Текст книги "Обретенный рай"

Автор книги: Дороти Вернон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Вы довольны, что послушались моего совета и остановили свой выбор именно на этом платье?

Как и всякая девушка, Зу всегда мечтала о длинном свадебном платье и фате, но когда пришло время выбирать, ей захотелось надеть на свадьбу скромный костюм-двойку и шляпку. Она даже присмотрела для себя такой туалет. Все было бы совсем по-другому, если бы были живы ее родители и она выходила замуж, имея за спиной семью. Но ни мамы, ни папы уже давно нет. Не было и по-настоящему близких родственников, только кузины да одна престарелая тетка. Жили они далеко, к тому же тетка уже очень слаба и не выдержала бы дальней поездки; поэтому на свадьбу они не приедут. Зу сожалела, что по причине плохого здоровья не сможет приехать и бабушка Тони со стороны матери. Эта дама жила совсем далеко, во Франции, куда переехала много лет назад вместе с мужем, работавшим в этой стране. Бабушке нравились теплые края и доброжелательные жители Прованса, и когда ее муж умер, она, не желая покидать обжитое место, решила навсегда остаться во Франции.

Зу казалось бессмысленным устраивать слишком пышную свадебную церемонию. Но когда она намекнула об этом Нериссе, та ужаснулась и заявила, что просто несправедливо лишать ее, мать, удовольствия от настоящей, большой свадьбы. В тоне женщины появилось высокомерие, как будто в том, чтобы скромно отметить это важное событие, было что-то непристойное. Во всяком случае, мать Тони стала возражать против любого предложения Зу и даже против ее намерения пригласить на свадьбу нескольких друзей. Нерисса заявила, что гостей, которых она хочет видеть на церемонии, будет так много, что для других просто не хватит места.

– Вот и хорошо, миссис Толбот, что мы все обговорили.

– Я знала, что вы будете довольны. Матери всегда все знают лучше, чем дети.

Нерисса вновь села на своего конька. Она, по-видимому, не хотела замечать не совсем искренний тон Зу.

– А теперь, душечка, я хотела бы, чтобы вы как следует выспались и стали еще красивее. Мне надо, чтобы вы непременно предстали во всем своем блеске.

Нерисса положила трубку. Зу приготовила постель, хотя понимала, что уснуть не удастся. Ей вдруг открылась истина: сестра и племянник Мэта очень его не любят. Когда бы Нерисса ни изливала душу по поводу своего брата, она всегда тщательно скрывала неприязнь Тони к дяде. Но сейчас ослабила внимание, и ее и Тони истинные чувства к родственнику вырвались наружу. Сделав такое открытие, Зу поняла, что надо бы разобраться в собственном отношении к Мэту…

Напрасно девушка заставляла себя думать о чем-нибудь другом. Нерисса сняла с нее все заботы о приготовлениях к бракосочетанию, даже сама разослала приглашения. Поначалу Зу пыталась возражать – ведь свадьба-то ее, а получается, что она вроде бы к ней и не причастна. Но Тони, успокаивая невесту, оправдывал мать: у нее нет дочерей, а ей всегда так хотелось устроить настоящую свадьбу.

– Если бы твоя мама была жива, моей пришлось бы остаться в стороне. Но в нынешней ситуации не стоит лишать ее такого удовольствия. И если уж быть до конца откровенным, дорогая, я считаю, что, отказав маме в этом, ты поступила бы эгоистично.

Тони прав, решила Зу. Она и впрямь проявляет эгоизм, а потому, конечно, без особой радости сдалась. До нее вдруг дошло, что, посылая приглашение Мэту, Нерисса, по существу, лишь соблюла необходимые формальности. Разумеется! От него ведь ждали дорогого подарка, а вовсе не личного присутствия!

Зу усмехнулась. Мэт всегда был непредсказуем. Но тут же улыбка погасла: непредсказуемым оказался и его уход из ее жизни пять лет тому назад.

