Текст книги "Бунтарь"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

В конце концов в шесть Майк позвонил и, извинившись, объяснил, что его приятель задерживается и приедет только на следующей неделе. Фрэнки отнеслась к этому благосклонно, поскольку других вариантов все равно не предвиделось. Она не стала сообщать Майку, что его желание посетить ее с приятелем или без него оказалось достаточной причиной того, что ей захотелось сварить варенье. Потребность сварить гору фруктов и разложить то, что получится, по маленьким баночкам, запечатанным воском, стала ее ответом на стресс. Это было одно из немногих умений, унаследованных ею от матери, хотя Фрэнки предпочла бы, чтобы мать научила ее вязать. Управляться с клубками шерсти было бы куда проще. Кроме того, если эта непреодолимая потребность возникала у Фрэнки зимой, она сталкивалась с сезонной проблемой, где раздобыть свежую клубнику в северной части штата Нью-Йорк.

Впрочем, ирландский свитер не намажешь на тост, так что имелись и свои преимущества.

Фрэнки сняла очки и потерла глаза. Часы показывали почти полночь. Если она не собиралась спать за столом, ей пора было поспешить наверх. С учетом шума в голове пройдет еще как минимум десять минут, прежде чем она сможет заснуть.

Медленно поднимаясь по ступенькам, Фрэнки вдруг подумала, в чем спит Нейт. В трусах? В коротких пижамных штанах? То, что ее интересует его спальная одежда, нисколько не смущало Фрэнки. Учитывая, как глубоко она увязла, представляя себе, что целует Нейта, его белье могло сойти за мелочь. С его предпочтениями в одежде она не удивилась бы, если бы оказалось, что он спит в чем мать родила. А может быть, ей просто больше всего нравился такой вариант.

Ясно одно: этот человек просто потрясающий повар. Сегодняшний петух в вине был настолько хорош, что мистер Литтл попросил передать шефу свои наилучшие пожелания.

Мужчина искренне улыбался от удовольствия, когда, закончив еду, отодвинул свой стул от стола. Даже его жена выглядела расслабленной и умиротворенной.

Реакция других клиентов оказалась сходной. Мистер и миссис Беркли приехали из города, чтобы отметить очередную годовщину свадьбы, и заявили, что мастерство Чака резко пошло в гору. Когда Фрэнки сказала им, что у нее новый шеф-повар, который приехал из Нью-Йорка, это произвело на них заметное впечатление. Зная, как любит поговорить миссис Беркли, Фрэнки могла поспорить, что скоро она с помощью телефона разнесет эту новость по всему Саранак-Лейк. Что ж, бог ей в помощь.

Добравшись до верхних ступенек, Фрэнки подумывала о том, как было бы хорошо, если бы кто-нибудь другой почистил за нее зубы. В этот момент из ванной комнаты вышел Нейт.

Фрэнки подумала, что это не совсем подходящий вариант.

Он переоделся в футболку «Бостон ред сокс», на шее висело полотенце. Его улыбка выглядела небрежной, чего нельзя было сказать о взгляде.

– Я уж думал, что вы никогда не подниметесь, – сказал он, как будто сидел и ждал ее.

Фрэнки никак не могла подобрать слова, особенно после того, как его улыбка стала еще шире. Невольная немота стала для нее неожиданностью, но в присутствии Нейта, как ни печально, это уже входило в привычку.

– Вы слишком много работаете, Фрэнсис. Спокойной ночи. – Он повернулся и пошел в свою комнату.

Фрэнки почему-то почувствовала себя покинутой.

«Это же просто бред», – подумала она. Невозможно быть брошенной, находясь в своем собственном доме. К тому же тот, кто ее якобы бросил, стоял всего лишь в другом конце коридора. И в любом случае ей вовсе не хотелось быть с ним.

«Вот черт», – выругалась она про себя, закрываясь в ванной. Через некоторое время она вышла оттуда, выключила свет и, продолжая бормотать про себя, направилась в свою спальню.

Дверь Нейта была не закрыта, и Фрэнки остановилась напротив нее. Чтобы поступить иначе, потребовалось бы больше самодисциплины, которую она, похоже, забыла внизу, в своем кабинете.

