Текст книги "На краю могилы"

Автор книги: Джанин Фрост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

15

Красная ночная рубашка льнет к телу, словно на коже выступила кровь. Кости держит меня за бедра, он выгнул спину, а из горла вырываются хриплые стоны наслаждения.

– Да, Котенок. Еще… Не останавливайся…

Я в экстазе закрываю глаза, пальцы комкают простыни, и я двигаюсь все быстрее.

– Да…

Вдруг нас накрыло какой-то дымкой, ощущение чувственного экстаза моментально пропало, а простыни ожили. Они хлопковыми змеями обвились вокруг моих запястий и лодыжек. Я хотела сказать Кости, чтобы он прекратил, но едва открыла рот; как из горла хлынула кровь.

– Все еще пытаешься казаться храброй, малышка? – произнес издевательский голос.

Меня охватил ужас. Я узнала этот голос.

Дымка рассеялась, и с моих губ сорвался пронзительный вопль. Кровать вместе с Кости исчезла, а я каким-то образом оказалась на полу у ног отца. Змеи-простыни превратились в ножи, которыми были приколоты к полу мои руки. В животе, ноге и запястьях билась непереносимая боль.

– Знаешь, что я сейчас сделаю, малышка? – продолжал Макс. – Я снова разорву тебе шею.

Он наклонился. Я пыталась изогнуться, но ножи крепко удерживали запястья. Макс смеялся, и его клыки уже почти коснулись кожи, а мои отчаянные усилия ни к чему не привели. Я снова закричала, когда он начал смыкать челюсти на моей шее.

– Прекрати, прекрати, прекрати…

Макс что-то прижал к моим губам. Я кашляла, плевалась и глотала. Но спустя мгновение лицо Макса растаяло, и я увидела кого-то другого.

– Проснись, Котенок!

Передо мной возникло лицо Кости. Царапины и синяки на его коже заживали у меня на глазах, и от них оставались только пятнышки крови. К моему рту было прижато его запястье, вокруг валялись разорванные простыни, и мы были не одни в спальне.

У края кровати стоял Заступ и держал меня за плечи. Как только я посмотрела на него, он разжал пальцы и со вздохом облегчения выпрямился. В дверях толпились Дэйв, Родни и Тэйт, а за их спинами, стараясь хоть что-то рассмотреть, подпрыгивала Дениз. Потом Кости прижал меня к себе, и в поле зрения осталась только его грудь.

– Проклятье, наконец-то ты проснулась. – Он немного отодвинулся и обхватил ладонями мое лицо. – Ты знаешь, где находишься?

В своей спальне. Полностью обнаженная, как и Кости. Заступ встал с кровати, и я отвернулась. Раздетыми оказались не только мы.

– Кости, что они все здесь делают? Заступ, прикройся!

Чертовы вампиры считают, что все хотят посмотреть на их оснащение.

Кости все так же обнимал меня обеими руками. По крайней мере, хоть моя грудь не выставлена на всеобщее обозрение.

– Проклятые животные, прочь с дороги!

Великий Боже, мать уже в холле и поднимается наверх. Если она все это увидит, ее хватит удар.

– Заступ, хватай полотенце и беги в ванную комнату, – прошипела я. – Хоть ты скройся из виду!

Он рассмеялся, но его смех прозвучал как-то устало.

– Криспин, с ней все в порядке. Я лучше пойду, чтобы она не тратила силы на ругань.

На теле Заступа тоже виднелись полосы подсохшей крови. Что за дьявольщина? Тэйт пристально уставился на меня, и я поежилась под его взглядом. Ему не стоило смотреть на меня в таком виде.

Вдруг в комнату ворвался Джэн с телефоном в руке:

– Криспин, я сказал ему, что это сработало. Он просил позвонить позже…

– Нет, это уж слишком! – взорвалась я. Даже не обратила внимания на сосредоточенный вид Джэна, без намека на непристойную ухмылку или подмигивание. – Мне приснился плохой сон. Это не повод объявлять общую тревогу, так что все свободны.

В обращенном на меня взгляде Джэна мелькнула жалость.

– Больше заботится о праве на частную жизнь, чем об угрозах. Криспин, нам надо поговорить.

– Хорошо, позже.

