Текст книги "Древо познания"

Автор книги: Дороти Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

4

– Я не лгу. Я действительно не знаю, был ли в нее влюблен. Когда мы только познакомились, я был очарован, ошарашен, восхищен. Все так, но вряд ли это можно назвать любовью. Не знаю. Прошло уже больше года, с тех пор как мы виделись последний раз. Много воды утекло.

Его отсутствующий взгляд был прикован к кубикам льда в стакане с виски, который он непрерывно крутил в руках.

Каролина слушала его, затаив дыхание.

– Продолжай, – произнесла она с рассеянным видом.

– Мы познакомились на свадьбе Аннабеллы и Флетчера. С Аннабеллой мы учились вместе в школе.

Новоприбывшие гости прервали их разговор. Алекс поприветствовал их легкой улыбкой. Все это, с точки зрения Каролины, выглядело невероятно цинично.

Высокий худощавый мужчина, заметив их, направился к ним.

– Алекс, старина! Как дела? А где же наша обворожительная Присцилла? Кто-то сказал мне, что ты женился. Я, конечно, не поверил… «Что? Алекс? – сказал я. – Этот старый греховодник? Да чушь собачья. Алекс не из таких». Бог мой, мы всегда ведь завидовали тебе! Ты ездил, куда хотел, делал, что вздумается, никогда не был домоседом… Но уж если бы тебе когда-нибудь пришлось жениться, то лучше Присциллы тебе определенно не найти бы. Вы идеальная пара. Она такая же искательница приключений, как и ты. – Наконец он обратил внимание на Каролину и изобразил широкую улыбку. – Извините, что помешал. Мы с Алексом старые друзья. Стэнфилд, – представился он и протянул руку.

– Каролина, – улыбнулась она, пожав руку, и, сытая по горло тем, что к ней относятся как к пустому месту, весело добавила: – Супруга Алекса.

– Извините? – переспросил он с глупой улыбкой. – Мне послышалось, вы сказали «супруга».

– Я именно это и сказала. Он женился не на Присцилле.

Он весь покраснел, закашлялся, хотел было что-то сказать, но передумал и лишь произнес:

– О-о-о.

– Не беспокойтесь. Все в порядке, – сказала она с любезностью кошки, готовой вот-вот вцепиться и расцарапать лицо.

– Нет, я… Очень рад с вами познакомиться. На самом деле, – пытался вывернуться он, краснея еще больше. – Просто я был уверен… Извините меня. Женщины ее ненавидят, а мужчины от нее без ума, – зачем-то добавил он, не понимая, что тем самым только подливает масла в огонь. – Веселая, бесцеремонная, шокирующая, флиртующая – настоящий ураган. Перед ней просто невозможно было устоять. – Повернувшись к Алексу, он спросил: – А ты, кстати, не слышал, что с ней произошло?

– Нет, – резко ответил тот. – Чем ты теперь занимаешься? Все еще в посольстве?

– Да, я…

– Извините меня, – перебила их Каролина. – Мне нужно отойти поправить макияж.

С ничего не выражавшей улыбкой она поставила свой бокал и удалилась. Она и дальше заставляла себя улыбаться, замечая тайные, но любопытные взгляды со всех сторон.

Найдя ванную комнату пустой, она с облегчением проскользнула туда и заперла за собой дверь. Подойдя к зеркалу и взглянув на себя, она подумала: неужели Алекс не хотел идти сюда потому, что боялся, будто я не выдержу сравнения с Присциллой. Почему он не женился на ней? Очевидно, что все ожидали этого. Кроме Стэнфилда, конечно. Веселая и бесцеремонная, сказал он. Она тоже была такой. Когда-то. До беременности. А потом она изменилась, и он тоже.

Интересно, Присцилла из Шотландии? Надеется ли он вновь увидеть ее? Ведь он не планировал вернуться сюда со мной? Ведь это я настояла, чтобы мы были вместе. Я так мало знаю о его жизни до нашего знакомства. Знаю только, что он был специальным корреспондентом одной из лондонских телевизионных компаний. Что его тошнило от войн, которые он освещал. Что он страстно интересуется историей Европы. И что его непосредственное участие в одном из событий подсказало ему сюжет для его первого бестселлера. Но я ничего не знаю о его жизни здесь.

Кто-то дернул дверную ручку, и она вздрогнула.

