Текст книги "Пощечина с..ки"

Автор книги: Дж. Кеннет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Но я знаю, что это всплеск эмоций, который возникает во мне, из-за женщины, а не из-за работы, поэтому я отодвигаю это всё назад. Сдерживайся. И всё, что я произношу.

– Я и не мечтал об этом.

Она допивает свой напиток и тяжело вздыхает. – Поэтому я считаю, что эта работа не так сексуальна, как та, что вы обычно делаете. Защита государственных законодателей или кого-то там ещё.

– Это достаточно сексуально, – я забираю бокал из её рук и подношу его к своим губам.

– О, – произносит она, пока её взгляд сосредоточен на моих губах, наблюдая, как я забираю последний кусочек льда. Потом я протягиваю ей руку. Там тепло, за исключением холода на пальцах, где она прикасалась к стеклу, и я борюсь с желанием поцеловать эти пальцы, чтобы согреть их.

Она прочищает горло, а затем вытаскивает свою руку из моей и кладёт её на колени.

– Так, хм, что ещё ты делаешь?

– Много основной защиты, как ты и сказала. И так как Остин является столицей, ты права насчёт обеспечения безопасности политических деятелей. И мы работаем со многими актёрами. Обычно не с такими звёздами, как Дел, но мы обеспечивали защиту для некоторых лауреатов премии Грэмми, которые выступали в Long Center и Bass Concert Hall

– Были клиенты-подростки?

– Несколько. Около года назад одна особо запомнилась. Я всё ещё работал в своей старой фирме, но взялся за эту работу в одиночку, неофициально.

– Что случилось?

Я глубоко вдохнул и подумал о Лизе.

– Красивая девушка. Шампанское. Море развлечений. И очень умная. Получила полную стипендию в университете, – говорю я, ссылаясь на Техасский университет, престижное, щедро-финансируемое учреждение, которое помогало сформировать культуру Остина.

– Ей было девятнадцать, и сталкер обратил на неё своё внимание, – это случай, о котором я предпочитаю не вспоминать, и я делаю большой глоток, позволяя бурбону обжигать моё горло, когда всплывают воспоминания.

– Что случилось?

– Он напал на неё – ей повезло. Удалось избежать смерти, но он порезал ей лицо. Глубокие порезы зазубренным ножом. А потом он дал понять, что собирается закончить работу.

– Она наняла тебя?

– Она. Точнее, её отец, – наём – относительный термин. Я познакомился с Лизой через Керри, которая встретила её в тренажёрном зале Грегори, где они обе занимались на велотренажёрах. Поскольку ни у Лизы, ни у её отца не было денег, чтобы оплатить мои услуги, я взялся за это дело в качестве бартера, в обмен на то, что её отец выполнит кое-какую работу в кабинете, в моей квартире.

– Что случилось?

– Сталкер снова попытался, – я начинаю поднимать свой бокал, затем возвращаю его обратно. – Он мёртв.

– Ты убил его.

Я останавливаюсь, а затем наклоняю голову в знак согласия. Если честно, его смерть до сих пор преследует меня. Не то, что я убил его – я бы сделал это снова – а то, что увидел в его глазах. Я много чего видел, когда находился на службе, но не думаю, что я действительно верил во зло, пока не посмотрел в лицо этого человека.

Джез наблюдает за мной, и я знаю, что она может ощутить всю тяжесть, которую мы прояснили в нашей беседе. Она ничего не говорит, но тянется и берёт меня за руку. Мой инстинкт заключается в том, чтобы отстраниться, но вместо этого я не шевелюсь, удивлённый тем, насколько её прикосновение успокаивает.

Но это длится всего лишь мгновение. Затем я осторожно отстраняюсь.

– Извини.

– Нет, это…

– Я не ожидаю, что убью кого-нибудь на этой работе, – говорю я, намеренно пытаясь добавить легкомысленности. – Если, конечно, продюсер не мудак. Тогда мы можем обсудить премию.

Неуверенная улыбка касается её губ.

– Достаточно справедливо, – она наклоняет голову, глядя на меня. – Итак, наверное, ты понимаешь клиентов-подростков. И это звучит так, как будто ты также хорош в работе с защитой клиентов из мира развлечений.

