Текст книги "Великолепная западня"

Автор книги: Дуглас Энефер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Мы прошли в салун. Музыкальный автомат тихонько наигрывал мотив, в котором я узнал ту самую песенку, которую 25 лет назад я услышал, когда впервые отважился обнять девушку и выйти с ней на паркет танцзала в последнем классе школы. Я не мог поймать такта, и высокий язвительный парень, обладатель старого "кадиллака", хихикал за моей спиной. Тогда я бросил даму и налег на "хайболл" и яблочный пирог. Там еще была красотка, за которой я приударил, Мегги Довер: роскошные каштановые кудри, серые глазки, мордашка лукавой киски. Что с ней теперь? Наверняка замужем и у нее четверо детей, как, в принципе, должно было быть и у меня.

Место было оборудовано ну прямо как на открытке "САЛУН – ЛУПИ ВЗАШЕЙ!!!". Бармен стоял, высоко подняв шейкер, а единственный посетитель, Гарри Ленсон, обнимался с музыкальным автоматом. Нас он сначала не заметил.

Затем он вдруг очнулся и широко улыбнулся:

– Ба, да это же сыщик! Привет, старик! – и он пошел в нашу сторону, нарочито прямо, словно человек, чувствующий, что выпил лишку. Затем он увидел стоявшую за моей спиной Лорелею.

– Тут и моя душечка-пампушечка, – зачирикал он. – Какое трогательное свидание старых друзей!

– Ты пьян! – скривилась она.

– Нет, душечка, нет! – он погрозил ей пальцем. – Выпил, каюсь, но напиться не успел.

Механическая рука автомата переменила пластинку. Мелодия лилась, умиротворяя и журча, как ветерок.

Ленсон склонил голову на бок.

– Очень поэтично. Это... как песенка, душечка. Одинок, опечален, грущу один в тиши, а ты ушла от меня... Я очень извиняюсь, что был скотом, моя пампушечка.

Я смотрел на Гарри. Я сюда зашел, чтобы сравнить наш счет и дать ему посмотреть, "как растут маргаритки", но он был навеселе, и вообще лупить его мне расхотелось.

– Куда ты направляешься, Гарри? – холодно спросила Лорелея.

Он расставил ноги и посмотрел на нее совершенно трезвыми глазами.

– Нет, я никуда не направляюсь, – рассмеялся он. – У меня тут свидание. Я слегка проигрался и решил развеяться в этом милом заведении.

– Ты мне лжешь, Гарри! Вот уж не думала, что ты способен...

– Он отшатнулся. Она не унималась и осыпала его упреками. Он покраснел, глаза вспыхнули зловещем огоньком.

– Это зависит от тебя, душечка!

Он прошел мимо нее и встретился носом к носу. Кулак попал ему в скулу и он упал головой вперед, расквасив себе нос.

Я присел рядом, а бармен достал с полки новый стакан и стал протирать его грязным полотенцем, что-то насвистывая.

Лорелея смотрела на Гарри. Он спокойно лежал на полу.

– Пошли, миссис. Ваш бывший мальчик через минуту встанет на поиски.

Она и ухом не повела. Потом неожиданно нагнулась, сунула руку ему в карман и вытащила бумажник. Я наблюдал за ней, пока она там копалась.

– Зачем вам это?

– Мне захотелось почувствовать себя воровкой.

– Странно. Что вы ищите?

– Я... я не знаю. Странно, что он тут оказался. Я задумалась и вот... – Она мягко улыбнулась мне. – Ну, конечно, какая я глупая! Он просто выехал на прогулку...

– Не думаю.

Я взял бумажник из ее тонких пальцев и присел рядом с ней. Он открыл глаза и уставился на меня. Я нагнулся еще ниже, чтобы засунуть бумажник ему в карман.

– Ты, подонок, здорово дерешься, – прошептал Гарри.

– Мне по штату положено.

– Я не жалуюсь.

Он говорил тихо и я, нагнувшись к его уху, стал шептать. Она была уже у дверей. Присоединившись к ней, я сказал:

– Он это заслужил, по крайней мере, из-за меня.

Она взяла меня под руку и слегка прижалась к ней грудью.

Бармен полировал грязным полотенцем очередной стакан.

13

Теперь вокруг нас была пустыня, уходящая в необъятное великолепие ночи. Ветер, врывающийся в открытое окно машины, нес в себе дыхание ледяных озер в горах.

Она остановила машину на развилке и выключила фары.

– Что дальше... Лорелея?

Она придвинулась ко мне. Я почувствовал ее бедро и ощутил дыхание на своей коже.

– Еще четверть мили или немногим больше... Ты первый раз назвал меня по имени, Дейл.

– Ты знаешь, зачем мы сюда приехали?

– Я... я не уверена. За Бертли, нет?

Я смотрел вперед, стараясь хоть что-нибудь различить в кромешной тьме.

Она рассмеялась.

– Слишком темно.

Она достала зажигалку и два раза безуспешно чиркнула.

– Работает. Думала сначала, что кончился бензин.

– Что станем делать? Пойдем пешком?

