Текст книги "Во тьме (ЛП)"

Автор книги: Дори Лавелль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Название: Во тьме

Серия: Полночь №2

Автор: Дори Лавелль

Переводчик: Arctic_penguin

Редактор и оформитель: Рита Волкова

Любое копирование фрагментов без указания переводчика и ссылки на группу

и использование в коммерческих целях ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд! Все права принадлежат автору.

Аннотация

Я думала, что знаю значение слову «страх». Я ошибалась.

Мой мучитель ― человек, настолько одержимый тьмой, что он не остановится ни перед чем, дабы удовлетворить свою больную жажду.

Он хочет меня. Нуждается во мне. Жаждет меня по причинам, которые я не понимаю.

Он здесь, притаился в тенях, дразнит меня при каждом удобном случае.

Теперь, когда я там, где он хочет меня видеть, мне нужно придумать, как дать ему отпор.

Страх ― его любимое оружие. Но я не собираюсь доставлять ему такую радость. Я верну свою жизнь назад.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Эпилог

Глава 1

Трэвис

Я не собирался убивать своего брата, Уинстона Слейда, но, когда Уолтер (он же Лицо со шрамом) отдает приказ, ты повинуешься. За несколько секунд до того, как я нажал на курок, до меня дошло, что смерть Уинстона будет благословением.

Он много лет жил жизнью, которая должна была быть моей. Если бы наша мать не отдала меня на усыновление, тогда, может быть, миллиардером стал бы я. Теперь, когда Уинстона больше нет, я намереваюсь наверстать упущенное. Но сначала я должен исполнить обещание, которое дал ему, пока брат лежал на полу и истекал кровью. Пока мы готовимся избавиться от его тела, я вспоминаю последние мои слова ему.

«Я найду Дженну, трахну ее от твоего имени в последний раз, а затем отправлю к тебе».

Я намереваюсь исполнить свое обещание.

В первый раз, когда я видел Дженну Макнелли ― когда Уинстон познакомил нас ― уловил в воздухе ее запах и запомнил его.

Должен признаться. Меня зовут Трэвис Слейд, и я наркоман, подсевший на запах женщин.

Нет ничего более опьяняющего, чем вдыхать аромат выбранных женщиной духов и ее природный запах в сочетании со страхом. Такой коктейль каждый раз вызывает у меня стояк. Поэтому я занимаюсь тем, чем занимаюсь. Поэтому я душу их, пытаю и убиваю. Моя жажда крови намного сильнее самоконтроля.

Аромат Дженны хранится в моей памяти. Мне нужно лишь найти ее, чтобы пробудить худшие страхи и сделать девушку моей. Тем, чем владел Уинстон, теперь мое, включая Дженну.

Мы выходим из лифта, Уолтер несет тряпки и сумку для тела. Я стою рядом с ним с другими необходимыми нам вещами, ощущаю во внутреннем кармане пистолет, которым я застрелил Уинстона.

Будучи большим боссом в клубе «Полночь», Уолтер Краус почти не пачкает руки. Я должен чувствовать себя особенным, но не чувствую. Вместо этого ощущаю себя ребенком, к которому приставили няньку. Он не доверяет мне выполнение работы.

Когда мы подходим к квартире Дженны, я улавливаю в воздухе ее запах и опускаю взгляд. На полу из темного дерева видны капли воды.

Как только мы входим в ее квартиру, я поворачиваюсь к Уолтеру.

– Знаешь что? ― говорю я, испытывая прилив адреналина. ― Иди домой. Я разберусь сам.

– Что значит «разберешься сам»? Сегодня вечером ты уже порядком накосячил.

– Поверь мне, больше я тебя не подведу.

Он бросает сумку для тела и проводит рукой по жестокому шраму на его лице.

– Что конкретно ты планируешь сделать?

– Я пока не хотел бы это обсуждать. Но обещаю позвонить, как только со всем закончу.

– Не глупи, ― произносит он резким тихим голосом. ― Спрятать труп не детская игра. Прекрати изображать из себя крутого парня, и приступим к работе.

Я поднимаю подбородок и смотрю ему прямо в глаза.

– Я не стану прятать труп, ― говорю я. ― У меня есть другой план, получше.

– О чем ты, бл*ть, толкуешь?

