Текст книги "Разгром в Сент-Луисе"

Автор книги: Дон Пендлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 6

Болан оставил взятый напрокат автомобиль и пересел в «сент-луисского мусорщика» – седан-пятилетку с помятыми боками и облезшей краской. Однако за этой непрезентабельной внешностью скрывался надежный боевой конь, как нельзя лучше подготовленный к грядущим сражениям. Под одеялом на полу была запасена груда боеприпасов и личного оружия, под приборной доской скрылась рация.

Семь часов утра, суббота. Город тихо дремлет, магазины закрыты, уличного движения почти нет. Самый зловещий час для больших городов.

Болан направил машину к стадиону Буша, включил рацию и вышел на связь на заранее установленной частоте.

– "Полярная звезда", – сказал он в микрофон, – доложите обстановку.

До него немедленно донесся приглушенный голос Шварца.

– Взгляни на сектор «Чарли».

Болан достал из длинной выдвижной коробки слайд и вставил его в миниатюрный проектор, стоявший на сиденье рядом с ним. На маленьком экране, прикрепленном к приборной доске, высветилась подробная карта речной части города.

– Вижу сектор «Чарли», – сообщил Болан.

– Мы в квадрате «Дельта-5», направляемся на север, скорость – тридцать миль в час.

Болан пробежался взглядом по карте. Они ехали по Бродвею и сейчас находились чуть севернее Идского моста.

– Вас понял, – ответил Мак. – Следую от «Эпсилон-4».

Он немедленно свернул на Гранд-бульвар и на полной скорости направился на север к точке встречи. Болан снова поднес ко рту микрофон.

– Доложите обстановку.

– Обстановка накаляется, – ответил Шварц. – В 6.40 из Стоунхенджа выехал караван. Примерно двадцать единиц в трех длинных черных тачках. Направляются, возможно, к винным погребам. Жду указаний.

В переводе на общечеловеческий язык, сообщение означало, что три автомобиля, везущие отряд примерно в двадцать стволов, выехали из крепости Дель Аннунцио, что в Уэбстер Гроувз и, очевидно, направляются к тайному убежищу Джулио Паттриччи, старого и преданного друга Малыша Арти. Джулио сделал свои первые крупные бабки во времена сухого закона, изготавливая дешевую, но крепкую «бормотуху» в маленькой винокурне в горных районах штата Миссури, и с тех пор носил кличку Винодел Джулио. Аннунцио был одним из двух главных специалистов по мокрым делам у Джерри Чилья и разделял эту почетную должность с неким Чарли Алимонте.

Болан передал следующие инструкции:

– Продолжайте слежку, пока не установите их конечный пункт назначения. Держите меня в курсе всего, что будет происходить.

– Вас понял.

– Другие проявления активности?

– Есть. В основном – суета. Ну и, кроме того, отмечается необычный переполох среди официальных лиц.

– Вас понял. Продолжайте наблюдение.

– Есть продолжать.

Бланканалес и Шварц «подключились» к городу задолго до появления в нем Болана. Они выявили и идентифицировали большую часть преступного элемента в Сент-Луисе и установили за ним электронную слежку. Техника на борту болановского фургона стыковалась с их разведывательной сетью, что позволяло парням собрать за час столько разведданных, сколько они не собрали бы и за сутки без этой аппаратуры.

Рапорт Шварца отражал все возможности разведывательной системы и ценность добываемой ею информации. Они знали все о перемещении по городу тех или иных преступных групп, но знали также, что это их обычная, рутинная деятельность, и что только у группы Аннунцио была вполне определенная цель. Следовательно, силы Болана могли временно сосредоточиться на первостепенной задаче и забыть пока что о второстепенных проблемах.

Кроме того, благодаря аппаратуре радиоперехвата, установленной в доме на колесах, парни держали под постоянным контролем все полицейские частоты. На основании полученной информации Шварц и сделал вывод о «необычной активности официальных лиц».

Что касается исполнителей главных ролей, то о Джулио Паттриччио Болан знал достаточно, а вот знакомство с Аннунцио было весьма туманным.

