Текст книги "Ад на Гавайях"

Автор книги: Дон Пендлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 5

Врагом, которому Мак Болан объявил беспощадную войну, была мафия. Но Палач уже давно понял, что на самом деле сражается не только с мафиози. Фронты его войны постоянно расползались, охватывая различные участки некой могущественной международной структуры, которая упорно рвалась к мировому господству.

«Cosa di tutti cosi» – отнюдь не досужая выдумка. В буквальном переводе это означает «Дело всех дел», или просто «Великое дело». Этот ядовитый плод на дереве первоначальной американской идеи, «La cosa nostra», созрел в ходе долгой эволюции старой итало-сицилийской мафии. – Такой же путь отделяет, вероятно, племенной совет каменного века от Организации Объединенных Наций.

Болан давно знал, что ему противостоит нечто большее, чем шайка уличных бандитов. Несмотря на теперешнее высокое положение, Оджи Маринелло и другие капо, входившие в совет «La cosa nostra», оставались, по сути дела, все теми же вульгарными разбойниками. Но времена меняются, а успех притягивает к себе людей, как магнит: фантастическое богатство и неограниченная власть, которые десятилетиями сосредоточивались в этой профессиональной преступной организации, неизбежно привели к появлению настоящего «четвертого мира».

Этот новый теневой мир был населен не только отъявленными бандитами, но и «почтенными» финансистами, промышленниками, политиками, торговцами, биржевыми маклерами, юристами, полицейскими, военными, спортсменами. Весь спектр человеческой деятельности был представлен в этой преступной волне, которая грозила захлестнуть мир.

Мак Болан хорошо знал своих врагов – врагов любого честного человека, где бы тот ни жил и чем бы ни занимался. Сначала Палач пытался сосредоточить силы на самой воинственной части мафии, не вступая в бой с безоружными людьми. Но часто грань оказывалась неразличимой: так было в Техасе, так было на Гаити и в Детройте, в Сан-Франциско и в Сиэтле. Болан встречал своих врагов в разных местах и в разных обличьях. Он научился без колебаний поражать тех, кто, прячась под маской респектабельности, жирел вместе со всей бандой.

Взгляды Болана на этот счет лучше всего иллюстрирует запись из его журнала боевых действий:

«Что бы ни писали обо мне газетчики, я никогда не считал себя судьей или ангелом мщения. Я не знаю, кто я, и не слишком об этом задумываюсь. Но я чувствую нутром то, до чего не в состоянии дойти умом интеллектуалы. Я не могу жить рядом с людоедами, вот и все. Точно так же я ненавижу их подручных в белоснежных сорочках, которые ни разу не нюхали пороха. Воинственный каннибал, который приносит добычу, и его „мирный“ собрат, который разделяет с ним трапезу, – оба они одинаково омерзительны. А что до моих „примитивных методов“, пусть интеллектуалы и моралисты предложат что-нибудь получше, и я с удовольствием сложу оружие. Но до тех пор я обязан продолжать войну».

Сражение за Гавайи должно было стать самым суровым испытанием для этого человека. Здесь ему предстояло снова встретиться с грозным врагом, а не просто с разбойничьей бандой.

На Гавайях Палач бросил вызов организованной регулярной армии четвертого мира. Еще ни один человек не сражался в одиночку с таким могущественным противником. У Болана были все основания так думать уже после первых минут, которые он провел у Чуна в долине Калихи. Но Палач не колебался: выбор сделан и война объявлена... даже если ему придется сразиться с восьмьюстами миллионами китайцев.

Глава 6

Владения Чуна раскинулись на гористом участке в долине Калихи, среди густых зарослей и скалистых вершин. За горами на востоке лежал залив Канеохе; эта часть острова Оаху, которую называли Наветренной, была почти не заселена. На юго-востоке возвышался отвесный утес Нууану-Пали; двести лет назад великий завоеватель Камехамха сбросил здесь в пропасть тысячи воинов Оаху.

Нет, не всегда Гавайи были благословенными островами, и не для всех. Мак Болан позаботится о том, чтобы и мафия почувствовала себя неуютно в этом райском уголке.

