Текст книги "Невозможная библиотека"

Автор книги: Дж. Э. Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

На одном из металлических столбов было выбито слово «СВУП».

– Что это? – спросила Сафи. Девочка ещё не привыкла ездить верхом и едва не сверзлась с Тенепляски, указывая на трубку.

Глаза у Таффа сверкали любопытством.

– Даже не знаю… Может, по ней воду перекачивают из одного места в другое?

– А зачем тогда она так высоко? – спросила Сафи.

– Чтобы уберечь воду от животных? – предположил Тафф. Он обернулся к Каре. – А ты как думаешь?

Кара шутливо ткнула братишку между лопаток, давая понять, чтобы ехал дальше.

– Думаю, если мы будем пытаться разгадать все загадки этого места, мы так никогда никуда не доберёмся, – сказала она. – Давайте-ка двигаться дальше.

Под вечер они нашли тропу, ведущую вниз, спустились на пляж и расстелили свои одеяла на песке. Кара очень устала, но стоило ей перестать двигаться, как возникла новая проблема: несмотря на плащ из Калы-Мальты, подбитый тёплым мехом какого-то злосчастного зверя из Чащобы, она вскоре принялась дрожать. Вечер и так был не особо тёплый, и чувствовалось, что ночью, пока они будут спать, станет намного холодней, поэтому это грозило сделаться опасным.

– Надо развести костёр, – сказала Кара.

Сафи уже раскрыла свой гримуар.

– Давайте я! – предложила она, улыбаясь заклинанию, которое могла видеть только она.

– Нет уж, – сказала Кара. Она наклонилась к девочке и захлопнула гримуар. – Помоги-ка мне лучше набрать хворосту.

– Но ведь заклинание же вот оно! Мне только и нужно, что его прочитать!

– И вот этих сухих водорослей насобирай. Они хорошо подходят на растопку.

Сафи разочарованно надулась и запихала гримуар обратно в сумку.

Пока девочки возились с костром, Тафф попытался изловить краба, который выполз из воды на берег. Но невидимый снаряд из его рогатки отскочил от панциря, и краб убежал обратно в море. Вместо этого пришлось ужинать сухарями и варёной овсянкой, запивая их горьким кофе. Кара, которая теперь не ела мясного, отдала Таффу и Сафи остатки вяленого мяса.

Поужинав, Кара помыла котелки в море и растянулась на одеяле. Она взглянула на Таффа. Мальчик уже спал и посапывал в такт шуму прибоя. «Хороших тебе снов, братик!» Кара достала письмо Сордуса, собираясь повнимательней перечитать его перед сном, но услышала тихий шелест песка – к ней подошла Сафи.

– А почему ты мне не разрешила воспользоваться магией, чтобы нас всех согреть? – спросила Сафи.

– Не стоит тратить страницу на такое пустяковое дело, которое запросто можно сделать и без магии. Это то, чего хочет от тебя гримуар. Чем больше заклинаний ты сотворишь, тем скорее доберёшься до своего Последнего Заклинания.

Сафи подёргала себя за косички: привычка, которой она обзавелась не так давно. Она делала это всякий раз, когда глубоко задумывалась.

– А всякая ведьма, которая использовала последнюю страницу, попадает в Колодец Ведьм, – сказала Сафи, вспоминая то, что рассказывала ей Кара ещё в Кале-Мальте. – Туда, где их души будут высосаны досуха, чтобы наделять силой другие гримуары.

– Именно так.

– А как ты думаешь, каково это? – спросила она, глядя в огонь.

Кара бережно спрятала письмо Сордуса и села, поджав под себя ноги. Море, чёрное и бескрайнее, катилось к горизонту чередой извилистых волн.

– Не знаю, – сказала она.

Кара не так много времени уделяла тому, чтобы вообразить себе Колодец Ведьм как реально существующее место. Мрачная сущность этого места была такова, что даже воображать его, казалось, означало накликать несчастье. Каре так же не хотелось его себе представлять, как не хотелось представлять себе смерть брата.

«Я ведь не собираюсь и в самом деле отправиться туда! Или всё-таки собираюсь?!»

– Кара? – окликнула её Сафи. Вид у неё сделался озабоченный.

