Текст книги "Во тьме (ЛП)"

Автор книги: Дори Лавелль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Во время завтрака и за работой, я бросаю взгляды на медленно идущие часы. Я очень рада предстоящей встрече с сестрой, но в то же время я боюсь, что вместо нее, поджидать меня будет Трэвис. Я не знаю смогу ли в этот раз сохранить самообладание. Как мне не сойти с ума от ярости?

То, что он делал со мной, все еще проигрывается в моем уме без остановки. Я стараюсь изо всех сил контролировать свои эмоции по той причине, что не хочу, чтобы меня окрестили сумасшедшей и отправили в место, которое все здесь называют дурдомом.

Наконец, приходит время посещения, и я испытываю облегчение, когда вижу, что меня ждет Хизер, а не этот монстр. Я сажусь напротив нее, и она дарит мне нервную улыбку.

Но еще я испытываю облегчение от того, что, как и Трэвиса, я давно не вижу рядом Козлиную бородку. Сегодня его даже нет среди тех, кто наблюдает за посещениями. Я надеюсь, что ни один из присутствующих здесь охранников не работает на Трэвиса.

– Как держишься, сестренка? ― спрашивает Хизер, наклоняясь вперед. ― Ты в порядке?

– Пытаюсь держаться.

Хотела бы я рассказать ей, что произошло в яме, но не могу. Я не хочу пугать ее. Еще нас может кто-нибудь слушать. Сейчас на кону слишком много.

– Спасибо, что пришла, сестра.

– Не надо благодарить меня.

Она качает головой. Ее волосы выглядят спутанными, будто она несколько дней не расчесывалась.

– Я твоя сестра. Я никуда не денусь.

Я сдерживаю слезы.

– Все равно, спасибо. Как и за все остальное.

Хизер заглядывает мне за плечо, а затем наклоняется вперед.

– Ты хорошо меня слышала по телефону? Просто связь была ужасной. Если тебе нужно, чтобы я...

Я трясу головой.

– Нет, я отлично тебя расслышала.

Хорошо, что у меня отличная память. Как только я завершила разговор с Хизер, записала адрес на клочке бумаги.

– Хорошо, ― Хизер кивает. ― Я могу еще что-нибудь сделать?

– Нет. Ты сделала достаточно. Дальше я сама.

Последнее, что мне нужно, чтобы моя сестра попала под перекрестный огонь. Если Трэвис узнает, что она помогает мне, она может оказаться в опасности. Я не хочу, чтобы мы обе стали его жертвами.

– Пожалуйста, будь осторожна, ― шепчет она, и я обещаю ей это.

Между нами повисает молчание, ни одна из нас не способна сказать то, что успокоит другую.

Наконец, Хизер прочищает горло.

– Твой адвокат звонил мне.

– Престон? Зачем? Он больше не мой адвокат.

– Да, он так и сказал. Но еще он сказал, что переживает за тебя... как друг. Он хочет сражаться за тебя, Дженна. Почему ты ему это не позволишь?

– Не знаю.

Я массирую виски, ощущая напряжение.

– Что конкретно он сказал? Ты же ничего ему не рассказывала, так?

– Нет, ― она делает паузу. ― Он просто хотел знать, в порядке ли ты. Я сказала ему, что ты изо всех сил стараешься жить дальше. Знаю, что тебе не нужна его помощь, но он на самом деле казался искренним.

– Я не знаю, кому можно доверять, Хизер, кроме семьи, конечно же.

– Понимаю, куда ты клонишь. Но посмотри на все с другой стороны. Зачем бы ему хотеть помочь тебе, если он работает на другую сторону?

– Верно, ― отвечаю я.

Должна признать, что Хизер в чем-то права, и ее слова отражают мои же мысли, когда я думаю о Престоне. Что, если я повернулась спиной к единственному человеку, который может вытащить меня отсюда? Лишь то, что он не преуспел в первый раз, не значит, что так будет и во второй.

– Думаю, тебе стоит вернуть его.

Хизер понижает голос.

– Что бы ты ни планировала, мне не нравится мысль, что ты будешь делать это в одиночку. Я боюсь за тебя, Дженна.

– Я тоже боюсь.

Хизер пытается проморгаться, пока ее глаза не проясняются.

– Он возвращался?