Официально заведение Чуна называлось Тихоокеанской культурной ассоциацией. За двухметровыми стенами раскинулись изящные сады, бассейны и фонтаны, позади которых пряталось большое двухэтажное здание из стекла и камня, украшенное башенками-пагодами.

Болан предусмотрительно вышел из машины, не доезжая до виллы нескольких километров, и не спеша изучил окрестности, и только потом выбрал удобный наблюдательный пункт на соседнем холме. Он долго всматривался и вслушивался, будто впитывал некие токи, исходящие из-за каменной ограды.

Проницательному разведчику многое может сказать сама атмосфера вражеского лагеря. Болан отчетливо чувствовал, как наэлектризован воздух вокруг, словно перед грозой. Здесь затевались какие-то важные тайные операции. Огни в доме были погашены, и через стеклянные стены смутно угадывались очертания комнат. По углам крыши были установлены прожекторы, высвечивающие несколько стратегических точек; остальную часть сада скрывала тьма, если не брать в расчет бледного света луны, который пробивался через рваные облака. В одном из бассейнов были установлены подводные фонари, и слабое свечение воды казалось издалека волшебно-неземным. Кроме того, был подсвечен бьющий фонтан, и тени от его струй причудливо плясали на задней стене дома.

Вокруг ограды бесшумно сновали парами часовые с инфракрасными датчиками и автоматами; обнаружить их присутствие мог только наметанный глаз, да и то после тщательного наблюдения. Болан насчитал три таких патруля; он мысленно рисовал схему их передвижения и прикидывал, как лучше их обойти.

Он был одет в прилегающий черный комбинезон и мягкие туфли на резиновой подошве. При нем было только самое необходимое снаряжение, которое может понадобиться в разведке: тихая «беретта» в кобуре под мышкой, нейлоновый шнур и верный стилет.

Улучив момент, когда у ворот остановился какой-то автомобиль, Болан прокрался под его прикрытием к стене и одним плавным движением перелетел через нее. Незамеченный часовыми, он приземлился в саду и замер, надежно скрытый густой тенью. Оттуда он видел, как автомобиль въехал в ворота и медленно покатился по дорожке к дому. В машине был только водитель, которого, судя по всему, здесь хорошо знали. Автомобиль скрылся за живой изгородью, и вскоре его фары погасли.

Дверь дома открылась и туг же захлопнулась. Мужской голос приказал:

– Доложи генералу, что я приехал. Буду ждать у лотосового пруда.

Болан осторожно двинулся вдоль стены, но тотчас снова замер, когда, откуда ни возьмись, возникли две фигуры. Они шли быстро и бесшумно, направляясь, казалось, прямо к нему. Болан отступил к углу стены, спрятавшись за большим цветущим кустом; теперь он находился прямо напротив пруда, подсвеченного изнутри фонарями. Двое молча встали у стены, на том самом месте, где только что находился Болан.

Он не сводил с них глаз, пытаясь разгадать их намерения, и тут в дальнем конце сада на выложенной плитами дорожке появился человек в строгом костюме. К нему тотчас присоединился еще один – коренастый мужчина с коротким «ежиком» на голове, одетый в спортивный халат. Они обменялись сухим рукопожатием и, тихо беседуя, пошли в сторону Болана.

Не оставалось никаких сомнений: это были «генерал» и его гость.

Они остановились возле какой-то статуи на берегу пруда, и разговор сразу же принял серьезный оборот. Двое у стены напряженно вслушивались; один из них достал пистолет, приставил его к согнутому локтю и нацелился на одного из собеседников – разумеется, не на генерала.

Все это было очень любопытно. Болан внимательно слушал; когда посетитель распрощался, двое молчаливых наблюдателей подошли к «генералу», и их комментарии оказались не менее интересными, чем сам разговор. Болан сделал для себя определенные выводы: высокий азиат с неизменной улыбкой был явно выше остальных по рангу; тот, что доставал пистолет – мелкая сошка, скорее всего телохранитель; человек в халате обладает властью, но здесь он не главный.

Неслышно ступая вслед за этой троицей и прячась в тени, которую отбрасывали скользящие облака, Болан подобрался к дому; он вошел туда одновременно с мафиози, но только через заднюю дверь.