– Тебе незачем переживать из-за того, каково там внутри, – сказала Кара, – если ты никогда не используешь Последнее Заклинание. А чтобы с тобой такого не случилось, тебе придётся отвыкнуть относиться к гримуару, как к удобному инструменту. Он тебе не инструмент. Он твой враг.

– Но он же помог нам на корабле!

– Да, и себе заодно. Сколько заклинаний ты использовала, чтобы остановить Коралиса? На сколько страниц ты продвинулась к Последнему Заклинанию?

Сафи неторопливо кивнула, всерьёз раздумывая над этим.

– Ему хочется, чтобы его использовали.

– Ему нужно, чтобы его использовали! – поправила Кара. – Ведьмы – его животворящая кровь. Все эти заклинания, всё могущество – не что иное, как огромная ловушка. Вот почему никогда не следует тратить заклинания впустую. Каждая страничка – великая ценность, и использовать её нужно лишь тогда, когда другого выхода не остаётся.

– Ты меня учишь! – улыбнулась Сафи.

– Да не учу я тебя. Просто объясняю кое-что из того, чему сама научилась.

– Ну да, это и называется «обучение».

Сафи расхихикалась, Тафф заворочался во сне и что-то недовольно забормотал.

Кара невольно улыбнулась.

– Ну так и быть, – сказала Кара. – Давай попробуем сделать одну вещь. Только одну.

– Это будет урок?

– Ну, если тебе так угодно.

Сафи радостно захлопала в ладоши.

– Ничего весёлого тут не будет! – предупредила Кара.

– Да-да, конечно!

Кара облокотилась на колени и потёрла виски. Не ей бы учить Сафи владеть гримуаром! Она ещё слишком молода, сама не очень-то опытна в обращении с книгой, и… она ведь теперь даже и не ведьма! Вот была бы тут Мэри-Котелок… А ещё лучше – мама…

«Но их нет. Придётся тебе».

Кара помолчала, тщательно обдумывая всё, что будет говорить – ей хотелось подобрать нужные слова.

– Моя мать владела гримуаром много-много лет, и так и не сделалась злой, – сказала Кара с чем-то вроде гордости. – К тому времени, как она погибла, у неё оставалось всего несколько заклинаний до конца книги, но у меня такое чувство, что ей бы этого хватило на всю оставшуюся жизнь. И она никогда никому не причиняла зла. Она каким-то образом сумела преодолеть влияние гримуара и жить так, как ей самой хотелось.

– А может, её гримуар был не такой, как другие? – спросила Сафи. – Может, одни бывают хорошие, а другие…

– Поначалу я и сама так думала. Но Мэри-Котелок говорит, что все гримуары по природе своей зло.

– Почему?

Этот вопрос был таким простым, что Кара даже удивилась, отчего он никогда не приходил в голову ей самой. И в самом деле, почему все гримуары – зло? Ведь самый первый гримуар был подарком злосчастной принцессе. Сордус, его создатель, вовсе не собирался приносить в мир некую тёмную силу.

«Так что же произошло?»

– И почему мальчики не могут их использовать? – спросила Сафи. – Мне это тоже всегда хотелось знать.

Она подобрала раковину и приложила её к уху.

– Нет, конечно, я не против! Девочки же лучше.

– Тафф может использовать игрушки Мэри. Это тоже магия своего рода.

– Ну, отчасти. Но настоящая-то магия в самих игрушках. А заклинания Тафф творить не может. Ни один мальчик не может.

– А как же Сордус? – возразила Кара. – Прежде, чем он лишился своего могущества, его магия ничем не уступала любой другой.

– Это потому, что он вексари. У них свои правила. Но даже при всём своём могуществе он всё равно не мог пользоваться гримуаром!

Сафи пальцем нарисовала на песке силуэт книги.

– Только девочки. А почему? Должна же быть какая-то причина.

Кара согласилась, что это и впрямь любопытно, однако прямо сейчас у них были другие неотложные дела. «Сафи стремится использовать гримуар. Как я могу помешать ей навредить себе самой?»

– Давай пока вернёмся к моей матери, – сказала Кара. – Я много думала об этом, и мне кажется, что она смогла контролировать гримуар благодаря двум вещам. Во-первых, она пользовалась им как можно реже, и только когда это было действительно необходимо. Вот почему его хватило так надолго. А во-вторых…

Кара помолчала, собираясь с мыслями.

