Текст книги "Всем сердцем"

Автор книги: Дороти Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Тебе нравится эта комната? Смотри, здесь есть полки для книг и твоих игрушек.

Девочка посмотрела на пакет с мягкими игрушками, потом перевела взгляд на Эрику:

– А разве на них нет микробов? Бабушка говорит, что на них микробы, и я не должна играть с ними.

Ах, вот оно что!

– Я думаю, что с микробами покончено, – сказала Эрика как можно веселее. – Давай проверим?

Эрика деловито подошла к сумке с игрушками и начала распаковывать ее содержимое. Она чувствовала, как в ней закипает раздражение. Это уже слишком – лишать ребенка игрушек! С чего бы это? Вроде бы ни у Шарлотты, ни у ее дедушки с бабушкой не было аллергии. По крайней мере, ей об этом ничего не говорили.

– Кого мы сейчас достанем? – спросила она тем же веселым голосом. – Мишку?

У ребенка должен быть любимый плюшевый мишка, чтобы можно было его понянчить и пожаловаться на свои детские проблемы. Эрике вдруг вспомнился мишка ее детства, панда Пуш. Сколько же она с ним разговаривала, сколько слез выплакала на его плюшевом животе!

– Бабушка всегда мыла игрушки в стиральной машине, – спокойно заметила Шарлотта.

Тут Эрику осенило, и она сказала с улыбкой:

– Да? Вот и прекрасно! Значит, все микробы уже уничтожены.

Взглянув на мишку, которого она вытащила из сумки, Эрика заметила, что у него почти оторвана одна из лапок. Должно быть, последствие стирки в машине.

– Бедный мишка! У него болит лапка. Давай подлечим его?

– Давай, – озабоченно согласилась девочка. – Только сначала я сниму школьную форму. Всегда надо переодеваться, когда приходишь из школы.

– Ну, конечно! – Эрика раскрыла чемодан Шарлотты и присела на кровать. Дядя Чарли тоже устроился с ней рядом. – Ну-ка, слезай отсюда, строгим голосом приказала она собаке. – Ты же знаешь, что тебе нельзя забираться на кровать!

Пес недовольно взглянул на Эрику, но послушно перебрался на коврик у ее ног. Эрика заметила, что Шарлотта расстроилась, и объяснила ей:

– Нельзя все позволять собаке, иначе она перестанет слушаться. – Эрика извлекла из чемодана куклу, которую привез Мартин. – Как ты ее назовешь? – спросила она девочку.

Девочка бросила на Эрику застенчивый взгляд и еле слышно произнесла:

– Мелисса.

– Что ж, прекрасное имя, – улыбнулась Эрика. – А теперь подбери себе, во что ты переоденешься, и распакуй игрушки, а я принесу остальные вещи. Потом мы с тобой застелем кровати, починим мишку, и, когда твой дядя вернется из магазина, все будет в полном порядке, хорошо?

Эрика с улыбкой вышла из комнаты и остановилась в холле, чтобы справиться с охватившим ее раздражением. Не стоит так болезненно на все реагировать, уговаривала она себя. Ведь ты не знаешь всех обстоятельств, не знаешь стариков. У тебя нет своих детей, и ты совсем не представляешь, чем надо руководствоваться в процессе воспитания. А детей обязательно надо приучать к порядку… Заставив себя успокоиться, Эрика перенесла наверх весь багаж. Мартина ожидала полная идиллия: кровати были застелены, вещи все разложены, а сама она сидела на кровати Шарлотты и подшивала лапу медведю. Шарлотта пристроилась возле нее на полу, скрестив ноги. В руках у нее была кукла, а рядом восседал Дядя Чарли.

– Привет, – возвестил Мартин о своем приходе.

В ответ последовали две улыбки.

– Тетя Эрика лечит мишку.

– И как он? Не плачет?

– Нет! – рассмеялась Шарлотта. – Мишки не плачут!

Изобразив всем своим видом удивление, Мартин присел на кровать рядом с Эрикой. Шарлотта моментально забралась к нему на колени.

– Неужели? А мой мишка часто плакал, – продолжал он шутить с девочкой.

– Нет, мой мишка не плачет!

