Текст книги "Сбиться с ритма (ЛП)"
Автор книги: Дж. Б. Солсбери
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
ГЛАВА 27
ДЖЕЙД
Солнце находится в самой высокой точке неба, когда я, прихрамывая, выхожу из городского автобуса перед пирсом Санта-Моники.
Женщина в окружном крематории дала мне три доллара и горсть мелочи из своей сумочки и указала ближайшую автобусную остановку. У меня было достаточно денег, чтобы добраться до пляжа, и еще оставалось достаточно, чтобы я могла купить хот-дог.
Бетон под моими ногами неровный, пока я пробираюсь с улицы к песчаному пляжу. Звук волн, разбивающихся вдалеке, манит меня, и когда пальцы моей здоровой ноги погружаются в теплый песок, все мои мышцы расслабляются.
Мои веки тяжелеют, пока я пытаюсь пробиться сквозь более глубокий песок с помощью костылей. Когда подхожу достаточно близко, чтобы почувствовать прохладный ветерок с воды, падаю на задницу и просто смотрю вдаль. Вместо того чтобы придумать план или обдумать свои ограниченные варианты того, куда идти дальше, я ложусь на бок и, используя руку в качестве подушки, закрываю глаза и позволяю сну овладеть мной.
Я не знаю, как долго сплю, только то, что просыпаюсь, чтобы поглубже закутаться в одеяло, которое в какой-то момент натянула на голову. Оно мягкое, пахнет кокосовым кремом для загара и… Подождите, одеяло?
Я открываю глаза и вижу пару мускулистых икр, покрытых золотистыми волосами, всего в нескольких дюймах от моего лица.
– О, черт! – Я сбрасываю с себя полотенце и с трудом встаю, затем пытаюсь вырваться, но вскрикиваю, когда моя лодыжка взрывается болью. Падаю на колени и оборачиваюсь, чтобы посмотреть, идет ли парень за мной, но застываю на месте. – Райдер?
Парень наклонился вперед, его руки лежат на согнутых коленях. Он одет в черную рубашку и коричневые шорты, и хотя его волосы прикрывает бейсболка, а глаза закрывают солнцезащитные очки, я бы узнала эти губы в темноте.
– Я сплю.
Черные очки в оправе не отрываются от меня, и я наблюдаю, как играют мышцы его челюсти. Нет, если бы это был сон, мы бы уже целовались.
Я сглатываю и снова сажусь, стараясь держаться на расстоянии, потому что парень выглядит так, словно вот-вот взорвется.
– Я верну тебе деньги за такси. – Когда-нибудь. Я замечаю пляжное полотенце, лежащее рядом с сумкой. Он накрыл меня, пока я спала? Мое глупое сердце сжимается, а глаза горят. Я этого не заслуживаю. Не заслуживаю его.
– Думаешь, мне нужны деньги? – Он не кричит на меня, вместо этого голос Райдера тихий. Пугающе спокойный. – Ты сбежала от меня.
– У меня не было выбора…
– Какого хрена, Джейд! – Ладно, теперь он кричит. Райдер отворачивается, и я замечаю свежие порезы и синяки на его лице и шее. Боже, это было только вчера вечером? – Всегда есть выбор.
– Как ты меня нашел?
Когда парень поворачивается ко мне, я хочу, чтобы он снял свои солнцезащитные очки, чтобы я могла видеть его глаза и заглянуть в его душу, чтобы знать, о чем он думает.
– Я поехал туда, где тебя высадило такси. Женщина, которая там работает, сказала, что ты поехала на автобусе в Санта-Монику. Было нетрудно найти девушку на костылях, одетую в больничную форму. – Мышцы на его предплечьях подскакивают. – Когда мы впервые встретились, ты сказала, что направляешься в Лос-Анджелес к маме.
Дрожь трепещет в моей груди.
– Так и есть. – Я придвигаюсь ближе, ровно настолько, чтобы подтолкнуть сумку к бедру Райдера.