– Дайте мне материалы по начальнику каравана, – запросил он Шварца. – Посмотрите в файле-3.

– Понял. Не отключайся.

Болан свернул на Бродвей и продолжал движение на умеренной скорости, пока Шварца запрашивал бортовой банк данных.

Поиск занял около десяти секунд, после чего Шварц доложил:

– Двадцать три года. Любимый ребенок «первой семьи». Шесть обвинений в Нью-Йорке только за прошлый октябрь. Вышел сухим из воды. Был связан с Железным Майком. Ласковый тигр.

Эта краткая и в то же время емкая информация освежила память Болана. Она означала попросту, что Аннунцио был любимцем Оджи Маринелло, некогда могущественного босса влиятельнейшего нью-йоркского семейства мафии, что в последнее время он шесть раз привлекался к уголовной ответственности, но сумел вывернуться, что перед присоединением к Чилья он служил киллером у Майка Талиферо, был человеком образованным и воспитанным, но сущим дьяволом в душе.

Но Болану было известно еще кое-что про этого типа.

– Будьте предельно осторожны, – передал он своим партнерам. – Это ловкий малый. И очень опасный.

– Понял, – отозвался Шварц.

– Это не просто дежурное предупреждение. Учтите, Аннунцио – серьезный противник. Подтвердите прием.

– Вас понял, – последовал немедленный ответ. – Ты в квадрате «Дельта-9». Идешь верно. Дистанция – тысяча метров.

Болан сознательно притормаживал, намереваясь сначала разведать тылы. Он вытащил из проектора слайд с сектором «Чарли» и заменил его другим.

– Попытаюсь соединиться с вами в «Браво-2 Дельта». Постарайтесь подойти как можно ближе и немедленно докладывайте обо всех изменениях обстановки. Готовность по коду «Зебра».

– Вас понял, – ответил Шварц.

Боевой код «Зебра» Болан использовал в юго-восточной Азии, сражаясь вместе с союзниками. Здесь этот код оказался также вполне уместным. Да, Шварц определенно все понял. Дель Аннунцио действительно был «ласковым тигром». И Болан не желал допускать ни малейшего риска, имея с ним дело.

* * *

Скрипучий, искаженный интеркомом голос рапортовал лейтенанту Постуму:

– Я тут поймал какой-то сумасшедший радиообмен, ведущийся на ходу. Я проверил все диапазоны по закрытому справочнику кодов, но ничего подобного не обнаружил.

Постум оторвался от своих бумаг и заинтересованно поглядел на динамик интеркома.

– А вы что по этому поводу думаете?

– Да ничего я не могу придумать, вот в чем беда. Звучит так, будто переговариваются военные, но не та частота. Я поначалу решил, что это пара судов на реке, но для судов они слишком быстро движутся. А, вот мне карту высветили... Нет, это точно на суше... или над ней. Но для любых летательных аппаратов скорость слишком мала, разве что это вертолеты...

Лейтенант вскочил и крикнул в интерком:

– Сейчас приду послушать.

Он вошел в центр перехвата в тот самый момент, когда звучала очередная порция «сумасшедшего» диалога.

– «Полярная Звезда», засек бандита. В сотне метров от меня. Подтвердите прием.

Подозрения Постума все крепли. Этот голос...

– Слышите? – спросил его дежурный связист. – Похоже на переговоры летчиков-истребителей. Но это не авиация. Я подумал было, что идут учения национальной гвардии, но потом понял, что ошибаюсь.

– Вас понял, Борт, клиент в сотне метрах от вас.

Техник нахмурился.

– Смешанный жаргон. Водители-дальнобойщики используют такой, чтобы предупредить друг друга о постах дорожной полиции, по я...

– Это не дальнобойщики, – кисло проговорил Постум.

– Дайте отсчет по дистанции, – скомандовал до омерзения знакомый голос.

– Дистанция один-дваи-ноль-ноль.

– Неплохо, приступаю к чистке.

– Удачи тебе, Борт.

– Начинаю отсчет времени. Конец связи.

Техник ухмыльнулся.

– Как будто торпедную атаку начинают. Чистое кино!..

– Давайте-ка глянем на карту, – спокойно распорядился Постум.