– Я дам тебе знать еще до наступления утра. Ты должен довериться мне в этом.

Это мой шанс доказать ему, что я не маленький мальчик, с которым ему надо нянчиться.

Он тычет в меня пальцем.

– Облажаешься еще раз, и ты труп. Я не шучу.

Я качаю головой.

– Не говори так. Мы зашли слишком далеко, ты и я.

Уолтер усмехается.

– Я не выбираю любимчиков, Трэвис. В этом бизнесе, это опасно, ― он поднимает руки в воздух. ― Отлично, ты устроил этот беспорядок. Разберись с ним. Позвони мне, если тебе понадобится прикрытие или доступ к ресурсам.

К моему облегчению, он уходит.

Мужик понятия не имеет, что я собираюсь сделать, чтобы стать его любимчиком, нравится это ему или нет.

Оставшись один, я подхожу к телу Уинстона и несколько секунд смотрю на него, а затем опускаюсь на корточки. Достаю перчатки, которые всегда ношу с собой, такие тонкие, что они почти не ощущаются на руках. Надеваю их и прикасаюсь к крови брата. Я в шоке, что ничего не чувствую, глядя на него, словно смотрю на незнакомца.

– Прости, что все закончится так.

Я погружаю палец в лужу его крови и растираю ее между подушечками пальцев почти досуха.

– Ты пожил хорошей жизнью. Теперь моя очередь. Уверен, что ты понимаешь.

Отталкиваюсь от пола, вставая на ноги, и тянусь в карман за своим пистолетом. Какое-то время держу его в своей окровавленной руке, а затем убираю обратно в карман.

Глубоко вздохнув, я отворачиваюсь от него и нахожу ванную комнату, где смываю кровь со своих рук в перчатках. То, что я в крови брата, одновременно волнует и вызывает отвращение.

Перед тем, как покинуть квартиру, я звоню копам и достаю свой фальшивый значок офицера полиции. А затем следую по дорожке слез и парфюма Дженны к ее тайному укрытию.

Глава 2

Дженна

Я в ванной комнате миссис Реймонд, нагибаюсь над розовым тазиком и плещу холодную воду на свое горящее лицо. Диспетчер службы 9-1-1, хотел, чтобы я оставалась на линии, но меня сильно затошнило, поэтому выронила телефон и побежала в ванную.

На фоне шума льющейся воды, я слышу мягкий стук в дверь. Выключаю кран и шаркаю к двери, у меня сердце все еще не на месте после шока, который я испытала совсем недавно.

Открываю дверь, думая, что это миссис Реймонд. Дверь с силой распахивается, сшибая меня с ног. В жилах стынет кровь, когда я вижу Трэвиса, стоящего передо мной.

– Нет, ― кричу я, пытаясь закрыть дверь, не дать ему войти, но моя сила ничто по сравнению с его.

– Привет, солнышко, ― говорит он, входя в ванную комнату и закрывая за собой дверь, что мы оказываемся в комнате вдвоем.

Я пячусь назад, пока моя поясница не упирается в край раковины.

– Не подходи... не подходи ко мне, черт подери, ― хриплю я, ощущая, как мое тело сковывает страх.

Как он нашел меня? Как вообще сюда вошел? Я думала, что это миссис Реймонд пришла сказать мне, что приехали копы, а не этот монстр.

Когда на его лице появляется безумная ухмылка, я сканирую комнату на предмет оружия, которое могу использовать против него.

– Даже не думай, ― тянется он в карман и достает пистолет. ― Только если, конечно, тебе не надоело жить.

– Я вызвала копов, ― произношу я надломленным голосом.

– Знаю, ― он делает паузу, чтобы улыбнуться. ― Они скоро здесь будут. Чем больше, тем лучше.

Больше всего меня пугает, что он совершенно не переживает о копах. Почему? Может быть, он планирует убить меня и сбежать до их приезда.

– Скажи мне, Дженна. Ты действительно любила моего брата или все же его деньги?

Его вопрос как пощечина.

– Что?

– Поэтому ты слетела с катушек, когда он отменил свадьбу?

Я сглатываю сквозь сжатое горло, которое все еще болит от того, что меня душил Уинстон.

– О чем ты?

