Текст книги "Всем сердцем"
Автор книги: Дороти Уильямс
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Полная решимости, Эрика вернулась домой и с улыбкой попросила рабочих взяться за отделку ванной Мартина. Их озадачила ее просьба:
– Но мы еще не закончили кухню!
– Ничего, кухня подождет, нам важнее сейчас ванная.
Продолжая улыбаться, Эрика вытерла лапы Дяде Чарли, дала ему поесть и пошла искать Мартина.
Он пристроился в холле за резным журнальным столиком и что-то писал. Эрика замерла в дверях, любуясь его сосредоточенным лицом, печальной складкой у рта, который чуть не поцеловал ее. По тому, как Мартин вдруг напрягся, она поняла, что он почувствовал ее присутствие.
Сломанные цветы больше не валялись на полу, ящики также были убраны.
– Мартин… – решительно начала Эрика. Но тут раздался пронзительный звонок телефона.
Мартин подскочил к телефону, снял трубку и прижал к уху. Через минуту он с недовольным видом передал ее Эрике.
– Кто это? – поинтересовалась она.
– Не имею понятия, – коротко ответил Мартин.
Эрика с недоумением взяла у него трубку и неуверенно произнесла:
– Алло?
– Эрика? Это Лесли. Где ты была? Я вот уже час пытаюсь тебе дозвониться!
Теперь понятно, почему у Мартина плохое настроение.
– Я выходила, – спокойно ответила она. – Откуда у тебя этот номер?
– Мне дал его Патрик…
– А откуда он известен Патрику?
– Вероятно, узнал от своей сестры. Послушай, ты не смогла бы сегодня подежурить в магазине? Рита не пришла.
– Нет, – ответила Эрика, взглянув на Мартина. – Я же тебе сказала, что больше не смогу работать у вас. Прощай, Лесли, и, пожалуйста, не звони мне. – Положив трубку, Эрика взглянула на Мартина, который с мрачным видом собирал свои бумаги. Его поведение говорило само за себя. – Извини, это был Лесли, – объяснила Эрика.
– Я так и думал.
– Не вымещай на мне свое плохое настроение, – укоризненно заметила Эрика. – Я не просила его звонить. Я вернулась из магазина в прекрасном настроении, очень довольная собой. Я сама вела машину.
– И теперь ожидаешь награды? – проворчал Мартин, избегая встречаться с ней взглядом.
Эрика нахмурилась:
– Что с тобой происходит?
– Ничего. Просто мне непонятно, почему твой «друг» считает меня неким монстром, который держит тебя взаперти! Ведь я дал ясно понять тебе, что никто не должен знать о наших отношениях, – выговаривал ей Мартин. – И если…
– Я никому ничего не говорила, – возразила Эрика, протягивая руку, чтобы успокоить его. Но Мартин увернулся, как от удара.
– Ладно, извини, – быстро сказал он. – Кто там еще?
В дверь громко постучали, и Мартин ринулся открывать, сбросив на пол бумаги. В дверях стояли двое рабочих.
– Здравствуйте, хозяин. – Рабочие прошли мимо него в ванную. – Это здесь? О’кей, Боб, давай начинать, – сказал один из них.
Мартин беспомощно смотрел на них.
– Я отправляюсь в институт, – сокрушенно выдавил он. – Здесь невозможно работать. Увидимся позже.
Он собрал бумаги и вышел, так ни разу и не взглянув на нее. Почему?
В последующие дни Эрика с удивлением и обидой наблюдала, как Мартин все больше мрачнел. Очевидно, его раздражал этот нескончаемый ремонт. Невозможно было пройти по дому, не споткнувшись о разбросанные ящики с инструментом, строительные материалы. Сама она стала спокойнее, а Шарлотта и Дядя Чарли даже пополнели от конфет и печенья, которыми угощали их рабочие.
У Эрики не было никакой возможности поговорить с Мартином, так как они ни на минуту не оставались одни. И она решила набраться терпения, не вспоминать о своем влечении и терпеливо ждать. Но ей было нелегко следовать принятому решению. Как могли все так резко измениться за несколько месяцев? Еще в сентябре жизнь казалась ей такой прекрасной. Она чувствовала себя счастливой, уверенной в себе, у нее была работа. А теперь все рухнуло.
Самое ужасное заключалось в том, что стоило Эрике войти в комнату, как Мартин тут же выходил, не глядя на нее. Ей оставалось лишь мучиться в недоумении.