На стене засветился большой дисплей, на котором разноцветными линиями была нанесена разбитая на квадраты карта.

– Речная рокада, север, – без нужды указал техник.

Постум проворчал:

– Да. Хорошо. Что-то там определенно заваривается. Сделайте копию переговоров для лаборатории. Пусть эксперты сравнят эти голоса с голосом на ленте, которую я недавно передал им. И скажите, что анализ нужно сделать немедленно.

Техник что-то переключил на пульте.

– Лихие ребята, кем бы они не были. Соблюдают жесткую дисциплину радиопереговоров. Жаль, передача короткая – не успели засечь, где они сейчас точно находятся. А из их жаргончика я ни фига не понял. А вы?

– Кое-что, – мрачно ответил Постум. Он пристально рассматривал карту. – Свяжитесь с начальством. Сообщите, что мы рекомендуем объявить состояние повышенной боевой готовности в секторе четыре. Передайте, что мои рекомендации подкрепляются данными разведки.

Лейтенант резко развернулся на каблуках и пошел к выходу.

Он не понимал сам себя. Он должен был ощущать триумф, ну, хотя бы чувство удовлетворения, но не испытывал ровным счетом ничего.

Этот парень, этот гад... Мы спустим на тебя свору бронированных гончих, парень!

Но теперь уже вечно серьезный Том Постум не улыбался.

Глава 7

Дело было мрачным и серьезным и настроение группы, погрузившейся в фургон, соответствовало предстоящей операции.

Джордж Наполи по кличке Крюк комфортабельно развалился на переднем сиденье, разделяя его только с водителем Пауком Фишетти. Остальные пять стрелков втиснулись сзади: Росси и Монако с обрезами на коленях устроились на боковых, откидных сиденьях, а вооруженные пистолетами Вердуччо, Аванте и Ди Кавалла заняли заднее сиденье.

Эти парни не были простыми уличными шавками мафии, для которых оружие служило лишь дополнительным аргументом в споре и средством повышения эффективности «бизнеса». Ребята были именно боевиками, профессиональными убийцами. Это был их бизнес, и именно в этом качестве они использовались Организацией, существующей с единственной целью – увеличивать свое богатство и власть.

– Самое время нам перейти на микроавтобусы, – заметил кто-то из теснящихся сзади, глубоким вздохом показывая, как ему неудобно сидеть.

Водитель через зеркальце встретился с глазами говорящего.

– Как только мы это сделаем, я уволюсь, – спокойно заявил он.

– Дело в том, что не выпускают «кадиллаков» микроавтобусов, – объяснил другой голос сзади. – Паук никогда не опустится до того, чтобы управлять тачкой более низкого класса.

– Не в этом дело, – добродушно запротестовал водитель. – Класс заключается не во внешних формах, по крайней мере у автомобилей. Тут все...

– Хорошо говорить, что класс заключается не в форме, когда занимаешь все сиденье, – перебил его первый жалобщик. – А вот послушал бы я, что ты запоешь, когда коленки тебе в подбородок уткнутся.

– Кончайте, мужики! – рявкнул Наполи.

– Извини, Крюк, – уголком рта проговорил шофер.

– Ваш треп мне давит на психику, – заявил старший. – Хотите обсудить предстоящую работу – если вам что-то не ясно – Бога ради, но только не надо ля-ля.

– Точно, Крюк.

Новичок Монако подался вперед и сказал:

– Мне это тоже давит на психику, Крюк. Мне как-то не по душе мотаться по городу средь бела дня с этими железками в руках, – Монако потряс своим обрезом. – Мы, кстати, только что проехали на красный свет, а значит уже вляпались в дерьмовую ситуацию.

Наполи кивнул и ответил:

– Нормально, твоя озабоченность нам понятна. И это касается дела. Хочешь обсудить эту проблему?

– Я уже сказал, Крюк, и больше мне добавить нечего.

Старший прокашлялся.

– Это твой первый выход, вот в чем дело. Объясни ему, Паук, как мы поступаем в таких случаях.

– Мы просто не принимаем квитанций о штрафе, – объяснил водитель, бросив взгляд в зеркальце.