– Немного терпения, детка. Ты скоро узнаешь.

Его слова не имеют для меня смысла. Я лишь знаю, что мне нужно убираться от него, как можно дальше. В отдалении я слышу звуки сирен и немного расслабляюсь. Но я не могу перестать быть настороже. Не могу дать ему причину убить меня до того, как спасут копы.

– Пожалуйста, отпусти меня, ― шепчу я. ― Я ничего никому не расскажу. Обещаю.

– Обещания такая вещь, ― насмехается он, качнув пистолетом в мою сторону и посылая по моей спине мороз, ― которую многие люди неспособны сдержать.

Он подходит ко мне на несколько шагов.

– С чего я должен доверять тебе, Дженна?

Его голос глубокий, темный и опасный.

– Как я могу верить, что ты не поделишься ни с кем нашим маленьким секретом?

Когда я впервые встретилась с Трэвисом, то сразу же почувствовала себя рядом с ним неуютно. Я знала, что в нем есть тьма, но не думала, что он убийца.

Оказавшись всего в шаге от меня, он останавливается и вздыхает.

– Вот что будет. Я убью тебя, даже не сомневайся. Но перед этим мы немного повеселимся. Ты дашь мне попробовать то, что отдавала моему брату все то время, что он трахал тебя.

От его слов я дрожу, будто меня окатили ведром ледяной воды. Не могу позволить ему причинить мне вред. Раз копы не подоспеют вовремя, я должна защитить себя сама.

– Нет.

Без колебаний я хватаю вазу с цветами, стоящую на туалетном столике, и швыряю ему в голову. Он успевает поднырнуть. Но пистолет выскальзывает из его руки и скользит по полу, остановившись рядом с ванной. Я бросаюсь на пол и хватаю его дрожащими руками до того, как мужчина до него доберется.

Пистолет ощущается чужеродным объектом в моих руках, ведь я никогда прежде не держала такой в руках.

– Ты же не хочешь этого делать, Дженна. Ты не сможешь избежать последствий.

– Если ты ко мне приблизишься, я выстрелю.

Теперь, когда в моих руках пистолет, мой голос становится увереннее. Но не думаю, что у меня хватит духа в кого-то выстрелить, так что я надеюсь, что копы приедут до того, как мне придется проверять это на практике, или же до того, как он переборет меня.

Он снимает пару чистых перчаток с рук, которых я ранее не замечала, и убирает их в карман.

– Что ты сделаешь, Дженна? Убьешь меня, как Уинстона?

От моего лица отливает кровь, когда все встает на свои места. О, Боже мой. Я попала в его ловушку. Он хочет свалить вину за убийство на меня. Неудивительно, что он не боится приезда копов.

Я бросаю взгляд на пистолет, лишившись дара речи. Мое сердце грозит выпрыгнуть от страха. На глаза наворачиваются слезы. Я пытаюсь проморгаться, но они отказываются переставать течь.

– Я понимаю, почему ты это сделала, ― говорит он. ― Больно, когда заканчиваются отношения, особенно, если ты встречаешься с миллиардером. Ты убила моего брата в порыве ярости?

– Ты же знаешь, что это ложь, ― визжу я. ― Это ты его убил. Ты убил собственного брата.

Он глубоко вздыхает, его плечи поднимаются, а затем опадают.

– Знаешь, Уинстон рассказал мне. Он попросил меня приехать к тебе на квартиру, потому что не знал, что с тобой делать. Вы расстались, и ты сошла с ума.

– Ты лжец.

Мои руки так вспотели, что я боюсь, что пистолет выскользнет у меня из рук. Но я даже не знаю, стоит ли мне вообще его держать в руках. Но что, если я отпущу пистолет, и Трэвис меня застрелит? Может быть, таков его план, довести меня до грани, перехватить пистолет и нажать на курок.

Но до этого не доходит. Я уже слышу оживление за дверью, звуки голосов и тяжелые шаги. Копы здесь. Он может попытаться повесить убийство Уинстона на меня, но он в этом не преуспеет. Никто ему не поверит.

– Я все им расскажу, ― мои губы дрожат с каждым словом. ― Я расскажу им обо всех людях, которых ты убил, и о вашем клубе убийц.