– Абсолютно, – говорю я, оценивая поддразнивание в её голосе. – Но у меня есть такое ощущение, что это будет моим любимым заданием.

– Из-за моей сестры?

Я встречаюсь с её взглядом, и тяжесть, которая висела в воздухе, наконец, полностью исчезает, сменяясь чем-то не менее опасным.

– Нет.

Несколько минут мы просто смотрим друг на друга, на её щеках появляется слабый розовый румянец. Затем она допивает свой напиток и тянется за небольшим кошельком в портмоне-стиле, который она оставила на столе. Она скользит ремешком по руке, а потом неловко улыбается.

– Наверное, нам пора. Бьюсь об заклад, что твоя сестра уже подготовила контракт.

– Конечно, – я поднимаюсь, немного разочарованный. Не знаю почему – это не было так, как если бы это было свидание. Как будто мы собирались покинуть бар и отправиться вниз по Шестой Стрит, заскакивая в разные места, чтобы выпить и потанцевать, её тело близко прижималось бы к моему в толпе.

Этого не произойдёт. Но пока мы сидим здесь, я могу лелеять свои фантазии. И я ненавижу, что Джез бросила реальность мне в лицо.

Она в трёх шагах от нашего столика, и она оглядывается назад.

– Идёшь?

Тогда я понимаю, что она тоже взволнована. Она не думала платить, и сейчас она выглядела, как кролик, который смотрит на охотника.

Но этот кролик выглядел так, как будто она была рада быть съеденной.

По крайней мере, дело не только во мне.

Я бросаю сотню на стол – я знаю, что официантка, Мелани, изо всех сил пытается заработать на своё обучение – и следую за Джез к выходу на главную площадь.

Бар оживает вместе с улицей. И как в моей фантазии, толпа толкает нас ближе друг к другу. Я беру её за руку, якобы, чтобы довести до двери, но на самом деле потому, что хочу просто прикоснуться к ней, и к тому времени, как мы достигаем выхода и выходим в прохладный ночной воздух, я тяжело дышу, и капельки пота стекают по задней части моей шеи. Не от стремления выбраться оттуда, а от усилий борьбы с желанием, чтобы остаться.

Она всё ещё держит меня за руку, и когда я смотрю вниз и вижу наши переплетённые руки, вот и всё. Всё кончено. Я произношу молчаливую молитву и поднимаю голову, чтобы увидеть её лицо, и там отражается столько тепла, что это почти добивает меня.

– Пирс, – произносит она, но я просто притягиваю её к себе.

– Пошли, – говорю я, призывая её идти по улице быстрее, чем должен, так как она на каблуках, но я не могу больше ждать. И когда мы спустились на два квартала ниже по улице, я потянул её в служебный переулок около своего офиса и прижал к стене, поймав в клетку своих рук.

– Извини, – произношу я. – Но я должен. – Я скольжу пальцами в эти густые тёмные волосы, удерживая её голову неподвижно, и утверждаю её рот своим.

Это, наверное, самый удивительный и пугающий момент в моей жизни. Джез, мягкая и тёплая в моих руках, сопоставима страху, что она оттолкнёт меня и ударит по лицу.

Но она не делает этого. Вместо этого, её губы раскрываются, и она наклоняется в поцелуе, её рот такой же горячий и дикий, как и мой. Одна рука обхватывает меня за шею, притягивая ближе, а другая прижимается к моей спине, заставляя изогнуться.

Я твёрдый, как сталь, и она берёт на себя весь мой контроль, чтобы не положить руки на разрез её юбки и не сорвать с неё эту проклятую вещь. Я хочу проскользнуть к ней между ног, и ощутить её желание. Я хочу склонить голову и припасть к её груди. Я хочу её раздеть и трахнуть, пока она не взорвётся в моих руках, а потом будет умолять меня сделать это снова.

Но я не могу, и поэтому этот поцелуй – этот единственный дикий поцелуй в грязном переулке – это наша замена чистым простыням и дикому сексу, и я просовываю свой язык глубже, максимально используя его. Она на вкус, как бурбон и секс, и когда наши языки воюют, а зубы сталкиваются, я боюсь, что это так дико и так бешено, что мы собираемся пустить кровь.

Но мне всё равно. Всё, что я хочу, так это – этот момент. Я хочу только её.

