Текст книги "Искатель. 1973. Выпуск №5"

Автор книги: Дональд Эдвин Уэстлейк

Соавторы: Хэммонд Иннес,Зиновий Юрьев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Было больно видеть, как легко Петч выходил из равновесия. Он почти кричал:

– Крейвен лжец! Запись в судовом журнале была подделана. «Белль Айл» принадлежал шайке жуликов из Глазго. Они были на грани банкротства. Их могла спасти только страховка. Полгода спустя об этом кричали все газеты. Вот тогда и пошли слухи.

– И вы не могли ничего с этим поделать, не так ли? – спросил сэр Лайонел.

– Ничего.

Тогда вмешался Боуэн-Лодж.

– А теперь вы проводите аналогию деятельности компании из Глазго и «Деллимер трейдинг энд шиппинг компани»?

И Петч, которого эти слова вернули к нынешним событиям, неистово выкрикнул:

– Да! Да, именно это я и имею в виду!

Это заявление заставило буквально подскочить адвоката компании Деллимера. Он тут же заявил протест по поводу чудовищного обвинения, недопустимой клеветы, на человека, который уже был мертв к тому моменту, когда на судне вспыхнул пожар. Боуэн-Лодж согласно кивнул и сказал:

– Вы правы, мистер Смайлс, но только до тех пор, пока не будут получены доказательства. – Он обратился к Петчу и спросил: – У вас есть основания для подобного обвинения?

«Вот сейчас, – подумал я, – вот сейчас он расскажет им о предложении Деллимера». Было ли у него доказательство или нет – для него это был единственный выход. Но вместо этого он взял назад свое обвинение, сказав, что это могло случиться, так как компания находилась в процессе ликвидации дела и потеря судна могла стать единственным способом получения дохода.

– Я сказал, что так могло случиться, – подчеркнул Петч.

Смайлс снова вскочил, но Боуэн-Лодж опередил его.

– Вы, кажется, забываете о мотивах того, почему судно было оставлено. Вы считаете, что мистер Деллимер вызвал пожар в кормовом трюме?

– Нет, – ответил Петч.

– К тому времени он был уже мертв?

– Да, – голос Петча упал до шепота.

Но тут Смайлс, все еще продолжавший стоять, спросил о том, какой смысл компании уничтожать свое же собственное судно.

– Судно было предназначено на слом, и, если судить по цифрам, представленным вам, уважаемый господин председатель, компания получила бы за это несколько более пятнадцати тысяч фунтов стерлингов. Судно было застраховано на сумму в тридцать тысяч. Может быть, свидетель предполагает, что получение чистых пятнадцати тысяч являлось достаточным мотивом для того, чтобы подвергать риску жизнь целого экипажа?..

– Мне кажется, что на этой стадии, уважаемый господин председатель, – сказал сэр Лайонел, – уместно задать свидетелю один чрезвычайно важный вопрос: поджигал или не поджигал он сам груз в трюме номер три ночью восемнадцатого марта или содействовал этому поджогу?

– Нет, я не делал этого, – заявил Петч, и голос его звучал ясно и твердо. Потом, обратившись к сэру Лайонелу Фолсетту, он добавил: – Если бы я поджег судно, зачем бы я стал тушить пожар?

Ответ был логичен. Председатель взглянул на часы, а затем, склонившись в сторону своих помощников, о чем-то заговорил с ними. Наконец он объявил перерыв.

– До завтра, джентльмены, до десяти тридцати.

Петч очнулся от своего оцепенения и направился через зал к выходу. Я тоже встал и непроизвольно последовал было за ним, но в это время Хэл положил мне на плечо руку.

– Лучше оставь его, – сказал он. – Бедняге нужно подумать.

– О чем подумать? – спросил я сердито; я все еще находился под впечатлением заседания.

– О том, что ему говорить завтра, – ответил Хэл. – Он еще не рассказал суду всю историю, и сэр Лайонел знает об этом. Он расскажет ее завтра, или ему придется сделать это в уголовном суде! Но рано или поздно, рассказать все же придется.

Уголовный суд! Внезапно решившись, я, расталкивая толпу, стал догонять Петча.

Он не расслышал, когда я окликнул его. Казалось, его ничто не заботило, кроме желания побыстрее выбраться на улицу. Я схватил его за руку, и он резко обернулся.