Невольно вспомнился Вьетнам: прижимая к груди автомат, навстречу Палачу поднялся щуплый паренек в черной полувоенной форме. Удар стилета прервал тревожный крик, который так и не успел вырваться из горла часового. С предсмертным бульканьем парень пошатнулся, но Болан подхватил его, прежде чем тот коснулся пола, и усадил безжизненное тело на стул.

В этой части дома было темно. Очевидно, здесь проходили деловые встречи: Болан обнаружил несколько кабинетов и зал для заседаний. Миновав небольшой спортивный зал с тусклым красным дежурным освещением, он нашел, что искал. И даже более того.

Небольшая приемная вела в просторную комнату с окнами в сад. Стены были украшены восточными гравюрами, в воздухе витал густой запах благовоний.

Взгляд Болана упал на фигуру в прозрачном кимоно, склонившуюся над низким столиком. Женщина, обнаженное тело которой явственно проступало под воздушной тканью, перебирала какие-то бумаги в слабом свете лампы. Она стояла к Болану спиной – высокая девушка с восхитительной фигурой, темные волосы собраны сзади в узел на восточный манер.

Болан лишь на мгновение задержался у порога, любуясь соблазнительной картиной, и шагнул в комнату.

Почувствовав чье-то присутствие, девушка обернулась. Появившаяся было на ее лице улыбка тут же сменилась гримасой непритворного испуга.

В жизни Мака Болана случались минуты, когда казалось, что все это уже когда-то было и в точности повторяется снова. Сейчас настала одна из таких минут.

Женщина в прозрачном кимоно оказалась самой ослепительной из девочек Ранджер, которая была в Лас-Вегасе гвоздем программы, – Смайли Даблин.

Болан тихо прикрыл за собой дверь и пристально посмотрел на Смайли. Интересно, подумал он, неужели и у него на физиономии написана та же растерянность, какая охватила девушку? Он окинул комнату цепким взглядом, потом подошел к Смайли и крепко ее обнял.

Девушка наконец расслабилась и облегченно вздохнула; почти касаясь его уха влажными губами, она прошептала:

– Старина Гром-и-молния собственной персоной. Что нового на фронте, мистер Болан?

– Пока все прекрасно, – так же шепотом ответил он. – Ты готова в путь? Я тебя вытащу из этого гадюшника.

– Черта с два, – прошипела Смайли. – Сматывайся отсюда и поскорее. Ты знаешь, что... – Девушка оттолкнула Болана, высвобождаясь из его рук, и в упор посмотрела на него. – Только не говори, что примчался сюда меня спасать!

Болан отрицательно покачал головой.

– Я тут по своим делам. Но кое-кто тебя разыскивает и очень волнуется.

– У меня не было возможности выйти на связь, – отозвалась девушка. – Видишь – я тут капитально окопалась. Скажи им, что у меня все в порядке и я наслаждаюсь жизнью на полную катушку. Мак... это очень серьезно. Ты просто представить не можешь. А теперь вали отсюда!

Болан бесшумно, по-кошачьи, метнулся к лампе, погасил ее и мягко увлек девушку на пол рядом со столиком.

– Эй, что?..

– Тс-с!

Дверь приоткрылась, и кто-то заглянул в комнату. Щелкнул выключатель, зажегся верхний свет, потом снова погас.

Болан с «береттой» в руке почти лежал на девушке, прижимая ее к полу, так что они слышали дыхание друг друга. Глаза Смайли сверкнули в полутьме, и она прошептала:

– Ты заводишь меня, дружок. По-настоящему. Ну почему это всегда случается в такие неподходящие моменты?

– С удовольствием вернусь к этому в другой раз, – пообещал Болан. – Ты его видела?

– Нет, я даже не слышала шагов, пока ты не...

– Если это был начальник караула, мое время на исходе. Сейчас он найдет мертвого охранника. Ты идешь со мной или нет?

– Нет, – решительно ответила Смайли.

Она поднялась на ноги, тяжело дыша, и собрала в стопку лежавшие на столике листы.

– Возьми бумага и передай их в надежные руки. Учти, это документы стратегической важности.

Болан сунул бумаги под куртку и спросил:

– Кто такой Чун?