А Наполи проворчал:

– А как ты думаешь, для чего нам все эти чертовы железяки?

Кто-то фыркнул с заднего сиденья:

– Дохлый фараон из дорожной полиции уже не может выписать квитанцию о штрафе.

Монако откинулся на боковую стенку и погладил ствол своего обреза.

– Ясно. Теперь я все понял.

– И честь улаживать такие ситуации принадлежит вам – тебе и твоему партнеру напротив. Ба-бах! И нет никакой дерьмовой ситуации, – сказал старший и серьезно подмигнул Монако.

Монако кисло улыбнулся и покосился на Росси, тоже вооруженного обрезом и сидящего, как и он, на откидном сиденье.

– И как тебе нравится такая честь? – поинтересовался Наполи, забыв провозглашенное им же самим неприятие пустого «ля-ля».

– Это ты насчет того, смогу ли я уделать фараона? – Монако пожал плечами. – Да какая мне разница, в какой башке дырку сделать. Что та голова, что эта...

Наполи широко осклабился.

– Я знал, что принимаю в команду хорошего мальчика, – заявил он гордо. – Вы слышали, парни? «Что та голова, что эта...» Вот ты и кликуху себе заработал. Отныне ты у нас – Голова.

Паук хихикнул.

– А по мне лучше Головка.

Свежеокрещенный стрелок насупился и пробормотал:

– Кончай нести парашу, Паук.

Водитель поспешно извинился. Он понимал, что допустил серьезную оплошность. В этом мире с его курьезными законами клички воспринимались серьезно и никакие шутки на их счет не допускались.

Возможно, чтобы сменить тему, Фишетти, глянув в зеркальце заднего обзора, заговорил деловым тоном:

– Слушай, Крюк, сзади какая-то тачка болтается. Отстает от нас примерно на квартал. Видишь? Уже довольно долго за нами следует.

– Мы его недавно обогнали, – ответил Наполи, бросив небрежный взгляд в заднее окно.

– Ну да, но только сейчас этот тип нас догоняет.

Один из сидевших на заднем сиденье сказал:

– Я за ним наблюдал. То отстает, то догоняет. Нервный тип. Но не всем же быть водилами класса Паука.

Фишетти в ответ на это хихикнул. Спустя секунду он спросил босса:

– Хочешь, я его сделаю, Крюк?

– Забудь о нем, – ответил Наполи. – Не стоит лезть на стену от каждой распроклятой тачки на улице. Мы здесь не для того, чтобы следить за своими хвостами.

– А что мы в самом деле тут делаем? – проворчал Монако. – Когда мы доберемся до места, там уже все закончится.

– У мальчика шило в заднице, – прокомментировал Фишетти.

Наполи объяснил:

– В этом и заключается идея, Голова. Мы – вроде группы прикрытия, вторая волна. Когда в городе гуляет парень вроде Болана, надо соблюдать все меры предосторожности. Так что, не суетись. Дел знает, что он творит.

Фишетти озабоченно спросил:

– Думаешь, Болан в самом деле может вставить нам палки в колеса?

– Я думаю, что это ему на фиг не нужно, – ответил Наполи. – Но если Делу понадобилась группа прикрытия, мы будет изображать группу прикрытия.

– Не нравится мне этот парень, – сказал один из стрелков с заднего сиденья. – Я имею в виду Болана. Думаешь, он тут по делу, Крюк?

– Кто знает, – пожал плечами босс. – Но мы ведь не можем одновременно два дела делать, не так ли? Сейчас мы занимаемся Виноделом Джулио. А когда нам поручат заняться Боланом, мы займемся Боланом.

Упоминание имени Палача явно омрачило настроение присутствующих. В машине снова воцарилась гнетущая атмосфера.

Наконец один из парней с заднего сиденья заметил:

– В конце концов, он всего лишь человек. Сами знаете, как молва раздувает чью-либо репутацию. А Голова верно сказал: «Что та голова, что эта...»

– Ну нет, – серьезно возразил Фишетти. – Эта голова стоит миллион «зеленых».

– В таком разе, хотел бы я эту голову продырявить, – задумчиво протянул Монако.