Мартин усмехнулся и подмигнул Шарлотте. Эрика же инстинктивно постаралась отодвинуться от Мартина, потому что вдруг почувствовала себя потерянной и одинокой. Она невидящим взглядом смотрела на медведя, которого подшивала. Ее пронзила мысль о нереальности всего происходящего. Что она здесь делает? Ведь у нее нет ни малейшего опыта воспитания детей и ведения домашнего хозяйства, она не привыкла ни о ком заботиться. И всем этим предстояло ей заниматься не неделю или две, а целый год! Целый год жить под одной крышей, одной семьей, касаться друг друга, испытывать желание… Не смей распускать нюни, резко оборвала она себя. Никаких желаний! Вы только друзья! Впервые Эрике пришлось быть столь суровой и категоричной с самой собой.

Сделав последний стежок, Эрика перекусила нитку и вручила медвежонка Шарлотте. Ей захотелось побыстрее избавиться от охватившей ее клаустрофобии, и она как можно веселее объявила:

– Пойду разберу покупки и приготовлю что-нибудь поесть.

Эрика быстро спустилась на кухню и внезапно почувствовала страшную усталость. Она устала от суеты, от необходимости постоянно быть чем-то занятой. Она сама нуждалась в поддержке и сочувствии.

Обнаружив, что в кухне нет рабочих, Эрика обрадовалась хотя бы временному одиночеству и не спеша принялась раскладывать продукты по полкам холодильника.

– Я купил бифштексы и пирог с печенкой на обед, – раздался у нее за спиной голос Мартина, и она опять напряглась. – Я рассудил, что все это можно быстро приготовить. Просто, подогреть, и все.

– Да, спасибо.

– Что-то не так?

– Нет, все нормально, – поспешно ответила Эрика.

Мартин подошел к ней сзади и, за плечи развернув ее к себе, заглянул ей в лицо:

– Отсутствие энтузиазма с твоей стороны вынуждает меня чувствовать себя виноватым. Мне кажется, я становлюсь каким-то совсем другим человеком, – тихо сказал он.

Эрика ошеломленно проговорила:

– Я не хочу, чтобы ты стал другим.

– Если это так, почему у тебя такой трагический вид? Ты же сама хотела все обсудить, а пока ты молчишь, я не буду знать, в чем дело. Ты считаешь меня в чем-то виноватым? Сердишься? Может быть, ждешь извинений?

– Извинений? Нет, конечно.

– Тогда в чем же дело?

Эрика не могла сейчас ничего объяснить. Ее мысли и чувства еще окончательно не оформились. Она сама толком не понимала, что с ней происходит. И она предпочла соврать, свалив все на историю с игрушками Шарлотты.

– Мне стало очень обидно за Шарлотту. Другое дело, если бы у нее или у стариков была астма или аллергия, тогда все понятно. В чем причина запрета на мягкие игрушки? По-моему, ты ничего не говорил мне об этом?

– Нет, не говорил.

– Конечно, я не имею права критиковать, но мне тяжело было видеть ее личико, готовое расплакаться, когда она смотрела на игрушки в сумке. А если эти игрушки были подарены ее родителями?

– Не суди по себе. Дети все воспринимают иначе.

– Это так, но…

– Ты не права. Миссис Сейвидж прекрасный человек и прекрасная хозяйка. Но у нее одна странная особенность – она не признает никаких половичков, подушечек, салфеточек. То есть всего, где скапливается пыль. Что ж поделаешь? У них с мужем погиб единственный сын, и они тяжело все это пережили и переживают сейчас. Они сделали все, что могли, для Шарлотты. Они вложили в нее всю душу и позволяли много такого, что может показаться излишним в обычных условиях. Девочка и раньше часто бывала у них и заранее усвоила все их порядки. И в какой-то мере это облегчило ее жизнь, – она точно знала, что от нее требуется и как себя вести. Старики старались утешить девочку, как могли. Но миссис Сейвидж не могла смириться с мягкими игрушками, так как, по ее понятиям, в них накапливается пыль и микробы. Она очень боялась, чтобы ребенок не подхватил какую-нибудь инфекцию. Конечно, можно пытаться разубеждать ее, называть глупой старухой, но зачем? Когда ты познакомишься со стариками, они тебе понравятся. Они хорошие люди. И то, что мы мыслим иначе, не дает нам права осуждать их.

– Ты прав. Извини. Мне все пока непривычно.

– Ничего страшного. Ты имеешь полное право сердиться – ведь ты приемная мать Шарлотты. Тебе помочь с обедом?

– Нет, я справлюсь. – До тех пор, пока не дойдет дело до приправ и снятия пробы, подумала она.

