Текст книги "Цвета магии (ЛП)"

Автор книги: Джефф Грабб

Соавторы: Дон Перрин,Пол Томпсон,Джон Кинг,Лорен Коулмен,Кевин Стейн,Том Льюпольд,Джонатан Твит,Ричард Байерс,Питер Арчер,Вэнс Мур
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Спасибо вам, сир, – прохрипел я.

– Хорошо. Целительница сказала мне, что ты полностью восстановился, – лорд быстро сменил предмет разговора. – Я рад был это услышать.

Несколько минут мы вели светскую беседу, а потом лорд Ротчильд пожелал мне всего хорошего и, извинившись, удалился.

Вечером явился следующий посетитель – Девариукс, которого интересовал только я, и от которого до сих пор я слышал только угрозы. Казалось, что он пытался показать свою заботу о моем благополучии.

– Твоя услуга королю была оценена должным образом, – сказал он. – Ты истинный патриот и честный гражданин народа Къелдора.

Даже когда герцог осыпал меня комплиментами, его манера общения не менялась. Если бы я слышал лишь тон его голоса, а не слова, то, вероятно, начал бы опасаться за свою жизнь. Только его поведение заставляло поверить в его дружественный настрой.

Он дал мне коробку вафель, пропитанных каким-то сиропом. Как Девариукс объяснил мне, их испекла его матушка. Она всегда давала ему такие вафли, когда он болел. Мысли вслух герцога Девариукса о его маме вызвали у меня усмешку. Я взял одну вафлю. Она была неаппетитной на вид и мерзкой на вкус – самая мерзкая стряпня, которую я когда-либо пробовал. Несмотря на почти непреодолимый позыв выплюнуть вафли, я набивал ими рот одной за другой.

Это было первым проявлением доброты, которое я увидел от этого человека, и я, конечно, не желал оскорбить ни его, ни, тем более, его матушку. Я лишь спрашивал сам себя, почему все народные целебные средства столь неприятны и невкусны.

Мы разговаривали с Девариуксом, и его искренность была необычна. Он рассказал мне, что отец лорда Ротчильда погиб на турнире, когда лорду было шесть лет. Его мать скончалась на следующий год от чахотки. Молодой лорд Ротчильд рос без родительских наставлений. Все взрослые обходились с ним, как с принцем, и только. Лорд был образцом безответственного поведения, которое могло бы погубить его. Его спасали лишь две вещи: он знал, как окружить себя способными советниками и помощниками, и он имел обаяние и задатки правителя.

Девариукс также поделился со мной полезными сведениями. Он рассказал мне о местах, где мог оказываться лорд Ротчильд в различное время суток, если его не было там, где он должен быть. Само собой, точно утверждать ничего было невозможно, но зато эти данные были шаблоном, который я мог использовать, чтобы избежать будущих разочарований в моих рыцарских способностях.

После беседы герцог развернулся и ушел прочь. Уже у двери он сказал лишь одно:

– Ты амбициозный молодой парень, и ты можешь попытать счастье на службе королевскому двору.

Спустя недолгое время, затраченное на выздоровление, я снова вернулся к своим обязанностям. Мои заботы в этот раз были связаны с общественными и дипломатическими списками дел лорда Ротчильда. В дополнение ко всему, следующие две недели он планировал произносить речи на городской площади.

В один из назначенных дней я посетил одну из таких встреч – самую обычную церемонию. Лорд говорил со своего балкона, и подбирал каждое слово так умело, словно находился в своей стихии. Его голос разносился по всей площади, и его воздействие на толпу напоминало влияние кобры на свою жертву.

– Магия Къелдора будет отдаваться эхом в бальдувийских залах. Она промчится метелью сквозь холодные леса Финдхорна. Она скроется во тьме, и сомкнется мертвой хваткой на горле Лим-Дула. Враги Къелдора будут разметаны, подобно соломе на ветру, нашей непобедимой армией. И, в символическом жесте къелдорского величия, завтра утром я отправлюсь один в самое сердце леса, чтобы убить подлого чешуйчатого вурма Райндла. Его голова станет украшением городской площади и символом гордости Къелдора.

Толпа взревела.

