Текст книги "Любовник Ликан (ЛП)"
Автор книги: Дж. Юль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Он присел рядом с ней и взял ее за руку, наблюдая, как слезы текли по ее щекам. Оборотень откинул волосы с ее лица, и Карен посмотрела на него широко открытыми, умоляющими глазами. Он хотел убить этого чертового щенка снова за то, что он причинил ей такую боль.
– Ох, детка. Мне так жаль. Я никогда не думал, что такое может случиться именно так.
– Ч-что ты имеешь в виду под фразой «не думал, что такое может случиться именно так?»
Он поднял и понес ее.
– Слушай, позволь мне отвести тебя в безопасное место. После этого мы сможем поговорить.
– Я живу в паре кварталов отсюда, – она указала в противоположную сторону от той, куда он шел.
– Я знаю где ты живешь, но мы идем не туда. Тебе нужно открытое пространство, – через пару дней ей потребуется много места, чтобы бегать. Его помещение было идеальным для этого.
– И почему я не удивлена, что ты знаешь где я живу? – ее брови сдвинулись. – Но не понимаю, почему ты думаешь, что мне нужно открытое пространство. Что это вообще значит? – он едва не улыбнулся, когда она зевнула. – Мне нужно домой. – Она прислонилась головой к его груди. – Я так устала.
– Послушай, Карен, я не трону тебя и как бы сложно это ни было, ты должна довериться мне, ладно?
Она прошептала.
– Я знаю, ты не причинишь мне вреда, Энтони. Но кто ты? Я имею в виду, я знаю, что сейчас Хэллоуин, но это все равно не объясняет того, что я видела.
– Шшш… не беспокойся об этом сейчас. Мы поговорим об этом позже.
Итак, она видела когти и клыки и скорей всего светящиеся глаза тоже. Он почувствовал облегчение, что она не задавала дополнительные вопросы в этот конкретный момент. Он отнес ее в свой черный Хаммер, припаркованный на обочине через пару кварталов, и осторожно положил на сиденье. Она сразу же погрузилась в глубокий сон.
Энтони нашел ключи Карен в содержимом сумочки, разбросанном по всей аллее. Он собрал все обратно в сумку и был удивлен, что столько вещей может поместиться в такой крошечной сумочке. Он прихватил ее туфли и сделал себе пометку сохранить их, потому что хотел увидеть их на ней снова – только их. Ну, может еще те сексуальные ажурные чулки и подвязки тоже. Его член дернулся в возбуждении, и мужчина сделал глубокий вдох. Он заехал к ней на квартиру и прихватил кое-какую одежду для нее. Ликан надеялся, что она будет благодарна ему за это, когда проснется, нежели разозлиться на то, что он вошел в ее квартиру и брал ее вещи.
Глава 5
Он был за рулем больше восьми часов, когда повернул последний раз. Шины внедорожника заскрипели по камням, прежде чем он остановился у своего уединенного домика, расположенного на одиннадцати тысячах заснеженных сотках густых деревьев. Никто никогда не заедет сюда случайно. Холмы и лес дарили ему уединенность, когда у него было желание побегать в волчьей форме.
Карен застонала во сне. Он смотрел, как утреннее солнце заблестело на ее гладкой коже, и вздохнул. Девушка спала всю дорогу, и он знал, что изменения от укуса уже начали проявляться. Примерно через два дня, Карен Самсон разделит свое тело со зверем, другим зверем, не считая его.
Никто на земле не смог бы остановить его от того, чтобы быть с ней, когда состоится первое превращение. Он должен был убедиться, что его пара будет в безопасности. Первые несколько раз, у новообращенного Ликана превращения могут быть очень сложными для них, когда они пытались приспособиться ко всем новообретенным чувствам. Энтони мечтал о том дне, когда найдет свою вторую половинку и изменить ее. Жизнь Ликанов длилась более тысячи лет, и он бы никогда не смог видеть как его пара стареет и умирает, оставляя его. И эта честь была отнята у него. Один укус это все что он хотел сделать, а этот больной ублюдок в подворотне украл у Энтони самое святое, чем оборотень мог поделиться со своей парой. Если бы это был он, он бы укусил ее так, чтобы она была избавлена от боли, а теперь ей придется терпеть. Когда оборотень кусал свою пару, чтобы изменить ее, пара была избавлена от боли, но если кусал кто-то другой, кто не был суженым, боль была мучительной.