– Ты не представляешь, Эрика, насколько я бесполезен на кухне. Я совершенно не умею готовить и убирать. Никогда в жизни этим не занимался, – улыбнулся Мартин.

– Теперь самое время научиться, – мягко заметила Эрика.

– Это упрек, мисс Полинг?

– Миссис Белчер, – поправила она и сама этому удивилась. Стараясь не смотреть Мартину в глаза, Эрика с трудом улыбнулась: – Нет, не упрек. – Вот почему он женился – ему нужна, прежде всего, домработница.

– Надеюсь, ты прихватила с собой набор с инструментами, – мягко продолжал Мартин.

Теперь Эрика от души рассмеялась, припомнив его полную неспособность работать руками в Румынии.

– У меня нет даже отвертки.

– Тогда я непременно достану ее, чтобы выковыривать грязь из подошвы ботинок. Это единственное применение для нее в моих руках. Тебе, дорогая, придется самой вешать полки, менять краны…

– Ясно, я буду чернорабочим. А ты у нас ученый-белоручка! – ехидно парировала Эрика в тон ему.

– Я у нас физик, – гордо уточнил Мартин.

– Стало быть, физики разбираются только в нейтронах?

– Хм, как сказать…

Эрика, неожиданно для себя, чмокнула его в щеку. Мартин на секунду растерялся, а затем улыбнулся ей:

– Мне необходимо сделать несколько звонков.

Он вышел из кухни и бесшумно прикрыл за собой дверь.

Почему он так растерялся, недоумевала Эрика. Она много раз целовала его прежде – и в Румынии, и в ресторане, и никогда это не удивляло Мартина. Он и сам поцеловал ее, когда они встретились в Фолкстоне. Что же изменилось теперь?

Нечего выдумывать, одернула она себя. Просто сейчас все получилось слишком неожиданно. Раньше они не жили под одной крышей, он мог всегда уйти. Наверное, в этом все дело. Ему не нужна прежняя Эрика, веселая и легкомысленная. Лишь формальная жена на год, готовая заменить мать для его племянницы.

А может, пройдет немного времени, и все наладится, размечталась она, устав от своих печальных, как зимний день, мыслей. В их доме вновь зазвучит смех. В Румынии постоянно были смех, и шутки, и ощущение счастья. Все будет у них хорошо, если только опять не случится какое-нибудь несчастье.

Надо быть мудрее и не испытывать судьбу.

На следующее утро все они проспали, и в доме воцарился настоящий хаос. Надо было отправить Шарлотту в школу, Мартину – успеть в институт на важную встречу, а рабочим продолжать ремонт. Все осложнялось еще и тем, что единственная ванная стала одновременно необходима всем троим. И, вдобавок ко всему, пригорела каша, Шарлотта долго не могла отыскать свой портфель, а Мартин – свои бумаги. Только Дядя Чарли радовался происходящему, решив, по-видимому, что весь этот спектакль устроили исключительно для него.

– Быстрее, Шарлотта, – подгонял Мартин племянницу, сбегая по лестнице. – Надевай свое пальтишко и шапочку…

– Я Чарли.

– Так, кто бы ты там ни была – Чарли, Джош, Кори – надевай побыстрее пальтишко.

Посмеиваясь, Шарлотта кое-как влезла в пальто, которое придерживала для нее Эрика, натянула шапочку и перчатки. Мартин торопливо накинул свое пальто.

– Как насчет покупок? – спросила Эрика.

– Я же все купил вчера!

– Но этого недостаточно до воскресенья, – со вздохом сказала Эрика.

– Ты не могла бы сделать это сама?

– Конечно, я именно это имела в виду, только… у меня совсем нет денег.

– Так воспользуйся кредитной карточкой!

– У меня ее нет.

– Ну как же! Я завел ее для тебя еще перед отъездом в Штаты.

– Да, но…

– Но что? – Мартин начал раздражаться. – У меня нет времени!

– Я ее не получала.

– Почему, Эрика? Я же специально предупреждал, что на твое имя заведены кредитная карточка, чековая книжка и счет в банке… От тебя требовалось лишь явиться в банк и подписать необходимые документы.

– Я знаю, но…

– И на что же ты жила все это время?

– На свои сбережения, – спокойно призналась Эрика.

– Но почему? Мы же условились, что я беру на себя все хозяйственные расходы!