Он опускает на нее взгляд, затем немного наклоняется, чтобы заглянуть внутрь. Его брови хмурятся за стеклами очков. – Это что?
– Моя мама.
– Черт. – В его голосе слышится сострадание, и он потирает затылок. – Почему ты мне не сказала?
С одним этим вопросом плотина прорывается. Мои губы дрожат в последней отчаянной попытке сдержаться, но попытка бесполезна. Я опускаю голову, мои волосы – единственная защита от того, что Райдер увидит, как я сломаюсь. Я плачу по маме, по брату, по жене и дочерям Стивена. Плачу о Райдере и о боли, которую причинила ему, и, наконец, плачу о ребенке в моем животе, который навсегда будет привязан ко мне.
Разрушительнице семьи.
Сердцеедке.
Лгунье.
Убийце матери.
Руки Райдера обнимают меня, как две полосы твердых мышц, которые напрягаются с каждым всхлипом, скручивающим позвоночник. Он утыкается носом мне в затылок и обнимает меня, как будто может удержать, но это бесполезно. Я все равно разваливаюсь на части. Он шепчет мне на ухо самые сладкие слова, говорит, что все будет хорошо, и он никогда больше не позволит мне сбежать.
Парень и не подозревает, что, когда я ему все расскажу, он сам побежит.
РАЙДЕР
Я не могу этого вынести.
Нет ничего хуже, чем наблюдать, как страдает тот, кого ты любишь.
А я действительно люблю Джейд.
Ощутимое притяжение в ту ночь в клубе, когда мы танцевали, наша взрывная химия, когда мы впервые поцеловались и каждый раз после. Моя неспособность отпустить ее после несчастного случая. Как я мог игнорировать все предупреждающие знаки? Мои чувства к Джейд стали ясны как божий день, когда я увидел ее, свернувшуюся калачиком на пляже, мертвую от усталости.
Солнце палило на ее обнаженную кожу. Я попытался разбудить ее, но, когда девушка не сдвинулась с места, просто накрыл ее полотенцем, которое держу в своем грузовике, и решил посидеть с ней, пока не проснется.
За те тридцать с лишним минут, что просидел, глядя на волны, разбивающиеся о берег, я спланировал, что собираюсь сказать. Я миллион раз пересматривал свою речь, и когда она наконец проснулась и ее испуганные серые глаза встретились с моими, я потерял способность говорить.
Мне хотелось поцеловать ее и встряхнуть, сказать ей, что я люблю ее и ненавижу за то, через что она заставила меня пройти. Я не знаю, почему она просто не рассказала мне правду о своей маме, но полон решимости это выяснить.
Я прижимаюсь поцелуями к ее затылку и вдыхаю. Запах больницы маскирует ее естественный запах дождевой воды, но он есть, как бальзам для моих измотанных нервов. Когда наконец успокаивается, Джейд ерзает в моих объятиях. Я отпускаю ее, чтобы посмотреть в глаза, и она моргает опухшими веками над налитыми кровью глазами.
– Пойдем со мной домой?
Нахмурив брови и подрагивая губами, она кивает.
Я сопротивляюсь желанию упасть обратно на песок и благодарить Бога, что она согласилась пойти со мной. Вместо этого беру ее костыли и поднимаю на ноги, устраивая их у нее под мышками. Как только убеждаюсь, что девушка устойчиво стоит, я хватаю свое полотенце и сумку с прахом ее мамы.
– Пойдем. – Я ненавижу то, что не могу держать ее за руку или, черт возьми, просто поднять ее и нести. Она медленно идет по песку, вздрагивая каждые несколько шагов. – Ты в порядке?
– Немного побаливает нога, вот и все.
Удовлетворение прокатывается по мне, когда я слышу ее честность. Джейд могла бы просто сказать, что с ней все в порядке, но у меня такое чувство, что она действительно готова отбросить все стены и, наконец, впустить меня.