Тогда Зу не сомневалась, что Хантер встречается не только с ней. Он был слишком чувственен, и наверняка того, что давали отношения с Зу, ему было недостаточно. Мэт обладал какой-то особой привлекательностью – она снова почувствовала это сегодня вечером и отлично помнила по предыдущим встречам. Он всегда буквально завораживал ее. Весь облик Мэта наводил на мысль о том, что в сексе его возможности не знают границ. И потому Зу понимала, что у него должны быть другие женщины. Сама же она тогда была совершенно не готова к интимной близости с ним, даже радовалась, что свой жар ловелас гасит где-то на стороне и, по-видимому, вполне доволен их с Зу дружбой. Но, ничего не зная наверняка, в душе она ревновала его ко всем другим женщинам. В остальном же им с Мэтом было очень хорошо, между ними царило согласие. Иногда он вдруг начинал вести себя, как добрый дядюшка, но Зу считала, что таким образом Мэт охлаждал свой слишком горячий темперамент, и за это была благодарна ему. Когда они проводили время вместе, чаще всего все было так фантастически прекрасно, что и словами не передать. Да им порою и не нужно было никаких слов. Они настолько хорошо читали мысли друг друга, что нередко начатая одним из них фраза не требовала окончания и воспринималась другим с полным пониманием. Именно поэтому Зу не могла тогда поверить, что Мэт от нее ушел; именно поэтому ей было так больно, когда он исчез без всяких объяснений. Даже если ему не захотелось повидать ее, чтобы сказать, что между ними все кончено, мог бы написать или позвонить. В то время ему предстояла длительная, по меньшей мере на целую неделю, служебная поездка по ряду стран Европы. Накануне отъезда Мэт пригласил Зу на ужин. Он всегда водил ее в лучшие из лучших рестораны, но в тот вечер просто превзошел сам себя.

Ресторан оказался верхом элегантности. Зу вспомнила розоватые бархатные кресла времен Регентства. Девушка чувствовала себя не очень уверенно, сидя в подобных креслах, но в тот вечер ощутила в себе какое-то царственное величие. Потягивая великолепное шампанское, она, не зная французского языка, с удовольствием наблюдала за тем, как Мэт изучает меню. Как-то слишком быстро и легко Зу поглотила изрядное количество вина и стала необычайно веселой, даже бесшабашной.

Привезя Зу домой, Мэт нежно ее обнял. Она вдруг представила себе излучающих страсть женщин, с которыми Хантер непременно встретится на континенте. Где бы он ни появлялся, его везде, даже если рядом была Зу, преследовали призывные взоры женщин. Так что не стоило особенно напрягать воображение, чтобы представить себе, что происходит в ее отсутствие. Возможно, Мэт поедет на новом большом грузовом автомобиле. Он нередко садится за руль сам, чтобы убедиться в надежности машины, выявить ее достоинства и недостатки или проверить особенности и трудности маршрута перевозок. Ему хотелось все увидеть своими глазами, лично побеседовать со своими служащими или партнерами. При этом Мэт никогда не смешивался с толпой, всегда был приметен. В тот вечер ревность и злость, накопившиеся в душе Зу, изменили ее обычную реакцию на поведение Мэта. Честно говоря, ей всегда было нелегко сдерживать свои эмоции, а тут представилась прекрасная возможность взвалить свое бремя на него. А он осыпал ее поцелуями, горячими, нетерпеливыми. Зу вспомнила терпкий запах, исходивший от него: смесь лосьона для бритья и особого аромата его горячего тела. Ее поглотила волна новых ощущений, волшебной теплоты. Язык Мэта проник в ее рот и, как бы пробуя на вкус, коснулся ее языка. Мэт будто проверял реакцию на свои поцелуи, становившиеся все более продолжительными и страстными. Соблазнитель стал расстегивать корсаж ее платья. Зу вспомнила, как он запутался в многочисленных пуговках и как напряглись ее груди от прикосновения его нежных, сильных пальцев. Губы Мэта были притягательно сладкими, руки все смелее скользили по ее бедрам, но он не пытался перейти опасный рубеж и овладеть ею. А если бы это случилось, как сложились бы их судьбы?