– Нет предела нашему величию! – выкрикнул кто-то из людей. – Къелдор воистину величайшая нация, которую когда-либо видела Терисиария!

После речи у меня возникли опасения. У лорда Ротчильда, казалось, не совпадут слово с делом, и я стал единственным, кто должен был оправдывать его обещания.

Мое настроение отчасти улучшилось, когда я в тот же день, но позже, сопровождал его на тренировку по мастерству ведения боя.

– Как вы убьете это существо, ваше Величество? – спросил я, когда мы въехали на тренировочную площадку.

– С помощью хитрости, – ответил Ротчильд.– Чтобы свалить его, мне понадобится парочка хорошо поставленных ударов.

Возможно, вы сможете умиротворить его, угостив матросским джином, чуть не сказал я.

– Ты слишком сильно беспокоишься, Финрой. Я думаю, это поэтому, что ты не пьешь. Или, возможно, мне стоит послать к тебе хорошенькую девушку, которая успокоит тебя.

– Я только пытаюсь быть практичным, сир.

После того, как мы привязали наших лошадей, мы зашли на площадку, занятую лучшими воинами Къелдора. Каждый демонстрировал свои умения лорду Ротчильду, в то время как я держал его оружие.

Первым уроком для короля было владение мечом. Соломенные мишени были расположены на одинаковом расстоянии вокруг лорда Ротчильда, и ему пришлось применить освоенные им умения к каждой из них. Он переставлял ноги, подобно танцору, и с великолепными пируэтами обрушивал меч на соломенные куклы. Все движения король переиначил на свой лад до неузнаваемости. Хотя он редко промахивался по неподвижным мишеням, я не был уверен, как это поможет ему убить вурма Райндла. Я понял лишь, что лорд Ротчильд сможет ловко убивать соломенных болванов.

Следующим уровнем была тренировка стрельбы из лука. Мастер порекомендовал обездвижить вурма ядовитой стрелой. Лорду Ротчильду, казалось, понравилась эта идея, но он оказался неспособен овладеть лучным боем. Стрелы летели то выше, то ниже, и ни одна из них не достигла цели. Одна прошла в опасной близости от мастера, едва не задев его, и лорд Ротчильд поспешил закончить занятие.

Я провел остаток дня, наблюдая за его тренировкой с пиками и алебардами, топорами и пращой. В конце я не был уверен, что был достигнут хоть какой-то успех, но лорд Ротчильд, казалось, был очень горд за себя, и поэтому мы все поздравляли его.

– Я разрублю чешую вурма одним ударом этого могучего топора! – прокричал лорд Ротчильд, подняв оружие над головой и раскачиваясь, с трудом удерживая равновесие.

– Ох, горе врагам Къелдора, – ответил я.

Мы упаковали наши вещи в седельные вьюки и покинули тренировочную площадку. Лорд Ротчильд сообщил мне, что ему не терпится вступить в схватку с вурмом, и попросил меня принести бутылку вина и встретить его завтра утром у фонтана парка Ротчильда. У меня пропал аппетит, и я не спал всю ночь.

Когда пришло утро, я быстро оделся и направился в парк, увидеться с лордом Ротчильдом, спешащим на великолепную охоту. Я остановился купить джорнстадского вина у заикавшегося священника, и мое настроение улучшилось, когда начало рассветать. Я пришел на полчаса раньше и терпеливо ждал.

Я больше ничем не мог помочь королю, но полагал, что происходящее принесет славу Къелдору. Бальдувийцы будут трястись от страха, услышав об этом. Конечно, мог быть и другой исход событий, который я не рассматривал. Лорда Ротчильда мог съесть вурм, и тогда бальдувийцы могут напасть на ослабевшее королевство, погрузив весь Къелдор в дымящиеся руины. Я пытался не думать об этом.

Солнце поднималось все выше и выше, а лорд Ротчильд до сих пор не появился. Я думал, что он, вероятно, захочет пойти на попятную, и поэтому вышел раньше назначенного времени. Решив удостовериться в этом, я после двух часов ожидания направился искать его во дворец.

Бродя по дворцу и окрестностям, я расспрашивал всех, кого встречал, не видели ли они лорда Ротчильда. Ни садовник и ни одна служанка его не встречали. Я услышал пронзительный голос леди Ротчильд, устроившей свои собственные поиски.