Я колеблюсь перед ответом.

– Он... нет, не возвращался.

Мне плохо от того, что я вру ей.

– Слава Богу, ― она протяжно выдыхает. ― Может быть, он не вернется.

– Мы можем лишь надеяться, ― произношу я безэмоциональным голосом.

Если бы она только знала правду. Трэвис Слейд просто ждет, когда все уляжется, затем он вернется. Он таит на меня слишком сильную злобу, чтобы он мог уйти, не получив то, что он хочет. Он знает, что не имеет значения, что я в тюрьме. Пока я жива, я угроза его свободе.

Остаток нашего времени вместе, мы говорим о доме и о щенке, которого завела Хизер. Еще она рассказывает мне о Дейве, парне, которого она встретила в Нью-Йорке.

– Он пожарный. Я все еще привыкаю к отношениям на расстоянии.

– Не могу дождаться встречи с ним.

Я улыбаюсь. Надеюсь, это случится раньше, чем позже. Пока моя жизнь стоит на паузе, я счастлива, что Хизер встретила того, кто ей нравится.

В конце визита, она снова заставляет меня дать ей обещание быть осторожной. Незадолго после ее ухода, я получаю звонок от Престона.

– Я только что говорил с твоей сестрой, ― говорит он. ― Я рад слышать, что ты в порядке.

– Я не в порядке, но знаю, о чем ты.

Делаю глубокий вдох, затем выдыхаю.

– Престон, я передумала, ― говорю я, не думая.

– Насчет чего?

– О том, чтобы ты представлял мои интересы, ― я умолкаю. ― Если твое предложение все еще в силе.

– Конечно же, в силе. Ты же не уволишь меня снова, да?

– Только если у меня не будет причин считать, что ты работаешь не на меня.

Он усмехается.

– Могу поклясться тебе, что нет. И я действительно хочу доказать твою невиновность.

Хоть даже одно время я не доверяла ему, разговор с ним заставляет меня чувствовать себя так, словно я разговариваю с другом.

– Хорошо, ― говорю я. ― Давай это сделаем.

Он говорит мне, что уладит дела, а затем приедет и увидится со мной через пару дней. Когда он приедет, я расскажу ему все, о чем он еще не знает, уродливую правду о том, что Трэвис сделал со мной. Это может придать ему мотивации ускориться.

Но пока он работает со своей стороны, я буду продолжать свои дела при помощи Саншайн.

Я не стану делиться своими планами с Престоном. Не хочу, чтобы он отговаривал меня. Лишь одно я знаю наверняка: не могу просто сидеть и ждать, что все разрешится само собой. Моя вера в систему полностью уничтожена.

Глава 20

Я просыпаюсь с дурным предчувствием, таким, которое случается, когда вот-вот произойдет что-то ужасное. Но такое предчувствие для меня не ново. Пока Трэвис на свободе, всегда есть вероятность, что в любую минуту произойдет нечто ужасное. Я не имею понятия, как далеко он зайдет, ведомый своей больной одержимостью.

– Ты в порядке, Дженна? ― спрашивает Саншайн, делая утреннюю разминку.

Другие мои сокамерницы уже ушли на свое утреннее дежурство на кухне и в прачечной.

– Не знаю.

Я зарываюсь пальцами в волосы.

– Просто у меня дурное предчувствие.

– Ну, может быть, я помогу тебе почувствовать себя лучше.

Она завершает разминку и заправляет койку.

– Мой брат придет сегодня с визитом. Ты знаешь, что это значит. Для тебя сегодня может оказаться хорошим днем. По телефону он сказал мне, что ему удалось войти.

С тех пор, как я назвала Саншайн адрес, чтобы она передала его брату, новостей не было. На самом деле, я почти утратила надежду, что они смогут помочь мне.

В моем животе появляются бабочки. Что-то похожее на радость. Я с нетерпением хочу узнать, что ее брат обнаружил в квартире Трэвиса. Однозначно, там должны быть какие-нибудь улики против клуба «Полночь». Но вопрос в том, даже, если он найдет улики, которые могут оправдать меня, как я смогу использовать их законным образом? Я не уверена, что украденные доказательства будут засчитаны в суде.

– Спасибо тебе за помощь, Саншайн.

