Текст книги "Разная любовь, разная смерть"

Автор книги: Дональд Эдвин Уэстлейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 19

Тед Квигли жил на Восточной Десятой улице, между авеню А и авеню Б, там, где находится покрытая асфальтом и огороженная цепью детская игровая площадка “Томпкинс-сквер”, запрятавшаяся в глубине квартала. Это был район трущоб с дешевыми, переполненными жильцами многоквартирными домами, известный под названием Нижний Ист-Сайд. На сегодняшний день вокруг Восточной Десятой улицы и авеню Б образовалось своеобразное поселение бедных артистов и художников, поскольку высокая квартирная плата, которую способны выложить преуспевающие обитатели Гринвич-Виллиджа, вытеснила оттуда богему.

Квигли жил на третьем этаже старого дома без лифта, на первом этаже которого располагалось кафе. Я постучал в дверь, никто не ответил, подергал за ручку – заперто. На всякий случай я спустился в полупустое в это время кафе – было около полудня – и спросил у женщины, мывшей посуду в раковине в глубине зала, не попадался ли ей сегодня на глаза Тед Квигли?

По ее взгляду я понял, что она учуяла во мне полицейского – этот запах так просто не выветривается, даже если снять значок. Я улыбнулся и объяснил:

– Нет, я не из полиции.

Она не знала, верить мне или нет, но мои прямота и доброжелательность говорили в мою пользу. Она в нерешительности оглядела меня, пожала плечами и сказала:

– Ладно. Если его нет наверху, тогда он, наверное, у своей подружки. Вы знаете, где это? Я покачал головой:

– Нет. И как зовут ее, тоже не знаю. Я с Тедом Квигли не знаком.

В ее глазах мелькнули любопытство и ожидание недоброго. Не потому, что Тед Квигли был преступником, нет, просто, от меня разило полицейским – и все тут. Мне, видимо, предстоит еще долго сталкиваться с бытующими среди бедноты предрассудками. Обитатели бедных кварталов предубеждены против полицейских, они считают – и порою не без оснований – что полиция всегда против них. Художники и богема, не являясь нарушителями общественного порядка, непрестанно нарушают общественные традиции, что приводит к столкновению с полицией почти столь же часто, как и в мире уголовников, при полном отсутствии понимания и сочувствия с обеих сторон. Очутившись в квартале, где жила бедная богема, я попадал в зону действия этих обоюдосторонних предубеждений.

И все же я всем своим видом доказывал, что намерения мои честны, я был один, а полицейские в подобных кварталах редко появляются без напарника, и женщине показалось, что мне стоит помочь. Она решилась:

– Я дам вам номер телефона. Позвоните и узнаете, там ли он.

– Спасибо.

Ей нужно было найти этот номер. Я последовал за ней к кассе, где лежала растрепанная телефонная книга. Она, листая ее, постаралась так заглянуть туда, чтобы я не увидел страницу. Огрызком карандаша она написала номер на обратной стороне какого-то конверта, потом, спохватившись, подумала о мерах предосторожности и сказала:

– Я вам сама наберу номер.

Телефон-автомат висел прямо на стене, а не в кабинке. Я дал ей десять центов, и она набрала номер, а затем передала мне трубку. Затем отошла к кассе, откуда могла краем уха слышать разговор, делая вид, что занимается своими делами. Наконец после семи длинных гудков я услышал женский голос, принадлежавший, судя по тембру, школьнице.

– У вас там случайно нет Теда Квигли? – спросил я.

– Подождите минутку, – произнесла она раздраженным усталым тоном, как будто ее постоянно отрывали от дел звонками Теду Квигли. Было слышно, как она крикнула: “Это тебя!"

Его голос звучал взрослее, и все же в нем тоже слышалось что-то мальчишеское, задорное.

– Хэлло! Кто это? – спросил он.

– Тед, вы слышали про Риту Касл?

– Естественно, – ответил он таким тоном, словно я напомнил ему о неотмщенном оскорблении. – Полицейские мне сообщили.

– Они к вам заходили?

– А то как же.

– Теперь я к вам зашел, – непринужденно сказал я. Он мгновенно насторожился:

– Кто вы такой? Тоже из полиции?