Эрику начали изводить приступы клаустрофобии, и она стала все чаще выходить из дома. Она ехала куда-нибудь на автобусе или шла пешком – только бы оказаться подальше от дома. Иногда она уходила по делам – навестить Эмму, старую леди, для которой она по-прежнему делала покупки. Но чаще ее отлучки были вызваны обидой и желанием побыть одной, вдали от Мартина, которому, как ей казалось, она стала в тягость.
Как-то раз, вернувшись после одной из своих прогулок, вся замерзшая, с покрасневшим от холода носом, Эрика наткнулась на Мартина. Он выходил из кабинета.
Они оба остановились, почти физически ощущая возникшее между ними напряжение.
– Мартин…
– Не сейчас, – торопливо прервал он, стараясь сгладить неловкость натянутой улыбкой. – Я действительно очень занят. – Он повернулся, собираясь вернуться в кабинет, и Эрика протянула к нему руку, чтобы остановить его. Мартин весь напрягся, но не отпрянул, как в прошлый раз.
– В чем я провинилась? – грустно спросила Эрика.
– Ты? Ни в чем. Послушай, мне надо идти. – Мартин отвел от себя ее руку и сделал шаг вперед. Но Эрика опять удержала его:
– Мартин! – воскликнула она.
– Что? – почти взревел Мартин. – Чего ты добиваешься от меня, Эрика? Этого? – Он выронил бумаги, сгреб ее в объятия и поцеловал. Очень крепко, почти больно. – Ты этого хотела? Да?
– Нет, – прошептала она.
– Нет… – эхом откликнулся он.
7
Мартин рванулся в кабинет и захлопнул за собой дверь. Через минуту он снова открыл ее и посмотрел на Эрику удивительно грустными глазами:
– Извини. Просто я не в себе. Тебя вечно нет на месте, и постоянно звонит телефон, спрашивают почти всегда тебя. Патрик настойчиво интересуется, почему ты скрыла от него, что замужем. Тот же вопрос задает и твоя подруга Лотта. А Лесли все отказывается поверить, несмотря на мои горячие заверения, что твой муж не тиран. Он занимает телефон как раз тогда, когда я жду звонка…
– Извини, – беспомощно сказала Эрика.
– Хорошо, – смягчился Мартин. – Где ты была? Ты совсем замерзла.
– Что? – удивленно откликнулась она. – Нигде, просто гуляла.
Мартин кивнул, его взгляд совсем потух.
– Увидимся позже. – Он снова скрылся в кабинете, плотно закрыв за собой дверь.
Эрика не двигалась с места, глядя на валявшиеся на полу бумаги, которые он выронил. Она нагнулась и медленно подобрала их, аккуратно сложив на столик в холле. Потом пошла на кухню, чтобы выпить что-нибудь горячее.
Почему Мартин не в себе? В чем причина? Она прикоснулась к губам и тут же отдернула руку. Что его мучает? Неужели он разозлился, что переиграл сейчас? Он ничем не напоминал ей прежнего Мартина, которого она знала раньше. Тот Мартин был добродушным, шутил… Надо запретить Лесли звонить сюда. Эрика вздрогнула – на ее плечо вдруг мягко легла рука Мартина.
– Прости меня, Эрика.
Обернувшись, она несмело улыбнулась и… не смогла оторвать взгляд от его губ. Мартин кивнул на ее чашку:
– Еще осталось на мою долю?
– Да, конечно. Сейчас я тебе налью.
– Благодарю. – Он помолчал. – Через несколько дней все работы в доме будут закончены.
– Да. Мартин…
– Я просто устал от беспорядка, Эрика, – прервал он. – Я сознаю, что веду себя глупо. – Он улыбнулся и сменил тему: – Ты с кем-нибудь встречалась?
– Нет, ни с кем, – отозвалась она.
– Я имею в виду, с Лоттой или еще с кем?
– Нет. Мартин кивнул.
– Я выпью кофе в кабинете. Будет проще, если я установлю себе еще один телефон.
Стало действительно проще, когда он выполнил свое намерение. Но Мартин продолжал избегать ее, стараясь уединяться при любой возможности. Он закончил оформление своего кабинета, заполнил книгами длинные полки, закрывающие всю стену сверху донизу, и после этого стал еще реже показываться в общих комнатах.
