Текст книги "Всем сердцем"

Автор книги: Дороти Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

10

Казалось, время остановилось для Эрики. С закрытыми глазами она обнимала Мартина за широкие плечи. Ей с трудом верилось в реальность происходящего. После всего, что ей пришлось пережить и передумать, этого она меньше всего ожидала. Закинув голову, Эрика истово отвечала на поцелуи Мартина.

Она чувствовала его сердцебиение, прерывистое дыхание, тепло его тела… И вдруг все прекратилось. Издав гортанный звук, Мартин отстранился от нее.

Эрика медленно подняла веки и посмотрела на него, не зная, что сказать.

– Нам надо поговорить, – глухо сказал Мартин.

– Хорошо.

– Иди в гостиную.

– Но…

– Иди в гостиную, – повторил он. Повернувшись к ней спиной, он добавил: – Я внесу багаж и запру дверь. А ты иди в гостиную и жди меня там.

Эрика послушно пошла, как сомнамбула, все еще не придя в себя от изумления, от нереальности всего происходящего. Она села в гостиной на диван и стала рассматривать вазу у камина. Было слышно, как Мартин захлопнул дверцы машины, потом запер входную дверь.

Она вся напряглась, услышав его шаги в холле. Он прошел на кухню, включил чайник, постоял там какое-то время. Эрика нервно сглотнула, вся превратившись в слух. Она услышала, как скрипнула кухонная дверь, и в напряженном ожидании перевела немигающий взгляд на дверь гостиной.

– Что ты так смотришь? Тебе налить кофе?

Кофе? Нет, ей совсем не хотелось кофе.

– Почему ты поцеловал меня? – вместо ответа выпалила Эрика.

– Потому, что мне так захотелось, – просто ответил Мартин и снова вышел на кухню, с шумом закрыв за собой дверь. Эрика снова осталась одна.

Как это – захотелось? И это все? Он же сказал, что скучал по ней, потом поцеловал, значит… Значит, что? Мартин вернулся в комнату, прервав ее размышления, и вручил ей чашку с кофе. Сам он сел на стул напротив нее, поставив свою чашку на пол. Он принял обычную позу, как всегда, когда собирался поговорить, – оперся локтями на чуть расставленные ноги, кисти свободно свисали.

– Только растворимый.

– Что?

– Кофе. Только растворимый.

– Какая разница, – беспомощно отозвалась Эрика.

– К тебе вернулся вкус?

Эрика покачала головой.

– Мартин…

– Шшш.

Эрика отвела взгляд от его лица и стала рассматривать камин. Ей не понравилось это «Шшш».

– Ты голоден?

– Нет, – ответил Мартин. – На меня влияет разница во времени.

– Опять мы вернулись к тому же, с чего начали.

– Надеюсь, что нет. Одни переносят ее нормально, другие нет. Я отношусь к последним. Перелеты вышибают меня из обычной колеи надолго. Наверное, это как-то связано с метаболизмом. Поэтому давай быстрее закончим наш разговор, Эрика.

Она удивленно взглянула на Мартина и тут же отвела взгляд.

– Какой разговор?

– Ты говорила, что хочешь остаться друзьями.

– Друзьями?

– Ты что, забыла? У меня уже кончается терпение.

– О чем ты говоришь? – прошептала она. – Ты ни разу не был терпеливым с тех пор, как мы поженились.

– Ты права. Итак?

– Что?

Мартин сделал глубокий вдох, словно собираясь сосчитать до десяти, и повторил вопрос:

– Ты хочешь оставаться друзьями?

– Конечно.

– Только друзьями? – продолжал он настойчиво.

Эрика беспомощно попыталась возразить:

– Я не понимаю, на что ты намекаешь.

– Ты все прекрасно понимаешь. Хочешь ли ты от меня большего, чем дружба?

Эрика в страхе отвела глаза.

– Отвечай же, Эрика.

Что же ответить, лихорадочно соображала она. Сказать «да»? А если это не то, что он ожидает? Сказать «нет» – значит положить конец всему.

– Да, – поспешно ответила Эрика. Мартин протяжно вздохнул, изучающе глядя на Эрику. Он улыбнулся:

– Много же нам понадобилось на это времени. Расскажи о себе, Эрика, – мягко попросил он. – Как ты жила в самом начале, до всего, что случилось? До поездки в Румынию? Я так мало о тебе знаю.

– Я тоже мало о себе знаю, – попыталась она возразить. – Мне бы не хотелось говорить о…

– Я знаю. Но сначала нам надо поговорить.