Трэвис качает головой, протягивает руку к дверной ручке и поворачивает ее. На пороге появляются копы с поднятыми наготове пистолетами, но они направлены не на него. А на меня. Это у меня в руках оружие.

– Бросьте оружие, мэм.

Коп с такой лысой головой, что она блестит, прищуривает свои глаза-бусинки, глядя на меня.

– Слава Богу, что вы добрались сюда вовремя.

Трэвис прижимается к ближайшей стене, делая вид, что он напуган.

– Она хладнокровно убила моего брата, а теперь целится в меня. Я пытался остановить ее.

– Это не правда, ― мне трудно говорить из-за слез, которые душат. ― Он… он...

– Я сказал, опустите пистолет, ― повторяет твердым голосом лысый офицер.

– Тело моего брата в двести четвертой квартире, ее квартире, ― Трэвис проводит рукой по лбу. ― Имя этой женщины Дженна Макнелли. Она была невестой моего брата, пока... пока...

– Вы в порядке, сэр? ― офицер смотрит на Трэвиса.

Убийца трясет головой и закрывает лицо руками. Затем он поднимает голову с блестящими глазами, глазами лжеца.

– Пожалуйста, сходите к моему брату. Может быть, он еще не умер. Может, его еще можно спасти.

– Он лжет, ― молю я офицеров.

Я хочу рассказать им все о случившемся, но чувствую, что мне не хватит времени, а мои рыдания мешают мне говорить.

– Иди, ― говорит лысый офицер своему напарнику, не отрывая от меня своего взгляда и не сводя с меня пистолета.

Мое сердце бьется так сильно, что мне дурно.

– Пожалуйста, не верьте ему. Он меня подставил.

Я не знаю, как это произошло, но мой пистолет больше направлен не на Трэвиса, а на копа. Я почти не вижу его лица из-за завесы слез.

– Вы же не хотите этого делать, ― говорит коп, используя те же слова, что и ранее Трэвис. ― Я попрошу вас снова опустить пистолет.

Не знаю, как много времени прошло, но по ощущениям прошли лишь секунды, прежде чем другой офицер возвращается и подтверждает, что в моей квартире на самом деле есть тело.

В один миг лысый коп бросается ко мне, разоружает, а затем скручивает мне руки за спиной. После зачитывает мне мои права. Все, как в кино.

Как это может происходить? Копы пришли спасти меня, но теперь арестовывают вместо настоящего убийцы.

В тот момент, как холодные наручники щелкают вокруг моих запястий, я начинаю кричать и бороться, от чего у меня болит горло.

– Вы совершаете ошибку. Убийца он. Он убил еще трех людей, включая собственного брата.

Все мои слова, как о стенку горох, копы выводят меня из ванной. Перед тем, как они уводят меня, я встречаюсь взглядом с Трэвисом. Он подмигивает мне.

Теперь все имеет смысл. Он изначально хотел подставить меня. Когда я бросила в него вазу, он специально уронил пистолет, отлично зная, что я его схвачу. Теперь на пистолете мои отпечатки.

– Ты ублюдок, ― кричу я перед тем, как меня выпроводят из квартиры.

Я одета лишь в банный халат, который схватила из своего гардероба, когда ранее покидала свою квартиру.

Через несколько минут, я сижу на заднем сидении полицейской машины, в месте, в котором не думала, что окажусь. В моем уме проносятся сотни мыслей, по щекам текут слезы, пока я пытаюсь понять, почему Трэвис это делает. Почему у меня есть ощущение, что дело тут не только в желании скрыть убийство?

Чтобы не утратить рассудок, я говорю себе, что, как только мы доберемся до полицейского участка, все разрешится. Я все объясню, и они меня отпустят. Но мне придется попросить их о защите, потому что я не сомневаюсь, что Трэвис не успокоится, пока не убьет меня. Сейчас я лишь боюсь, что Трэвис на свободе и может продолжить убивать.

Я еду в полицейский участок с закрытыми глазами. Чувствую себя так, будто нахожусь на борту самолета, который вот-вот рухнет. Он в любой момент ударится о землю, но я не знаю, какими сильными будут его повреждения, мои раны.

Открываю глаза и надломленным голосом пытаюсь убедить копов, которые сидят спереди, в своей невиновности.