Наконец комната опустела. Как только дверь спальни закрылась, я расслабилась и начала дрожать. Господи, это был самый страшный из всех моих кошмаров. Если бы я не знала, могла бы поклясться, что шея еще болит. Но она и в самом деле болела. Как же такое могло произойти?

Кости посмотрел мне в глаза:

– Котенок, это был не сон, а заклятие, которое заперло тебя в твоем кошмаре. А шея болит… потому что заклятие возвратило тебя в тот день, к Максу. Если бы ты не проснулась, оно бы убило тебя.

Я напряглась всем телом, стараясь совладать со своими чувствами:

– Откуда ты знаешь?

– Ты начала кричать во сне. В спальню ринулся Чарли – он выскочил из постели и поэтому был нагим. Он сразу подбежал к кровати, и мы принялись тебя будить. Ты стала метаться и царапаться. Мы быстро поняли, что дело не только в плохих снах. Я сосредоточился и заглянул в твои мысли, чтобы прояснить ситуацию. Но что делать дальше? Джэн позвонил Менчересу и обо всем рассказал. Он один знал, что предпринять.

– Как долго все продолжалось? Мне казалось, счет идет на минуты.

– Мы бились с тобой около получаса, но минуты тянулись, как годы.

Полчаса!

– Ты сказал, Менчерес знал, что делать. А почему он?

– Потому что это сделала Патра, – с холодной яростью ответил Кости? – Нам запрещено пользоваться магией, но Патра тайком изучала приемы колдовства. Заклятие было замешено на ее крови, поэтому лишь ее кровь или кровь ее предка могла его разрушить. Менчерес слишком далеко, но он поделился со мной своей кровью и силой и решил, что моя кровь поможет. К счастью, он оказался прав.

Я вздрогнула. В следующий раз, отправляясь спать, я могу не проснуться. Меня убьют собственные воспоминания. Веселенькая перспектива!

– Значит, Патра в состоянии наложить заклятие в любое время и из любого места?

Губы Кости сошлись в одну тонкую линию.

– Если умрет, она уже ничего не сможет!

В тот же день после полудня я позвонила в пять разных служб доставки. Нет, люди в нашем доме не были столь прожорливы, но пришлось руководствоваться практическими соображениями. В конце концов, надо было кормить еще и несколько вампиров. Курьеры не подозревали, что они сами – часть меню. Впрочем, все спокойно поехали дальше с хорошими чаевыми и уменьшенным содержанием железа в организме. Родни устроил себе особый вариант плотного ужина, который разделил с Дэйвом.

– Схватить одного из людей Патры, прежде чем мы начнем планировать атаку или контрнаступление, – посоветовал Джэн после продолжительной паузы в разговоре. – Или, если посчастливится найти перебежчика.

– Из всех нас ты – самая подходящая кандидатура.

Язвительное замечание вырвалось у Дона, и я непроизвольно моргнула. После того как стало известно, кто такая Патра, он до сих пор не проронил ни слова.

– Чепуха. – Джэн вздохнул. – Послушай, Макс получил по заслугам. Он захотел избавиться от своей работы и человеческой природы, и я выполнил его просьбу, поскольку всегда найду место для способного и безжалостного парня. Это все.

Дон окинул Джэна неприязненным взглядом:

– Все? А тебе известно, что сделал Макс, когда я, узнав о его превращении в вампира, попытался его арестовать? Он убил наших родителей и оставил тела на крыльце моего дома! Это ты дал ему возможность coвершить злодейство. Ты дал ему силу!

Об этом я никогда не слышала. После того как я узнала, что Дон приходится мне дядей, я спросила, есть ли у нас еще родственники, но он коротко ответил, что никого не осталось. Теперь стало понятно, почему его так тревожил этот вопрос.

Джэн не отвел глаз:

– Макс был убийцей и до нашей встречи. Единственное, что я ему дал, – это клыки.

– Ты не в силах помочь своим родителям, но твоя племянница еще жива, – заговорил Кости. – Твой опыт и знания бесценны. А сейчас вернемся к вопросу…

Он замолчал и уставился на деревянные панели потолка. Я в замешательстве проследила за его взглядом. Что случилось? Или, у нас завелись термиты?