– Женщина, перестань уже меня благодарить. Я в тюрьме, потому что виновна, так что я согласна со своим приговором. Но меня бесит, когда невиновный человек отбывает наказание за преступление, которого не совершал. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе прищучить этого ублюдка.

– Ты действительно считаешь, что я невиновна? ― спрашиваю я с теплой улыбкой на губах.

– Да. Так уж вышло, что я хорошо разбираюсь в людях. У тебя не глаза убийцы.

Я открываю рот, чтобы ответить, но ком в горле мешает мне говорить. От ее непоколебимой веры в мою невиновность у меня на глаза наворачиваются слезы.

По ощущениям проходит вечность до прихода часов посещения. Но мне не удается увидеться с Саншайн до ланча, потому что сразу после свидания ей нужно идти работать в прачечной.

Как только я встречаюсь с ней взглядом, понимаю, что что-то не так. Так как вокруг нас люди, вместо слов, она просто качает головой. У меня падает сердце. Мне не стоило так сильно надеяться.

Когда нас выпускают во двор, нам удается поговорить нормально.

– Прости, Дженна, ― говорит она. ― Мне жаль.

– Он ничего не нашел, так?

Я сжимаю руки по бокам, мои короткие ногти впиваются в ладони.

– Да. Он ничего не нашел. Наверное, тот парень хорошо замел следы. Если бы что-то было, Расти нашел бы.

– Что насчет его лэптопа? Он...

– Его не было в квартире, ― вздыхает Саншайн. ― Хотела бы я помочь тебе большим.

– Ты сделала более чем достаточно, ― произношу я надломленным шепотом. ― Все равно спасибо. Я очень это ценю.

Она рисковала ради меня, и это многое значит.

– Он сказал, что вернется через пару дней, чтобы еще раз проверить. Может быть, в следующий раз ему повезет. Преступники постоянно допускают ошибки.

– Очень надеюсь.

Я не говорю Саншайн, что сомневаюсь, что Трэвис может быть неосторожным. Но не могу отказаться от предложения. Как я могу сдаться? В конце концов, дело не только во мне. Трэвис и его друзья убийцы представляют опасность не только для меня. Если их не поймают, многие жизни будут погублены.

Хватаюсь за свой живот. Мысль о том, что я могу провести остаток жизни в тюрьме, вызывает у меня тошноту. Хотела бы я знать, что делать дальше.

– Ты будешь в порядке, ― говорит Саншайн. ― Ты должна оставаться сильной.

– Я не знаю, сколько еще вынесу. Я так боюсь.

Я могу быть с ней честной. Что еще мне терять?

Саншайн касается моей руки.

– Если это не сработает, жизнь за решеткой не так уж плоха. С правильными друзьями, как я, ты сможешь жить нормальной жизнью. Подумай о бесплатной еде и жилье. Просто представляй, что это какой-то ненормальный отель.

Я против воли смеюсь. Она права, мне не нужно будет беспокоиться об оплате счетов. Но я хочу быть не здесь. Я хочу назад свою свободу. Если я когда-нибудь выйду из тюрьмы, никогда не буду жаловаться снова на жизнь. Я всегда буду напоминать себе, что жизнь может быть намного хуже. Я бы заплатила любую цену за возможность свободно перемещаться.

Вернувшись в нашу камеру, пока Саншайн и другие играют в карты, я лежу на матрасе и лихорадочно ищу ответы.

Если бы Расти что-нибудь нашел, я бы передала эту информацию Престону. Может быть, он бы смог использовать ее, чтобы найти способ меня освободить. Наверное, теперь, когда мой план пошел крахом, моя единственная надежда― это он.

Он несколько дней не звонил мне, так что я не имею понятия, что он предпринимает со своей стороны. Я молюсь, чтобы вскоре он помог мне. Я не знаю, как долго еще я протяну, не сойдя с ума. Я чувствую себя так, будто день за днем я по кусочку исчезаю. Хоть даже я и дышу, внутри я умираю.

Я не могу просто сидеть и ничего не делать. Я должна действовать, несмотря на разочарование, составить другой план. Я даже надеюсь, что Трэвис вернется, чтобы у меня появилась возможность использовать заточку. Может быть, только его кровь докажет, что он был здесь. Если он когда-нибудь появится снова, не сможет уйти целым и невредимым.