– Зачем? – умоляюще спросила Эрика.

– Потому что, если я коснусь тебя… – Глубоко вздохнув, он повторил: – Расскажи мне о себе.

Если он коснется ее? Эрику всю бросило в жар. Она ничего не соображала, кроме того, что он рядом, что он не возражает против «большего». Эрика откинулась на спинку дивана и устремила немигающий взгляд на камин:

– Он работает?

– Ты о чем? – не понял Мартин.

– О камине. Хорошо бы разжечь его, а?

– Согласен. Но не пытайся сменить тему. С кем ты жила после развода родителей? – настойчиво добивался он.

– С обоими. – Они перекидывали ее друг другу, как мяч. Она никому не была нужна. – То есть то с одним, то с другим. Мне не понятно, зачем они вообще заводили ребенка, – нехотя ответила Эрика и посмотрела ему в глаза. – Мартин…

– Нет. Продолжай.

Эрика тяжело вздохнула и продолжала с горечью в голосе:

– Если мать работала, меня отвозили к отцу. И наоборот.

– Чем они занимались?

– Антиквариатом, – коротко ответила она, потом усмехнулась: – Даже после развода родители сохранили общий бизнес. Живя почти рядом, они всегда спорили, кто должен взять меня. Сколько себя помню, они вечно спорили и ругались. И я часами просиживала в своей комнате, разговаривая с Пушем.

– Кто это – Пуш?

– Игрушечный панда. Как только мне исполнилось шестнадцать, я ушла из дома и устроилась в отель уборщицей, поскольку там предоставляли жилье. Я влюбилась в своего шефа. Ему было больше пятидесяти лет, он был вдовцом и имел трех дочерей, – продолжала Эрика. – Он итальянец. Для меня он был скорее отцом, чем любовником. Это он привил мне любовь к кулинарии и определил меня на курсы, позволив жить в своем доме, пока я сама не встала на ноги. Два года назад он умер, и я продолжаю навещать его дочерей, – грустно закончила свой рассказ Эрика.

– Ты рассказывала им об аварии?

Она покачала головой.

– Почему?

– Не хотела волновать их.

– Ты больше не встречалась с родителями?

– Нет.

– Надо же, какая Мисс Независимость.

– Да. А ты? – Похоже, у них началась игра в вопросы и ответы.

Мартин грустно улыбнулся:

– Мама умерла, когда мне было десять лет, а брат и сестра были еще младше.

– Она была полька?

– Да, очень красивая, с темными волосами…

– Ты ездишь в Польшу?

– Конечно. У меня там много родственников.

– И ты знаешь польский язык?

– А как же!

– А отец?

– Он умер, когда мне было двадцать три года. Он тоже был физиком. От него я унаследовал любовь к науке.

– И над чем ты сейчас работаешь?

– Над предупреждением схода снежных лавин.

– И что, получается?

– Надеюсь.

– Прекрасно. Теперь у меня будет возможность кое-что почитать по этой теме, и мы сможем вести с тобой научные беседы.

Мартин засмеялся, потом вдруг посерьезнел и тихо сказал:

– Я не хочу вести с тобой интеллектуальные беседы, Эрика.

Она замерла, чувствуя, как ее бросило в жар, потом в холод, и поставила на столик чашку с кофе, чтобы не расплескать.

– Чего же ты хочешь?

– Тебя.

Эрика посмотрела ему в глаза и с трудом проговорила:

– Тогда почему же мы…

– Потому что, стоит мне коснуться тебя, я потеряю всякий контроль над собой. А мне необходимо сохранять благоразумие, ради Шарлотты. Если бы нас было только двое, все могло обернуться иначе, – мы имели бы право совершать ошибки. Ты мне уже давно нравишься, Эрика, но любовная интрижка – не выход, хотя мы и женаты. Шарлотте необходима стабильная семья. Только как добиться стабильности, когда не знаешь о чувствах своей… жены? Когда она не может оправиться от неудачного романа?

– Мы с Робертом не были любовниками, – поспешно возразила Эрика.

– Да?! Но все же ты страдала из-за его исчезновения! И ты еще полностью не оправилась после аварии. А близость может сыграть злую шутку с нашими гормонами. Поэтому я должен был выжидать, а это не в моем характере, Эрика. Я должен был выжидать, когда ты полностью выздоровеешь, сможешь совершенно осознанно принять решение.

– Я вполне могу принять решение.