Он остановил Хаммер и, выйдя, обошел машину, чтобы взять Карен с пассажирского сидения. Она была такой легкой, будто совсем ничего не весила. Девушка заворочалась во сне, прижавшись ближе к его груди и уткнувшись лицом в рубашку. Мужчина вытащил ключи из кармана, когда дошел до бревенчатой хижины из красного дерева и открыл входную дверь. После того как закрыл ее, он осторожно включил сигнализацию. Хотя шансы были малы, что кто-то побеспокоит его в уединенном доме, но не стоит сбрасывать это со счетов беспокойство за Карен.
Оборотень отнес ее в свою спальню и присел на край кровати. Ее аппетитная задница прижалась к его паху, а кожаная юбка опасно съехала вверх по ее стройным ногам. Его сердце грохотало в ушах, а член мгновенно затвердел, вызвав стон.
Он осторожно сжал ее.
– Карен, проснись, – когда она зашевелилась, он поцеловал ее в губы и погладил щеку рукой. – Карен, милая, проснись.
Глаза его пары широко открылись, и она стала молотить Энтони руками. Он схватил ее запястья и легко удержал, чтобы она не поранилась. После того, как она изменится, ему будет не так легко усмирить ее. Она будет сильнее, быстрее. Девушка смотрела удивленно, даже не понимая, где находится, и он догадался, что она переживает сцену в переулке заново.
– Нет!
– Карен! Посмотри на меня. Это я, Энтони. С тобой все хорошо, ты в безопасности.
Она боролась еще пару секунд, прежде чем ее глаза остановились на нем. Она выглядела смущенной, когда осматривала комнату. Ликан наблюдал, как она осматривала потолки и стены, выполненные из резных бревен золотистых и коричневых цветов, которыми была украшена комната. Он едва сдержался от улыбки, когда она застыла в осознании того, что сидит у него на коленях. Карен быстро отвела взгляд.
– Где мы?
– В моем доме.
– Это твой дом?
– Да, – он хотел, чтобы ей понравился его дом, где он надеялся, они будут жить вместе.
– Где именно находится твой дом, Энтони?
– Где-то в восьми часах езды на запад от твоей квартиры. Мы больше не в городе, Карен. На самом деле, он так далеко от городской жизни, как только можно.
– Что? – она потерла виски. – Ты говоришь, что я проспала восемь часов?
– Ага. Ты заснула через две секунды после того, как я сел в машину.
– Ох, – она снова осмотрела комнату. – Здесь красиво, – она вздрогнула и схватилась за руку. – Ой!
Энтони отвел ее руку, чтобы взглянуть на рану. Укус уже затягивался, и он знал, что совсем скоро следы исчезнут, и боль прекратиться, как только она обратиться в первый раз. Оборотни регенерировали очень быстро.
– Давай. Пойдем в душ и вымоем руки.
Он поднял ее на руки и направился к двери, которая вела в огромную ванную.
– Эм, погоди. Я не буду с тобой мыться.
– Почему нет? Только не говори мне, что ты все еще стесняешься меня после всего того, что случилось на аллее.
Он позволил ей соскользнуть на пол, и Карен покраснела, когда его взгляд пробежался по ее груди почти вываливающейся из пальто.
– Да, но этого больше не случится, – она схватила ткань своей одежды и свела ее вместе, скрывая себя настолько, насколько могла.
Он шел на нее, пока она не уткнулась в раковину спиной.
– Поверь мне, Карен. Это произойдет, снова и снова, и снова. – Он прижался своими бедрами, своей твердостью к ней, позволив почувствовать, что же она сделала с ним. – Не действуй так, как не хочешь, – он втянул носом воздух. – Я знаю, что ты возбуждена, – он опустил глаза и пристально взглянул на нее.
– Я… я не знаю, что со мной. Я не такая. Я не прыгаю в постель с каждым мужчиной, – она сильно покраснела и опустила глаза. – Я видела сны с тобой.