Глава 21

– Сегодня день работы на огороде, Дженна, ― бросает Козлиная бородка через плечо после пересчета заключенных. Еще он говорит Саншайн, что она заменит меня.

Я киваю, не спрашивая, почему нам дали новую работу. Когда тебе приказывают что-то сделать, ты это делаешь, не задавая вопросов. Но я падаю духом при мысли о работе на огороде.

Хоть мытье унитазов вызывает у меня отвращение, я начала наслаждаться своим временем наедине, уборка ― хороший способ для меня прояснить голову. В "Крик" несколько санитарных комнат, моя самая маленькая, что значит, что на выполнение работы достаточно одного человека.

На огороде работает одновременно пять или шесть человек.

По тому, что мне рассказывали, огород в тюремном дворике завели всего три месяца назад. Перед моим приездом в «Крик», начальница тюрьмы подумала, что неплохо было бы заключенным самим выращивать себе еду.

Я бросаю взгляд на лицо Саншайн, на котором написано отвращение.

– Что такое? ― я выгибаю бровь. ― Почему ты выглядишь так, будто проглотила лягушку?

– От мысли, что мне придется оттирать дерьмо, мне хочется блевать.

– Все не так уж плохо, ― говорю я со смехом. ― Ты к этому привыкнешь.

По крайней мере, я привыкла.

– Заткнись.

Саншайн тычет меня в ребра. Мы сидим бок о бок на ее койке. Иногда по ночам мы меняемся местами, она спит на матрасе, а я на койке.

– Тебе ли не знать, что это отвратительно. Лучше смывай-ка за собой в туалете. Я не буду отчищать и твое дерьмо.

Я понимаю ее недовольство. Не очень-то радует переходить от работы в прачечной к работе в санитарной комнате.

– Обещаю.

Подавляю смешок. Не так уж часто удается посмеяться в тюрьме, но Саншайн умеет меня рассмешить. Смех одновременно приносит мне облегчение и пугает меня. Что, если мой разум начинает мириться с жизнью за решеткой? Что, если подсознательно я начинают воспринимать тюрьму своим домом?

После завтрака, мы все идем на свою работу. Перед тем, как я покидаю камеру, Саншайн отдает мне мою заточку, и я помещаю ее между грудей. Она утверждает, что прячет ее лучше меня. Она отдает ее мне лишь тогда, когда мы уходим из камеры. Я ношу ее с собой на случай, если меня снова отправят в яму.

На огороде во дворике нас работает всего трое. Козлиная бородка ходит вокруг, удостоверяясь, что мы хорошо себя ведем.

Каждый раз, как я смотрю на него, вспоминаю Трэвиса, и у меня болезненно сжимается сердце.

Прошло много дней, и не произошло ничего экстраординарного, но я все настороже. Прошлой ночью, я проснулась от еще одного кошмара и подумала, что почувствовала запах одеколона Трэвиса. Но дверь была заперта, и мы бы услышали, если бы ее отпирали. Я решила, что это лишь игры моего разума.

Игнорируя окружающих, я вырываю сорняки по краям участка и бросаю их в красное ведерко.

Ни одна из нас не разговаривает, мы сосредоточены на работе. Пока я занимаюсь сорняками, другие сажают семена или раскапывают землю.

Наконец, мы делаем перерыв на обед, и Козлиная бородка приказывает нам возвращаться в камеры. Я последняя, кто проходит мимо него, и он хватает меня за руку, не слишком сильно, но достаточно крепко, чтобы послать мне сообщение.

– Отнеси семена и ведра обратно в сарай. Шустрее.

Со сжатыми зубами, я выдергиваю руку из его хватки и делаю, как мне велено. Пока он ждет меня на краю огорода, я сваливаю мешки с семенами в ведра и отношу все в сарай. Издалека, я вижу, как другие заключенные исчезают внутри здания.

Когда я открываю скрипучую дверь сарая, у меня урчит в животе.

– Что ты копаешься? ― кричит снаружи Козлиная бородка.

Я игнорирую его и вхожу в темный сарай. Как и большинство помещений в «Крик», тут пахнет гнилью.

Ставлю ведра там, где они стоят у стены, а мешки с семенами кладу на полку.

Затем, когда я уже собираюсь повернуться, волоски сзади на моей шее встают дыбом. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что Козлиная бородка прошел за мной в сарай. Я должна была знать, что так и будет.

