Текст книги "Последний трюк"

Автор книги: Дуглас Энефер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Я так не думаю. Но я плохо работаю в команде и предпочитаю действовать в одиночку.

Она с полминуты спокойно смотрела на меня, потом задумчиво сказала:

– Да, думаю, вы из людей именно такого сорта. Но очень сложно жить таким образом в нашем мире, где люди все больше работают вместе.

– Ну, я не сказал бы, что мне удается зарабатывать кучу денег. Но я живу достаточно прилично, смог даже отложить немного денег, и от меня никто не зависит. – Я немного подумал. – Но, мисс Премайс, вам не удастся сколотить состояние в табачном киоске.

– Я на это и не рассчитываю, – ответила она. – Тетка оставила мне кое-какие деньги, немного, но мне хватает. Я устроилась на работу, чтобы было какое-то подспорье, пока я учусь по вечерам. – Она отрезала себе ещё кусочек мяса и продолжала: – Я мечтаю стать музыкантом. Три вечера в неделю я занимаюсь на виолончели, чтобы попасть в симфонический оркестр.

– Черт возьми, – вздохнул я, – значит, я привел вас не туда.

– Ничего, мне даже понравилось. Мне раньше никогда не приходилось слушать настоящий джазовый ансамбль, тем более вживую. Порой я слушала записи по радио, но в нашем доме большую часть слушали симфоническую и камерную музыку. Однажды, совсем маленькой девочкой, я слышала Бенни Гудмена, исполнявшего произведения Баха. Он ведь джазист, не так ли? Кстати, мои родители живы, и у меня есть два брата немного моложе меня, оба изучают медицину.

– Ну вот, – кивнул я, – теперь мы кое-что знаем друг о друге.

– Вам тридцать семь, – сказала она. – Как получилось, что вы все ещё холостяк? Или разведены?

Я внимательно посмотрел на нее.

– Нет, я никогда не был женат. Давайте считать, что я не отношусь к любителям семейной жизни.

– Любой становится сторонником семейной жизни, если так складываются обстоятельства, мистер Шенд.

– Можете звать меня Дейл.

– Прекрасно, так я и сделаю. Знаете, обычно в моем возрасте девушки уже выходят замуж, а многие делают это ещё раньше. Но я уже говорила, что хочу стать музыкантом.

– Керол, я уверен, вы добьетесь успеха.

– Вы не можете быть в этом уверены, раз никогда меня не слышали, отмахнулась она, и неожиданно крепко сжала мое запястье. Смотрела она не на меня, а куда-то в зал.

– Что случилось?

– Человек, который только что вошел, – прошептала Керол. – Он смотрит сюда, на меня... и как-то очень странно.

– Симпатичным девушкам следует привыкать, что на них вечно обращают внимание, – хмыкнул я. – А вы...

Но мне не удалось закончить фразу. Кто-то вошел в нашу нишу и остановился. Человек стоял неподвижно и смотрел на Керол Премайс. Я позволил ему какое-то время это делать, затем отодвинул свой стул, повернулся и взглянул на него.

Это был высокий крепко сложенный сорокалетний мужчина примерно моего роста, то есть около шести футов, но гораздо плотнее. На нем был темно-синий смокинг и узкий галстук – бабочка, он спокойно стоял, опустив руки. В кольцо на среднем пальце левой руки был вделан брильянт такого размера, который мог заставить любую девственницу задуматься о немедленной капитуляции. Лицо его было чуть светлее манильской бумаги, длинный белый шрам тянулся от левого виска к уголку чувственного рта, темно – синие глаза странно сверкали.

Он не заметил моего взгляда, продолжая неотрывно смотреть на Керол Премайс. Потом неожиданно отступил от стола и сказал:

– Простите, я кажется ошибся, я подумал... – откуда-то взялась ослепительная улыбка, но только ртом, глаза не улыбались. – Еще раз приношу вам мои искренние извинения, – он пересек зал и поднялся по лестнице.

Керол Премайс удивленно спросила:

– Кто это был?

– Это, – медленно сказал я, – Эрл Нордлунд.

Она сцепила пальцы под подбородком.

– Да? Он выглядел ужасно важным.