Она практически тает напротив меня, и я теряю рассудок. Мои мысли сводятся к основным, примитивным потребностям, так что я едва могу выдержать это.

Моя квартира находится всего в нескольких кварталах. Я могу выйти на улицу. Поймать такси и отвезти её домой.

Это был бы смелый шаг. Но с другой стороны, так целовать её в переулке.

Но, конечно, мы не можем.

– Джез, – произношу я, с сожалением разрывая поцелуй. Она открывает глаза, и каким-то чудом я становлюсь ещё твёрже, когда вижу, как дикое, очевидное желание мелькает в её взгляде.

– Мы не можем, – шепчет она, и хотя слова, как нож режут меня, но знаю, что они были неизбежны.

– Знаю.

Она хмурится.

– Тогда почему…?

– Потому что я никогда не сплю с клиентами, – говорю я, молча проклиная своё собственное строгое правило. – Но я должен был попробовать тебя – только раз – прежде чем мы подпишем контракт.

Глава 8

Любой, кто когда-либо говорил, что наблюдать за процессом съёмок фильма – захватывающее зрелище – проклятый лжец. Это интересно первые пятнадцать минут, когда вы только приехали, а команда занята настройкой света или одеванием героев, или делая всё возможное для съёмочной команды.

Потом вы видите, как много людей сидят без дела, которые вовлечены в процесс. Сидят, ждут и молчат. И это дубль за дублем.

Я уверен, что это всё увлекательно, если ты состоишь в актёрском составе или съёмочной команде. Но, что насчёт наблюдателя? Честно говоря, это скучно.

И всё же я здесь. Не потому, что существует реальная угроза для Делайлы – это закрытое помещение с собственной охранной – а потому, что она – ответственность «Блэквелл-Лион» и это моя смена, и я должен понять её рутину, если собираюсь выполнять свою работу.

Так что я сижу, смотрю и учусь. Я видел три дубля текущего эпизода Делайлы, и, хотя я мало что знаю об актёрском мастерстве, должен сказать, что впечатлён её игрой. Это напряжённый эпизод, и ей удалось выбить меня из колеи все те три раза, что она проигрывала его.

Но не более того, это также интересно, как и выглядит, поскольку весь эпизод длится менее четырёх минут, а я сижу здесь почти три часа, я бы сказал, что доход от инвестиций низкий.

– Ты проделываешь это каждый день? – спрашиваю я Джез, когда она подошла к моему стулу между дублями. Это складной стул в режиссёрском стиле с брезентовым сиденьем и спинкой. Хотя на нём нет моего имени.

– Захватывает, не так ли? – сухо произносит она, и меня в очередной раз поражает, насколько мне нравится эта женщина. Мы хорошо ладим, она и я.

– Так же весело, словно смотреть, как растёт трава.

– Наблюдать за сценами драк – это весело, – говорит она. – Особенно, когда придут двойники-каскадёры.

– Вот это совсем другое дело, – произношу я, готовый удержаться за это небольшое волнение. – Когда же они снимают это?

– Их здесь нет, – у неё появляется намёк на улыбку. – Это было в фильме, из которого её уволили. А тут глубокие чувства и эмоции, – Джез похлопывает меня по плечу. – Наслаждайся.

– Куда ты сейчас собралась?

– Возвращаюсь в гостиницу. Я не могу поймать здесь хороший сигнал, а у меня запланирован видеозвонок с агентом Делайлы, затем с её публицистом, а потом с бухгалтером. Мне повезёт, если я переживу этот день и моя голова не взорвётся. Ты в порядке?

Я хочу сказать, что было лучше, если бы она осталась. Я едва видел её с тех пор, как приехал сюда и, пока я здесь работаю, по правде говоря, я скучал по ней прошлой ночью.

После того, как мы вернулись в мой офис и закончили оформление документов, я планировал отправиться в отель вместе с ней. Но Джез закрылась от меня.

– Дел уже спряталась в своей комнате, и этаж находится под защитой, верно?

– Верно, – признался я. И это было всё хорошо и здорово, но я знал, что настоящая причина заключалась в том, что она хотела немного времени, чтобы привести свои мысли в порядок. И как бы я не сожалел о расстоянии, должен был признать, что, вероятно, это было правильным решением.