Я медленно поворачиваюсь, затаив дыхание.

– Что...

Слова умирают на моем языке, а мое сердце покрывается льдом.

Передо мной не Козлиная бородка, а Трэвис, одетый в форму охраннику и с усами.

Мои внутренности сжимаются от страха, когда до меня доходит, что Козлиной бородке приказали отослать меня в сарай.

– Привет, Дженна.

Трэвис закрывает дверь.

К счастью, из одного из крошечных окон льется немного света.

Он встает со стула, на котором сидит, расположенном не так далеко от двери. Как я могла пройти мимо него и не заметить его присутствия?

Я открываю рот, готовясь закричать, но не выходит ни звука. Это как в моих кошмарах, когда мне снится Трэвис, а я не могу закричать.

– Не бойся ты так.

Он на шаг приближается. Я делаю несколько шагов назад, упираюсь спиной в полки. Я ни за что не смогу покинуть это небольшое, тесное помещение, не проходя мимо него.

– Я здесь, чтобы вернуть тебе твою свободу. Этого же ты хочешь, так, Дженна?

Я моргаю, страх вцепляется когтями в мой позвоночник. Он застал меня врасплох. Все это время я думала, что он снова нападет на меня в яме.

– Не переживай. Я спланировал все до мельчайшей детали.

Он тянется в карман и достает моток толстой веревки.

– Я трахнул тебя, как и обещал Уинстону. Теперь пришло время тебе присоединиться к нему.

– Нет, ― удается произнести мне, у меня пересыхает во рту.

Это простое слово ― триггер, который возвращает меня в реальность. Внезапный выброс адреналина растекается по моим венам, и я хватаю ближайший объект, который могу использовать, как оружие, одно из ведер, которое я принесла.

– Я закричу, если ты тронешь меня.

Он смеется, когда мои руки сжимаются на ручке ведра.

– Не глупи. Никто тебя не услышит. Все внутри, заняты своим обедом. К тому времени, как они пойдут искать тебя, все будет закончено.

– Ты не станешь...

– О, да, стану.

Он оборачивает веревку вокруг своей руки с садистской улыбкой на лице.

– Я прикончу тебя, и сделаю все так, что будет похоже на суицид.

Я кричу со всей силы.

– Не смей приближаться ко мне, ― кричу я так громко, как позволяет мне мой дрожащий голос.

Я сомневаюсь, что кто-либо меня услышит. Сарай не только вдалеке от здания, но Козлиная бородка, вероятно, все еще снаружи, удостоверяется, что никто не выйдет из здания.

– Тихо, Дженна.

Только, когда он бросается на меня, а я отпрыгиваю в сторону, сшибая предметы на пол, я вспоминаю о своем оружии.

– Отвали.

До того, как он потянется ко мне снова, я тянусь наверх и засовываю руку между грудей, чтобы схватить оружие и наставить на него.

– Подойдешь ко мне, и я... Я...

– Ты что, сладкая?

Он усмехается.

– Ты думаешь, эта маленькая штучка причинит мне вред?

– Проверь, ― произношу я сквозь сжатые зубы. Во мне кипит гнев. Все кончено.

Может быть, я буду мертва, но я не сдамся без борьбы. Держа в одной руке свое оружие, в другую я снова хватаю ведро.

– Один из нас умрет, и это буду не я.

Если он думал, что все будет легко, что он просто войдет и убьет меня, не оставив следов, он ошибался.

Он качает головой.

– Не будь глупой. Прекрати оттягивать неизбежное.

Вместо слов, я швыряю ведро ему в голову, он подныривает. Он бросается на меня слишком быстро, чтобы я могла уклониться.

Он врезается в меня своим телом, выбивая воздух из моих легких. Я ударяюсь поясницей о полки и падаю на пол. Но, несмотря на боль от удара, я крепко сжимаю пальцами свое оружие. Он падает на меня сверху, пытается выбить его у меня из руки. Я сопротивляюсь. Когда его плечо оказывается близко от моего рта, я погружаю в него зубы. От резкого удара, которым он наказывает меня, у меня появляется головокружение. Я не успеваю укусить его снова, он хватает меня за запястье и вырывает заточку у меня из руки, подносит ее к моей шее. Острие заточенного гвоздя холодит мне кожу, страх сжимается вокруг моего горла.