Нейт сидел на кровати, прислонившись спиной к стене и выставив ноги вперед. На коленях лежала книга. Оторвав от нее взгляд, он посмотрел на Фрэнки и улыбнулся с довольным видом, как будто сработала ловушка, которую он установил. У нее в голове мелькнула поговорка о пауке и мухе. Фрэнки уже собиралась пожелать ему доброй ночи, как вдруг его рука потянулась к шее и он почесался.

– Вы не помазали это лосьоном? – Она бросила взгляд на бутылочку, которую еще раньше поставила к нему на комод. Она так и осталась непочатой.

– Нет. Я забыл.

Фрэнки подошла и взяла розовую бутылочку:

– Намажьте этим, и зуд не будет вас беспокоить всю ночь.

Но когда она протянула ему лосьон, Нейт только наклонил голову.

– Вы не могли бы оказать мне честь? У меня такое ощущение, что вы справитесь лучше.

– Я не медсестра.

– Ну так речь же не идет о трепанации черепа, верно? – Он улыбнулся еще шире, и Фрэнки заметила, что у него на переднем зубе стоит очень хорошая коронка. – Прошу вас.

Вытащив из коробки пару салфеток, она открыла бутылочку и намочила ее. Затем осторожно нанесла на кожу Нейла непрозрачную розовую жидкость.

– М-м-м. – Звук, который он издал, был чем-то средним между стоном и вздохом. Нейт закрыл глаза и наклонился к ней. – Потрясающее ощущение.

Фрэнки помедлила, подумав, что лучше бы он ничего не говорил, даже спасибо. Не издавал вообще никаких звуков.

– Вы уже закончили? – произнес Нейт низким, хрипловатым голосом.

Она подумала, какой звук услышало бы ее ухо, если бы он поцеловал ее в шею.

– A-а, нет.

Фрэнки принялась за работу, прикладывая салфетку то к бутылочке, то к воспаленной коже Нейта, пока не закончила. Когда она отошла в сторону, Нейт открыл глаза.

– Спасибо.

– Кажется, раздражение не распространяется дальше. – Она бросила салфетку в мусорную корзину, стоявшую в другом конце комнаты, и закрыла бутылочку крышкой.

– Хороший бросок. – Нейт смотрел на нее заинтересованным взглядом. – Могу я спросить, сколько вам лет?

– Да, я этого не скрываю. Мне тридцать один.

– И давно вы управляете этим заведением?

Фрэнки колебалась, не желая, чтобы он вдавался в подробности. Еще накануне вопросы Нейта о ее прошлом смутили ее. А заданные ночью, наедине, они казались еще более навязчивыми.

Она отвернулась и вышла в коридор, полагая, что не может больше продолжать этот разговор в его комнате.

– Доброй ночи, Нейт.

– Подождите...

Фрэнки закрыла дверь своей комнаты в ответ на его просьбу и вопросительный взгляд красивых глаз. Однако уже через секунду услышала тихий стук. Повернув ручку двери, Фрэнки широко распахнула ее и окинула Нейта высокомерным взглядом, которым обычно добивалась от людей того, чего хотела.

Чтобы ее оставили в покое.

– Да?

Нейт улыбнулся, не обратив ни малейшего внимания на ее предостерегающие сигналы.

– Я не собираюсь совать нос в чужие дела.

– Нет, вы делаете именно это.

Он снова улыбнулся.

– Вы очень упрямы. Мне нравится это в женщинах.

– Это очень удобное качество. Особенно когда имеешь дело с домогательствами.

– Вы действительно считаете, что я поступаю именно так?

Фрэнки опустила глаза. Ей стало обидно, что он заставил ее сказать это, но не настолько, чтобы она настаивала на этой лжи.

 – Просто я не понимаю почему, – тихо сказала она. – Я же не такая...

Она отбросила волосы назад, как будто, открыв лицо, надеялась, что он поймет смысл ее слов. Фрэнки трудно было сказать, что она некрасива, даже если и признавала эту правду.

Нейт протянул руку и нежно взял ее за подбородок.

– Не какая?

Она почувствовала, как он снял с нее очки. Без них Фрэнки ощутила себя голой, словно забыла свою одежду в ванной.

– Не какая? – повторил Нейт.

– Не такая, как Джой. – Она почти сказала это.

– Я знаю. – Он провел подушечкой большого пальца по ее щеке.