– Менчерес близко, – объявил Кости.

Заступ тоже поднял голову:

– Я еще не чувствую его приближение.

– А я чувствую, – настаивал Кости. – И он не один.

Я закатила глаза. Великолепно. Пора прекращать это нашествие. Лучше бы арендовали тот новый итальянский ресторанчик. И мы с Дениз смогли бы отведать ветчины из цыпленка.

– А кто с ним? – спросила я.

– Этот мерзкий хлыщ, – раздраженно буркнул Кости.

Его слова вызвали у Джэна веселый смех:

– Вот как? Вечер обещает быть интересным!

В отличие от Джэна Заступ не обрадовался новостям:

– Криспин, зачем он привез его с собой? Ему известно, что вы недолюбливаете друг друга.

– Не говоря уж о том, что я не горел желанием демонстрировать ему свое жилище. – Кости начал беспокойно ходить из угла в угол. – Но Патру он ненавидит сильнее, чем меня. А поговорка гласит: «Враг моего врагам мой друг».

– Кто это? – повторила я. – Я его знаю?

– Тебе многое о нем известно, – фыркнул Кости.

Гул приближавшегося вертолета сделал дальнейший разговор бессмысленным. Спустя несколько минут скрежет металла о бетон возвестил о приземлении незваных гостей. Менчерес в сопровождении еще одного вампира сошел на землю. Кости обнял своего грандсира, а его спутника едва удостоил холодным кивком.

Кости ошибся. Я его не знала. По крайней мере, я так подумала, едва взглянув на незнакомца. Он был около шести футов ростом, с худощавым лицом, обрамленным длинными каштановыми волосами и аккуратной бородкой. Из-под высокого бледного лба сверкали глубоко посаженные глаза. Его нельзя было назвать классическим красавцем, но и не обратить внимания не представлялось возможным. Я бы наверняка вспомнила, если бы хоть раз с ним встречалась.

Протянутую мне руку пересекали старые шрамы.

– Ты, вероятно, Рыжая Смерть?

Он говорил со странным акцентом и, здороваясь, не произнес общепринятого «Привет, как дела?». Но я видела и не такие странности.

– У тебя имеется преимущество, – ответила я, пожимая его руку.

Ладонь обожгло ощущением силы. Кто бы он ни был, это определенно мастер-вампир. И ему не одна сотня лет.

– Я в этом сомневаюсь, – возразил он, также окидывая меня оценивающим взглядом.

– Перестань раздевать ее глазами, – сердито бросил Кости. – Ты не был на нашей свадьбе, но тебе наверняка известно, что она – моя жена.

Незнакомец рассмеялся. Тогда я заметила, какие странные у него глаза. Цвета меди, окаймленные изумрудной зеленью.

– Мое приглашение, вероятно, затерялось в международной почте.

Кости проигнорировал его сарказм:

– Менчерес, я надеюсь, есть весомая причина для его присутствия.

– У него есть информация, – ответил Менчерес, прежде чем обернуться ко мне. – Кэт, рад тебя видеть.

После всего, что произошло, можно было бы быть и повежливее, но в моей голове мелькнуло: «Не могу ответить тем же».

Кости искоса взглянул на меня. Я поморщилась. Вылетело из головы! По правде сказать, я не могу объяснить, почему отношусь к Менчересу с интуитивной неприязнью. Возможно, мы были врагами в прошлой жизни.

Менчерес не стал комментировать мое странное приветствие, и я постаралась быть вежливой хотя бы на словах:

– Привет, Менчерес.

– Давайте сразу с этим покончим, – проворчал Кости, поворачиваясь ко второму вампиру. – Котенок, это Влад.

Невольный смешок вырвался прежде, чем я успела его заглушить. Господи, а сколько претензий!

– Не слишком оригинально. Я встречала не менее дюжины Владов.

Его тонкие губы изогнула усмешка.

– Сомневаюсь, чтобы они носили это имя по праву рождения, как я.

Я ждала каких-то намеков, но их не было. На лице Кости сохранялось все тоже выражение серьезности и раздражения. С растущей тревогой я заметила, что никто из присутствующих вампиров даже не улыбнулся. Наконец у меня снова прорезался голос:

– Так ты Дракула? Это не розыгрыш?

