Текст книги "Тот Самый (ЛП)"

Автор книги: Джана Эштон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Тридцать вторая глава

Сойер ждет меня в холле, когда я спускаюсь вниз. Он всегда ждет. Паркуется, выходит из авто и идет за мной в общежитие. Он ни на минутку не задерживается, не вынуждает меня ждать его. И скажу вам, что так выходит не из-за того, что я опаздываю. Если я спускаюсь на две минуты раньше, он все равно уже здесь. И это меня немного возбуждает.

Когда я подхожу, он снова наблюдает за жизнью Строх холла. Сегодня на мне надета удобная одежда – самые милые разноцветные лосины, сапоги и удобная, белая рубашка с длинным рукавом. Я уже застегнула на молнию легкий пуховик, а моя сумка с вещами на выходные переброшена через плечо. Сойер забирает ее у меня, как только подхожу.

Он одет в джинсы и серое пальто в рубчик, через вырез которого виден воротник кремовой рубашки. Я могла бы его облизать, вот как хорошо он выглядит. Он улыбается, когда замечает меня, и мое сердце останавливается на короткий миг, каждый раз, как вижу эту улыбку. Его темные волосы взъерошены, словно он недавно принял душ и не стал их укладывать. Идеально. Я киваю ему в знак приветствия, и он наклоняется, чтобы меня поцеловать, но мои пальцы цепко хватают полы его пальто, не позволяя отстраниться.

– Я должна тебе кое-что рассказать, – шепчу я заговорчески.

– Что же? – шепчет он в ответ, а в его глазах отражается интерес.

Вокруг нас бушует обыденная жизнь студентов в общежитии. Думаю, я слышу, как кто-то катается на скейтборде, а кто-то кричит на это "Не в помещении". Почтовые ящики открываются и захлопываются рядом с нами, но я, кажется, замираю.

– Я хочу сделать с тобой очень грязные вещички, – наконец произношу, глядя прямо ему в глаза, а затем отпуская пальто.

Его ответ – одна из тех ленивых ухмылок, свидетельствующих о приятном удивлении и образующих ямочку на одной его щеке. Сойер не произносит ни звука, вместо этого просто ведет меня к дверце своего авто. Мы доезжаем до тридцать шестой улицы, и только потом он нарушает молчание.

– Расскажи мне об этом, – произносит парень.

Я регулирую подогрев сидения и использую это время, чтобы собраться с мыслями. Но как только заканчиваю с регулировкой, мой ответ готов.

– Я бы хотела тебе отсосать, – говорю я. Это правда, мой рот наполняется слюной лишь от взгляда на его профиль. Я не вру, говоря, что мысли о его члене у меня во рту страшно заводят.

Его челюсть напрягается, а указательный палец начинает постукивать по рулю, но Сойер молчит, позволяя мне продолжить.

Нервничая, я кладу руку ему на бедро. Посередине между коленом и пахом, так, что мои пальцы касаются внутренней стороны его ноги, а большой палец лежит на внешней стороне. Я не двигаю ладонью вверх, просто держу ее на месте, ощущая тепло его кожи даже через ткань джинс.

– Я бы обернула одну руку вокруг твоего основания, уверенно сжала и направила бы кончик твоего члена к своему языку. Широко открыв рот, я бы всосала головку, сжимая ее губами. – Я выдерживаю паузу и тру пальцем по своей нижней губе. – Моя челюсть ноет лишь от одной мысли об этом.

Мы останавливаемся на светофоре возле парка Спрус, и он поворачивает голову в моем направлении, выгибая брови.

– Я бы хотела взять тебя в рот до самого горла, – добавляю я, и кончиками пальцев правой руки скольжу по коже шеи, – но это не случится до того, как ты припаркуешься.

Он опускает руку поверх моей на своем бедре и сжимает. Загорается зеленый свет, и машина быстро срывается с места.

– Я бы с удовольствием скользил своим членом между твоих губ. Но не сегодня.