– Мисс Премайс, – сказал я, – вы выбрали неправильное слово.

Она удивленно посмотрела на меня.

– Правильнее было бы сказать – "опасным", – сказал я. – Эрл Нордлунд очень опасен для людей, живущих на этом перенаселенном маленьком острове.

Глава четвертая

К себе я вернулся незадолго до полуночи. Я проводил мисс Керол Премайс до её двери, и она не пригласила меня зайти выпить, потому что в том доме это не было принято. Вполне возможно, что я смог бы затащить её в свою квартиру, и даже всерьез подумывал это предложить. Я подумал, что она очень симпатично выглядит в очках и ещё лучше без них, и мне нравилось, как она ходит и говорит, нравились легкие быстрые движения её рук, когда она что-то рассказывала. Конечно, она могла не одобрить моего предложения.

Во всяком случае, я не знал, почему не попытался этого сделать. Возможно, в другой раз? Посмотрим.

Потом я поставил свою видавшую виды машину в гараж за домом, обошел вокруг, прошелся по тихому скверу и вошел внутрь. Чтобы добраться до лифта, нужно было пересечь вестибюль, и я мог сделать это беспрепятственно только в том случае, если там не окажется Ненси. Тут мне пришло в голову, что попытайся я привести мисс Керол Премайс к себе, пришлось бы воспользоваться пожарной лестницей.

Все было в порядке, Ненси как обычно сидела у маленького телефонного коммутатора за решеткой, отгораживавшей её от нашего жестокого мира. На ней была накрахмаленная белая рабочая блузка, её мягкие темно-каштановые волосы как всегда светились удивительным светом. Кожа её казалась мягкой и нежной, а глаза... ну ладно, пусть Ненси выглядит именно так, как она выглядит всегда, что в самом деле очень здорово.

– Привет, мистер Шенд, – сказала она. Даже после того, что едва не случилось во время моего последнего крупного дела, Ненси по-прежнему не называла меня по имени. Между нами все могло иначе, но я старался этого избежать. Я хотел оставаться свободным... А хотел ли я этого на самом деле? Я все ещё не мог должным образом ответить на этот вопрос, даже самому себе.

Я подошел к решетке, положил на неё руки и сказал:

– Привет.

Мне все ещё хотелось её поцеловать, причем совсем не по – братски. Хотя не нынче вечером. А может быть, мне не захочется этого и в любой другой вечер.

Ненси подняла один из своих остро заточенных карандашей и постучала другим его концом по зубам. У Ненси всегда были наготове остро заточенные карандаши и аккуратные квадратики бумаги для заметок – она была большой поклонницей порядка. Если бы в своей карьере она продвинулась до должности секретаря Дейла Шенда, в моей конторе воцарился бы такой порядок, что я никогда и ничего не смог бы найти. Если бы, конечно, Дейл Шенд мог позволить себе завести секретаршу.

– Мистер Шенд, вам поручили новое дело?

Ненси смотрела на меня таким открытым взглядом, словно между нами совсем недавно ничего не произошло или почти ничего. А некоторые утверждают, что женщины не умеют скрывать своих чувств.

– Я не совсем уверен в этом, – сказал я. – Если перефразировать старую шутку, по дороге со мной приключилось нечто забавное. Однако у меня нет дела в том смысле, что кто-то намерен платить мне деньги за работу.

Ненси перестала стучать карандашом по зубам, положила его и заявила:

– Мистер Шенд, вы не можете себе позволить растрачивать ваше время и энергию на непродуктивную деятельность.

Я кивнул.

– Пожалуй, я готов выслушать ваш совет скорее, чем любой другой, но бывают моменты, когда нужно использовать представившуюся возможность, и у меня такое чувство, что именно сейчас наступил такой момент.

– Это интуиция, – сказала Ненси.

– Интуиция, или подсознание, или что-то в этом роде.

– Это все слова, – вздохнула Ненси, – просто бессмысленный набор слов. Я думаю, вы наткнулись на что-то такое, что пробудило ваше любопытство, она склонила свою симпатичную головку немного на бок и добавила: – Здесь замешана женщина?

– У неё рыжие волосы, она носит очки, и какой-то неизвестный или неизвестные её связали, заткнули рот кляпом и в таком виде оставили в её собственной квартире.