Я искал на стрельбище, на кухне, в приемной зале и даже в борделе. Все было безрезультатно. Потом я решил быстро проверить конюшни, чтобы проверить, взял ли лорд Ротчильд своего коня. Я открыл дверь и шагнул внутрь, и там стал свидетелем ужасного для меня зрелища. Кровь ударила мне в голову, и мои ноги подкосились. В это мгновение я слышал лишь свое сердцебиение. Наихудшие подозрения оправдались: лорд Ротчильд лежал, громко храпя, на полу, и вокруг него валялись пустые бутылки. В его взъерошенных волосах запуталась солома, на нем не было обуви, а штаны были надеты задом наперед. Вокруг пахло спиртным, и я почувствовал легкое головокружение.

Я понимал, что если головы Райндла не будет следующим утром на городской площади, то Девариукс заменит там его голову моей.

Без раздумий я помчался в оружейную, где меч и доспех лорда Ротчильда лежали, сверкая в тусклом свете факелов. Я схватил клинок и стремглав выбежал на улицу. Мой разум был словно затуманен, когда я мчался через узкие переулки города в лес Финдхорн.

Я ворвался в лес, на бегу огибая деревья на моем пути. Небо было пасмурным, а зеленые хвойные иголки и рыжеватые листья могучих столетних деревьев блестели в тусклом свете. В любой другой день это стало бы красивым зрелищем, но сегодня мир для меня был словно окрашен черной краской, и единственными звуками был хруст листьев под моими ногами и стук крови в висках.

Много часов я то брел пешком по лесу, то переходил на бег. Я был готов броситься на вурма, если он покажется. Через некоторое время я остановился, чтобы оценить сложившееся положение. У меня в голове возник план действий. Я убью вурма и заберу его голову, а после прокрадусь назад по темноте на городскую площадь, пока все спят, и оставлю голову там.

Я не был воином. Моей единственной возможностью было убить Райндла спящим. Я обнаружу его логово. Такому большому существу, как вурм, будет сложно спрятаться. Но вскоре я понял, что лес Финдхорн был огромен.

Я искал места, где, по моему мнению, вурм должен был прятаться – в больших кучах листвы или пещерах. На одно из таких мест я натолкнулся. Здесь валялись мертвые деревья и камни, но я не увидел ни единого признака вурма. Я с надеждой прошелся вокруг, хоть и не был уверен, на что именно надеюсь. Действительно ли я хотел найти это существо?

Реальность начала пугать меня. Я мог не обнаружить вурма, и тем более не убить его. Мое зрение затуманилось, и слезы отчаяния хлынули из глаз. В разочаровании я опустил меч и упал на листья на земле. Мои руки оцепенели от стужи, но мне было все равно. Я желал, чтобы смерть от холода решила все мои проблемы. Я лежал без движений, пока холодный ветер убивал меня, и спрашивал себя, как я справлюсь с этими безнадежными обстоятельствами. Я оплакивал свою судьбу, проклиная богов и свое безрассудство.

Я не знал, как долго я лежал на листьях, но мне стало казаться, что холод не спешил меня убивать, и мне придется выкручиваться самому. Так я встал и поднял меч, еле удерживая его окоченевшими пальцами.

Темнота поглощала лес, и пошел снег. Я слышал странные звуки, словно лесные хищники собирались на вечернюю трапезу. Я понял, что я сам слишком сильно проголодался – я ничего не ел с вечера предыдущего дня.

Без света мои шансы убить Райндла стремились к нулю, в то время как риск погибнуть взлетел до небес. Я поспешил назад в город.

Я никогда не был так глубоко в лесной чаще. Холодный воздух сковывал мои легкие, и рана на моей груди заболела. Деревья, казалось, обросли шкурами и тянулись схватить меня. Каждый холм, покрытый мхом, казался мне затаившимся вурмом.

Все начало выглядеть одинаково в тусклом свете луны, и меня окружала бесконечная процессия деревьев. Я сосредоточился и направился к дому.