– Что? Почему? – Слова срываются с уст и звучат потрясенно, и если честно, то даже немного плаксиво. Он только что сказал, что у нас сегодня не будет секса? Потому что я, знаете ли, очень хочу с ним трахнуться. Я думала об этом все утро. Ладно. Всю неделю.

– Расслабься, мисс Сапожки. Я все еще собираюсь тебя трахнуть.

– Уфф. – Я шумно выдыхаю, а Сойер просто бросает на меня взгляд и качает головой.

– Мы можем сделать это без презерватива?

– Ни за что. Но я бы отсосала тебе без презерватива. И сглотнула бы все до последней капли.

– Ну и ладно.

– Эй, это хорошее предложение. Я не сглатывала со времен старшей школы.

Мы снова останавливаемся на красный свет, собираясь повернуть на углу двадцать второй улицы, и он смотрит на меня.

Я морщу нос и гримасничаю.

– Но, возможно, тебе не стоило этого слышать.

– Возможно, нет.

– Упс. – Я пожимаю плечами. – В любом случае, почему я не могу тебе сегодня отсосать? Ты ведешь себя неразумно.

Он прикусывает внутреннюю сторону щеки, чтобы не рассмеяться. Сейчас мы на Маркет Стрит и направляемся к площади Пенн, так что я ожидаю, пока он припаркуется на стоянке Ритц-Карлтон и уделит мне полное внимание. Опуская руку на подголовник моего кресла, Сойер нежно проводит пальцами по контуру моего уха и затем тихо отвечает.

– Потому что я хочу кончить внутри тебя, даже если и в презервативе. И затем я хочу повторить это еще раз. И еще. Не знаю, успеет ли мой член уделить внимание твоему ротику до завтрашнего дня.

Теперь я хочу отсосать ему прямо здесь и сейчас, но предполагаю, он прошел этап минета в машине еще несколько лет назад. К тому же это такая крошечная машинка.

– Но обещаю, я не отвезу тебя домой завтра вечером, не позволив отсосать мне как следует. Договор?

– Договор, – соглашаюсь я. – Однако, завтра Орлы играют с Кардиналами, так что я буду доступна для минета только в перерывах между таймами.

– Тебе нравятся Орлы? – В его глазах вспыхивает интерес.

– Я люблю их. Я привыкла смотреть игры с отцом каждые выходные с самого детства. – Я смеюсь. – Можешь поблагодарить за это Финна.

– Как так? – Он вопросительно выгибает бровь.

– Однажды он пришел к нам домой, когда мне было, может, двенадцать лет, и на нем была джерси Орлов. Так что конечно я сказала ему, что обожаю футбол.

– Конечно, сказала.

– До этого я ни разу не смотрела игру. Но Эрик услышав мои речи Финну, предложил рассказать нашему папе о моем неуемном желании смотреть с ним футбол по воскресеньям. – Я пожимаю плечами. – Закончилось все тем, что теперь я обожаю Орлов.

Он усмехается.

– Я дал ему ту джерси. Финна никогда не интересовало ничего, кроме бега.

– Так ты непреднамеренно изменил ход моей жизни десятилетие назад, – стону я, смеясь.

– Я бы намеренно изменил ход твоей жизни, дай ты мне шанс. – Он хмурится. – Забудь. Слава богу, я не был с тобой знаком ранее. А то Эрик убил бы меня.

– Вероятно, – соглашаюсь я.

Его голубые глаза блестят в тусклом свете стояночных огней парковки, и кажется, крошечное авто стало еще меньше. Сойер почти что выбивает воздух из моих легких, а я не привыкла к подобному. Обычно это я ошеломляю людей, а не наоборот. От его близости мое сердце стучит быстрее, но я не могу не волноваться о том, что эти отношения слишком просто складываются, Сойер чересчур идеален, и вероятно, громовые тучи вот-вот начнут собираться над нами.

Тридцать третья глава

Мы выходим из паркинга рука об руку и минуем мэрию, направляясь к Ридинг Терминал Маркет. Это всего в полумиле отсюда, буквально в паре кварталов. И на улице достаточно холодно, чтобы мы ускорились, но не настолько, чтобы эта прогулка стала неприятной.