Наполи и Фишетти обменялись понимающими взглядами.

– Да, хорошего мальчика мы заполучили в команду, удовлетворенно прокомментировал босс.

* * *

Болан терпеливо следовал за машиной группы прикрытия, выжидая удобного момента для атаки. Ему нужна была открытая местность, предпочтительно прямой участок дороги с подходящей «зоной безопасности», чтобы не было никаких осложнений и случайных прохожих. Свою войну он вынужден был вести в рамках строгих ограничений. Болан не мог подвергать опасности жизни ни в чем не повинных людей.

Такое место обнаружилось чуть севернее поворота к Торговому мосту, в промышленном районе, который еще не успел проснуться.

Но, в поисках подходящего места, он не терял времени даром. С помощью следящих систем боевого фургона, Болан установил, что между машинами основной группы и группы прикрытия расстояние было достаточным, чтобы, атакуя одних, не вызвать тревоги у пассажиров в других машинах.

И теперь, когда все условия были соблюдены, он готов был сделать свой ход. Надавив до упора на педаль газа, он бросил «мусорщика» вперед, одновременно послав по рации весточку своим партнерам:

– Атакую. Конец связи.

Преследуемый лимузин ехал не спеша, не превышая скорости, установленной правилами дорожного движения. Старый, но мощный боевой конь Болана сократил расстояние между машинами безо всякого труда. Он пристроился в хвост преследуемой машине и несколько раз вильнул влево-вправо, пока сидящая внутри банда не обратила внимание на эти маневры.

Первым заметил странные маневры Болана водитель, очевидно обратив внимание на мельтешение в зеркале заднего обзора. Болан увидел, что парень напрягся и что-то прокричал своим дружкам.

Передний бампер «мусорщика» сравнялся с задним бампером лимузина, когда Болан приметил лихорадочную суету внутри машины-цели. Стекло задней двери стало плавно опускаться, и на Болана глянули два зрачка двуствольного обреза. Именно это и нужно было Палачу.

Ни спереди ни сзади не было никаких других машин. По сторонам – ни прохожих, ни жилых зданий.

Болан снял ногу с педали газа, швырнул в окно лимузина осколочную гранату и мгновенно ударил по тормозам. Его машина с визгом и скрежетом почти что встала на нос, и Болан за долю секунды успел увидеть, как паника охватила мафиози, сидящих в салоне лимузина. Двуствольный обрез выпалил дуплетом, но пули поразили мостовую, никому не причинив вреда.

Точный расчет времени – вот что было сильной стороной Болана и позволяло ему до сих пор с честью выходить из многочисленных смертельных испытаний, требовавших от него чудес изворотливости и мгновенной реакции.

Болан поставил запал гранаты на пятисекундную задержку. Он все еще давил на тормоза, и визжащая машина все еще шла юзом, когда граната взорвалась.

Взрыв был тем более страшен, что произошел в замкнутом, ограниченном пространстве. Огненный шар выбил боковые двери, сорвал крышу и вышвырнул наружу изуродованные человеческие тела. Машина закувыркалась по мостовой со скрежетом и грохотом, пока не упокоилась на обочине в виде кучи горящих обломков.

Вряд ли кто-то из гангстеров выжил, но Болан, остановив «сент-луисского мусорщика» в безопасном месте, выбрался наружу с пистолетом-пулеметом в руке, чтобы добить раненых, если таковые найдутся. Намерение это диктовалось не кровожадностью, а соображениями гуманности. Мак считал, что быстрая и чистая смерть всегда предпочтительнее мучительной и долгой агонии.

Он выпустил в горящие останки полную обойму пуль тридцатого калибра в стальных оболочках, бросил на мостовую значок снайпера и пошел взглянуть на двух бандитов, выброшенных при взрыве наружу.

Первый был мертв, его лицо превратилось в кровавое месиво, одежда дымилась.

Второй – крупный малый, крепкого телосложения, но очень молодой, совсем еще пацан, – сжимал в руке обрез.

И он еще был жив... пока. В это трудно было поверить – у него была разворочена грудная клетка, можно было видеть, как в кровавом месиве пульсирует обнаженное сердце. Один глаз бандита был открыт и глядел на Болана.