– Помнишь, я рассказывала, что мама свой гримуар замаскировала?

– Ну да, сделав его похожим на обыкновенную школьную тетрадку. Кстати, блестящая идея: взять и заколдовать свой собственный гримуар!

Кара покраснела, как будто похвалили её саму.

– Да. И вряд ли сам гримуар мог хотеть, чтобы она сотворила такое заклинание. Ведь его главная цель – чтобы его использовали. Этим он и живёт. А значит, ему меньше всего хочется быть замаскированным. Наверное, мама силой заставила его сотворить такое заклинание! Она подчинила гримуар своей воле, и я уверена, что это был не единственный раз, когда она так поступила. Думаю, это-то и помогало ей сдерживать зло.

Сафи широко улыбнулась.

– Вроде как показать, кто тут главный!

– Да, именно. Как ты думаешь, ты так сумеешь?

– Заставить свой гримуар выглядеть иначе?

– Не обязательно, – сказала Кара. – Хотя, пожалуй, и это должно подействовать…

Она ткнула пальцем в раскрытую страницу гримуара.

– Заклинание, которое должно было нас согреть, по-прежнему здесь?

Сафи кивнула. Кара проглотила внезапно подступившую зависть: для неё страница выглядела совершенно чистой.

– Измени его, – сказала Кара.

– На что?

– Неважно. На что-нибудь. Просто покажи свою власть над гримуаром. Заставь его сделать то, чего хочешь ты.

– Ты же вроде говорила, чтобы я не тратила заклинаний впустую?

– Это не пустая трата. Это обучение.

Сафи улыбнулась.

– У меня есть хорошая идея!

Сафи растопырила свои тонкие пальчики над страницей и зажмурилась. Веки у неё трепетали, как будто она крепко спит.

Морские волны с шумом накатывали на берег. Шипело и трещало пламя.

– По-моему, не получается, – сказала Сафи. – Он не хочет, чтобы я…

– Старайся сильнее!

Хрупкие плечики Сафи судорожно вздымались от глубоких, резких вдохов. Девочка издавала негромкое, гортанное кряхтение. Поначалу Кара подумала, что это от напряжения, но потом сообразила, что это слова – но не на том языке, который предназначен для того, чтобы на нём говорили.

Сафи открыла глаза.

– Ну что, подействовало? – спросила она.

Кара посмотрела на неё вопросительно.

– Ну, магия твоя! – воскликнула Сафи. – Я сотворила заклинание, которое должно было вернуть тебе твоё могущество! Подействовало или нет? Что-то произошло, это точно.

В душе у Кары затеплилась слабая надежда.

«Неужели всё так просто?»

Сама Кара ничего особенного не почувствовала, но это ещё ничего не значит. Она же пока не пробовала колдовать! Она потянулась мыслями вовне, проверяя, есть ли вокруг животные, которые могли бы откликнуться на её зов.

Ничего.

«Но это же гримуар сотворил заклинание, – подумала Кара, пытаясь не дать разочарованию захлестнуть себя с головой. – Может быть, он мог вернуть мне только способность владеть гримуаром, а не могущество вексари?»

Кара взяла в руки гримуар Сафи и принялась листать страницы, ожидая увидеть чёрные водовороты, которые доказали бы, что она снова смотрит глазами ведьмы.

Чисто, чисто, чисто…

– Нет, не подействовало, – сказала Кара.

– Ты уверена? Потому что я точно что-то сделала!

Но тут они обе ощутили, что их костерок сделался жарче, и увидели, что пламя приобрело магический лиловый оттенок.

– Костёр! – сказала Сафи и, насупившись, посмотрела на книгу. – Я сотворила то самое заклинание, которое он от меня хотел. Сама того не зная…

Она разочарованно хмыкнула.

– Дай попробую ещё разок!

– Нет, пожалуй, на сегодня хватит.

– Ну всего один разик… Теперь точно получится! Я чувствую!

– Сафи! – сказала Кара.

Она хотела было забрать гримуар из рук Сафи, но девочка отдёрнула книгу.

– Это моё! – вскричала она.

Повисло молчание.

– Прости! – сказала Сафи и швырнула гримуар на песок. – Я… я просто забылась.