Ремонт наконец завершился, все вещи стояли на своих местах. И в доме воцарились долгожданный покой и тишина. Однажды утром они проснулись и, встретившись, улыбнулись друг другу. Глаза Мартина опять засветились юмором. Это блаженство длилось целых два дня. Правда, Эрика нечасто виделась с ним в эти дни, и у нее не было возможности от души насладиться его хорошим настроением. Хотя, право, для нее, измученной его угрюмостью, это был настоящий деликатес.
Ей также не удалось задать Мартину столь мучивший ее вопрос. Утром он отводил Шарлотту в школу и возвращался вместе с ней. Потом он играл с девочкой, читал ей, смотрел с ней диафильмы или помогал делать уроки. Эрика слышала их шутки и смех, но не отваживалась присоединиться к ним.
Малышка стала привыкать к новой жизни. Так, по крайней мере, думала Эрика. Однажды в воскресное утро они собирались навестить дедушку с бабушкой.
– А я вернусь сюда опять? – забеспокоилась Шарлотта, когда Мартин помогал ей надеть пальто.
– Конечно, вернешься. Мы просто навестим их, подарим бабушке цветы, а дедушке – бутылку виски…
– А потом вернемся?
– Конечно, – пообещал ей Мартин. – Мы пообедаем с ними, а потом вернемся сюда, и тетя Эрика приготовит нам к чаю что-нибудь вкусненькое. Правда, Эрика?
Наблюдая за ними, она поражалась тому, насколько Мартин нежен и терпелив с девочкой. Из него мог получиться хороший отец. Она в который раз задавалась вопросом, почему он не был женат… Поймав себя на этой мысли, она улыбнулась: ведь он женат на ней. Но не рад этой женитьбе…
– Эрика?
– Да? Извини, что ты сказал?
Мартин бросил на нее испытующий взгляд, потом повторил вопрос.
– Да, конечно. – Она улыбнулась девочке: – Что тебе приготовить?
– Яйцо и чипсы.
– Хорошо, пусть будет яйцо и чипсы. Когда бабушка с дедушкой окончательно поправятся, мы пригласим их к себе.
– Хорошо. – Шарлотта подставила ей личико для поцелуя и велела Мартину сделать то же самое.
Он взглянул на Эрику и послушно вернулся к ней для прощального поцелуя. Это был легкий, дежурный поцелуй в щеку. А ей хотелось большего. Гораздо большего.
– До встречи.
– Пока.
Уходя, Шарлотта все еще выглядела обеспокоенной и одной рукой обнимала Дядю Чарли. Мартин вышел с отсутствующим видом.
Да, Эрике хотелось большего. Ей хотелось настоящего тепла, настоящего счастья и настоящей женитьбы. Не будь глупышкой, Эрика. Мартин всегда был тебе другом, и только. Ты флиртовала с ним в Румынии, шутила, разыгрывала его, но все это было по-дружески, не более того.
Ты капризничаешь, Эрика, уговаривала она себя. Ты хочешь того, что Мартин не может тебе дать.
Ей все труднее становилось притворяться. Это началось уже в те, как ей теперь казалось, далекие времена, когда она была прежней, веселой и немного легкомысленной Эрикой… Поглощенная мыслями о Роберте, наполовину дружескими, наполовину любовными отношениями с ним, она не замечала того, что лежит на поверхности. Эрика старалась игнорировать это, не замечать, только бы не признавать истинного положения вещей.
Она любила Мартина Белчера. И началось все давно. Это не страсть, не физическое влечение и уж точно – не дружеская привязанность. Это – любовь. Но он не любит ее.
Эрика бесцельно слонялась по дому, не в силах чем-то занять себя. Она включала телевизор, но ничего не воспринимала. Самое трудное, наверное, любить безответно. Самое горькое и мучительное из всех чувств. Ужаснее всего то, что Мартину неприятно ее общество, а особенно – ее прикосновения… Он весь напрягается, когда Эрика рядом.
Так же было у нее с Робертом. Только наоборот. Она тоже вся сжималась, когда он хотел большего, чем она могла и хотела дать. Эрика нервно рассмеялась: наверное, это наказание за ее собственные прегрешения.
Когда Мартин и Шарлотта вернулись, Эрика пристально посмотрела ему в лицо, пытаясь прочесть его чувства. Но все было напрасно. Выражение его лица было абсолютно никаким, холодный взгляд – непроницаемым.
– Вы хорошо провели время? – ласково спросила она девочку.