– Гм-м, – задумчиво протянула Ненси.

– Ну, ладно, она не является существенным фактором моей эмоциональной жизни, – заверил я.

Не знаю, почему я это сказал, потому что у меня вообще ни с кем не было никакой эмоциональной жизни и, более того, я не обязан был докладывать об этом Ненси.

– Мистер Шенд, ваша частная жизнь не имеет ко мне никакого отношения, – холодно сказала Ненси.

– У меня нет никакой частной жизни.

– Я хотела сказать, ваши частные дела, если вам так больше нравится.

– О, черт возьми, – сказал я, наклонился через решетку и коснулся губами лба. Она не пошевелилась и ничего не сказала, а я пересек наш небольшой холл и подошел к лифту. Уехать я постарался как можно быстрее, так как существовала слишком большая опасность возобновить наши отношения, если я этого не сделаю.

За спиной раздался безмятежный голос Ненси:

– Мистер Шенд, я не думаю, что в вашей квартире кто-то есть... с пистолетом или без него.

– Ненси, вы рассеиваете мои опасения.

Я захлопнул дверцу лифта, нажал кнопку и мрачно таращился на свою физиономию, пока лифт поднимался на этаж. Там я вышел из кабины, аккуратно закрыл дверцу, чтобы лифт можно было вызвать с первого этажа, и медленно направился по тоненькому коврику в частный мир мистера Шенда. В нем не было ничего особенного, но тем не менее это был достаточно приятный частный мир для человека без чрезмерных требований к жизни. Хороший ковер, глубокие кресла, застекленный стенной книжный шкаф с книгами такого сорта, которые я читал, когда у меня было время для чтения, от Шекспира до Сомерсета Моэма, Реймонда Чандлера, Джеймса М. Кейна и Джона О'Хары. Были там и некоторые романы Роберта Майкла Баллантайна, любимого автора времен моего детства. Их привез из Англии дядя, большую часть жизни проводивший в странствиях из одной части света в другую, пока не отправился в одиночку в верховья Амазонки и с тех пор его больше никто не видел.

Еще у меня были небольшая кухня и спальня, в которой почти не оставалось свободного места от дивана, высокого комода и туалетного столика. В кухне стоял стол, за который во время еды могли усесться четыре человека при условии, что будут держать локти прижатыми к бокам. Во всей квартире царила обычная атмосфера дома без женщины. Иногда мне это нравилось, иногда я это ненавидел, но думаю, большую часть времени мне это нравилось.

Я зажег свет, прошел на кухню, включил кофеварку и выудил из буфета полупустую бутылку виски. Налив себе порцию средних размеров и только глотнул, как зазвонил телефон.

Я вздохнул, вернулся в комнату и дохнул парами виски на телефонную трубку.

– Мистер Шенд? – Голос был таким же тяжелым, как необеспеченные долговые обязательства, но не таким расстроенным. Скорее, совсем не расстроенным. Мне показалось, что я слышал этот голос, причем совсем недавно.

– Да, это я, – сознался я. – Кто говорит?

– Солдат, ты сегодня занят?

– Очень занят. – Я не стал снова спрашивать его имя, так как вспомнил, где слышал этот голос.

– Чем занят? – спросил он.

– Пожалуй, это мое собственное дело.

Он рассмеялся.

– Солдат, твое дело может стать моим делом. Предположим, мы попытаемся это выяснить?

– Предположим, мы не станем этого делать... или, точнее, я не стану этого делать?

Он вежливо продолжил.

– Я мог бы послать за вами машину со своими мальчиками. Но зачем? Приезжайте сами и будете моим почетным гостем. Вы даже сможете неплохо провести время после того, как мы закончим разговор.

Я выдохнул дым в телефонную трубку и наблюдал, как он медленно выходит из нее. Потом насмешливо бросил:

– Эрл Нордлунд, радушный хозяин...

– Такой же большой, как пустыня, но не такой сухой, – хмыкнул он. Так что ты на это скажешь, солдат?

– Нордлунд, прислушайтесь получше и услышите, как стучат мои зубы.

На этот раз он рассмеялся по-настоящему.