– Хорошо, – произношу я. – Мы с Дел встретимся с тобой в отеле после съёмок.

Она уходит, и, поскольку актёры и съёмочная группа растягивают съёмки на целый день, я обосновываюсь здесь ещё на девять душераздирающих часов.

К счастью, я прождал всего лишь час, прежде чем появилась Делайла и уселась на пол возле моего стула. – Я так измотана, – говорит она. – Но у меня есть сорок пять минут, пока мы не начнём снова, – она протягивает мне завернутый сэндвич. – Хочешь? Начальство заставляет меня питаться салатом.

Судя по её тону, можно подумать, что они заставляют её есть кашу. На ней надеты джинсы-скинни и футболка с надписью Keep Austin Weird. Её влажные волосы были собраны сзади в хвост, и она была без макияжа. Полагаю, что она приняла душ в своём трейлере, прежде чем выйти наружу. Предположительно, после обеда запланирован следующий сеанс по прическе и макияжу.

В целом, она выглядит так, будто может быть первокурсницей Техасского университета, и она, по крайней мере, такая же, как и любая местная девушка из Остина. Дел скрещивает ноги, и снимает крышку с контейнера её салата. – Я голодна. Сегодня вечером, когда мы вернёмся в отель, я собираюсь поесть, – она смотрит на меня. – Что насчёт тебя? Останешься на ужин? Думаю, нам нужно заказать картошку фри. Что-то вроде чипсов.

– Никакого салата и квиноа сегодня вечером?

Она сморщивает нос. – Не выдавай меня, ладно? У меня будет достаточно тяжелое время, когда я вернусь в Лос-Анджелес, и мой тренер надерёт мне зад. Но пока я здесь, я ем, когда могу. Кроме того, я полностью одета в этом фильме. Никаких любовных сцен. Никакого душа. Никаких замедленных кадров меня в бикини, бегущей по пляжу. Честно говоря, приятно просто играть, понимаешь?

– Не совсем, – признаю я. – Но поверю тебе на слово.

Дел улыбается, и тогда-то я действительно могу увидеть её звёздную мощь. Она яркая, фотогеничная и освещает съёмочную площадку.

– Она тебе нравится, не так ли?

– Кто? – спрашиваю я, хотя прекрасно знаю, о ком она говорит. И как у собаки Павлова, мой пульс ускоряется при упоминании Джез.

– Моя сестра. Знаешь, не такая уж она и сучка.

– Уверен, что нет, – усмехаюсь я, заставляя Дел смеяться.

– Ладно, хорошо. Может и так. Но она тебе всё равно нравится.

– Да, – признаю я. – Нравится.

– Хорошо, – она звучит самодовольно. – И чтобы ты знал, у Джез есть причины.

– Я не думаю, что она – сука, – произношу я, хотя не упоминаю, что был свидетелем её действительно стервозных моментов. – Но каковы её причины?

– Это тупая книга, конечно.

Я нахмурился. – Что за тупая книга?

– Это откровенная книга, которую написал мой старый телохранитель.

– Ларри? – это не может быть правдой.

– О, нет. Парень, который пришёл после. Симпсон. Этот ублюдок. Он назвал книгу «Стюарты Беверли-Хиллз». Это была полнейшая чушь – одна из тех вещей, которую они опубликовали очень быстро, чтобы вклиниться во весь этот скандал со мной, Левилом и Гарретом – но он написал в ней довольно дермовые вещи о Джезибель.

Она приподнимает плечо. – Они стали очень близки, если ты понимаешь, что я имею в виду. Так что теперь она осторожна. Вот почему с тех пор, как она уволила его, у нас была череда «арендуемых» телохранителей. Однако, трудно по-настоящему узнать парней, которые следят за тобой, понимаешь? – её слова настолько быстро слетают с её губ, что мне становится интересно, это от того, что она актриса и использует сценарий, который берёт с книги.

– Во всяком случае, – продолжает она, прежде, чем я успеваю вставить хоть слово, – иногда она становится стервозной, но это только потому, что Джез защищает нас.

Я сжимаю деревянные подлокотники так крепко, что наверняка оставлю вмятины. И клянусь, если этот мудак Симпсон находился бы сейчас на съёмочной площадке, он был бы покойником.