С тех пор этот вопрос Зу задавала себе бесконечное количество раз. Казалось, Мэт, уходя от нее, был так же потрясен, как и она сама. Зу надеялась, что, возвратясь из поездки, он тут же позвонит ей, а затем они встретятся. Однако прошла целая неделя, затем еще одна, а от Мэта не было ни слуху ни духу. Напряжение, в котором пребывала Зу, достигло апогея. Она уже стала думать, что с Мэтом что-то случилось: попал в аварию или заболел. В отчаянии Зу позвонила ему домой, но телефон молчал. Тогда она набрала служебный номер. Трубку сняла дама с ледяным голосом. Такой голос бывает у особ, которые носят унылые костюмы из твида и закрытые туфли со шнурками. Возможно, все это Зу придумала, потому что ей очень не понравилось, что сказала эта дама. Прежде чем ответить на вопрос, она настойчиво потребовала, чтобы Зу назвала себя, а потом очень четко, с режущим слух спокойствием произнесла:

– Извините, мисс Форчн, но должна вам сообщить, что мистера Хантера застать невозможно.

Почему? Что случилось? Она так ничего и не поняла. Если она Мэту была не нужна тогда, зачем же понадобилось ему вернуться теперь и так растравить старую рану? Почему он, хотя бы ради приличия, не остался в стороне? Почему лишил ее покоя накануне свадьбы?

Что же теперь делать? Отказаться от Тони? Собрав все свои силы, отменить свадьбу? Но сейчас уже ночь! И Тони всегда был с ней так мил, так добр, так нежен. Разве можно его обидеть? А его мать? Зу глубоко вздохнула. Она представила, как Нерисса в отчаянии вздымает к небу руки:

– Как же вы, Зу, могли так с нами поступить?!

А хочется ли ей на самом деле отказаться от жениха? После внезапного исчезновения Мэта у Зу появилось несколько новых друзей, но до встречи с Тони она не думала о замужестве. Неважно, по какой причине Зу впустила в свою жизнь именно Тони, но она имела полное право стать его женой. Ведь всегда мечтала встретить надежного человека, с которым можно было бы создать прочную семью.

Даже если ей удастся простить Мэта за столь жестокий разрыв их отношений, подумала Зу, поверить ему снова она никогда не сможет. Самонадеянный Мэт всегда предпочитал свободу. Постоянно окруженный толпой поклонниц, он и не думал сделать выбор и ради одной женщины покинуть остальных. А вдруг теперь он в корне переменился? Может быть, Мэт разобрался в себе и понял, что он вовсе не такая уж несокрушимая крепость, как самонадеянно считал; что сделан он из плоти и крови, как и все люди; что и ему надо иметь жену – верного и надежного друга. И тут Зу поняла, что от подобных мыслей у нее просто разорвется сердце.

2

Наступило утро. В комнату Зу вползал рассвет, такой же угрюмый, как и ее мысли. Так она ничего для себя и не решила. А сегодня – день свадьбы. Невеста взглянула на свое нарядное платье. Ей показалось, что оно тоже взирает на нее и даже в чем-то упрекает, потому что Зу сейчас не имела ни малейшего представления, наденет его или нет.

Зу понимала, что надо обязательно повидать Тони и все ему рассказать. Она непременно должна у него спросить, не передумал ли он жениться на ней. После того как она так гадко его обманула, ни слова не сказав о своих отношениях с Мэтом, жених, может быть, отменит свадебную церемонию. Но если после ее честного признания он по-прежнему захочет, чтобы она стала его женой, то будет лучше всего, чтобы свадьба состоялась, как планировалось.

Девушка ни на минуту не обманывала себя – ей хорошо известно, что Тони совсем не такой сильный человек, как Мэт. Тони всегда нужно будет оказывать помощь, внимание и сочувствие. Но Зу считала, что между ними могут сложиться прекрасные отношения и их совместная жизнь будет счастливой. Конечно, ожидать полного счастья, какое у нее могло бы быть с Мэтом, просто невозможно. Это все равно что сравнивать скромный бриллиант, приобрести который нетрудно, с недосягаемой, сверкающей, яркой звездой. Разве можно отказываться от нормальной жизни во имя мечты?

Зу встала с постели, приняла душ и оделась. Миссис Толбот с надеждой в голосе сделала будущим новобрачным милое предложение: пожить вместе с нею, поскольку ей-де в огромном доме будет без сына очень одиноко.

