Текст книги "Древо познания"

Автор книги: Дороти Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Отступив под навес, так, чтобы она не увидела его сразу, он стал вглядываться в лица людей, выходивших из автобуса. Каролины среди пассажиров не было, и он запаниковал. Может быть, миссис Гастингс что-то перепутала или она вышла на другой остановке? Идиот, начал ругать он себя, надо было мне догнать автобус и ехать за ним…

Но тут он увидел ее. В этой смешной шапке, натянутой на уши, она выглядела такой маленькой, жалкой и печальной, что сердце его дрогнуло. Будучи не в состоянии больше ждать ни минуты, он шагнул ей навстречу.

Как будто почувствовав, что он наблюдает за ней, она остановилась, огляделась и застыла на месте. Ее карие глаза показались ему слишком большими, трагическими и печальными, как у олененка Бэмби, когда он потерял свою мать, и Алекс почувствовал, что вот-вот расплачется от жалости.

Кто-то нечаянно толкнул ее, и она споткнулась. Он тут же поспешил к ней, подхватил ее, взял чемодан и, не обращая внимания на людей, проходивших мимо, почти строго спросил:

– Ты любишь меня, Каролина?

Ощущая лишь беспомощность и болезненную усталость, она на мгновение закрыла глаза.

– Так любишь или нет? Потому что пора положить всему этому конец, – добавил он с решительностью, которую она давно уже в нем не видела. – Я вел себя так, как не должен был вести ни в коем случае: гонялся за призраками, делал опрометчивые предположения. Но со всем этим надо покончить, прямо здесь и прямо сейчас. Так каков твой ответ?

Боясь посмотреть ему в глаза, чувствуя, что у нее больше нет сил с собой бороться, она прошептала:

– Я хотела вернуть тебе свободу.

– А если я не хочу никакой свободы?

– Но ты же хочешь! – начала она беспомощно. – Я мешала тебе, причиняла боль…

– Ответь мне, – настаивал он. – Что, если я не хочу?

– Ты же сам сказал, что никогда бы не женился на мне, если бы не моя беременность.

– Ради тебя, ради твоего счастья, а не ради себя. А теперь отвечай.

– Моего счастья? – в изумлении переспросила она.

– Да. Так ты любишь меня? – настаивал он.

Судорожно соображая, как бы солгать, она молча смотрела на него, пока он не выпустил чемодан из рук и слегка не потряс ее за плечи.

– Да… – прошептала она. – Но…

– Но что?

– Да, я люблю тебя больше жизни, – сказала она так тихо, что он вряд ли услышал. – Вот почему…

Он прервал ее поцелуем, властным и жадным. Обнял ее и стал целовать так, как будто боялся остановиться.

Ошеломленная, она стояла некоторое время без движения, а затем, всхлипнув, крепко прижалась к нему и ответила на его поцелуй.

Посреди автобусной остановки у всех на виду они целовались так страстно, что это вызывало улыбки у проходивших мимо людей. Продолжалось это довольно долго. Целую вечность. Наконец она отстранилась от него, уткнулась лицом в его плечо и разрыдалась.

Он прильнул щекой к ее волосам и, закрыв глаза, прижал к себе с такой силой, что, казалось, сломает ей ребра. Он успокаивал ее словами, которые позже не мог вспомнить. Когда рыдания утихли и сменились нервными всхлипываниями, он хрипло пробормотал:

– Пойдем отсюда. – Подхватив чемодан, он взял ее за руку и повел.

– Только не домой…

– Нет-нет. Мы найдем отель.

Ей пришлось семенить, чтобы угнаться за ним, пока они шли к машине. Она вздохнула, когда он, бросив чемодан на сиденье, опять заключил ее в объятия и поцеловал с такой страстью, что ее всю затрясло.

Они смотрели друг другу в глаза и ничего не говорили. Она протянула дрожащую руку и дотронулась до его губ.

– А я думала, ты меня больше не хочешь.

– А я думал то же самое про тебя.

– Что?