– А-а-а, это вы. – Его всего трясло. – Что вам нужно?

Я ужаснулся его изможденному, затравленному виду. На лбу его застыли крупные капли пота.

– Какого дьявола вы не сказали им? – спросил я.

– Что не сказал им? – Внезапно его глаза потеряли всякое выражение.

– О Деллимере, – сказал я. – Почему вы им не сказали?

Глаза его блеснули, и он отвернулся.

– А как я мог? – выдохнул он. А затем, когда я стал убеждать его, что суд имеет право на правду, он сказал: – Оставьте это, – и, повернувшись, поспешно зашагал прочь, к выходу.

Я последовал за ним. Пробившись сквозь группку людей с «Мэри Диар», я догнал его.

– Послушайте, – сказал я. – По окончании расследования я отвезу вас туда.

Он отрицательно покачал головой, продолжая шагать к выходу.

– Слишком поздно, – сказал он.

Его отказ вывел меня из терпения, и я, схватив его за руку, грубо остановил его.

– Вы что, не понимаете? Я предлагаю вам свою яхту. «Морская ведьма» находится сейчас в Лалуорт-Коув. Мы сможем добраться оттуда за сутки.

– Я же сказал вам, что уже поздно. – Он высвободил руку и зашагал прочь.

Я обернулся и увидел Хиггинса и Юлса. Я стал искать взглядом Хэла, но Хиггинс внезапно с такой невероятной силой схватил меня за руку, что я чуть не потерял сознание.

– Я слышал, о чем вы только что говорили. – Он наклонился ко мне, и я почувствовал исходивший от него сильный запах пива. – Если вы только попробуете отвезти его туда… – он не докончил фразу, и его маленькие, налитые кровью глаза сощурились. – Я имею в виду… лучше сторонитесь его, – проскрипел он. – Он во всем виноват, даю вам слово. А не то вас ждут крупные неприятности. – И, резко повернувшись, он направился к выходу, пробивая в толпе себе и Юлсу дорогу.

Но тут подошел Хэл. Вид у него был озабоченный.

– Я только что разговаривал с Лайонелом Фолсеттом, – сказал он, когда мы направились к дверям. – В общем, все так, как я и предполагал. Они считают, что он что-то скрывает.

– Кто – Петч? – Я все еще находился под впечатлением угрозы Хиггинса, раздумывая о том, догадался ли он, что мы говорили о «Мэри Диар».

– Да. Это пока только предположение. Лайонел ничего не сказал, но… – он немного подумал, – ты не знаешь, где остановился Петч? – И когда я кивнул утвердительно, Хэл сказал: – Ну что ж, если ты абсолютно уверен в этом парне, я бы на твоем месте нашел его и рассказал ему, как обстоят дела. Сейчас важна правда и только правда, если он не хочет иметь неприятностей. Вот тебе мой совет. Поговори с ним вечером.

Мы зашли в ближайший паб [5]5
  Паб – род дешевой закусочной


[Закрыть]и выпили пива. Оттуда я позвонил Петчу. Он снимал комнату возле доков. Его квартирная хозяйка сообщила мне, что он приходил, надел пальто и снова ушел. Я позвонил ему чуть позже, когда мы приехали к Хэлу, и еще раз после обеда, но его все не было. Меня это настолько обеспокоило, что долгое время я никак не мог уснуть.

Утро оказалось солнечным, пели птицы. Но когда мы ехали в Саутгемптон, мир показался мне на редкость прозаическим, обыденным – по дороге мчались грузовики, почтальоны на велосипедах развозили почту, дети спешили в школу. Было четверть одиннадцатого, когда мы подъехали к зданию суда. Мы приехали пораньше в надежде до начала заседания переговорить с Петчем. Но его еще не было. Пришли только несколько свидетелей и среди них Хиггинс, разместивший в кресле свою огромную тушу так, чтобы хорошо был виден вход.

Хэл направился к своему месту, а я тем временем, вышел в коридор, стараясь среди множества лиц не пропустить Петча.

– Мистер Сэндс. – Чья-то рука коснулась моего плеча, я обернулся и увидел Джанет Таггард. Ее глаза показались мне необычно большими на фоне бледного лица. – Где он? Я не могу его найти.

– Кто?