В секунду, когда мы входим через двери рынка со стороны двенадцатой улицы, нас поглощает обычный рыночный хаос. Толпы народа, кучи туристов и местных. Аромат еды доносится со всех уголков огромного пространства. Владельцы магазинчиков предлагают продегустировать их товар, стоя возле прилавков. И знаете, мне нравится эта суета.

– Давай купим мороженого. – Я дергаю Сойера за руку и киваю в направлении лавки Бассета, подпрыгивая на носочках от переполняющего волнения.

– Мороженое? Сейчас полдень, и мы еще не обедали.

Я замираю как вкопанная и умоляюще смотрю на него.

– Ты убийца хорошего настроения.

– Мы можем купить пинту мороженого, чтобы съесть попозже, – предлагает он, и я делаю шаг назад.

– Постой, парень! Я не уверена, что у нас, – я указываю на него, а затем на себя, – сложится.

Он закатывает глаза и позволяет мне тащить себя к лотку Бассета. Мы толкаемся в толпе, пока идем в нужном направлении, а затем я разглядываю меню. И снова я прыгаю на пальчиках, пытаясь заглянуть через головы людей. Возможно, я хочу вишневую ваниль. Нет, манго. Я не в настроении для мятно-шоколадного.

– Малиновый трюфель, – уверенно говорю я парню за прилавком, когда подходит наша очередь. – Сойер? – Я оглядываюсь через плечо. – Ты какое хочешь?

– Я хочу кофе, – отвечает он. Я просто качаю головой и хватаю свой рожок, а затем мы возвращаемся к кофейне "Кофе старого города", и Сойер покупает себе кофе.

– Теперь счастлив? – спрашиваю я, пока он делает глоток, а затем слизываю мороженное возле края рожка. – Ты получил свой скучный кофе.

Его взгляд пристально следит за моим языком перед тем, как парень отвечает.

– Не скучный. Это качественный кофе, выпускающийся лимитированными партиями. Ты упускаешь этот нюанс.

– Упускаю? – спрашиваю я, и зная о том, что он очарован манипуляциями моего языка, скольжу кончиком к вершине конуса, при этом наклонив голову так, чтобы глядеть Сойеру прямо в глаза.

– Мило, мисс Сапожки. Очень мило. – Он щелкает по кончику моего носа пальцем и затем хватает меня за свободную руку, и мы идем исследовать рынок дальше.

Мы ходим вдоль рядов, начиная со стороны улицы Фильберт и заканчивая возле выхода на улицу Арч. Я покупаю кулинарную книгу и кухонный таймер для мамы на Рождество, пока Сойер выбирает керамическую посуду для своей матери. Мы останавливаемся, чтобы съесть чизстейк (булочка с нарезанным стейком и сырно-луковым соусом, типичное филадельфийское блюдо) в Спарто. Сойер заказывает проволоне, я же уиз. Все столики заняты, так что мы находим место возле прилавка и едим чизстейки стоя. Большим пальцем Сойер вытирает следы соуса с моей щеки.

А после того, как заканчиваем есть, мы продолжаем делать покупки. Сойер покупает стейки на ужин, и напоследок мы выбираем свежие булочки и хлеб в булочной Бейлера. Очередь в булочной довольно длинная, но я рада подождать, прислонившись к груди Сойера и наблюдая за тем, как работают пекари, формируя пончики. Краем глаза я замечаю, что пара женщин бросают на Сойера голодные взгляды, но такое не впервые. Даже если говорить только о сегодняшнем дне. Я не могу их винить, но это наталкивает меня на размышления.

Я вспоминаю, как Финн сказал, что я быстро укротила Сойера или что-то в этом роде. Я думаю о реакции Эрика на то, что мы с Сойером встречаемся еще до того, как мы на самом деле стали встречаться. Сейчас он немного успокоился, но все же.