Зло горит в его глазах, я боюсь шевелиться и дышать.

– Изменение планов, ― говорит он, запыхавшийся. ― Прежде чем отправить тебя в ад, думаю, я снова накажу тебя своим членом за то, что ты такая плохая девочка.

Пока я дрожу под ним, он засовывает мое оружие в свой задний карман и начинает раздевать меня. Я снова кричу, пытаясь оттолкнуть его, но он вжимает меня в грязный пол, придавливает меня своим тяжелым телом.

Не успеваю уследить за ним. Его рука уже оказывается в моих трусиках, и он засовывает в меня палец. От страха перед тем, что произойдет, я замираю. Слезы текут из уголков моих глаз. Вот оно? Так закончится моя жизнь?

– Тебе нравится, а?

Он проводит языком по нижней губе.

Я сильнее пытаюсь оттолкнуть его, хватаю его за одежду, а затем мне в голову приходит мысль. Действую, пока не стало поздно, пока он не понял, что делаю. Я перемещаю руки к его заднему карману, делая вид, что все еще дерусь с ним. Пока он отвлечен тем, что целует меня в шею, я нахожу пальцами заточку.

Не давая ему причинить мне еще больше боли, я выдергиваю ее и вонзаю ее ему в плечо, дважды. Заточка небольшая, но достаточно острая, чтобы вызвать много вреда.

– Сука.

Его утробный рык царапает мои перепонки, он скатывается с меня. Пока он корчится от боли, я сажусь и снова бросаюсь на него. Он пытается отнять у меня оружие, и заточка погружается ему в руку. Теперь он кричит громко и с мукой в голосе, наслаждение для моих ушей.

Я готова ударить его снова, достаточно ослабить его, чтобы я могла уйти, но он вскарабкивается на ноги и ковыляет к двери, рывком открывает ее и выбегает наружу, рукой держась за кровоточащее плечо.

Как только он уходит, меня начинают сотрясать рыдания. Я слишком слаба, чтобы стоять, но я не могу оставаться здесь. Он может вернуться.

Задыхаясь, я ползу к двери. Снаружи сарая, я замечаю что-то черное на земле. У меня подскакивает сердце, когда я понимаю, что это. Его телефон. Он оставил телефон. Я чувствую прилив энергии.

Я хватаю телефон и заползаю обратно в сарай, чтобы его включить. Не могу зайти, потому что тут стоит пароль. Но все нормально. У меня в руках вещь, в которой могут быть улики.

Я прячу телефон в штанах, отряхиваюсь и поправляю одежду, игнорирую боль между ног. Перед тем, как покинуть сарай, я вытираю кровь с рук тряпкой.

Оказавшись снаружи, я спешу к зданию. Козлиной бородки не видно. Может быть, он помогает Трэвису выйти из тюремных ворот незамеченным.

Я держу телефон Трэвиса при себе, пока не выключат свет. Козлиная бородка все еще не появился, что хорошо. Я не готова к его ярости. Не хочу знать, что он сделает со мной, если до меня доберется.

В темноте, я ползу к койке Саншайн и показываю ей телефон, рассказываю ей шепотом, что случилось. Она говорит мне, что умеет хорошо взламывать пароли.

– Возвращайся в постель, ― шепчет она. ― Я все сделаю к утру.

Это не занимает много времени. Спустя примерно час, она бросает телефон мне.

Мое сердце подскакивает к горлу, пока я пролистываю каждую папку. Затем я нахожу то, что искала, видео, на котором Трэвис насилует меня в черной яме. Я вспоминаю красный мигающий свет, который видела перед тем, как отключиться. Это была камера, которую, возможно, установил для него Козлиная бородка.

– Да, ― шепчу я тихо.

Я могу не только доказать, что он терроризировал меня за решеткой, но на видео, он признается в убийстве Уинстона. Это все доказательство, которое мне нужно, чтобы прищучить сукиного сына.

Единственная проблема в том, что я не имею понятия, как передать телефон Престону, чтобы меня не наказали за контрабанду. Я уверена, что Козлиная бородка уже поговорил с Трэвисом и знает, что его босс потерял свой телефон. Это лишь вопрос времени, когда он придет за ним.