– Мистер Петч. Его нет в суде. Не знаете ли вы, где он?

– Нет, не знаю.

Она нерешительно помялась.

– Я очень беспокоюсь, – прошептала она. Теперь она совсем не походила на того освещенного солнцем подростка, каким она показалась мне на фотографии. Солнце больше не играло в ее волосах. Она выглядела взрослой, совсем женщиной.

– Он сейчас придет, – произнес я мягко, стараясь усыпить ее и свое собственное беспокойство.

– Да, да, конечно! – Она продолжала стоять в нерешительности. – Я видела его вчера вечером. Тогда я многого не поняла. – Она пристально смотрела на меня своими большими глазами, в которых сквозила озабоченность. – Он все мне рассказал. Он был таким… – Она стояла в нерешительности. – Как вы думаете, с ним все в порядке? – А так как я не ответил, она вдруг воскликнула: – Боже! Мне следовало бы убить себя за то, что наговорила ему тогда! – Но это она сказала не мне, а себе.

Заседание началось. Коридор опустел, а Петч все не появлялся.

– Пойдемте в зал, – сказал я мягко.

Она не произнесла ни слова, только согласно кивнула. Мы вошли в зал и заняли свои места. Холланд поднялся со своего кресла, в руке его был листок бумаги, и, как только в зале установилась тишина, он обратился к Боуэн-Лоджу.

– Уважаемый господин председатель! Я только что получил сообщение от эксперта по кораблекрушениям, который уведомляет суд, что «Мэри Диар»… не затонула. Начальник порта в Сент-Хелье, на острове Джерси, сообщает, что судно находится на рифах Плато-де-Менкье и французская спасательная экспедиция предпринимает попытки вернуть судну плавучесть.

Боуэн-Лодж подался вперед над своим столом.

– Тогда это в корне меняет ситуацию, мистер Холланд. Насколько я понимаю, это означает, что эксперт по кораблекрушениям сможет полностью обследовать судно?

Боуэн-Лодж постучал молотком, водворяя тишину.

– В связи с обнаружением судна, мистер Холланд, возникает пара новых вопросов, – сказал он. – Попрошу вас вызвать свидетеля.

Холланд кивнул и вызвал: «Гидеон Петч!»

В суде царила тишина. Никто не шевелился.

– Гидеон Петч!

Когда Петч и на этот раз не появился, Холланд обратился к полицейскому у дверей и сказал ему:

– Вызовите, пожалуйста, Гидеона Петча.

Полицейский выкрикнул имя, и его голос эхом разнесся в пустом коридоре. Но ничего не произошло. Люди, сидевшие на галерее, вытягивали шеи, в зале снова зажужжали голоса.

Час спустя распространился слух, что Петча не видели со вчерашнего вечера. В зал после объявленного на час перерыва вошли Боуэн-Лодж и его помощники, а затем Холланд объявил, что выражает свое сожаление, так как не может представить суду своего свидетеля.

– Вы не обращались за помощью к полиции? – задал вопрос Боуэн-Лодж.

– Да, сэр. Поиски мистера Петча уже начаты.

В зале царило молчание, пока Боуэн-Лодж складывал на столе свои бумаги.

– Вы не хотите передопросить кого-нибудь из других свидетелей? – спросил Холланд.

Боуэн-Лодж раздумывал. Он искал нужного свидетеля, и на какой-то момент мне показалось, что его холодный, испытующий взгляд остановился на мне.

Минута показалась мне целой, вечностью, и все это время я чувствовал себя, как бы во взвешенном состоянии. Но затем Боуэн-Лодж произнес:

– Я не думаю, мистер Холланд, что в этом есть какая-нибудь необходимость, – он посмотрел на членов суда. – Принимая во внимание тот факт, что «Мэри Диар» обнаружена, мои помощники и я пришли к мнению, что нет смысла продолжать расследование, особенно в связи с отсутствием главного свидетеля. Поэтому я объявляю заседание суда отложенным на неопределенный срок до окончания работы комиссии по исследованию обломков судна. Все свидетели свободны. Те из вас, чьи услуги потребуются суду, будут в свое время извещены. Благодарю вас, джентльмены, за оказанную помощь.

Все было кончено, председатель и помощники покинули быстро опустевший зал. Как только я направился к выходу, дорогу мне внезапно преградил Хиггинс.