– Я этого не делала. Я невиновна, ― произношу я голосом чуть громче шепота. ― Тот мужчина убийца. Он убил трех людей.

Полицейский ничего не отвечает, и вскоре мы добираемся до участка. Очевидно, что он мне не верит. Кто-нибудь в участке поверит.

Мои руки и ноги так трясутся, что я едва могу устоять на ногах, пока они ведут меня в здание, где мимо нас проходит еще больше полицейских и преступников.

Еще до наступления утра, меня фотографируют, снимают отпечатки пальцев. Когда меня бросают в холодную, сырую тюремную камеру, одетую в тюремную форму, как у преступников, а мои руки смыкаются на холодных решетках, я понимаю, что не важно, как закончится этот кошмар, моя жизнь уже не будет прежней.

Мне сказали, что я могу нанять адвоката или воспользоваться услугами адвокатской конторы, которую предоставляет государство. Меня пугает мысль, что мои интересы будет представлять адвокат. Я невиновна и продолжаю твердить им это. Если я найму адвоката, то буду чувствовать себя так, будто признаю вину. Но есть ли у меня выбор? Только адвокат может помочь мне выбраться из этой переделки. Я соглашаюсь на государственного адвоката.

Ковыляю к узкой койке в тюремной камере и падаю на нее, все мое тело разбито и в синяках, а мой мир сошел со своей орбиты.

Как моя жизнь могла пойти так неправильно? Вот я обручена и собираюсь выйти замуж, а уже через минуту мой жених мертв, а я за решеткой за его убийство.

Не знаю, смогу ли оправиться после такого. Даже если сейчас они откроют камеру и выпустят меня, как я смогу склеить кусочки своей жизни обратно? Жива я или мертва, моя жизнь кончена.

Глава 3

Дженна

Два месяца спустя

Моя жизнь вот уже как два месяца стоит на паузе. Вот она я: надеюсь, что сегодня снова начну жить. Я сижу на деревянном стуле, сцепив руки на коленях и почти не дыша, пока жду, когда ударит молоток, и будет оглашен приговор, который изменит мою жизнь.

Судья, афроамериканка со стрижкой боб и самыми большими глазами, которые я когда-либо видела, возвращается в зал суда после обсуждения.

С безэмоциональным выражением лица она просит всех встать.

Перед тем, как она заговорит, я ощущаю на себе прикасающиеся ко мне со всех сторон взгляды, испытывающие меня все два месяца моего заключения.

Так как Уинстон Слейд был известным человеком, его убийство хорошо освещается в прессе. Я чертовски уверена, что все в США с нетерпением хотят узнать вердикт.

Я ненадолго закрываю глаза, вспоминая последние два месяца. Самые первые дни за решеткой я ждала, что что-нибудь произойдет, что власти скажут мне о совершенной ошибке.

Назначенный мне адвокат оказался некомпетентным, от него постоянно пахло перегаром, даже с раннего утра. Так как на кону стояла моя жизнь, я сказала ему, что больше не нуждаюсь в его услугах. В связи с высоким интересом к моему делу, вскоре появился другой адвокат. Его звали Престон Хорш, и он предложил представлять мои интересы бесплатно.

Так как я верила, что мое дело потенциально может помочь ему продвинуться по карьере, и что мы оба получаем выгоду от нашего сотрудничества, я приняла его предложение. Перед тем, как я приняла это решение, моя сестра проверила его и узнала, что он считается лучшим адвокатом в Нью-Йорке.

Вот мы здесь после нескольких недель расследования, слушаний и выбора присяжных.

Но даже с лучшим адвокатом на моей стороне, я до ужаса боюсь, чем все закончится.

Во время перекрестных допросов, свидетели, которых я никогда не видела в своей жизни, появлялись за трибуной, свидетельствуя против меня. Но больше всего меня потрясло, что миссис Реймонд и Трэвис оба выступали на стороне обвинения.

Миссис Реймонд заявила, что я силой ворвалась в ее квартиру с оружием, что я сказала ей, что я убила своего жениха и мне нужна помощь в избавлении от тела. Со стороны Трэвиса умно было привлечь ее на свою сторону. Моей единственной надеждой было, что жюри присяжных увидит их ложь и манипулирование правдой.

