови. Марк стоял прямо в ней. Он почувствовал, что у него подогнулись ноги, и был вынужден ухватиться за спинку кровати. Переведя дыхание, он наклонился над глухим соседом Казефикиса. Темнота уже не мешала ему. Он не смог сдержать рвотной спазмы. Голова почтальона была отделена от туловища, и только цвет кожи указывал на то, что еще недавно они составляли единое целое. Стук сердца грохотом отдавался у него в ушах, когда он добирался до двери, чтобы позвонить по телефону. Он чувствовал, как рубашка прилипает к спине, когда тщетно пытался нащупать в кармане пару монет. Он позвонил в отдел по расследованию убийств и кратко сообщил о случившемся. «Теперь-то они поторопятся кого-нибудь прислать».

Дежурная сестра вернулась с чашкой кофе.

– Что с вами? – спросила она.– Вы побледнели.

Затем она увидела его руки и вскрикнула: они были в крови.

– Ни в коем случае не входите в палату 4308. Никого не пускайте туда, пока я не скажу. Немедленно вызовите врача.

Сестра поставила чашку на стол и бросилась по коридору. Марк заставил себя вернуться в палату, хотя ему там больше делать было нечего. Оставалось только ждать. Включив свет, он зашел в ванную, ему нужно было смыть следы крови и рвоты со своей одежды. Услышав, как скрипнула дверь, Марк кинулся в палату. Это была молодая женщина – врач в белом халате... «Алисия Дельгадо, д-р мед.», как сообщил ее жетончик.

– Не притрагивайтесь ни к чему,– сказал Марк.

Доктор Дельгадо посмотрела на него, затем на неподвижные тела и застонала.

– Не притрагивайтесь ни к чему,– повторил Марк,– пока не приедут из отдела по расследованию убийств, они будут здесь с минуты на минуту.

– Кто вы? —спросила она.

– Специальный агент Марк Эндрью, ФБР.– Инстинктивно он вытащил бумажник, показал удостоверение. Они вышли в коридор, и он попытался дозвониться до Метрополитен-полис.

– Лейтенант Блейк ушел домой,– раздалось в трубке.– Наш человек уже должен быть на месте. Он вышел с полчаса тому назад. Надо проинформировать отдел расследования убийств.

– Я это уже сделал! – рявкнул Марк.

Опустив трубку, он рухнул на соседний стул. Коридор заполнялся белыми халатами. К палате 4308 подкатили две каталки. Все чего-то ждали. Что же надо делать? Еще две монетки. Он позвонил Нику Стеймсу домой. Ему казалось, что к телефону очень долго никто не подходит. Наконец послышался женский голос. «Я не должен показывать своей растерянности»,– подумал он, закрывая за собой дверь телефонной будки.

– Добрый вечер, миссис Стеймс. Это Марк Эндрью. Могу ли я поговорить с вашим мужем? – ровный голос, ни следа напряжения.

– К сожалению, Ника еще нет дома, Марк. Часа два, как его вызвали на работу. Смешно, но он сказал, что должен встретить вас и Барри Колверта.

– Да, мы с ним действительно недавно виделись, но затем расстались, и он сказал, что едет домой.

– Значит, еще не добрался. Он едва успел покончить с первым блюдом и сказал, что быстро вернется. Почему бы вам не позвонить в отдел?

– Да, конечно, простите за беспокойство.– Марк повесил трубку и, оглянувшись, проверил, не вошел ли кто-нибудь в палату 4308. Никого не было. Запихнув монетки в щель, он позвонил в контору. Дежурила Полли.

– Говорит Марк Эндрью. Пожалуйста, мистера Стеймса, и побыстрее.

– Мистер Стеймс и специальный агент Колверт уехали минут сорок пять назад. Я думаю, они отправились домой, мистер Эндрью. Все же я сейчас проверю...

