Текст книги "Великолепная западня"

Автор книги: Дуглас Энефер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Энефер Дуглас
Великолепная западня

Дуглас ЭНЕФЕР

ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ЗАПАДНЯ

1

Я торчал в Рено и искал высокую блондинку с двадцатью пятью тысячами долларов в сумочке с золотой пряжкой и монограммой "LD" на коже с левой стороны.

Супруг заявил, что она отправилась сюда разводиться с ним. На это ему было наплевать, но на 25 тысяч он плевать не собирался! Он, чудак, полагал, что наняв частного детектива он испугает дамочку настолько, что она вернет деньги.

Он и нанял меня на эту бесполезную работу. Я согласился, потому что у меня уже целый месяц не было работы и еще потому, что я никогда не был в Рено.

Стоял прохладный вечер, и облако, похожее на кусок ваты, медленно проплывало по небу штата Невада. Ветра не было. Солнце садилось во всем своем блеске, сжигая все вокруг, и сама прохлада вечера, казалось, источала ночной жар. Я шел по улицам Рено, мысленно прикидывая, насколько мой тесный серый костюм и белая рубашка с голубым галстуком кажутся смирительной рубашкой сбежавшего из сумасшедшего дома среди всех этих загорелых ног, распахнутых воротников и голых грудей самого большого игорного стола США.

Я также мысленно прикидывал, в каком из многочисленных притонов я найду миссис Лорелею Дрейк. Вокруг было много таких забегаловок – выбор хоть куда! Я решил заглянуть в Гальд-клуб – самое большое игорное болото в мире. Но я не собирался играть – я искал миссис Дрейк и выпивку.

Первой там не оказалось, зато второе я нашел в достаточном количестве в баре по соседству – заведение обладало чудесной для алкоголиков рекламой – фонтанчиком, откуда вместо воды била струя виски.

Я медленно выпил "на один палец", закурил и пошел по клубу, приглядываясь к игрокам в форменных болеро и с повязкой на бедрах, где золотом были вытканы их имена.

Никто не уговаривал меня сыграть, потому что здесь это не было принято и еще потому, что здесь нет "платных подстрекателей".

Одна из девушек с черными волосами, такого же цвета глазами и таким же лаком на ногтях, с повязкой "ХЕЙЗ" на бедрах показала мне клуб.

Почти полчаса я наслаждался ее обществом, но мне не попалась на глаза ни одна дама, которая походила бы под параметры на фото миссис Дрейке, лежавшее в моем кармане.

Спустя некоторое время я вышел к телефону позвонить в два-три места, но опять-таки безрезультатно. Итак, я прекратил свои наблюдения, сел в нанятую машину, такую же, как и у меня в Нью-Йорке, и вернулся обратно в отель, где останавливалась миссис Лорелея.

Я думал, что она остановится в "Майне" или "Риверсайде", но она предпочла более скромное заведение – всего лишь один игорный зал и сотня спальных мест.

Девушка, дежурившая за конторкой, была очень милой и приветливой обычно девушки бывают такими в Голливуде. Там они слишком заняты сохранением своей фотогеничности на тот случай, если клиент окажется продюсером или директором киностудии.

Высокая девушка с темно-каштановыми волосами и серыми глазами улыбалась мне довольно великодушно.

– Вам повезло, на этот раз, миссис Дрейк недавно вернулась.

– Как ваше имя?

– Шейд, Дейл Шейд из Нью-Йорка.

Она улыбнулась еще раз и нажала на кнопку.

– Скажите миссис Дрейк, что мой визит связан с цифрой 25 тысяч.

– Очень хорошо, мистер Шейд.

Она сказала что то диктофону и повернулась ко мне, взмахнув пятидолларовыми ресницами-махалками.

– Она просила вас подняться, сэр. Номер 76, второй этаж.

Цветной мальчик напомнил мне:

– Поверните направо и полкоридора вперед и влево, сэр!

Вскоре я оказался перед зелеными дверьми, ведущими в холл с вечнозелеными вьющимися растениями, искусственной подсветкой и маленькими журчащими фонтанчиками.

Окна были открыты, камин включен, бежевый ковер покрывал пол, в нем утопали ноги. Там же был камин – фальшивка, в котором можно было бы поджарить быка и который не топился со времен Адама.