Но я могу кое-что сделать до того, как он доберется до меня. Я нажимаю на приложение, отправляющее электронные письма. Так как Трэвис уже авторизован, мне легко привести в исполнение свой план. Я прикрепляю оба видео к письму, со своим именем в поле от кого, и отправляю его Хизер, давая ей инструкцию переслать его Престону, как можно быстрее. Я бы сделала это сама, но я не помню его электронный адрес.

Теперь я могу лишь сидеть и ждать, пока колесики правосудия вертятся.

Глава 22

– Прости, Дженна, не мог приехать раньше, ― говорит Престон после того, как мы оба занимаем стулья. ― Меня не было в городе. Как ты?

Хоть он выглядит красивым в своей накрахмаленной голубой рубашке и джинсах, его глаза выглядят усталыми, будто он не спал много дней.

– Я готова свалить отсюда.

Сжимаю руки на коленях, заставляя себя сохранять самообладание.

– Я попросила свою сестру отправить тебе кое-что по электронной почте. Ты это получил?

С нападения Трэвиса прошло три дня, и хоть я звонила Престону несколько раз, он не перезванивал и не приезжал увидеться, до этого момента.

Я беспокоилась, что меня поймают с телефоном Трэвиса, так что отдала его Саншайн. Она все еще лучшая в том, чтобы что-то спрятать. Мне нужно было, чтобы телефон лежал в надежном месте на случай, если Престон не получил видео.

С каждым проходившим днем, пока я была за решеткой, я боялась, что что-то пойдет не так, или же доказательства, которые я нашла будут не достаточно существенными, чтобы спасти меня. Хорошо, что я не видела Козлиную бородку со дня нападения. Я жила в постоянном страхе натолкнуться на него, боялась последствий своих действий.

Престон качает головой.

– Я получил электронное письмо твоей сестры. Поэтому я здесь.

Он наклоняется вперед.

– Как ты это заполучила?

– Видео? ― шепчу я.

Мой страх, что он работает на Трэвиса, проявляется с новой силой. Что, если он уничтожит доказательства?

– Какая разница, откуда я это взяла?

– Я просто хочу убедиться, что ты не вляпалась в неприятности, пока это добывала.

Хоть я в ужасе, не думаю, что у меня есть выбор, кроме, как довериться ему. Я делаю судорожный вздох.

– Он был здесь... Трэвис был здесь. Он пытался убить меня. Но хотел, чтобы это выглядело как суицид.

У меня перехватывает дыхание, я пытаюсь сдержать слезы, вспоминая то, что мной случилось. Если бы Трэвис победил, я бы уже была мертва.

– Он что? Проклятье.

Престон наклоняется вперед, в его глазах читается шок.

– Ты в порядке? Он причинил тебе вред?

– Просто вытащи меня, пожалуйста. Он вернется.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы унять дрожь.

– Я больше не вынесу.

– Хорошо.

Престон проводит рукой по лбу.

– Видео, которое ты прислала, пришло с запозданием.

Я падаю духом, у меня начинает кружиться голова.

– Я не понимаю. На видео он во всем признался. Это все доказательство, которое нам нужно, чтобы доказать мою невиновность.

– Да, он признался. Я видел все, что он сделал с тобой.

На его лицо набегают тени, но вскоре его лицо проясняется.

– Причина, по которой я сказал, что видео пришло с запозданием, потому, что я уже собрал против него улики.

– О чем ты? Какие улики?

– Миссис Роза Реймонд, пожилая женщина, ставшая ключевым свидетелем на суде, призналась, что ей заплатили за ложные показания.

– Миссис Реймонд?

Мой голос дрожит.

– Она решила сознаться? Я же говорила тебе, что она лжет.

– И ты была права. Она подтвердила, что при тебе не было оружия, когда ты вошла в ее квартиру.

Престон запускает руку в волосы.

– Что более важно, она сказала, что подслушала ваш разговор с Трэвисом, состоявшийся перед тем, как приехали копы. Она слышала, как он признался в убийстве своего брата.

– Это правда?

Я наклоняюсь вперед, неспособная поверить своим ушам. Я так долго ждала хороших новостей и теперь, когда я, наконец, слышу их, мой мозг просто взрывается.