Нажимаю на брелок для ключей от грузовика и открываю пассажирскую дверь, чтобы помочь ей сесть. Я беру ее костыли и бросаю в кузов грузовика, затем протягиваю ей сумку. Девушка кладет ее себе на колени.
– Мы всего в двадцати минутах езды от моего дома. Тебе удобно?
– Да. – Ее живот урчит, и она устремляет глаза на меня.
Без денег она, наверное, со вчерашнего дня ничего не ела. Когда я в последний раз ел? Тоже вчера.
Мы не говорим о тяжелых вещах во время короткой поездки из Санта-Моники в Малибу. Джейд задает вопросы о том, как долго я здесь живу, нравится мне это или нет, и как холодно становится зимой.
Заезжаю в свой гараж, и когда пытаюсь ей помочь выйти, девушка отмахивается от меня. Я хватаю ее костыли и сумку и протягиваю их ей, и она следует за мной внутрь. Или мне так кажется, но когда я оборачиваюсь, Джейд все еще стоит в дверях.
– Что?
– Я, э-эм… – Она смотрит себе под ноги. – Без обуви… у меня грязные ноги.
Я уже собираюсь сказать ей, чтобы она не беспокоилась об этом, когда понимаю, что это возможность получить то, чего я так отчаянно хочу. Прикоснуться к ней.
Убираю ее костыли. Она прижимает сумку к груди, и я подхватываю ее на руки.
– Ты в порядке?
Когда она кивает, я несу ее через весь дом в комнату для гостей на нижнем уровне. Когда покупал эту квартиру, я позаботился о том, чтобы внизу была полноценная спальня и ванная комната, чтобы моя сестра могла приезжать в гости и жить с комфортом.
Я веду Джейд прямо в ванную комнату с душем, отдельной ванной-джакузи и двойным туалетным столиком с видом на океан. Ставлю ее ноги на коврик для ванной и убеждаюсь, что девушка устойчиво стоит.
– Пойду принесу тебе что-нибудь из одежды, и ты сможешь привести себя в порядок. Тут должно быть все необходимое – шампунь и кондиционер. В верхнем ящике лежит куча новых зубных щеток. Я сейчас вернусь.
Я бегу наверх и вытаскиваю спортивные штаны и футболку из своих ящиков, наполовину боясь, что, когда вернусь в ванную, Джейд снова исчезнет. Я нахожу ее с руками, упертыми в столешницу, ее голова низко опущена между плеч.
– Вот. – Я кладу одежду рядом с ней. – Тебе, эм… нужна помощь, или…
Она шмыгает носом, и я вижу, как слеза скатывается с ее щеки на стойку.
– Я…
– Эй. – Я пододвигаюсь к ней и пальцами приподнимаю ее подбородок. Слезы текут по ее лицу. – Позволь мне помочь тебе. У тебя нет ничего такого, чего бы я раньше не видел. – Я ухмыляюсь, и она застенчиво улыбается, прежде чем кивнуть в знак согласия.
– Душ или ванна?
Она с тоской смотрит на ванну, и когда я думаю, что она собирается выбрать ее, она отводит взгляд и говорит:
– Душ.
Я включаю воду и регулирую холодную и горячую, чтобы сделать ее идеально теплой.
– Ты можешь присесть здесь, чтобы раздеться. – Я вытаскиваю туалетный столик, и она хромает, а затем падает на него.
– Я вернусь через секунду. – Хочу дать ей немного уединения, поэтому открываю приложение для доставки еды и заказываю достаточно, чтобы накормить пятерых человек.
Когда возвращаюсь в ванную, Джейд топлес стоит на одной ноге, освобождая больную ногу от штанины и балансируя на здоровой.
– Я помогу. – Кладу телефон на стойку рядом с повязкой, которую она сняла со своей ноги, и ныряю под ее руку. Тепло ее обнаженного торса просачивается сквозь мою рубашку, заставляя мою кровь биться немного сильнее. Я отказываюсь пялиться на ее наготу, пока поддерживаю и помогаю стянуть брюки. Затем осторожно поднимаю девушку и несу в душ.