– Но только я не смог этого вынести. – Прижав ее к себе, он уткнулся в ее волосы и нежно повторил: – Не смог этого вынести. Я всегда знал, что однажды причиню тебе боль, но даже не подозревал какую…

– Нет, – перебила она его.

– Да. Но, ради всего святого, с чего ты взяла, что я хочу вернуть себе свободу?

– Потому что я мешала тебе, была лишней в твоей жизни, потому что…

– Не говори глупостей!

– Но все были так удивлены твоей женитьбой, говорили, что ты одиночка, эгоцентрик, что невозможно представить тебя с пеленками…

– Каролина! – перебил он ее. – Да ты смысл всей моей жизни! – И как будто не в силах более продолжать, он усадил ее в машину, бросил чемодан на заднее сиденье и, сев за руль, быстро тронулся с места.

– Но…

– Не сейчас, когда я за рулем. – Алексу и так было тяжело собраться с мыслями. Он с силой сжал ее ладонь в своей руке.

– Правда? – вновь спросила она, не отрывая от него глаз. – Ты правда хочешь меня?

– Господи Боже, да.

Остановившись перед роскошным отелем в викторианском стиле, они очутились в оазисе мира и спокойствия. Алекс зарегистрировался, взял ключи от номера, и все это время она наблюдала за ним.

Высокий, стройный, обладающий властностью, которая казалась естественной, он завораживал ее. Есть люди, к которым относятся с уважением автоматически только за то, что они это они. И Алекс принадлежит именно к такому типу людей. Он поцеловал ее. Властно. Неужели я смысл его жизни, думала она.

Как во сне, едва веря в происходящее, она вошла с Алексом в лифт следом за посыльным. Он не смотрел ей в глаза, но его рука крепко сжимала ее ладонь, пока они поднимались. Он был напряжен. Пройдя за посыльным, они вошли в свой номер. Алекс дал бою чаевые и шепнул на ухо:

– Можешь не спешить с багажом.

Тот слегка усмехнулся.

– Хорошо, сэр. Желаю приятно провести время.

– Этим мы и собираемся заняться, – сказал Алекс, закрывая за ним дверь. Потом он повернулся к Каролине. – Разве не так?

– Да. Но я не понимаю… – начала она.

– Понимание может подождать. Иди-ка сюда.

С радостью подчинившись, она стянула с себя пальто и упала в его объятия.

– Не отпускай меня никогда.

– А я и не собираюсь.

Вдыхая его запах, чувствуя его тепло, она прошептала:

– Было так тяжело.

– Да, нам обоим. Я никогда не считал себя дураком до недавнего времени…

– Я думала, ты хочешь быть с Присциллой…

– Да никогда в жизни. Ты что, правда думаешь, будто я хочу, чтобы поведение моей жены было продиктовано скукой?

– Нет, но… но она так красива.

– Ты в тысячу раз красивее.

– Нет…

– Да.

Она подняла голову, чтобы взглянуть на него, и дотронулась до его лица.

– Мне было бы гораздо легче, если бы она была такой, чтобы ее можно было ненавидеть. Но ведь она не такая. Мне она даже понравилась.

– Мне она тоже нравится, но не в качестве жены. Я думаю, спальня там…

Дрожащим голосом Каролина произнесла:

– Можешь ли ты себе представить, как давно я мечтала это услышать?

– А знаешь ли ты, как давно я мечтал это сказать?

Он взял ее на руки, отнес в спальню и положил на огромную кровать. Сняв с нее и с себя свитера, он лег рядом и крепко прижал ее к себе.

– Алекс, – начала было она.

Он закрыл ей рот поцелуем.

– Объяснения могут подождать. Правильно? – оторвавшись от нее, произнес он.

– Да.

В промежутках между поцелуями, объятиями и ласками, дрожа от нетерпения, они стали снимать друг с друга оставшуюся одежду.

– Займись со мной любовью.

– Это я и собираюсь сделать.

Постель была теплой и мягкой. В их слиянии было нечто первобытно-дикое, но нетерпеливо-исступленные ласки вскоре перетекли в медленные, томительные, сводящие с ума. Древний, как сама Вселенная, экстатический ритм изматывающего наслаждения… Такого Каролине еще не доводилось испытывать.