Я оставил лес позади сравнительно быстро. Стараясь быть осторожным, я все же мчался, подобно дикому быку. Вскоре я предвосхитил теплые объятия Джорнстада, увидев впереди дома.

Когда я добрался до границы города, проходя мимо домов, находящихся за городскими стенами, я совсем поник головой. Мое тело ослабло, и суставы болели. Я был опозорен и измучен. Я не справился со своими обязанностями и, возможно, подготовил почву для падения Къелдора.

Ужасный грохот раздался позади, отвлекая меня от моих мыслей. Я услышал страшные звуки – с корнем вырывались деревья и ломались кустарники, словно сотня молний ударила позади меня.

Я развернулся и увидел, как среднего размера дерево было раздроблено в щепки. Над обломками возвышался свирепый Райндл, еще более впечатляющий наяву, нежели в ночных кошмарах. Голова вурма была драконоподобной, но гладкой, и его синяя чешуя сверкала в тихо падающем снеге. Глаза огромного существа были пламенно-красные, крохотные, как булавочные головки, и это говорило о его свирепом нраве. Он смотрел мне прямо в глаза.

Охотник стал жертвой. Я бросил меч и инстинктивно шагнул назад. Существо открыло огромную пасть и издало рев, который сотряс небесный свод. Его хвост полз ко мне, двигаясь, подобно змее, прорываясь через кустарники. Он был таких огромных размеров, что преодоление расстояния между нами заняло у него всего лишь две секунды.

Райндл ударил меня хвостом по ногам, сломав мне правое бедро и отправив меня в короткий и болезненный полет. Я приземлился в густую чащу. Колючки рвали мне кожу, пока я пытался уползти в относительно безопасное место.

Обернувшись к деревне, я увидел невероятное зрелище. В реве сирен горожане выбегали на улицы, бросаясь мне на помощь. У некоторых были мечи и луки, но большинство несло с собой рабочие орудия, ставшие оружием, начиная с гарпунов у охотников и заканчивая бритвами у цирюльников. У некоторых мужчин нашлись ломы и лопаты, у женщин – грабли и факелы, и все они двигались с бесстрашной решимостью.

Я повернулся, чтобы разглядеть, чем ответит на это существо. Я лежал на расстоянии от того места, где хвост вурма отправил меня в полет. Тварь более не шевелила им, ей это и не было нужно.

Вурм вытянул свою длинную шею, раскрыв пасть и опустив голову на уровень крыш домов так, что я ощутил его жаркое дыхание.

Один из горожан швырнул в Райндла факел, попав ему в морду. Существо внезапно захлопнуло пасть и отшатнулось с ошеломленным взглядом. Факел, возможно, не смог нанести какого-либо вреда такому огромному чудищу, но вурм был удивлен тем, что маленькая жертва отважилась дать ему отпор.

Получив преимущество из-за нерешительности Райндла, крестьяне начали обступать его со всех сторон. С каждым мгновением людей становилось все больше и больше. Городская стража выпустила стрелы по толстой шкуре вурма. Одна женщина попыталась попасть солью ему в глаз. Дети с расстояния забрасывали его камнями.

Существо было сконфужено. Подобно пауку, попавшему в муравейник и окруженному его обитателями, он не знал, что делать. Он двинулся вперед на несколько ярдов, но остановился и изменил направление. Крестьяне сражались мужественнее, чем любой хорошо натренированный солдат – они дрались, как люди, защищающие свой дом.

Вурм с трудом продвигался к лесу, пытаясь оставить крестьян позади. Импровизированный батальон продолжал яростную атаку, пока вурм окончательно не сдался. Чудище устремилось в лес, расшвыривая по пути деревья и огромные камни.

Храбрые горожане вопросительно смотрели друг на друга, не веря в происходящее. До сих пор они стояли вместе, понимая, что совершили то, с чем никто не мог справиться в одиночку.

Одни постепенно приходили в чувство. Другие пошли к целителям помогать раненым. Чудесным образом никто не погиб.

Этой ночью началось празднование, которое продлилось пять дней. Вино лилось рекой, как и песни, прославляющие Къелдор. Барды слагали поэмы в память об этом событии. Мастера ваяли статуи и собирали фрески.