Марк ждал у телефона, и ему казалось, что время остановилось. Что же надо предпринять? Господи, о таких ситуациях им не рассказывали на курсах – агент ФБР должен прибыть на место преступления не позже чем через двадцать четыре часа, а не почти одновременно с появлением трупа.

– Никого нет, мистер Эндрью.

– Спасибо, Полли.

Марк в отчаянии уставился в потолок, словно надеясь получить ответ там. Он обязан найти Стеймса и Колверта. Он обязан найти кого-то, с кем можно посоветоваться. Еще две монетки. Он попытался связаться с Барри Колвертом. В холостяцкой квартире Барри никто не отвечал.

Еще две монетки. Он снова позвонил Норме Стеймс.

– Миссис Стеймс, это Марк Эндрью. Простите, что снова беспокою вас. Как только появится ваш муж и Барри Колверт, попросите их, чтобы они позвонили мне в медицинский центр Вудро Вильсона.

– Да, как только Ник появится, я ему сразу же скажу. Они, наверно, застряли где-то по дороге.

Как раз в эту минуту появился полицейский из Метрополитен. Под мышкой у него был роман Макбейна. Марк хотел было сказать ему пару ласковых, но теперь это ничего не меняло. «Кровь уже пролита»,– подумал он и снова почувствовал позыв к рвоте. Он отвел молодого полицейского в сторону и коротко рассказал ему о случившемся, добавив, что люди из отдела по расследованию убийства уже направляются сюда. Полицейский позвонил своему дежурному офицеру и лаконично сообщил изложенные ему факты. В Вашингтоне участок Метрополитен-полис расследовал до шестисот убийств в год.

Медицинский персонал ждал в нетерпении, но похоже было, что ждать им придется еще долго. Первоначальную панику сменила профессиональная заинтересованность. Марк по-прежнему плохо представлял себе, что делать, что предпринять. Где Стеймс? Куда делся Колверт? Черт возьми, где хоть кто-нибудь?

Он снова подошел к полисмену, который многословно объяснял окружающим, почему нельзя входить в палату; никого он не убедил, но им не оставалось ничего другого, как повиноваться. Марк сказал полицейскому, что едет к себе. Уходя, он ни словом не обмолвился о том, что представлял собой Казефикис. Люди из отдела по расследованию убийств будут здесь с минуты на минуту.

Захлопнув за собой дверцу машины, он вынул из бокового отделения красную мигалку и специальными зажимами закрепил ее на крыше. На предельной скорости мчался он к себе в контору, к реальности, к людям, которых он знал и которые смогут внести какую-то ясность в эту ночь кошмаров.

Марк включил свой радиопередатчик.

– На связи ВОО-180. Прошу, попытайтесь выяснить, где находятся мистер Стеймс и мистер Колверт. Крайне спешно. Я немедленно возвращаюсь в отдел.

– Да, мистер Эндрью.

– Я ВОО-180, связь кончаю.

Через двенадцать минут он уже был у здания Оперативного отдела. Бегом преодолев расстояние до лифта, он сразу же поднялся наверх в дежурную комнату.

– Аспирин! Кто еще сегодня дежурит, черт возьми?

– Только я. И я, как видишь, на месте.– Не скрывая раздражения, Аспирин взглянул на него поверх очков.– А в чем дело?

– Где Стеймс? Где Колверт?

– Они отправились домой больше часа назад.

– Я должен найти Стеймса и Колверта, где бы они ни были. Ты можешь что-нибудь посоветовать?

– Ну, прежде всего, я бы попробовал связаться по радиотелефону с их машиной,– сказал Аспирин.

– Я уже просил Полли... Попрошу еще раз.

Марк вызвал Полли.

– Я все еще пытаюсь, сэр.

Ему казалось, что ожидание длится бесконечно и конца ему не видно.

– В чем дело, Полли, в чем же дело?

– Я пытаюсь изо всех сил, сэр. Но на вызовы никто не отвечает.

– Попробуй первый, второй, третий или четвертый каналы. Неважно, на каком они откликнутся. Пробуй без остановки.