– Да. – Улыбнувшись в ответ, Шарлотта отправилась к себе наверх, чтобы раздеться.
От Мартина веяло ледяным спокойствием. Эрика почему-то смутилась и пролепетала:
– Она все еще не чувствует себя в полной безопасности, да?
– Должно пройти некоторое время, прежде чем Шарлотта окончательно поверит нам. Старайся быть с ней искренней, Эрика, всегда говори ей только правду, ладно?
– Я всегда так и поступаю. Шарлотта пока ни о чем меня не спрашивает.
– Ясно…
Надеясь, что Мартин как-то возразит ей или даст намек о своих планах, Эрика добавила:
– Я же здесь всего на год. Ты сам просил, чтобы я не привязывала ее к себе.
– Ты права.
В ней вспыхнула боль, но она мужественно улыбнулась:
– Пойду приготовлю яйцо с чипсами.
– Эрика…
– Да? – откликнулась она, не оборачиваясь.
После короткой паузы Мартин сказал:
– Нет, ничего.
Эрика все же обернулась:
– Ты хотел что-то сказать? Он слегка пожал плечами:
– Просто я хотел спросить, выходила ли ты сегодня из дома.
– Нет.
– А как завтра? У тебя есть какие-то планы? Я хочу пригласить к нам несколько человек из института. Все они живут в казенных квартирах, и я подумал, что неплохо было бы пригласить их на домашний обед.
– Да, конечно.
– Это не составит для тебя особых проблем?
– Нет, – медленно ответила Эрика, озабоченно нахмурясь. – Сколько человек ты планируешь пригласить?
– Четверых. Всего шестеро, включая нас с тобой. Приготовь что-нибудь попроще.
Мартин прав, сложное меню ей сейчас не под силу.
– Ростбиф устроит?
– Да, что-нибудь в этом роде. Назначим на восемь тридцать? Шарлотта уже будет в постели к этому времени.
– Хорошо.
– Мне кажется, ты слишком озабочена, Эрика. Не беспокойся. Они все очень милые люди.
– Ладно. Утром я куплю все необходимое.
– Спасибо тебе. – Мартин взглянул на часы и добавил: – Мне еще надо сделать несколько звонков.
Провожая его взглядом, Эрика подумала, что оказалась права в своих предположениях. Несмотря на извинения, Мартину неприятно ее общество. Он старается избегать ее под любыми предлогами – то ему необходимо позвонить, то написать доклад, они почти никогда не остаются наедине. Неужели все из-за того, что Мартин знает или подозревает о ее чувствах? Господи! Им надо продержаться почти целый год.
Значит, ей надо будет все время притворяться, чего она никогда не делала в своей жизни. Ради Шарлотты. Ведь Эрика дала обещание.
Быть может, ей удастся разлюбить его так же легко, как она полюбила. И лучшее средство – избегать Мартина. Она справится, должна справиться с собой. Она же выносливая. Уже столько всего вынесла за свою недолгую жизнь…
И Эрика продолжала часто отлучаться из дома. Она много ходила пешком, ездила автобусом в город. После аварии Эрика стала замечать в себе некое беспокойство, признаки клаустрофобии, но списывала их на последствия полученной травмы. Возможно, ее постоянные отлучки стали раздражать и Мартина. Эрика постоянно старалась казаться занятой, хотя на домашние дела требовалось вполовину меньше времени, чем она фактически тратила. Она не привыкла слоняться без дела.
Как и Мартину, ей трудно было жить с кем-то бок о бок. Несмотря на то, что Роберт был частым гостем в ее квартире, он никогда там не оставался на ночь. И Эрика всегда имела возможность побыть одна, заняться, чем ей хочется. Теперь же все стало иначе. Хотя здесь Эрика нередко оставалась одна, она всегда помнила, что это не ее дом. Ей удалось кое-что изменить по мелочам, но никто, казалось, ничего не заметил. Эрика перестала принадлежать себе, все было ради Шарлотты и Мартина.
Теперь он решил устроить званый обед. Это что, лишний повод не оставаться вдвоем?
Эрика нагнулась, чтобы достать с нижней полки картофель, и зажмурилась от резкой боли в голове. Тяжелые мысли и душевная боль явно не способствовали улучшению ее здоровья. Она продолжала раздумывать о своей жизни, о Мартине, о том, как жить дальше. Эрика начала, опасаться, что была слишком самоуверенной, считая, что все выдержит. Оставалось еще целых десять месяцев. Десять месяцев пытки. Она не в силах изменить себя, перестать думать о Мартине. И не в силах видеть его равнодушие.