– Нет. Я выполняю одно поручение. Меня послали выяснить, что из себя представляла Рита Касл.

– Кто послал? – с сарказмом спросил он. – Секретные службы?

– Нет, Эрни Рембек. Знаете такого? Молчание.

– Тед?

– Да-а, – очень тихим голосом ответил он. – Я его знаю.

– Он ее не убивал, Тед. – Краешком глаза я увидел, как женщина у кассы вздрогнула при слове “убивал”, но быстро справилась с собой.

Тем временем Тед Квигли уже громко продолжил:

– Ну и я тоже ее не убивал!

– Конечно нет. Я это точно знаю.

– У меня есть алиби. Даже полиции пришлось с ним посчитаться.

– Тед, мне и в голову не могло прийти, что вы ее убили. Я прошу вас поговорить со мной. Только поговорить. Мне надо знать, какой была Рита.

– Зачем?

– Рембек нанял меня, чтобы я это выяснил.

– Но зачем?

– Спросите у него.

– Гм... Да, прямо сейчас побегу спрашивать.

– Я звоню из кафе, – сообщил я. – В вашем доме, на первом этаже. Вы не могли бы подойти сюда? Я угощу вас кофе, и мы немного побеседуем.

– Не знаю...

– У вас не будет никаких неприятностей, Тед. Обещаю.

– Значит, вы в кафе? – переспросил он, и я понял, о чем он подумал. Раз я уже здесь, мне остается только подстеречь его, прежде чем он вернется домой.

– В нем самом, – повторил я.

– Хорошо, – согласился он. – Через двадцать минут.

– Спасибо, Тед.

Повесив трубку, я поблагодарил женщину и заказал чашечку кофе. Выбрав столик в глубине зала, отнес туда кофе, сел и стал ждать.

Он появился через пятнадцать минут и притащил с собой свою подружку. Она выглядела старше, чем можно было подумать, разговаривая с ней по телефону. Но ее голос, как мне показалось, скорее выдавал возраст, чем лицо.

Я представился – неофициально, назвав свое имя – Митч Тобин, – а Квигли познакомил меня со своей девушкой – Робин.

Я попросил:

– Тед, буквально пару минут! Я хотел бы поговорить с вами наедине. Робин будет не против подождать нас за соседним столиком? Она ответила вместо него:

– Я не возражаю, – и, развязно вихляя бедрами, побрела к другому столику и села подальше от нас.

И Робин и Квигли были одеты в комбинезоны и просторные свитера. Волосы у него были длинные, а у нее – еще длиннее. Он носил чахлую бородку, сквозь которую просвечивала кожа, и вообще выглядел так, словно только что перенес изнуряющую болезнь. Бороды порою обладают любопытным обратным эффектом: на первый взгляд они прибавляют “взрослости” ее обладателю, а на второй – делают его гораздо моложе, чем он пытается выглядеть.

Тед Квигли, которому было, наверное, лет двадцать пять – двадцать шесть, с бородкой, которая должна была придать ему солидный вид тридцатилетнего мужчины, выглядел восемнадцатилетним юнцом.

В тот момент мы трое были единственными посетителями в узком и длинном зале кафе, и я понял, что хозяйка явно не в восторге от того, что клиенты, принадлежавшие к одной компании, разделились на две группы и сидят в противоположных концах. Она неохотно откликнулась, когда я жестом подозвал ее, и даже не обрадовалась, приняв заказ на три чашки кофе.

– Робин предпочитает чай, – вмешался Квигли. – Цейлонский. А мне кофе эспрессо.

Владелица кафе кивнула и обратилась ко мне:

– Еще чашечку американского?

– Да, пожалуйста.

Она отошла, и Квигли заговорил:

– Я по дороге сюда все обдумал и решил, что вы ко мне неспроста пожаловали. Вы наверняка собираетесь заняться вымогательством. Я пришел только из любопытства – узнать, что и сколько вам нужно.

– Эрни Рембек очень огорчен тем, что случилось с Ритой. Я прежде служил в полиции, и он нанял меня, чтобы я помог выяснить, кто ее убил.

– Так вы что, типа Сэма Спейда?

– Частного детектива? Нет. У меня нет ни лицензии, ни официальных полномочий. Я работаю на Рембека как частное лицо.