– Все это стало возможным лишь сейчас, когда ты и Шарлотта поселились со мной.

– Не будь смешной, Эрика! – Мартин полез в карман за кошельком и отсчитал ей деньги. – Позже мы вернемся к этому вопросу. Мне надо бежать! Ты куда? – окликнул он Шарлотту, когда та побежала вверх по лестнице, сопровождаемая Дядей Чарли.

– Я забыла Мелиссу.

– Это еще кто?

– Ее кукла, – пояснила Эрика.

Мартин обреченно вздохнул:

– Мы окончательно опаздываем!

– Она сейчас вернется, – примирительно заметила Эрика.

Мартин готов был уже сорваться и, когда Шарлотта спустилась, схватил ее за руку и буквально поволок к двери. Шарлотта упиралась, стараясь подставить щеку Эрике для поцелуя.

– Иди же! – подгонял ее Мартин.

– Но тетя Эрика не поцеловала тебя.

– Неважно!

– Нет, важно!

Мартин что-то проворчал, чмокнул Эрику и потянул племянницу к выходу. Девочка довольно засмеялась.

– Возьми мою машину! – крикнул он Эрике. – Мне она сегодня не понадобится!

– Но она с автоматическим управлением! Я не умею с ней обращаться!

– И что? Просто нажимай на педаль – и вперед! – Мартин и Шарлотта спустились с пригорка, повернули направо и скрылись из вида.

Медленно закрыв за ними входную дверь, Эрика почувствовала страшную усталость после всей этой непривычной суеты и поплелась на кухню. Мартин не должен был сердиться, убеждала она себя. Она действительно не имела права расходовать его деньги – такое право предстояло заработать! Вот теперь она заработает его.

Виновато улыбнувшись рабочим, которые наверняка слышали их перепалку, Эрика посмотрела на ключи от машины, лежавшие тут же, на столе. Подступила дурнота – ведь после той аварии она ни разу не садилась за руль. Теперь ей предстояло вести незнакомую машину…

Хотя почему бы ей не пойти на автобус? Нет, рано или поздно, она должна сесть за руль, и надо обязательно воспользоваться такой возможностью. Тем более что сейчас никто не будет ей мешать. Итак, прочь все сомнения, Эрика! Не давая себе опомниться, она накинула пальто, сунула в карман деньги, прихватила сумку и направилась к машине.

Машина оказалась большой, но выглядела как спортивная.

– Давай, Эрика! – подбодрила она себя.

Вспотевшими от волнения руками Эрика открыла дверцу машины, кинула туда сумку и села за руль. Оказалось, что она не достает до педалей. Нащупав внизу нужную кнопку, она отрегулировала высоту сиденья, вставила ключ зажигания и осторожно повернула его. Вместо ожидаемого шумного стрекотания машина уютно заурчала, и Эрика начала понемногу успокаиваться.

Схватившись за рычаг управления – или как он там называется, – Эрика отчаянно потянула его на себя, пока он не замер в положении «задний ход». Машина чуть приподнялась и плавно подалась назад, словно готовясь к старту. Ощутив холод в животе и сильную тошноту, Эрика вдруг выпустила из рук тормоз, и машина резко дала задний ход.

Эрика вскрикнула и снова ухватилась за тормоз. Машина развернулась, ударилась о лиственницу и снесла остатки ворот. В панике Эрика с силой нажала на ножной тормоз, и машина остановилась как вкопанная поперек тротуара.

6

Трясясь от страха, Эрика отключила зажигание и с ужасом увидела, что водительская дверца покорежена.

– Вылезай! – раздался откуда-то голос Мартина.

– Но я…

– Вылезай! Ты чуть не отправила меня на тот свет!

– Я не видела… – прошептала Эрика. – Я сильно ударила тебя?

– Да!

Эрика вяло попыталась извиниться. Ее все еще трясло.

– Извини? – угрожающе переспросил Мартин. – А если бы Шарлотта потеряла еще одного близкого человека? Или если бы она оказалась сейчас здесь, со мной?

– Я же предупредила тебя, что не умею обращаться с автоматическим управлением! Я предупреждала!

– Нечего оправдываться! Вылезай!

Взяв сумку, Эрика послушно вышла из машины. Ее трясло. С побелевшим лицом она осмотрела покореженные ворота. Судорожно переведя дыхание, Эрика выдавила:

– Я думала, ты поехал в институт.