– Понимаю, сэр. Но я могу одновременно вызывать только один канал. У нас четыре канала, а одновременно я могу только по одному...

Марк понял, что пора сесть и успокоиться. Мир еще не рухнул. Или он ошибается?..

– По первому каналу их нет, сэр. И по второму. В это время они вряд ли будут на третьем или на четвертом канале. Ведь они едут домой.

Для того чтобы подключиться к пятому или шестому каналу, ей требовалось специальное разрешение. Марк посмотрел на Аспирина. Только он, дежурный офицер, мог дать его.

– Это чрезвычайная ситуация! Клянусь тебе, дело не терпит отлагательств!

Аспирин разрешение дал. Каналы эти принадлежали Федеральной Комиссии по связи с ФБР, известной под инициалами КГБ, и это всегда служило поводом для насмешек: дескать, КГБ держит под контролем их систему связи. Но сейчас было не до смеха. Канал КГБ-5 молчал. Канал КГБ-6 – то же самое. Что теперь, господи боже, что теперь? Куда ему еще бежать? Аспирин вопросительно смотрел на него, всем своим видом подчеркивая, что он не хочет ни во что вмешиваться.

– Ты бы успокоился, парень. Главное – спокойствие.

– Если не можешь помочь мне найти Стеймса, побереги свои сентенции для другого случая,– сказал Марк, стараясь говорить как можно сдержаннее.

В туалете Марк, склонившись над раковиной, прополоскал рот из сложенных ковшиком ладоней; он все еще чувствовал запах крови и рвоты. Он постарался привести себя в порядок. Вернувшись в дежурку, он сел и медленно сосчитал до десяти. Нужно сообразить, что ему сейчас делать, а затем выполнять намеченный план, что бы там ни происходило. Он знал, что случилось с черным почтальоном и греком. Что-то случилось со Стеймсом и с Колвертом. Может быть, ему стоит связаться с Директором, хотя это будет из ряда вон выходящий поступок. Работник его уровня, всего два года как окончивший тренировочный курс, просто не имеет права напрямую связываться с Директором. Но на завтра в 10.30 у них назначена встреча. Это значит, что пройдет почти полдня. Более чем двенадцать часов полного неведения. Неведения и бездеятельности, а он обладает тайной, о которой никому нельзя сказать ни слова!

Он попытался еще раз связаться с Нормой Стеймс: босса все еще не было дома. Молчало и холостяцкое обиталище Колверта. Он позвонил Полли, попросил ее еще раз пройтись по всем каналам – снова глухо. Он швырнул трубку и сказал, что уезжает. Аспирин не проявил к сообщению интереса.

В лифте Марк спустился к своей машине. Остается только ехать домой. И звонить Директору. Снова он пересекал вечерний город. Добравшись до своей квартиры в юго-западной части Вашингтона, он распахнул двери и сразу же бросился к телефону.

– Приемная директора ФБР. Говорит дежурный офицер.

Марк снова сосчитал до десяти.

– Беспокоит специальный агент Эндрью, Оперативный отдел Вашингтонского отделения,– медленно начал он.– Я хотел бы поговорить с Директором, срочно и немедленно.

Выяснилось, что Директор обедает дома у Генерального Прокурора. Марк спросил, какой там номер телефона. У него есть специальное разрешение связываться с Директором в это время суток? Нет, но он должен встретиться с ним завтра в 10.30. Это можно счесть специальным разрешением. Какого рожна?!

Человек, с которым он разговаривал, должен был почувствовать, что нервы у Эндрью на пределе.

– Если вы дадите мне свой номер, я перезвоню вам.

Эндрью знал, что это обычная процедура – проверить, в самом ли деле он является агентом ФБР и у него назначена следующим утром встреча с Директором? Через минуту телефон зазвонил.

– Директор по-прежнему находится у Генерального Прокурора, ~ сказал дежурный.– Ее личный телефон 761-4386.