Он поднял ее подбородок одним пальцем, и опустился сам, пока ее лицо не было на одном уровне с ним.
– Я знаю. Я же был там.
Он улыбнулся, увидев ее потрясенное выражение лица, взял девушку на руки и усадил на раковину. Энтони снял с нее пальто и разорвал остатки бюстгальтера и бюстье. Он внимательно смотрел на нее, будто давая отпор ее протесту. Мужчина понял, что она задумала. Он знал, что Карен хотела остановить его только потому, что боялась показаться ветреной и легкодоступной. По человеческим правилам нельзя спать с первым встречным мужчиной. Он был рад этим правилам, но Энтони был не просто мужчиной. Он был ЕЕ мужчиной, ЕЕ парой, ЕЕ защитником. ЕЕ тело хотело его. Черт возьми, Карен хотела его, а он хотел ее. Это было так просто, и Ликан не позволит ей думать иначе.
Девушка шлепнула его по рукам, но он поймал ее ладошки в свою и поцеловал, прежде чем всосать один тонкий пальчик. У Карен перехватило дыхание, и он воспользовался ее открытым ртом. Ему никогда не надоест ее вкус. Он долго не ждал прежде чем ее язык вступил в дуэль с его собственным. Оборотень зарычал и стащил с нее остальную одежду. Он протянул руку, чтобы втянуть ее под душ и поставить под горячую воду. Энтони быстро сорвал с себя одежду, зашел следом за ней и прижал ее к стене, накрыв своим телом.
Он завладел ее ртом и вторгался в нее, Ликан требовал ее подчинения так же, как во снах. Карен не отказывала ему тогда, и он знал, что девушка на самом деле не хотела просыпаться, но на этот раз, наяву, девушка отвернулась от него. Она убрала свои губы, и он застонал, пытаясь снова найти их.
Карен положила ладонь на его грудь и оттолкнула.
– Нет. Не в этот раз.
Сначала его сердце сжалось, от мысли, что она его отвергает, но когда она развернула его и толкнула к стене, оно подскочило в груди огненной жаждой. Улыбка триумфа вспыхнула на его губах. Его женщина хотела быть доминирующей в этот раз. И он не имел с этим никаких проблем. Энтони никогда в жизни не подчинялся женщине, но Карен не просто женщина. Она его пара, и он сделает что угодно, чтобы она была счастлива. Он улыбнулся шире в предвкушении.
Мужчина имел убийственную улыбку. Полные, красивые губы обрамляли идеально ровные белые зубы. Ну, она просто хотела стереть улыбку с его лица. Карен жадно осматривала его: широкие плечи, плоские соски, покрытую черными волосками мускулистую грудь, шесть кубиков пресса и… Господи! Блин, мужчина был шикарен и большой. Он был огромен. Как он смог войти в нее раньше? Она помедлила пару секунд. С тревогой, она коснулась губами его груди и облизнула один из твердых сосков. Энтони застонал и потянулся к ней. Карен отступила, покачала головой и, толкнув его к стене, уперлась ладонями в стену по обе стороны от него.
– Не дергайся.
Он стиснул зубы, а глаза его вспыхнули темно-зеленым. Мышцы напряглись, и каждая кость и связка затрепетала от его усилий оставаться на месте. Она знала из своих снов и из того, что случилось в переулке, что не в его характере подчиняться, но он все равно это сделает. Девушка знала, глубоко в своем сердце, что он никогда не позволит и не позволял другой женщине такого. Это было для нее и только для нее одной. Эти знания подстрекали ее быть смелее, даже дерзкой в своих действиях.
Она слегка задела ногтями его бедра и почувствовала, как они напряглись под ее прикосновениями.
– Ты убиваешь меня, Карен, – выдохнул он и жадно смотрел, как она изучает его.
– Я надеюсь на это, – она озорно усмехнулась, и эта усмешка намекала, что она еще не закончила с ним.
– Просто стой спокойно и наслаждайся.
– О, я буду наслаждаться, детка, но не могу гарантировать, как долго смогу стоять спокойно.
