Соавторы: Эдди Бримсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)
Я вырвался и побежал следом за своими приятелями, моя майка была вся в крови, которая текла из носа. Но я не мог замедлить ход, потому что тот моб бежал за мной. Они приближались все ближе и ближе, и я подумал, что пора звать полицию. На другой стороне улицы стоял мужчина лет пятидесяти, который все видел и выглядел достаточно заинтересованным, так что я побежал по направлению к нему, надеясь на его помощь. Но когда я подбежал к нему, он с криком: “Бирмингемский ублюдок!” ударил меня ногой в пах. Я просто не верил тому, что происходит. Толпа, гнавшаяся за мной разразилась овацией, и побежала даже еще быстрее, и теперь этот дед тоже присоединился к ней, я поднялся и побежал (едва держась на ногах) в другую сторону. Повернув за угол, я увидел своих приятелей. Они нервно похохатывали, еще не оправившись, видно, от испуга, что мне совершенно не понравилось. Но по крайней мере они позвонили в полицию; им ответили, что они едут, и чтобы мы шли на площадь, где нас будет легче заметить, и где безопасней. Примерно через пять томительных минут мы увидели полицейскую машину и посигналили им руками, но вы думаете, они остановились? Ага, держи карман шире, но зато хотя бы тот моб оставил нас в покое. Сделав третий круг по площади, они наконец подъехали к нам, и я излил на них всю свою злость за то, что они не останавливались раньше. Хопперы, наверное, думали, что мы махали им, чтобы пожелать “Счастливого Рождества!”. Вдобавок ко всему, они сказали, что могут только отвезти нас обратно в отель, потому что если они попробуют арестовать кого-нибудь, то ситуация может выйти из-под контроля, и, к тому же, я, дескать, не догадался посчитать, сколько их было. Можете представить мое состояние, но что я мог сделать?
Вспоминая сейчас все это, я даже улыбаюсь, но в глубине души я надеюсь, что тот дед, ударивший меня по яйцам, скоро, очень скоро станет импотентом.
Следующий инцидент, в свое время широко освещавшийся в местной прессе, еще более тревожен, поскольку доказывает, что насилие среди суппортеров может иметь место на самой незначительной игре. Несмотря на принятые школой меры предосторожности, неприятности все-таки произошли. Наверное, это наиболее яркий пример того, как футбол используется для “прикрытия” насилия.
Школа Денифилд
Я хочу вернуться к одному из наиболее отвратительных, ужасных и поразительных моментов моей жизни, связанных с футболом. Как вы думаете, что это было? “Вест Хэм” — “Миллуолл”? Дерби Old Firm, вероятно? Может быть, даже “Лидс” — “Манчестер Юнайтед”? Нет, не угадали. Это был полуфинал Английской Школьной Лиги между школой Денифилд из окрестностей Ридинга и школой моего сына, Сент-Майкл из Гарстона, сыгранный на поле клуба “Ридинг” (да-да, я не ошибся) 9 мая 1995 года. То, что должно было стать величайшим спортивным событием для наших мальчиков и предметом их гордости, их родители и учителя запомнят как один из худших своих дней
Это была переигровка. В первой игре нам не повезло, так как мы вели 2-0 за десять минут до конца, но расслабились, и противник сумел свести матч к ничьей; За игрой наблюдало порядка 500 человек, включая изрядное количество гостей из Ридинга, и все стали свидетелями отличной игры, прошедшей в великолепной дружеской атмосфере — да и чего еще ожидать от матча школьных команд? Как вы можете себе представить, вторая игра привлекала всеобщий интерес, но когда мы прибыли на место, я отметил, что сам стадион и его окрестности были достаточно неопрятными. Кроме того, я не заметил суппортеров из школы Денифилд, присутствовавших на первой игре, но зато увидел то, чего никогда не видел на школьных играх раньше: двух полисменов.
Первый тайм прошел великолепно, наши мальчики на глазах группы поддержки из примерно 250 человек к перерыву вели 3-0. В это время я заметил небольшую группу местных, ходивших вокруг поля и оскорблявших приезжих зрителей. Потом они начали выкрикивать оскорбления в адрес наших игроков, все это становилось некрасиво, и один из родителей подошел к ним и попросил их успокоиться и вести себя потише. Оскорбления и агрессивность этих людей была отвратительной, и мы попросили полисменов навести порядок, что, справедливости ради нужно сказать, они и сделали, и крикуны удалились на почтительное расстояние.