– Я собирался, но, как ты помнишь, не мог найти свои бумаги, – отрывисто сказал Мартин.

– Ах, да… – Посмотрев ему в лицо, Эрика растерянно добавила: – Пойду по магазинам.

– Ты вернешься домой, а я сделаю все покупки. – Мартин протянул руку, Эрика непонимающе уставилась на нее, потом подняла глаза на Мартина.

– Деньги, – коротко пояснил Мартин.

– Да, конечно. – Она полезла в карман и вручила ему деньги.

Мартин схватил деньги, сунул их в пальто, сел в машину и уехал.

Эрика торопливо вернулась в дом и через кухню вбежала в столовую. Опершись руками на стол, она стояла так какое-то время, все еще трясясь от пережитого ужаса. Она не слышала, как хлопнула входная дверь, только спиной ощутила сквозняк. Быстро обернувшись, она увидела в дверях Мартина. На ее ресницах дрожали слезы. Эрика не поняла, кто из них сделал шаг навстречу, но через мгновение почувствовала себя в его объятиях. Пережитый страх куда-то отступил, ей стало хорошо и комфортно.

Уже давно никто не обнимал так Эрику, никому и в голову не приходило, что она нуждалась именно в этом. Ее друзья испытывали неловкость, не зная, как себя вести с ней после аварии. Они болтали на отвлеченные темы, боясь касаться происшедшего. Несмотря на свою независимость, Эрика нуждалась именно в таком объятии, ей не хватало человеческого тепла и участия, хотя никогда раньше она не задумывалась над этим. Она сама часто обнимала друзей, целовала их в щеку. Наверное, в детстве ей недодали нежности.

Крепко сжав Мартина в объятиях, Эрика почувствовала его напряжение даже через пальто. Наверное, он все еще злится?

Эрика подняла голову и посмотрела ему в глаза. Напряжение все возрастало, и казалось, они стояли так целую вечность. Потом Мартин неожиданно отвел взгляд.

Он явно хотел поцеловать ее, в оцепенении подумала Эрика.

Но потом передумал. Почему?

– Мартин…

Он быстро отпустил ее, отвернулся и пригладил волосы.

– Извини. Ты до смерти напугала меня.

– Все в порядке, – прошептала Эрика. Широко раскрытыми глазами она смотрела на его профиль и дрожала. Ей хотелось оставаться в его объятиях, почувствовать на губах его поцелуй.

– Нет, не в порядке, – с видимым усилием продолжал он. – То, что произошло, не вписывается ни в какие рамки.

Он прав.

– Я совсем забыл, что ты попала в аварию.

– Ничего.

– Ведь ты с тех пор не садилась за руль? Эрика покачала головой, все еще глядя на него.

Мартин явно хотел поцеловать ее. Почему же он передумал? Может быть, он пожалел о том, что произошло? Или решил, что не пришло время? Как странно.

– Эрика?

– Да? – рассеянно откликнулась она.

– Я задал тебе вопрос.

– Ах, да, извини. – Эрика заставила себя собраться с мыслями. – Да, с тех пор я не садилась за руль, да и нужды не было. У меня больше нет машины, и… Прости, что помяла твою машину. Меня охватила паника.

– Не в машине дело – тихо сказал Мартин, глядя ей в лицо. – Тебе лучше сесть. Ты вся дрожишь.

Конечно, подумала Эрика, и все из-за тебя. Ей совершенно не хотелось садиться. Лучше бы он снова обнял ее. Но Мартин уже придвинул для нее стул, и Эрика нехотя повиновалась.

– Это не моя машина, – продолжал он. – Я взял ее напрокат. Ничего, она застрахована. А ты всегда была никудышным водителем.

– Ничего подобного! – вырвалось у Эрики.

Мартин улыбнулся, но глаза его оставались серьезными.

– Ты в Румынии поцарапала мою машину. И свою недавно разбила.

– Но это не по моей вине! С горы спускался фургон, он ехал по встречной полосе. Мартин…

– Тебе уже лучше? – быстро перебил он. Эрика разочарованно отвела взгляд.

– Да, все нормально, – вяло солгала она.