Карен обхватила одной рукой твердый член и погладила его, потом слегка оцарапала его живот ногтями, прежде чем опустить перед ним на колени. Его член был бархатистый и пульсирующий в ее руках, она едва могла обхватить его пальцами. Девушка продолжала поглаживать его от основания до головки, пока второй рукой гладила его напряженную задницу. Черт, мужчина был жарким везде. Она массировала жесткие мышцы, а он толкался своими бедрами к ней, в недвусмысленном выражении чего хочет от нее. Она облизала кончик, смакуя его соленый вкус на кончике языка.
Он зарычал, этот звук начинал ей нравится, возбуждая ее, как ничто другое. Его бедра снова дернулись, и она глубоко всосала его в горло, кружа языком вокруг головки. Карен сжала его ствол, прежде чем запустить внутрь, провела языком по вздутой вене, а потом повторила действие. Его рука запуталась в волосах девушки, а бедра толкались, чтобы член проникал в ее рот. Карен ласкала его снова и снова, заглатывая глубоко в горло, расслабляя мышцы достаточно, чтобы проглотить большую часть его длины, а затем сжимала, прежде чем дать выскользнуть. Она стонала от его пряного вкуса, а Энтони продолжал низко рычать, что заставляло в животе все переворачиваться и согревало волной жара, подготавливая ее к вторжению.
Мужчина заколачивался в рот, заходя глубоко в ее горло с каждым толчком, пока она призывно не положила руку на его задницу. Девушка никогда не чувствовала себя настолько неудовлетворенной, возбужденной от того, что давала мужчине столько удовольствия. Она могла делать это с ним каждый день и все равно не насытиться им.
Когда Энтони потянулся к ней, девушка поняла, он балансирует на краю оргазма. Карен позволила ему выскользнуть из ее рта с мягким стоном. Пробежалась кончиком языка от его пупка до ключицы и встала. Он гладил ее грудь, мял их и взвешивал в руках. Соски мгновенно напряглись от его прикосновений, и она оттолкнула его руки снова, прежде чем растеряла все мысли. Девушка поставила одну ногу на выступ и стала так, чтобы быть открытой для него. Она медленно опустилась на его член, насаживая себя дюйм за дюймом. Его контроль лопнул, и мужчина подняв ее ножки выпрямился. Он вбивался в нее, вращая бедрами, удерживая Карен, пока ее крики поощрения эхом разносились от стен душа, когда вода лилась на них.
Девушка выгнулась, встречая каждый его толчок, требуя от него столько же, сколько он брал. Ее тело болело от желания. Ее кровь гудела, ее сердце пело и она знала, что никогда не чувствовала такого с другим мужчиной. Энтони был другим. Он ощущался правильно. Он ощущался… как ее?
Небольшая пульсация начала «прошивать» ее мышцы, когда стало приближаться освобождение. Девушка обвила его шею руками, а его рот обрушился на нее с новой силой. Через пару мгновений, они проглотили крики друг друга, когда оба одновременно кончили. Энтони продолжал целовать ее, пока их тела остывали, а эйфория заменила собою все желание. Он позволил ей скользнуть на мокрый кафельный пол душевой. Кожа девушки покалывала везде, где ее тело касалось его.
Они искупали друг друга, прежде чем выключить воду и выйти из душа, а затем высушились большим, пушистым полотенцем. Он быстро обтер себя, взял ее за руку и потянул за собой в большую кровать. Мужчина откинул одеяло, лег в кровать и раскрыл объятия ей. Она, не стесняясь, расположилась рядом с ним. Энтони прижался к ее спине, перебросив одну ногу через ее бедра, будто хотел убедиться, что она не сможет вырваться. Карен не хотела сбегать. Она слишком устала, и с ним было слишком хорошо. Укус на ее руке пульсировал и горел, но Энтони вымыл его под душем и тот стал выглядеть лучше, чем ощущаться.
Карен не понимала, как с этим мужчиной может быть так хорошо. Она только встретила его и задавалась вопросом, не несут ли ответственность за все ее сверхактивные гормоны. Она так давно последний раз была с мужчиной. Ее сердце кричало в отрицании. Оно знало, что Энтони ее, а она его, даже если девушка не хотела в этом признаваться. Она вздохнула и уснула через несколько мгновений, прижавшись к своему новому любовнику.