– Если не хотим выдать себя, то пойдем.

– Даже тогда это будет небезопасно.

– Придется рискнуть, – сказала она и, откинувшись на сиденье, чиркнула зажигалкой.

– Вы были там раньше?

– Конечно, нет.

– Я думаю... – она прервала меня на полуслове.

– Не думай, поцелуй меня.

– Я полагал, что второго шанса у меня не будет.

– Женщина имеет право передумать.

– Возможно, но я не передумал.

Она прижалась ко мне. Ее губы жадно искали мои и, наконец нашли.

– В чем дело! – требовательно выкрикнула она, оторвавшись. – Ты не хочешь? Не отвечаешь? Поцелуй меня крепко-крепко, дорогой и положи мне руку на грудь, можно...

Вдруг она вырвалась, даже не взглянув на меня... и я слишком поздно среагировал.

Что-то твердое уперлось мне в спину и знакомый голос проворчал:

– Ну, вылезай, малышка!

Лорелея птицей выпорхнула из машины. Это был Мел Кулгрен.

Она увидела его раньше, чем я, и сделала все, чтобы я его заметил как можно позже.

Сжав зубы, она подняла руку с длинными ногтями и ударила меня по щеке. Кольца были с камнями и я почувствовал, как по щеке побежала кровь. Неплохой удар для женщины.

– Ты слышал, подонок, что тебе сказали? Выскакивай из машины и не шуми! – зашипела Лорелея.

Я вылез, чувствуя, как пистолет Кулгрена пересчитывает мне позвонки.

– Я думала, что ты насторожишься когда я стану щелкать зажигалкой. Для частного детектива ты не слишком умен.

Я то насторожился, но не рассчитывал, что она кинется мне на грудь. Но с ее стороны тоже было нетактично использовать свою "проницательность".

Он улыбнулся мне одним ртом, а глаза его поблескивали. Я покосился на его пистолет. "Полиспейшел-38". Когда-то, должно быть, его носил полицейский – молодой парень вышедший на первое задание. Парень жил с женой в маленьком городке и получал в неделю ровно столько, сколько тратил Кулгрен на выпивку для своих дружков. Теперь парнишка мертв, а Кулгрен стреляет из его 38-го. Или это был старый коп, слегка циничный, опытный, проживший в участке полжизни за низкую плату и ежедневный шанс получить пулю в спину. Но без него и без таких молодых парнишек нам пришлось бы только полагаться на милосердие друг друга.

– Этот пистолет полицейского? Если ты убил полицейского, тебе будет плохо, Кулгрен.

Он сглотнул и поднял пистолет повыше, но Лорелея промурлыкала своим музыкальным голосом:

– Нет, не теперь... Мел.

– Ты или твой приятель убили Лолу Шеал, потому что она знала слишком много. За это я до тебя доберусь, Кулгрен.

– Ты не успеешь, милый, – ответила миссис Дрейк. – Иди вперед и помни, если начнешь дурить, то у меня есть пистолет.

Мы обошли развилку и поднялись немного вверх. "Старое ранчо" светилось между деревьями, рядом плескалась теплая вода бассейна.

Подойдя к домику, Кулгрен сказал:

– Теперь зажги свет, Джонс.

В одной из комнат дома засветили окна и мы вошли внутрь. Это была огромная гостиная, когда-то сверкавшая позолотой, как и все в этом пустом, обветшавшем доме. Мебели почти не было – кресло, обтянутое шкурой, стол, покрытый пылью и грязью, на четырех витых ножках, драная тряпка, отдаленно напоминающая ковер, другое кресло с отломанным подлокотником, придвинутое к закопченному камину.

Барлет Альтон Дрейк был привязан к этому креслу. Рот был заткнут его же собственной белой рубашкой. Она была обернута вокруг головы и влажно блестела от слюны там, где был его рот. Ноги его были босы и покрыты следами от ожогов. Небольшой, но жаркий огонь вился в камине, где на пламенеющих углях лежала вишневая от жара кочерга. В воздухе стоял удушливый запах горелого мяса.

Лорелея окинула спокойным взглядом это чучело в кресле. В этом взгляде не было ни жалости, ни ненависти. Ее лицо было спокойно и красиво. Она сорвала блестящую полоску с новой пачки сигарет и достала одну с золотым ободком.

– Он еще не заговорил, Джино?

Толстый парень с белой прядью в темных волосах весело оскалился.

– Пока нет.

– Когда ты захочешь что-то сказать, Барлет, кивни, пожалуйста, и мы снимем повязку. Это все, что от тебя требуется.

Он все смотрел на нее с каким-то ужасом. Но там, в его глазах, было и что-то такое, чего она никогда прежде не видела. Возможно, он даже сам не мог об этом знать... упрямство.

Она глубоко затянулась и потом воткнула вспыхнувший конец сигареты ему в лицо. Он заерзал в кресле.

На его лице капельками выступил пот. Он молчал.

– У нас впереди вся ночь, – спокойно сказала она. – И есть еще и другой способ. Никакой человек долго не выдержит. – Она взглянула на Кулгрена и добавила: – Выпьем?