Позже они лежали обнявшись и неспешно целовались, касаясь друг друга, любя. Так они ласкались, говоря друг другу нежные слова, пока в комнате не стало совсем темно. Тогда они крепче прижались друг к другу и заснули. Спали они недолго, около часа, а когда проснулись, опять занялись любовью.

– Душ? Ванну? – ласково спросил он, проведя пальцем по ее лицу.

– Ванну. У меня никогда не было уверенности, любишь ли ты меня, Алекс.

– Как это не было уверенности? Да я готов целовать землю, по которой ты ходишь.

– Правда?

– Да.

– Но ведь после аварии…

– Причины для нашего брака не стало. И я подумал, ты захочешь уйти.

– Нет…

– Я всегда знал, что ты неохотно вышла за меня замуж.

– Ради твоей же пользы! – запротестовала она. – Не ради себя. Мне казалось, я давлю на тебя.

– А я думал то же самое про себя, – сказал он улыбаясь. – И кто бы мог подумать, что два таких разумных человека могут вести себя так безрассудно.

– Я не знал, хочешь ли ты действительно услышать слова, которые я так хотел тебе сказать. Я никогда до этого не любил. Не мог себе представить, что это так сложно. А потом, после автокатастрофы, я боялся спросить…

– И я боялась.

– И каждый раз, когда ты говорила, что хочешь поговорить об этом, я был в шоке и ужасе. Безумно боялся потерять тебя и боялся умолять тебя, чтобы ты осталась.

Касаясь его лица, желая ощутить его рядом, все еще не смея поверить, что это происходит наяву, она прошептала:

– Я люблю тебя.

– А я люблю тебя. Думаю, ты даже не представляешь, как сильно. Ладно, пойдем. – Он нежно чмокнул ее в щеку, встал с постели и протянул ей руку.

Она поднялась и последовала за ним в роскошную ванную комнату. Собрав волосы в пучок и заколов их на макушке, она наклонилась, чтобы включить воду, а его руки в это время порхали по ее спине, бедрам, нежно лаская ее обнаженное тело. Каролина закрыла глаза от упоительного наслаждения и, почувствовав его возрастающее возбуждение, задрожала. Она так долго ждала этого, боялась, что это уже никогда не произойдет. У нее перехватило дыхание, эмоции захлестнули ее.

Он первый залез в ванну и вылил в воду несколько флакончиков, даже не посмотрев, что это было, и помог ей сесть рядом.

– Думаю, там был шампунь, – сказала она, рассмеявшись и глядя на поднимающуюся пену.

– Мне наплевать. А тебе?

– Тоже, – улыбнулась она, ложась на него.

Они оба усмехнулись, но усмешка исчезла с их лиц, когда они осознали, насколько важно было все происходящее.

– А как ты узнал, где меня искать?

– Миссис Гастингс видела, как ты садилась в автобус.

– Но ты же был с Флетчером…

– Я вернулся. О, Каролина! – воскликнул он. – Невозможно не любить тебя, не обнимать тебя! Я просто не мог поверить, что я интересен такой девушке, как ты. Я чувствовал себя таким виноватым после несчастного случая.

– Шшш.

Он тяжело вздохнул и прижал ее к себе.

– Я даже вообразить не мог, как все это будет так тяжело… Видеть твое отчаяние, наблюдать, как ты теряешь вес, страдаешь, плачешь. Я думал, этот день уже никогда не настанет. – Он повернулся к ней лицом.

– Я тоже уже не верила в это.

Гладкие, как морские котики, они плескались в воде, ласкались, медленно намыливая друг друга, упиваясь эротическим наслаждением. Когда вода уже остыла, они вылезли, завернулись в халаты и опять забрались в кровать. Раскрыв ее халатик, он начал медленно целовать ее. Грудь, живот, бедра. Он, казалось, впитывал ее тепло, ее запах и вкус и улыбался, когда она вздрагивала от его умелых прикосновений.

– Ты хочешь поесть здесь или спустимся в ресторан? – рассеянно спросил он, не отвлекаясь от своего занятия.