– Где он? – рявкнул он. – Куда он ушел?

Я молчал, раздумывая, почему его так волнует исчезновение Петча. Ему бы надо радоваться.

– А что вы так волнуетесь? – спросил я его.

Его маленькие глазки испытующе разглядывали меня.

– Значит, вы знаете, где он. А?

– Я не знаю, – ответил я. – Я сам бы хотел знать, где он.

– Идите к черту! – Вся его грубость тотчас же всплыла наружу. – Думаете, я не знаю, что вы намерены делать – вы с вашей лодкой, которая ждет его в Лалуорте? Ладно, я скажу. Если вы задумали играть со мной… берегитесь. Вот и все.

Он пристально посмотрел на меня, прищурившись, а затем резко повернулся и ушел.

Мы с Хэлом двинулись по коридору к выходу.

– Надеюсь, ты не будешь валять дурака и не повезешь его туда, не так ли? – сказал Хэл и посмотрел на меня с легким беспокойством.

Я кивнул, но почувствовал, что это его не убедило. Он было стал снова уговаривать меня, но в это время мы вышли на улицу, и тут с ним поздоровался какой-то седовласый человек в бушлате и с бородкой клинышком. У него был высокий скрипучий голос, и, пока я ждал, краем уха мне удалось услышать, как тот сказал Хэлу: «…нет, совсем не похожа на вашу, полковник, определенно нет». Потом он сказал что-то о моторной лодке, а затем: «…отдала швартовы часа полтора назад. Они зафрахтовали ее еще месяц назад… Да, старая «Гризельда». Да вы знаете. У нее гнилой киль, но ходит как дьявол». Он скрипуче хохотнул на прощанье и ушел. Оказалось, что этот человек был владельцем лодочного причала в Бошэме.

– Интересно, – проговорил Хэл. – Если это компания Деллимера зафрахтовала судно, чтобы посмотреть, чем занимаются французские спасатели, тогда нет ничего удивительного.

Хэл отвез меня на вокзал, где я первым делом купил вечернюю газету. Развернув ее, я вдруг поймал себя на том, что ищу сводку погоды.

«Ветры умеренные, северо-западные». Ожидая своего поезда, я думал о Хиггинсе, о компании Деллимера и о том, что от Лалуорта до Минки только сутки хода.

МИНКИ

Глава I

– Эй, на «Морской ведьме»! Эй там!

Чайки с криком взлетали с поверхности воды, и мой голос эхом возвратился ко мне – глас одинокого в пустыне моросящего дождя.

На палубе возникла фигура в желтом дождевике. Некоторое время спустя я различил всплеск весел и увидел приближающийся к берегу плотик. С трудом взобравшись на его мокрую дощатую поверхность, я устроился поудобнее, и Майк погнал его обратно к яхте. По пути мне не пришлось рассказывать ему обо всех подробностях расследования, так как он следил за ним по газетам. Но едва мы очутились на яхте, Майк тут же спросил, что случилось с Петчем и почему в это утро он не явился в суд.

– Ты знаешь, что выдан ордер на его арест?

– Ордер? Откуда ты знаешь? – спросил я. Не знаю почему, но меня потрясло это сообщение. Я считал, что в аресте не было никакой необходимости.

– Об этом сообщалось в шестичасовых новостях.

– А сообщалось, в чем его обвиняют?

– Нет. Но его ищет полиция на всех дорогах, ведущих из Саутгемптона, и во всех портах.

Мы продолжали обсуждать эту тему и за обедом. Во всей этой истории Майка больше всего удивляло то, что Петч не рассказал суду о предложении Деллимера. За кофе он вдруг неожиданно напомнил мне о пакете, который Петч передал на сохранение еще на французском берегу.

До этого момента я совершенно забыл о его существовании.

– А пакет все еще у тебя?

Я кивнул, встал и пошел в кормовую каюту. Пакет, как и прежде, лежал у меня в папке, и я принес его в салон. Майк освободил на столе место, я достал нож и разрезал веревки, подумав при этом, что, наверное, точно так же поступали во время войны с документами погибших.

– Напоминает книгу, – заметил Майк. – Ведь это не может быть судовым журналом, не так ли?

– Думаю, что нет, – ответил я. – Журнал находится в суде.