Была там также и миссис Лорелея Дрейк, блондинка с глазами цвета жженого янтаря, среднего роста и весьма соблазнительного вида. Чувствовалось, что она знает о том, что она соблазнительна, но относится к этому как солдат к форме – есть и есть.

Она была одета в зеленый с бежевым костюмчик, ясные твердые глаза и широкий страстный рот далеко не сияли приветливой улыбкой.

– Я не знакома с вами, верно? Не отвечайте, это не суть важно.

– Вы хотите сказать...

– Что вам угодно?

– 25 тысяч долларов.

– Итак, это то, что вы имели в виду, называя эту сумму девушке-портье?

– Я полагаю, что это может заинтересовать вас, миссис Дрейк.

– В самом деле? – она поднесла руку к лицу, чтобы скрыть зевок. Сверкнули перстни. – Что вы хотите?

– Отдайте деньги.

Она рассмеялась, но глаза остались холодными и злыми.

– Полагаю, вам лучше объясниться прежде, чем вас выкинут отсюда, когда я вызову прислугу.

– Разве это так уж необходимо объяснять, миссис Дрейк?

Она достала сигарету из маленького портсигара орехового дерева и стала постукивать пол нему длинным ногтем с серебристым лаком.

– Мы говорим загадками и я не люблю такого тона. Все, что вы тут наговорили, не имеет ко мне никакого отношения, за исключением, естественно, попытки шантажировать меня, но вы... не похожи на шантажиста.

– Благодарю вас.

– Если это не шантаж, то тогда, мистер Шейд, я решительно ничего не понимаю.

– Вы серьезно?

– Я полагаю, что мои манеры не дали вам повода заподозрить меня в желании повеселиться, – холодно проговорила дама. – Она закурила и продолжала. – Есть еще и другой вариант. Вас кто-нибудь послал?

– Барлет Альтон Дрейк, – ответил я. – Ваш супруг.

– Все ясно. – Она удовлетворенно откинулась на спину и тут же выпалила. – Но не совсем. Где Барлет отыскал вас?

– В секции "D" Нью-Йоркской телефонной книги.

– В самом деле? А кто вы такой?

– В книге сказано, что я мистер Дейл Шейд, частный детектив.

– Господи!

– Вам они не нравятся, миссис Дрейк?

– Никогда с ними не сталкивалась. Но на мой взгляд это малопочтенное занятие.

– Но оно такое же почетное, как и любое другое.

– Но я...

– Конечно, в деле бракоразводного процесса оно малопочетное.

Она поджала губы.

– Вы считаете, что я оказалась в Рено только за этим? Может, у меня были и другие планы?

– Я считаю, миссис Дрейк, что вы оказались в Рено с 25 тысячами долларов вашего мужа.

– Вы сумасшедший! – она чуть не заорала на меня, потом раздавила сигарету в пепельнице и тихо сказала. – Это мой муж вас так информировал?

Я кивнул.

– И вы ему поверили?

– У меня не было причин верить вам и не верить вашему супругу. С какой стати он послал бы меня сюда и оплатил расходы?

Она пожала плечами.

– Не могу в это поверить, мистер Шейд. Но в любом случае, я разве похожа на воровку?

– Теперь, когда я вас увидел, нет.

Она прошлась по холлу и некоторое время смотрела через стеклянную дверь на улицу.

– Вы взяли деньги?

Помолчав она обернулась.

– Это клевета, мистер Шейд.

– Клевета часто помогает выяснить правду. Вы украли их?

– Нет. – Она хрипло рассмеялась. – Черт вас возьми, я не собираюсь вам отвечать.

– Прошу прощения.

– Не вижу причин, почему, – ответила она. – Вы собирались докопаться до истины, разве не та к...

– Вы могли солгать...

– Могла... да. И вы все равно не докопались бы до сути.

– Но если вы не взяли деньги, все бессмысленно, и вы...

– Не обязательно.

– Может быть, их взял кто-то другой, а ваш супруг ошибся в своем предположении.

– Да, Барлет ошибся.

– Но ведь вы уехали в Рено?

– Да, уехала. Но я не говорила об этом Барлету, и я не понимаю, как он мог меня выследить.