– В любом случае, – говорит она, вставая и отряхивая пыль со своих джинс. – Я просто подумала, что ты должен знать. На случай, если она кажется, ну, холодной.

– Я просто работаю на неё, Дел. Ничего не происходит.

– Конечно, нет, – отвечает она, но прямо сейчас я сомневаюсь в её актёрских способностях, потому что она не выглядит убедительной.

Как только она направляется к трейлеру, чтобы нанести макияж для следующей сцены, я достаю телефон, открываю веб-браузер, нахожу электронную версию книги и устраиваюсь, чтобы почитать.

Сразу же, моя кровь начинает закипать. Он рассказывает о том, как умерли их родители, и как Джез стала главой семьи и менеджером Дел, которая уже была на вершине, поскольку начала свою карьеру в возрасте шести лет. Он подробно рассказывает о свиданиях Дел, о том, как она познакомилась с Левилом, и о её взаимоотношениях с фанатами. Он описывает споры между Дел и Джез. Раскрывает их разговоры, их привычки, подробности их личной жизни.

Это не страшно, но агрессивно, как дерьмо. Он рассказывает всему миру о тех вещах, которые могут знать только самые близкие люди.

Другими словами, он предал их доверие.

Ублюдок.

Я закончил прочтение книги примерно за час до того, как Дел завершает съёмки, и это хорошо, потому что это даёт мне шанс остыть перед тем, как мы сядем в Рендж Ровер и отправимся в гостиницу.

– Я заказала немного еды, – говорит Джез, когда мы заходим в номер. Она указывает на обилие еды, находящейся на столе в обеденном зале, и Дел визжит и хлопает в ладоши.

– Это для меня, – говорит Дел, забирая всю корзинку с картошкой. – Я собираюсь пойти объедаться в свою комнату и смотреть ужасное реалити-шоу, – она мне улыбается, и я не могу отделаться от мысли, что она оставляет нас наедине специально. А не для того, чтобы мы могли поговорить о работе.

– Эй, – говорю я, после того, как Дел уходит. – Как прошёл твой день?

Джез прижимает свои пальцы к вискам. – Безумно.

– Ужасно безумно?

– Нет, – отвечает она. – Просто слегка безумно, – она смотрит краем глаза на стол. – Мы собираемся обсуждать дела, так это значит, что ты всё ещё при исполнении служебных обязанностей?

– Если ты спрашиваешь о том, смогу ли я выпить этого вина, то думаю, что смогу позволить это.

– Хорошо. Потому что я не собираюсь пить одна, а я нуждаюсь в одном бокале, – Джез передаёт мне бутылку и штопор. – Я не подумала попросить официанта открыть её. Справишься с этим?

Я беру бутылку и открываю вино, затем каждому наливаю по бокалу. – Кейден написал мне сообщение, когда мы подъезжали. Он проверил охрану с персоналом, а остальные двое гостей с этого этажа съехали утром. «Блэквелл-Лион» теперь занимает эти номера до четверга. Это означает, что никто из наших сотрудников и персонала отеля не смогут получить доступ к этому этажу. А что касается безопасности, то это очень хорошо.

– Серьёзно? Это всё выходит за рамки.

– Ничего не выходит за рамки, если это защищает вас. А Кейден – чёртов переговорщик. Вы не обнаружите никакого сюрприза в своём номере – ни от нас, ни от отеля.

– Если бы оплата за эти номера удержала бы Дел от того, чтобы она оказалась в центре той потасовки, которую ты видел той ночью, я бы с радостью заплатила за них.

– Я знаю, – я сажусь на диван, а затем указываю на место рядом с собой. – Ты уже многократно доказала, что готова принести в жертву ради своей сестры.

– Я могу, – говорит Джез, без колебаний садясь возле меня. На ней надета белая футболка с V-образным вырезом и серая юбка, сшитая из какого-то эластичного материала. Её ноги обнажены, и мне кажется, что это обычная одежда Джезибель для работы-на-дому. Всё ещё профессиональный, но не такой строгий, как костюм, в который она была одета сегодня утром на съёмочной площадке.