– Сейчас, – отозвалась она и, тяжело вздохнув, открыла дверь.

На пороге стояли две женщины средних лет. Увлеченные своими сплетнями, они не заметили ее присутствия и даже не подняли головы.

– Бедная девочка, – продолжала одна. – Ясно, что она и понятия не имела о Присцилле. Или ты думаешь, Алекс ее предупредил?

– Нет, наверняка не предупредил, – ответила другая. – Мужчины не любят конфронтации. А какая она из себя?

– Присцилла? О, красавица. Высокая, рыжеволосая, с удивительными серо-голубыми глазами, всегда живая, кокетливая. Мужчины липли к ней, как мухи на варенье. Но никому и в голову не могло прийти, что он когда-нибудь женится на ней, впрочем так же, как на ком-нибудь другом. Он не тот человек. Невозможно представить себе Алекса, стирающего пеленки, понимаешь, о чем я говорю?

– Да. Он скорее эдакий томный дьявол.

– Ммм… Угрюмый, вещь в себе. Таким мы его знали. Кто-то один раз назвал его самым сексуальным мужчиной на планете, – добавила дама с улыбкой, подняла голову и встретилась с Каролиной глазами. Моментально покраснев, она залепетала: – О, дорогуша. Мы не… Я имею в виду, мы не…

– Все в порядке, – выдавила Каролина с улыбкой. – Я тоже считаю его довольно сексуальным. Извините, что заставила вас ждать, – добавила она и направилась в гостиную.

– Ты что, не знала про нее?

Обернувшись, Каролина увидела Аннабеллу. Готовая соврать, она вдруг передумала.

– Нет, – созналась она.

– Хочешь совет? – мягко спросила Аннабелла и, не дожидаясь ответа, добавила: – Не доставай его с этим. Не делай из мухи слона.

– Да, – согласилась Каролина. – В конце концов, это вообще меня не касается. Ведь все это было до нашего знакомства.

– Тебе что правда это совсем не интересно? – прищурившись спросила Аннабелла.

– Да нет, мне, безусловно, любопытно…

– Иногда она бывала не очень приятной…

– Ты же не знаешь, какой могу быть я.

– Знаю. Алекс ни за Что не женился бы на тебе, если бы ты не была хорошим человеком.

Он бы и не женился, если бы не ребенок, подумала Каролина.

– Извини меня за тетушку Маргарет, – продолжила Аннабелла. – Думаю, у нее уже старческий маразм.

– Да ладно, все в порядке, – успокоила ее Каролина. – Когда-нибудь я все равно бы узнала. Не порти себе праздник подобным беспокойством. И знаешь что, – выдавила она из себя, – я удивлена, что никто сегодня не надел шотландскую юбку.

– Приходи как-нибудь к нам на официальный прием, – с облегчением сменила тему Аннабелла. – Все мужчины будут в юбках.

– И Алекс тоже?

– Не думаю, что у него есть килт. Но если бы ты уговорила его… Он бы фантастически в нем смотрелся. У него такие красивые ноги!

– А ты откуда знаешь?

Аннабелла засмеялась.

– Да, компрометирующее заявление! Нет, не волнуйся. На самом деле мы просто вместе учились в школе. Я видела, как он играет в регби. И потом мы вместе ходили плавать.

И с Присциллой тоже? В бикини? Но она не стала этого спрашивать. Кто-то подошел к Аннабелле, и Каролина, вежливо кивнув, отошла от них и стала искать глазами Алекса.

Он разговаривал с миссис Маккуллох, матерью Аннабеллы. Каролина подошла к ним.

Алекс улыбнулся и встал, чтобы уступить ей место.

– Все в порядке?

– Да, все хорошо.

– Скоро поедем.

Она кивнула.

– Ты не принесешь мне бокальчик вина? Пожалуйста.

– Да, конечно.

Когда он ушел, мать Аннабеллы тихо сказала:

– Я думаю, это я виновата. Надо мне было с самого начала сказать Аннабелле, на ком Алекс женился.

– Но дело ведь не в одной Аннабелле.

– Да, – согласилась она. – Все равно, я желаю вам счастья. Я люблю Алекса.

– Я тоже.

И тут, к удивлению Каролины, миссис Маккуллох взяла ее руку и по-дружески пожала.