Марк набрал номер.

– Резиденция Генерального Прокурора,– услышал он бесстрастный голос.

– Говорит специальный агент Марк Эндрью,– начал он.– Мне необходимо поговорить с Директором Федерального Бюро Расследований.

Он говорил медленно и четко, хотя внутри у него все дрожало. Отвечал ему человек, по голосу которого чувствовалось, что самой большой заботой в этот вечер у него был картофель фри.

– Будьте любезны подождать у телефона, сэр.

Он ждал, ждал и ждал.

– Слушаю,– сказал новый голос.

Марк сделал глубокий вдох и кинулся вперед, очертя голову.

– Мое имя Марк Эндрью, специальный агент. Завтра в десять тридцать вместе с мистером Стеймсом и специальным агентом Колвертом я должен встретиться с вами. Вы еще не знаете об этом, сэр, потому что встреча была назначена через миссис Макгрегор, когда вы уже покинули кабинет. Но я должен немедленно увидеть вас. Вы можете перезвонить мне. Я нахожусь у себя дома.

– Так я и сделаю, Эндрью,– сказал Директор.– Я перезвоню вам. Какой у вас номер?

Марк назвал свой телефон.

– Молодой человек,—сказал Директор,– я надеюсь, дело достаточно серьезное?

– Да, сэр, оно очень серьезное.

Марк снова погрузился в ожидание.

Минута, минута, затем другая. Там, наверное, решили, что он круглый дурак. Что теперь делать? Прошли три минуты, четыре. Кажется, его карьера подошла к концу...

Телефон зазвонил. Марк подпрыгнул.

– Привет, это Роджер. Не хлопнуть ли нам пивка?

– Не сейчас, Роджер, не сейчас.– Он бросил трубку на рычаг.

Телефон зазвонил в ту же секунду.

– Итак, Эндрью, что вы хотели сообщить мне? Говорите без лишних слов и только по делу.

– Я хотел бы сегодня встретиться с вами, сэр. Мне нужно всего лишь пятнадцать ваших минут и указание, что делать дальше в этой чертовой ситуации.

Он пожалел о своем несдержанном эпитете в ту же секунду, когда тот сорвался с языка.

– Ну что ж, если это так спешно... Вы знаете, где живет Генеральный Прокурор?

– Нет, сэр.

– Запишите: 2942, Эджвуд-стрит, Арлингтон.

Положив трубку, Марк тщательно переписал адрес со спичечной коробки, рекламирующей страхование жизни, и вызвал Аспирина, который корпел над «семь по горизонтали».

– Держите со мной связь по радиотелефону. Я буду на втором канале. С первым каналом что-то не в порядке.

Аспирин засопел: эти мальчишки невесть что о себе воображают. При Гувере такого не было, нельзя им позволять так распускаться. Слава богу, остался всего год – и на пенсию. Он вернулся к своему кроссворду: семь по горизонтали, десять букв. Аспирин погрузился в размышления.

Размышлял и Марк, пока спускался в лифте, садился в машину и на полной скорости мчался в район Арлингтона. Проскочив мимо мемориала Линкольна, он вылетел на мост с максимально допустимой скоростью, шепотом проклиная тех, кто неторопливо пересекал улицы, прогуливаясь в этот мягкий приятный вечер, тех, кто просто от нечего делать слонялся по городу, не обращая внимания на красную мигалку, которую он водрузил на крышу машины. Где Стеймс? Где Барри? Что, в конце концов, происходит? Не подумает ли Директор, что он, Марк Эндрью, просто свихнулся?

За мостом он попал в пробку, да так, что не мог продвинуться ни на дюйм. Авария! И именно на его пути, провалиться бы им всем! Он резко нажал на сигнал. В сгрудившейся толпе решили, что он имеет отношение к спасательной службе, и его машину пропустили. Молодой полисмен, стоявший рядом с полицейскими машинами и «скорой помощью», потребовал у него удостоверение, а потом помог проложить дорогу. Авария осталась позади. Через пятнадцать минут он был у дома 2942 на Эджвуд-стрит. Последний звонок к Полли. Нет, ни Стеймс, ни Колверт не появлялись.