Энтони наслаждался ощущением ее мягких изгибов, которые прижимались к его твердому телу, запах ее был, как зов сирены для него. Ее мягкость, даже дыхание щекотало волосы на руке. Он желал наслаждаться каждым моментом, проведенным с ней, потому что, когда наступит завтра и он расскажет ей все о себе и о том, кем ей предстоит стать, Энтони даже представить не мог, как она примет это. Он понимал, что его пара была сильной и физически все будет хорошо, хотя это было эгоистично, он не мог дождаться, когда же они будут в равных условиях. Он сможет любить ее так, как хотел, не беспокоясь о том, что навредит ей. Сейчас он беспокоился о том, как она отреагирует на трансформацию морально. Не желая, чтобы эти мысли испортили момент, он прижал Карен еще ближе к себе, уткнулся носом в ее густые волосы и, закрыв глаза, позволил сну завладеть собой.
Глава 6
Ее вдохи превращались в белые облака, когда она бежала через лес. Она чувствовала себя свободной, легкой и счастливой. Верхушки деревьев закрывали солнце, затеняя лес. Легкий ветер трепал ее мех, когда Карен тихо и бесшумно бежала по белому снегу. Погодите-ка. Мех? Какого черта происходит? Мгновение свободы внезапно обернулось битвой между реальностью и чем-то невероятным. Она остановилась и посмотрела вниз на свои руки или на то, что раньше было ее руками. Лапы и длинные когти, вот что она сейчас видела. Она видела и раньше когти, в переулке у Энтони.
Вдруг, она снова была человеком, и неожиданно боль пронеслась через нее, поставив ее на колени. Что-то пыталось вырваться из нее. Девушка схватилась за живот и вскрикнула от боли. Она была напугана. Карен была одна в лесу. Она потерялась. Как она оказалась здесь? Она не могла вспомнить. Паника сковала ее мышцы, а пот засверкал на ее обнаженном теле, хотя она стояла на коленях в снегу.
– Карен. Ну же, детка, у тебя кошмар.
Знакомый голос вплывал в мозгу, проникая в стены сна, и все же паника продолжалась. Она была напугана, но что-то подсказывало верить этому голосу и она будет в порядке.
– Карен. Проснись детка! Это всего лишь сон.
Ее глаза широко раскрылись, и она обнаружила, что смотрит в лицо Энтони. Он держал ее так крепко, что она едва могла дышать.
– Энтони. Что случилось?
– Тебе приснился плохой сон.
Он чуть ослабил хватку, и она сделала несколько глубоких вдохов. Девушка снова почувствовала весь ужас кошмара, и когда это произошло, ее рука начала пульсировать. Она ухватилась за нее и ахнула от боли, потом снова застонала, когда посмотрела вниз и увидела, что рана почти зажила. Почему было так больно, если раны почти не осталось? Или пошло заражение?
– Ох, да, думаю, так и было.
– Нам нужно поговорить.
Ей не понравилось выражение его лица. Он собирался сказать ей что-то неприятное, что-то, что она не захочет слышать. Странное ощущение поползло по коже и заставило ее задрожать. Это было как предупреждение. Предчувствие о том, что тема разговора будет не слишком приятна. У нее было непреодолимое желание соскочить с кровати и убежать так далеко и быстро, как только могла, чтобы быть дальше от него. Вспомнив о прошлом, она осознала, что это было бы неразумно, потому что у него не было проблем с тем, чтобы поймать ее ранее.
– О…о чем?
– Возможно, будет очень трудно поверить мне, но я обещаю, что никогда не солгу тебе. Так что, прошу, послушай меня, хорошо?
Она кивнула и он продолжил.
– Я знаю, что напугал тебя вчера в переулке, и знаю, что ты думаешь, будто я какой-то сталкер или что-то вроде того, потому что я знал твое имя и где ты живешь. Хотя я не сталкер. Я знаю все о тебе, потому что ты моя пара.
Карен хотела начать говорить, но он поднял руку, вынуждая ее замолчать.