– Если вы действительно уехали, не поставив его в известность, то ваш супруг мог с полным основанием навести справки. Возможно, ему сообщили регистрационный номер вашего авиабилета... но это в том случае если вы не летели сюда под чужой фамилией.

– Нет я поставила свою. Я не совершала ничего предосудительного, и у меня не было причин скрывать свое имя.

– Я понимаю вас. Тогда, зачем вы приехали в Рено?

– Я не обязана отвечать на вопросы, – холодно ответила она. – Можете думать все, что вам угодно, включая и уже названную причину.

– Имеется в виду развод?

– Я уже сказала, что можете думать все, что хотите... Кроме того, что не брала денег мужа. – Она подошла ко мне вплотную. – Думаю, что Барлет надеется, что я верну деньги и что вам удастся заставить меня это сделать.

– Он надеется на ваше благоразумие, миссис Дрейк.

– Даже если он поступит со мной бесчестно?

– Вы слишком часто смотрите телевизор.

– Но вы сказали, что я не похожа на воровку!

– Но, когда я взялся за работу, я не видел вас лично, а только вашу фотографию.

– Предположим, что я действительно взяла деньги и вернуть их отказалась. Что бы вы тогда делали?

– Я могу доложить об этом вашему мужу?

– Ну, это низкий уровень квалификации. Мой супруг, нанимая вас, несомненно ждет от вас большего.

– Несомненно.

– Но если бы я отказалась, вы были бы в глупейшем положении. – Она опять рассмеялась. – Представьте, великий сыщик в такой переделке! Какая неудача!

– Ха-ха-ха, – поддержал я ее.

– Мне следовало бы сказать, что деньги у меня и послать вас к черту, – задорно сказала она.

– Я не попал бы туда, миссис Дрейк... Я проверил бы ваши рубашонки и штанишки, пока черти беседовали бы с вами.

Ее брови чуть приподнялись.

– В самом деле? Очень мило. Это что-то вроде вмешательства в частную жизнь или это как у вас называется? А потом, что делала бы я, пока вы занимались этим почетным бизнесом?

– Ничего. Я, возможно, связал бы вас и заткнул бы вам рот вашей комбинацией.

– Зачем, глупый?

Она почти прижалась ко мне, рот приоткрыт, глаза насмешливо поблескивают, но взгляд был странным. Она смотрела на кого-то сзади. Я вздрогнул, обернулся, но... опоздал.

Высокий молодой тип с легким загаром и тяжелыми кулаками ввалился в холл. Он принес с собой маленький утюжок, настоящую игрушку. Я успел увидеть этот утюжок прежде, чем он погладил мою нижнюю челюсть.

Он, то есть утюжок, работал продуманно и экономно. Потом моя голова упала на ковер и я отключился.

2

Когда я очнулся, то плавал в море виски. Я сидел в своей собственной машине посреди темного бульвара и на моих коленях лежала откупоренная бутылка виски. Ее содержимое медленно смачивало мои брюки. Бутылка была наполовину пуста, и воняло от меня за милю.

Они сунули меня в машину, добавили сюда виски и наверняка влили мне немного в рот с таким расчетом, чтобы патруль, обнаружив меня, не поверил бы ни одному моему слову.

Но пока полиции не было. Я открыл окно, выкинул бутылку в кусты и уехал. Я чувствовал себя превосходно, ровно настолько, настолько позволяла дикая головная боль и шишка величиной с полдоллара на затылке, синяк и кровоподтек на скуле, и вдобавок к этому – запах виски, которого я так и не отведал.

Шоссе вело прямо в Лос-Анджелес, но они оставили мою машину в таком положении, что в этом направлении можно было вернуться в Рено. Чудесные ребята, очень мило с их стороны!

Я раздумывал почему миссис Дрейк и ее приятель впутались в эту историю, дело не стоило того. Я не представлял реальной угрозы и со мной не стоило возиться. Но, может, они решили, что я им помешаю? Или это у них такое представление о юморе в Рено? Единственный выход – спросить их самих. Но сначала надо позаботиться о себе.

Я повернул направо, проехал еще бульвар и поставил машину рядом с моим крохотным отелем. Поднявшись к себе наверх, я выпил черного кофе, четыре таблетки аспирина, плюхнулся на кровать и закрыл глаза.