– Есть еще кое-что, ― продолжает Престон. ― Когда копы пришли в квартиру Трэвиса с ордером на обыск, они нашли еще больше улик, связывающих его с преступлением, включая еще одну копию видео, которое ты отправила своей сестре. Она была обнаружена на его лэптопе.

– Что теперь? Я могу идти?

Я едва могу дышать из-за нетерпения и облегчения.

– Да. Трэвис за решеткой, как и охранник, который помогал ему пробираться в тюрьму.

Престон прочищает горло.

– Еще найдены улики против клуба «Полночь». Ты была права, он существует и, пока мы говорим, осуществляются аресты. Члены клуба их не ожидают.

– Все и правда кончено? Слава богу.

Я касаюсь руками своих дрожащих губ.

– Спасибо тебе. Спасибо тебе большое, Престон. Когда я могу отсюда уйти?

Хоть я хочу узнать больше об арестах, моя свобода теперь в пределах досягаемости, и я готова протянуть к ней руку.

– Тебя выпустят к вечеру.

Он продолжает говорить, но я потеряла дар речи, меня захлестывают эмоции.

– Мои поздравления, Дженна. Теперь ты свободная женщина. Мне жаль, через что тебе пришлось пройти.

– Спасибо тебе.

Я вытираю слезу со щеки.

– Но я все еще не понимаю, как во время суда не появилось ни одной улики, доказывающей мою невиновность. Как такое могло случиться?

– Этому есть объяснение.

Престон с силой выдыхает.

– Жюри присяжных было подкуплено.

– Воу! Они действительно были решительно настроены посадить меня за решетку.

Я закрываю глаза, внезапно почувствовав себя уставшей.

– Знаешь что? Это больше неважно. Я готова отправиться домой.

Открываю глаза и улыбаюсь ему горькой улыбкой. Еще не выйдя из тюремных ворот, я уже ощущаю себя свободной.

Престон встает и обнимает меня. Я удерживаю его в объятиях чуть дольше положенного, внезапно разразившись слезами облегчения. Затем мы отстраняемся друг от друга, и он идет приступать к работе над процессом, который приведет к моему освобождению.

Я с нетерпением жду, когда покину «Крик». В этом месте я буду скучать лишь по Саншайн, моей новой подруге.

Глава 23

Трэвис

Тут темно, холодно и воняет дерьмом, забившим туалет, который находится в паре дюймов от моей головы. В этом месте починка унитазов не в приоритете.

Я задерживаю дыхание, но вонь продолжает заплывать мне в ноздри.

Может быть, сон поможет мне забыть о нахождении в этой чертовой дыре, но кто может уснуть, когда пять членососов храпят, как будто им за это заплатили? Я не сплю до утра и, как только получаю разрешение сделать звонок, снова звоню Уолтеру. Когда он не берет трубку, я впечатываю трубку на место со сжатыми зубами. Где, бл*ть, он?

Меня арестовали два дня назад, а он не удосужился прийти и увидеться со мной, хоть я оставил множество сообщений с просьбой о помощи.

Не так все должно быть, я не должен быть за решеткой, а эта сука на свободе. Я приблизился так близко, так близко к получению того, что я хотел. Теперь мне приходится разбираться со всем этим дерьмом.

Я вынимаю руки из волос и звоню снова, в этот раз звонок отправляется прямиком на голосовую почту. Если он избегает меня, то полон дерьма. Вот я здесь, держу рот на замке о клубе «Полночь», а он не выполняет свою чертову работу, заключающуюся в том, что он должен вытащить меня из этого проклятого места.

– Свали, сука.

Крупный мужчина с лысой головой и татуировками, покрывающими каждый дюйм на его шее, выхватывает у меня телефон и толкает меня в сторону. Меня простреливает боль, когда его мясистая рука вступает в контакт с тем местом, в которое атаковала меня Дженна.

Игнорируя боль, я выпрямляюсь во весь рост и пристально смотрю на него. Лучше показать, что я не трус с самого начала, хоть и не задержусь здесь.

У меня нет сомнений, что Уолтер уже тянет за ниточки, чтобы вытащить меня. Может быть, для него слишком рискованно связываться со мной. Все улики против меня, но он достаточно влиятелен, чтобы сделать невозможное. Мне нужно лишь набраться терпения.

– У тебя, бл*ть, какая-то проблема?