– Не то, чтобы я думала об этом, как о жертве, – продолжает она. – Это просто…

Она резко останавливается и поворачивается, чтобы посмотреть на меня, нахмурившись. – Я многократно доказывала. Это то, что ты сказал.

– Да.

На мгновение она замолкает, и хмурит свои брови, как будто она пыталась решить сложную математическую задачу. Затем всё исчезает, и она произносит. – Блядь, – так тихо, что я почти не слышу её. Она ставит свой бокал на стол, поднимается, затем поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

– Ты прочёл книгу, – слова звучат, как обвинение, и Джез не уточняет, какую книгу. Очевидно, она знает, что ей этого не нужно делать. – Дел не должна была тебе об этом говорить, – продолжает она, не дожидаясь ответа.

– Я прочитал её сегодня, – признаю я. – И я думаю, что Дел пыталась помочь.

– Помочь? – её брови поднимаются. – Как помочь?

– Помочь мне, – уточняю я. – Она поняла, что я хочу узнать тебя получше.

– Великолепно. Просто отлично. Потому что эта книга, безусловно, отличный способ сделать это. Блядь, – повторяет она, и на этот раз я её прекрасно слышу.

– Он был мудаком, – говорю я. Джез отвернулась от меня, но я осторожно беру её за локоть и побуждаю её повернуться ко мне. – Симпсон был мудаком, который предал твоё доверие.

– Разве это не правда? – она просовывает пальцы в свои волосы, подняв их, прежде чем позволяет им упасть обратно, волнами вокруг её лица. Я знаю, жест образовался из-за разочарования, но взгляд чертовски сексуальный, и это всё, что я могу сделать, чтобы не притянуть её ближе к себе.

– Хочешь поговорить об этом?

Она пожимает плечами, затем направляется к столу и вытаскивает из керамической чаши тортилью. Она опускает её в сальсу, а затем кусает. Я предполагаю, что это её способ сказать «нет», поэтому я удивлён, что Джез несёт чипсы и сальсу на диван, и кладёт их на журнальный столик. Она снова садится, на этот раз подгибая одну ногу под себя, чтобы не соприкоснуться со мной.

– У меня не было охраны, – произносит Джез. – Я так привыкла доверять кому-то, что просто опустила свои стены.

– Ларри, – говорю я, и она кивает.

– Он был, как отец для меня. Это было легко, понимаешь? А потом он вышел в отставку и переехал в округ Ориндж, а я наняла Симпсона. И я предполагала, что могу ему доверять, – она облизала губы, затем отпила вино. – Я подпустила его слишком близко.

Я киваю. Я уже это понял.

– А потом, когда вышла книга… – её голос ломается, и я беру её за руку. Я не уверен, что должен делать, но сейчас мне нужно прикоснуться к ней не только ради неё, но и ради себя. – Я хотела бы пойти к Ларри поплакаться, но произошёл несчастный случай – его уже не было в живых. И… – Джез прерывается, она явно собирается с мыслями. – И я подумала, что, по крайней мере, он не увидит моего унижения.

– Джез…

– Я пожаловалась ему. Симпсону, я имею в виду, – она резко рассмеялась. – Разве это не отличный способ опавдаться? Я потеряла контроль. Я разглагольствовала и кричала, и, по-моему, бросила в него книгу, – она закрывает глаза и делает глубокий вдох. Я сжимаю её руку, и когда она сжимает её в ответ, то смотрит на меня с благодарностью.

– Он сказал, что поскольку в книге всё было правдой, то я ничего не смогу с этим поделать. А потом… – Джез задерживает дыхание. – А потом он сказал, что мне повезло, что он не рассказал о том, какой паршивой я была в постели.

Она издаёт звук, как будто задыхается и подскакивает на ноги, её рука касается рта. Я встаю позади неё, положив руки ей на плечи.

– Если я когда-нибудь встречусь с ним, клянусь, что закопаю его. Он не заслуживает дышать тем же воздухом, что и ты.

Её плечи начинают дрожать, и я разворачиваю её к себе, чтобы она могла прижаться к моей груди и поплакать, пока я держу её в своих объятиях.

– Прости, – говорит она через некоторое время, когда отстраняется. – И о, парень, у тебя вся рубашка мокрая.

– Она высохнет.

На её лице появляется мимолётная улыбка.

– Ты… непредсказуемый.