– Шенд, мне кажется, у вас есть то, что мне нужно. Ладно, почистите зубы и через двадцать минут будьте на месте.

– Вы хотите сказать, что я должен быть в вашем клубе?

– Да. Я с нетерпением буду ждать нашей встречи. Мне кажется, мы сможем найти общий язык.

Я положил трубку на место и задумался. Если в клубе Марти Элтона Эрл Нордлунд ещё не знал, кто я такой, то быстро это выяснил. Если как следует подумать, для этого достаточно было спросить Марти. И теперь он хотел говорить со мной. Приятная милая беседа в его частном кабинете, причем на всякий случай его крепкие мальчики будут под рукой.

Я прошел в спальню и вынул из шкафа портупею для пистолета. Потом достал пистолет, смазал и проверил механизм, вложил обойму. Положил пистолет снова в кобуру, надел портупею и направился к своей машине.

Клуб "Заходящее солнце" находился в коротеньком переулке в районе Восточных пятидесятых улиц. Вспыхивала и гасла трехцветная электрическая вывеска над входом. Под красно-белым полосатым навесом на трех бетонных ступеньках стояли трое лакеев, разряженных роскошнее, чем три монарха, прибывших на официальный прием в Букингемский дворец. Они источали вокруг благосклонность, радушие и твердую готовность спустить вас с крыльца по одному кивку босса или даже без этого кивка. Средний из них улыбнулся, демонстрируя великолепные зубы, но в глазах его улыбки не было. В его глазах вообще ничего не было.

– Сэр, вы член клуба? – промурлыкал он.

– Я не член этого клуба, даже если кто-то за меня заплатит, – фыркнул я.

Ослепительно бессмысленная улыбка исчезла, но теперь в его глазах что-то появилось, и отнюдь не бессмысленное.

– Полагаю, вы не собираетесь над нами подшучивать? – спросил он.

– А почему бы и нет? Такого рода шутки у меня неплохо получаются.

Он пригладил лацканы своего королевского синего с золотым шитьем кафтана.

– Нам шутники не нравятся, – мягко сказал он. – За такие шутки мы можем уложить вас в грязь лицом, а потом сплясать на спине джигу.

– Ну, ну!

– Приятель, мы можем это сделать в любой момент.

– Только представьте себе, – сказал я, – бедного старину Шенда, который вылез из грязи и собирается позвонить Ларри Парксу или Элу Джолсону.

Главный швейцар нервно сглотнул и снова вернул на свою физиономию улыбку, хотя понадобившееся для этого усилие явно причинило ему боль.

– О, так вы – мистер Шенд? Сэр, если бы вы сказали...

– Мне просто хотелось посмотреть, как вы, ребята, поведете себя при определенных обстоятельствах.

– Понимаю, сэр. Проходите пожалуйста, – он отодвинулся в сторону, вновь демонстрируя безграничное радушие и стараясь скрыть ярость, сверкавшую в его глазах.

Я прошел через двойные стеклянные двери, настолько широкие, что вполне могли подойти зданию аэровокзала на углу 42-й улицы и Парк-авеню, и вступил в овального море кремового ковра. Это был просто холл клуба. В холле стояла мебель, отделанная слоновой костью, а над ним возвышался чуть подкрашенный стеклянный купол со звездами ярче, чем в планетарии. Там был ещё бар, кремовая стойка которого несколько уступала размерами катку. По холлу неторопливо и надменно прогуливались элегантно одетые мужчины с тщательно отмытыми телами и грязными мыслями и не менее элегантно разодетые женщины с богато украшенными косметикой лицами и убогой моралью. В танцевальном зале играл оркестр из шести человек, и над всем залом, как благословение, носился смешанный аромат импортного и доморощенного виски. Все выглядело словно картинка с глянцевитой журнальной обложки.

Изящный молодой человек с густыми иссиня-черными волосами оторвал свою спину в великолепно сшитом костюме от стойки бара и стал дрейфовать по ковровому морю в мою сторону. Ему с равным успехом могло быть и девятнадцать, и тридцать.

– Вы – мистер Дейл Шенд?