– Знаю, – сказала Кара. – Этого следовало ожидать. Со мной такое тоже было. Я только под конец научилась справляться с его властью.

Сафи подняла голову. Пляшущее пламя отражалось в её зелёных глазах, полных ужаса.

– А вдруг я не такая, как ты? – спросила она. – Вдруг я недостаточно сильная?

– Придётся тебе стать сильной, – Кара слегка улыбнулась. – Ведь другой ведьмы, кроме тебя, у нас нет.

5

В начале следующего дня с ними ничего интересного не происходило, но когда солнце миновало зенит, они увидели перед собой огромное поле. Ряды высоких металлических башен уходили за горизонт, и из центра каждой башни ровным кругом торчало по десять металлических лезвий.

Тафф изумлённо ахнул и соскользнул с Тенепляски.

– А это что? – спросила Сафи. – Они волшебные?

– Нет! – воскликнул Тафф. – Это же ветряные мельницы!

– Ты уверен? – переспросила Кара. У них в Де-Норане была только одна ветряная мельница: приземистая, деревянная, не имеющая ничего общего с этими великанами.

– Да точно! – ответил Тафф. – Только те, кто их строил, сделали крылья из плющеного металла, а не из парусов на деревянных рамах. Но принцип тот же!

Он весь дрожал от возбуждения. Кара осознала, что эти чудеса, сотворённые человеческими руками, завораживают его куда сильнее, чем любая магия.

– Интересно, для чего их используют? – сказал он.

– А по-моему, их вообще больше не используют, – отозвалась Сафи. – Смотрите, какие они старые!

И в самом деле: ослеплённая первоначальным изумлением, Кара не обратила внимания, что все мельницы, точно прыщами, облеплены медными заплатками. Над полем дул сильный ветер, но большинство крыльев оставались неподвижными, потому что проржавели насквозь. А те, что всё же вращались, издавали жуткий скрип и скрежет.

– Мне очень жаль, Тафф, – сказала Кара и дёрнула братишку за ухо.

Она думала, что брат разочаруется, но вместо этого он ещё сильнее вытаращил глаза.

– Шутите, да? – сказал он. – Если это у них старьё, жду не дождусь увидеть, как же выглядят их новые машины!

Сафи шутливо ткнула Таффа в бок: она знала, что у него там самое щекотное место. Казалось бы, совершенно невинный жест – но Кара заметила, как Сафи сразу после этого прикоснулась к своей сумке, просто удостовериться, что гримуар на месте. Бессознательный рефлекс, всё равно, что убрать волосы со лба.

– Хочешь, я его пока понесу? – предложила Кара. – Он ведь тяжёлый…

Улыбка Сафи на миг исчезла.

– Понятно…

Они двигались всё дальше на запад. Теперь вокруг со всех сторон возвышались эти ветряные мельницы, нельзя было сделать ни шага, не очутившись в тени могучих крыльев. Сафи по-прежнему ехала верхом на Тенепляске, но Тафф носился по дороге туда-сюда, вертел головой во все стороны, стараясь ничего не упустить. Каре было приятно видеть, что братишка так радуется, но сама она его энтузиазма не разделяла. Ржавые ветряки выглядели настолько чужими, что Каре казалось, будто это всё не наяву, а во сне. Разумеется, она и в Чащобе навидалась необъяснимых вещей, но там было другое: в землях, где правит магия, следует ожидать встречи с необъяснимым.

А тут-то была обыденная реальность! Тут всё должно было быть знакомым!

«Я представления не имею, чего ожидать», – думала Кара. Головокружительная мысль о том, что они покинули Де-Норан, поначалу отошла на задний план перед более насущными заботами. А теперь вот как будто шлюз открылся: в мысли потоком хлынули вопросы. «Похожи ли на нас здешние люди? Говорят ли они на том же языке, что и мы? Есть ли у них тут школы? А что они едят? Ненавидят ли они ведьм?»

Груз всего, чего Кара не знала, навалился на неё, будто груда земли на крышку гроба.

«И согласится ли кто-нибудь нам помогать?»

Они были близки к цели, но Кара ещё никогда не чувствовала себя такой потерянной.

Уже смеркалось, когда они пришли в город. Название города было вырезано на табличке, висящей на простом столбике у обочины. Хотя очертания букв были не такими строгими, как у тех, которым учил их наставник Блэквуд, Кара обнаружила, что разбирает их без труда.