– Тогда зачем вы притворяетесь, что считаете меня интересной?

Нейт наклонился так близко, что, заговорив, касался губами ее щеки.

– Я не притворяюсь.

Фрэнки захотелось положить руки ему на плечи и потянуть в свою комнату. Но потом она представила себе завтрашнее утро. Ощущение неловкости из-за своих необоснованных надежд на то, что это было начало, а не конец. Его натянутую любезность, поскольку он получил то, чего хотел, и, чтобы не выглядеть последним козлом, должен притворяться милым. Однажды Фрэнки уже станцевала этот жуткий танец, и единственное, благодаря чему все закончилось относительно сносно, – это то, что парень был приезжим. Нейт у нее работал. И собирался пробыть в «Уайт Кэпс» все лето. Меньше всего Фрэнки хотелось бы, чтобы ей ежедневно напоминали, что она снова попала с мужчиной впросак. Ей хватало необходимости изображать перед домашними, что дела в бизнесе идут хорошо. Неужели она действительно хочет, чтобы пришлось разыгрывать перед ними еще и благополучие в личной жизни?

Фрэнки пристально посмотрела ему в глаза, как будто надеялась прочитать в этих проблесках зелени и желтизны свое будущее.

Отстранившись, она взяла у Нейта свои очки и подумала о том, насколько тонка грань, отделяющая самосохранение от трусости.

– Я думаю, нам не следует заходить дальше.

– Не сомневаюсь, что вы правы.

– Вот и хорошо. Я рада, что мы договорились.

– Мы не договорились. – Нейт медленно улыбнулся. – Ну что это за жизнь без маленьких радостей? Без риска?

Ему легко говорить.

Фрэнки махнула рукой в другой конец комнаты, стараясь не замечать его привлекательности, как он не замечал ее злости.

– Вам нужна встряска? Вон там есть электрическая розетка. Я уверена, что у вас найдется что-нибудь металлическое, чтобы подключиться к ней.

Нейт со смехом взял ее руку и приложил к своему сердцу.

– А если меня хорошенько стукнет, вы будете меня реанимировать?

– Я позвоню 911. И буду молить Бога, чтобы явились два парня, дышащие чесноком, и спасли вас.

Фрэнки собиралась отойти, но он не выпускал ее руку.

– У меня всего один вопрос.

– Что-то я в этом сомневаюсь. – Фрэнки решительно выдернула ладонь и скрестила руки на груди.

– Когда вы последний раз ходили на свидание?

– Когда же вы наконец отстанете? – Фрэнки потянула дверь на себя.

– Вы не ответили на мой вопрос, – возразил Нейт, не давая ей закрыть дверь.

– А почему я должна отвечать?

– Обычно это делают из вежливости.

– Даже когда кто-то надоедлив?

– Я не надоедлив. У меня есть причина, чтобы узнать это. Надоеды гораздо более бескорыстны.

 – Слушайте, вам платят за то, чтобы вы выполняли работу повара. И все. Поэтому все, что не касается продуктов и кухни, не вашего ума дело.

Нейт вздернул брови.

– А вы жесткая дамочка, верно? – Он как будто говорил сам с собой, глядя на нее оценивающим взглядом прищуренных глаз.

Фрэнки принужденно рассмеялась.

– В данный момент я просто устала. У меня болят ноги. Я хочу лечь спать. Если, по-вашему, это означает жесткость, что хотите со мной делайте, но я думаю, вам надо справиться со словарем. Во всем мире считается, что у этого слова другой смысл.

Она попыталась вытолкнуть его, но это было все равно что толкать припаркованную машину.

– Вы ответите на мой вопрос?

– Хорошо. Отвечу. – Фрэнки вздернула подбородок. – Моя жизнь – это одна бесконечная вечеринка. У меня такой плотный график, что мужчины должны подходить ко мне с именными табличками, иначе я не могу вспомнить, как их зовут.

– Ладно. Но если вам удастся выкроить местечко в графике, вы не откажетесь сходить куда-нибудь со мной?

Он улыбнулся как бы невзначай, но Фрэнки это не обмануло. В его глазах появилось то целеустремленное выражение, которое она уже научилась хорошо распознавать.