Пока я переживала полученное потрясение, новые гости поздоровались с остальными. Все, кроме Аннет, приветствовали Влада со сдержанной вежливостью. А она крепко поцеловала его в губы, заставив меня укоризненно покачать головой.

И Дракула тоже, да, Аннет? Если бы Франкенштейн и Человек-Волк были настоящими, думаю, и они не избежали быее внимания.

Менчерес издал какое-то сопение. Если бы я его не знала, могла бы подумать, что он смеется. Кости снова посмотрел на меня, словно говоря: «Следи за своими мыслями, черт возьми!» Ярешила переключиться с истории сексуальных связей Аннет на легенду.

Дракула. В шестнадцать лет я пыталась как можно больше узнать о вампирах и прочитала о тебе все, что смогла найти. Брэм Стокер сделал из тебя почти положительного героя, хотя в исторических записях содержится немало неприятного.

Раздражение Кости мгновенно улеглось, и он даже одобрительно усмехнулся. Значит, его оскорблять можно, а Аннет нельзя? Лицемер!

– Я не откликаюсь на это имя и советую, не всегда верить тому, что написано. История порой меняется. Интересно, что скажет она о тебе, Кэтрин?

– Меня зовут Кэт, – быстро поправила я его. – Запомни мое имя, и я буду обращаться к тебе должным образом.

После того как с приветствиями было покончено, мы собрались в малой гостиной. Конечно, в большой комнате было бы просторнее, но планировать убийство одной исторической личности с помощью второго не менее известного персонажа хотелось в более уютной обстановке. Влад занял кресло рядом со мной и расположился с таким видом, словно сидел на троне. Он даже слегка усмехнулся, глядя на Кости, из чего я сделала вывод, что он выбрал себе место с целью позлить хозяина дома. И это ему удалось. Кости уселся на диван с другой стороны от меня и многозначительно похлопалменя по руке.

Несмотря на обстоятельства нашей встречи, десятилетний ребенок во мне страстно хотел засыпать Влада вопросами. Кто похоронен в церкви рядом с твоим замком? Правда ли, что ты приколотил гвоздями тюрбаны к головам посланников султана, когда они отказались их снять? Когда ты стал вампиром – до или после того как бокалами пил кровь на поле боя, пируя среди поверженных врагов?

– Крестьянин примерно того же роста. Да. После, а тогда я пил красное вино.

«Чертов фокусник, – подумала я, прежде чем успела придержать свои мысли. – Еще один».

– Впечатляюще. – Влад перевел взгляд с меня на Кости. – Интересно, где она научилась ставить такие исключительные мысленные барьеры? Ты что-нибудь скрываешь, юноша?

– Не пытайся учить меня в моем собственном доме, старая летучая мышь. Ты здесь в гостях, и веди себя соответственно.

– Влад…

В голосе Менчереса послышался упрек. Но, что еще интереснее, Влад отреагировал на это примирительным жестом.

– Да, верно. Я обещал оставить наши разногласия ради общего блага и потому согласился сюда прийти. Всем известно, что я не питаю к тебе добрых чувств, Кости, да и ты отвечаешь мне тем же. По правде говоря, если бы Патра ополчилась на тебя, но не затрагивала Менчереса, я мог бы сейчас сидеть рядом с ней.

Кости пожал плечами:

– Если бы не Менчерес, мы бы схватились с тобой давным-давно. Но он испытывает к тебе глубокое уважение, и, вероятно, у него есть для этого причины. А я доверяю его суждению. Так что, полагаю, ты не такой никчемный ублюдок, каким я тебя считал.

Похоже, перемирие дается им с трудом!

Менчерес поднялся. Благодаря своим манерам он казался весьма безобидным, но я знала, насколько обманчивой бывает внешность. Могу поспорить – в бою он ужасен.

– Кости, меня потрясло известие о том, что Патра применила против Кэт магию. Как тебе известно, подобные выходки вампирам запрещены. Но ее поступок дает нам некоторое преимущество. Использование заклятия ослабило Патру по крайней мере на несколько дней, и мы получили шанс нанести ответный удар, если только сумеем ее найти. У Влада есть информация о возможном местонахождении одного из ее подданных.