– Но вы же охотитесь за убийцей, – насмешливо произнес он. – Значит, работаете под Хэмфри Богарта.

– Вы так считаете? Он покачал головой.

– Нет, на эту роль вы не годитесь, – заметил он. – Слишком много весите. И лицо совсем другое. Вы больше похожи на тренера футбольной команды.

Я невольно улыбнулся:

– Ну это еще не самое страшное.

– Вы, скорее, – типаж Бартона Маклейна.

– Плохо, что в наши времена еще не было таких хороших фильмов. Ни я, ни мои друзья ничего о них не знают. Вы ведь раньше встречались с Ритой Касл, верно?

Он встрепенулся, как ужаленный:

– Что значит “встречался”?

Я кивнул в направлении Робин, сидевшей за первым столиком:

– Вы сейчас с ней встречаетесь, разве нет?

– Я с ней сплю, если вы это имеете в виду.

Я с нескрываемым удивлением уставился на него:

– Вы что, пытаетесь меня шокировать? В самом деле? Он передернул плечами, почувствовав неловкость:

– Это уж как вы решите.

– Если вы считаете, что добрачные отношения могут шокировать, – продолжал я, – не лучше ли их прекратить? Иначе смахивает на ханжество.

– Ладно, – вздохнул он. – Ладно, хватит, оставим мою личную жизнь в покое.

– Вы спали с Ритой Касл, верно? Вы этого вопроса от меня ждете?

Он поднял руки кверху:

– Сдаюсь. И оставим эту тему.

– Все? Больше не будем про кино и про секс?

– Все. Больше не будем. – Он выдавил из себя неуверенную улыбку. – Я только что проснулся, – как бы извинился он. – Еще не пришел в себя. Да, я спал с Ритой.

– Когда? Два года назад?

– Скорее две недели назад, – поправил он.

– Как это?!

– Она иногда заходила со мной повидаться. – Он бросил взгляд через плечо, затем наклонился ко мне над столом и прошептал:

– Робин ничего не знала.

– Похоже, никто не знал.

– Вы имеете в виду Рембека? Уж он-то точно не знал, готов поспорить. – Квигли скривил губы в усмешке и выпалил:

– Он ведь собирался на ней жениться.

– Жениться? Вы уверены?

– Так она мне сама говорила. Обещала, что после того, как они с Рембеком поженятся, мы сможем чаще бывать вместе, потому что мужчины не следят за своими женами так, как следят за любовницами.

– У Рембека уже есть жена.

Он пренебрежительно махнул рукой:

– Значит, он собирался развестись. Рита не вдавалась в подробности.

– И Риту устраивало это замужество?

– По ее словам, да.

– Почему?

С минуту он раздумывал, что ответить, барабаня пальцами по столу. Наконец снова заговорил:

– Ситуация с золотой клеткой. Рембек богат, влиятелен, многое мог для нее сделать. Все выходило здорово, пока он просто оплачивал ее содержание и квартиру. Оставалась возможность иногда заглядывать к старым друзьям, а благодаря ему у нее и деньги водились, и она хорошо одевалась, и все такое. И вдруг Рембек решил, что влюблен, и пожелал на ней жениться, а ей не хотелось лишаться привычных удовольствий, и она дала согласие. Право, не знаю, решилась ли бы она пойти с ним к алтарю?

– Вы думаете, она могла сбежать?

– А разве она этого не сделала?

– Что вам известно о случившемся с ней?

– Только то, что я прочел в газетах.

– Да. Так что вы прочли в газетах? Он пожал плечами, демонстративно показывая, что не видит смысла в моем вопросе, но готов ответить.

– В газетах писали, что ее убили в каком-то мотеле в Пенсильвании. Не помню где.

– И все?

– А что еще? В газетах не сообщалось, кто ее убил. Но они это и не обязаны были делать.

– Вы хотите сказать, что знаете, кто он?

– По-моему, похоже на то, что она удрала, а Рембек кинулся за ней и прикончил. А по-вашему, разве нет?

– Я в этом не уверен. Почему вы мне это говорите?

– А почему бы и нет?

– Я же предупредил, что работаю на Рембека.