– «Наев Причал», – прочитала она.

Городок расположился на свернувшейся запятой полоске пляжа, вдоль которой покачивались на приколе большие рыбацкие лодки. Морской туман протягивал свои пальцы между домиками на сваях, стоящими вне досягаемости самого высокого прилива. На утёсе над берегом возвышался маяк, лучи которого указывали путь заблудившимся мореходам.

– А где же все? – спросила Сафи.

– Это рыбацкий посёлок, – отвечала Кара. – Тут встают до восхода и ложатся рано.

– Что, прямо настолько рано?

– Ну, мы наверняка найдём кого-нибудь, кто нам поможет.

Ребята пересекли пляж и вошли в центральную часть городка. Он оказался намного больше, чем думала Кара: затянутый туманом лабиринт узких улочек, вымощенных булыжником, и незатейливых зданий.

И ни души.

Цокот копыт Тенепляски сливался с приятным перезвоном ветряных колокольчиков, что висели на многих домах. Большинство окон были темны, хотя из некоторых сочился слабый свет. Каре померещилось лицо в окне, смотревшее на них с любопытством, но стоило ей обернуться в ту сторону, как лицо тут же исчезло.

– Что это? – спросил Тафф, указывая на голубой свет, парящий вдалеке.

Они пошли сквозь туман на этот маячок и увидели, что свет исходит от высокого столба, на макушке которого находится стеклянный шар. Внутри шара бурлила вода, излучающая яркий, небесно-голубой свет.

– Ой, как красиво! – сказала Сафи.

Вдали вспыхнул другой маячок, и дети углубились в город, разыскивая светильник. Стоило им отыскать второй шар, точно такой же, как первый, как вспыхнул третий. Они отправились туда. Улочка сузилась, поэтому им пришлось идти гуськом, а потом расширилась снова и вывела их на просторную прямоугольную площадь – Кара предположила, что это центр города.

Перед одним из столбов, ещё не зажжённым, стоял человек в вязаной шапочке. Из земли перед ним торчала чёрная труба, заканчивающаяся кривой ручкой. Всё в целом смахивало на насос в колодце, только в конце трубы была дыра, и крана, откуда набирать воду, было не видно.

– Вы откуда, мальцы? – спросил мужчина. – Темнеет ведь уже!

– Мы путники, – ответила Кара, – и ищем, где бы переночевать. Есть ли у вас тут…

Она принялась рыться в памяти, подыскивая нужное слово. Ей смутно припомнилось, что было что-то такое в последних легендах Пути. «Когда Тимоф Клэн путешествовал один, разыскивая Последних Верных. Места, где он останавливался…»

– Гостиницу, что ли, ищете? – спросил мужчина.

Кара кивнула.

– Прямо за вами, – сказал он. – Не видите, что ли? Там и кровать на вывеске нарисована, на случай, если читать не умеете. Ну, ступайте.

Мужчина наклонился к этому насосу, сунул руку в карман и достал нечто, что выглядело как голубой шарик. Он проворным, привычным жестом бросил шарик в дыру на макушке насоса и принялся качать ручку вверх-вниз. Вода в стеклянном шаре забурлила. Голубой шарик всплыл, завис в центре стеклянного шара и начал растворяться, выпуская в прозрачную воду небесно-голубые клубы.

– А что вы делаете? – спросил Тафф.

– Работа такая, малый. Вишь, фонари городские бурлю. Хотя, как по мне, это всё пустой перевод добрых свешаров: свет-то ей ничуть не мешает. Однако же мистрали так велели, а кто я такой, чтобы спорить с мистралями?

Шарик успел полностью раствориться, и вода в стекле принялась излучать мягкий свет, который делался то ярче, то слабее в такт движениям дядьки. Кара услышала слабое гудение, которого прежде не было.

– А как вы это делаете? – восхищённо спросил Тафф. – Что вы туда бросили? Это от него вода светится, да?

Дядька изумлённо покачал головой, как будто Тафф у него спросил, стоит ли ходить ногами.

– Короче, я вам говорю, гостиница вон она. Вы там повежливей с миссис Гальт. Она тётка добрая, но пережила потерю, как и большинство из нас. Ну, ступайте, убирайтесь с улицы, пока они не явились.