Кости холодно посмотрел на Влада, и тот ответил ему усмешкой:

– Никогда не думал, что тебе может от меня что-то понадобиться?

– Пора бы тебе решить, будешь ты говорить или нет. Выкладывай все начистоту либо проваливай!

Взгляд Влада переместился на меня, потом, как ни странно, на Тэйта.

– Я чую его страсть к Кэт. Да он и не пытается ее скрывать. А ты наверняка злишься, что один из представителей твоего рода испытывает вожделение по отношению к твоей жене, не так ли?

– Эй, постойте-ка! – воскликнула я.

Но Кости поднял руку.

– Говори, по сути, – бросил он Владу.

Тонкие губы изогнулись еще сильнее.

– Как раз к этому я и веду.

16

«Похоже, Санта пил не только гоголь-моголь», – подумала я, гуляя в толпе и ожидая своей очереди сфотографироваться со стариной Санта-Клаусом. Мне самой сейчас не помешает перекусить.

Тэйт крепче прижал меня к себе. Вроде надо его оттолкнуть, но я этого не сделала. Наоборот, прильнула к нему и улыбнулась. Разве мы не должны изображать идеальную пару?

– Как ты красива! – прошептал Тэйт, щекоча мою шею губам.

Затем он немного повернул голову и накрыл своим ртом мои полуоткрытые губы. Во время работы мне не раз приходилось целоваться с неумершими. Как иначе, если я изображала сексуальную цыпочку? Но Тэйт не был ни объектом преследования, ни незнакомцем, ни даже простым субъектом при смерти. Если, конечно, Кости не потеряет самообладание и не убьет его раньше, чем закончится операция.

Холодные губы Тэйта согревались, касаясь моей разгоряченной плоти. И я не могла не отметить – он превосходно целуется, хотя вел себя достаточно сдержанно и не засовывал в рот язык. Я старалась представить, что целуюсь со своим другом. Или отнестись к происходящему как к тривиальному рабочему эпизоду. Но не могла.

Я отстранилась. Пожалуй, немного резко по сравнению с предыдущими действиями.

– Э… хочу сладкой ваты, – промямлила я.

Тэйт наклонил голову и прошепталмне на ухо единственное слово:

– Трусишка.

И он был прав. Будь это просто работа, я бы не задумываясь сыграла страсть, позволила французские поцелуи или даже погладила бы его по заднице, чтобы все выглядело правдоподобно. Но рядом со мной находился Тэйт, а потому беспристрастность испарилась. Кроме того, я каждую минуту ждала, что из-за угла выскочит Кости и оторвет Тэйту голову.

Да, Влад оказался прав: никто не думал, что Кости позволит мне во время праздничного маскарада флиртовать с мужчиной, которого он ненавидит.

Наверху раздался визг ребятишек, когда Безумный Шляпник быстрее крутанул карусель. Такие же возгласы послышались слева, где медленно плыли вагонники. Добавьте к этому шум прочих аттракционов, разговоры людей, рождественские гимны, металлический лязг машин и получите представление о бесконечном хаосе звуков вокруг нас.

По словам Влада, где-то здесь должен прохаживаться Антоний – один из приспешников Патры. Он был без ума от рождественских карнавалов. Настолько, что вопреки здравому смыслу не мог лишить себя такого удовольствия даже после объявления войны. И вообще каждый считает, что похитить, продать, выследить или убить могут кого-то другого, не его. Я сама этим грешила. Например, не подумала, что Макс станет поджидать меня в доме матери. Как после этого обвинять Антония в легкомыслии? Черт, а вдруг Антоний не появится, и Влад затеял все это, чтобы разыграть Кости?

Сказать, что Кости не одобрил мое намерение сыграть подружку Тэйта, – не сказать ничего. Он разразился такими проклятьями, что даже я возмущенно подняла брови, а напоследок пробормотал Тэйту нечто вроде: «Рано встречаешь Рождество, мудак» – и только после этого согласился с маскировкой. Намерения Влада могли оказаться и более зловещими. Впрочем, Менчерес не рассматривал вариант предательства, Кости тоже. Иначе меня бы здесь не было. И все же трудно доверять вампиру, открыто заявившему о своей ненависти к Кости.