Невеста отвергла доводы Тони, который убеждал ее принять любезное приглашение матери. Любезное для кого? Тут Зу проявила твердость характера, и в результате теперь у них с Тони есть собственная квартира, куда они и поедут после свадьбы. Лифта в их доме нет, но Зу ничуть не огорчало, что до квартиры надо подниматься по бесчисленным ступенькам и что такой роскоши, такого комфорта, как в доме Нериссы, у них не будет. Важным было только одно – у них уже есть свой дом.

Однако сейчас, до свадьбы, Тони по-прежнему жил с матерью. Поскольку Зу предстояла встреча с ним в доме Нериссы, она надела юбку и блузку, а не свои любимые джинсы, такие удобные и привычные, но шокирующие будущую свекровь. Миссис Толбот мила во многих отношениях, но за бегом времени явно не поспевала. Нынешние тенденции в моде и поведении молодежи действовали на Нериссу так, что порой брови у нее от негодования высоко взлетали, почти касаясь элегантно уложенных волос.

Обычно Зу не слишком утруждала себя макияжем: чуть-чуть увлажнителя и губной помады – большего ей для коротких утренних визитов никогда не требовалось. Но сейчас, внимательно разглядев себя в зеркале, она увидела, что волнения и бессонница оставили на лице заметные следы. Зу слегка подрумянила чересчур побледневшие щеки и нанесла тени на веки, чтобы скрыть их красноту. Глаза ее горели, как два ярких сапфира. Именно это сапфировое сияние вспомнил Мэт, выбирая свадебный подарок. Потому-то она и нанесла тени легкого голубовато-серого оттенка. Ресницы, длинные и темные, не нуждались в подкраске. Нериссе хотелось, чтобы Зу пошла к искусному парикмахеру, который соорудил бы из ее ярких рыжих кудрей особую праздничную прическу. Но невеста категорически отвергла это предложение и сохранила свою обычную простую прическу, иначе чувствовала бы себя стесненно. Зу надела на голову ободок, отлично гармонировавший с незатейливой укладкой и красивым цветом ее длинных волос, тщательно их расчесала, и локоны засверкали веселым рыжим огнем. Потом она снова всмотрелась в свое отражающееся в зеркале пышущее здоровьем лицо. Хотя душу Зу по-прежнему обуревали волнения, внешне она выглядела прелестно, вряд ли кто-нибудь заметит, если, конечно, не станет слишком внимательно рассматривать, темные круги под глазами.

Невеста рано приехала в дом Нериссы, но та уже была на ногах и сама открыла дверь. Обычно это делала горничная.

– О, Зу! – В светло-карих глазах хозяйки мелькнула тревога. – Что-нибудь случилось?

– Ровным счетом ничего! По крайней мере, ничего серьезного, – произнесла Зу, когда Нерисса распахнула перед нею дверь. – Просто мне надо повидать Тони.

Несмотря на столь ранний час, женщина была безупречно одета, элегантное платье плотно облегало высокую стройную фигуру. Выглядела Нерисса, как прекрасное свежее утро. Волосы красиво причесаны специально для свадебной церемонии. Но и в обычные дни они всегда казались только что уложенными. Кожа у миссис Толбот светлее, а черты лица мягче, чем у Мэта или у Тони, тем не менее все трое, несомненно, очень похожи. Сестра была намного старше Мэта. Зу считала, что Нериссе под пятьдесят, а то и все пятьдесят. За время их знакомства Зу ни разу не приходило в голову, что перед ней женщина с весьма трудным характером. Но теперь представился случай убедиться в этом.

Щеки Нериссы слегка покраснели, когда она изрекла:

– Сейчас увидеться с Тони нельзя, Зу.

– Я знаю, вы считаете, что, если мы с ним встретимся до венчания, это принесет нам несчастье. Я уважаю ваши принципы, но у меня весьма важное дело. Прошу вас, всего на несколько минут. А потом…

– Да нет, совсем не в этом дело! Просто сейчас… – Нерисса явно нервничала. Она прикусила губу, потом вздохнула, поняв, что скрыть ничего не удастся, как бы ей этого ни хотелось. – Сейчас вы не можете увидеть Тони, потому что его здесь нет.

– Здесь нет? А где же он?