Но меня пугает, что они больше сосредоточились на том факте, что меня обнаружили, держащей в руках пистолет, из которого был убит Уинстон, и на том, что на этом пистолете была его кровь. Я понятия не имела, как кровь оказалась на моих руках. Я предполагаю, что Трэвис испачкал пистолет в крови прежде, чем я взяла его в руки. Он все это спланировал.

Пока я жду приговора, не смотрю по сторонам, только прямо.

Судья открывает рот, бросает короткий взгляд на присяжных, а затем возвращает внимание ко мне.

– Жюри присяжных решило, что вы, Дженна Макнелли, виновны в убийстве Уинстона Слейда, ― она делает паузу. ― За это преступление, вы проведете за решеткой срок в двадцать три года.

Я падаю обратно на стул, мой мир рушится вокруг меня.

Слышу аплодисменты и шокированные возгласы. Некоторые люди были за меня, некоторые против. Но моих врагов больше, чем друзей и членов семьи.

Судья продолжает говорить, но я не слышу, не могу поверить, что меня приговорили к жизни за решеткой за преступление, которого я не совершала. Из страха провести много лет за решеткой, я вскакиваю со стула, гнев жжет меня изнутри. Я поворачиваюсь к своему адвокату с обвинением во взгляде.

– Вы плохо старались, ― кричу я.

Уголком глаза, я вижу приближение копов, которых судья попросила увести меня, как преступников, которых я видела по телевизору.

– Ты один из них, да? ― продолжаю я обвинять Престона.

– Нет, Дженна, ― он хватает меня за руку. ― Ты знаешь, что это неправда. Мы подадим апелляцию, ― яростно шепчет он мне в ухо.

Я ему не верю. Никому не верю. Думала, что могу доверять ему. Он казался тем, кому не все равно. Но правда состоит в том, что он появился из ниоткуда и бесплатно предложил мне свои услуги.

Больше ничего не успеваю сказать ему, так как меня хватают сильные руки, а на запястьях щелкают наручники, в миллионный раз за прошедшие два месяца. Я думала, что привыкну к лязгу металла о металл, но этот звук другой. Он похож на смерть. Неотвратимую. Спасения нет.

Трэвис Слейд получил то, что хотел.

Я чувствую себя сломленной, когда меня уводят. Стараюсь не встречаться взглядом со своей семьей. Мне не хватает смелости увидеть страх и боль в их глазах.

Но не отвожу взгляда от Трэвиса и отчетливо вижу его сквозь слезы, одетого в костюм, выглядящего важным и невинным.

– Ты будешь гореть в аду, монстр, ― кричу я, но мой голос подводит. Слова получаются искаженными и невнятными.

Его улыбку я никогда не забуду ― вызывающая мороз, триумфальная, больная.

Перед тем, как я покидаю зал суда, слышу крик матери. Я не поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. Это чертовски тяжело, а я испытываю слишком сильную боль, чтобы видеть ее собственную.

***

Все происходит слишком быстро. Я нахожусь в оцепенении, пока меня ведут из зала суда обратно в полицейский фургон, в окружении других преступников. В оцепенении пока меня везут в Исправительное учреждение для женщин «Уиллоу Крик», или же «Крик», как называют его охранники.

Женщина, примерно моего возраста, с темными волосами, свисающими грязными сосульками с ее головы, плачет и говорит всем, что она невиновна.

– Мы все невиновны, сука, ― кричит кто-то в ответ, следом офицеры приказывают всем заткнуться.

У меня больше не осталось слез, чтобы плакать. Я чувствую онемение и пялюсь в пространство, даже не замечая людей вокруг меня, игнорирую голоса, потерявшие надежду.

Такое ощущение, что мы едем целый час, но я не уверена. За прошедшую пару месяцев время стало тянуться мучительно медленно. Если несколько минут ощущаются несколькими часами, какими тогда покажутся двадцать три года в тюрьме? Мне будет пятьдесят один, когда меня выпустят, но мой приговор ощущается пожизненным. Моя жизнь кончена.

Мы, наконец, достигаем ворот нашего нового дома, пугающего здания, окруженного кирпичными стенами, и с металлическими воротами. Я не могу дышать, хоть еще даже не вошла.