Спустя полчаса я поднялся, принял душ, сменил рубашку и костюм и выпил на "два пальца" виски.

Я все еще был далек от совершенно нормального мужчины, но уже мог пользоваться телефоном.

Первое – звонок в отель.

– Да, миссис Лорелея Дрейк только что выехала.

Думая, что она просто переехала в другой отель, я обзвонил пол города, но тщетно.

Возможно, она сбежала с молодым, слегка загорелым парнем, возможно, она приехала в Рено, чтобы развестись, возможно, она не украла двадцать пять тысяч долларов.

Я был совершенно уверен, что она их не трогала, но тогда зачем она вернулась в Рено? С другой стороны, мне начинала уже надоедать эта семейка. Взяв шляпу, я вышел из отеля. При отеле был маленький бар, где единственный посетитель, безобидный пьяница, начинающий лысеть, запальчиво кричал бармену о своем презрении е президенту Кеннеди. Слушать его мне не хотелось, я вышел на улицу. Там было совсем темно и толпы народа сновали взад и вперед.

Все были счастливы, кроме мистера Шейда, у них ведь не было шишек на затылке.

Я бодро промаршировал три квартала и наткнулся на бар, чья потешная обстановка вполне соответствовала моему настроению.

Увидев меня, бармен отклонился от посетителя и двинулся в мою сторону. Я слегка присвистнул, и он сразу дал мне жестянку с ледяным пивом. Тут было уютно. Я не рискнул нарушить компанию и заказал пиво и для него.

– Спасибо, – и залпом выпил стакан. – Вы тут чужой, а?

– Да, из Нью-Йорка.

Он потянулся через стойку, достал оттуда сигарету, закурил и снова повернулся в мою сторону.

– Хороший город, а?

– Стоит посмотреть.

– Да, а я никак не соберусь. Я тут сторожил, но приехал из Лос-Анджелеса. Надоела толкучка.

– Стоило ли ехать так далеко?

– Ну, мне тут... Прошу извинить.

Он прошел в другую сторону стойки, где возникли на высоких стульях толстячок и тоненькая девочка – должно быть, его дочь... или кто-то еще.

Бармен завертел шейкер. Отхлебнув пива, я задумался о семье Дрейк, чья прекрасная половина так любит шутки. Она – эта молодая дама прекрасно знает, что к чему, но я по-прежнему не видел причин, для чего она подстрекала своего любовника дать мне понюхать утюг. Эта мысль напомнила мне о шишке и о том, что мне придется дать ему на чай за "утюжку", если представится возможность. А она, судя по всему, не представится никогда.

У меня не появилось ни одной мысли по поводу того, кто этот парень и откуда. Оставаться в Рено тоже не имело смысла – миссис Дрейк испарилась в неизвестном направлении.

Достав из кармана ее фото, я принялся его рассматривать. Прекрасная женщина, красивые ноги, но в жизни она еще очаровательнее.

Я сидел, уставившись на фото, но вдруг почувствовал, что кто-то другой тоже смотрит на нее. Медленно повернув голову, я увидел парня, который сидел рядом со мной на высоком табурете, слегка подавшись вперед. Маленький, в потертом костюме крысиного цвета, с серыми волосами, с таким крошечным левым ухом, словно оно перестало расти, когда он был еще в ползунках.

Заметив, что я наблюдаю за ним, он опустил локти на стойку и сделал заказ. Потом достал сигарету и, закуривая ее, воткнул в рот. Я все еще держал фото в руке.

– Чудесная девка, а?

– Да, верно.

Он старался говорить безразличным тоном.

– Вы смотрели, а?

– Да, смотрел. Правда, случайно. Я просто глянул разок.

– Полагаю, вы долго смотрели?

– Просто она мне приглянулась.

– Все верно. На девицу с хорошими ногами всякий станет пялить глаза.

– Я уже извинился.

– Видели ее раньше?

– Нет, – быстро ответил тот.

Встав со стула, он одернул свой длинный, не по росту, пиджак и подошел к выходу. За ним угрюмо наблюдал бармен.

– Вы знаете этого мальчика?

– Да, знаю. Он может держаться подальше от этого бара так долго, как только пожелает.

– Почему? Он что, не платит?

Бармен уже отошел от стойки, но остановился и бросил через плечо:

– Мы тут, знаете, не любим легавых, мистер.