– Кто – они? – спросила Сафи.

– Непризраки, – ответил дядька и ушёл в туман.

Несколько минут спустя, после того, как Кара наконец-то уволокла Таффа от свешарного фонаря («Ну погоди, я же так и не разобрался, как он работает!»), дети отворили дверь гостиницы и очутились в просторной комнате, натопленной, но страшно запущенной. На пожелтевших плетёных столиках громоздились немытые тарелки. Пол был липкий от грязи. Мухи вились над засохшими объедками.

За длинной стойкой стояла женщина. Её глаза, полускрытые нечёсаными белокурыми волосами, опухли и покраснели. Женщина не подала виду, что заметила ребят: её взгляд был устремлён куда-то им за спину.

– Здравствуйте! – сказала Кара.

Женщина ничего не ответила. Кара обернулась: ей стало любопытно, что ж там такого занимательного, что она даже не заметила, как в гостиницу вошли трое гостей.

Ничего особенного там не было: просто запотевшее окно.

– Миссис Гальт! – окликнул Тафф и помахал ладошкой у неё перед глазами.

Женщина вздрогнула.

– А? Вы кто такие?

– Мы надеялись отыскать ночлег, – ответила Кара.

– Ах, да! – сказала миссис Гальт. Она как будто бы только теперь заметила, в каком состоянии зал, и смущённо покраснела. – Вы извините, что у меня тут так. Обычно-то у меня куда лучше, но…

Она обвела детей взглядом и опёрлась обеими руками на стойку.

– А родители ваши где? – спросила она.

– Завтра подъедут, – ответила Кара, стараясь смотреть в глаза, чтобы ложь выглядела убедительнее. – В фургоне.

Тут она сообразила, что женщина нипочём не поверит, будто Сафи им родственница, и добавила:

– Наши родители – в смысле, наши и Сафи – вот она, Сафи, – они путешествуют вместе. Только у нас колесо сломалось, и старшие решили, что нас, детей, будет безопаснее отправить вперёд. Чтобы мы заночевали в городе, а не под открытым небом. А то сейчас холодно, и вообще…

Кара краем глаза увидела, что Тафф прячет улыбку. Братишка обожал, когда его сестра проказничала.

– Жалко, что вы раньше не пришли, – ответила миссис Гальт дрожащим, но добрым голосом. – Я бы вас тогда обратно к родителям отправила. У нас тут детям не место, по ночам в особенности. Кушать хотите? У меня, пожалуй, найдётся немного молока и солёной рыбы.

– Боюсь, у нас нет денег, сударыня, – ответила Кара. – Ни на еду, ни на ночлег. Но мы не просимся ночевать задаром! У меня есть кое-что, что можно продать, а то ещё я могла бы помочь прибраться…

Миссис Гальт только рукой махнула.

– Не говори ерунды. Деньги ещё с вас брать! Главное, чтобы вы были в безопасности. Это главное, да…

И глаза миссис Гальт, наполненные жуткой, невыносимой тоской, снова устремились к пустому окну.

– Сударыня! – окликнула Кара. – С вами всё в порядке?

– Мне надо идти, – ответила миссис Гальт, отступая назад. – Наверху первая дверь. Там для вас всё готово. Скоро я вам принесу поужинать.

И выбежала из зала.

– Что это было? – шёпотом спросил Тафф.

– Не знаю… – ответила Кара и тоже посмотрела в окно. Она обратила внимание, что на запотевшем стекле появилось прозрачное окошечко, как будто кто-то невидимый подул на него снаружи. Однако когда Кара выглянула в окно, затянутая туманом улица была пуста.

Комнатушка была тесная: там едва помещались две кровати, над которыми висела простенькая картинка с маяком. Однако тут было куда чище, чем в зале. Кара и тому была рада. Миссис Гальт принесла ужин, поставила еду за дверью, тихонько постучалась и ушла прежде, чем они успели отворить дверь. За едой ребята обсуждали планы на завтра. Первым делом надо найти кого-нибудь, кто знает самую короткую дорогу до Сейблторна.