– Нам будет непросто, – продолжал Мартин, как будто разговаривая сам с собой. – Со мной нелегко, как ты уже могла в этом убедиться. Ты оказалась права, я переживаю сам факт женитьбы. Мне не нужна жена как таковая, мне нужно, чтобы заботились о Шарлотте. Я думал обо всем еще в Штатах и очень мучился. И дело тут не в тебе лично. Я не привык ни с кем жить под одной крышей, делиться мыслями, отчитываться в своих поступках. Я законченный эгоист, но суд настоял на необходимости женитьбы. Мне трудно смириться с моим новым положением.

– Мне очень жаль, – откликнулась Эрика. Но ей тоже внове быть женой и матерью, и, возможно, этим объясняется ее странное поведение.

– Я нужен Шарлотте, и пришлось принять все условия. Меня пугает, что я не справлюсь с ответственностью. Малышка слишком многого от меня ожидает, она искренне верит, что со мной ей будет хорошо и надежно. Она такой смешной птенчик, и я очень люблю ее. Мы с сестрой были очень близки… Но я совсем не умею обращаться с детьми.

– Я тоже. – Что-то Мартин разговорился. Ему это совсем не свойственно.

– Ты не права, – возразил он, взглянув наконец на Эрику. – В Румынии дети ходили за тобой по пятам, как будто ты намазана медом. Ты всегда знала, как себя вести с ними, что сказать. И Шарлотте ты нравишься. Она говорит, ты обещала ей почитать.

– Вряд ли это такое уж событие для нее, особенно после всего пережитого.

– Все дело в доброте. А ты добрая. Я помню, как ты успокоила меня, когда после слушания в суде я чувствовал себя разбитым и беспомощным.

– И поэтому ты женился на мне? Из-за того, что я, по-твоему, добрая и разбираюсь в детях?

Мартин ответил не сразу, и Эрика прямо взглянула в его зеленые глаза.

– Да, – наконец ответил он. – Ты независимая, у тебя прекрасное чувство юмора. Я решил, что из всех знакомых женщин с тобой мне будет легче всего делить кров.

– Той Эрики больше нет, – с грустью ответила она. – Она бы сейчас рассмеялась. А я превратилась в трусливого кролика, у меня больше нет уверенности в себе.

– Ты недооцениваешь себя.

– Разве? – вздохнула она.

– Да, – уверенно продолжал Мартин. – Боги послали нам испытания. Сначала грипп, потом этот коттедж, неожиданное возвращение Патрика, ремонт в доме. Я ничего не могу тебе обещать, я сам в растерянности. Не полагайся на меня… Только прошу тебя, Эрика, не балуй девочку, хорошо?

Она правильно поняла его просьбу. Нельзя привязывать к себе Шарлотту – она, Эрика, человек, в этом доме временный.

– Хорошо, – согласилась она, и в ней угасла всякая надежда, что Мартин может полюбить ее. – Я не буду слишком баловать Шарлотту. – Но он опоздал. Девочка уже поселилась в ее сердце. – Поторопись, тебе надо уходить. Что с твоими бумагами?

Мартин виновато улыбнулся:

– Они лежали в машине.

– Тогда иди. И не беспокойся о покупках. Я могу съездить на автобусе.

Мартин внимательно посмотрел на нее, потом согласно кивнул:

– Ну, ладно, как хочешь. Но, когда все наладится, мы возьмем домработницу.

Эрика была поражена:

– Зачем она нужна?

– Вести хозяйство.

– Но я вполне могу справиться сама.

– Дело не в этом, – попытался успокоить ее Мартин. – Я не для того женился, чтобы сделать из тебя рабочую лошадь.

– Мне не в тягость мои обязанности. И нам вовсе не нужен чужой человек в доме.

В глазах Мартина засветилась улыбка:

– Согласен. Тогда, может быть, наймем кого-то для уборки?

– И с этим я справлюсь сама. Я не хочу чувствовать себя никчемной, Мартин. Сейчас мне, как никогда, нужна уверенность в себе, в своих силах.

Не отрывая глаз от Эрики, Мартин согласился с ней:

– Хорошо, будь по-твоему. Но если тебе станет трудно…

– Не станет, – быстро возразила Эрика.

– Боишься лишних расходов, Эрика?

– Нет.

– Я вполне могу себе это позволить.

– Дело не в этом.

– Да? Тогда почему ты не пользовалась моими деньгами?

Мартин смотрел ей прямо в глаза, и Эрика честно призналась:

– Потому что я их еще не заработала.

– И ты старалась растянуть как можно дольше свои скудные сбережения, да? Неудивительно, что ты такая худая. Ты не должна отказывать себе в еде.