Он говорил с интонациями образованного аристократа. Возможно, много лет назад плохая кровь смешалась с аристократическим потоком, долго оставалась в дремлющем состоянии а затем выплеснулась наружу. И теперь этот темноволосый и чертовски холодный молодой человек обладал всеми её качествами. Мне внезапно пришла в голову мысль, что в один прекрасный момент он окажется привязанным к тяжелому креслу, а человек, которого он никогда не знал, включит электрический ток, чтобы казнить его за убийство.

Я молча кивнул, он наградил меня улыбкой, это была вялая, теплая и ничего не значащая улыбка.

– Мистер Нордлунд рад будет встретиться с вами. Ему пришлось отлучиться на несколько минут, и он поручил мне предложить вам что-нибудь выпить. – Он кивнул головой в сторону арки в испанском стиле. – Там есть небольшой, более уютный бар.

– Вы хотите сказать, что там он собирался поговорить со мной и там мне следует подождать?

– Вам там понравится; кроме того, ваше ожидание не затянется.

Я прошел в арку и оказался в комнате, освещенной неярким рассеянным розовым светом и уставленной небольшими столиками и глубокими плетеными креслами, с имитацией пальм в глубоких зеленых горшках и небольшим подковообразным баром с зеркальной задней стенкой за ярко освещенными бутылками спиртного. Тучный человек с лицом жителя Средиземноморья и напомаженными черными локонами склонился над одним из столиков и что-то настойчиво говорил скучающей блондинке, державшей в руке сигаретный мундштук длиною в целый фут. На его великолепно выбритом лице читалось вожделение. Однако казалось, что блондинку это совершенно не беспокоит. Может быть, ей уже приходилось раньше видеть такие мины?

Я вскарабкался на высокий табурет и дождался, пока бармен не закончит разговаривать по розовому внутреннему телефону. Мне удалось расслышать только: – "Да, ладно". Потом он поставил телефон на небольшую ореховую подставку у зеркальной задней стенки и направился ко мне. Он был ниже меня ростом, но гораздо тяжелее, хотя выглядел состоящим исключительно из костей и мускулов. Плечи у него были как у бейсбольного нападающего, на лице легкий загар. Видимо, днем он много тренировался, чтобы вытравить из организма последствия пребывания в ночном клубе.

– Добрый вечер, сэр, – сказал он и не стал ждать, пока я попрошу налить, а толкнул по стойке непочатую бутылку виски и бокал так, что они остановились точно передо мной.

– Мне не нужна целая бутылка, вполне достаточно одного бокала, сказал я.

В его чистых голубых глазах мелькнула улыбка.

– Это за счет заведения.

Я посмотрел на бутылку, потом снова на него.

– Что, вся бутылка?

– Да, совершенно верно, мистер Шенд.

– Вы меня знаете?

– Конечно.

– Это вам сказали по телефону, по которому вы только что разговаривали?

– Видите ли, вы несколько особый гость, мистер Шенд, и босс любит обо всем позаботиться.

– Даже иметь своих мальчиков под рукой на тот случай, если все пойдет не совсем так, как ему хотелось бы? – дружелюбно спросил я.

Улыбка исчезла с его лица, её сменило обеспокоенное выражение. Потом он перегнулся через стойку и негромко сказал:

– Мне не хотелось бы об этом говорить, мистер Шенд...

– Вы хотите сказать, что хотели бы сохранить свое место?

– Да, я хотел бы сохранить эту работу, но я имел в виду не только это. Для вашей безопасности это столь же важно, как и для моей.

– Ценю вашу заботу, – хмыкнул я. – Может, присоединитесь и выпьете со мной – за счет заведения?

Бармен покачал головой.

– Это противоречит правилам, а кроме того, я не пью, – он провел рукой по густым каштановым волосам. – Думаю, мистер Нордлунд хотел бы, чтобы вы сели вон там, – он показал на столик.

– Очень хорошо, – кивнул я, забрал свой бокал и бутылку, пересек комнату и уселся в одно из плетеных кресел. Из динамика, вделанного в стену над моей головой, неслась песня в исполнении какого-то трио. Я поднялся и выключил радио. В комнате больше никого уже не было. Скучающая блондинка вызывала плотоядные взгляды где-то в другом месте, несомненно делая это по приказу мистера Нордлунда.