– Не знаю. Я хотела сама подать ему завтрак, ведь это его последний день дома, и сейчас возвращаюсь из его спальни. Его там нет, а постель оказалась нетронутой.

– И вы не имеете представления о том, где он сейчас может быть?

– Ни малейшего, коль скоро вы сами приехали к нам! – высокомерно ответила миссис.

– Вы думали, что Тони провел эту ночь со мной? – Зу скорее удивилась, нежели обиделась.

– Конечно! Взгляды мои достаточно либеральны. – Тон Нериссы был столь надменным, что, пожалуй, она очень заблуждалась в оценке своих взглядов.

И впервые за все время, прошедшее со дня помолвки, в глазах этой властной женщины промелькнуло нечто такое, что Зу вдруг осознала – Нерисса Толбот отнюдь не столь безмерно радовалась женитьбе своего сына, как всем об этом говорила.

– Мне кажется, Мэт и сын безобразно напились и провели эту ночь у кого-то из участников холостяцкого сборища. Ох уж эти мужчины! – закончила Нерисса, нервно поведя плечами.

– Разве дядюшка не мог отвезти Тони в свой дом? – спросила Зу.

– Мой братец заранее договорился, что останется на эти дни у нас. Отсюда удобнее ехать в церковь.

– Может быть, вы проверите, нет ли Мэта сейчас в его комнате?

– Я посмотрю, но уверена, что его там нет. Сюда без Тони он не вернулся бы, – убежденно сказала женщина.

Но она заблуждалась. Нерисса стояла спиной к лестнице, а Зу – лицом к ней, поэтому девушка первой увидела человека, как раз спускавшегося к ним.

– Кто это всуе произносит мое имя? Доброе утро, Зу! – Он перестал улыбаться, когда всмотрелся в ее лицо.

– Доброе утро, – произнесла Зу, и сердце у нее застучало быстрее – то ли от пристального взгляда Мэта, то ли от того, что она сама не могла отвести от него глаз.

Похоже было на то, что, когда Зу пришла в этот дом, Мэт еще спал, но, услышав ее голос, заторопился вниз. Волосы его были взъерошены, а щеки и подбородок нуждались в бритве. Хлопчатобумажные чуть-чуть выгоревшие джинсы Мэта были знакомы Зу, когда-то они очень нравились ей. Джинсы сидели на нем как влитые. В этой домашней одежде мужчина казался более земным, более естественным, нежели в тех прекрасно сшитых модных костюмах, которые обычно носил. На ходу застегивая рубашку, он долго возился с пуговицами, а потом стал засовывать в брюки никак не поддающийся его усилиям край рубашки. Зу не могла не заметить в вырезе рубашки островок черных вьющихся волос на груди Мэта. И от вида этого островка по ее пальцам пробежала приятная дрожь.

Между тем Нерисса уже повернулась лицом к брату.

– Мэт! Что ты тут делаешь?

Поскольку теперь перед Зу мелькал только затылок Нериссы, выражение ее лица она разглядеть не могла. Однако говорила хозяйка дома очень взвинченным голосом. Брат поспешил с ответом:

– Сестричка, родная! Ты ведь любезно пригласила меня ночевать здесь, чтобы я зря не утруждал себя утром, пробираясь по забитым транспортом улицам.

Мэт говорил медленно, растягивая слова и умышленно доводя сестру до ярости. Взгляд у него был напряженным – мужчина явно оценивал ситуацию.

– Это я знаю, – с раздражением произнесла Нерисса. – Я хотела сказать – что ты здесь делаешь без Тони?

– А разве его здесь нет?

– Разумеется, нет! Что с тобой, Мэт? Где ты был прошлой ночью?

– Да в разных местах. Последнее – «Трефовый туз». Где-то в полпервого я понял, что «принял» уже достаточно, и поехал сюда.

– И оставил Тони там? – в изумлении воскликнула женщина.

– Да прекрати же, Нерисса. Тони – взрослый мужчина, и не мне ему говорить, когда надо покидать вечеринку.

Зу вдруг осенила смутная догадка. Мэт только прикидывается несведущим и невинным, все как раз наоборот.

– Тони слишком много выпил? – спросила мать встревоженно.