По окончании игры игроки вместе с суппортерами отпраздновали победу и отправились в раздевалку принять душ и переодеться, а мы ждали их у дверей. Тренер по физподготовке из школы Денифилд поздравил нас с победой; он сказал, что виновниками тех инцидентов были их бывшие ученики. Его это не удивило, поскольку, по его словам, этот район города пользуется недоброй репутацией. Именно он настоял на присутствии полиции — что было неплохо, как вы могли убедиться.
Когда мы начали грузиться в автобусы, собираясь отправиться домой, местные вернулись, но теперь их было намного больше. Едва наши мальчики вышли из раздевалки, местные окружили их автобус и стали оскорблять их и стучать по автобусу. Несколько родителей немедленно подошли к ним, чтобы успокоить. Внезапно один из родителей попятился назад, держась за лицо. На переносице его был большой порез, так что мы сразу подумали о бритве, но на самом деле его просто ударили кулаком, разбив очки. Можете вы в это поверить — на такой игре! Крови было много, но порез, к счастью, оказался неглубоким, и мы решили сесть в автобусы и как можно быстрее покинуть это место.
Местные еще больше распалились при виде крови, но мы уже сидели в автобусе, когда внезапно раздались два громких удара. Вылетело одно из боковых окон, а лобовое стекло треснуло. Это было невероятно. Мы были в шоке и не могли поверить, что на земле возможны такие вещи. Подоспели еще полицейские, они начали эскортировать нас по направлению к трассе, но со всех сторон в нас летели камни. Полиция не могла их остановить, и просто постаралась как можно быстрее вывезти нас из города.
Всю дорогу домой мы сидели в полной тишине, шокированные произошедшим. Даже сейчас, когда я пишу эти строки, я с трудом сам в это верю. Мы привыкли слышать о подобных вещах на матчах Лиги —хотя лично я ничего такого ни разу не видел — но я никогда не поверил бы, что такое возможно в детском футболе Неужели это ждет всех нас? Следующее сообщение, от Барри из Слау, демонстрирует, как сложно бывает избежать насилия на трибунах. К счастью, в наши дни подобные вещи редки, но след они оставили глубокий.
“Челси”
С того случая прошло много лет — наверное, это было в начале семидесятых, я еще учился в школе, а вторыми цветами “Челси” были красно-зелено-белые. Я ходил на все домашние игры “Челси”. Я думал, что не пропущу ни одного матча в том сезоне, но этот оказался моим последним. Я даже не помню, с кем мы играли, но я уверен, что это была кубковая встреча, потому что на той неделе “Арсенал” играл с “Миллуоллом”, что возможно только в Кубке, даже в те дни. Мы с приятелем стояли на Шед, которая в то время была самой опасной трибуной в стране. Мы обычно старались держаться сбоку, чтобы не попасть в какую-нибудь драку — там всегда были драки — обычно они случались прямо за воротами. “Челси”. имели такую репутацию, что драки происходили между различными группами фанов Синих, потому что тогда никто больше даже близко к Шед не подходил.
Однако на той игре мы почему-то стояли прямо за воротами, и в начале матча мы оказались в эпицентре событий. Вокруг образовалось свободное пространство, а в центре развернулась массовая потасовка. Мы стояли в стороне и смотрели — первый раз в жизни мы видели драку так близко. Не то чтобы мы раньше не сталкивались с насилием — в те дни трибуны и станции метро по субботам были настоящими полями сражений — просто на этот раз все происходило прямо на наших глазах, непосредственно перед нами.
Внезапно кто-то выхватил бритву. Он размахивал лезвием как сумасшедший, и все отхлынули прочь от него. Мы с приятелем постарались спрятаться за спинами других и выбраться оттуда, выбраться немедленно. Но Клайв, мой приятель, неожиданно споткнулся, наверное его кто-то толкнул, и оказался прямо перед тем челом, готовым проткнуть все равно кого. Даже не успев подумать о том, что я делаю, я бросился вперед и ударил того парня по руке, и он выронил свое оружие. Я подхватил Клайва, и мы побежали прочь, потому что в этот момент уже появились полисы с собаками, что в те времена на “Челси” было обычным явлением. Мы пулей вылетели со стадиона. Клайв плакал, кажется, а я все не мог отойти от страха, что тот парень бросится за мной, или что меня повяжут. Мы сразу отправились домой, два перепуганных подростка, а раньше мы думали, что нас это не может коснуться. По сей день я больше ни разу не был там.
Нападение на заведомо ни в чем не повинного человека — на наш взгляд, наиболее яркое проявление трусости, и ничем такие вещи оправдать нельзя. Хотел бы я посмотреть, как так называемые “крутые”, об одном из которых — следующее письмо, нападут на кого-нибудь, одетого в майку “Вест Хэм” или “Челси”, неподалеку от Аптон Парк или Стэмфорд Бридж. Я в этом сильно сомневаюсь.