Люди Джорнстада восхищались мудростью лорда Ротчильда, который, устроив противоборство с вурмом, принес им веру в себя. Его чествовали, как героя нынешних дней.

Зелёный

Магия зеленого цвета отвечает за равновесие противоположностей. Те, кто благоволит ей, считаются надежными и легкими в общении личностями. Они не импульсивны, как те, кому нравится красный цвет, и не замкнуты в себе, как любители синего. Те, кто связывает себя с зеленой магией – приспособленные к обществу и органичные люди. Они придерживаются традиций, но все же стараются искать и пробовать новое в своей жизни. Слово «зеленый» иногда ассоциируют с ревностью или неопытностью, но те, кто понимают его, лучше остальных знают, что это цвет природы, свежести, мудрости и удобства. Они обладают деликатностью в вопросах обычаев и хороших манер. Зеленый – это изобилие питания и богатство. Его почитатели спокойны, но иногда воинственны, и всегда стремятся вернуться к своим корням.

Плут
Paul B. Thompson

Перевод: Гракович А. Н.

Редакция: Ольга Jacinta Якубова / Павел Побединский

(Около 4000 по Аргивскому летоисчислению)

Сталь звенела о сталь в слабом свете сумерек. После короткой борьбы двое мужчин отпрыгнули друг от друга, и один из них сделал тщетную попытку зацепить другого. Отчаявшийся соперник был весь в поту. Длинный неглубокий порез, скорее болезненный, чем опасный, пересекал его грудь от левого плеча до нижнего правого ребра. Кровь запятнала его уже не раз заплатанную рубаху.

Его противник был невредим. Изысканно одетый и с взъерошенными волосами, молодой Джорен стоял, потягиваясь и небрежно положив меч на плечо.

– Достаточно, Эдгар? – спросил он.

Раненый мужчина прижимал руку к окровавленной груди. Вид его собственной крови привел его в ярость за гранью здравомыслия. С гневным воплем Эдгар накинулся на Джорена, выбросив вперед руку с мечом. Джорен увернулся в сторону, балансируя на пятке и сделав так, что Эдгар с головой нырнул в высокую траву, растущую на поляне у леса. Он споткнулся, выронил меч, когда его рукоять воткнулась в землю, разжал руку и упал лицом в траву.

Никто не смеялся. Секунданты разошлись по дружественным сторонам. Друзья Джорена принесли ему кубок вина.

– Ты доволен? – спросил Джорен, когда Эдгар поднялся на ноги.

Вместо ответа тот принялся искать в траве свой потерянный меч. Его друзья лениво наблюдали за ним, и Эдгар прорычал: – Не стойте, помогите мне найти его!

Его друг по гильдии Артул сложил руки на груди и сказал:

– Нет, Эдгар. С тебя достаточно. Нет стоит биться дальше.

– Я сам буду решать, когда с меня достаточно!

– Он прав, ты же это понимаешь, – Джорен кинул свою изящную рапиру слуге. – Нет смысла продолжать бой.

– Я – потерпевшая сторона.

Джорен шагнул вперед и схватил Эдгара за окровавленную рубашку. – Я победил, – сказал он холодно. – Думаю, что после этого даже такой болван, как ты, должен все осознать. Держись подальше от меня, Эдгар, и подальше от Рилианы. Если ты не понял, то в следующий раз ты будешь нуждаться не в новой рубашке, а в саване!

Джорен, его друзья и слуги повернулись к ожидавшим их каретам. Когда об их пребывании здесь напоминали лишь щелканье кнутов и грохот копыт, Эдгар медленно опустился на колени. Побежден. Опозорен. Его жизнь была кончена.

Артул и Маккей ждали его. Взятая напрокат карета обошлась им по пол-корла за час – деньги, которые они зарабатывали с трудом.

В конце концов Маккей сказал:

– Мы уходим, Эдгар. Ты идешь?

Эдгар, стоявший на коленях, ничего не ответил. Маккей нахмурился и начал убеждать его друга поехать с ними, но Артул взял его под руку и повел к карете.

– Дай ему побыть одному, – сказал он. – Он сможет дойти пешком до города. Аргивия недалеко.