Две минуты спустя он прошел через арку все в том же темно-синем смокинге и остановился, глядя на меня сверху вниз. Я выпустил облачко дыма и посмотрел на него.

– Шенд, думаю, вы мне понравитесь, – сказал он, усмехнувшись.

– Я ждал это услышать, – ответил я. – Теперь я знаю, что я парень что надо.

Нордлунд сел напротив меня и перебросил ногу на ногу.

– Вы действительно мне нравитесь, – спокойно сказал он, – но не заходите с этим стилем рубахи – парня слишком далеко, во всяком случае со мной.

– Вообще-то, черт возьми, – сказал я, – все это такой же обман, как и все в этом доме. Это просто маска, за которой скрывается настоящий Шенд в нервном предвкушении сюрприза.

– Я думаю, вы могли быть грубее и жестче, если этого потребовали бы обстоятельства, – сказал он.

– Надеюсь, они не наступят, мистер Нордлунд. Я – человек мирный. Кроме того, в этом городе крутых парней вы можете нанять дюжинами. И вы не нуждаетесь во мне, если бы даже я и относился к их числу.

– Разумеется, я пригласил вас не для этого.

Я ничего не сказал. Мне показалось, что он мог бы ударить и без моей подачи. Нордлунд достал сигарету с золотой монограммой из плоского золотого портсигара и тщательно её раскурил.

– Я видел вас сегодня вечером, – сказал он. – Заходил к Элтону, чтобы встретиться с одним человеком по небольшому делу. Когда я выходил, мне рассказали, кто вы такой. Хотя девушка, с которой вы там были... она мне кое-кого напомнила. На какой-то момент мне показалось, что с вами была другая. Я ошибся, но это меня не смутило, а скорее удивило. Обычно я не допускаю таких ошибок насчет людей, – казалось, на миг он задумался. – Да, пожалуй и насчет других вещей тоже.

– Вы подумали, что со мной была другая, – сказал я. – За кого вы её приняли?

Он вынул сигарету изо рта и посмотрел на поднимавшийся кверху дымок. За девицу, которая приходит сюда... чтобы играть за столиками. Она... ну ладно, она должна мне деньги... Карточный долг...

Я знал, что он лжет.

– А какое это имеет отношение ко мне? Или, если сказать точнее, к девушке, с которой я был?

– Возможно, никакого. – Он изобразил колебание, а потом сказал: Шенд, то обстоятельство, что я ошибся, несколько вывело меня из равновесия, но потом я подумал, что девушка, с которой вы были, может быть как-то связана с той, что играет здесь. С мисс Дженнифер Логан. – Он назвал её имя с какой-то странной интонацией, словно только что его придумал, но понадеялся, что оно прозвучит убедительно.

– Девушку, с которой я был, зовут мисс Керол Премайс, – сказал я.

Он небрежно махнул рукой, но в остальном совсем не выглядел таким небрежным. Я потушил свою сигарету в глубокой пепельнице и неожиданно решил рассказать ему все, что знал, или, по крайней мере, большую часть. У меня было предчувствие, что он все знает, и если я что-то скрою, он может сделать определенные выводы; и для меня же лучше, если он их не сделает.

Он слушал меня до тех пор, пока сигарета с монограммой не дотлела почти до конца в его наманикюренных пальцах. В середине рассказа казалось, что он потерял интерес или делает вид, что потерял. На этой стадии я не мог быть уверен.

Когда я закончил, он сказал:

– Шенд, это было интересно. Мне нравится ваша откровенность. Очень нравится, – он прикрыл зевок унизанной кольцами рукой. – Тот факт, что ваш рассказ не связан с моим бизнесом, не уменьшает моей признательности за вашу искренность. В любое время, когда у вас возникнет желание, мой клуб открыт для вас как для почетного гостя.

Мне вдруг показалось, что он чем-то доволен или испытывает облегчение.

Он налил два бокала и поднял свой. А немного погодя встал и сказал:

– Теперь прошу прощения, но у меня ещё масса разных дел. Если хотите посмотреть мой клуб, он в вашем полном распоряжении. – Он протянул мне красивую сильную загорелую руку.