Блондинка перед нами в очереди бросает еще один взгляд на моего парня, и я отстраняюсь от его груди, чтобы можно было взглянуть Сойеру в глаза. Моя рука остается на его талии и притягивает его тело ближе.

– Что? – спрашивает он, накрывая ладонью мой затылок и разминая пальцами кожу.

Я откидываю голову так, чтобы видеть его и убираю одну руку от его тела, чтобы иметь возможность указать пальцем парню в лицо. – Просто чтобы прояснить вопрос, скажу, ты – мой.

Он улыбается в ответ.

– Ты в некотором роде маленькая пещерная женщина.

– Я серьезно.

– Ты очаровательна.

Мы смотрим друг на друга молча, пока он не наклоняется и не целует меня.

– Твой, – соглашается Сойер, когда мы отстраняемся. – Но я думал, что обозначил это, еще когда хакнул твой Facebook.

– Мило, Камден.

Тридцать четвертая глава

– Эверли, дорогая, когда Сойер приедет?

Сегодня Рождество, и моя мама прыгает по кухне, одновременно перемешивая содержимое кастрюли на плите, смешивая салат в миске на столе и заталкивая противень в духовку.

– Он будет здесь к четырем, как раз к обеду, не волнуйся. – Мама любит принимать гостей, к тому же она в экстазе от моего нового парня. Не думаю, что я приводила домой кого-то из университета за последнее лето. Так что ее волнение не удивительно.

Я открываю контейнер со всеми рождественскими печеньками и начинаю раскладывать их на блюда, что приготовила мама.

– Он говорил, что ждет не дождется попробовать мою лазанью! – хвастается мама, и я роняю печенье на пол.

– Что? – спрашиваю, нагибаясь, чтобы подобрать печенье и выбросить в мусорку.

– Он сказал, что ты часто восхищенно вспоминаешь о моем рецепте лазаньи. – Она аж светится. – Я даже не знала, Эверли, что она тебе так нравится, иначе готовила бы ее на все твои каникулы. – Мама еще раз помешивает еду в кастрюле, дважды ударяет деревянной ложкой о край и затем кладет ложку на подставку рядом с плитой.

– Гм, когда это было, мам? – Я наклоняю голову и сжимаю переносицу, от движения мой хвостик раскачивается. – Я спрашиваю о том, когда ты болтала с Сойером?

– О, мы не болтали. Мы переписывались. На FB.

– Мама, это Facebook, а не FB. И тебе не следует переписываться с моим парнем, это странно.

– Я знаю, что это Facebook, Эверли. Но забавнее называть его FB, не думаешь?

– Нет. – Я качаю головой. – Не очень.

– В любом случае, он мне написал.

Мне приходится сдерживать стон. Я хочу его убить. Интересно, есть на Facebook функция оповещения об убийстве. Я могла бы меньше волноваться о своих вызывающих фото в ленте. Это? Вот об этом мне стоит волноваться.

– О чем еще вы двое переписывались? – спрашиваю я, и мой голос звучит выше, когда закрываю один контейнер с печеньем и открываю второй.

– Да ни о чем, Эверли. Он прислал мне сообщение, интересуясь, что принести сегодня. Вот и все.

– Вот и все, – повторяю я.

– И я отправила ему несколько фото. Ты была таким милым ребенком. Прошла вечность с тех пор, как я знакомилась с кем-то новым, кому можно было бы показать твои снимки. – Она вынимает разделочную доску из шкафчика.

– Мама! – кричу я в ужасе.

– Шучу, Эверли. Я просто шучу. – Она качает головой и вынимает овощи из холодильника, размещая их на доске. – Я никогда не видела, чтобы ты была столь возбуждена. – Она усмехается мне, а ее глаза сверкают. – Он, должно быть, совершенно другой.

Я медленно опускаю голову в легком кивке.