– Ну и что? Я для мистера Эрнста Рембека угрозы не представляю, поэтому какая разница, что я думаю? Что я могу сделать? Пойти в полицию?

– Возможно.

– С чем? С какими доказательствами? И потом, я – это я, а он – это он. Ведь не арестует же его полиция на основании моих слов.

– Не арестует, – согласился я. – Но он пока не знает, что Рита продолжала встречаться с вами. По крайней мере, я так полагаю.

– Он убил ее. Его арест – гиблое дело, извините за невольный каламбур. Он теперь не станет тратить на меня время. Единственное, чего я не могу понять, зачем ему было нанимать кого-то для поисков убийцы? Он вас в самом деле уполномочил найти убийцу?

– Для этого он меня и нанял.

– Чтобы отыскать убийцу или подходящего козла отпущения?

– Он не просил меня ни на кого фабриковать дело, если вы к этому клоните.

– Да, именно к этому, – признался он. – Однако вот уж куда я не ездил, так это в Пенсильванию в ночь со среды на четверг. Я на все сто процентов чист. Так что, если вы явились сюда, чтобы сфабриковать на меня дело, можете не утруждать себя.

– Почему вы так уверены в своем алиби?

– Потому что я всю ночь провел в компании, меня многие видели.

– Зачем вы мне про это рассказываете?

– Я уже объяснил.

– Нет, не объяснили. Вы сказали мне, почему ваши слова ничего не значат, но не объяснили, почему решили излить душу?

На этот вопрос он ответил после некоторого раздумья, по привычке барабаня пальцами по столу и созерцая свои руки. Он не оторвал от них взгляда и когда заговорил:

– Нам с Ритой было хорошо друг с другом. Понимаете? В постели, конечно, тоже. И у нее, и у меня секс получался лучше, чем с другими. Но не это главное. Нас друг к другу.., тянуло. Понимаете? Мы друг без друга не могли...

– Если вам трудно сказать, что вы любили друг друга, все равно рассказывайте. Я вас понимаю.

Он на мгновение вскинул на меня глаза и снова уставился на свои руки.

– Называйте это как хотите, – продолжал он. – С этим не было покончено, ни с ее стороны, ни с моей. Однако она желала.., большего. Здесь у меня для нее была не жизнь, здесь бы она не выдержала. Грязь, тараканы, нищета. Проклятая бедность – это не для нее... А я ничего не мог поделать. Понимаете? Я не в состоянии был обеспечить ей всего, к чему она привыкла.

Сейчас он смотрел мне прямо в глаза, как бы умоляя о понимании.

– Я все равно такой, какой есть, – вздохнул он. – Вы понимаете, что я хочу сказать? Как бы я ни был привязан к Рите, я все равно такой, какой есть, мне все равно надо идти своей дорогой. Правильно?

– Вы хотите сказать, что не могли по мановению волшебной палочки начать грести деньги лопатой?

– Господи! Сколько я об этом думал. Серьезно думал. Я строил планы, ходил искать работу, куда только ни совался, но не мог через себя переступить. Кое-где меня принимали на работу, давали десять, двадцать штук в год, однако ничего из этого не получалось. Я не появлялся в первый же день и потом ни разу. – Он выдавил из себя болезненную улыбку. – Надо же, меня теперь все агентства по найму занесли в черные списки! Они меня уже никуда не устроят. – Тут он дернул плечом и добавил:

– Ну и десять штук в год погоды не сделали бы. Не к такой жизни Рита стремилась. В постели Рембеку было до меня далеко, но сколько можно кувыркаться в постели?

– Ладно, – кивнул я. – Я составил себе картину. Но вы хотели объяснить, почему вы мне все это рассказываете?

– Может быть, потому, что вы со мной не хитрите, – просто ответил он. – Может быть, вы и в самом деле ищете того, кто ее убил.

– А вы хотите, чтобы я его нашел?

– Еще бы!

– Что ж, – сказал я, – я и вправду с вами не хитрю. Но толку от этого мало. Потому что Рембек Риту не убивал. В его взгляде сквозило презрительное недоверие.

– Точно?

– У него надежное алиби, как и у вас. Я его досконально проверил.

– С какой стати я должен вам верить?