– Здесь. Я не хочу делить тебя ни с кем. Пока что.

– Хорошо. – Поднявшись, он нежно поцеловал ее в губы и протянул руку к телефону, чтобы заказать ужин.

Каролина наблюдала за ним. Его волосы еще не высохли. Капелька воды скатывалась ему на шею. Она протянула палец и остановила ее. Каждое прикосновение, возможность ощутить его наполняла ее необычайной радостью. Она провела пальцем ниже, забралась под халат и ощутила его напрягшиеся мышцы. Его голос изменился под воздействием ее руки, и она улыбнулась. Боже, что бы было, если бы он не поймал меня на остановке.

– Что-то не так? – обернувшись, спросил он.

– Я просто задумалась, что бы случилось, если бы ты меня не остановил. Если бы миссис Гастингс меня не увидела. Я же уже все спланировала. Собиралась исчезнуть. После того как увидела тебя с Присциллой, я поняла, что самым разумным с моей стороны будет просто уехать. Я знала, что ты не отпустил бы меня, если бы знал, что я люблю тебя. Но я не могла жить с мыслью, что ты не уходишь от меня только из чувства долга или ответственности. – Посмотрев ему в глаза, она мягко добавила: – Мне было так стыдно, так страшно. Я чувствовала себя такой глупой, такой ненужной, особенно после того, как…

– Ты увидела, что я поцеловал ее?

– Да.

– Это был дружеский поцелуй, не более того. Она была…

– Расстроена?

– Да. Думаю, она предполагала, что мы с ней навсегда останемся такими же. Никогда не вступим в брак, всегда будем свободны друг для друга. И, может быть, все бы так и было, если бы я не встретил тебя. Не влюбился бы по уши. А когда я понял, что ты нас видела, мне показалось, что легче будет вообще ничего не объяснять. Так как я думал, что ты больше не любишь меня. Если бы ты когда-нибудь… Или, может, я ждал каких-то признаков ревности. Тогда бы я узнал, что ты чувствуешь на самом деле.

– Да… А я-то думала, ты женился на мне только в силу обстоятельств, из чувства долга. Потому, что у тебя самого не было отца.

– Нет. Ты даже представления не имеешь.

– О чем?

– О том, как я к тебе отношусь.

– Теперь имею, – усмехнулась она. – Но раньше, конечно, не имела. Всегда знала или, по крайней мере, мне казалось, что я люблю тебя больше, чем ты меня. Но почему ты говоришь, что это ради меня ты не женился бы на мне, если бы не моя беременность?

– Потому что я думал, что вообще никогда не женюсь. Кроме того, я считал себя слишком старым для тебя, – объяснил он, нежно коснувшись пальцами ее шеи.

– Всего-то лишь десять лет.

– Я не имею в виду возраст, но по духу, в душе. Я видел так много грязи в жизни, а ты казалась мне такой наивной. К тому же в самом деле оказалась девственницей.

– Ну, что касается девственности, то это действительно так. Но не такой уж я была наивной, – запротестовала она. – Я же объехала одна почти полсвета!

Он улыбнулся.

– Да, это так, но люди всегда заботятся о тебе. Берут тебя под свое крылышко, разве нет? Я не говорю, что ты не самостоятельна, просто ты пробуждаешь в людях определенный инстинкт. Им хочется оберегать тебя, защищать. И мне тоже. Но я ведь писатель и потому веду довольно уединенный образ жизни. Мы не сможем все всегда делать вместе…

– Я не ребенок, Алекс. Хотя, – честно добавила она, – вела себя последнее время, прямо скажем, по-детски, если не сказать больше. Но теперь я чувствую себя здорово повзрослевшей. После всего, что случилось…

– Да. Думаю, мы оба изменились. Когда ты сообщила мне о своей беременности, я искренне обрадовался.

– Обрадовался? – удивилась она.