– Он – это нечто, – соглашаюсь, как раз когда звонит дверной звонок. Слишком рано для Сойера, но родственники уже начали прибывать. Мой брат Эрик будет здесь со своей женой, Эрин. Дедушка и бабушка, тетя и дядя, и еще двое кузин тоже соберутся. Я слышу, как папа открывает двери и впускает первого гостя. По крайней мере Эрик не устроит сцену, возмущаясь тому, что я встречаюсь с Сойером, перед всеми нашими родственниками. Я надеюсь на это.

Моя двоюродная сестра, подросткового возраста, по имени Вивиан вбегает в кухню через мгновение, визжа и обнимая меня. Этой весной она заканчивает мою старую старшую школу Хай Рилжфилд. Выкладывая вместе со мной печенье, она рассказывает о всех новостях школы, к которым причастна, и о том, в какой колледж надеется поступить следующей осенью. Я слушаю, забирая у мамы все для готовки салата и ощущая, что этот же этап в моей жизни был очень давно. Конечно, я отправляла всего одну заявку, зациклившись на том, что меня должны были принять в Пенн, и дальше должно было пойти, как запланировано. Но в целом я была права насчет поступления в Пенн и ошибалась насчет всего остального.

– Что планируешь после выпуска? – Вивиан заканчивает щебетать и смотрит на меня ожидающе, хватая печенье и засовывая его себе в рот.

– Гм, я пока что не знаю точно, – сознаюсь я. – Но у меня еще есть время это понять. – Я улыбаюсь и отмахиваюсь, словно это не важно. Словно этот вопрос меня не волнует.

Вивиан кивает, но ее лоб хмурится.

– Конечно, у тебя еще есть время. – Она ободряюще кивает. – Не думала, что когда-то услышу о том, что у тебя нет четкого плана, – говорит она, смеясь, как раз когда открывается входная дверь, и входят Эрик с Эрин.

Через мгновение Эрик появляется на кухне и направляет на меня пальцы, сложенные в виде пистолета.

– Ты.

– Оставь ее в покое. – Эрин становится прямо за братом и обнимает его за талию, опираясь подбородком о его плечо и похлопывая по его груди свободной рукой, пока Эрик продолжает сердито смотреть на меня.

Раздается звон дверного звонка, и мы все бросает взгляд в сторону коридора, где мой папа открывает дверь и говорит:

– Рад с тобой познакомиться. – Сегодня к нам придет всего один человек, с которым папа не знаком.

– Еще лучше, – объявляет Эрик с ухмылкой и разворачивается в сторону входной двери.

Мои глаза расширяются, и я роняю все, что держала в руках, вытираю руки полотенцем и иду за братом. Он все-таки собирается устроить сцену. Это оскорбительно, а я не выношу оскорблений. Еще ладно, что Эрик угрожал моим парням в школе, но это уже чересчур.

Эрин и Вивиан глядят на меня, когда выхожу в коридор и останавливаюсь.

– Черт побери, – шепчу я. Сойер и Эрик уже на улице. Разговаривают.

– Что происходит? – шепчет Вивиан в ответ.

– Твой кузен выговаривает нового парня Эверли, рассказывая ему о своих намерениях, – сообщает Эрин, пока мы все заходим в гостиную и теперь можем шпионить за ними через окно.

– Но почему? – спрашивает Вивиан.

Эрин качает головой в неверии.

– Эрик волнуется о развратном прошлом Сойера. Словно он сам не встречался со всеми подряд, пока не познакомился со мной.

– Эууу, Эрин!

– О, прости. – Она краснеет.

На улице ребята похлопывают дружески друг друга по спине, так что мы поспешно скрываемся на кухне.

Вивиан фыркает.

– Твой брат такой чересчур заботливый. Даже хуже, чем мой папа.

– Мы спишем это на его воспитание, – объявляет мама, и мы все поворачиваемся в ее сторону, наблюдая за тем, как она засовывает лазанью в духовку, рядом с уже запекающимся мясом. – У него есть привилегия защищать тебя от неподходящих членов.

– Мама! – Не уверена, что больше меня ужасает, то, что она только что сказала, или что словосочетание "защищать от членов" слетело с ее уст.

– Шучу! – Она ослепляет усмешкой.