– Ты промокнешь, – говорит она, когда я вхожу вместе с ней внутрь.
– Ничего страшного. Это всего лишь вода. – Я хочу, чтобы она чувствовала себя со мной в безопасности, поэтому сохраняю барьер из одежды между нами. Я опускаю ее на пол, и она с шипением прислоняется к кафельной стене. – Тебе нужно немного «Адвила».
– Мне много чего нужно, – бормочет она.
«Позволь мне быть тем, кто отдаст тебе все это».
Я прикусываю язык и завожу ее под брызги.
– Держи руки на моих плечах.
Я тянусь за гелем для душа и щедро наливаю его в руки, пока Джейд откидывает голову назад и позволяет воде стекать по ее волосам и лицу. Вода стекает по ее длинной шее, по ключицам и к грудям, где разделяется, чтобы пройти между ними или капать с ее затвердевших сосков. Я прочищаю горло и заставляю свой член вести себя прилично, пока намыливаю руки. Начиная с бедер, провожу ладонями по ее гладким изгибам. Проведя ладонями от ее талии к плечам, я обхожу ее сзади и повторяю процесс. Вода смешивается с пузырьками и каскадом стекает по ее мягкому животу, чтобы исчезнуть у нее между ног. Выдавливаю еще немного геля в ладони и обмываю ее руки по всей длине, от ее кистей на моих плечах до горла, и соскальзываю вниз, чтобы обхватить ее тяжелые груди. Тихий вздох срывается с ее приоткрытых губ, но я не задерживаюсь. Намыливаю везде, где могу, а затем говорю голосом, который слишком глубокий и темный, чтобы быть моим собственным:
– Повернись.
Я поддерживаю ее, когда Джейд прыгает, чтобы развернуться, ее ладони прижаты к стене, пока я мою ее спину, проводя руками вниз к ее полной, сексуальной попке и снова вверх. Наполняю руки шампунем и мою ей волосы, затем покрываю кондиционером, и ее здоровая нога дрожит от усилия удержаться на ногах.
– Повернись обратно. Я помою твои ноги.
Она стеснялась их, когда вошла, и я хочу убедиться, что они чистые, чтобы Джейд могла расслабиться. Я прислоняю ее спиной к кафельной стене и сажусь на корточки у ее ног. Моя одежда промокла насквозь, но мне плевать. Мне стыдно за то, насколько я тверд. Хочу, чтобы Джейд знала, что со мной она в безопасности и что я могу позаботиться о ее несексуальных потребностях.
Провожу мыльными руками по ее здоровой ноге от лодыжки до бедра, и мои пальцы случайно задевают ее киску. Джейд стонет, и когда я поднимаю взгляд, ее глаза закрыты, а губы приоткрыты. Я повторяю движение вверх, вниз, вверх, вниз, а затем сосредотачиваюсь на ее стопе, прежде чем перейти к следующему.
Стопа ее больной ноги согнута, распухшая лодыжка парит над землей. Я делаю все возможное, чтобы осторожно почистить ее ступню, и она шипит, когда я мою ее пальцы. Повторяю движение, которое сделал на ее здоровой ноге, и когда моя рука касается ее между ног, бедра девушки двигаются вперед. Я прикусываю губу и сосредотачиваюсь на том, чтобы привести ее в порядок, напоминая себе, что если я надавлю на нее, то снова могу потерять.
Закончив, я откидываюсь назад, сажусь на пятки и смотрю на нее, чтобы увидеть нерешительность, горящую в ее заплаканных глазах. Джейд хочет оттолкнуть меня, но я ей нужен. Почему она не хочет признать, что мы принадлежим друг другу? Я прочищаю горло.
– Ужин должен быть здесь с минуты на минуту.
– Райдер, мне нужно кое-что сказать…
– Поговорим после того, как поедим, хорошо? – Я встаю на ноги и выключаю воду, беру полотенце и заворачиваю девушку в него, прежде чем помочь ей сесть на туалетный столик. – Ты в порядке?