Она понимала, что было бы ошибкой принимать его за праздно шатающегося гуляку. За человека, который не знает, чего хочет.

– Черт! – буркнула она.

– Это не совсем та реакция, на которую я надеялся. К тому же на мой вопрос она тоже не дает ответа.

– Просто у меня такое ощущение, что, свяжись я с вами, прямиком попаду к черту в лапы.

– Что так?

– Спокойной ночи, Нейт.

– Имейте в виду, я не отстану.

– Вы всегда такой настырный?

Нейт скользнул взглядом по ее губам, что, судя по всему, уже стало входить у него в привычку.

– Абсолютно всегда, когда я чего-то хочу.

– Ну, значит, впереди у вас долгое лето, проведенное в одиночестве.

На этот раз он позволил ей закрыть дверь. Фрэнки прислонилась к ней спиной, закрыла глаза и с наслаждением предалась безумным мыслям. Она представила себе, что вместо того, чтобы закрыть дверь, она разрешает ему войти. Разрешает снять с нее одежду, положить на кровать...

– У нас все будет хорошо, – прямо у нее над ухом произнес из-за двери голос Нейта. —

Я вам обещаю.

Фрэнки подскочила так, словно это она сунула палец в розетку. Высунула голову в коридор, намереваясь сказать ему, чтобы он отправлялся в свою комнату, но в этот самый момент его дверь, щелкнув, закрылась.

Фрэнки так и не поняла, догадался он, что она его услышала, или нет. И были ли его слова сказаны просто так или это обещание. Забравшись в постель, она продолжала обдумывать обе возможности, пока не выяснилось, что единственное, о чем она в состоянии думать, – это мрачное голодное выражение лица, с которым он на нее смотрел. Этот образ так настойчиво преследовал Фрэнки, что у нее поднялась температура. Окончательно сварившись, она сбросила сначала одеяло, затем простыню, потом носки. Она открыла окно немного шире, а потом достала из шкафа вентилятор. Поставив вентилятор на прикроватный столик, Фрэнки повернула его так, чтобы струи воздуха обдували тело.

Пожалуй, было бы больше толку, если бы она осталась спать в кабинете, просто положив голову на письменный стол. Может, она и проснулась бы с прилипшими ко лбу листами бумаги, но это уж точно было бы лучше, чем пытаться заснуть в аэродинамической трубе. Нейт проснулся с солнцем, натянул обрезанные джинсы и отправился на поиски лестницы. Та стремянка, которую он нашел вчера в кладовке, его не устраивала. Он искал настоящую, вроде той, которой пользуются моляры при покраске дома, двухсекционную, раздвижную, при падении с которой можно свернуть себе шею и угодить в реанимацию. Самую большую. Лестницу из лестниц.

Нейт не сомневался, что в таком доме, как «Уайт Кэпс», она где-нибудь да найдется. За последние сорок восемь часов он узнал, что в сарае за домом и в подвале хранилась уйма самых невероятных вещей. Оставалось только удивляться тому, каким образом под одной крышей могли ужиться гранатомет времен Первой мировой войны, самогонный аппарат и печатный станок.

Впрочем, может, в этом и был какой-нибудь смысл. Нейту понадобилось двадцать минут и щетка размером с его голову на длинной ручке, чтобы найти лестницу, о которой он мечтал. Вытащив из ящика с инструментами отвертку, он перенес этого алюминиевого монстра туда, где накануне они с Фрэнки спорили о том, кто должен стричь газон. Поставил ее вертикально и постарался максимально тихо раздвинуть, но с таким же успехом можно было шептаться в церкви. В окружающей тишине звук казался еще громче, и Нейт почувствовал себя так, словно ломает дом отбойным молотком, вместо того чтобы аккуратно взбираться по ступенькам к сломанному сливному желобу.

Он намеревался помочь Фрэнки, а не довести мистера Литтла до очередной истерики, которую ей придется унимать. Конечно, Нейт мог бы дождаться, пока гости проснутся. Но он понимал, что она будет настаивать на том, чтобы помочь ему или сделать все самой, поэтому и решил рискнуть.

С удовлетворением осмотрев, как стоит лестница, Нейт поставил ногу на первую ступеньку и начал подниматься. Он уже добрался до половины, когда страх высоты отозвался спазмом желудка. Решив не поддаваться иррациональной тревоге, Нейт преодолел головокружение, сфокусировавшись на том, как его руки сжимаются и разжимаются.