– Я слышала, ты не очень хорошо себя чувствуешь последнее время.

– Да нет. Просто шоковое состояние после аварии. Я долго не могла из него выйти. Но сейчас мне намного лучше.

– Наверное, потребовалась недюжинная смелость, чтобы прийти сюда сегодня, не так ли? – сочувственно спросила она. – Нет, не надо отвечать. Все уже сделано. Люди теперь будут воспринимать тебя как надо. Расскажи мне, чем ты занимаешься? Тебе же понадобится какое-нибудь занятие, пока Алекс будет писать свои книги. Или я не права?

– Да. Когда мы жили в Австрии в небольшой деревушке, я помогала хозяйке гостиницы. Ну, еще гуляла. Я тогда только закончила колледж и как раз собиралась искать работу.

– И тут ты встретила Алекса?

– Да. – Вспомнив тот день, она мечтательно улыбнулась.

– Аннабелла говорила, что ты рисуешь.

– Иногда, – смущенно пробормотала она.

– И даже продавала свои картины в Австрии, – вставил подошедший к ним Алекс. – Она отличный художник, – добавил он, протягивая Каролине бокал с вином. – Вам надо попросить ее написать ваш портрет.

Миссис Маккуллох с интересом посмотрела на Каролину.

– Написать мой портрет? Неплохой был бы сюрприз для Аннабеллы. Мы можем начать серию семейных портретов. Приезжай ко мне. Алекс знает, где я живу:

– Я не профессионал, – предупредила Каролина. Она почувствовала себя слегка озадаченной.

– Но одаренный любитель?

– Да, – настаивал Алекс.

Каролина с беспокойством взглянула на мужа, потом на миссис Маккуллох и, к своему удивлению, почувствовала прилив энтузиазма.

– Ладно, – согласилась она. – Я вас нарисую.

– Хорошо. Теперь отвези девочку домой, Алекс. Она уже порядком утомилась за этот вечер.

Он улыбнулся, поцеловал миссис Маккуллох в щеку и помог Каролине встать.

Через пять минут, попрощавшись со всеми, они вышли на свежий морозный воздух.

– Извини меня, – тихо произнес он.

– Все нормально.

– У тебя есть полное право злиться на меня.

– Да уж, – согласилась она. – Ощущение не из приятных, когда тебя сравнивают с кем-то, кого все уже знают и любят.

– Никто тебя не…

– Алекс, прекрати. Может, есть еще какие-нибудь темные секреты, о которых мне стоит узнать заранее?

– Присцилла не была секретом. И больше нет никаких тайн, ты все знаешь.

Наблюдая за облачком пара, которое она выпустила на морозный воздух, Каролина добавила:

– Я только сейчас начинаю осознавать, как мало на самом деле о тебе знаю, о твоей жизни до меня.

– Но тебе надо лишь спросить…

– Но ты же не любишь, когда тебе задают вопросы! – перебила она.

Он удивился.

– Не люблю?

– Да. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Так ты здесь вырос, да?

– Я жил тут четыре года, до шестнадцати лет. Ходил в здешнюю школу. Я с мамой даже некоторое время жил в доме, в котором мы живем сейчас.

– О-о-о, ты был счастлив?

– Нет, – просто ответил он. И насмешливо добавил: – Но я был стойким.

Да ты и по-прежнему такой, подумала она.

– А твоя мама. Какая она была?

– Она еще более стойкая, чем я, – неохотно ответил Алекс. – Ты действительно не против написать портрет матери Аннабеллы?

– Нет, если ты считаешь, что у меня получится.

– Думаю, получится. – Он нежно взял ее руку и сжал в своей.

На какое-то мгновение на нее снизошло блаженное ощущение покоя и безопасности, и она, вновь почувствовав себя прежней, радостной и счастливой, доверчиво склонила голову ему на плечо.

– Ну и слава Богу. Я рад, что у тебя будет наконец чем заняться.

– Да.

Он открыл для нее дверь автомобиля и мягко закрыл, когда она заняла свое место. Потом сел за руль, нажал на сцепление, и они поехали.

Все будет хорошо, уговаривала она себя, все непременно наладится, к ним еще вернется счастье. Присцилла осталась в прошлом, там ей и место.

На обратном пути ее укачало. Она сонно повернула голову, когда он показал ей дом миссис Маккуллох.