– Да. – Она грустно улыбается и вытирается.
– Тебе нужна помощь, чтобы одеться?
– Я сама.
– Пойду наверх, переоденусь. Я сейчас вернусь.
Бегу наверх и меняю свои мокрые шорты и футболку на пару черных фланелевых штанов и темно-синюю футболку. Когда возвращаюсь, Джейд одета в мои спортивные штаны и рубашку и проводит расческой по волосам с зубной щеткой во рту.
Видя ее в моей одежде, комфортно устроившуюся в моем пространстве, я представляю, как мы вместе выполняем обычные задачи перед сном бок о бок, прежде чем забраться в постель и часами заниматься любовью. Потом мы обнимали бы друг друга, и она рассказывала бы мне истории о новой девушке на работе, а я рассказывал о новой песне, которую мы написали, и…
Раздается звонок в дверь, спасая меня от моих собственных мыслей.
ГЛАВА 28
РАЙДЕР
– Ты наелась? – Мои глаза широко распахнуты при виде двух порций цыпленка с апельсиновой цедрой, с которыми Джейд быстро расправилась.
– Я действительно была голодна. – Она сложила руки на животе, ссутулившись на диване рядом со мной.
– Хочешь пива? – Я беру пустые контейнеры, чтобы отнести на кухню.
– Нет. Спасибо. Я буду воду.
– Уверена?
Она ковыряет этикетку на бутылке с водой.
– Да.
– У меня есть вино.
– Нет, спасибо, не нужно.
Я беру пиво для себя и присоединяюсь к ней на Г-образном диване. Ее спина подперта подушками, а ноги приподняты, а я опускаюсь на диван, прямо у ее ног.
– С чего ты хочешь начать?
Она садится так высоко, как только может, с приподнятой лодыжкой.
– Ты уже знаешь, что я была медсестрой в Массачусетсе. Я встречалась с врачом, который сказал мне, что развелся. Он никогда не проявлял публичной привязанности, потому что не хотел, чтобы люди в больнице знали, что он встречается так скоро после развода. – Она качает головой. – Это должно было насторожить меня. Мы проводили все наше время в моей квартире или в моем районе. Я была слишком глупа, чтобы понять, что происходит на самом деле.
– Ты не глупая. Тебя просто обвел вокруг пальца тот, кто знал, что делает. Ты не можешь винить себя за то, что поверила ему.
– Может быть. – Ее взгляд останавливается на закате за окном позади меня. – После смерти моего брата мама так и не оправилась от своего горя. Не имея денег, чтобы отправить кого-либо из нас в колледж, она всегда поощряла армию, поэтому чувствовала себя виноватой. Вскоре после его похорон она начала жаловаться на боли в спине и подсела на отпускаемые по рецепту обезболивающие. – Джейд задумчиво покусывает нижнюю губу. – В глубине души я всегда знала, что боль в спине – это действительно эмоциональная боль. Ей хотелось оцепенеть. Я ее не виню. В любом случае, она не могла работать, поэтому я посылала ей деньги. Она не хотела, чтобы мой другой брат знал, в каком она состоянии. В конце концов врачи перестали продлевать ей рецепт. Я упомянула об этом своему парню, доктору, подумав, что, может быть, он мог бы выписать таблетки, просто чтобы помочь ей, пока она не вернется на работу. На самом деле он никогда не говорил «да», но сказал, что у него в столе лежит заранее подписанные бланки. Я воспользовалась этим, заполнила несколько и отправила ей. Четыре недели спустя я узнала, что у нее передозировка.
– И ты чувствуешь себя ответственной за ее смерть. – Это объяснило бы, почему она так мало думает о себе. – Но это не так. Ты ведь это знаешь, верно?
– Знаю. Я имею в виду, на каком-то уровне, конечно, знаю. Но не могу отделаться от мысли, что мама все еще была бы жива, если бы не я. Я была так расстроена, когда узнала об этом, что заявилась в дом своего бывшего. Он стоял в дверях, целуя свою жену, и было ясно, что они не развелись. Когда он увидел меня, наши глаза встретились, и в них не было узнавания. Он посмотрел на меня так, словно никогда в жизни меня не видел.