Марк выпрыгнул из машины. Но прежде, чем он успел сделать шаг, его остановил человек из Секретной Службы. Марк предъявил удостоверение и сказал, что ему назначена встреча с Директором. Агент вежливо попросил обождать у машины. После того как он посоветовался с кем-то у входа, Марка впустили в небольшое помещение в правой части холла. Вошел Директор. Марк встал.

– Добрый вечер, Эндрью. Вы заставили меня прервать очень важный обед. Я думаю, вы отдаете себе отчет в ваших действиях?

Директор был сдержан и холоден. Было видно, что его отнюдь не радовала необходимость встречаться сейчас с кем бы то ни было.

Марк рассказал всю историю, начиная с первой встречи и кончая его решением обратиться непосредственно к Директору. В течение всего рассказа лицо слушателя оставалось бесстрастным. А по окончании Директор в упор посмотрел на Марка тяжелым взглядом.

– Вы абсолютно уверены, что только Стеймс, Колверт, вы и я знаем детали того, что произошло сегодняшним вечером? И никто из Секретной Службы, никто из Метрополитен-полис?

– Уверен, сэр. Только мы четверо...

– И вы трое уже записаны ко мне на прием завтра утром в десять тридцать?

– Да, сэр!

– Хорошо. Возьмите свой блокнот.

Блокнотом в ФБР назывался маленький, размером четыре на два дюйма, картонный прямоугольничек для записей, который легко умещался на ладони. Марк вынул один из внутреннего кармана пиджака.

– Мой домашний телефон 721-4069. Запишите его, запомните и уничтожьте запись. Теперь я скажу, что вы должны будете делать. Возвращаетесь к себе. Продолжайте поиски Стеймса и Колверта. Обзвоните морги, больницы, дорожную полицию. Если не узнаете ничего нового, жду вас завтра в восемь тридцать, а не в пол-одиннадцатого. Это первое. Во-вторых, выясните имя офицера из отдела расследования убийств, который работает по этому делу вместе с Метрополитен-полис. Теперь напомните мне, если я правильно вас понял, вы в самом деле ничего не сказали им о причине, по которой выезжали на встречу с Казефикисом?

– Ни одного слова, сэр.

– Хорошо.

Генеральный Прокурор заглянула в приоткрытую дверь.

– Все в порядке, Халт?

– Все отлично, спасибо. Думаю, вы незнакомы со специальным агентом Эндрью из Вашингтонского отделения?

– Нет. Приятно познакомиться с вами, мистер Эндрью.

– Добрый вечер, мадам.

– Вы еще долго, Халт?

– Нет, я вернусь, как только кончу беседовать с Эндрью.

– Что-то случилось?

– Обычное дело...

Не подлежало сомнению, что Директор решил никого не посвящать в эту историю, пока она во всех деталях не станет ясна ему самому.

– Если что-либо произойдет еще сегодня вечером, звоните мне сюда или домой. И без промедления. После половины двенадцатого я буду дома. Если будете звонить, используйте кодовое имя... дайте подумать... пусть будет «Юлиус». И назовете номер телефона, по которому я могу вам перезвонить. Постарайтесь использовать таксофон. Утром не звоните мне до четверти восьмого – разве только в исключительном случае. Все запомнили?

– Да, сэр.

– Отлично. Теперь я могу вернуться к столу?

Марк встал, готовый двинуться в путь. Директор положил ему руку на плечо.

– Не волнуйтесь, молодой человек. Такие вещи время от времени случаются, и вы приняли совершенно правильное решение. Я рад, что у вас хватило самообладания в достаточно сложной и неприятной ситуации. Приступайте к делу.

– Слушаюсь, сэр.