– Не забывай о цели, – бормотала я, избегая встречи с глазами Тэйта.

– А я и не забываю, – насмешливо фыркнул он.

Я мгновенно забыла о сахарной вате. Мы с Тэйтом никогда не оставались наедине, так что теперь представился удобный случай все расставить по своим местам.

– Послушай, Тэйт, тебе надо справиться со… своими чувствами ко мне. Они мешают вашей дружбе и работе. Всякий разу, демонстрируя их в присутствии Кости, ты рискуешь жизнью.

Тэйт подошел ближе и понизил голос, хотя при таком шуме это было бесполезно: чтобы подслушать наш разговор, надо было подойти почти вплотную.

– Тебе известно, почему я не намерен молчать о своих чувствах? Потому что молчал много лет. Мы были друзьями, и я надеялся, что со временем дружба перерастет в нечто большее. Я не хочу повторять свою ошибку и не стану колебаться. Мне наплевать, что это злит Тайного Хранителя или причиняет неудобство тебе. Хватит притворяться – роль друга мне осточертела!

Тэйт наклонился, и оставалось позволить ему себя обнимать или устроить сцену и сорвать задание.

– И не говори, что подобные мысли не посещали твою голову_, – тихо сказал он. – Я помню тот вечер, когда мы целовались, еще до возвращения Кости. Тогда ты относилась ко мне иначе.

«И зачем он об этом вспомнил? – подумала я, испытывая одновременно досаду и разочарование. Один вечер после слишком обильной выпивки и долгого одиночества закончился поцелуем, которого не должно было быть.

– Ты – привлекательный мужчинами, я – живая женщина. Да, эта мысль пару раз приходила мне в голову. Но лишь до возвращения Кости. С тех пор – как отрезало.

– Порой я ненавижу, Дона, – сердито бросил Тэйт.

Я изумленно моргнула:

– Какое отношение ко всему этому, имеет мой дядя?

– Дон все знал о тебе с самого рождения. До встречи с тобой мы с ним были знакомы больше трех лет. Три года, только подумай, Кэт! Это не перестает меня терзать. Дону следовало отыскать тебя всего на полгода раньше. Тогда ты познакомилась бы со мной прежде, чем с Кости. Знаешь, мы очень похожи. Тебя влечет ко мне, и, являясь коллегой по истреблению вампиров, я стал бы тебе отличным мужем. Ты полюбила бы меня, а не Кости!

Его доводы меня поразили. И что еще хуже, если бы я встретила Тэйта раньше, чем Кости, я действительно могла бы им увлечься. На счет полюбить – не знаю, но при таком раскладе ничто не мешало Тэйту стать моим постоянным спутником.

– Есть более вероятный сценарий: меня могли бы убить во время первой же миссии, потому что Кости не успел бы меня ничему научить. Даже если бы все случилось так, как ты предполагаешь, вряд ли бы у нас что-то получилось.

– Почему? – резко спросил Тэйт.

– Кости могли меня заказать. С таким предложением, к нему обращались уже после того, как я от него сбежала, и в мире неумерших было неизвестно о наших отношениях. Поэтому Кости убил бы меня либо, заинтересовавшись моим происхождением, похитил, как он сделал при первой встрече. В любом случае у нас с тобой ничего бы не вышло – иногда людям просто не суждено быть вместе.

– Я в это не верю, – упрямо возразил Тэйт.

Нежелание подчиняться обстоятельствам. Вот что делало его таким отважным солдатом. Это же заставляло упрямо настаивать на невозможном.

– Bсe еще может измениться, – наконец сказала я. – Однажды ты встретишь женщину, которая заставит тебя понять, как твои нынешние чувства далеки от настоящей любви. И когда это произойдет, я буду очень рада за тебя.

Тэйт тряхнул головой:

– Или ты поймешь, что Кости совсем не тот, кем кажется, и бросишь его. Признайся, Кэт, ты же почти ничего не знаешь о нем.

– Я не знаю Кости? – повторила я. – Ты, должно быть, шутишь.

– Ему почти двести пятьдесят лет, а вместе вы были в общей сложности около года, – решительно заявил Тэйт.

– Мне известен этот счет, – резко ответила я, не сумев скрыть свою боль.