Извозчик натянул поводья, и карета, качаясь, покатила прочь. Эдгар сел на траву и зарыдал, не только из-за позорного поражения на дуэли, но и из-за потери Рилианы, любви всей его жизни.

Последний красный луч заката за западными холмами исчез в мертвой сумеречной тишине. Подул легкий ветерок, разогнав облака и обнажив первые ночные звезды.

Он печально плелся вдоль пыльной дороги, ведущей в Аргивию. Молодой человек не знал, как долго он пробыл в одиночестве, тихо оплакивая несправедливость жизни. В конце концов, он справился со своей меланхолией и нашел потерянный меч. Он выложил крупную сумму кузнецу в Эмбрике за этот клинок, и этого оказалось достаточно для того, чтобы не оставить его на том лугу. Меч вновь висел на поясе Эдгара. Ножны он потерял где-то на лугу, во время дуэли.

Была ветреная ночь, и трава по обе стороны дороги непрерывно колыхалась, когда поток ветра шевелил ее. Не было света, за исключением звезд, но дорога, покрытая песком, оказалась достаточно светлой для того, чтобы продолжать путь. Мокрая от пота одежда Эдгара стала пропускать холод, поэтому он выбросил свою рубашку подмастерья и засунул руки в карманы. Порез на его груди болел, словно его жалили пчелы.

Главная дорога разделилась на две. Одна поворачивала направо, на юг, а другая дорога шла вбок налево, через лес, на восток. Эдгар задумался. Какой из этих путей ведет в Аргивию? Он не помнил, чтобы тут когда-то была развилка. Но сразу после этих мыслей он как наяву увидел ненавистного соперника, насаженного на его клинок.

Молодой человек остановился на стыке двух дорог, пытаясь понять, какая из них идет в город.

Эдгар родился в Эпитайре и пришел в Аргивию, чтобы стать учеником гильдии Медников. Его семья давным-давно была первыми поселенцами Эпитайра, после разрушительной Войны Братьев – Урзы и Мишры. Следом за переменами, к которым привело опустошительное противостояние, предки Эдгара обнаружили, что их заработок от торговли стал резко уменьшаться. Эта гильдия была последним шансом поправить финансовую ситуацию его семьи. Сейчас, в двадцать лет, он имел третью степень подмастерья. Он редко уходил далеко от города, тем более в ночное время. Эдгар стоял и всматривался в развилку, замерзая от ночного ветра. Его грудь болела. Который путь верный?

Южная дорога вилась вокруг низких холмов. При свете звезд он не мог точно сказать, проезжала ли тут недавно лошадь или карета – песок был слишком сухим, и любые следы, оставленные повозками Джорена или Артула, немедленно бы замело. Восточная дорога была по обе стороны засажена деревьями. Это означало, что посадки были сделаны руками людей, как защита от ветра. Таким образом Эдгар рассудил, что дорога слева ведет в Аргивию. Подтянув ремень, провисший под тяжестью меча, Эдгар пошел по ведущей вниз восточной дороге.

Вдали выли собаки. Он развернулся посмотреть на озаренные звездами поля и ничего не увидел, кроме облаков, проходящих над волнующейся от ветра травой. Когда он оказывался под густой растительностью деревьев, тьма наступала, обволакивая его. Высокие кедры заслоняли Эдгара от света звезд и ветра. Он услышал звук крыльев и пригнулся, застигнутый врасплох. За пределами города водились ночные существа, недружелюбно настроенные к одиноким путникам. Эдгар вытащил свой меч и ускорил шаг.

Без ветра, заглушавшего звуки, он расслышал десяток разных шорохов и движений в кустарниках по обе стороны дороги. Эдгар шел то по одной стороне, то по другой, опасаясь, что какая-нибудь тварь может выскочить на него из тени. Всматриваясь в лесную чащу, он заметил пару светящихся зеленых глаз в папоротнике и ткнул туда клинком. Из кустов взлетела стая птиц, испугав его. Молодой человек с воплем отскочил в сторону. Бормоча проклятия, он вновь заспешил по дороге.

Он устал. Его меч был тяжелым, рана пульсировала болью, и он не ел с полудня. Разум Эдгара был поглощен мыслями о потрясающе вкусной еде, которую доставили к дуэли слуги Джорена, разложив ее на красиво расшитых шерстяных коврах. Джорен предлагал ему дичь и белое вино. Эдгар гордо отказывался от гостеприимства соперника. Сейчас он бы отдал левую руку за кусочек жареного окорочка.