В коричневой оберточной бумаге находился конверт. На нем на машинке было напечатано имя: «Дж. К. Б. Деллимер». Конверт был надорван, и внутри виднелась бумажная лента, напоминавшая банковскую упаковку. Я подумал, что Майк, должно быть, прав – вероятно, там находилась чековая книжка Деллимера или его компании или еще что-то, связанное с деньгами. Я вытряхнул содержимое на стол и оцепенел.

На столе среди наших обеденных принадлежностей лежала толстая пачка пятифунтовых банкнот.

Майк смотрел на эту кучу денег, открыв от удивления рот. Ни разу в жизни ему еще не доводилось видеть сразу столько денег, да и я тоже не видел. Я пододвинул ему часть денег: «Считай!»

Несколько минут в салоне слышался только шелест кредиток. Сосчитав (их сумма равнялась точно пяти тысячам фунтов), Майк посмотрел на меня.

– Неудивительно, что он не захотел предъявить их таможне, – пробормотал он. – Ты считаешь, что он все же принял предложение Деллимера?

Я отрицательно покачал головой.

– Если бы он принял его, то зачем бы он стал тушить пожар, зачем повел бы судно на Минки? – Я вспомнил, в каком состоянии находилась каюта Деллимера, когда я помогал Петчу доставать резиновый плотик. – Нет. Должно быть, он взял их после… после гибели Деллимера.

– Но зачем?

– Черт его знает, – пожал я плечами. Я многого еще не понимал. Собрав деньги, я сунул их обратно в конверт. – Если это плата за преднамеренную гибель судна, – сказал я, – то он должен был взять их у меня сразу по возвращении в Англию.

– Пожалуй, верно. – Майк взял у меня конверт и, нахмурившись, повертел его в руках. – Странно все-таки, что он не забрал их. Похоже, что он забыл.

Я не знаю, кто первый услышал его, но внезапно мы взглянули друг на друга, прислушиваясь. Звук исходил снаружи, от носовой части яхты и походил на всплеск. Майк вскочил на ноги. Плеск прекратился, и над головой, на палубе, отчетливо послышался звук шагов. Шаги направлялись к корме, а мы стояли неподвижно, словно оцепенев. Потом они достигли люка. Крышка его медленно открылась, и на ступенях трапа показались сначала голые ступни ног, а затем появился человек в промокшей до нитки одежде. На последней ступеньке он внезапно остановился, зажмурившись от яркого света. Лицо его было страшно бледным, темные волосы слиплись, и с одежды на пол струйками стекала вода.

– Боже мой! – выдохнул я. От удивления я лишился дара речи. Человека била дрожь, зубы стучали, а я стоял и смотрел на него, как на привидение.

– Не дадите ли вы мне полотенце… – и Петч стал стягивать с себя мокрую одежду.

– Зачем вы пришли сюда? Я думал, вы умерли! – Я почти желал этого, так как ясно понял всю сложность положения, в которое он меня поставил. – Какого дьявола вы пришли сюда?

Мою вспышку он оставил без внимания. Майк дал ему полотенце, и он стал вытирать свое загоревшее под лучами аденского солнца тело. Он все еще дрожал и попросил закурить. Я дал ему сигарету, он зажег ее и стал вытирать волосы.

– Если вы рассчитываете, что мы перебросим вас во Францию, то глубоко ошибаетесь, – сказал я. – Я этого делать не стану.

Он взглянул на меня, слегка нахмурившись.

– Во Францию? – Лицо его напряглось. – Я хочу попасть на Минки, вот куда, – сказал он. – Вы обещали сделать это. Вы предложили мне воспользоваться вашей яхтой, – и в его голосе прозвучали жесткие нотки.

– То было вчера, – заметил я.

– Вчера или сегодня, какая разница? – Он перестал вытираться, и, глядя на его лицо, я понял, что он явился сюда в твердой уверенности, что наш договор остался в силе.

– Вы, очевидно, не знаете, – сказал я, пытаясь как-то смягчить удар, – что власти выдали ордер на ваш арест.

Он не выразил удивления. Напротив, казалось, что он ждал этого.

– Прошлой ночью я долго ходил пешком, – сказал он, – пытаясь принять решение. В конце концов я понял, что, если на следующее утро приду в суд, то никогда, не сумею побывать на «Мэри Диар», Поэтому я пришел сюда. Полдня я прятался на холмах, пока стемнеет.