– Ты ослеплена страстью. Кости всегда был профессионалом по этой части, он веками завлекал женщин в свои сети. Аннет кое-что мне рассказала о нем, и, должен признаться, порой я не знаю, чего мне хочется больше – заколоть Кости или пожать ему руку. Такой, как он, не может в одно прекрасное утро проснуться и полностью измениться, стать верным мужем.

Голос Тэйта становился все более тихим и слегка хрипловатым. Он повернулся и взглянул на меня в упор:

– Я был с тобой рядом почти пять лет. И ты знаешь, что мне можно доверять. Я никогда тебе не лгал и не изменял, а он обязательно это сделает. Пусть не сегодня и не завтра, но когда-нибудь это произойдет. И тогда ты его бросишь, а я буду ждать.

Наш разговор зашел в тупик. Как и мои попытки привести Тэйта в чувство ради нашей дружбы. Я бросила на него сердитый взгляд, не изменяя притворной улыбки, и шагнула к продавцу сладкой ваты. Джина здесь не продавали, поэтому в ожидании Антония придется обойтись сладостями.

Три порции сладкой ваты, затем два круга на чертовом колесе – ничто не сравнится с этим аттракционом, когда нужен хороший наблюдательный пункт, но даже признаков Антония не было. Как и прочих вампиров, за исключением Тэйта. Уже пробило десять, и большинство маленьких детей отправились по домам, Санта-Клаус с каждым часом становился грустнее. Вероятно, он считал минуты до двенадцати, когда праздник должен был закончиться.

После недавнего спора мы с Тэйтом почти не разговаривали, но продолжали изображать идеальную пару. К величайшему огорчению парня за прилавком, Тэйт решил поупражняться в стрельбе. Учитывая военное прошлое и таланты вампира, он с легкостью поражал любую цель. После его победоносных развлечений мне пришлось таскать за собой призовой фонд – огромного белого плюшевого мишку.

Можно не сомневаться: никто, посмотрев в нашу сторону, не мог заподозрить в нас охотников за вампирами.

Поэтому я очень удивилась, когда Тэйт, дернув меня за руку, резко развернул и стал целовать, будто в последний раз перед смертью. Мой протест моментально исчез, как только Тэйт прошептал: «Он здесь!»

Уронив плюшевого медведя, я обвила руками шею Тэйта и поцеловала его с не меньшим пылом, одновременно обозревая окрестности. Вот он! Примерно в пятидесяти футах от нас в воздухе ощущалась нечеловеческая сила. Как хорошо, что Антоний все-таки прибыл для участия в нашей игре. Если только это не какой-то другой вампир, решивший развеяться на рождественском празднике. Здесь уже оставалось надеяться на удачу.

Источник силы приближался. Кто бы это ни был, он тоже учуял Тэйта, потому это шел прямо к нам. Я добавила страсти в поцелуй. Тэйт застонал и крепче сжал меня руками. Учитывая железную хватку и бесконечный поцелуй, к тому времени, когда он поднял голову, я едва не задохнулась.

Вампир был всего в десяти футах от нас. Тэйт не блистал учтивостью – он уперся в незнакомца взглядом и даже придал своим синим глазам легкий зеленоватый оттенок:

– Чего тебе?

Я обернулась и чуть не ахнула. И это существо надо задержать? На меня смотрели широко расставленные карие глаза четырнадцатилетнего подростка. У него были черные вьющиеся волосы, слегка удлиненный нос и стройная фигура, подчеркивающая его молодость.

– Я никогда не встречал тебя раньше, произнес вампир.

Его голос больше соответствовал мощной ауре. Если по виду можно было предположить, что парня не пускают на фильмы для взрослых, то голос свидетельствовал о возрасте в пару сотен лет.

Тэйт позволил мне немного отступить, но не снял руки с моих плеч.

– А почему ты должен меня знать?

Вампир улыбнулся, продемонстрировав ямочки на щеках. Так он выглядел еще моложе.

– Потому что я знаю многих обитателей… нашей страны. А тебя – нет.

Тэйт холодно усмехнулся:

– Меня зовут Тэйт.

Вампир слегка наклонил голову набок:

– И какого ты рода?