– Хорошо.

– Тогда отправляйся сейчас в банк и получи чековую книжку и кредитную карточку. И пользуйся ими, Эрика.

– Да, сэр.

Мартин устало улыбнулся, на этот раз совершенно искренне:

– Я пойду. Не полагается опаздывать в первый день.

– Иди.

Мартин бросил на стол ключи от машины и ушел. Эрика снова осталась одна и предалась размышлениям. Совсем недавно Мартин чуть не поцеловал ее. Чтобы утешить.

Хотя нет. Утешение тут ни при чем. Они оба чувствовали при этом некоторую неловкость. Мартин поспешил сохранить дистанцию. Почему? Неужели он догадывается об ее чувствах и пытался предупредить ее, чтобы она ни на что не рассчитывала, как сделал это в отношении Шарлотты?

Эрика прикоснулась к губам, словно чувствуя на них поцелуй Мартина… В свое время поцелуи Роберта оставляли ее равнодушной. Теперь несостоявшийся поцелуй Мартина разжег в ней желание.

Но Мартин, конечно же, не допустит продолжения. Если, конечно, сама Эрика не постарается.

Не делай этого, Эрика. Не будь дурой. Твои чувства мимолетны, это всего лишь дань одиночеству и перенесенным волнениям. Сказываются последствия аварии. Каждому известно, что травмы головы не проходят бесследно. Так что живи дальше и не думай о нем. Ты сейчас не в состоянии трезво мыслить.

Стараясь отвлечься от невеселых мыслей, Эрика огляделась вокруг и печально усмехнулась. Надо бы кое-что изменить в интерьере, уж это в ее силах. Придать чуть-чуть уюта, и все будет в порядке. Несмотря на то, что она здесь временная хозяйка. Положи конец несбыточным ожиданиям, убеждала себя Эрика.

Но мысли о Мартине не шли у нее из головы. Надежда умирает последней…

Снизу раздался громкий стук в дверь. Эрика вернулась к действительности и медленно пошла открывать. Кто бы это мог быть?

– Дом мистера Белчера? – спросил веселого вида маленький человечек.

– Его сейчас нет.

– Но это его дом?

– Да.

– Вы – его жена?

– Да.

– Мы привезли его ящики с вещами и хотели бы подъехать к дому. Вам не трудно чуть отогнать вашу машину, чтобы освободить проезд?

– Конечно. Я сейчас.

Эрика вернулась в столовую, помня о своем намерении быть сдержанной и контролировать свои эмоции. Она автоматически взяла со стола ключи от машины и вернулась к входной двери. Человечек направлялся к своей машине, припаркованной на обочине, возле холма. Машина Мартина загораживала въезд в ворота. Он уже успел развернуть ее, и все, что требовалось от Эрики, – это осторожно выехать на дорогу и поставить машину у тротуара. Она легко с этим справится. Должна справиться.

Эрика решительно села в машину, которая оказалась не заперта, завела ее и выехала на дорогу. Припарковавшись в нужном месте, она вышла из машины и пошла к дому вслед за грузовиком.

– Куда внести вещи, хозяйка?

– А ящики большие?

– Большие.

– О…

– И тяжелые, – продолжал человечек.

– Тогда лучше всего их занести в холл.

Человечек улыбнулся. Вместе с напарником они открыли кузов и сгрузили два длинных контейнера в холле, как она и просила. Наверное, они ожидают чаевые.

Извинившись, Эрика поспешила в столовую, схватила свою сумку и, заглянув в кошелек, с ужасом обнаружила там лишь два фунта и несколько пенсов. Возвратившись в холл, где ее ожидали рабочие, она вручила им все оставшиеся деньги и извинилась:

– Это все, что у меня есть в наличности. Я как раз собиралась в банк.

– Ничего, дорогуша, достаточно. – Человечек весело помахал ей на прощание, сел в машину вместе с напарником, и они уехали.

Эрика не спеша закрыла входную дверь и посмотрела на ящики, поставленные друг на друга у лестницы и перекрывающие проход. Она попробовала сдвинуть с места верхний ящик, но он оказался неподъемным, как и предупреждали рабочие. Так, оставь это занятие, сказала себе Эрика. Все еще сжимая под мышкой сумку, она вернулась в столовую, и тут до нее дошло, что у нее совсем нет денег на автобус. Стало быть, если она отправится по магазинам, ей все равно придется брать машину.