Он услышал, как кто-то шел за ним.

Эдгар резко развернулся с клинком наизготовку. Он не мог ничего разглядеть на расстоянии десяти шагов, но никто даже не мелькнул в поле его зрения. Отступив немного назад, Эдгар увидел на земле крупные следы пятипалого существа. Они были похожи на следы кошки, только намного больше, чем он когда-либо видел. Он присел на колени рядом с отпечатком лапы и обнаружил, что его рука гораздо меньше оставленного следа.

Ночь стала очень тихой. Слишком тихой – все сверчки прекратили петь, и непонятные шорохи в чаще умолкли. Эдгар поднялся и помчался что есть сил. Он не знал, от чего бежит, но был уверен, что не хочет этого знать.

После первого всплеска панического страха, вынудившего его ускориться по дороге к дому, бег превратился в нелегкий труд. Тяжело дыша от усталости, Эдгар замедлил ход, а вскоре и совсем остановился. Вокруг него стояла мрачная тишина. Оглянувшись назад, он подождал и вгляделся в темноту, напрягая все чувства до предела, чтобы узнать, кто или что преследовало его.

Послышалось шарканье ног, последовавшее за треском веток справа. Эдгару этого было достаточно, чтобы вытащить меч и вновь пуститься наутек от невидимого противника Он не сделал и пятидесяти шагов, прежде чем увидел мерцание среди деревьев. Свет! Свет означал, что рядом были люди.

Он пошел к северу от дороги, думая о том, что сможет срезать путь через кустарники. К его удивлению, он обнаружил опрятную хижину с живой изгородью и основательно утоптанную тропинку, ведущую к тусклому желтому свету. То и дело оглядываясь, Эдгар шел к маленькому мерцающему светочу. Из-за мягкого сияния он решил, что это масляная лампа. Свет не колыхался, подобно пламени, а испускал устойчивое янтарное сияние, которое мерцало только потому, что сам Эдгар стремительно перемещался среди препятствий из стволов деревьев и кустарников.

Тропинка привела его к поляне, расчищенной вширь на двадцать пять шагов. Посередине поляны, среди дубов, которые были вдвое крупнее любого другого дерева, расположился хозяин этого места. Крепкие ветви расходились от стволов невысоко от земли. На ветвях отдыхал ребенок неопределенного пола, едва ли старше двенадцати лет. Лампа была воткнута в землю под его свисавшими ногами.

Это была до того неожиданная встреча, что Эдгар встал, как вкопанный. Ребенок сидел, облокотившись спиной на могучий ствол, с закрытыми глазами и сложенными руками. Эдгар медленно пошел к нему, забыв об опасности, поджидавшей его позади. Сделав дюжину шагов, он остановился вновь, потому что ребенок внезапно открыл глаза. Эдгар предположил, что это все же был мальчик.

– Кто ты? – потребовал ответа ребенок.

– Путник. Я заблудился.

– Ты несешь меч.

– Он лишь для защиты.

– Ты бежал. Я слышал тебя.

Эдгар вытер лоб платком.

– Что-то преследовало меня. Я не увидел его, но нашел следы, – Эдгар сунул платок обратно в карман. – Что такой малыш, как ты, делает тут, посреди ночи?

– Я живу поблизости, – Взмахнув руками, мальчик спрыгнул с ветвей, мягко приземлившись перед Эдгаром. Он был пяти футов ростом, худой, почти тощий, с яркими зелеными глазами и белыми волосами. Одет ребенок был в полинявшую серую сорочку, свисавшую ему до колен. Старая одежда была поношенной и много раз штопанной.

– Меня зовут Дэйр.

– Эдгар, – он протянул ему руку для приветствия, но мальчик взглянул на него так, словно никогда не видел этого жеста прежде. – Где твой дом, Дэйр?

– Везде, – сказал мальчик, неопределенно поведя руками. – Я иду куда хочу и делаю, что пожелаю. Я провел много времени на этом дереве.

– Твои родители не против?