“Шеффилд Юнайтед”
Я студент, живу в Шеффилде, но поскольку я фан “Бристоль Сити”, я отправился на матч моей команды против Клинков [разговорное название “Шеффилд Юнайтед”], что, несмотря на счет, доставило мне громадное удовольствие. Мы проиграли 0-3, но тем не менее покидали гостевой сектор в превосходном настроении, обсуждая безобразную игру команды. Со мной было еще четверо, двое парней, и две девчонки, всем примерно по девятнадцать. Теперь я понимаю, мы были наивными, у двоих из нас под куртками были майки “Сити”, а третий, Дэйв, тоже в майке, повязал куртку на поясе. Мы шли вдоль трибуны по направлению к выходу, и когда отошли от стадиона ярдов на 50, услышали, как кто-то кричит нам.
Мы не придали этому значения, вокруг была по крайне мере сотня людей, покидавших стадион, но тут этот человек подбежал к нам и остановился перед Дэйвом. Он сказал: “Вы сейчас в Шеффилде, и я не хочу видеть эту гребаную майку, так что снимай ее!”
Дэйв ответил: “Хорошо, хорошо. Я не хочу никаких неприятностей. Я одену куртку”, — и действительно начал одеваться.
Еще примерно через 100 ярдов тот чел остановил нас снова и сказал: “Сними ее совсем. Нас трое впереди, и еще трое идут следом, и если ты ее не снимешь, вам кранты”.
Вокруг нас было около сотни человек, и буквально в пяти метрах стоял полицейский микроавтобус. Когда Дэйв стал стягивать майку через голову, мужик ударил его по ноге, а потом по голове. Дэйв упал, и мужик закричал: “Попробуйте зайти в метро, и вы трупы!” У Дэйва остался синяк под глазом, глаз быстро заплыл, и было выбито три зуба.
Я знаю, что по сравнению с другими это всего лишь маленькая стычка, но для нас это был единственный инцидент, и мы были в ужасе. Мы не думали, что такие уроды еще ходят на футбол; теперь мы поняли, что ошибались Мы не сделали ничего такого, что могло бы вызвать или спровоцировать какой-либо конфликт; этот подонок напал на нас только из-за того, что мы были там, и что мы были фанами “Сити”.
ГЛАВА 12
ХИЛЛСБОРО
Нас нисколько не удивило, что мы получили много писем, посвященных трагедии Хиллсборо, которая, без сомнения, послужила катализатором тех драматических изменений, произошедших на стадионах за последние годы. Часть писем прислали нам суппортеры “Ливерпуля”, часть — фаны “Форест”, бывшие свидетелями одного из самых черных дней за всю историю британского футбола. Мы даже получили письмо от полисмена, находившегося на службе на стадионе в тот день. Также множество суппортеров со всех концов страны поделились с нами своими соображениями о случившемся. Уже много было написано о событиях того ужасного дня 1989 года, но помещенное нами здесь сообщение отражает точку зрения многих контактировавших с нами фанов. Мы не сомневаемся, что выводы, фигурирующие в нем, встретят, возражения, но игнорировать происшествие на Хиллсборо никому не удастся. Что действительно не вызывает никаких сомнений, так это то, что те несчастные, погибшие в тот день, стали жертвами одной-единственной вещи — футбола — и они должны быть в памяти каждого зрителя каждую субботу. Что благодаря им мы имеем возможность наблюдать за игрой в гораздо более безопасной обстановке, и что их трагическая гибель навеки изменила лицо британского футбола — это непреложные факты. Мы можем только надеяться, что их страдания, хотя это и звучит несколько нелепо, не пропали даром, И да хранит нас Господь.
С точки зрения “Форест”
Мое нахождение в тот день на Коп на Хиллсборо оставило о себе плохую память. Я все еще думаю про себя: “В самом ли деле это случилось? Неужели действительно был там?”, и странно, но потом, когда я смотрел все по телевизору, мне это казалось гораздо более реальным, чем когда я видел все своими глазами. И хотя я был тогда на Хиллсборо, и у меня остались программка и билет, так что я могу доказать это, я ни на одну минуту не забываю, что мне не дано ощутить ту агонию и чувства суппортеров “Ливерпуля” и родственников тех, кто погиб там, и я уверен, что эти чувства будут с ними всю оставшуюся жизнь.
Начиная с того самого дня, разговоры все идут и идут, и будут, видимо, идти вечно. Многие обвиняли полицию, и призывы наказать отдельных ее офицеров звучали громко и долго ФА также получила свою долю критики за то, что предоставила фанам “Ливерпуля” трибуну Леппингз Лэйн, хотя более вместительная Коп казалась более уместной в данном случае. Но разве кого-то способны удивить ошибки ФА? Разве это что-то необычное?