Оставив пиво, я вышел на улицу за парнем. Он спокойно шел впереди меня, словно у него ничего не было на уме. Может быть, так и было на самом деле, но проверить стоило в любом случае.

В конце улицы находилась мрачная дыра под громким названием "Регал-Отель".

Не ускоряя шага, "маленькое ухо" повернул и вошел в отель. Я поспешил за ним.

В холле благоухало дешевыми сигаретами. Под табличкой с надписью "ДИРЕКЦИЯ" сидел лысый тип в шортах и спал с открытым ртом. Вокруг него не было ни души, и я поднялся по ступенькам на второй этаж, где не было света и воняло кошачьей мочой.

Вокруг по прежнему никого не было и прежде, чем стучать в дверь, я решил обследовать весь этаж.

Но это не понадобилось.

Я почти прошел коридор, когда услышал его голос. Похоже, он говорил по телефону. Я встал за выступ стены и прислушался.

"Маленькое ухо" верещало.

– Да, номер 99-99. Отель "Плаза".

Он получил номер через две секунды. Я старался не шуметь, хотя мне ужасно хотелось чихнуть.

– "Плаза" 99-99? Девочка ушла, босс. – Он возбужденно пискнул. Ушла, говорю! Да, ее нет в городе, но я могу остаться здесь, если...

Прошло несколько минут, он молча слушал босса.

– Да, я понимаю. Но тут есть еще одна штука – у парня ее фото. Никогда раньше не видел его, но он, похоже, с востока. Я говорил с ним... он видел, как я смотрел не фото... Я буду в Нью-Йорке с первым рейсом. Если я еще раз встречусь с этим парнем, что я должен... понятно! Я останусь в тени, если получится!

Он звякнул трубкой, повернулся и увидел меня. Парень страшно побледнел, но не утратил присутствие духа.

Прежде чем я успел вымолвить хотя бы слово, он бросился в конец коридора. Он успел заскочить в дверь, откуда пожарная лестница вела на чердак, и там за дверью прежде, чем я успел подбежать к ней, обрушилось что-то тяжелое.

Мне было слышно, как его ноги клацают по ступенькам. Я выскочил из отеля. Напрасно. Он исчез. Я мог бы сидеть в отеле, пока он не вернется, но чутье подсказывало мне, что домой он не собирается.

Я посидел еще в трех барах, а утром сел в самолет и вернулся в Нью-Йорк.

3

Ненси сидела за конторкой маленького пансионата в пригороде, где я жил вот уже пять лет. На ней была белоснежная кофточка с кружевным воротничком, маленький бантик в темно-коричневых прядях, волосы вспыхивали золотыми искрами, когда она поворачивалась к свету.

Все остальные части Ненси выглядели уютными и свежими, чтобы напомнить мне о моих тридцати шести годах и о том, что моложе я никогда уже не стану.

Она подняла голову при моем появлении, и я поцеловал ее в подставленную щечку. Это уже вошло у меня в привычку и, возможно, не стоило бы этим заниматься, вдруг в один прекрасный день я обнаружу, что целую собственную жену.

– Удачная поездка, мистер Шейд?

Даже наш ритуальный поцелуй не мог заставить Ненси отступить от строгих правил вежливости и морали. Мое имя она упорно игнорировала. Я никак не мог понять, чего она, собственно, добивается – места моей жены или секретарши в конторе мистера Шейда. Как будто он мог позволить себе иметь секретаршу.

– Если говорить с большой натяжкой, то поездка была превосходной!

– Я сожалею.

– Спасибо.

– Значит, дело осталось незаконченным?

– Нет, но оно чуть было не прикончило меня.

Некоторое время она задумчиво смотрела на меня.

– Как вас угораздило разбить подбородок?

– В Рено едят слишком много бананов.

Она слегка прикусила зубами остро отточенный карандаш. Все карандаши у Ненси были отточены очень остро.

– Это не слишком забавно.

– Я не требую многого. Но имейте в виду, я слишком часто слушаю радио, где можно услышать более идиотские шутки.

– Как это случилось?

– Что?

– Вы упали?

– Я только что обЪяснил.

– Я бы поверила, если бы вы не старались так убедить меня в этом.

– Спасибо за трогательное доверие.