– А с какой стати мы с вами вообще должны друг другу верить? Вы первый заговорили о том, что Рембек собирался жениться на Рите. Почему он сам мне этого не рассказывал?

– Спросите у него.

– Я спрашиваю у вас. Вы сами выдумали эту сентиментальную историю, потому что ненавидите Рембека?

Он чуть было не вспылил, но мгновенно взял себя в руки.

– Нет, – откликнулся он. – Я понял, о чем вы. Но – нет. Рита сама мне рассказывала. Честное слово!

– Тогда она, возможно, лгала. С ней такое часто случалось?

– Лгать на такую тему? Нет. Какой в этом смысл?

– Если не на эту тему, то на какую же?

– Она, например, внушила Рембеку, что месячные у нее продолжаются шесть дней. – Он усмехнулся и покачал головой. – Да, да. Ну и парочка бы из них получилась! Этот брак вошел бы в историю.

– Словом, она лгала, когда могла извлечь выгоду?

– Точно.

– Может быть, она хотела задеть вас за живое и заставить согласиться на какую-нибудь десятитысячную работу?

– Кого, меня? Ну уж нет! Не так у нас с Ритой было. Она знала, кто я такой, а я знал, кто она такая. Знаете, кто последние два года платил за мою квартиру?

– Рита?

– Это как посмотреть. Я полагаю, что платил мистер Эрнст Рембек.

– Как часто она к вам заглядывала?

– Не знаю. Раз в месяц, иногда чаще. Ей не так легко было вырваться.

– Как она сюда добиралась?

– На такси. Как же еще?

– У кого-нибудь в гостях она бывала?

– Да, у нас есть друзья.., а, вы имеете в виду секс?

– Да.

Он покачал головой:

– Нет, она была не такая. Вы не правильное представление о Рите составили, мистер. Шлюхой она не была.

– Это я уже понял. Значит, в ее жизни было только двое мужчин: вы и Рембек. И больше никого.

– Совершенно верно.

– С кем она встречалась.., не возражаете против такой формулировки?

– Ладно, валяйте! – усмехнулся он. – Ваша взяла.

– Прекрасно. С кем она встречалась до вас?

– С каким-то парнем по имени Боб, не помню, как фамилия. Типа Керни, Келлог, что-то вроде этого.

– Вы знаете, где он живет?

– Где-то на побережье. Он давно уже перебрался в Лос-Анджелес, снимается там на телевидении.

– Иными словами, из жизни Риты он навсегда исчез?

– А, конечно. Он исчез еще до того, как появился я.

– Ладно. – Я предложил ему сигарету, но он отказался, и я закурил сам. Пепельницы поблизости не было, поэтому спичку пришлось бросить на пол. Неожиданно я спросил:

– Она была зациклена на своей актерской карьере?

– Можно сказать и так, – кивнул он. – Просто была помешана на ней. Ведь когда появился Рембек, ей не нужно больше было зарабатывать на жизнь, а она продолжала играть.

Я заключил:

– Из того, что вы мне рассказали, следует, что вы много значили в ее жизни. Рембек – тоже, потому что у него имелись деньги и связи, а теперь из ваших слов – еще и ее карьера актрисы была в его руках.

Он снова кивнул:

– Верно. Эти три вещи были важными в ее жизни.

– А что было самым главным?

– Так сразу не скажешь, – протянул он. – Иногда я. Случалось, она меня так хотела, что чуть на стенку не лезла и меня тоже заводила Бог знает как. Порою для нее ничего другого в мире не существовало, кроме мистера Эрнста Рембека и его благодеяний. А иной раз, когда у нее появлялась роль в какой-нибудь постановке или на телевидении, весь белый свет мог в тартарары лететь, ей было все едино. Помню, как я однажды пытался затащить ее в постель, когда она учила роль, так она меня чуть на кусочки не разорвала.

Я заметил:

– С Рембеком бы она себе такого не позволила.

– К нему у нее были свои подходы, – возразил он. – Она его крепко держала.

– Если она хотела убежать от Рембека, ей бы пришлось распрощаться с актерской карьерой, потому что Рембек стал бы ее везде разыскивать.

Он пожал плечами:

– Она сделал то, что сделала.