– Господи…
– Затем он сказал своей жене позвонить в полицию. «Скажи им, что у нас на пороге черная женщина». – Она невесело смеется. – Я превратилась из женщины, которую он любил, в черную женщину? Как только его жена вошла внутрь, чтобы позвонить в полицию, он бросился ко мне и сказал: «Если ты разрушишь мой брак, я сдам тебя за кражу и выписывание рецептов».
– И он это сделал?
– Нет. Он сказал, что, если я сдам свою лицензию медсестры, он сделает вид, что этого никогда не было. В тот момент, думая, что я убила свою собственную маму…
– Джейд.
– Я с радостью отдала ее. Я не заслуживала быть медсестрой. Потом уволилась с работы, а они продолжали звонить мне, чтобы я приехала за мамой, иначе ее похоронили бы на какой-нибудь грязной стоянке вместе с остальными невостребованными мертвецами в Лос-Анджелесе. Я взяла те небольшие деньги, которые у меня остались после того, как я содержала себя и маму за счет своей зарплаты. Я продала все, что могла, взяла только то, что могла унести, и на следующий день села в автобус, отправляющийся в Лос-Анджелес из Роли. Мне пришлось попотеть, чтобы добраться туда вовремя, и я так устала. Мне нужно было убить два часа до отхода автобуса, и я заснула. Когда проснулась, моей сумки не было. Мне некому было позвонить, не было телефона, которым можно было бы воспользоваться, поэтому я ходила из приюта в приют, путешествуя автостопом так далеко, как только могла, пока…
– Пока не столкнулась с нами.
– Да.
Я потираю лоб, стараясь быть осторожным со швами.
– Это очень печально.
– Это еще не все.
Мой желудок сжимается от серьезности в ее голосе.
– Ты спросил, почему я сбежала из больницы? – Ее голос срывается от эмоций.
– Да.
– Когда доктор вошел, чтобы поговорить со мной во второй раз…
Киваю, вспоминая, как сильно я не хотел оставлять ее, когда он попросил меня оставить их наедине.
Ее лицо бледнеет, а плечи распрямляются, как будто она ожидает приближающегося удара.
– Он сказал, что я беременна.
ДЖЕЙД
Когда я сообщила Райдеру новость о том, что беременна, я ожидала замешательства. Может быть, разочарования. Полагаю, я даже могла бы понять гнев.
Единственной реакцией, которую я не ожидала, это счастья.
В ту секунду, когда эти слова слетели с моих губ, глаза Райдера расширились от удивления, словно я делилась с ним секретом жизни. Затем его губы медленно приподнялись, и теперь он смотрит на меня так, словно я сосуд для какого-то святого существа, посланного спасти мир.
– Ты беременна. – Не вопрос, скорее, он пробует слова на своем языке, давая им время осмыслиться. – Мы всегда предохранялись, не то чтобы я жалуюсь. Я знаю, что такие вещи случаются, но… беременна. – Его улыбка становится шире.
Мой желудок опускается до кончиков пальцев ног.
– Рай…
– Я не думал, что готов быть отцом, но я справляюсь. Нет, я более чем уверен, что у меня хорошо получиться. Отлично справлюсь с этим. – Он бросается на меня, стараясь не зацепить мою поврежденную лодыжку. Обнимает меня и целует, нежно и с такой заботой, что у меня на глазах выступают слезы. – Не плачь, детка. У нас будет ребенок, и мы будем семьей…
– Он не твой. – Теперь я действительно плачу.
Счастье сползает с его совершенного лица, заставляя уголки его рта опуститься. Внезапно дернувшись, он почти оказывается в дальнем конце дивана.
– Не мой?
Я сажусь прямо, желая схватить его и притянуть обратно в свои объятия.
– Теперь ты видишь! Я говорила тебе. Ты мне не поверил, но я тебе говорила!