Добравшись до сливного желоба, он с облегчением обнаружил, что проблема вполне разрешима. Конечно, это будет не столь качественно и эффектно, как преображение цыпленка в первый вечер его появления у Фрэнки на кухне. Но он мог по меньшей мере закрепить держатель и подвинуть желоб ближе к дому.

Когда Нейт спускался вниз, он услышал жужжание вентилятора, и ему стало любопытно. Спустившись на несколько ступенек, он наклонился в сторону и, заглянув в открытое окно, понял, что это спальня Фрэнки. А потом он увидел ее.

Фрэнки лежала на спине, свесив с кровати одну руку и ногу. Одеяла валялись на полу. Она была великолепна. Видимо, она вертелась в постели, и ее рубашка задралась, обнажив плоский живот и чудесную грудь. Взгляд Нейта скользнул по ее телу, остановившись на белых хлопчатобумажных трусиках.

Почему-то они показались ему сексуальнее, чем кружевные и атласные, которые он видел на других женщинах.

Не сводя глаз с того, что увидел в ее комнате, Нейт окаменел от желания. Он понимал, что проявляет неуместное любопытство, и надеялся, что Фрэнки не проснется. Однако по закону подлости именно в это время Фрэнки беспокойно задвигалась во сне.

Не желая быть пойманным, Нейт быстро шагнул вниз, в пустоту.

Фрэнки разбудило что-то, похожее на скрип. Она вскочила с кровати. Следующее, что она услышала, был звук, как будто в стену дома рядом с окном ударилось дерево.

Она бросилась к окну и отдернула занавеску. И увидела перекошенное лицо Нейта.

– Что, черт возьми... – запинаясь, начала она.

– Что я здесь делаю? – Он крепко обнимал лестницу, на которой стоял. – Я пытаюсь починить сливной желоб. – Двигаясь очень осторожно, Нейт сунул руку в карман обрезанных джинсов и достал отвертку. – Вот, видите?

– Но зачем?

– Я подумал, что будет лучше, если это сделаю я, чем вы. – Нейт, по-видимому, пытался оправиться от испуга и старался не показывать этого. Он улыбался Фрэнки широкой непринужденной улыбкой, как делал на земле.

Но его выдавал зеленоватый – как гороховый суп – цвет лица.

– И поэтому вы так испугались, мистер Разрешитель-всех-проблем? – нежно укорила его Фрэнки.

– Мне нужно было всего лишь прикрутить его. Повыше. Вот там. – Нейт отпустил лестницу, чтобы махнуть рукой с отверткой в сторону желоба. В следующую же секунду его руки снова вцепились в ступеньки.

Фрэнки догадалась, что он боится высоты. И ему стоило дьявольских усилий не показывать этого.

– Давайте мы снимем вас отсюда.

– He-а, не беспокойтесь. У меня все в порядке. Я как раз закончил. – Но потом он совершил ошибку, посмотрев вниз, и тут же, зажмурив глаза, прошептал:– Господи Иисусе.

– Нейт?

Он открыл один глаз.

– Я правда думаю, что вам лучше спуститься вниз.

– Я понимаю.

Однако он не двинулся.

– Попробуйте просто спуститься на одну ступеньку. Я буду здесь. Я буду с вами разговаривать.

– Все нормально.

– Вы боитесь высоты. А сейчас вы стоите на высоте двадцати пяти футов. Я сомневаюсь, что это можно считать нормальным.

– Я ничего не боюсь.

«Расскажи это своей железе, ответственной за адреналин», – подумала Фрэнки.

Усевшись на подоконник, она размышляла, что можно придумать, чтобы помочь ему спуститься. Нужно отвлечь его. Отвлечение и какая-то, пусть незначительная, мотивация – вот, что ему нужно.

Решение оказалось очевидным. Заманчивым. И опасным.

– Вы можете вернуться назад, – сказал Нейт. – Я только передохну пару секунд, а потом...

– Нейт.

– М-м-м? – Это звучало очень мило, но глаз он так и не открыл.

– У меня такое ощущение, что, если я вас тут брошу, вы будете висеть на лестнице до вечера.

– Нет.