– Не перебивай. Мне не легко все это говорить, но я должен. Ты не знаешь меня. С тех пор, как мы поженились, я перестал быть искренним с тобой. Ты мне всегда нравилась, еще с Румынии, и когда мы встречались в Фолкстоне. Я решил, что из всех знакомых женщин мне будет легко жить именно с тобой. У тебя есть чувство юмора, ты очаровательная, добрая и симпатичная. Я так хотел, чтобы ты была со мной! Но тогда ты была с Робертом.

А потом эта авария… ты выглядела такой потерянной и испуганной. Совсем не походила на себя прежнюю. После женитьбы выяснилось вдобавок, что мое присутствие нервирует тебя, и я не понимал, в чем дело. После моего возвращения из Штатов ты стала еще более нервной, и тогда мне пришло в голову, что ты встречаешься с Робертом и жалеешь о своем замужестве.

– Ты не прав.

– И я обнаружил, – продолжал он тем же мягким, серьезным тоном, – что мои чувства к тебе изменились. Мне хотелось обнять тебя, успокоить, но я понятия не имел, что ты чувствуешь, как воспримешь мою ласку. Я боролся со своими чувствами… А ты словно специально дразнила меня, расхаживая по дому в одном халатике…

– Это потому, что твоя ванная комната не была закончена, – не совсем удачно возразила Эрика. – И я решила, что будет удобнее приводить себя в порядок после вашего с Шарлоттой ухода. – Под его взглядом Эрика замолчала и нервно уставилась на свои руки.

– Но это возбуждало меня. А тут эти постоянные звонки Лесли и Патрика, да еще Роберт… Потом ты помяла машину, я обнял тогда тебя и понял, что дольше так продолжаться не может.

– Тогда ты чуть не поцеловал меня, – тихо заметила Эрика.

– Да.

– Почему же все-таки не поцеловал?

– Потому что прошло слишком мало времени. Мне было очень нелегко, Эрика, ты даже не представляешь.

– И ты решил избегать меня?

– Да. Мы жили под одной крышей, спали в нескольких шагах друг от друга, а мне хотелось, чтобы ты спала в моей постели. Мне было невыносимо видеть твои страдания, но я не мог обуздать свою ревность.

– Но ты мог все объяснить…

– Не мог. Я не мог идти напролом из-за Шарлотты.

Эрика судорожно вздохнула и отважилась взглянуть на Мартина. Он не спускал с нее глаз.

– Потом ты опоздала за Шарлоттой в школу и пришла домой вымокшая до нитки и вся больная. И я был уверен, что ты задержалась из-за свидания с Робертом, забыла обо всем на свете в его объятиях…

– А тут еще этот злосчастный званый обед, – прошептала Эрика.

– Да. Я был просто вне себя от гнева и ненавидел тебя за ту боль, что ты мне причиняла. И в то же время я сильно желал тебя. И когда я поцеловал тебя на кухне…

Эрика с трудом сглотнула и призналась:

– Я тоже тянулась к тебе. Мне хотелось, чтобы ты обнял меня, успокоил…

– Это правда?

– Да. Я была такой одинокой все это время. Мне и сейчас хочется, чтобы ты обнял меня, – почти выдохнула Эрика.

– Смею сказать, что у меня было много женщин до тебя, но к ним я не испытывал ничего подобного, – задумчиво продолжал Мартин. – С тобой все иначе. Совсем иначе. Может быть, дело в твоей хрупкости, в том, как ты иногда смотришь на меня… Что бы там ни было, мы не можем дальше жить так, как жили.

– Да, – согласилась Эрика.

– И я решил, что мне надо уехать и все обдумать, ради Шарлотты. Я не мог, сломя голову, давать волю чувствам. Надо было учитывать твою ранимость и все тщательно взвесить. Я ненавижу расчет, когда дело касается чувств, но ради Шарлотты я не мог быть эгоистом и ставить свои чувства превыше всего. Ты понимаешь?

– Да.

– Мне всегда удавалось контролировать свои эмоции, – продолжал Мартин.

– Да.

– Но, живя день за днем под одной крышей…

– Я понимаю. – Неужели последнее слово за ней? Если ответить «да»… – А Люси?

– Люси? – удивился он. – Тебя интересует, было ли что-то между нами?

– Нет, просто…

– Ты хочешь знать, значит ли она что-то в моей жизни? – мягко продолжал Мартин. – Между нами ничего не было. Мы некоторое время работали вместе в Штатах. И однажды я привез ей из Швейцарии небольшую куклу в национальной одежде. По ее просьбе.