Естественно, поскольку это был полуфинал Кубка Англии, все билеты были распроданы и, как всегда, когда спрос превышает предложение, начинаются проблемы. Каждый, кому случалось присутствовать на таких больших, как полуфинал, не говоря уж о финале, играх, знает, что сотни, а может, и тысячи людей отправляются на них без билетов. Некоторые покупают их у спекулянтов, некоторые пытаются украсть у других фанов, а некоторые предлагают деньги стюардам, чтобы их пропустили. Еще одна хорошо известная тактика — собрать толпу и штурмовать ворота, заставив таким образом полицию пропустить всех, чтобы избежать беспорядков в окрестностях стадиона. Эта тактика отлично работала долгие годы, и единственная проблема — то, что полиции она превосходно известна.
В тот конкретный день я видел кинутых спекулянтов — и должен сказать, что они этого вполне заслуживают — и видел толпы людей, ищущих, у кого бы отнять билеты. На трибуне, где собрались фаны “Форест”, ходили слухи, что внушительная толпа наших фанов собирается штурмовать ворота, чтобы прорваться внутрь. Все отлично знали, что вокруг стадиона — сотни безбилетных фанов “Ливерпуля” и “Форест”, и что полиция ни за что не позволит им превратить окрестные улицы в поле битвы. Когда наконец я зашел на трибуну, я удивился, как много народу на стадионе, потому что снаружи оставалось еще множество людей, но атмосфера на нашей трибуне была фантастической — песни и все такое, и все в напряженном ожидании начала игры.
Я помню, как я взглянул на противоположную трибуну и отметил, что центральный ее сектор переполнен, а на боковых достаточно много свободных мест, и подумал, что там, должно быть, драка, поскольку полисы и стюарды суетились вокруг центрального сектора. Я знаю, что сейчас это выглядит некрасиво, но тогда мы начали насмехаться над фанами “Ливерпуля”, как обычно, когда из динамиков раздалось сообщение о произошедшем, и люди один за другим умолкали, начиная осознавать, какое ужасное несчастье произошло.
Люди заговорили о раздавленных и погибших, многие покидали трибуны, так как стало очевидно, что случилось непоправимое. Только в машине по дороге домой я понял, свидетелем чего я был, но тогда это все казалось каким-то малореальным. Мы больше думали о дате переноса и о том, будут ли наши билеты действительными на переигровку. Вечером в пабе мои друзья были более шокированными, чем я. По телевизору они увидели более живую картину смерти и страданий.
По прошествии некоторого времени, в прессе стали появляться обвинения, сопровождаемые схемами стадиона и фотографиями скрытых камер наблюдения, сделанными до открытия ворот. Я все время ждал, что кто-нибудь наконец скажет правду: что полиция делала все возможное, чтобы контролировать толпу в окрестностях стадиона, пока не столкнулась с необходимостью открыть ворота и пропустить людей — тех, у кого были. билеты, и тех, у кого их не было. Никто не отважился, звучали только различные фиктивные версии, но правды не было. Открыть ворота было необходимо — выбора не было, иначе люди погибли бы снаружи. Трагическую ошибку допустили те, кто в тот момент находился внутри, кто должен был направить фанов на соседние сектора.
Но больше всего меня бесит реакция некоторых мерсисайдцев и некоторых журналистов. Я разговаривал о Хиллсборо с фанами со всех концов страны — это одна из тем, постоянно затрагиваемых в разговорах суппортеров — и все они говорят одно и то же: когда в Мерсисайде поймут, что часть вины должны взять на себя те, кто прошел без билетов? Те, кто пришел с целью взять штурмом ворота на Леппингз Лэйн, как они делали это на других стадионах, должны разделить ответственность за смерть несчастных фанов “Ливерпуля” с офицерами полиции, присутствовавшими там, но эти слова никогда не будут услышаны.
Фаны “Ливерпуля” — лучшие в мире, все мы знаем и любим их скоузерский юмор. Это не их вина, не так ли? Я ни в коем случае не хочу сказать, что за тех потерявших терпение фанов должны отвечать все фоны “Ливерпуля”. Брайан Клаф [игрок “Ливерпуля”] набрался храбрости рассказать о тех событиях — а многие забыли, что он был там, и был на поле — и немедленно был подвергнут остракизму в прессе за свои слова. Ну ладно, теперь время пришло. Успокойтесь, примите часть вины и прекратите тыкать пальцами во всех, кроме себя.