– Вы видели газеты? – спросил я.

– Нет. А что?

– «Мэри Диар» обнаружена, и французская спасательная команда пытается вернуть ей плавучесть. Назначено полное обследование судна, и если вы думаете, что…

– Полное обследование?! – воскликнул он. Он казался потрясенным: – Когда? Об этом объявляли в суде, не так ли?

– Да.

– Кто же сообщил им, где находится судно? Гандерсен?

– Почему Гандерсен? Нет. Об этом сообщил начальник порта Сент-Хелье эксперту по кораблекрушениям. Я думаю, что какой-нибудь рыбак с острова Джерси нашел судно. Должно быть, он же заметил на нем и спасателей.

– Все правильно, – вздохнул он с облегчением. – Тогда нам надо спешить. Вчера вечером я узнал кое-что, благодаря чему понял, что мне надо быть на «Мэри Диар», и чем раньше, тем лучше. – На мгновение в салоне воцарилась тишина, и я смотрел на него, ожидая, что он скажет дальше. – Эта спасательная команда работает по контракту с компанией Деллимера, – сказал он.

– Откуда вы узнали об этом? Когда вы успели узнать, если только сегодня было сообщено о начале спасательных работ?

– Хорошо, я расскажу вам. – Он натягивал сухую одежду, которую принес ему Майк. – Прошлым вечером, когда я вернулся туда, где снимаю комнату, я поднялся к себе, чтобы взять пальто. Я собирался побродить, подумать. А когда я вышел, то встретил Джанет, то есть мисс Таггард, которая ждала меня на улице. Она пришла… – он слегка пожал плечами. – В общем, значения это не имеет, но в этом есть кое-какая разница. Я знал, что она мне верила. Так вот, после этого я стал обшаривать все пабы в районе доков. Я был уверен, что в одном из них найду Берроуза. Пока у него есть деньги, он обязательно будет торчать там. А деньги у него были. Я нашел его в старой части города – он был пьян, зол и самоуверен. Он ненавидел меня, а потому и рассказал о спасательной экспедиции. Он злорадствовал. И все это потому, что когда-то я обозвал его неучем и пообещал, что приложу все усилия к тому, чтобы его никогда не подпускали к машинному отделению.

Петч замолчал и выпил еще глоток рома. Наконец он переоделся и теперь сидел напротив меня. Дрожь его не прекращалась.

– Хиггинс, вероятно, высчитал направление дрейфа судна по просьбе Гандерсена. Но так или иначе, они были убеждены, что судно лежит на Минки, а потому, зафрахтовали лодку и направились туда. А когда они нашли его, то заключили контракт с французской фирмой.

– Но вам-то что до всего этого? – спросил Майк. – Совершенно естественно, что компания Деллимера рассчитывает спасти свое судно.

Петч обернулся, и на его губах заиграла усмешка.

– Они рассчитывают не спасти его, – сказал он. – Расчет на то, что французы вытянут судно с мели, а они затем затопят его на глубоком месте.

Заметив на лице Майка удивление, я спросил:

– Вы серьезно полагаете, что они хотят этого?

– А почему бы и нет? – ответил Петч вопросом на вопрос.

– А спасение имущества…

– Компания не имеет никакого отношения к спасению имущества. Контракт предусматривает только возвращение судну плавучести и буксировку его в Саутгемптон, а на буксире будут находиться Хиггинс и Берроуз. Гандерсен настоял на этом. Стоит только открыть кингстоны, и «Мэри Диар» мирно закончит на дне свой последний рейс. Мне думается, что они минуют Каскетс и затопят ее где-нибудь в районе Хэрд-Дип. Глубина там футов около трехсот шестидесяти, [6]6
  Примерно 109 метров.


[Закрыть]а то и больше, и все подумают, что так уж ей «на роду написано», и отнесут эту гибель за счет того, что ее за два месяца сильно потрепало на рифах Минки. – Он повернулся и взглянул на меня. – Я думаю, теперь вы все поняли. Я должен попасть туда, Сэндс. Это моя единственная надежда. Я должен получить доказательства.

– Доказательства чего? – спросил Майк.

Петч поочередно переводил быстрый, неуверенный взгляд то на меня, то на Майка.