– Ты запомнишь, это третий поворот налево, если ехать от нас, – пояснил Алекс.

– Конечно, запомню, не беспокойся, – отозвалась Каролина, пытаясь стряхнуть с себя сонное оцепенение.

Надо будет купить все необходимое, решила она, краски, кисти, мольберт… Это будет официальный портрет…

– Люблю ездить ночью, – после долгого молчания сказал он. – Тишина, машин мало, зимние пейзажи. Кажется, будто мы в начале прошлого века.

– Мчимся в дилижансе, – продолжила Каролина. – Храп лошадей, свист хлыста, недовольное бормотание кучера.

– Пассажиры толкаются, багаж болтается на крыше.

– И вдруг они видят фигуру на дороге. Человек в маске с пистолетами в руках. «Стоять, руки вверх!» Интересно, неужели они и вправду так говорят.

– В самом деле интересно?

– Думаю, ему было бы лучше выстрелить в воздух, чтобы остановить разогнавшихся лошадей.

– Нет-нет, – смеясь возразил Алекс. – Кучер полностью контролирует ситуацию.

– Кстати, а главный герой в твоей книге раскроет то загадочное убийство?

– О да, – улыбнулся он. – Разумеется, раскроет. Пока еще не знаю как, но раскроет. Это закон жанра. Ну вот мы и приехали, уже дома.

Алекс поставил машину в гараж, и они направились в дом.

Он помог ей снять пальто и предложил чего-нибудь выпить перед сном.

– Горячее молоко? Шоколад?

– Шоколад.

Она улыбнулась и нежно поцеловала его в холодные губы.

На этот раз он ответил на ее поцелуй.

– Я принесу тебе его наверх. Иди ложись пока.

Она кивнула, у нее перехватило дыхание от волнующего предчувствия. Неужели сегодня он останется с ней? Но она не смела спросить его об этом и не будет спрашивать, она просто будет принимать все как есть, пока их отношения не наладятся. Господи, сделай так, чтобы это произошло как можно скорее, молилась она.

Она уже лежала в постели под стеганым одеялом, обложенная подушками, когда Алекс принес ей шоколад. Осторожно поставив чашку на столик, он присел на край кровати.

– Разговор в машине навел меня на некоторые мысли, и я хочу записать их, пока не забыл. Поэтому допивай свой шоколад и отдыхай, а я пойду. Спасибо тебе за сегодняшний вечер. – Наклонившись, он нежно поцеловал ее в лоб и вышел.

Дверь за ним закрылась, а Каролина продолжала смотреть в пустоту невидящим взглядом.

Конечно, хорошо, что у него появились какие-то идеи. Это радовало ее. На самом деле радовало, но… А что, если это лишь оправдание, чтобы не оставаться с ней? Он ведет себя как брат, или дядя, или добрый друг, а ей нужен любовник, муж. Неужели он этого не понимает? Или не хочет понять?

А может быть, ему не терпится остаться одному, чтобы подумать о Присцилле? Не доставай его с этим, сказала Аннабелла. Но почему она это сказала? Потому что это опасная тема и все знают, что он все еще влюблен в нее?

– Нет, – проговорила она вслух. – Этого не может быть, потому что не может быть никогда.

Сделав пару глотков еще не успевшего остыть шоколада, она поставила чашку на тумбочку, выключила свет и закрыла глаза.

Пожалуй, все-таки надо разобраться с этим до конца. Или не стоит будить спящую собаку? Каролина мучилась неопределенностью, не зная, как ей лучше себя вести, как поступить. Разочарованная и беспомощная перед лицом обстоятельств, она опять остро ощутила свое одиночество.

Утро вечера мудреней, наконец решила она и попыталась заснуть. Но у нее перед глазами все время стоял Алекс с высокой рыжеволосой красавицей. Оба смеются, глядя друг другу в глаза. Или плавают в бассейне, или – самое страшное – занимаются любовью… Она представляла себе их в постели в самых разнообразных позах, и сердце ее сжималось от отчаяния. Да, наверняка они спали. Но ведь он спал со мной после нее и все у нас было замечательно. И будет опять. Каролина, ты слишком много думаешь, давай спи!