Не обратив особого внимания на последние слова Мартина, поскольку Люси совсем не интересовала ее, Эрика быстро спросила:

– И что ты решил? Я хочу это знать прямо сейчас. Думаешь, приятно, когда тебя анализируют?

– Я анализировал себя, – мягко возразил Мартин.

– Ты считал все это несерьезным?

– Нет. Я не знал о твоих чувствах. Думал, что у тебя не все кончено с Робертом…

– У меня с ним ничего не было, – снова возразила Эрика.

– Зачем же ты с ним встречалась?

– Я сама не знаю. Возможно, на меня подействовало его обаяние. Он всегда был весел, ничего не требовал. То есть он хотел, чтобы мы были не только друзьями, но я этого не хотела. – Про себя она подумала, что причиной тому – ее чувство к человеку, которого она встретила в Румынии. Чувство, долго остававшееся тайной для нее самой.

– Но ты очень переживала, когда он исчез.

– Правда? Может быть, я больше переживала потерю ресторана. И его предательство. Я чувствовала себя обманутой, мне было обидно. Я понимала, что никогда больше у меня не будет возможности завести свой ресторан. Мне трудно судить. Но теперь все позади.

– А как ты относишься ко мне?

– Ты знаешь, как, – прошептала она в отчаянии и с мольбой взглянула Мартину в глаза. – Ты знаешь.

– Я тебе не противен?

– Нет.

– Ты уверена, что в тебе не говорит простое желание быть защищенной и любимой?

– Нет, мне нужен только ты… – Эрика подошла к Мартину, опустилась перед ним на колени и, взяв его за руки, заглянула ему в лицо: – Ты ждешь моего последнего слова?

– Да.

Эрика прикрыла глаза и, стараясь сдерживать дыхание, прошептала:

– Да.

Но ответа не последовало. Она открыла глаза и испуганно посмотрела на Мартина:

– Я не хочу больше ждать, слышишь?

– Завтра.

– Сейчас. Я хочу целовать тебя, касаться тебя, хочу принадлежать тебе… Мартин!

Мартин покачал головой:

– Не надо, мне и так трудно, – прохрипел он, освободив руку и погладив Эрику по волосам. – Я хочу, чтобы все случилось иначе. Без спешки, без… Я знаю себя. Обычно после полета я засыпаю, даже в самый неподходящий момент.

– Не важно.

– А мне важно. Иди спать, – взмолился Мартин.

– Поцелуй меня…

– Нет.

– Даже не поможешь мне встать?

– Нет.

Эрика не могла оторваться от его чарующих глаз и глухо взмолилась:

– Только один короткий поцелуй!

– Мы не остановимся на этом, – возразил он.

Да, Мартин прав.

– Тогда я пойду спать, да?

– Иди.

– А завтра…

– Да, завтра, все будет завтра.

Эрика вымученно улыбнулась и поднялась на ноги.

– Спокойной ночи, – прошептала она.

– Спокойной ночи.

– Не усни на стуле.

– Постараюсь.

Эрике было слышно, как он вошел в комнату, закрыл дверь, как скрипнула его кровать… Как все смешно и нелепо! Она могла бы лежать рядом с ним, спящим, обнимать его, свернуться рядом клубочком… Ее бросало в жар, все тело ныло. Наконец Эрика поднялась с постели, накинула халат, сунула ноги в шлепанцы и тихо прошмыгнула к спальне Мартина. Она осторожно приоткрыла дверь и скользнула в комнату, чувствуя себя, как воришка.

Шторы не были задернуты, поэтому в спальне царил прозрачный полумрак. Эрика увидела его вещи, брошенные на пуфик, очертания его тела на широкой кровати. Мартин лежал вниз лицом, обхватив подушку. Его торс был обнажен, простыня прикрывала Мартина только до пояса. Вся дрожа, Эрика остановилась у кровати.

Я люблю тебя, думала она, и не хочу спать в одиночестве. Никогда еще она не приходила к мужчине и не предлагала свою близость. Теперь Эрика собиралась лечь в постель к человеку, которого любила без взаимности с его стороны. Правда, Мартин желал ее и хотел сделать их брак счастливым – ради племянницы, ради себя. Но ни разу он не заговорил о любви.

Сможет ли Эрика так жить, зная, что ее не любят? Но без него она тоже не сможет. Ей так хотелось быть любимой, желанной, иметь от него детей. Мартин был интересным мужчиной, хорошим человеком, глубокой и содержательной личностью. От него веяло какой-то особой чувственностью, женщины заглядывались на него не только из-за высокого роста. Эрика боролась с этой любовью еще с Румынии, но почему-то никогда раньше не признавалась себе в этом.