– Просто подожди пока я закончу, а потом можешь спрашивать меня о чем угодно. – Она снова кивнула. – Я знаю, что ты моя пара, из-за твоего запаха. Наши пары имеют два уникальных аромата. Один, который привлекает всех из нашего вида, и второй, который может обнаружить только твоя пара. Это причина, по которой те щенки пришли за тобой.
О чем, черт возьми, он говорит? Она его пара, потому что он почувствовал ее запах? Что за хрень? Она растерялась, но было такое чувство, что все станет еще хуже.
– Что ты имеешь в виду, говоря «наш вид»?
– Когда я говорю – мой вид, я говорю о Ликанах.
Она засмеялась и резко остановилась, когда поняла, что он абсолютно серьезен.
– Ты имеешь в виду оборотней?
Он кивнул.
– Ээм, я не верю.
Однако, теперь некоторые вещи, такие как когти, зубы, горящие глаза, то как он обнюхивал ее, становились на места. Срань Господня! Может ли он на самом деле говорить правду?
– Нет. Этого не может быть. Я имею в виду, когти и все прочее, это же просто костюм на Хэллоуин, правда же?
– Нет, это не костюм для Хеллоуина, Карен. Разве ты не помнишь прошлый вечер в клубе, когда ты спросила меня, почему я не в костюме?
– Ты сказал мне, что у тебя есть свой собственный встроенный костюм.
– Да. Именно это я и имел в виду.
– Нет. Я не верю в это. Наверное, я все еще сплю.
Энтони медленно покачал головой.
– Ну, это правда и тебе лучше привыкнуть к ней потому, что тот ублюдок укусил тебя и превратил в одного из нас. Ты впервые изменишься через двадцать четыре часа, плюс – минус.
Она медленно села и посмотрела на него. Карен не знала смеяться или плакать или… что.
– Ты, должно быть, издеваешься надо мной. Ты решил сыграть какую-то ужасную шутку?
– Карен, я не издеваюсь и не шучу. Ты скоро первый раз изменишься и мне действительно жаль, что это случилось именно так. Я вижу, что ты понимаешь, что это правда потому, что я видел твой кошмар. Он мысленно готовит тебя к тому, что грядет. – Мужчина, чтобы остановить ее ответ, взял ее руку своими ладонями. – Слушай, я знаю, что это было болезненно для тебя, до сих пор. Если бы я был тем, кто изменил тебя, ты бы вообще не страдала. Мы не должны превращать кого-либо, кроме наших пар, – он аккуратно погладил почти заживший след от укуса на коже.
– Итак, ты говоришь, что я стану оборотнем, и что ты намеревался сделать это, даже если бы я не была укушена психом в переулке? – она попыталась вытащить руку из его пальцев, но он держал крепко.
– Карен, я бы никогда не изменил тебя, пока бы не поговорил с тобой об этом и ты бы согласилась. Я бы никогда не заставил тебя делать что-то, если бы это не было бы для твоей же безопасности. Я не способен причинить тебе вред.
Он наконец-то позволил ее руке выскользнуть из его хватки и потянулся к девушке. Она уклонилась от его рук и отскочила к краю кровати. Карен спрыгнула с толстого матраса, метнулась в ванную и, захлопнув, заперла за собой дверь.
Она прижалась щекой к прохладной двери. Это не могло случиться. Это не реально. Она твердила себе снова и снова, но что-то глубоко внутри не соглашалось с этим. Когти, глаза, нюх, сны и кошмары, это все согласовалось с тем, что он говорил ей. Она не могла стать оборотнем. Она будет меняться каждый раз, когда будет полнолуние? Будет убивать и есть животных? Она могла задеть кого-то, будучи оборотнем? У нее было так много вопросов. Она жила и дышала в своем собственном реальном фильме ужасов.
Карен четко поверила Энтони в двух вещах: он не причинит ей вреда и никогда не принудил бы ее. Даже если она не понимала всего, что происходит, не было никакого сомнения в том, что он вел себя с ней как защитник. Он уже дважды рисковал своей жизнью, чтобы охранять ее.