– Я точно знаю, что в носовых трюмах произошел взрыв.

– Простите, – сказал я, – но вы должны меня понять, что сейчас это невозможно.

– Но… – он протянул руку и схватил мою кисть. – Ради всего святого! Неужели вы так и не поняли? Они же выведут оттуда судно и затопят его на глубине. И тогда я никогда не узнаю… Взгляд его был каким-то побитым, и мне искренне было жаль его. Но внезапно в его глазах вспыхнул гнев. – Я считал, что в вас больше здравого смысла, Сэндс. Я думал, что вы воспользуетесь случаем – вы и Майк. Проклятье! Вы же обещали меня взять! Неужели вы испугались только потому, что выдан ордер на мой арест?

– Нет, – возразил я. – Не только поэтому.

– Тогда почему же?

– Вот поэтому! – сказал я и швырнул на стол конверт, из которого посыпались банкноты, хрустящие, с синими чернильными подписями банковских деятелей, словно извещения о похоронах. – Я хранил конверт у себя, не зная даже, что в нем. Может быть, теперь вы расскажете нам правду – почему вы взяли эти деньги, почему не сказали суду о предложении Деллимера? – Глядя на Петча, я раздумывал, стоило ли продолжать, но он отвел взгляд в сторону. – Вы взяли эти деньги у него в каюте уже после его смерти, не так ли?

– Да, – произнес он почти безжизненным голосом…

– Зачем?

– Зачем? – Он поднял взгляд и посмотрел мне прямо в глаза. Это был взгляд того человека, которого я впервые увидел на «Мэри Диар». – Потому что они были там. Я полагал, что они ему больше не принадлежали… О, я не знаю почему. – Он нахмурился, как бы стараясь сконцентрировать свои мысли на чем-то другом, более важном. Но вид у него был такой, будто его опустили в им же самим созданную преисподнюю. – Вероятно, я поступил глупо, что взял их. Это опасно. Только потом я это понял. Но сейчас… они сломили меня, особенно когда понимаешь, что для того, чтобы доказать, что ты сделал все возможное для спасения судна, тебе приходится вести борьбу с компанией, которая именно этого и не хотела… – Он замолчал, но, очевидно, продолжал думать о том же.

– И поэтому вы не сказали суду о предложении Деллимера? – спросил я.

– Нет. – Он внезапно встал из-за стола. – Не поэтому. – Он стоял и некоторое время смотрел вверх на открытый входной люк, а затем вернулся обратно к столу. – Вы все еще так и не поняли? – Он пристально смотрел на меня. – Я убил его.

– Деллимера?! – спросил я, потрясенный.

– Он не упал за борт, – сказал Петч. – Его труп до сих пор там, на «Мэри Диар».

Я был настолько ошеломлен, что не знал, что сказать. Но тут его словно прорвало, и он рассказал всю историю.

Это произошло в ночь, когда разразился шторм, сразу после того, как ему сообщили о пожаре в радиорубке. Он вышел на крыло мостика, чтобы посмотреть, не виден ли оттуда пожар, и заметил Деллимера, который шел по верхней палубе в направлении кормы.

– Я предупреждал, что убью его, если он сыграет какую-нибудь штуку с судном. Ему незачем было идти на корму.

Петч бросился с мостика вниз и достиг кормы как раз в то время, когда Деллимер уже пролез через смотровой люк в трюм № 4.

– Тогда я решил закрыть и запереть крышку люка и оставить его там.

Но вместо этого Петч полез в трюм вслед за Деллимером и увидел, как тот, согнувшись, засунул руку в щель между верхним тюком и переборкой.

– Я как сейчас помню его лицо, – прошептал он, – напряженное, белое как полотно, в свете луча моего фонарика.

Голос Петча дрожал, пока он описывал сцену, которую столь долго хранил в своей памяти. Деллимер выпрямился и закричал, держа в руке что-то вроде цилиндра. Петч, совершенно разъяренный, подскочил к нему и ударил кулаком в лицо. От удара его голова откинулась назад и ударилась о металлическое ребро перегородки.

– Мне хотелось раздавить его, разнести вдребезги, уничтожить. Я хотел убить его. Столько несчастий свалилось в ту ночь на судно – затопило носовой трюм, загорелась радиорубка, а тут еще эта подлая крыса забирается в трюм… а шторм ни на минуту не прекращается, даже наоборот – крепчает. Боже мой! Что же было делать? Я – капитан. Судну грозит дьявольская опасность. А он хочет затопить его. Я же предупреждал его… – Петч прервал рассказ и вытер со лба пот.