Нас выводят из фургона, как животных, и ведут через ворота. У меня подскакивает сердце, когда я слышу, как они за нами закрываются, отрезая меня от жизни, которую я знала, от моей свободы.

Повсюду охранники, наблюдают за нами, следят, чтобы мы не сбежали.

Я не смотрю на охранников, следуя за заключенной передо мной, и игнорирую наручники, натирающие мои запястья. Может ли система быть такой прогнившей, что отправила невинного человека в тюрьму? Как много людей за решеткой на самом деле невиновны? Если такое случилось со мной, то может случиться с кем угодно.

Внутри здания нам помогают устроиться, снова обыскивают, вручают тюремную форму и проводят через процесс, через который проходит каждый новый заключенный.

Когда нас, наконец, отводят в наши камеры по тускло освещенному коридору, я хочу зажать уши руками, чтобы не слышать выкрики женщин, которые зовут нас, произносят вульгарности, празднуют прибытие свежего мяса.

Воздух пахнет сыростью и пылью. Мне тяжело дышать, но я продвигаюсь вперед, решительно настроенная не показывать слабость. Это сложно. Чем больше шагов я делаю вперед, тем сильнее по мне бьет реальность.

К тому времени, как мы доходим до входа в камеру, я снова плачу. Как я выживу в тюрьме? Как я смогу прожить каждый день, не сойдя здесь с ума?

– Добро пожаловать в новый дом, ― говорит мне глава тюремной охраны.

Ранее он представился нам как Стор. Наверное, это его фамилия. Он носит козлиную бородку, зачесанные назад волосы и татуировку в виде змеи сбоку на шее. Выглядит как преступник. От этого человека у меня мороз по коже. Я делаю мысленную пометку держаться от него, по возможности, подальше.

Я стою на пороге камеры, рассматриваю грязные цементные стены, заляпанную раковину, унитаз без крышки, грязный пол и единственную койку, заправленную полинялой простыней. Как и я, лампочка на потолке заключена под решетку.

– Заходи, ― рычит он, подталкивая меня вперед. ― Чувствуй себя как дома.

Я шагаю внутрь, и на меня нападает сожаление. Я должна была молча попрощаться со своей семьей. Меня не будет в их жизни двадцать три года. Никакого празднования Рождества, дней рождения или дня Благодарения.

Металлические двери закрываются, и офицер уходит в сопровождении нескольких тюремных охранников.

Женщины в камере напротив моей свистят и зовут меня, спрашивая мое имя.

Я не поворачиваюсь, чтобы на них посмотреть. Может быть, мне стоит быть благодарной, что у меня нет сокамерницы. Никогда не знаешь, кем она может оказаться. Что если они решат поместить в камере убийц?

Иду к койке и сажусь, сцепляю руки на коленях, заставляю себя дышать. В данный момент это единственное, что я могу делать. Но мне тяжело это дается, так что мои руки взлетают к горлу, и я вспоминаю день, когда Уинстон пытался убить меня, как мне удалось выжить. Но действительно ли я выжила? Лично мне кажется, что в ту ночь умерли мы оба.

Я сворачиваюсь калачиком на койке и закрываю глаза, по моему лицу текут слезы, впитываясь в плоскую подушку. Как много слез она впитала? Были ли это слезы невинных или влага вины и страха? Думаю, никогда не выясню. Я знаю, что я здесь, и чувствую, будто умираю.

Глава 4

Трэвис

Я покидаю зал суда изменившимся человеком. Жизнь для меня станет чертовски хороша.

Снаружи здания, репортеры из кожи вон лезут, чтобы добраться до меня. Вспышки камер и вопросы сыпятся со всех сторон. Мне под нос суют микрофоны, пока я пытаюсь выбраться из потной толпы людей.

– Как вы себя чувствуете, мистер Слейд? ― спрашивает блондинка репортер с томным взглядом. ― Должно быть, вы испытываете облегчение, что убийца вашего брата оказался за решеткой.

Может быть, для меня не так уж и плохо насладиться вниманием. Теперь, когда Уинстон мертв, настала моя очередь побыть у всех на виду.

Я поправляю свой шелковый галстук от «Hermès» и останавливаюсь. Вдыхаю запах пота, духов и лака для волос.