Пронизывающий взгляд черных глаз Мэта небрежно остановился на лице Нериссы, рот его скривился.

– У него был такой вид, что, похоже, меньше чем за неделю протрезветь ему не удастся. Не представляю, как он сможет устоять на ногах на сегодняшней церемонии в церкви.

Предчувствие Зу не обмануло: дяде все-таки удалось загнать Тони в тупик, и сейчас он наслаждался своим триумфом. Но природа неспроста наградила Зу рыжими кудрями и характером.

– Вы это сделали нарочно! – зло закричала она, глядя прямо в лицо Мэта. – Вы умышленно напоили Тони, чтобы сорвать нашу свадьбу! Как вы могли?! Это вам так просто не сойдет, мистер Хантер! – пригрозила Зу, буквально задыхаясь от душившей ее ярости.

– Одну минутку, Зу, – вмешалась Нерисса. – Мне совсем этого не хочется, но вынуждена высказать вам упрек. Я не могу молча наблюдать, каким тоном вы разговариваете с моим братом. Взвесьте ситуацию. Если свадьба действительно состоится, – с особой укоризной произнесла Нерисса, – Мэт станет вам по закону дядей. А у нас в семье принято уважать старших.

Просто великолепно! Вместо того чтобы хозяйке попытаться представить себя на месте Зу, теперь Зу должна войти в положение Мэта! С огромным трудом она удержалась от смеха – такое забавное выражение вызвали слова сестры на лице Хантера. Бросившись на помощь брату, Нерисса, по сути дела, нанесла ему удар ниже пояса.

– Замолчи, Нерисса! – рассвирепел Мэт. – С тех пор как мне исполнилось три года, я в твоей защите никогда не нуждался.

– Да и в три года ты умел за себя постоять, – парировал Нерисса.

– Вот именно! Этот урок мужчина усваивает в раннем детстве, а иначе он на всю жизнь остается мальчишкой, да так никогда и не становится настоящим мужчиной.

– Тони не мальчишка, – твердо произнесла Зу. Но тут же вспомнила, с каким чувством Мэт говорил вчера, что ей нужен муж с сильным характером.

– Ну, в таком случае Тони вполне сможет позаботиться о себе сам, и ему не придется без конца благодарить меня за напоминание, что он выпил сверх всякой меры и ему давно пора отправляться домой.

Глаза Зу сверкали, она явно считала, что сражение еще далеко не закончилось.

– Похоже, судьба моего бедного сына никого не волнует! – с вызовом заявила Нерисса, и в голосе ее снова прорвалась тревога. – А вдруг с ним что-нибудь случилось?

– Не сомневаюсь, что с ним все в порядке, миссис Толбот, – успокоила ее Зу. – Он где-то приходит в себя после выпивки и в любой момент может позвонить и попросить прощения за причиненное нам беспокойство. Ну, а что же делать дальше мне? Остаться и ждать? Или лучше поехать домой и наряжаться к свадьбе на случай, если Тони все-таки объявится вовремя?

Переведя взгляд на Мэта, Зу спросила:

– Ну, а вы, неужели вы так ничего и не можете сделать?

С нескрываемым сарказмом мужчина изрек: – Если только нечто совершенно радикальное – заменив племянника, самому выступить в роли жениха!

– Сейчас не подходящее время для шуток, – тихо промолвила Нерисса, умоляюще глядя на брата.

Мэт повел плечами и взглянул на Зу, словно спрашивая, а кто же здесь шутит?

Именно такой ужасной пытки она и должна была от него ожидать!

– Думаю, я мог бы кое-куда позвонить, – сказал Мэт. – Попробую выяснить, может быть, кто-нибудь знает, где он сегодня ночевал.

Набрав несколько номеров, Мэт сообщил:

– Ничего утешительного. Никто не помнит, с кем Тони ушел с вечеринки.

– Несколько странно, не правда ли? – не скрывая подозрения, обратилась девушка к Хантеру.

Он явно разозлился.

– Ничего странного в этом нет. Вы убедились бы сами, если бы увидели, в каком состоянии были все участники вечеринки.

– Может быть, ты еще кому-нибудь позвонишь? – попросила Нерисса, видя, что Мэт направляется к окну.