«Неужели я правда смогу это сделать?» – подумала Фрэнки.

Она высунулась наружу и дотронулась рукой до щеки Нейта. Она была липкой, как у больного с лихорадкой.

Ее прикосновение не осталось без внимания. Его веки резко поднялись вверх. Фрэнки решила не думать о том, что собиралась сделать. Свесившись вниз, она просто крепко прижалась губами к его губам. Когда она отодвинулась, изо рта Нейта вырвался  удивленный свистящий звук.

– Вы ненормальная женщина, – тихо произнес он. – Почему для того, чтобы поцеловать меня, вы дожидались, пока я не сойду с ума и не повисну на стене вашего дома?

– Тсс. – Она снова наклонилась вниз, и на этот раз он ждал ее. Его губы ответили тут же, скользя по ее губам. Они раскрылись, и поцелуй стал более глубоким.

Боже, как хорошо.

Фрэнки погрузила руку в волосы Нейта, ощутив их шелковистую густоту. Он целовался как настоящий мужчина. Горячо, нетерпеливо, настойчиво.

В этот миг лестница немного сдвинулась и издала скрежещущий звук, от которого они резко отпрянули друг от друга.

Ну уж нет. Идея Фрэнки состояла в том, чтобы одним махом спустить Нейта на землю, а не в том, чтобы зацеловать его до того, что он упадет и разобьется насмерть.

– Это еще не все, Нейт. Но продолжение будет только тогда, когда вы сможете обнять меня, как полагается. – Голос Фрэнки дрожал. От испуга. От того огня, который спыхнул между ними. Ей просто хотелось найти способ спустить его на землю.

Тем временем Нейт, очевидно, решил поймать ее на слове. Он начал спускаться по лестнице с такой ловкостью, как будто специально учился этому у пожарных.

В этот момент Фрэнки вдруг осознала, что свешивается из окна в одной футболке и трусах. И все для того, чтобы первый раз поцеловаться с мужчиной... не говоря уже о том, на какой высоте это происходит и в какую рань.

Она натянула джинсы и пулей понеслась вниз, отчаянно надеясь, что страх не заставит его снова зависнуть на полпути. Завернув за угол, она с облегчением увидела, что Нейт стоит на земле живой и невредимый.

Но тут он направился к ней с таким видом, который безошибочно говорил о его намерениях.

Фрэнки предостерегающе вскинула руки:

– Я действительно очень рада, что вы спустились...

– Идите сюда.

– Но послушайте, мне просто нужно было...

– Вы пообещали. Слово есть слово.

Нейт подошел к ней, взял в ладони ее лицо и стал целовать нежно и медленно. Фрэнки ощутила тепло его тела, а когда он прислонил ее спиной к стене дома, она уже не могла вспомнить, почему не должна быть с ним.

В голове мелькнуло что-то насчет разлуки, конца лета... «Ну и черт с ним со всем», – в конце концов подумала она.

Ее руки скользнули к Нейту на плечи и сомкнулись вокруг шеи. Она прижалась к нему всем телом. От него пахло свежестью и мылом «Айвори». Но даже если бы он был грязным и потным, это бы ее не остановило.

– На земле гораздо лучше, – прошептал он.

Фрэнки медленно открыла глаза.

– Сказать по правде, я не уверена, что нахожусь на земле.

Нейт улыбнулся с довольным видом.

– Хочешь, поднимемся наверх?

– Да... нет. Нет, я... – Она хотела отстраниться, но ноги отказывались слушаться.

Возможно, потому, что каждая частичка ее тела знала, что на самом деле не хочет отрываться от Нейта.

Он легонько поцеловал ее и заправил прядь волос за ухо.

– Беру свои слова обратно. Давайте не будем спешить. Как насчет того, чтобы сходить куда-нибудь сегодня после закрытия? Вдвоем.

Как ни странно, но это соблазнительное предложение вернуло Фрэнки к реальности.

Возможно, потому, что она представила себе, как поедет с ним в город и люди увидят их вместе.

В здешней немногочисленной общине негусто с развлечениями, кроме сплетен. И очевидный вывод, который будет сделан – что она спит с новым поваром, – не пойдет на пользу ее бизнесу.

Но это была не единственная причина не заходить с ним слишком далеко.