Я то ли подытожил, то ли задал вопрос:

– Почти ничего из того, что вы мне рассказали, не стыкуется со сведениями, которыми я располагал раньше.

– Я вам рассказал чистую правду, – заверил он.

– И самое смешное, я вам верю. Но если все-таки допустить, что вы знали Риту не так хорошо, как думаете? Спать с женщиной – еще не значит знать, какой у нее характер и что у нее на уме.

– Я знал Риту, упрямо возразил он. – В этом я уверен на сто.

– Почему же она бросила актерскую карьеру?

– Не знаю. Может быть, что-нибудь еще подвернулось.

– Другой мужчина?

Это предположение ему явно не понравилось. Однако он, по-видимому, считал себя обязанным быть со мной откровенным.

– Возможно, – протянул он. – Так, первый порыв. Если все только начинается, многое кажется осуществимым.

– Когда вы в последний раз ее видели?

– Недели три назад. Рембек водил ее на премьеру новой пьесы, а потом на прием. Он там надрался до чертиков и дома у нее отрубился. Так она быстренько приехала на пару часов ко мне.

– А как же Робин?

– У меня есть собственная квартира. Была, по крайней мере.

– То есть теперь ее у вас больше нет?

– Через месяц уже не будет. Некому за нее платить. И потом, зачем мне своя квартира? Я переезжаю к Робин. Я спросил:

– Рита ничего вам не рассказывала про какого-нибудь нового знакомого или новый роман?

– Нет, сэр, ничего такого.

– А она бы вам рассказала?

– Думаю, что да. У нас с ней друг от друга тайн не было.

– Вы когда-нибудь встречались в ее апартаментах?

– Ну уж нет. Швейцар бы мигом донес на меня Рембеку. Я задал ему неожиданный вопрос:

– Некоторые из тех, с кем я разговаривал, отзывались о ней как о глуповатой смазливой куколке. Что вы на это скажете?

На его лице появилась довольная улыбка. Видно, воспоминания были приятными, и он пояснил:

– Да, знаю. Она просто прикидывалась. Так, маска для простаков.

– Рембека она тоже за простака держала?

– Конечно. Им она вообще вертела, как хотела, а Эрнст Рембек и не подозревал. – Он рассмеялся и тряхнул головой. – Ну и парочка бы из них вышла!

– Может быть, все-таки по какой-то причине она вам лгала насчет брака с Рембеком?

– Нет. С какой стати ей лгать?

– Это я и пытаюсь выяснить. Ладно, спасибо, у меня все.

Когда я договаривал последние слова, появилась хозяйка кафе и принесла две чашки кофе и одну чая, извинившись, что так долго задержалась, ведь надо было вскипятить воду. Я изъявил желание заплатить за все заказанное, включая ту чашку кофе, которую я выпил раньше, и она подала мне счет на два доллара. Я расплатился, оставив ей четверть доллара чаевых.

Тед Квигли заметил мою реакцию на счет – два доллара за три чашки кофе и одну чашку чая – это показалось мне многовато. Усмехнувшись, он сказал:

– Здесь платят за атмосферу.

– Атмосферу я, кажется, не заказывал. Ладно, благодарю вас. Я встал, не притронувшись к чашке свежего кофе, и тогда Квигли поднял на меня глаза и попросил:

– Вы не могли бы оказать мне услугу?

– Если это в моих силах.

– Забавно, но у меня нет ни одной Ритиной фотографии. Можете себе представить? Насколько я понимаю, выполняя такое поручение, вы должны иметь в офисе ее фотографии. Вам не трудно прислать мне одну? Я оставлю вам адрес Робин.

– А стоит ли, Тед? – спросил я. – Ведь ее уже нет в живых. Его лицо исказилось от боли.

– О Боже, – простонал он и отвернулся.

Я прошел к выходу, где за первым столиком сидела Робин, с подозрением глядевшая на меня и так и не попробовавшая чаю, который я ей заказал. Я наклонился к ней и, опершись рукой о стол, мягко проговорил:

– Теду сейчас нужно справиться со своим горем. На твоем месте я бы минут пятнадцать не трогал его, а потом повел бы домой и уложил бы с собой в постельку.

Я оставил ее недоуменно хлопать ресницами.