– Пожалуй, есть еще один человек, – ответил он, и в глазах его появился ехидный огонек.

В этот момент зазвонил телефон.

– Наконец-то! – воскликнула Зу. – Это наверняка Тони, и больше нечего будет нервничать.

Раньше всех к телефону бросилась Нерисса. Лицо ее побледнело от страха, пальцы дрожали. Зу стало искренне жаль ее. Мать очень любила сына, а сейчас столь же сильно за него волновалась.

Зу затаила дыхание. Ей от всего сердца хотелось, чтобы Нерисса успокоилась. Но вместо умиротворения на лице дамы отразился ужас, послышался слабый стон:

– О Господи, нет! Нет!

Зу нетерпеливо ждала, что скажет женщина. Она уже собиралась сама спросить, что случилось, но руку сжали сильные пальцы Мэта.

– Если вы вмешаетесь, все лишь осложнится. Сестра сама нам расскажет.

Воображение Зу уже начало рисовать ужасные картины, когда Нерисса спросила:

– А как он себя чувствует сейчас? Не знаете? Но ведь вы наверняка должны что-то знать. Что вы сказали?

И потом, в заключение разговора добавила:

– Во всяком случае, это уже милость Божия. Да, я записала название больницы и еду туда.

– Не вешай трубку, кто бы там ни звонил, – потребовал Мэт.

– Одну минутку, пожалуйста…

Но было уже поздно. Трубка в руках Нериссы издавала частые гудки, подтверждая окончание разговора.

– Она повесила трубку.

– Она? – удивился Мэт.

– Девушка с иностранным акцентом. Даже не назвала себя. Только сказала, что не из больницы. Тони упал на лестнице и пролетел несколько ступенек. Он сломал ногу и два ребра.

– А какой акцент у этой девицы?

– Не знаю. Какие-то гортанные звуки. Возможно, француженка. Может быть, она работает в клубе «Трефовый туз» и видела, как это произошло. Пожалуй, я почти точно могу сказать, что она француженка. Связь была не очень хорошей. У девушки приятный голос, чем-то похожий на голос Камиллы.

Чтобы Зу было понятнее, Нерисса объяснила:

– Камилла – это француженка, которая тут неподалеку работает. Ее дедушка владеет домом по соседству с виллой нашей матери в Ле-Пэне.

Брови Мэта резко поднялись.

– Вы ведь никогда не бывали в этом клубе, верно, Зу? – Хантер как будто не спрашивал, а утверждал.

– Нет, я там не бывала, но, конечно же, слышала о нем.

Мужчина повернулся к сестре.

– Я позвоню в больницу, если ты скажешь в какую, и проверю, правда ли все это.

– Я думала… – Нерисса закусила губы. – Зачем терять время? Разве нельзя сейчас же туда поехать?

– Нельзя. Сначала надо убедиться, что это не мистификация. И к тому же надо уладить кое-какие дела.

– Какие еще дела? – возмутилась Нерисса.

На этот вопрос ответила Зу:

– Надо отменить венчание. Предупредить священника, организаторов свадебного стола, цветочницу и, разумеется, гостей. Не говоря уже о фирме, в которой мы заказывали поездку на медовый месяц.

Миссис Толбот была близка к обмороку.

– Что же мы можем всем им сказать? Что они подумают? Боже, какой скандал! – причитала она.

– А кому какое дело? – спросил Мэт и взял справочник, чтобы найти номер телефона больницы.

Зу вслушивалась в слова Мэта, но не могла поверить, что все это правда. Кончив говорить по телефону, он сообщил:

– Сломана нога и повреждены два ребра. Состояние ни у кого не вызывает тревоги. Беспокоится только сам Тони, испытывая вполне понятные волнения. Его продержат в больнице не больше двух дней.

Кто-нибудь посторонний мог бы подумать, что Мэт просто черствый человек. Но Зу понимала, что его спокойствие в данный момент – единственное, что может остановить истерику Нериссы. По-видимому, тот факт, что придется отменить свадьбу, женщина восприняла как личный позор. Мэт продолжал обзванивать всех, кого надо было предупредить об отмене церемонии. Зу старалась побыстрее найти в справочнике нужные номера телефонов. Одновременно она пыталась утешить обезумевшую от горя Нериссу. Та не умолкая причитала, жалуясь на судьбу, – все усилия по подготовке пышной свадьбы оказались напрасными, ее планы и надежды рухнули.