– А больше вы ничего не хотите мне сказать?

– Нет.

– Почему?

– Я у вас как на ладони. А мне это не слишком нравиться. Я к этому не привык... у меня никогда не было жены.

У нее чуть вспыхнули щеки. Она сразу же вспомнила про свой вид "деловой" женщины и застегнула пуговку воротничка.

– У вас новый клиент? Вам утром звонила какая-то дама.

Голос у нее стал как у могильщика.

– Кто такая, Ненси?

– Некая миссис Дрейк. – Она запнулась и, не в силах скрыть любопытства, выпалила: – Вам что нибудь говорит это имя?

– Полагаю, что да, но, сказать по чести, я не думал, что мне позвонит миссис Лорелея Дрейк.

– Но она назвала себя по другому – миссис Фло Дрейк. Она дала мне адрес в Западном районе. Я записала его для вас.

Я посмотрел на бумажку. О Фло Дрейк мне ничего не было известно. Я уже собирался позвонить мистеру Дрейку и покончить с этим гнусным делом, а тут еще эта Фло...

– Спасибо, Ненси.

– Я собрала вашу почту. Шесть писем. Три из них, похоже, счета...

Но она ошиблась. Счетов оказалось четыре. Выписав четыре чека, я отправил конверты и стал принимать душ. Потом, после душа, я еще раз прочитал адрес. Аккуратным почерком Ненси было написано: "Вы должны явиться в 11.40 или позвонить, если заняты."

Через полчаса я ставил машину у Мильтон авеню, тихой заводи, запруженной коричневыми особняками с запахом вековой пыли и дедушкиных рубашек, пересыпанных лавандой.

Обитель миссис Дрейк – один из длинного ряда особняков – отличалась от прочих особняков массивными литыми воротами, пятью большими мраморными ступеньками перед входом и дверной ручкой в виде головы льва.

Лев был грустноват. Похоже, ему не терпелось после долгих лет сидения на одном месте проветриться. Звонка не было.

Я поднял львиную морду и стукнул по медной блестящей пластинке. Дверь распахнулась, и в тот же миг на меня уставилась горничная.

Глаза у нее были желтые в красных прожилках, веки распухшие. Одета она была в серое платье, белый передник и весьма кокетливый чепчик, который любовно сохраняла и, вероятно, станет сохранять до дня Страшного Суда.

У нее была сморщенная кожа, бородавка и сильный тик, но выглядела она довольно крепко, чтобы проскрипеть еще годиков десять – пятнадцать.

Слушаю, сэр? – голос у нее был звучный, как пила.

– Дайн Шейд.

– Вашу визитную карточку.

Я достал из бумажника, но не ту, где типографским способом был отпечатан "кольт-38", а другую, скромную, серую с черным.

Она смерила меня взглядом с ног до головы, внимательно изучила мою новую шляпу и коричневые ботинки. К тому времени, когда ее глаза настойчиво обшаривали меня, до меня вдруг дошло, что таким манером она производит сравнительный анализ моей внешности. Наконец она решилась доложить обо мне своей хозяйке.

Вернувшись, она распахнула дверь и провозгласила чуть гнусаво:

– Хозяйка вас ждет.

Я прошел за ней в холл. Там было все – мозаичный пол, старая садовая скамья, старомодная вешалка из бизоньих рогов – несомненно это бедное животное пало жертвой одного из первых Дрейков.

Слон потом сделал два коротких сигнала в дверь и удалился к себе. Я прошел еще через две комнаты и очутился лицом к лицу с миссис Фло Дрейк.

Она сидела посреди огромной комнаты, подобно Будде в храме, только вместо жертвенных требников ее окружали кресла и шкафы. Сдвинуть их с места не представлялось возможным.

Все было такое солидное, прочное, и такое же веселенькое, как катафалк. Тут были старые литографии "Генерал Грант на лошади" и "Генерал Ли на коне", белые чехлы на креслах, стеклянные и фарфоровые кошечки и собачки, корзиночки для печенья и щипчики для сахара, гигантский камин с лопаткой для перемешивания углей, который можно было шуровать уголь в паровозной топке.

Миссис Дрейк пила чай из старинной чашки китайского фарфора, окна были забаррикадированы и в комнате царила уютная обстановка тропиков Суматры.