Всю ночь ее мучили кошмары – ей снился Алекс в компании Присциллы. Он обнимал ее, целовал, нашептывая нежности. А та сначала представлялась рыжеволосой красавицей с зелеными глазами, но через какое-то время, как в фильмах ужасов, оказывалось, что он держит в своих объятиях страшную ведьму с клыками вместо зубов. Каролина в ужасе проснулась и увидела Алекса с чашкой кофе на подносе.

Она сразу стряхнула с себя дурной сон и, отбросив все мысли про Присциллу, улыбнулась мужу. Он ответил ей ласковой улыбкой и протянул поднос. Подтянувшись на подушках, она взяла с подноса чашку кофе.

– Спасибо. Приятный сюрприз.

– Я рад. – Он осторожно присел на край кровати. – Как спалось?

– Отлично, – солгала она.

– Как насчет того, чтобы проветриться сегодня? Предлагаю съездить в Глазго, пообедаем там, купим тебе все необходимое для живописи…

– Я бы с удовольствием.

Он улыбнулся и встал.

– Пойду приготовлю завтрак. А ты пока собирайся. Похоже, пойдет снег, – добавил он и вышел.

По желтоватому небу плыли свинцовые тучи, ветра совсем не было. Каролина открыла окно и сделала глубокий вдох.

– Пахнет снегом.

Он засмеялся.

В машине они почти не говорили. Но она получала удовольствие просто от того, что находится рядом с ним. Она уже была в Глазго, но город толком увидеть не успела, так как привезли ее сюда в прошлый раз на машине «скорой помощи», а когда увозили, она была не в том состоянии, чтобы что-либо заметить.

– Какой красивый город, – с удовольствием отметила она, глядя по сторонам.

– Да, Глазго мне всегда нравился. И не только его архитектура и какая-то особая, внутренняя красота, которую начинаешь ощущать со временем. Это очень зеленый город.

– Зеленый?

– Да, здесь много парков, скверов. Правда, сразу этого не видно.

– Ты здесь когда-то жил?

– Нет, но часто приезжал на автобусе. По вечерам или в выходные.

– Оттуда, где мы сейчас живем? – удивилась она.

– Да.

– Но ехать же очень далеко. Наверное, это занимало целую вечность.

– Тогда это меня мало беспокоило, – улыбнулся он.

– И что ты тут делал?

– Шатался по городу…

– Один?

– Да. Гулял по рынку, сидел в библиотеке. Задавал разные вопросы, – тихо добавил он. – Я, видимо, был влюблен в библиотекаршу. Мисс Джексон. Мне было тогда лет двенадцать, не больше.

Она словно воочию увидела его таким, каким он был тогда. Темноволосый мальчишка. Настойчивый. Упрямый. Бескомпромиссный. Всегда сам по себе.

– Ты был настойчивым?

– О да, – усмехнулся он. – Очень серьезным, очень важным, очень упорным.

– И умным?

– Может быть.

– Расскажи мне про мисс Джексон.

Он насмешливо взглянул на нее.

– Ей было где-то двадцать четыре – двадцать пять…

– Хорошенькая?

– Нет, – медленно протянул он. – Она отнюдь не была хорошенькой, скорее даже наоборот. Но она была очень славной, мягкой, доброй, необыкновенно приятной. С ней я никогда не чувствовал себя лишним, приставучим, как это было дома. Господи, каких только вопросов я ей не задавал!..

– Жаль, что я не знала тебя тогда…

– Да нет, не жаль. Меня тогда девочки совсем не интересовали.

– Только мисс Джексон?

– Да. Пошли! – сказал он, припарковывая машину. – Сначала пообедаем, а потом посетим художественный салон.

Обедая в уютном итальянском ресторанчике, как в старые добрые времена, они спокойно разговаривали; он рассказывал о своем детстве, как подрабатывал на рынке, как прислушивался к взрослым, стараясь запомнить, что они говорят.

– Я считал себя таким взрослым, таким искушенным, – с иронией добавил он.

– А что, у тебя кроме Аннабеллы больше не было друзей? – Каролина с трудом могла себе представить, как можно иметь только одного друга.

– Но она везде ходила за мной, как будто была моим телохранителем.

– В таком случае у тебя даже не было возможности завести роман?

– А чему ты так удивляешься? – засмеялся он. – Я любил одиночество. И до сих пор люблю.

– Неужели ты никогда не играл с ребятами? – изумленно спросила она. – Не хулиганил? Не бил стекла? Не гонял в футбол?