– Я чувствую облегчение, ― отвечаю я. ― Приятно знать, что убийство моего брата отомщено. Я лишь жалею, что он погиб так рано. Я знал его всего лишь три года.

Несколько раз моргаю, делая вид, что борюсь со слезами.

– Простите, ― говорю я, вкладываю дозу боли в голос. ― Я не могу. Слишком тяжело.

Я опускаю взгляд и проталкиваюсь через толпу.

В их глазах я горюющий брат. Именно им я и хочу им казаться. Но в тайне я праздную начало своей новой жизни.

Они все еще преследуют меня, когда я сажусь в свой новый «Ролс-Ройс», купленный на деньги, которых у меня пока нет. Состояние Уинстона еще не перевели мне, но это лишь вопрос времени. Через несколько месяцев я буду очень богатым человеком.

Мне удается отъехать, никого не переехав. Встав на светофоре, я звоню Уолтеру.

– Ты это сделал, ― говорит он, впечатленный.

– Нет, ― говорю я. ― Мы это сделали.

Если бы не ресурсы и связи клуба «Полночь», я никогда бы не смог такое провернуть.

– Нет, Трэвис, это все твоя заслуга. Ты убрал созданный тобой беспорядок. Мне нравится, как все закончилось. Теперь нам не нужно переживать, что кто-то найдет тело. Я и не знал, что твой брат настолько известен. Поиски его продолжались бы довольно долго. Так гораздо лучше. Теперь мы можем продолжить жить как ни в чем не бывало, ― Уолтер делает паузу. ― Я знаю, что не говорил тебе это прежде, но я счастлив, что ты один из нас, Трэвис. Нам нужны такие люди. Но ты все еще должен мне тонну денег за свое членство.

Часть денег члены клуба «Полночь» платят за то, чтобы их задницы прикрыли, когда они совершают преступление, а Уолтер забирает остальное.

Когда до меня доходит смысл его слов, мои внутренности покрываются льдом.

– Ты их получишь. Адвокаты уже оформляют мое наследство.

– Хорошо. Это я и хотел услышать. Я рад, что ты получил выгоду от его смерти, ― Уолтер прочищает горло. ― А теперь я хочу, чтобы ты залег на дно. Не делай ничего, что навлечет на тебя неприятности, по крайней мере, пока. Теперь ты у всех на виду.

– Конечно.

Я запускаю пальцы в волосы, как раз тогда, когда светофор становится зеленым. Жму на газ.

– Я скоро свяжусь с тобой, Уолт.

Дженна может и за решеткой, но наша история еще не закончена. Но мои планы не включают клуб «Полночь». Лишь меня. Это личное.

Следом я звоню Розе Реймонд, пожилой леди, которая позволила Дженне прятаться в своей квартире, пока я не понял, где она.

– Вы были блистательны в зале суда, ― произношу я с ухмылкой.

– Что если у меня будут проблемы из-за лжи под присягой? ― ее голос дрожит.

Я знал, что рискованно привлекать ее, но кто не поверит словам хрупкой пожилой леди?

– Вам не нужно тревожиться. Все кончено, Роза, ― сжимаю руки на руле. Кожа на ощупь, как масло. ― Теперь вы можете позволить себе операцию по излечению катаракты. Я переведу деньги на ваш счет, как можно скорее. Вместо того чтобы тревожиться, идите и отпразднуйте. Скоро вы сможете увидеть мир новыми глазами.

– Но...

– Никаких «но», Роза, все кончено.

Я провожу ладонью по щеке.

– Как насчет того, что я переведу на ваш счет чуть больше, чем было оговорено? Вы сможете купить себе что-нибудь хорошее. Но вы должны забыть обо всем, хорошо?

– Х-м-м... хорошо, ― она долго молчит. ― Я постараюсь.

– Не пытайтесь. Вы должны забыть, ― резко выдыхаю. ― Если кто-либо узнает, что вы сделали, вас отправят в тюрьму. Вы же этого не хотите, так? Тюрьма не место для таких пожилых женщин, как вы, Роза. Я бы не хотел видеть вас за решеткой. Хочу, чтобы вы пообещали мне, что забудете обо всем.

Работает. Она дает мне обещание, и я вешаю трубку, испытывая облегчение.