– Я? – я прокручиваю в голове, сказанное ею. – В хорошем или плохом смысле?

– В хорошем, – она проводит пальцами под глазами, вытирая слёзы. Затем кивает, как будто успокаивая себя. – Да, в хорошем. Хотя, какого чёрта, я рассказала тебе об всём этом, я не понимаю.

– Потому что я поднял эту тему, – предлагаю я. – Потому что тебе нужно было с кем-то поговорить. Потому что вся та херня, что произошла из-за Симпсона, является частью той цены, что тебе пришлось заплатить за популярность, так же, как и та неразбериха, с которой мы столкнулись в «Короне» прошлой ночью.

– Всё верно, – произносит она. – И всё-таки чертовски несправедливо.

Я беру её за руку и настоятельно призываю вернуться обратно на диван.

– Ложись, – говорю я, и когда она это делает, я кладу её ноги на свои колени. Её ногти на ногах покрашены в бледно-розовый цвет, и похоже, что она ни дня не ходила без педикюра. И когда я потираю своим большим пальцем её ступню, она откидывает голову назад и стонет.

Я хочу услышать этот стон ещё раз… и не из-за массажа ног.

– Почему несправедливо? – спрашиваю я. – Я имею в виду, кроме очевидного.

– Ничего. Я даже не должна… Эй, – огрызается она, когда я убираю руку от её ног.

– Скажи правду, – произношу я. – Или никакого массажа.

Она хмурится, но кивает. Затем наклоняет голову и закрывает глаза.

– Ты прочитал книгу, чтобы узнать, что произошло. Наши родители погибли в аварии, и вместо того, чтобы начать своё обучение в колледже, я стала менеджером Дел. Я никому больше не доверяла, а моя мама занималась этим уже много лет, так что я вроде как была в курсе дела. И я знала, что мама хотела бы этого. К тому же, я люблю свою сестру. И я сделала это.

– Но?

– Но у меня никогда не было возможности понять, чем же я на самом деле хотела бы заниматься. И всё, что я знаю, так это то, что мне не нравится эта жизнь. Мне не нравится жить в Лос-Анджелесе. Мне не нравится быть в центре внимания.

Она открывает глаза и пожимает плечами. – Вот и всё. Это мой секрет.

– Почему бы тебе не остановиться?

– Я хотела бы, но только после того, как Дел будет готова. Во многих отношениях она зрелая, но также она всегда находилась под защитой. Оставить её сейчас равносильно катастрофе.

– Она может удивить тебя.

– Возможно. Но это не тот риск, на который я готова пойти. Она слишком важна для меня.

– Значит, у тебя есть план, – говорю я, убирая руку с её ступни и двигаясь вверх, массируя её икру.

– Это потрясающе… ты нанят. И да, у меня есть план. А до тех пор я буду просто мириться с этим, и жить с этой драмой.

– Ты сможешь справиться, – я почти не обращаю внимания на свои слова. Вместо этого, я быстро погружаюсь в эти ощущения. Гладкость её кожи. Жар её тела.

– И это сводит с ума, – продолжает она. – Потому что насколько я ненавижу всё это, Дел всё это нравится. Она преуспевает в этой жизни. Даже скандал не беспокоит её. Она просто хочет сниматься в кино.

– А как же ты? Чего хочешь ты?

Она садится, а затем убирает с моих ног свои и подгибает их под себя, как будто вопрос вызвал у неё неудобство.

– Честно говоря, я не знаю.

Её голос тихий, почти, как шёпот. Но я слышу правду в её словах, и я хочу притянуть её в свои объятия, чтобы прижать близко к себе.

– Нет? Даже никакой мелочи? – дразню я её. – Тёмного шоколада с морской солью? Или чипсов? Мира во всём мире?

– Честно говоря, прямо сейчас я хочу…

– Чего?

Она вздыхает.

– Принять душ и заползти в постель. Это был долгий день.

Её слова резанули меня. Я не понимал, как сильно хочу остаться, пока она не вырвала эту возможность у меня.

– Конечно, – отвечаю я. – Разумеется. Я встаю. – Я дам тебе отдохнуть. Завтра будет вечерняя съёмка, верно? Я позвоню тебе с утра, и мы обсудим время и технику безопасности. Тем временем, – добавляю я, пока направляюсь к двери, – ты знаешь протокол. Не покидай этот этаж, не оповестив меня. Я собираюсь остановиться в номере, в конце коридора.