Его это позабавило. Он покачал головой.

– Ты считаешь, что это невозможно?

– Ну в общем-то да. У нас, например, была целая банда.

Он нахмурился и с любопытством посмотрел на нее, словно видел впервые.

– Мы, конечно, не были бандитами, но постоянно ходили охотиться на змей, или лазили по горам, или пугали прохожих, иногда даже жили в палатках, изображая индейцев. Вечно приходили домой грязные и голодные…

– И ты общалась с этими мелкими оболтусами?

– Попахивает снобизмом, – с беспокойством проговорила она.

– Тебе это не нравится? – мягко поинтересовался он.

– Да.

– Это ведь было так давно…

– Я знаю, но…

Он улыбнулся и взял ее за руку.

– Пошли искать этот художественный салон.

Он зашагал так быстро, что она едва поспевала за ним. Наконец, после долгих расспросов у прохожих, они остановились у небольшого магазинчика.

Взглянув на часы, он предложил:

– Давай я оставлю тебя здесь, выбирай все, что тебе необходимо, а я быстро заскочу в библиотеку.

– Чтобы повидаться с мисс Джексон? – Она недобро усмехнулась.

Он усмехнулся в ответ.

– Кто знает? Я ненадолго.

– Договорились.

Он поцеловал ее и исчез. Смущенная и растерянная, она вошла в магазин и остановилась, занятая своими мыслями.

Интересно, это оттого, что он любит одиночество? И находиться со мной более часа для него настоящая пытка?.. Хватит, одернула она себя. Своими подозрениями ты отравляешь жизнь не только ему, но и себе.

– Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

Обернувшись, она увидела улыбающегося молодого человека. Судя по специфической внешности и манере разговаривать, это был продавец.

– Вы, похоже, в затруднении, – вежливо добавил он.

– Да, извините. Мне нужны краски и… еще много чего, – сказала она.

Взяв себя в руки и стараясь сосредоточиться, Каролина вместе с продавцом начала выбирать необходимые материалы. Постепенно это занятие увлекло ее, и на какое-то время она забыла об Алексе. Но взглянув на часы и обнаружив, что прошло уже полтора часа, она забеспокоилась. И в этот момент Алекс поспешно вошел в магазин.

– Каролина, извини меня ради Бога. Я набрел на книжный магазин…

– Можешь не продолжать, – улыбнулась она. – Я знаю про твои отношения с книжными магазинами.

Он с удивлением взглянул на маленькую стопку вещей, которые она выбрала, и нахмурился.

– Разве тебе не нужен мольберт?

– Но они здесь слишком дорогие, – смущенно прошептала она, чтобы их не услышал продавец. – Я подумала, что смогу прикрепить холст к любой доске…

– Ни в коем случае. Если уж что-нибудь делать, то надо делать как следует. Пошли. – Он взял ее за руку и повел в глубь магазина.

Она сам выбрал ей мольберт, и они подошли к кассе. Когда кассирша назвала общую стоимость покупок, Каролина оторопела.

– Алекс, но это же целое состояние! – испуганно возразила она.

– Ну и что? Я могу себе это позволить. Когда последний раз я тратил на тебя деньги? Разреши мне хоть что-нибудь сделать для тебя.

Наблюдая за тем, как он расплачивается, она ощущала одновременно смущение и вину. Ей не нравилось, что он платит за нее, потому что она считала, что не дает ему ничего взамен. Неужели все жены чувствуют себя так же?

– Перестань беспокоиться, – упрекнул он ее. – А то окружающие подумают, что я заставляю тебя заниматься живописью. Это ведь не так, да?

– Нет, конечно. Я сама этого хочу. Просто мне кажется, что ты тратишь на меня слишком много денег. Этого не нужно делать, я не хочу, чтобы ты это делал, а то я комплексую, – медленно, раздельно выговаривая каждое слово, проговорила Каролина.

– Я знаю, – согласился он и чуть слышно добавил: – В этом-то и проблема.

– Что ты сказал?

– Ничего. Будем считать, что это запоздалый подарок на Рождество.

– Но я же тебе ничего не купила, – с грустью возразила она.

Да и денег у меня на подарок не было, подумала Каролина. Особенно учитывая то, что она купила себе костюм на вечеринку. А Рождество они с Алексом провели в больнице.