– Род мерзавца, – ответил Тэйт, вызвав желание щелкнуть его по затылку.

Вампир сухо рассмеялся, что совершенно не соответствовало его мальчишеской наружности.

– Это может сказать каждый из нас. Я – Антоний.

«Есть!» – мысленно воскликнула я. И сразу насторожилась, надеясь, что Антоний не способен улавливать мысли. В противном случае наша затея провалилась бы. Но Кости оказался прав, говоря, что такие способности встречаются редко.

– Ты не ответил на мой вопрос, – сказал Антоний все с той же приятной улыбкой, от которой на щеках появлялись ямочки.

Тэйт возмущенно закатил глаза.

– Почему я должен отвечать? Я не охочусь – просто наслаждаюсь праздником вместе со своей подружкой.

– Позволь дать тебе один совет, сынок, – произнес Антоний. Для любого, кто мог стоять достаточно близко, такое обращение показалось бы по меньшей мере забавным. – Когда встречаешь одного из нас, советую называть свое имя и род. Иначе кто-нибудь может разозлиться и поучить тебя хорошим манерам.

– Кости! – Тэйт выдержал паузу, а потом добавил: – Мерзавец!

Я понимала, что он играет определенную роль, но также сознавала, что это не пустые слова. Он на самом деле так думает. Поэтому мне еще сильнее захотелось его ударить.

Антоний огляделся по сторонам, причем сделал это так быстро, что я ничего не заметила бы, если бы пристально не следила за каждым его движением.

– Ты тот самый Тэйт, – пробормотал он.

Тэйт скрестил руки на груди:

– Разве теперь не твоя очередь?

Улыбка Антония стала вызывающей.

– Патра, – коротко произнес он, ожидая реакции Тэйта.

Тэйт тоже оглянулся, но у него это заняло гораздо больше времени. Я, изображая замешательство, переступила с ноги на ногу.

– Парни, о чем это вы толкуете? – спросила я.

– Тебе не о чем беспокоиться, малышка, – ответил Тэйт и успокаивающим жестом сжал мои плечи. – Видишь ли, Антоний… работает на конкурента моего босса, а они оба хотят получить один и тот же контракт. Что касается меня, я не стал бы возражать, если бы соревнование выиграл его босс.

– Вот как? – Антоний приподнял бровь. – Это смелое заявление в присутствии незнакомца.

– Я мог раньше оказать помощь твоему боссу, но не сделал этого и раскаиваюсь, поскольку тогда получил бы намного больше, чем имею сейчас.

При этих словах Тэйт выпрямился, демонстрируя открытый вызов.

Вероятно, Антоний слышал о роли, которую Тэйт сыграл в доме Менчереса перед самым взрывом, так как он утвердительно кивнул:

– А что если тебе дадут возможность исправить ошибку? Я случайно узнал, что мой босс очень заинтересован в любой информации, которую может предоставить… корпоративный агент.

Тэйт усмехнулся:

– Как твой босс намерен платить? Мне нужны деньги и протекция.

Антоний взмахнул рукой:

– Ты представить себе не можешь, как щедра моя госпожа с верными слугами.

В этом я ничуть не сомневалась. Если, конечно, не брать в расчет тех, кто служит Патре из страха за своих близких.

– Вам обязательно сейчас говорить о делах? – недовольно протянула я.

Антоний, казалось, только сейчас заметил мое присутствие. Он не спеша осмотрел меня с головы до ног, и в его взгляде не было ничего ребяческого. Как это типично для вампиров – не обращать внимания на тех, в ком бьется сердце.

– Кто твоя подружка, Тэйт?

– Кэтлин, – ответил Тэйт, воспользовавшись моим вторым именем. – Разве она не прекрасна?

– Верно, – согласился Антоний, подходя ближе. Его глаза опасно сверкнули. – Но ее глазки, рыжие волосы и бьющееся сердце напоминают мне одну личность, о которой я слышал много интересного.

Это был открытый вызов, и я с самым невинным видом захлопала ресницами, будто спрашивая: «Кто? Я?»

– Мне нравятся ролевые игры, – холодно ответил Тэйт. – Я попросил Кэтлин перекрасить волосы и поставить контактные линзы. Есть еще какие-то проблемы?