Фрэнки отодвинулась и сделала шаг назад.

– Честно говоря, я думаю, что нам пора остановиться.

Его низкий голос больше походил на стон.

– Почему?

– Потому что вы мне нравитесь, – пробормотала она и, прежде чем он успел спросить у нее разъяснений, вскинула руку. – Послушайте. В конце лета вы уедете, и этого не изменить. У меня достаточно самоуважения, чтобы не становиться коротким развлечением для мужчины. Да и мне самой неинтересно использовать вас в таком качестве.

Его ореховые глаза вспыхнули и пристально уставились на Фрэнки.

– Хорошо, но, может быть, не все так просто.

С этими словами Нейт отвернулся и пошел назад к лестнице.

– Что это должно означать? – настойчиво спросила она, направляясь за ним.

Он пожал плечами и поставил ногу на нижнюю ступеньку.

– Вы считаете, что у нас есть выбор?

Фрэнки увидела, как он, сделав глубокий вдох и сосредоточившись взглядом на желобе, стал уверенно подниматься вверх.

Глава 7

Неделю спустя Фрэнки все еще не могла выбросить из головы этот поцелуй. Хотя она гордилась тем, что не разделяет фатализма Нейта. Несмотря на всю его привлекательность, на то, что ей было хорошо с ним, она удержалась от того, чтобы прыгнуть к нему в постель.

Фрэнки чувствовала себя как человек, долго сидящий на диете, которому нужно пройти через магазин сладостей «Линдт» и не соблазниться. Хотя ограничения не прошли для нее даром.

Фрэнки положила голову на письменный стол. Постоянные старания убедить свое тело в том, что на самом деле ему ничего этого не нужно, просто лишали ее сил.

Нервы тоже были на пределе. Каждый раз, когда они с Нейтом оказывались одни в комнате, она едва не выпрыгивала из штанов. Она постоянно ждала, что он вспомнит о произошедшем или попытается повторить, но он вел себя холодно. Он как будто предоставлял ей полную свободу, и в результате Фрэнки только и делала, что думала о нем.

Хуже всего ей приходилось ночью. Она взяла за правило отправляться наверх раньше его, давая понять о том, что не хочет, чтобы ей досаждали, еще более очевидным способом – с помощью закрытой двери в свою комнату. Это был хороший смелый план. Но только в теории.

Проблема заключалась в том, что стоило ей услышать в коридоре его шаги, как она снова и снова хотела, чтобы Нейт проигнорировал ее сигналы. Ей хотелось, чтобы он постучал к ней, возможно, лишь для того, чтобы она смогла снова отказать ему. Это сильно смахивало на безумие, и довольно жестокое, но ей почему-то казалось, что такие ограничения помогут ей чувствовать себя более спокойно.

В результате ей приходилось слушать шум воды в душе, представляя себе, как выглядит его обнаженное тело, когда он водит куском мыла по великолепным мускулам.

Наблюдать за Нейтом на кухне тоже стало одной из форм самоистязания, несмотря на то что там он был полностью одет. Ей стоило огромного труда оторвать от него взгляд, когда он готовил. Каким же дьявольски привлекательным может быть мужчина, стоящий перед ведром корнеплодов с ножом в руке.

Фрэнки могла бы часами смотреть, как он чистит картошку. Она считала, что у Нейта красивые руки. Широкие в ладони, с длинными сильными пальцами. Выше они были мощными, с проступающими венами, и Фрэнки любила наблюдать, как движутся его мышцы и сухожилия во время работы.

Господи, она чувствовала себя жалкой. Вот до чего может довести девушку добровольное сексуальное ограничение.

Этим вечером в попытке снять стресс она сварила двадцать банок варенья. Нейт решил, что Фрэнки окончательно лишилась рассудка, когда, оттолкнув его от плиты, она поставила на огонь огромный бак и побросала в него не меньше тысячи ягод клубники с таким количеством сахара, которого хватило бы, чтобы привести все население Олбани в состояние диабетической комы.

Такое количество выглядело абсурдным, но Фрэнки раздавала варенье гостям при отъезде. И по крайней мере еще один день ей удалось продержаться не приближаясь к нему.

Правда, она истощила все запасы клубники в Саранак-Лейк. Но оставалась еще черника. И малина. И ревень.