Когда он ушел, я посидел несколько минут, потягивая виски и перебирая в уме различные мысли, которые, казалось, никуда не вели. У меня возникло интуитивное ощущение, что Эрл Нордлунд что-то знает. Хотя, если вы частный детектив, интуиция не всегда становится надежной путеводной нитью. И даже если она вас не подводит, из неё слишком мало что можно извлечь.

В зале появились несколько пар, некоторые сели за столики, другие сгрудились у стойки бара. Толстяк с лицом жителя Средиземноморья и томная блондинка не вернулись, видимо в этот момент он настойчиво заманивал её в постель.

Потом я встал: было уже поздно, и я очень устал. Я вышел из зала в холл. Гибкий молодой человек оторвался от белоснежной колонны и улыбнулся мне вялой, но теплой улыбкой.

– Сэр, надеемся, что вы получили удовольствие, вежливо сказал он.

– Да, конечно.

– Может быть, вы хотите взглянуть на столики, за которыми идет игра?

– Возможно, только несколько минут.

Он провел меня через маленькую зеленую дверь в дальнем конце холла. Там оказалась погруженная в полутьму длинная комната с высоким потолком, с лампами, висевшими над столиками, и рядами сверкающих "одноруких бандитов" вдоль стен. Здесь играли в рулетку, "Блек Джек", "буль" и "шмен де фер". Крупье были молодыми, спокойными, их холодные лица были непроницаемы.

Самая большая толпа собралась вокруг столов, за которыми играли в рулетку, но играли лишь несколько человек. Большая часть присутствовавших наблюдала за женщиной, возле которой на зеленом сукне стола скопилась большая груда фишек. На ней было светлое платье без рукавов с глубоким вырезом на груди. У неё были очень черные короткие волосы и твердые голубые глаза, полные алые губы чуть приоткрывали ровные мелкие зубы. Это была третья из самых красивых женщин Нью-Йорка, и звали её Мерилин Ролланд. Я видел её фотографию на обложках журналов.

Жюль Фентхольм Ролланд ставил новый мюзикл на Бродвее. Видимо, он не присутствовал здесь со своей женой, которая уже очень много выиграла. Это не всегда безопасно, если потом придется в одиночку выходить на улицу из таких заведений, как клуб "Заходящее солнце".

Я пожал плечами и шагнул в темноту.

Глава пятая

Моя машина стояла на углу, но улица изгибалась таким образом, что, сев за руль, я все ещё мог видеть ярко освещенный вход в клуб "Заходящее солнце".

Через перекресток с тихим шелестом проехал сверкающий черный "кадиллак", потом его пересек пожилой мужчина с тростью черного дерева с серебряным набалдашником. Легкий ветерок подхватил обрывок газеты, поиграл с ним, потом осторожно положил на решетку водостока. Я закурил, выбросил остаток спички на тротуар, завел мотор и воткнул первую скорость.

В этот момент на ступеньках клуба появилась миссис Ролланд в своем сверкающем наряде и палантине белой норки, перекинутом через руку. Три роскошных швейцара низко склонились, затем выпрямились, и в взглядах их неприкрытое восхищение мешалось с ожиданием щедрых чаевых. Она прошла по переулку к своей машине, большому зеленому "линкольну", на котором было столько хрома, что его хватило бы на отделку витрину магазина. Миссис Ролланд села в машину и вставила ключ в замок зажигания. Стартер взревел, мотор несколько раз сухо кашлянул, как старый астматик, но не заработал. Она вышла, взглянула на машину, растерянно улыбнулась и направилась обратно в клуб.

Я высунул голову в окно и не слишком громко спросил:

– У вас какие-то неприятности, миссис Ролланд?

Она остановилась на полпути, медленно повернулась и увидела меня. Потом без колебаний шагнула с тротуара и наклонилась ко мне.

– Похоже, вы меня знаете, но не могу сказать того же о себе.

– Меня зовут Шенд, Дейл Шенд. Я только что вышел из клуба, увидел, как вы выходите и что у вас проблемы с машиной. Не мог бы я каким-то образом помочь вам?

Она рассмеялась.