– Извини, сынок, – произнес Болан и вытянул руку с пистолетом-пулеметом в сторону парня.

Парень смог даже ответить, хотя голос его менее всего напоминал человеческий.

– ... ошибся... не все равно... чья голова... дай... мне... шанс...

– Сожалею, сынок, но все свои шансы ты уже использовал, – и Болан выпустил короткую очередь из свежей обоймы в голову парня, ускорив его неизбежный конец.

Мак бросил рядом с трупом значок в виде креста с изображением мишени по центру и пробормотал:

– Ты жил в скверном мире, сынок. Отдохни малость, и удачи тебе в следующей жизни.

Он быстро вернулся к своей машине, отложил оружие и взялся за микрофон:

– Говорит Борт, – сказал он усталым голосом. – Выезжаю.

– Как раз вовремя, – последовал немедленный ответ. – У нас тут начинается заварушка.

Глава 8

Как это там говорил Болан? Что-то насчет разницы между фараонами и солдатами?

Ну... а какого, в конце концов, черта?

Эти люди – не фараоны. По крайней мере не простые уличные копы, и методы, которые они обсуждают, не полицейские методы. Эти парни, черт побери, солдаты, и то, что здесь происходит, можно описать как оперативное совещание перед боем.

Отбрось стереотипы и забудь все, что ты когда-либо слышал о полиции большого города. Только факты. Командир – чуть старше тридцати. Средний возраст всей команды – 27 – 28 лет, таков возраст и самого Тома Постума.

Крепкие, атлетически сложенные парни, в хорошей спортивной форме – это бойцы армейского подразделения, а не полицейские. Где вы, брюхатые от пива здоровяки, разящие дешевым виски, глотающие аспирин и жующие размякшие сигарные бычки? Вместо них – настоящие воины, внушающие почтение и уважение.

Вот во что эволюционировала полиция больших городов под напором проблем, связанных с ростом плотности населения мегаполисов, – от одинокого участкового с дубинкой и крайне редко используемым револьвером до боевых подразделений, состоящих из решительных молодых людей со стальными мышцами, волевыми подбородками и тяжелыми взглядами, вооруженных армейским оружием и снабженных аппаратурой, сработанной на базе самых последних технологических достижений. Но даже этого было недостаточно для полноценной защиты общества.

Что-то заваривалось в этот самый миг на улицах города, что-то действительно крупное, но все, что они могли поделать, это сидеть и сверлить друг друга взглядами, пока там, на улицах, не прозвучит первый выстрел и не начнется настоящее кровопролитие.

* * *

Постум поднялся с табуретки и подошел к окну. Командир подразделения проследил за ним взглядом и сказал:

– Том... ты проделал большую работу.

– Спасибо, сэр, – поблагодарил Постум со слабой улыбкой. – Однако, недостаточна большую, не так ли?

Командир сказал:

– Чего ты хочешь, Постум? Расширенных полномочий, чтобы безотлагательно принимать решения на месте?

– Да. Именно этого я и хочу, – ответил лейтенант.

Командир проговорил, как бы обсуждая вопрос сам с собой:

– Они сделают свой ход – неверный ход. Затем мы сделаем свой. Действие, противодействие. Так называется эта игра. Верно? Тебе нужны полномочия? Считай, что они у тебя есть.

Лейтенант отвернулся от окна и посмотрел на группу людей, сидящих за столом.

– Кое-что беспокоит меня...

– Что ж, – вздохнул командир, – послушаем, что тебя беспокоит.

– По городу шатается парень, вооруженный каким-то экзотическим снаряжением. Он знает, что они делают. Он знает, откуда они выехали и куда направляются. Он знает, кто они такие и где сейчас находятся.

– Ну и?..

– Так какого черта мы всего этого не знаем? Что делает этого Болана таким... таким...

– Всеведающим – это слово ты хотел употребить? – угрюмо спросил командир. – Но это не так. И не он является нашей проблемой. Он, конечно, ее часть, но все же сначала наше задание, а потом уж Болан. Он просто подтолкнул ход событий. И не могу сказать, что я его за это виню.