Черт! Если бы все остальное закончилось, она могла бы варить варенье даже из травы.

Зазвонил телефон, и Фрэнки подскочила на стуле. Она откашлялась, прежде чем взять трубку, на случай, если ее фантазии привели к хрипоте.

– Да, у нас есть свободные комнаты, – сказала она, зажав трубку между ухом и плечом.

Она поменяла картинку на компьютере. – На этой неделе на две ночи могу вам предложить люкс с видом на озеро. Нет, мне очень жаль, но комната Линкольна уже забронирована.

Конечно, мы любим детей.

Записав информацию с кредитной карты звонившего мужчины, она занесла ее на свой сайт, где делала распоряжения.

– Могу я спросить, откуда вы узнали о нас?

Повесив трубку, Фрэнки никак не могла оправиться от удивления. Судя по всему, еда произвела на мистера Литтла такое сильное впечатление, что он порекомендовал их своему другу. Это означало, что впервые в этом сезоне у них на выходные оказались разобраны все комнаты.

В дверь просунулась голова Джой.

– Снова пришел водопроводчик. Он принес материалы для ремонта и собирается здесь работать.

Слава богу. На следующий день после потопа ему удалось заделать дырку, из которой и накапала вода, скопившаяся над потолком. Но это решало проблему лишь на короткий срок.

Новый вентиль, если повезет, должен был решить ее окончательно, и Фрэнки могла заняться тем, чтобы заделать балки.

Мужчина появился в дверях с ящиком инструментов, и Фрэнки подумала, что может посвятить какое-то время прополке в саду. Переодевшись в старенькие шорты, она направлялась к заросшему участку, когда подъехал «кадиллак», из которого вышел Майк Рой в сопровождении черноволосого мужчины. Оба были одеты демократично, однако незнакомец в льняных брюках и рубашке поло выглядел по-королевски.

«Нашел время приехать», – подумала Фрэнки, глядя на свою одежду. Она производила полное впечатление нищенки.

Фрэнки расстроилась. Всю неделю они перезванивались по телефону и наконец договорились, что она приедет к нему в офис в понедельник. Она собиралась сделать

профессиональную презентацию своих финансов и убедить его, что выполнит все свои обязательства. Теперешний внешний вид мог отрицательно сказаться на ее планах.

«Почему он не позвонил? – мысленно простонала она. – Я бы переоделась».

Майк с улыбкой помахал ей рукой, и его заросшие бородой щеки растянулись в широкой улыбке в ответ на слова стоящего рядом мужчины.

– Привет, Фрэнки. Мы только что приехали из аэропорта, и я подумал, что у нас есть шанс застать вас здесь. Познакомьтесь, Карл Грейвс. Фрэнсис Мурхаус.

Пока они пожимали друг другу руки, Фрэнки чувствовала, что ее оценивают. Рукопожатие мужчины было крепким, его глаза смотрели прямо на нее, а от улыбки веяло холодом.

– Я извиняюсь за вторжение, – сказал Грейвс. Его английский акцент словно приклеивал слова к месту. – Могу ли я попросить вас провести для меня экскурсию?

– Безусловно. – Она улыбнулась Майку, но он разглядывал ключи от машины, которые вертел в руке. – Что ж, тогда пойдемте. Вы думаете остаться здесь на лето?

Англичанин совсем не походил на человека, готового жить здесь круглый год. Ни в малейшей степени.

– Возможно. – В отличие от Майка мужчина во все глаза рассматривал «Уайт Кэпс». – Я живу в Лондоне, но интересы бизнеса потребовали, чтобы я переехал в Штаты.

– Чем вы занимаетесь?

– Я владелец нескольких отелей.

Фрэнки грустно усмехнулась.

– Тогда вы понимаете, что значит иметь дело с гостями и с их требованиями.

– Да, думаю, я кое-что в этом смыслю.

Пока Фрэнки проводила экскурсию, Майк плелся сзади. Она начала с комнат первого этажа. На Грейвса, видимо, произвели большое впечатление обрамлявшие высокие потолки резные бордюры ручной работы и полы из широких вишневых досок. В архитектуре он тоже разбирался. Грейвс завел вежливый разговор о временах федерального стиля и знаменитом архитекторе Томасе Крейне, построившем этот дом.