Теперь его рассказ вошел в более спокойное русло. Он описал, что произошло после того, как Деллимер свалился на тюк с хлопком, лежащий на ящике, и сквозь его жидкие волосы вытекала струйка крови. Он еще не осознал, что убил его. Только потом он сообразил это. Но ярость прошла, и кое-как ему удалось выбраться по вертикальному трапу наружу. Его едва не сбила с ног волна, но он устоял, а потом по приставной лесенке взобрался на верхнюю палубу там, где никто из команды не мог его увидеть.

– Но вы бы могли сказать, что произошел несчастный случай – на него что-нибудь упало или еще что? – предложил я. И тут я вспомнил, как увидел его, с ног до головы перепачканного угольной пылью, и что я слышал звук перебрасываемого угля в котельной.

– Меня охватило отчаяние. Бедняга! Выглядел он ужасно – у него был разбит весь затылок. И тогда я решил сбросить его за борт.

Он уже стащил тело Деллимера с тюка вниз и нагнулся, чтобы осмотреть его, когда увидел Хиггинса, выходившего из двери надстройки на мостике. Поэтому он не решился тащить труп к бортовому ограждению. Рядом находилась вентиляционная труба угольного бункера, которая по странной случайности оказалась открытой. Тогда он, не думая, сунул тело в трубу и закрыл крышку.

– Вместо того чтобы избавиться от трупа, я повесил его себе на шею. – Его голос упал до шепота, и несколько минут он сидел, не проронив ни слова. – Когда вы попали на судно, я спустился по веревочной лестнице в бункер и находился там, пытаясь достать тело. Но потом судно так тряхнуло, что груда угля погребла его под собой.

Последовала долгая пауза, во время которой до меня донеслось завывание ветра снаружи.

– Я убил его и считал, что поступил справедливо. Я полагал, что он заслужил смерть. Я был убежден, что тем самым спасал жизнь тридцати морякам, в том числе и себе.

Внезапно он взглянул мне прямо в глаза.

– Ну вот, теперь я рассказал вам всю правду.

Я кивнул, ибо верил, что на сей раз это – правда. Я понял также, почему он пришел сюда, почему он не смог сообщить суду о предложении Деллимера.

– Вам следовало бы обратиться в полицию, – сказал я, – как только вы вернулись в Англию.

– В полицию? – спросил он, побледнев. – Зачем?

– Если бы вы сказали им, какое предложение сделал вам Деллимер…

– Вы что же думаете, что они поверили бы мне? У меня было только мое честное слово и никаких доказательств. Чем я мог объяснить… – его взгляд скользнул по лежащему на столе конверту. – Вы видите эти деньги? Он предложил их мне – все. Они были у него в каюте, и он высыпал их передо мной, все пять тысяч вот из этого самого конверта. Я собрал их и швырнул ему в лицо, а потом сказал, что лучше буду гореть в аду, чем сделаю это грязное дело. Вот тогда я и предупредил, что убью его, если только он попробует сделать что-нибудь с кораблем. – Он замолчал, тяжело дыша.

– Но это же просто несчастный случай, – проговорил Майк. – Черт побери, вы же не собирались его специально убивать.

– Нет, это не так, – возразил он. – Я собирался убить его. Я пришел в ярость от его предложения, от того, что он намерен сделать с судном. Впервые за десять лет я получил под свою команду судно… Я думал, что, посадив его на Минки, я сумею вернуться, избавиться от трупа и доказать, что он намеревался пустить его ко дну. Неужели вы не понимаете, Сэндс? Мне нужно убедиться в своей правоте.

Я понял, что значило для такого человека, как Петч, командовать судном. Пока он ощущал под ногами палубу, он был командиром, и это поддерживало в нем уверенность, правоту действий. Я понимал, почему так отчаянно он пытался оправдаться. Я вспомнил, как он реагировал, когда увидел в паймпольской конторе остатки своего экипажа – людей, словно овец, сгрудившихся вокруг Хиггинса. Первое судно за десять лет, и… все повторилось снова. Невероятный поворот судьбы.