Ее снова бросило в жар: непривычно ощущать себя в роли требовательной любовницы. Итак, отступать некуда. Эрика стянула с себя халат и бросила на пуфик вместе с его одеждой. Потом она скинула шлепанцы и решительно сняла пижаму. Всем телом ощутив прохладу комнаты, Эрика торопливо нырнула под его одеяло, не давая себе времени одуматься. Тело Мартина показалось ей горячим и податливым, его мышцы были расслаблены во сне, он дышал ровно и спокойно. Должно быть, он заснул сразу.

Эрика положила руку ему на спину и, придвинувшись вплотную, прижалась ногой к его ноге. Их обнаженные тела тесно касались друг друга. Эрику пронзила дрожь возбуждения. Она вдруг испугалась своего бесстыдства и возможного гнева Мартина. Только бы ей удалось проснуться раньше него и перебраться в свою постель… Трусиха! Но она впервые выступала в подобной роли, ей все еще не верилось в реальность происходящего. Мартин говорил, что надо все просчитать заранее, ради Шарлотты… А вот у Эрики нет сомнений в своей любви, в том, что она хочет провести с этим человеком всю оставшуюся жизнь.

А что, если он встретит другую женщину и так же сильно влюбится, как она сейчас? Что тогда? Ладно, Эрика, нечего бояться того, что еще не случилось. Жаль, что она не видит его лица. Ей очень хотелось коснуться его носа, губ, густых ресниц. Эрика дрожала, лаская его широкую спину, ягодицы, и не могла остановиться, дивясь своей смелости. Она прикрыла глаза, стараясь сдержать охватившее ее возбуждение, но тщетно. Желание преобладало над здравым смыслом.

Но усилием воли Эрика все же удержала себя от последнего шага. Наконец на нее навалилась усталость, и она уснула.

Первое, что она увидела, проснувшись, – взгляд зеленых глаз Мартина. В комнате было совсем светло.

Мартин молча смотрел на нее, их дыхание учащалось, тела стали горячими от возбуждения.

Эрика с трудом сглотнула:

– Я…

– Не могла подождать? – хрипло спросил Мартин.

– Нет.

Мартин потянулся к ней, и Эрику пронзила дрожь от его прикосновения. Он крепко прижал ее к себе.

– Я касалась тебя, когда ты спал, – призналась Эрика.

– Молчи, – простонал Мартин. Он начал целовать ее со страстью, которой она так ждала. Его пылкость развеяла все сомнения и страхи Эрики, наполнила ее желанием.

Мартин нетерпеливо откинул одеяло, прижался к ней всем телом. Эрика крепко обняла его и застонала, оказавшись под ним. И тут дверь в комнату открылась.

Они оба застыли в шоке. Мартин быстро набросил одеяло и повернулся к Шарлотте. Она стояла в дверях, держа в руке Мелиссу. Рядом присел ДиСи, свесив язык.

– Привет, малышка, – хрипло приветствовал девочку Мартин и протянул к ней руку.

Эрика совсем потеряла дар речи и способность мыслить, она лишь с трудом улыбнулась. Шарлотта медленно приблизилась, не спуская глаз с Эрики.

– Тебя не оказалось в твоей кровати, – заявила ей Шарлотта.

– Да, я…

– Мама с папой обычно спали в одной кровати.

– В самом деле? – выдавила Эрика.

– Да.

О Боже, как же объяснить все ребенку? Мартин улыбнулся, поманил пальцем Шарлотту, и та, осторожно перебравшись через Эрику, уселась между ней и Мартином поверх одеяла. Дядя Чарли последовал ее примеру, устроившись на кровати рядом с Эрикой и положив морду на лапы. Он смотрел на Эрику, радостно помахивая хвостом. Эрика не стала сгонять собаку. Мартин обнял племянницу и прижал ее к своей обнаженной груди.

– Мамам и папам полагается спать вместе, – мягко объяснил он. – Когда-нибудь мы надеемся стать твоими мамой и папой.

– И у вас появится маленький бэби?

– Конечно.

У Эрики екнуло внутри, и она искоса взглянула на Мартина.

– Ведь так, Эрика? – спросил он.

– Да, – неуверенно отозвалась она.

– Вот видишь, все в порядке. И, хотя мы для тебя не совсем настоящие мама и папа, мы очень хотим ими быть, потому что очень любим тебя. И ты всегда будешь жить с нами…

– Всегда?