– Пирс?

Я колеблюсь, моя рука на ручке двери.

– Да?

– Я соврала.

Я поворачиваюсь, что-то в её голосе распаляет мои чувства и заставляет мой член затвердеть.

– Правда?

Она встаёт, затем делает шаг ко мне.

– Я не хочу спать.

Я делаю соответствующий шаг к ней.

– Нет? Тогда чего ты хочешь?

Я слышу дрожь в её дыхании. Потом смотрю, как она приближается ко мне ещё на один шаг. Потом ещё на один и ещё, пока не оказывается лишь в нескольких дюймах от меня. Она смотрит мне в глаза, и её взгляд ни на секунду не колеблется.

– Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, – произносит она.

Её слова воспламеняют меня, и я должен спрятать свои руки в карманы, чтобы не притянуть её в свои объятия. И это просто убивает меня, я должен сказать то, что должен.

– Я же говорил. Я не сплю с клиентами. А ты не спишь с тем, кому платишь, помнишь?

– Я не прошу тебя, – она подходит ближе, и я чувствую её аромат ванили. И это не хорошо, потому что прямо сейчас я хочу поглотить её. – Я просто хочу поцелуй.

– Джез…

– Сюда, – произносит она, прижимая указательный палец к уголку своего рта. – Только один маленький поцелуй.

Её взгляд сосредоточен на моих глазах, и я бы поклялся, что она обладает сверхспособностями, потому что у меня нет сил сопротивляться. Мне остаётся только наклониться, и мои губы нежно задевают уголок её рта.

– Достаточно? – спрашиваю я.

– Да, – произносит она, но качает головой. А её глаза говорят мне, что она хочет большего.

Я отклоняюсь, а мой пульс ускоряется, когда я смотрю на неё. Её губы приоткрыты. Веки отяжелели. Волосы взъерошены.

Её грудь поднимается и опускается с каждым вдохом, и я уверен, что она так же возбуждена, как и я. Она сглатывает, и я смотрю, как двигается её горло, борясь с желанием наклониться и поцеловать эту маленькую ямочку в основании шеи.

Я позволил своему взгляду опуститься вниз, заметив, как отяжелели её груди и напряглись соски, под тонким материалом её лифчика и футболки. Футболка подшита вокруг талии, но не заправлена, и я знаю, что, если протяну свою руку, то смогу прикоснуться к её животу и почувствовать, как её мышцы напрягаются во время вздоха.

А, если я опущусь ещё ниже…

Ну, я не могу не задаться вопросом, что она носит под этой юбкой. Стринги, представляю я, или же вообще ничего не одето, потому что материал сильно облегает её бёдра и ноги. И, если я просуну руку между её ног, будет ли она влажной?

Думаю, я бы хотел этого, и от этой мысли я становлюсь твёрже.

Я должен уйти… я знаю это. Но когда доходило до дела, я никогда не мог следовать правилам. А иногда, правильные поступки часто переоценивают.

– Джез, – прошептал я, а затем не оставляю ей времени на ответ. Потому что, чёрт возьми, я не могу рисковать, если она откажется. Поэтому я припал к её губам, заявляя на них права и прижимая её к себе. На вкус она, как вино и грех, и мне хочется утолить жажду. Опьянённый её прикосновением. Её вкусом.

– Поцелуи, – пробормотал я, держа её подбородок, пока смотрю вглубь её глаз. – Это то, что ты хочешь? Вроде этого? – спрашиваю я, скользя своими губами по её. – Или же вроде этого? – требую я, проводя линию поцелуев по её шее к мягкому углублению на её ключице.

Она дрожит от моих прикосновений, и единственный звук, который она издаёт – это мягкий с придыханием ответ.

– Да.

– Джез, – прошептал я, но её имя было приглушено, когда я прижался губами к её груди над бюстгальтером и футболкой. Она выгибает спину, плечи опираются на стену позади неё, угол её тела даёт мне лучший доступ. Но я хочу попробовать её, а не футболку, и я задираю её, открывая белый хлопковый бюстгальтер.