Миссис Дрейк была укрыта старым пледом. Все – это были два подбородка, восемь бородавок с черными волосами, мокрая нижняя губа и огромный нос, похожий на снятый башмак.

Левая рука держала чашечку с чаем – ей больше бы подошел топор мясника. Склонив голову на бок, она осмотрела меня и "допустила" к руке. Она сразу заговорила о деле, опустив словесные реверансы, обычные в подобных случаях.

– Я никогда раньше не встречалась с частными детективами. Откровенно говоря, я даже не могла себе представить ничего подобного.

– У вас, видно, и не было необходимости.

– Вы правы, молодой человек.

– Я уже не молод.

Она хихикнула. Ее вставная челюсть звякнула и она вовремя поставила ее на место, слегка причмокнув.

– Я вам гожусь в матери.

– Хорошо, я молодой человек. Что вы хотите от молодого человека?

Она все еще кивала головой, как китайский болванчик.

– Все хорошо, мистер Шейд. Вы милый юноша. Но мне ничего от вас не нужно.

Я вздрогнул.

– Вы посылали за мной и должны были иметь на то причины. Обычно просто так люди не зовут частного детектива.

– Мне абсолютно наплевать на всех остальных людей. Я посылала за вами, чтобы уточнить у вас некоторые сведения.

– Я не бюро справок.

– Прошу вас спокойнее.

– К чертовой матери!

Она лишь взглянула на меня с видом оскорбленной невинности.

– Я не позвала бы вас без дела... – Увидев, что я курю, она прямо таки покраснела от негодования. – Молодой человек, в этом доме не курят уже тридцать лет! – прохрипела она.

Я встал.

– В таком случае, я ухожу.

У двери я услышал ее покорный голос.

– Молодой человек, вернитесь и можете курить свои вонючие сигареты, если вам это приятно.

Я сел на прежнее место и приготовился слушать.

– Мы, кажется с вами столкуемся, – она помахала в воздухе толстыми, словно гирлянда сосисок, пальцами в кольцах. – Я мать Барлета Альтона Дрейка и мой сын нанял вас, чтобы вы вошли в контакт с его женой.

– Итак?

– Он признался мне в том, когда я приперла его к стенке.

– Ну, и что дальше?

– Мой сын, мистер Шейд, не в пример вам, побаивается меня. Он точно также боится и своей жены. Честно говоря, он у меня слишком пугливый.

– Но это не делает вам чести так отзываться о своем сыне.

Она покачала головой.

– Всегда лучше считаться с действительностью. Что толку притворяться?

– Слушайте, миссис Дрейк, чего собственно вы хотите от меня?

– Я хочу, чтобы вы доложили мне доложили все подробности вашей поездки в Рено.

– Но это же неэтично, а? Ваш сын платит мне жалованье и вполне может надеяться на скромность в такого рода поручениях.

Старый дракон опять защелкал вставной челюстью, потом она вдруг встрепенулась.

– Мой сын, – выпалил дракон, драматически взмахнув рукой, – мой сын исчез!

Я удобно устроился в кресле и обхватил голову руками.

– Он исчез, – продолжала чадолюбивая мамаша, – и я не знаю, где он...

Она стала кусать свои губы. Я посмотрел на эту женщину. Господи! Как она, должно быть порола своего парня, как пилила своего муженька! Но она действительно души не чаяла в своем сыночке!

– Вы думаете, что просто ушел и не вернулся?

– Да.

– И он не оставил записки и не позвонил? Ничего что давало бы повод предположить, что он собирается делать?

– Нет, ничего.

Я закурил.

– А что вы теперь хотите, миссис Дрейк?

– Найдите сына.

Она чуть не плюнула в меня этими двумя словами.

Помолчав и послушав, как в комнате тикают часы на каминной полке, мы опять продолжили разговор.

Она слегка присвистнула

– Хорошо я оплачу все расходы. Но предупреждаю, что не стану платить ни цента сверх положенного вашему брату.

Она налила две чашки чая и придвинула ко мне корзиночку с обгрызенным печеньем.

– Я полагаю, что исчезновение моего сына связано с поездкой моей невестки в Рено. Я сильно на это надеюсь.

– Она действительно собиралась разводиться?

– Не думаю, что она помчалась в Рено по такому ничтожному поводу.