Марк испытал огромное облегчение: теперь кто-то еще может разделить с ним ответственность, кто-то с широкими плечами, которым под силу выдержать такой груз.

На обратном пути он включил приемник в машине.

– На связи ВОО-180. Что-нибудь есть от Стеймса?

– Пока нет, ВОО-180, но я не теряю надежды.

Аспирин, не догадывавшийся, что Марк за это время успел поговорить с самим Директором, по-прежнему был на своем месте. На вечеринках, где порой собирались сотрудники, Аспирин встречал четырех директоров, но никто из них не помнил его имени.

– Ну, ты покончил со своими гонками, сынок?

– Да,– сказал Марк, покривив душой.– Что нибудь слышно от Колверта или Стеймса? – Он постарался, чтобы его голос звучал как можно спокойнее.

– Нет. Наверно, загуляли где ни-будь. Не волнуйся. Они найдут дорогу домой и без того, чтобы ты подгонял их прутиком!

Но Марк волновался. Он прошел в свой кабинет и снова взялся за телефон. У Полли по-прежнему глухо. Первый канал не откликался. Он связался с Нормой Стеймс, но и та не могла сказать ничего нового. Есть ли повод для волнений, спросила она.

– Ни малейшего.– Еще одна ложь. Достаточно ли убедительно он ее выдал? – Просто мы никак не можем найти бар, в котором они засели.

Она засмеялась, но уж она-то знала, что Ник не был завсегдатаем баров.

Марк позвонил Колверту – снова безрезультатно. Он нутром чувствовал – что-то не в порядке. Пока он не мог понять, что именно. В конце концов, есть Директор, и теперь он все знает. Он посмотрел на часы: 23.15. Что сулит ему вечер? Ах, дьявольщина! Он же уговорил прелестную девушку поужинать с ним. Он снова схватился за телефон. Скорее всего она дома, где и должна быть в это время.

– Алло.

– Алло, Элизабет, это Марк Эндрью. Приношу свои искренние извинения. События вышли из-под моего контроля.

Он не мог скрыть, в каком состоянии находится.

– Не волнуйтесь,– легко сказала она.– Вы же предупреждали меня о своей ненадежности.

– Дайте срок, и вы убедитесь в обратном. К утру все должно встать на место. И тогда я смогу вас увидеть.

– К утру?—переспросила она.– Если имеется в виду больница, то завтра я не работаю, как вы помните.

Марк помедлил, прикидывая, что он может еще сказать.

– Боюсь, что в больнице вас ждут плохие новости. Сегодня вечером Казефикис и его сосед по палате убиты. Полиция ведет расследование, но пока у них ничего нет.

– Убиты? Оба? Почему? За что? – сообщение поразило ее. Это чувствовалось.– Что там случилось, объясните! Или лучше ничего не объясняйте. Вы так и так не скажете мне правды.

– Не буду лгать вам, Элизабет. Так что сегодня я замотался, но остаюсь должен вам большой бифштекс за то, что испортил настроение. Могу ли я в ближайшее время позвонить?

– Буду рада. Хотя убийство – не та тема, которая возбуждает аппетит. Мы у себя в больнице часто видим результаты насилия, но само оно впервые проникло в наши стены.

– Я знаю. Мне очень жаль, что это коснулось и вас. Спокойной ночи, спите спокойно.

– И вы, Марк. Если сможете.

Как только он положил трубку, все заботы прошедшего дня навалились на него снова. Что дальше? До 8.30 ничего не надо было предпринимать, разве что еще раз справиться по радиотелефону. Нет никакого смысла сидеть здесь, глядя в окно и ощущая свою беспомощность и одиночество. Он сказал Аспирину, что едет домой и будет связываться с ним каждые пятнадцать минут, потому что ему по-прежнему необходимо поговорить со Стеймсом или Колвертом. Аспирин даже не посмотрел на него. Он уже написал одиннадцать слов и предвкушал тихий, спокойный вечер.