Наконец они приехали в больницу, где нашли незадачливого жениха в весьма плачевном состоянии. Левая его нога была в громоздкой гипсовой повязке, голова раскалывалась с похмелья, а ребра дико ныли. Все мучения Тони отражались на его страдальческом лице, которое приобрело странный сероватый оттенок.

Тони проклинал свою злосчастную судьбу. Зу просто не хватило решительности напомнить ему, что во всех своих несчастьях он должен винить только себя самого… и, разумеется, своего дядюшку.

Когда Мэт привез женщин домой, уже наступил вечер.

– Что вы собираетесь делать, Зу? – спросил он.

– Я предлагаю вам остаться у нас, – пригласила Нерисса.

Как это ни странно, но до этого момента Зу ни разу не подумала о своей собственной далеко не лучшей ситуации. С работы она ушла, и к концу месяца истекает срок аренды квартиры. Большинство вещей она уже перевезла на их с Тони новую квартиру, в которой они должны были поселиться, возвратившись из свадебного путешествия.

– Большое спасибо. Вы очень ко мне добры, но мне будет хорошо там, где я живу сейчас, буду жить по крайней мере до конца месяца. Может быть, потом? – Зу пожала плечами.

– Так далеко я не заглядывал, – сказал Мэт. – Я имел в виду данный момент. Идея Нериссы не так уж плоха. Почему бы вам не воспользоваться ее предложением, хотя бы на сегодняшнюю ночь?

– Да мне будет хорошо дома, честное слово!

– Ну, тогда, может быть, вы останетесь поужинать? – настаивал Мэт. За весь этот день они лишь два раза перехватили по бутерброду и чашечке кофе. Тем не менее Зу, погрешив против истины, сказала:

– Мне есть не хочется. Ради бога, не суетитесь, Мэт!

– Хорошо! Поступайте как вам угодно.

Именно так Зу и сделала. Истерики Нериссы ей уже было предостаточно. Если она будет вынуждена и дальше выслушивать эти причитания, то сама впадет в неистовство.

В больницу они ездили на лимузине Мэта. Машина Зу все еще стояла там, где она ее припарковала утром. Чисто автоматически девушка подумала, что домой поедет на своей машине, и даже порадовалась мысли, что где-нибудь по дороге остановится и перекусит. Внутри у нее возникла какая-то пустота, и не только из-за событий сегодняшнего Дня. Если она скоро не подкрепится, то просто свалится с ног. Ощущение тошноты стало настолько сильным, что Зу плохо воспринимала происходящее вокруг.

– Ничего пока не предпринимайте, – попросил Мэт. – Я скоро вернусь.

С уходом брата у Нериссы появилась новая возможность рыдать и причитать еще громче.

– Какой ужасный день! Бедный мой сыночек! И надо же было такому случиться! Нет в этой жизни справедливости, нет! Некоторые живут себе припеваючи, а другие только страдают!

Глаза ее были полны слез.

– Пожалуйста, не терзайте себя, миссис Толбот. – Девушка не скрывала усталости. Уж если кто и имеет право жаловаться на несправедливость жизни и устраивать скандал, то только одна она, Зу.

Мэт вернулся, но не очень скоро. Зу не стала спрашивать, для чего он принес с собой большую дорожную сумку.

– Вы готовы, барышня?

– Готова. – Она встала с кресла, полагая, что он проводит ее до машины.

– Спокойной ночи, миссис Толбот. Постарайтесь не очень нервничать и хорошенько выспаться. Утром все покажется не таким уж мрачным.

Зу понимала, насколько банальны ее слова, но ничего лучшего выдавить из себя не смогла. Наверное, следует поцеловать Нериссу в щеку. Ведь, если бы все шло так, как было задумано, эта дама стала бы теперь ее свекровью. Щека женщины была холоднее льда. Зу как-то умудрилась ее поцеловать; Нерисса восприняла поцелуй с таким же безразличием, с каким Зу коснулась губами ее лица.