– Да, милая, всегда.

– Вы будете меня любить?

– Конечно.

– И тетя Эрика станет моей мамой?

– Да.

– А ты станешь мне папой?

– Да, дорогая.

Девочка на минуту задумалась, пристально глядя на Мелиссу, а потом объявила с детской прямотой:

– Значит, вы сможете пойти на открытое собрание в школу.

– Ну, конечно, – согласился Мартин, все еще не оправившись от растерянности, как и Эрика. – А теперь расскажи тете Эрике об Америке. Ведь она не была там.

Шарлотта с удивлением повернулась к Эрике:

– Разве ты не бывала в Америке?

– Нет.

– А я была.

– Да, милая, – улыбнулась Эрика.

– Я летела на самолете.

– И как, тебе понравилось? Шарлотта спросила, глядя на дядю:

– Мне правда понравилось?

– Думаю, да, – улыбнулся в ответ Мартин. – Пойду-ка я приготовлю нам чай. – Он потянулся за халатом Эрики, выскользнул из постели и быстро накинул его на себя.

– Это халат тети Эрики!

– Неужели? – Мартин изобразил удивление, смешно оглядывая себя. – Надо же! И как он сюда попал, интересно?

– Какой недогадливый! Это тетя Эрика положила его здесь! А твой халат висит на двери!

Широко улыбаясь, Мартин снял с двери свой халат и удалился в ванную. Выйдя оттуда уже в своем халате, он бросил халат Эрики ей на постель и окликнул Шарлотту:

– Пошли готовить завтрак, пока тетя Эрика встает.

Девочка выкарабкалась из постели и последовала за ним на кухню вместе с Дядей Чарли, оставив растерянную Эрику одну в комнате.

В течение дня настроение Эрики все больше портилось. У нее было такое ощущение, будто она ходит по раскаленным углям. Шарлотта весь день ходила за ней по пятам и рассказывала о Диснейленде. Эрика никогда раньше не видела девочку такой оживленной и разговорчивой.

Ни разу им с Мартином не удалось остаться наедине, хотя они оба этого очень хотели. Однажды, проходя мимо Эрики, когда он собирался вместе с Шарлоттой отвести пса на прогулку, Мартин шепнул ей:

– Не смотри на меня и не притрагивайся, иначе я не выдержу до конца дня.

– Я постараюсь.

Но сам он не спускал глаз с Эрики. Она ловила на себе его взгляд всякий раз, когда смотрела на него. Мартин испытывал явное беспокойство. Он уединился в кабинете, чтобы разобрать накопившуюся почту, а после ланча повел Шарлотту к дедушке и бабушке.

По возвращении Мартин и Шарлотта уселись в гостиной играть в карты, Эрика тем временем приготовила для них чай. По мере того как близилось время укладывать Шарлотту, напряжение Эрики нарастало. Ей стало трудно разговаривать, трудно сохранять спокойствие. К половине девятого вечера Эрика превратилась в комок нервов.

Мартин чувствовал себя так же. Наконец он повел девочку укладываться спать. Эрике казалось, что последние силы оставили ее и она превратилась в тряпичную куклу.

Мартин долго не возвращался от Шарлотты. Господи, сколько же сказок он ей читает? Или он намеренно тянет время? Возможно, он жалеет обо всем, что произошло.

Наконец на лестнице послышались шаги Мартина. Эрика судорожно сглотнула и немигающим взглядом уставилась на дверь.

– Ну что, уснула? – глухо прошептала она.

– Да. Мне казалось, этот вечер никогда не закончится. Но у нас впереди целая ночь, – мягко добавил Мартин, – и завтрашнее утро, пока Шарлотта будет в школе. Я запер сейчас входную дверь.

– Да?

– И включил отопление в моей комнате. Я иду ложиться.

Эрика ошеломленно прошептала:

– Что?

– В твоем распоряжении пять минут, я жду тебя. Мне хочется сначала до мелочей воссоздать прошлую ночь – каждое твое прикосновение, все-все, а потом продолжим с того, на чем остановились сегодня утром.

Мартин вышел, потом снова заглянул в дверь:

– Знаешь, Эрика, я люблю тебя.

Она не ослышалась? Он любит ее! Эрика вскочила и помчалась было за ним, но потом замедлила шаги.

Ее лицо расплылось в счастливой улыбке. Мартин любит ее! Эрика медленно поднялась по лестнице и пошла к его спальне.