– Да, потому что у нас не оставалось другого выхода. Мне надо было жениться на тебе. А это было как раз то, чего я хотел больше всего на свете. Но чувство вины за то, что я, может быть, украду у тебя твою молодость, если попрошу выйти за меня замуж… Собственная семья – это было что-то, чего, казалось, у меня уже никогда не будет…

Не договорив, он резко встал и подошел к окну. Все это было слишком волнительно, и он попытался справиться с накатившими эмоциями. Каролина, затаив дыхание, смотрела на него, боясь пропустить хоть слово из его исповеди.

– Когда пришел врач, – продолжил он после паузы, – и сообщил, что интенсивное лечение окончено и что ты потеряла ребенка, мне хотелось выть от отчаяния. Они не давали мне тебя увидеть, говорили, что тебе нужен покой.

– А я волновалась там до тошноты, – возразила она. – Тоже пыталась повидаться с тобой. Но они говорили, что еще не время.

– А я думал, ты обвиняешь меня так же, как я винил себя самого. А когда мы приехали домой… Ты помнишь ту ночь, когда ты хотела заняться со мной любовью? – Не дождавшись ответа, Он продолжал: – В тебе чувствовалось такое отчаяние. Я думал, ты делаешь это из жалости, хочешь притвориться, будто все еще любишь и простила меня…

– Нет! – возразила она. – Все было совсем не так.

– И я постоянно думал о тебе, забыл про себя, про то, чего я хочу. Сидел в своем кабинете дни и ночи напролет… Не мог ни работать, ничего не мог. Только волновался, переживал за тебя, и с каждым днем мне становилось яснее, что все безнадежно и я беспомощен… Я так хотел этого ребенка. Хотел тебя. И вот тогда-то я и стал думать, что мне следует тебя отпустить.

Лишенная его близости и не в силах выносить это, она встала с кровати и подошла к нему.

– А я думала, что заманила тебя в капкан…

– Нет. Ничего подобного, – прошептал он, прижав ее руки к своей груди. – Ты дала мне возможность вновь ощутить себя молодым. Твоя непосредственность, с которой ты радовалась всему вокруг, восхищала меня, но я очень долго сопротивлялся своему желанию быть с тобой. До тех пор пока ты сама не вошла ко мне в комнату… Тот день, когда мы стали любовниками, на всю жизнь останется в моей памяти.

– Но ты…

– Никогда не отдавал себя до конца? Да, потому что считал, ты образумишься и уйдешь. Не мог придумать для себя причины, по которой ты бы захотела остаться. Такая молодая, такая красивая, весь мир у твоих ног… Я был уверен, тебе очень скоро наскучит такой циничный старый черт, как я.

– Алекс, – запротестовала она, сдерживая смех. – Ты никогда не производил впечатления неуверенного в себе!

– Да я и не такой, – улыбнулся он. – Мне просто казалось, что в один прекрасный день ты найдешь кого-нибудь другого. Кого-нибудь помоложе.

– А я всегда думала, что ты захочешь другую женщину, более красивую, элегантную, непростую.

– Нет. Полагаю, ты вряд ли когда-нибудь поймешь, как много для меня значишь. Я не знал, как сказать тебе об этом, как выразить. Я вообще не очень-то умею раскрываться перед кем бы то ни было. Даже перед тобой. Да? Я, видимо, еще не научился этому.

– О, Алекс, – с грустью прошептала она.

– Но после аварии, когда я ничего не мог для тебя сделать, не мог облегчить твои страдания, когда мне приходилось ждать, молча наблюдая за тем, как ты сражаешься с болью утраты, потому что я полагал, что все твои улыбки и поцелуи были лишь попыткой пощадить мои чувства… Бог мой, Каролина! – пылко воскликнул он. – Я больше никогда не хочу испытать такого! – Он обнял ее за плечи, в его глазах светилась любовь. – Разве я не говорил тебе, что один лишь взгляд твоих чудных карих глаз может расплавить мое сердце?

– Нет, – прошептала она. – Я думала, я тебе очень нравлюсь, но…

– Это куда более, несравненно сильнее, чем просто «очень нравишься».

– Может быть, если бы я ничего не слышала про Присциллу, не видела ее… Из-за нее я стала чувствовать себя еще более ненужной, – призналась она. – Но потом я поняла, что в ее присутствии все женщины чувствуют себя неловко. Она просто вся сияет, пышет красотой, возбуждает.