Я стону. Когда это моя мама стала такой шутницей?

Эрик и Сойер входят на кухню буквально через мгновение, при этом улыбаясь. Сойер целует мою мама в щеку и передает ей бутылку вина, благодаря ее за приглашение. Она буквально краснеет от его внимания.

– Это твой новый парень? – шепчет мне Вивиан, широко открыв глаза.

– Ага.

– Черт, девочка. – Она не скрываясь разглядывает его с головы до ног, так что я толкаю кузину локтем в бок.

Сойер поворачивается к нам, ослепляя своей мегаваттной улыбкой, и я представляю его Эрин и Вивиан, а затем тащу в тихий уголок.

– Что ты сказал моему брату? Казалось, он собирался тебя убить, а затем пуфф, и вы уже курите на пару метафорические сигары. – Я скрещиваю руки на груди и смотрю на него, смущенная тем, что мы здесь не наедине.

– Все просто, – говорит он, наклоняясь к моему уху, его дыхание на моей шее вызывает дрожь по всему телу. – Я сказал ему, что влюбился в тебя.

– О, – заикаюсь я. О. Я должна на это что-то ответить? Прямо сейчас? Стоя в паре метров от своего отца? Уверена, мои глаза расширяются, как у совы, а взгляд мечется то туда, то сюда, пока я гадаю, насколько мы здесь уединены, а затем всасываю в рот нижнюю губу и задаюсь вопросом, могу ли я незаметно провести Сойера к себе в комнату. Что смешнее всего, так это то, что мне двадцать два, а я все еще боюсь испытывать удачу рядом с Эриком.

Сойер разглядывает мое выражение лица и усмехается, явно подмечая мою грусть, а потом наклоняется и касается своим лбом моего.

– Ты можешь рассказать мне все, что думаешь по этому поводу, позже, мисс Сапожки.

Я облегченно выдыхаю задержанный воздух и киваю в тот же момент, как мама зовет нас, спрашивая Сойера, что он хочет пить.

Пока мы пьем и едим закуски, все, кажется, проходит довольно мирно. Каким-то образом Сойер вызывает у всех симпатию, и бабушка даже называет его "секси-шмекси" и говорит, что отбила бы его у меня, будь она немного помоложе. Так что ко времени подачи обеда я даже расслабляюсь. Но это чувство длится лишь до тех пор, пока Сойер не откусывает первый кусочек лазаньи и не начинает петь моей матери дифирамбы, рассказывая о том, как давно он не ел домашней лазаньи, при этом подмигивая мне.

– Эверли может приготовить ее для тебя! Она видела, как я ее готовлю дюжину раз! – Мама светится от счастья, тогда как я давлюсь крутоном. – У нее есть рецепт.

Сойер хлопает меня по спине, но на его щеке появляется ямочка, когда он пытается скрыть улыбку. Я откашливаюсь и делаю глоток воды.

– Ты говоришь, как сексист, мама. Возможно, это Сойеру стоит приготовить для меня лазанью. – Я пинаю Сойера в голень, когда говорю это.

– Довольно справедливо, Эверли. – Мама кивает. – Возможно, вы могли бы приготовить ее вместе? – Она светится от одной этой мысли и передает роллы папе, слева от нее.

– Я бы с радостью приготовил лазанью для тебя, Эверли, – встревает Сойер. – Даже принесу тебе ее домой после твоих занятий. Сперва, конечно, предупредив о своем визите, – добавляет он, не отводя от меня взгляда. – Удостовериться, что ты дома.

– Как мило! – Прямо сейчас мамина симпатия к совершенству Сойера достигла своего апогея, тогда как я размышляю о мести. Я никогда не ворвусь к кому-то домой и не стану снова готовить лазанью, это уж точно.

После обеда мы собираемся рядом с елью в гостиной, на кофейном столике уже стоят печеньки и кружки с кофе и горячим шоколадом. Моя младшая кузина Бонни раздает всем подарки из-под ели. Вив передает мне маленькую упаковку с карточкой от Сойера. Мы сидим на диване рядом друг с дружкой, и его рука лежит на уровне моих плеч на спинке.