– Давай забросим все это в машину и пойдем куда-нибудь выпьем по чашечке кофе. Может, тебе еще что-нибудь хочется купить? Зимнюю одежду? Теплые ботинки?

Она покачала головой. Выходя из магазина, он вдруг остановился и внимательно посмотрел на нее.

– А ты знаешь?.. – начал он осторожно, но отвел взгляд. – Ладно, неважно, идем.

Они выпили кофе и пошли прогуляться по центральным улицам города. Уже начало смеркаться и похолодало.

Они шагали, держась за руки, ее голова лежала на его плече. Мимо, виляя бедрами, медленно продефилировала кричаще одетая женщина. Она бросила на Алекса зовущий жадный взгляд, явно пытаясь заинтересовать его. Но шансов у нее не было. Он принадлежал только ей, Каролине. По крайней мере, сейчас. Этот высокий, очень привлекательный мужчина, в котором есть что-то такое, перед чем просто не может устоять ни одна женщина.

– Устала?

– Немного, – призналась она.

Впервые за долгое время она почувствовала себя счастливой, и все же ей было немного грустно. Хотя февраль всегда навевает грусть. А в этом году и Рождества не получилось… Рождество выдалось более чем печальным. Взглянув на зажженные уличные фонари, она неожиданно увидела одинокую снежинку, которая медленно падала вниз.

И как бы в подтверждение этих ее наблюдений Алекс задумчиво произнес:

– Скоро пойдет снег.

– Да, я тоже так думаю, – тихо отозвалась она.

Когда они выезжали из города, снег уже падал огромными хлопьями, и чем дальше они ехали, тем белее становилось все вокруг.

– Лыжники сейчас, наверное, в восторге, – заметил Алекс. – Наконец-то дождались. Скорее всего, они сейчас молятся, чтобы так продолжалось весь сезон.

– А ведь в прошлом году в это время мы еще не знали друг друга, – неожиданно произнесла Каролина.

– Да.

– Я всегда хотела научиться кататься на лыжах. Ты ведь катаешься, да? Ой, прости, – спохватилась она, вспомнив про его ногу. – Я не подумала, извини…

– Не надо, Каролина, это не твоя вина.

– Да как же не моя, а чья же? – с горечью возразила она. Нам пора уже об этом поговорить. Хватит держать все это в себе. – Я тогда ехала слишком быстро? – понизив голос, спросила она.

– Нет, Каролина, нам надо смотреть вперед, хватит постоянно оглядываться назад, довольно вспоминать прошлое.

– Но мы и так этого не делаем. Мы вообще не говорим о прошлом.

– Потому что это все равно ничего не изменит. – Он, казалось, начал терять терпение. – Что пользы горевать о том, чего уже не вернешь. Это пустая трата времени.

– Но это может помочь нам разобраться…

– Нет.

Она тяжело вздохнула.

– Ты такой непреклонный!

– Да, – согласился он.

– Это просто невыносимо. Ты не любишь людей! Не любишь, когда тебе задают вопросы! Ты вещь в себе. Мне иногда кажется, что ты любишь только одного человека. И этот человек – ты сам! Ты редкий эгоцентрик! – Она была готова его ударить. – Я иногда думаю, что мне было бы даже легче, если бы ты иногда ругал меня, обвинял…

– Но мне не в чем тебя обвинять.

– Да есть в чем! – закричала она. – Мне надо… – Она почувствовала, что слезы навернулись ей на глаза. – Надо искупить свою вину.

– Перестань. Это абсурд, – отрезал он. – Это был несчастный случай! Сейчас не время это обсуждать.

– А когда будет время? Как только я поднимаю эту тему, ты тут же переводишь разговор на другое, всегда избегаешь откровенного разговора…

– А ты не избегаешь?

– Я – нет… Это потому, что…

– Почему? Ну скажи мне почему?

Испугавшись вдруг, что этот разговор может их завести в такие дебри, из которых ей уже не выбраться, страшась, что он может сказать то, что она так отчаянно боится услышать, Каролина отступила.

– Не знаю, – пробормотала она.

– Тогда в чем суть всего этого разговора? Он не имеет никакого смысла. Произошло то, что произошло. Все закончилось, все уже сделано. Если тебе просто очень хочется поговорить об этом, то…

– Сходи к психологу, так? Ты ведь это имеешь в виду? – с грустью спросила она.