– Ты что думаешь, ты этого не делаешь?

Она опустила глаза.

– Думаю, нет.

– Вспомни, что происходило здесь, на этой кровати, и в ванной. И после этого ты думаешь, что меня не возбуждаешь? Что ты не блистательна?

Она состроила гримасу, он рассмеялся и нежно прижал ее к себе.

– Твой смех, твоя жизнерадостность, энергия – ох как все это возбуждает меня! Я обожаю тебя. Помню, тогда в Австрии я мог часами сидеть и просто слушать, как ты разговариваешь с людьми, пока их рисуешь. Я любовался тобой, ты ко всем относишься, как к своим друзьям. И это самое поразительное в тебе, потому что они ими и становятся…

Вдруг зазвонил телефон. Алекс прервался чтобы ответить.

– Алло?

– Алекс? Это Аннабелла. Как здорово, что я тебя нашла. Я уже обзвонила шесть отелей. Ну да не в этом дело. Алекс, я волнуюсь. Что происходит? Миссис Гастингс сказала, что Каролина уехала на автобусе и…

– Да, уехала. Небольшое недопонимание, вот и все.

– С ней все в порядке? Мама сказала, что она выглядела очень расстроенной…

– Каролина в полном порядке, – уверил он Аннабеллу, взглянув на жену, находящуюся в его объятиях.

– Могу я с ней поговорить?

– Нет.

– Почему?

– Потому что она занята. Я перезвоню тебе позже. – Он положил трубку на рычаг и повернулся к Каролине. – Правильно? – ласково спросил он у нее.

– Совершенно верно.

Обвив руками его талию, она нежно касалась языком его обнаженного торса. В это время кто-то постучал в дверь. Алекс что-то недовольно промычал и поцеловал ее в нос.

– Это, видимо, наш ужин. Ты одеваешься? – разочарованно спросил он.

– Нет! – смело возразила она.

– Хорошо, – На ходу застегивая ремень, он направился к двери.

Она медленно пошла за ним. В дверях она увидела свой чемодан и лежащий на нем мольберт.

– Ты что, думаешь, я буду здесь работать?

– Нет, – засмеялся он. – Он просто лежал в машине. Я, кстати, хотел бы увидеть картину. Ты ее уже закончила?

– Нет. Она в чемодане. Надеюсь, не помялась.

– Проверим позже. А сейчас давай поужинаем, пока все не остыло.

Покосившись на поднос с яствами, она послушно пошла к столу.

Алекс ухаживал за ней, раскладывал и подавал ей кушанья, а в промежутках осыпал ее ласками. Когда он наконец-то сел, она взяла в руки бокал и провозгласила тост за самого обворожительного, самого потрясающего мужчину в мире.

– Ты слишком далеко от меня, – пробормотала она потом.

Он подвинул стул и сел рядом с ней.

– Лучше?

– Намного.

Они поцеловались. Долгий поцелуй со вкусом вина. Но тут ее поразила внезапная мысль.

– Алекс?

– Ммм?

– Мы же не предохранялись.

Он пристально посмотрел на нее.

– Нет, – согласился он. – А что, слишком рано для этого. Ты думаешь?..

– Нет, – перебила она его. – Я немного боюсь, но…

Он взял ее руку в свою.

– Что будет, то будет.

– Да.

– Мы же любим друг друга. Все будет отлично. Сходим к врачу на следующей неделе…

– Хорошо, – согласилась она.

– Он нам посоветует, как лучше поступить. А до тех пор останемся здесь. А потом отправимся на юг, найдем себе домик поближе к твоей бабушке, если тебе, конечно, этого хочется. Там и обоснуемся.

– А ты этого хочешь?

– Да. Я хочу настоящий дом, с садом. Хочу семью. А здешний дом мы можем продать. Настало время перемен.

– Но следующим летом, думаю, мы могли бы вернуться в Австрию, навестить друзей, покупаться в озере.

– Неплохая идея. Ну что, может, вернемся в постель?

Она улыбнулась.

– Вернемся в постель.