– Родители?

Хриплый рык прервал их беседу. Эдгар нащупал меч, а Дэйр стремглав запрыгнул обратно на дуб с проворством белки.

– Ты знаешь, кто это? – выкрикнул Эдгар, прижавшись спиной к дереву.

– Пантера-воин, – сказал мальчик. – Он уже давно со мной.

Эдгар забеспокоился.– Пантера-воин? Это же просто сказания?

– Они настоящие. Я надеюсь, что их здесь не целый прайд.

Эдгар обоими руками схватил меч. Он уже был сегодня побежден Джореном, и теперь не был уверен в своих способностях отразить нападение загадочного племени пантер-людей, которые охотились в лесу Терисиарии и были одной из самых страшных легенд.

– Хоть бы здесь было не так темно! – проговорил Эдгар.

– Возьми лампу, если хочешь, – ответил Дэйр.

Эдгар, глядя в темноту, присел на корточки и схватился за стержень на основании лампы, при помощи которого она была воткнута в мох у корней дерева. Он сомкнул пальцы вокруг гладкого и теплого предмета толщиной со свой большой палец, вытянул его и поднес к лицу. Только тогда молодой человек смог рассмотреть лампу, дававшую теплый желтый свет, внимательнее. Она была около десяти дюймов в длину, жесткой на ощупь, как обух топора, и имела форму змеи.

Путник вскрикнул и отбросил прочь светящуюся рептилию. В то самое мгновение, когда она ударилась о землю, перед ним промелькнул темный силуэт. Вслепую он кинулся на него и почувствовал, что острие клинка проткнуло что-то мягкое. Отступив, Эдгар услышал рык, словно кого-то вывернуло наизнанку, так близко, что он без промедления ударил снова.

В этот раз меч Эдгара встретил настоящее сопротивление. Он всем телом налег на рукоять, и клинок вновь нечто пронзил. Что-то зашипело возле него, распространяя тепло. Внезапно послышался треск, и его клинок из стали второго сорта треснул пополам. Эдгар упал на землю. Испугавшись, он начал отбиваться ногами.

По его плечу слабо постучали чьи-то пальцы. Эдгар развернулся, выставив перед собой сломанный меч. Дэйр держал обломок клинка в своей маленькой хрупкой руке. В другой была странная змееподобная лампа.

– Успокойтесь, мастер Эдгар. Пантера-воин сбежал.

Тяжело дыша, Эдгар опустил сломанный меч. – Я так и не увидел его.

– Зато он увидел тебя, – Дэйр дотронулся пальцем до щеки Эдгара. На ней были три рядом идущие царапины. Мальчик показал ему кровь.

Эдгар с трудом опустился обратно. – Это был не самый удачный день.

– Ты спас нас обоих, – радостно проговорил Дэйр. – Я счастлив. А ты?

– Я изранен, я заблудился, и любовь всей моей жизни отобрали у меня, – ответил Эдгар.

– Я могу помочь тебе.

Эдгар отбросил поврежденный меч и вздохнул от отчаяния. – Я буду признателен, если ты покажешь дорогу назад в Аргивию.

Дэйр прижимал к груди змееподобную лампу. – Я могу сделать больше. Своими умениями я смогу излечить тебя от ран и восстановить твою удачу.

Эдгар поднял голову. – Ты волшебник?

Мальчик широко расставил руки. – Я хранитель этого места. Мана всего живущего проходит через меня, и за твою услугу я тебя вознагражу.

Он ткнул светящейся змеей в Эдгара. Она засияла ярче, приблизившись к его лицу. Откровение Дэйра напугало его, но он был не в силах бежать. В нескольких дюймах от лица молодого человека глаза змеи внезапно открылись, зеленые, как изумруды. Эдгар отполз, но змея удлинялась в руке Дэйра, пока голова рептилии не коснулась мягко порезов на щеке. Вспышка тепла прошла через Эдгара. Головокружение пропало, и его щека оказалась вновь невредимой.

Подмастерье засунул руку под изорванную одежду и нащупал, что его рана на груди исчезла. Следы крови оставались на ткани до сих пор, но от раны не осталось даже шрама. Его грудь была такой же, какой еще утром в Аргивии.