– Сомневаюсь, мистер Шенд. Я просто забыла заправить машину. Глупо, не правда ли?

– Миссис Ролланд, такое случается с каждым. Может быть, вызвать вам такси?

– Пожалуй... Должна же я как-то попасть домой?

– Если вас не смущает поездка с незнакомцем, я мог бы подвезти вас, предложил я.

Голубые глаза холодно взглянули на меня.

– Вы же не будете за мной ухаживать?

– Миссис Ролланд, такую возможность исключать не следует.

– Вы хотите сказать, что ничего не гарантируете?

– Если я вам не нравлюсь, вам нетрудно найти такси.

– Спокойной ночи, мистер Шенд, – она сделала шаг вдоль пустого тротуара, потом неожиданно обернулась и расхохоталась. – Откройте мне дверцу.

Я распахнул дверцу, она села и вытянула свои длинные ноги. Я снял ногу со сцепления и машина тронулась.

– Я почти обиделась, – заметила она.

– Миссис Ролланд, у меня не было ни малейшего намерения вас обидеть.

– Конечно нет, я поняла это, когда вы заговорили. А кроме того, вы мне понравились...

Я усмехнулся.

– Увы, это все в прошлом.

– Ну почему же...

– Вы мне тоже понравились.

– Я бы не отказалась от сигареты, – сказала она. Я снял руку с руля, протянул ей пачку, она закурила и задумчиво протянула: – Что-то не припоминаю, чтобы я вас видела. В самом деле, я вас не встречала, иначе бы запомнила.

– Я не слишком часто вращаюсь в ваших кругах, миссис Ролланд.

– Да? Но мне показалось, что сегодня вечером вы именно этим занимались.

– Верно, но тут особые обстоятельства. Кстати, вам, кажется, удалось выиграть кучу денег?

Она пожала плечами.

– Что-то около двух тысяч долларов. А почему вы спрашиваете?

Я двинулся дальше, так как сменились огни светофора, и только потом сказал:

– Не слишком безопасно выиграть много денег в подобном заведении, а потом выходить на улицу без сопровождения, а иной раз и с сопровождением. И совсем уж небезопасно садиться в машину к человеку, которого вы прежде никогда не видели.

Она рассмеялась.

– Вы, мистер Шенд, не знаете, что под палантином у меня спрятан пистолет.

– Ставлю тысячу долларов против тех двух тысяч, что вы выиграли, что у вас нет пистолета, – сказал я.

– Конечно нет, – спокойно кивнула она.

– Разумеется, я не собираюсь вас грабить, но вы не должны были предоставлять такую возможность.

– Не думаю, что я это сделала; когда я вас увидела, мне показалось, что вы не из числа преступных элементов.

– Те из них, что добились успеха, выглядят как весьма консервативные банкиры. Да, кстати, я забыл спросить – куда мне вас везти?

– Поезжайте прямо, как сейчас. Я скажу, когда и где повернуть, а потом остановиться.

Мы выехали на магистраль, пересекающую город, проехали по Седьмой авеню до площади Колумба, а потом в сторону Восьмидесятых улиц. На Западной восемьдесят шестой свернули направо в сторону Центрального парка, и там она сказала:

– На следующем перекрестке поверните налево.

Тихая улица заканчивалась тупиком. Я остановил машину перед желтовато-коричневым жилым домом, выглядевшим так, словно ему каждый год делали подтяжку лица.

– Ну, вот, здесь вы в полной безопасности, – сказал я.

Она открыла дверцу.

– Спасибо за приятную поездку. Зайдите получить плату за проезд.

Я вышел из машины и, не говоря ни слова, зашагал с ней по тротуару. Что-то вертелось у меня в мозгу, то ли я читал, то ли слышал, что Ролланды живут в фешенебельных апартаментах на Риверсайд-драйв, в нескольких кварталах к северу от Западной сто сорок пятой улицы. Это было довольно далеко отсюда. Здесь же оказалась сравнительно небольшая квартира, хотя обставленная дорого и современно. Мебель в гостиной вполне могла послужить темой для торжественной фуги. Освещение было мягким и скрытым в отличие от миссис Мерилин Ролланд. Она подошла к небольшому бару в углу комнаты и оглянулась через плечо.