– А что это за «непризраки» такие, о которых говорил тот дяденька? – спросила Сафи. – И отчего миссис Гальт так странно себя ведёт? Похоже, этим людям нужна наша помощь…

Кара обратила внимание, что руки Сафи при этом невольно дрогнули. Девочке не терпелось найти повод использовать гримуар.

– У нас своих проблем хватает, – возразила Кара. – Более чем хватает.

– Но разве тебе не интересно?

– У нашего папы времени в обрез. Ещё немного – и мы потеряем его навсегда. Мы не можем позволить себе отвлекаться.

Разумеется, это сразу положило конец всем спорам. Каре и самой не нравилось, как бессердечно звучали её слова – особенно теперь, когда миссис Гальт была к ним так добра, – но ведь кто-то должен был это сказать.

Тафф и Сафи расположились на кроватях, а Кара расстелила одеяло на полу, подтянулась как можно ближе к окну и развернула письмо Сордуса. Разбирать текст при свете луны было непросто, но это не имело значения: Кара и так знала письмо почти что наизусть.

– Что ты на него всё время смотришь? – спросила Сафи. – Разве ты его раньше не читала?

– Кое-что я пока не сумела разобрать. Почерк у Сордуса ужасный. А местами ещё и чернила размазались.

– Наверное, он просто отвык, – сказала Сафи. – Сколько веков он пробыл Лесным Демоном с руками-сучьями? Представляете, как непривычно ему было снова ощутить свои пальцы?

Тафф хихикнул.

– Ты чего? – спросила Сафи.

– Ну и разговорчики у нас!

– Тут много слов, которых я не понимаю, – продолжала Кара. – Может быть, я их просто не знаю, а может быть, это старинные слова, и так теперь вообще никто не говорит. Так что мне кажется, будто каждый раз, как я его перечитываю, я узнаю что-нибудь новое.

– Что, например? – спросил Тафф.

– Слушай, ложился бы ты спать, а? Вы оба.

– А я не устала, – сказала Сафи.

– И я тоже! – сказал Тафф. – Расскажи сказку, а?

Кара улыбнулась про себя, вспоминая те бесчисленные разы, когда она укладывала Таффа в постель, и эти их ритуальные споры из-за того, сколько сказок она ему расскажет. Всё-таки утешительно знать, что кое-что остаётся неизменным!

– Ну, поглядим, – сказала Кара, листая письмо. Каждый клочок бумаги был исписан вдоль и поперёк мелким, убористым почерком. – Вот он пишет о том, что произошло прежде, чем он создал гримуар для Евангелины. Когда Сейблторн ещё был школой, и Фадин ещё не был искажён и не превратился в Колодец Ведьм. Магия была благородным, чистым искусством и ценилась высоко.

Кара помолчала. Ей до сих пор с трудом верилось, что такой мир когда-то существовал. Это было похоже на сон.

– Риготт и Сордус были самыми многообещающими из учеников Сейблторна, и обучал их сам Минот Дравания, директор школы.

– Ты что хочешь сказать, что Сордус и Риготт были друзьями? – переспросил Тафф.

– На самом деле, я думаю, даже более, чем друзьями.

– В смысле?

– Фу-у! – протянула Сафи.

– Судя по всему, Минот был очень хорошим учителем. Он любил приводить учеников в Фадин и создавать для них головоломки, которые можно было решить только при помощи магии. Сордус им искренне восхищался. А вот Риготт – нет. Ей казалось, будто Минот ей не доверяет.

– И с чего бы это вдруг? – заметил Тафф.

– Отношения между ними становились всё хуже и хуже. Риготт то и дело нарушала правила, использовала опасные заклинания – запретную магию, – а Сордус постоянно её прикрывал. Ну, и кончилось дело тем, что она отказалась участвовать в чём-то, что называлось «Разделение».

– А что это? – спросил Тафф.

– Это такое испытание, которое должен был пройти каждый ученик Сейблторна, чтобы сделаться полноценным вексари.

Сафи села в кровати.

– Ты имеешь в виду, испытание могущества? Чтобы убедиться, достаточно ли они хороши?

– Я не знаю. Сордус в подробности не вдаётся. Он иногда забывает объяснять названия и выражения, которые ему-то, наверное, кажутся совершенно обыденными. Но вот тут он нарисовал… – Кара зашелестела страницами и наконец нашла то, что искала, – «квет-нондру». Это то место, где проходил последний этап Разделения.