Все это время она почти не спала и не ела. Ей необходимо поговорить с Мартином. И на следующее утро, когда он нетерпеливо ожидал Шарлотту в передней, чтобы отвести ее в школу, Эрика решилась:
– Мартин, скажи мне, что происходит?
– Ничего не происходит. Почему бы тебе не привести себя в порядок? Ты продолжаешь расхаживать по дому в халате, хотя все уже оделись.
Эрика изумленно взглянула на свой махровый халат, потом на Мартина. Странно, он никогда раньше не говорил об этом.
– Хорошо, – согласилась она. – Если это тебя так раздражает…
– Это меня не раздражает! – резко возразил Мартин. – Шарлотта!
– Иду.
Он смущенно улыбнулся и неожиданно попросил Эрику:
– Ты не могла бы сегодня забрать Шарлотту из школы? Я не успеваю.
– Конечно, – откликнулась Эрика.
Шарлотта тем временем спустилась, и Эрика с улыбкой проверила, все ли у нее на месте, и поцеловала девочку на прощание. Потом она повернулась к Мартину для прощального поцелуя и подставила ему лицо таким образом, чтобы его поцелуй пришелся ей в губы.
Мартин посмотрел Эрике в глаза, его челюсть нервно дернулась, и он резко отвернулся, бросив ей, чтобы не слышала Шарлотта:
– Не стоит играть в эти игры.
Игры? Он считает это игрой? Если бы она знала такую игру, где можно заставить другого любить себя, она с удовольствием сыграла бы в нее. Зачем Мартину притворяться, что все в порядке? Чтобы удержать ее, пока не закончится условленный год их совместной жизни?
Да, дело, по-видимому, именно в этом. Он не хочет никаких осложнений до истечения условленного срока.
Сбитая с толку, огорченная, Эрика пошла к себе в спальню. Она сняла злополучный халат и швырнула его на кровать. Если Мартина раздражает старый халат, то можно купить новый… Или он вообще против того, чтобы Эрика показывалась ему в халате? Но раньше он не поднимал эту тему. Эрика недоумевала, куда девалась, ее решимость изменить себя. Она продолжала извиняться на каждом шагу. Единственное, в чем она преуспела, так это в борьбе с искусственными цветами. Ей хотелось расплакаться от отчаяния.
Взглянув на часы, Эрика схватила пальто и шапочку и поспешила на автобус.
День выдался холодным, с резким северо-восточным ветром и мокрым снегом. Автобус запаздывал, и, когда Эрика добралась наконец до Фолкстона, она сильно промерзла.
Эрика купила все необходимые продукты и не забыла о теплых колготках для Шарлотты. Потом она зашла к Лотте за своими кулинарными рецептами и, стараясь избегать темы своего замужества, условилась забрать от нее все оставшиеся вещи. После визита к подруге Эрика решила заглянуть в кафе, чтобы перекусить и выпить чашечку кофе. Ее немного лихорадило, и начало болеть горло.
Стараясь не думать о своем самочувствии, Эрика анализировала поведение Мартина. Можно ли как-то повлиять на него?
Эрика бесцельно смотрела в окно и вдруг увидела Роберта. С Джиной. К своему удивлению, Эрика ничего не почувствовала при этом, кроме праздного любопытства. Теперь все встало на свои места. Джина частенько нахваливала Роберта. Она резко осуждала Эрику, считая, что ее встречи с Мартином направлены на то, чтобы вызвать ревность Роберта, заставить его на себе жениться.
Эрика протерла вспотевшее стекло и продолжала смотреть, как Роберт с Джиной шли, обнявшись и чему-то смеясь, по противоположной стороне улицы. Эрику это никак не трогало.
Роберт всегда старался быть приятным и очаровательным, он и сам получал удовольствие, любуясь собой. Женщины были от него без ума. Но Эрика никогда не любила его. С ним было приятно провести время, посмеяться, но Эрика всегда знала, что он пустышка. Мартин стоил сотни таких парней, как Роберт…
Эрика теперь уже понимала, что полюбила Мартина с их первой встречи в Румынии.