Он остановил машину и повернулся к ней лицом.

– Прости. Я знаю, что не являюсь хорошей поддержкой для тебя, но…

– Ты просто не хочешь об этом говорить?

– Да, – сознался он. – И я думаю, ты тоже не хочешь. Ты пока не готова к этому разговору. Когда ты окончательно поправишься, окрепнешь…

Буду не такой эмоциональной, продолжила она про себя. Наверное, он прав. Испугавшись назревающего скандала, боясь разозлить его и отдалить от себя еще больше, она проглотила все, что хотела сказать, и кивнула.

– Вероятно, ты прав, – произнесла она, заставив себя улыбнуться. – Давай лучше поедем, пока мы не застряли тут в снегу.

– Да, пожалуй. – Он посмотрел на нее так, как будто собирался сказать что-то еще, но потом передумал, отвернулся и нажал на педаль газа. – Когда ты собираешься начать портрет миссис Маккуллох? – Он осторожно попытался возобновить разговор.

– Скорее всего, в понедельник.

Каролина замолчала и надолго задумалась. Она старалась подавить в себе чувства отчаяния и беспомощности, старалась говорить, как и он, спокойным, ласковым голосом, но от этого ей не становилось легче. Если мы никогда не будем этого обсуждать, не будем объяснять друг другу, что чувствуем, мы никогда не сможем найти выход из тупика, в котором оказались, не станем ближе. Просто придет время, когда все это выльется наружу, и тогда…

Нет, этого не произойдет. Я этого не допущу. Если он не хочет, не может об этом говорить, я должна уважать его желание. Но, Боже мой, как бы я хотела, чтобы он поделился со мной. Может, он просто не знает как. Настолько привык к общению с собой, и только с собой… Но ведь единственное, что мне нужно знать, так это то, что он по-прежнему любит меня. И больше ничего.

– Алекс… – начала она, пытаясь сформулировать вопрос, ответ на который помог бы ей понять, что он чувствует, но передумала и замолчала. Наверное, сейчас не время. Он за рулем, отвлекается на дорогу. А она расстроена. – Что интересного ты купил в книжном? – спросила она вместо этого фальшиво-веселым тоном.

Он с облегчением улыбнулся и с таким же, как и у нее, поддельным энтузиазмом начал рассказывать:

– Замечательная маленькая книжка о Шотландии времен королевы Виктории. Я открыл ее и зачитался. Совершенно забылся, представляешь? Потерял счет времени. Если бы мы не договорились…

– Знаю, – ласково заметила она. – Но следующие несколько недель я тоже буду занята, и ты сможешь спокойно отдаться своей книге. Я действительно очень хочу побыстрее начать портрет. Ведь все будет хорошо? – не удержавшись, спросила она.

– Да, Каролина, все будет хорошо.

Некоторое время действительно все было хорошо. Они провели замечательный уик-энд у камина, и, несмотря на то что не спали вместе и не обсуждали всего, что случилось, Алекс впервые за долгое время, казалось, расслабился. Пару раз он даже вышел из обычной для него роли заботливого и внимательного супруга.

Утром в понедельник, немного нервничая, Каролина позвонила миссис Маккуллох, чтобы договориться о встрече. Повесив трубку, она несколько испуганно посмотрела на Алекса.

– Все будет хорошо, – успокоил он ее в десятый раз. – Ты уверена, что сможешь сама вести машину?

– Разумеется. Мне же надо когда-нибудь опять начинать. И дороги здесь, по-моему, хорошие.

– Да, – согласился он. – Но все же немного скользко.

– Я справлюсь. Я позвоню тебе, когда приеду.

– И возвращайся, пожалуйста, засветло.

– Хорошо. Можно я возьму твой поляроид?

Алекс принес ей фотоаппарат и помог отнести вещи в машину. Он проследил, как она трогается, и смотрел ей вслед, до тех пор пока машина не скрылась из виду.

Наконец оставшись один, он присел на ступеньки дома и задумался. Как же лучше поступить? Она вроде уже поправляется, изо всех сил старается выглядеть хорошо и все же еще так слаба… А может, уже пора все обсудить, тем более раз она настаивает?.. С другой стороны, вряд ли она уже готова к разрыву. Алекс вздохнул. Он знал, что это всего лишь отговорки, повод оттянуть мучительный разговор.