И она показала им нарисованный углём длинный, извилистый тоннель, ведущий к небольшому куполу, выложенному шестиугольными плитками.

– На черепаху похоже, – заметил Тафф.

– Квет-нондра была самым важным зданием в Сейблторне, – сказала Кара. – Освящённая временем традиция…

– Да, точно! – сказала Сафи. – Будто черепаха с длинным хвостом. Такая милая!

Кара сложила страницу.

– Внутри квет-нондры, – сказала она, – которая ничуть не похожа на черепаху, будущим вексари давали последнее задание Разделения. Впрочем, Риготт это не касалось, потому что она вообще отказалась во всём этом участвовать.

– Почему? – спросила Сафи. – Риготт, может, и злая, но ведь она же замечательная ведьма! Наверняка она бы запросто могла пройти любые испытания.

– Сордус об этом не пишет, но, по всей видимости, отказ от испытаний был настолько серьёзным делом, что Риготт пришлось вообще уйти из Сейблторна. Она умоляла Сордуса пойти с ней, но он отказался. Он не мог просто взять и бросить Минота и отказаться от мечты сделаться вексари. Однако расставание с ней разбило ему сердце.

– Но почему? – удивился Тафф. – Риготт же плохая!

– Может, она тогда и не была плохая, это потом она стала плохой, – сказала Кара. – А может быть, Сордусу просто было всё равно, плохая она или хорошая. Она ведь была ему небезразлична.

Тафф покачал головой, как бы говоря: «Не поймёшь этих взрослых!»

– И что было потом? – спросила Сафи.

– Прошли годы. Как только Сордус закончил Сейблторн, он отправился по Миру разыскивать Риготт, и наконец нашёл её в месте, которое называлось «замок Долроуз». Она сделалась там королевской советницей. Сордус надеялся, что они вновь станут друзьями, но Риготт не пустила его дальше ворот замка. Однако Сордус не сдавался, и когда король устроил состязание на лучшую игрушку, которая сможет порадовать его дочку, Евангелину, Сордус увидел в этом возможность произвести впечатление на Риготт и вновь завоевать её сердце.

– И он сделал первый гримуар, – сказала Сафи.

Кара улыбнулась.

– По-своему это довольно романтично, а?

Тафф уставился на неё, не веря своим ушам.

– Если не считать того, что гримуар оказался злом и погубил всех, кто был в замке!

– Я имею в виду не это, а то, что было перед тем, глупенький! Ведь Сордус в самом деле её любил. И не желал сдаваться.

Кара увидела, как растерянно смотрит Тафф, и добавила:

– Ничего, вырастешь – поймёшь. Ну, а теперь – спать! Оба! Без разговоров!

Не прошло и нескольких минут, как дети крепко уснули. У Кары уже и у самой глаза слипались, как вдруг она услышала скрип двери. Девочка тихонько встала, чтобы не разбудить остальных, прижалась лицом к приоткрытому окну и увидела, как миссис Гальт выходит из гостиницы. В руках она держала деревянный кораблик.

– Лайам! – шёпотом сказала миссис Гальт. – Лайам! Я тебя видела в окно. Куда же ты делся? Говорят, это опасно, и нужно просто не обращать на тебя внимания, но я больше не могу. Лайам, мама здесь!

Миссис Гальт дрожащими руками протянула вперёд кораблик.

– Лайам, я принесла твою любимую игрушку! Гляди, я про тебя не забыла!

Миссис Гальт резко обернулась вправо, как будто что-то услышала, бросилась туда и исчезла из виду.

Кара прижалась лбом к холодному стеклу.

«Она просто вышла прогуляться, только и всего. Не твои это проблемы. Не встревай, не надо!

Но она же приютила нас – даром. Накормила нас.

Ей грозит опасность!»

Кара тяжело вздохнула, накинула плащ и отправилась на улицу.

Миссис Гальт нигде не было видно, однако Кара слышала её шаги в гробовой ночной тишине. Луна ушла в облака. И только голубое сияние свешаров рассеивало тьму.

Кара остановилась на перекрёстке, не зная, куда свернуть, прислушиваясь к цоканью башмаков миссис Гальт. Туман немного развеялся, но в воздухе по-прежнему чувствовался солоноватый привкус.