Погрузившись в воспоминания, она продолжала смотреть в запотевшее окно кафе. Эрике вспомнилось, как ей всегда было хорошо в компании Мартина, как она обрадовалась, встретив его в Фолкстоне. Почему она, глупая, не догадалась о своих чувствах раньше? Ведь после встречи с Мартином ей стали неприятны поцелуи Роберта, который даже не удивился этому. Наверное, Джина успела поведать ему о Мартине? Или они уже встречались в то время за спиной у Эрики?
И все же, почему Мартин так себя ведет? – вернулась она к прежней, мучительной теме. Неужели поведение Мартина объясняется тем, что он знает о ее чувствах и старается избежать конфронтации?
– С вами все в порядке, мэм? – услышала Эрика чей-то голос.
Она перевела взгляд и увидела перед собой официантку.
– Что?
– Я спрашиваю, все ли в порядке с вами.
– Да-да, все нормально, спасибо.
Эрика взглянула на часы и охнула, разом забыв о Мартине. Она совсем не думала о времени! Мигом допив кофе, она схватила свои покупки и бросилась к дверям. В спешке она столкнулась с входящим мужчиной, который от неожиданности выпустил дверь и сильно прищемил Эрике руку.
Эрика не могла издать ни звука, такой сильной оказалась боль. Она замерла с побелевшим лицом, стиснув зубы.
– Извините. С вами все в порядке?
– Ничего, со мной все в порядке, – с трудом процедила Эрика. Ей не хотелось поднимать шум и задерживаться, и, еле преодолевая боль, она постаралась улыбнуться и вышла на улицу. Эрика так и не купила скатерть и салфетки, как собиралась. Ей обязательно надо было успеть на автобус, отходивший в два тридцать. Иначе она опоздает в школу за Шарлоттой.
Она все же опоздала на автобус.
Придерживая руку, которая сильно болела, увешанная покупками и промокшая до нитки, Эрика чуть не плакала. Она поспешила к остановке такси и обнаружила там длинную очередь.
О, Боже, что же делать? Кажется, есть еще местный автобус, который останавливается где-то за милю до школы. Надо постараться успеть на него.
Эрика вскочила в отходящий автобус, слегка улыбнулась пассажирам и села на переднее сиденье. Сама виновата, твердила она про себя. Ей любой ценой необходимо успеть в школу, иначе Мартин будет вне себя. Надо было позвонить ему, как же она не догадалась? Дура, вечно она не подумает! Если она опоздает за Шарлоттой, Мартин разозлится. И будет прав. Эрике нельзя допустить этого, если она хочет добиться любви Мартина.
Когда же это случилось? Когда пришла эта, совсем неуместная сейчас любовь? Она всегда считала Мартина привлекательным, с его зелеными глазами, темными волосами и крупной фигурой. Но это вовсе не предполагало любовь с ее стороны. Эрика не принадлежала к тем, кто с легкостью завязывает любовные отношения. Она всегда проявляла определенную осторожность в отношении мужчин. Ей хотелось выйти замуж, иметь детей, но это должен быть надежный брак. Эрика не желала пережить то, что пережили ее родители, и из-за них она.
Уж она-то не позволит своему ребенку страдать из-за постоянных ссор и скандалов в семье. А у них с Мартином постоянные ссоры… Но они пытаются скрывать их от Шарлотты. Хотя, как долго может это длиться?
А что вообще она знает о любви? У нее случился недолгий роман в двадцать лет, когда она решила, что любит мужчину. Но очень скоро Эрика сочла его привычки и взгляды невыносимыми… Может быть, дело в ней самой, в ее неразборчивости? Возможно, она так же непостоянна, как и ее мать. У той была масса любовников, которые не исчезли и после замужества.
Эрика пошевелила замерзшими пальцами ног и коснулась ушибленной руки. Она решила расстегнуть промокшее пальто и взглянула на свое отражение в окне. Она стала похожа на привидение. Совершенно отвратительное привидение. Ей не шли шапочки, но надо же было как-то скрыть эту ужасную стрижку. Волосы, слава богу, отрастают…
Она всегда чувствовала себя уверенно, никогда не комплексовала из-за своей внешности… Что же теперь с ней произошло, думала в отчаянии Эрика. Что произошло?
– Рейн-стрит.
Эрика очнулась и уставилась на водителя.
– Рейн-стрит, – повторил он. – Вы же спрашивали, мэм?
– Ах, да. – Эрика схватила покупки и рванулась к двери.
Было четверть четвертого.
Сейчас Шарлотта выйдет из школы.