Эрика захватила ключи от машины и пошла к выходу. На кухне она предупредила рабочих, что отправляется за покупками, и дала печенье Дяде Чарли. Эрика решительно спустилась по склону к машине, молясь о том, чтобы бак с горючим не оказался пустым.

Доехав до угла, она уже вполне освоилась с управлением и чувствовала себя уверенно, как будто и не было этого вынужденного перерыва. Эрика поехала в банк, а затем в супермаркет. В хорошем настроении она сделала все необходимые покупки и напоследок решила купить несколько полотенец, яркие прихватки для кухни и еще ночник для Шарлотты. В кафетерии супермаркета Эрика позавтракала. Мысли о Мартине не покидали ее: она думала о его несостоявшемся поцелуе…

Настроение Эрики значительно улучшилось, когда она приехала домой. Войдя, она улыбнулась рабочим и тут услышала раздраженный голос Мартина:

– Эрика?

Дядя Чарли, который выбежал ей навстречу, вдруг метнулся под стол, и Эрика не удержалась от печального вздоха.

– Хозяин не в духе, – заговорщицки шепнул ей один из рабочих.

– Наверное, – отозвалась Эрика. Очевидно, рабочие думают об их семье бог знает что. Они не могли не слышать, как Мартин кричал на Эрику на улице, потом она, расстроенная, выскочила из дома.

Эрика поставила сумки с покупками и торопливо вышла из кухни.

– Что это? – сурово спросил Мартин, указывая на ящики.

– Твои вещи, – удивилась Эрика его тону.

– Я знаю, что мои. Что они здесь делают?

– Тебе лучше знать. Их привезли двое рабочих и…

– Эрика, – нетерпеливо перебил он. – Почему они здесь?

Она также начала злиться:

– Потому, что они неподъемные! Потому, что я не могла сдвинуть их с места! Потому, что я не знала, куда ты захочешь их поставить!

– Я никуда не хочу их ставить! Я просил подержать ящики у себя, пока не решу, как с ними быть.

– Откуда я могла знать? – возразила Эрика. – Ведь ты меня не предупреждал!

Нависло напряженное молчание, они смотрели друг на друга.

– Грузчики сказали, что ты просил их доставить эти ящики, – прервала молчание Эрика. – Как я могла предположить, что они врут? Я решила, что ты, как всегда, забыл предупредить меня. Ты почти не разговариваешь со мной. Меня вообще никто ни о чем не предупреждает. Патрик не предупредил о своем возвращении. Старики не предупредили, что слегли с гриппом и что нужно взять Шарлотту из школы. И Роберт не предупредил, что собирается бросить меня. Еще перечислять? Или достаточно? – Эрика резко обернулась и заметила искусственные цветы. Она невозмутимо вытащила их из вазы, поломала и разбросала по полу. – Ненавижу мертвые цветы! – заявила она. – Кажется, я забыла тебя предупредить, и ты этого не знал? Так запомни!

Эрика прошествовала мимо остолбеневшего Мартина на кухню, схватила собачий поводок и, свистнув Дяде Чарли, направилась вместе с ним к двери.

Что происходит с этим человеком, лихорадочно размышляла Эрика. Никогда не знаешь, что от него ожидать. А она ведет себя, как жертва! Глупая, слабохарактерная жертва! Все, больше этого не будет. Она не допустит, чтобы об нее вытирали ноги. С каких это пор она стала извиняться? Раньше с ней такого не было! Ей уже двадцать седьмой год. Пора взять себя в руки. Эрика! И, прежде всего, надо потребовать объяснений у Мартина за тот несостоявшийся поцелуй. И вообще, на чем основаны ее подозрения? Ни на чем! И когда он заявил ей, что… Все, пора положить этому конец!

Во-вторых, надо навести уют в доме и поторопить рабочих с завершением отделки. Нечего вести себя, как бесправная любовница, твердо приказала себе Эрика. Ты здесь законная жена и хозяйка! Пусть временная, но жена. И перестань, наконец, жить прошлым. Кто ничего не ждет, то ничего не получает от жизни. Эрика усвоила это еще в детстве. Необходимо срочно заняться собой, питаться как следует, несмотря на полное отсутствие вкуса, прилично одеваться и ежедневно пользоваться косметикой. Нечего всегда отвечать только «да», «хорошо» – это тоже раздражает окружающих.