– И что вы собираетесь с ним делать? – спокойно спросил Постум.

– С Боланом? Да застрелим согласно приказа, что же еще?

– Как только он попадется вам на глаза?

– Именно так.

Лейтенант потупился. Горькие слова рвались из его уст, но они так и не родились на свет, ибо из динамика интеркома прогремели другие слова:

«Взрывы и стрельба в секторе четыре. Вызываем патрульные подразделения. Точное местоположение установлено».

Комната стремительно опустела.

Постум задержался, чтобы помочь командиру с распределением людей по зонам.

– Ну вот и все, Робин Гуд, – пробормотал он стене. – Это всего лишь действие и противодействие. Нет разницы между фараоном и воякой.

* * *

Деревянный щит, стоящий там, где узкая дорога сворачивала к реке, некогда нес на себе надпись «кладбище автомобилей», но краска давно облупилась и буквы еле проступали. Ветхая деревянная изгородь отгораживала территорию свалки металлолома от взглядов случайных прохожих. Когда Болан появился на месте действия, за деревянным забором слышались беспорядочные залпы стрелкового оружия. Его фургон был припаркован на небольшой земляной насыпи в сотне метрах вверх по главной дороге, как раз напротив тылов окруженной забором свалки. Болан подогнал «мусорщика» к фургону и быстро перебрался из одной машины в другую.

– Полицейские каналы аж гудят, – доложил Маку Шварц. – Похоже, что они задействовали серьезные силы – что-то вроде полицейского спецназа – и направляются сюда, если я верно интерпретирую их коды.

– Они приняли сообщение о моем ударе по машине группы прикрытия, – предположил Болан. – Я этого ожидал. Да, скоро полиция будет здесь. А где Политик?

– Нацепил доспехи и влез в заварушку. Пару минут назад.

– Он при рации?

– Да.

Болан запустил цифровой таймер на панели управления.

– Вот отметка. Дай мне ровно две минуты, затем повали изгородь вон там, на углу. Скажи об этом Политику. Больше времени нам не отпущено. Передай ему, чтобы он не мешал мне. Как только повалишь изгородь, заводи мотор – подберешь нас по пути вниз.

Болан выскочил наружу раньше, нежели Шварц смог подтвердить, что задание понял. У «мусорщика» он задержался ровно настолько, чтобы поспешно закрепить на капоте брезентовую сумку с взрывчаткой. После чего «мусорщик», взревев мотором и скрипнув покрышками, развернулся на месте и рванулся по направлению к въезду на кладбище автомобилей.

Ворота были широко распахнуты и около них торчал лишь один тип с автоматической винтовкой в руках, который преграждал доступ на территорию свалки.

Все внимание «грозного» стража было приковано к происходящему внутри. Он слишком поздно заметил несущуюся на него машину, попытался отскочить в сторону и выстрелить, но не преуспел ни в том, ни в другом.

Радиатор «мусорщика» ударил мафиози и отбросил в сторону кладбища автомобилей. Охранник покатился по земле, бессмысленно паля в белый свет, как в копеечку.

Визжа покрышками, «мусорщик» пронесся по дорожке между грудами ржавых автомобильных остовов и вышел на финишную прямую: стала видна цель, для которой и предназначался закрепленный на капоте заряд: три больших черных лимузина, стоящих полукругом метрах в пятнадцати от ветхого деревянного здания конторы. Вокруг здания кипела бурная деятельность. Бегали, производя массу шума, люди с автоматами и пистолетами в руках. Казалось, они радовались представившейся возможности как следует пострелять. Другие деловито поливали здание бензином и поджигали его с разных концов. Здание местами уже занялось: отдельные языки пламени жадно лизали его стены. Однако, учитывая состояние конторы и материал, из которого она была построена, следовало ожидать, что всего лишь через несколько секунд здесь будет настоящий ад.

Все это Болан воспринял и различил за считанные доли секунды, пока «мусорщик», превращенный в бомбу на колесах, завершал разворот и выходил на прямую, ведущую к трем черным машинам. Мак поставил рычаг на нейтраль, предоставив «мусорщику» мчаться к цели без водителя, а сам выпрыгнул наружу и покатился по земле не более чем в трех десятках метров от точки столкновения.