Девушка включила душ и стала под горячие струи воды, пусть пар очистит ее мозг. Она оставалась под водой, пока ее кожа на пальцах не сморщилась, потом закрыла кран. Она вышла и завернулась в огромное, пушистое полотенце, которое окутало ее до коленей, а полотенцем поменьше обернула волосы. Ее одежда была порвана, и ей нечего было надеть. Карен не знала хорошо это или плохо, потому что даже полотенце, наверное, было лучше чем оставаться в костюме проститутки. Она сделала несколько глубоких вдохов, открыла дверь и с удивлением увидела сумку с вещами, стоящую на кровати, в которой, при ближайшем рассмотрении, была вся ее одежда. Она не хотела знать когда и как он собрал ее, но девушка была рада, что одежда здесь. Карен вытащила футболку и спортивные штаны, и порывшись в большом комоде у двери, нашла пару толстых носков Энтони. Они были слишком большими, но очень теплыми. Она заплела свои еще влажные волосы и решила пойти на запах готовящейся пищи.
Дом Энтони был абсолютно великолепен. Соборные потолки в каждой комнате, световые люки и ровные потолки в гостиной. Одна стена в гостиной была полностью из стекла и открывала вид на густой, заснеженный лес. Это было захватывающее зрелище, и она могла представить себе жизнь здесь, а не в городе. Дом с открытой планировкой и кухня была не менее зрелищной. Черный гранит, испещренный крошечными крапинками золота, столешница стояла под шкафами ручной работы из темного дерева. Приборам из нержавеющей стали обзавидовалась бы любая кухарка. Как островки, сковородки свисали на длинных цепочках.
Карен втянула воздух, когда увидела Энтони, стоящего у плиты, мужчина что-то готовил. Единственная вещь, которая была на нем – это пара черных джинсов, и когда он повернулся к ней и нерешительно улыбнулся, она заметила, что Ликан не удосужился застегнуть верхнюю пуговицу, что позволило джинсам съехать низко на его бедрах. Черные волоски, которые бежали от нижней части пупка и исчезали под джинсами, заставили ее рот наполниться слюной. Ее мужчина был красив.
– Присаживайся. Еда почти готова, – он повернулся обратно к плите и подхватил тост, который выскочил из тостера.
Она села на табурет перед столом. В течение нескольких мгновений, он поставил яйца с беконом, блины, картофельные оладьи и тосты перед ней. Он поставил еще одну тарелку с тем же набором рядом с ней и, налив две чашки кофе, поставил рядом, прежде чем сесть рядом с ней. Аромат был божественным, в животе заурчало.
– Я начал волноваться, что ты останешься в закрытой ванне на весь день, – он кивнул на ее тарелку. – Прошу, приступай!
– Спасибо, – она откусила большой кусок оладьи. – Ммм… это очень вкусно. Мужчина, который умеет готовить это круто.
Один уголок его рта дернулся вверх, когда он откусил кусок бекона.
– Ты будешь удивлена, когда узнаешь, что я умею еще делать.
Она не сомневалась в этом. У нее было столько вопросов, об оборотнях, но она не хотела обсуждать это во время замечательной трапезы. Она хрустела тостом и поняла, что этот мужчина был совершенен.
– У тебя красивый дом, Энтони. Но тебе не одиноко здесь? – он нахмурился. – Извини. Я не должна была спрашивать.
– Почему бы и нет? Ты можешь спрашивать меня о чем угодно. И ответ на твой вопрос, да, мне иногда одиноко здесь. Но большую часть времени, я здесь очень счастлив.
– Он просто кажется таким уединенным.
– Да, но у меня есть потребность в уединении.
– Ох, – да, она предполагала, что будучи оборотнем нужна какая-то частная жизнь. Господи! Слово оборотень заставило мурашки побежать по позвоночнику. Вдруг, она захотела знать все о мужчине, сидящим рядом с ней. Она чувствовала потребность в какой-то нормальной жизни.
– Где ты вырос?
Он усмехнулся.
– В пещере с остальной частью стаи.
– Ооокей, – может это не такой уж хороший вопрос. – Какой твой любимый цвет?
– Красный.
– Любимый фильм?
Он снова засмеялся.
– Американский оборотень в Лондоне.
Она тоже засмеялась.
– Да, мне он тоже нравится. Любимый праздник?
– Хмм…никогда по-настоящему не праздновал многие из них, но наверное из того что ты здесь, то сказал бы, что это Хеллоуин.