Я кладу подарок на колени и жду, пока Бонни закончит раздавать подарки другим, но кажется, она не собирается раздавать подарки всем прямо сейчас.

– Открывай же, – восклицает мама. Очевидно, что внутри коробка с ожерельем, так что я подцепляю пальцем ленту, отворачиваю бумагу и обнажаю бирюзовую коробочку от Тиффани. Открываю ее и начинаю смеяться, но мне бы не хотелось объяснять всем почему, так что я пытаюсь сдержать смех, в результате странно фыркая. Моя мама вопросительно смотрит на меня, вероятно, решив, что я пытаюсь сдержать слезы, а не смех, но она ничего не говорит.

– Красиво! – Эрин наклоняется и разглядывает ожерелье, Вивиан вскакивает, желая тоже заглянуть.

– Я его надену, – говорю я всем, поднимая украшение и поднося его к шее, а затем немного наклоняюсь вперед так, чтобы Сойер смог его застегнуть.

– Ключики! – говорит Вивиан, разглядывая три серебряных ключика, висящих на изящной цепочке. – Аааа, это так мило, – воркует она, и я пытаюсь снова не засмеяться.

Конечно, он нашел ожерелье с тремя ключами вместо того, чтобы купить просто ожерелье. Конечно же. Сойер слегка дергает за кончик моего хвостика, и когда я смотрю на него, на его лице сверкает фирменная улыбка, вызванная весельем от моих попыток не рассмеяться. Но все в порядке, ведь он сам пока что не открыл свой подарок.

И Бонни как раз передает ему его. Упаковка размером с обувную коробку, и я улыбаюсь в предвкушении.

Он убирает правую руку со спинки дивана и нетерпеливо разрывает бумагу. Затем открывает крышку и роется в упаковочной ткани, вытягивая кружку с изображением кошки, ниже которого есть надпись "Я просто до безумия люблю кошек".

– Я возьму ее на работу, – говорит Сойер, усмехаясь.

– О, это не все, милый, – говорю я ему, похлопывая парня по колену.

Он снова роется в коробке, отыскивая пару серебряных запонок в виде силуэта кошки. И наконец, с самого дна Сойер достает футболку с принтом серой полосатой кошки в очках и повернутой козырьком назад бейсболке. Я усмехаюсь от уха до уха.

– У тебя есть кошка, Сойер? – спрашивает Эрик, выглядя крайне заинтересованным.

– Нет, но он очень хочет завести, – отвечаю до того, как Сойеру представляется шанс.

Эрик кажется скептично настроенным, словно подозревает, что это наша внутренняя шутка, которую он бы не одобрил, однако брат откидывается на спинку кресла и не произносит ни слова.

– Сойер, ты не обязан был приносить мне ничего в подарок, – говорит мама, принимая плоский упакованный сверток из рук Бонни и опуская его себе на колени.

– Это безделушка, может, у вас даже уже есть такая же, – говорит Сойер, откидываясь на спинку дивана и снова опуская руку мне за спину.

Меня снедает любопытство, пока мама осторожно разворачивает подарок. Возможно, мне даже немного страшно от того, что там может оказаться что-то, что высмеет мой нелепый поступок или же заставит меня саму рассмеяться.

– О, как мило! – восклицает мама, поднимая сперва довольно старую на вид книгу "1, 2, 3 в Зоопарке" авторства Эрика Карла, а следом за этим выглядящую столь же старой книгу «Генри Хаггинс» Беверли Клири. – Они подписаны! – Мою маму легко впечатлить любой книгой, но Сойер буквально выбил страйк, подарив эти две. – Удивлена, что Эверли рассказала тебе, в честь кого была названа. Она никогда никому не позволяет использовать имя Бэверли.

– И не собираюсь начинать, – подтверждаю я, – но я признаю тот факт, что мое имя не лишено своего очарования.

Имя Сойер, к слову, тоже довольно очаровательное.