Люди, толпившиеся у машин, конечно же, заметили «мусорщика», засуетились, заорали, начали дружно палить по мчащейся на них машине, но все это являло собой классический образец бессмысленной и бесплодной деятельности.

Моторизованная бомба Болана врезалась в средний из трех черных лимузинов. Взрыв потряс окрестности, и огненный шар поглотил и лимузины, и людей вокруг них. Огненный вихрь лизнул даже вжимающегося в землю виновника происшествия.

Мафиози судорожно метались и орали, когда начала рваться запасенная в «мусорщике» взрывчатка.

Болан оставался на месте, стараясь плотнее прижаться к земле, чтобы переждать вторую волну взрывов. Теперь все четыре машины были полностью охвачены огнем. Начали рваться бензобаки, и огненные струи разлетались в стороны, заливая землю каплями огненного дождя.

Когда все затихло, Болан поднялся и, держа наготове «отомаг», осторожно приблизился к горящей конторе. На крыше здания возникла фигура в камуфлированной форме и принялась поливать огненную зону длинными автоматными очередями. Даже на таком расстоянии, сквозь дым, Болан моментально узнал Бланканалеса. Зрелище внушало уверенность в благополучном исходе дела.

В отдалении прогремел еще один взрыв, и Болан понял, что Шварц выполнил его указания насчет забора. Мак помахал рукой своему товарищу на крыше и получил ответный сигнал.

Из горящего здания начали выходить люди с высоко поднятыми руками – сдавшиеся, сломленные, не помышляющие о сопротивлении, задыхающиеся и кашляющие.

Болан закричал:

– Политик! Прикрой меня!

– Понял! – донеслось с крыши.

Болан схватил за шиворот шатающегося толстяка лет пятидесяти и затряс его изо всей силы.

– Где Джулио? – заорал он.

Толстяк смотрел на него стеклянными глазами, ничего не понимая, ничего не отвечая. Болан бросил его и повернулся к другому. Но в этот миг сам Джулио вывалился из дымного дверного проема и упал у ног Болана.

Выживших было человек десять, все – люди Паттриччи. Самый молодой из них стоял, опустившись на одно колено, рядом с пылающим зданием. Он тяжело дышал и завороженно глядел на Болана.

Мак схватил парня за дымящуюся куртку и оттащил от огня.

– Это все? – спросил он.

Раненый и обожженный парень кивнул и выдавил из себя ответ:

– Благодаря вам хоть столько спаслось. Я – Тони Далтон. Я обязан вам жизнью, мистер.

– Ты мне ничем не обязан, парень, – проворчал Болан. – Уводи этих людей подальше отсюда.

– Вас послал Арти?

– Сейчас не время для трепа, – отрезал Болан. – Фараоны мчатся сюда со всех направлений. Я забираю Джулио с собой. А вам приказано исчезнуть. Уносите отсюда ноги и не спешите возвращаться.

– Понял. Спасибо.

– Отходим, Политик! – заорал Болан.

Он забросил старика на плечо и торопливо направился к поваленному участку изгороди.

Но одно слово, произнесенное Тони Далтоном, заставило его остановиться через несколько шагов.

– Болан!

Мак мгновенно обернулся на голос, произнесший его имя, и ствол «отомага» немедленно нацелился на парня, так и не тронувшегося с места.

– Вы – Болан!

– Да, это я.

– Ничего не понимаю!

– Не пытайся провести остаток жизни, разгадывая эту тайну. Просто вали отсюда!

– Не обижайте старика, сэр. Он и так умирает.

Болан повернулся спиной к новоявленному гуманисту и помчался прочь. Сопляк забыл одну истину – солдат никогда не обидит ни старика, ни ребенка.

Он пришел сюда сражаться с идеей. А старики должны были помочь ему в этой борьбе. Если, конечно, он сможет проскочить сейчас мимо распроклятых сент-луисских фараонов.

Мак Болан вовсе не был уверен, что сумеет это сделать.