– Нет? Тогда зачем же ей было тужа ехать?

– Это уже ваша задача выяснить все до конца. Или вы уже выяснили?

Я отрицательно покачал головой и рассказал ей о событиях в Рено. Но почему-то промолчал о "Маленьком ухе".

Когда я закончил свое повествование. Она запыхтела.

– Вы не слишком далеко продвинулись.

– Но в начале работы срыв неизбежен. Лучше иметь неудачу в начале, чем крах в конце. И потом, я забыл спросить вас о двадцати пяти тысячах долларов, которые взяла его жена с собой в Рено. И он обеспокоен пропажей своих денег...

Я не закончил своей фразы, так как она, выражаясь фигурально, "заерзала" на стуле.

– Молодой человек! Вы в своем уме? У моего сына никогда не было таких денег.

– Теперь я все понял... Вы об этом позаботились, да? Как долго он живет отдельно от вас?

– Два года. Почему вы спрашиваете?

– Может он нашел дополнительные средства к своему бюджету?

Ее рот скривился.

– У него нет деловых качеств и у него никогда не будет денег, хотя он постоянно пытается затевать новые предприятия.

– У вас не высокое мнение о сыне, миссис Дрейк.

– Я говорила, что я трезво смотрю на вещи. Ему нельзя давать крупные суммы. Вся его собственность принадлежит лично мне и все его состояние также. До моей смерти он не может тронуть и цента. И пока я не доставляю ему этого маленького удовольствия.

Медленно обдумывая фразу, я сказал:

– Он был так озлоблен, когда узнал об этой краже и о побеге жены, что его горе не вызвало у меня никаких сомнений. Но когда я увидел эту женщину – он вообще не беспокоился по поводу грозящего ему развода – жена уехала в Рено, а он и в ус не дует. Но если она... и если это был не развод и не деньги, то что тогда?

Она уперла в меня свой указательный палец.

– Возможно, я не знаю некоторых фактов из жизни моего сына. Я в этом не могу поклясться на библии, так как у меня нет никаких данных. Но я хочу, чтобы вы нашли мне сына и быстро.

– Было бы проще, если бы вы говорили со мной откровенно.

– Мне нечего от вас...

– Я не имею в виду загадочные отпечатки на заднем дворе, миссис Дрейк. Все, что мне нужно, это сведения о жизни вашего сына с женой, их совместная жизнь и что у них не ладилось. Где-то в этих подробностях и зарыта собака.

Несколько минут она вертела толстыми пальцами и молчала.

– Вам по душе была его женитьба?

– Да, – коротко сказала она. – Это вас удивляет?

– Нет, но у меня было впечатление... Но все – таки, что вы думали по этому поводу?

– Я полагала, что, если уж мой сын должен удовлетворять свои потребности, то для него и для меня будет лучше, если он это будет делать у себя дома.

– Я полагал, что для матери секс не играет роли.

– Но Лорелея девушка с характером, сама знает, где масло на хлеб! Я полагала, что она будет отличной женой для моего сына. У нее не было ни гроша, но она взяла в руки моего мальчика. Он такой бесхарактерный! Я устроила им дом и добавила кое – что к ежедневному содержанию...

– Вы не считаете его деловым человеком?

– Ни секунды. Но благодаря старым семейным связям ему нашли хорошее место в меховом деле. У него много знакомых в обществе.

– Тут большая конкуренция.

– Я умею оценивать меха и продвинуться в этом деле на сегодняшний день сложно.

– Итак вы устроили им гнездышко. Что же было дальше с вашими птенчиками?

– Полагаю, Лорелея не вынесла его общества. Я не стану слишком сильно ее бранить за это.

– Но ваш сын, наверняка, попал в беду?

– Да, – отрезала она, – и имейте в виду, что я обращаюсь к вам лично, а не в бюро сыска, чтобы избежать какой бы то ни было газетной огласки. Поэтому я покупаю вашу деликатность.

– Но миссис Дрейк, возможно, ваш сын в тоске помчался в Рено за своей чудесной женушкой?

– В этом случае, вам легко достанется гонорар. Всего хорошего. На днях жду вашего звонка.

Уходя, я оглянулся и увидел сосискообразные пальцы, жеманно державшие крохотный сэндвич.