Его глаза стекленеют, как будто он борется со слезами.
– Что ты мне говорила?
– Что я тебе не подхожу. Я убила свою собственную маму. – Я задыхаюсь от собственных слез. – Я беременна ребенком от женатого мужчины!
Райдер выглядит разбитым, а его глаза продолжают наполняться влагой, и я несу за это ответственность.
– Такие вещи просто случаются со мной. Я имею в виду, что не хочу причинять людям боль, но, кажется, куда бы ни пошла, я оставляю разрушение позади.
Его взгляд останавливается на моем животе.
– Как долго… – Он сглатывает. – Какой срок?
Мое сердце замирает.
– Доктор сказал, десять недель.
– Что ты собираешься делать?
– Я не знаю.
Райдер откидывается на спинку дивана, ноги раздвинуты, плечи опущены, и он смотрит в никуда. Тишина тянется между нами, кажется, целую вечность.
– Я хочу, чтобы ты знал, если бы моя жизнь была другой, и я была достойна такого мужчины, как ты, то не воспринимала бы тебя как должное. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, на равных, я бы полюбила тебя. И я бы чувствовала себя самой счастливой женщиной в мире, если бы получила твою любовь в ответ.
Мужчина продолжает смотреть на пустую стену в другом конце комнаты. По выражению его лица не понятно, услышал ли он хоть слово из того, что я сказала.
– Райдер?
Он моргает, затем переводит свои наполненные слезами глаза на меня.
– Я собираюсь лечь спать.
Киваю, не доверяя своему голосу.
Он встает с дивана и направляется к лестнице, как будто на нем свинцовые ботинки. Я сдерживаю рыдания, отказываясь плакать перед человеком, который проявил ко мне больше понимания и сострадания, чем кто-либо другой. Поднявшись на три ступеньки, положив руку на перила, Райдер поворачивается и смотрит на меня.
Задерживаю дыхание, ожидая, что он скажет мне уйти к утру или, что еще хуже, потребует, чтобы я ушла немедленно. Меньшего я и не ожидаю. Я заслужила это. Его глаза слегка прищуриваются, и я напрягаюсь.
– Ты идешь со мной?
– Ты хочешь… Я имею в виду… меня?
Он наклоняет голову, сжав свои идеальные губы.
– Да.
Комок в моем горле увеличивается, а дыхание вырывается из груди, когда я спрашиваю:
– Ты уверен?
Выражение его лица смягчается.
– Давай, тебе понадобится помощь, чтобы подняться по лестнице.
– Я могу спать здесь, внизу…
– Нет. – Он качает головой. – Я хочу, чтобы ты была в моей постели.
У меня на кончике языка вертится: «Но как насчет всего, что я тебе только что сказала? Ты что, не понимаешь? Ты не хочешь меня! Ты можешь найти намного лучше!» Но я прикусываю язык, потому что хочу… Нет, мне необходимо быть рядом с ним. Всего на одну ночь.
Я хватаю костыль и, прихрамывая, иду к ступенькам. Он забирает его и наклоняется, чтобы закинуть мою руку себе на плечо. Я не могу оторвать взгляд от его лица, разбитого лба, порезов и царапин на челюсти и шее, когда он поддерживает меня, направляя на второй этаж своего дома.
Мы не разговариваем, пока он подводит меня к своей кровати, откидывает толстое одеяло и следует за мной, когда я забираюсь внутрь. Мои глаза горят, и я смахиваю слезы со щек, прежде чем положить голову на его подушку. Простыни пахнут им – пряно и слегка сладковато. Его большое тело прижимается ко мне сзади, его рука обнимает меня за талию, и я задыхаюсь, когда Райдер кладет ладонь мне на низ живота.
Новые слезы подступают к моим глазам и собираются на ресницах.
Я накрываю его руку своей и цепляюсь за тепло его крепкой поддержки, зная, что это будет последний раз, когда Райдер прижмет меня к себе.
К утру он придет в себя.