– А я вот думала, что всеми любимый праздник, это Рождество.
Он пожал плечами.
– Не знаю слишком много о Рождестве. Никогда не праздновал его.
Она чуть было не подавилась едой.
– Что! Почему нет?
– Ну, думаю потому, что мне не с кем было праздновать его.
– А как насчет твоей семьи или друзей?
Он пожал плечами.
– Карен, моя семья не похожа на обычную семью. Не такая как вы, люди, привыкли. Мы не общаемся. Я знаю, это может звучать дико для тебя, но мужчины в моей семье… кхм, давай просто скажу, что это территориальные особенности тех, кто имеет пару. Мы не общаемся слишком тесно. Не пойми неправильно. Если что-то случится или мы нуждаемся в чем-то, стая собирается вместе.
– Ох. Ну, я не могу притвориться, что понимаю это, но не могу сказать, что и у меня традиционная семья. Имею в виду, я не разговариваю с сестрой, вообще, она живет на другом конце страны. А моя мама… ну, она уехала и решила, что больше не нуждается, чтобы я находилась в ее жизни.
Энтони протянул руку и крепко сжал ее руку, чтобы утешить.
– А как насчет твоего отца?
– Он умер.
– Ох, прости, Карен.
– Все в порядке. Бывает, ты знаешь? Во всяком случае, в этом году ты должен отметить Рождество. – Она не могла поверить, что он никогда не отмечал праздник. Ей было грустно, что он никогда не испытывал предвкушение и радости этого праздника. Она обязательно исправит это в этом году. Она купит ему подарки и заставит его поставить елку, и испечь печенье, и… она вздохнула. Будет ли она с Энтони на Рождество? Часть ее сомневалась во всем, что он сказал ей, другая же часть знала, что их встреча была больше чем совпадением. Та часть ее знала, что она и Энтони будут вместе долгое, долгое время.
Задумавшись, она продолжила завтракать в тишине. Когда они закончили, Карен взяла свою тарелку и отнесла в раковину. Она сделала еще пару глотков кофе, а потом и ее поставила в раковину. Помыв посуду, она направилась к окнам с видом на заснеженные деревья. Девушка взглянула на Энтони и поняла, что, наверное, пора уйти.
Энтони подошел к ней сзади и притянул ее спиной к своей груди. Карен сначала сопротивлялась, но потом сдалась и расслабилась. Он почувствовал ее влажные волосы и вздохнул. Он любил ее, хотя и знал, что она может не любить его в ответ. У него не было выбора, и даже если бы был, то знал, что все равно выбрал бы любовь. Он бы отдал жизнь за эту женщину без колебаний. Мужчина надеялся, что она переедет к нему, потому что не было абсолютно никакого шанса, чтобы он отпустит ее. Он не может. Все так сложно.
– Ты говорил мне правду, не так ли?
– Да.
– Твои глаза горели прошлой ночью в переулке, и у тебя появились когти и клыки, не так ли?
– Да.
Она задрожала, и он сильнее прижал девушку к себе.
– Это действительно был не костюм для Хеллоуина?
– Нет, – он вздохнул и положил подбородок ей на макушку.
– Это можно остановить?
– Нет.
Она повернулась к нему, и ее умоляющий взгляд чуть не поставил его на колени.
– Я могу навредить людям? Я буду превращаться в ужасного монстра каждый раз в полнолуние?
Он потер ее руки вверх и вниз.
– Нет. Впрочем, я не буду врать. Ты обнаружишь, что у тебя есть природный инстинкт хищника: бегать, охотиться и защищать. Эти чувства будут сильны, но ты точно будешь осознавать кто ты, все время и никогда не сделаешь ничего против своей воли. Все действительно не так плохо, малышка. На самом деле это замечательно. Ты почувствуешь себя свободной, не сдерживаемой обществом. Ты будешь сильнее, быстрее, а когда станешь старше, то даже сможешь контролировать изменения. То, что ты видела прошлой ночью – частичное изменение. И полная луна не имеет ничего общего с этим. Ты сможешь измениться в любое время, днем или ночью, когда захочешь. Первое превращение – это единственный раз, когда не сможешь контролировать это.