– Здесь все называют его генералом, Я обращаюсь к нему «мой повелитель», и ему это по вкусу. Понимаешь? А теперь убирайся, пока не испортил все дело.

– А кто тот другой – высокий, зубастый?

Она покачала головой.

– Не знаю. Он здесь редко появляется, и меня к нему не допускают.

– Что здесь происходит, Смайли?

– Возможно, готовится третья мировая война, – ответила девушка с натянутой улыбкой.

– Ты чувствуешь себя в безопасности?

– Да, вполне. Стоит мне вильнуть задом, и генерал пойдет за мной куда угодно. Слушай, Мак, уходи. И больше не возвращайся. Здесь тебе нечего ловить. А если уж очень руки чешутся, разыщи Царский Огонь – там тебе будет чем заняться.

– Что еще за Царский Огонь?

– Страшно засекреченное место, где-то возле Национального вулканического парка, на большом острове. Там творится что-то очень любопытное. Похоже, по твоей части.

– Твое последнее слово, Смайли, – сказал Болан. – Я могу вытащить тебя отсюда.

– Мак, – грустно прошептала она, – ты представляешь, как мне пришлось потрудиться, чтобы попасть сюда?

Он слегка провел губами по ее губам.

– Удачи тебе, детка. Ладно, сделаю для тебя хотя бы одно доброе дело. Все равно вот-вот поднимется тревога, так что можешь заработать себе очки. Сосчитай до двадцати, а потом выходи в холл и кричи во все горло.

Девушка улыбнулась и погладила его по животу. Палач бросил на столик значок смерти и вышел в сад.

– Держись, – прошептала Смайли ему вслед.

Болан перебежал через сад и остановился у стены, ожидая, когда в доме поднимется переполох. Все шло как по писаному. Ночь взорвалась дикими воплями Смайли, повсюду послышался топот ног, протяжно завыла сирена.

Болан с «береттой» наготове перепрыгнул через стену. Патрульные не заметили его появления: разинув рты, они вглядывались в дом, вспыхнувший в темноте яркими огнями.

«Беретта» дважды тихо щелкнула, и оба часовых беззвучно рухнули на землю. Где-то застучал пулемет, потом прогремели автоматные очереди, но слишком поздно. Болан был уже далеко, а в Калихи осталась потрясающая девушка, которая все-таки не до конца разучилась улыбаться.

Хорошо, что он не пошел напролом. Но Болан знал: раньше или позже придется это сделать, и присутствие Смайли Даблин сильно осложнит задачу.

Впрочем, Болан не заглядывал так далеко вперед. Царский Огонь, вот чем были заняты его мысли. Да, Царский Огонь – подходящее название. Что бы за ним ни стояло, Палач уже чувствовал знакомый запах адской серы.

Глава 7

Лейтенант Паттерсон стоял возле большой карты, висевшей на стене комнаты совещаний в полицейском управлении, и этот телефонный звонок застал его врасплох. Позже он рассказывал своему близкому другу: «Я чувствовал себя, как мальчишка на первом свидании. Просто ужасно – колени подкашиваются, ладони липкие. Я понимал, что веду себя глупо, но ничего не мог с собой поделать, черт возьми. Этот парень на всех так действует. Мне кажется, я бы не так волновался, позвони мне сам Президент. Видно, больше всего меня достала наглость этого сукина сына!»

Мак Болан никогда не отказывался сотрудничать с законом, если только для отказа не было веских оснований. Много раз он помогал полиции, и об этом было сказано в его досье. Тем не менее лейтенант уголовной полиции, который волей судьбы оказался в фокусе всемирной анти-болановской кампании, чуть было не лишился возможности поговорить с Палачом.

– Убирайся! – рявкнул он полицейскому, который доложил о звонке.

– Я серьезно, лейтенант, – настаивал тот. – Этот тип говорит, что его зовут Мак Болан. Он назвал вас по имени.

Паттерсон раздраженно вздохнул и с отвращением взял телефонную трубку, словно это была какая-то мерзкая скользкая тварь.

– Что все это значит, черт подери?!

– Вы Паттерсон? – спросил холодный голос.

– Да. Мне сказали, что ты Мак Болан. Смеяться сразу или подождать?

– Лучше сделать это теперь, потом будет не до смеха. У меня важный разговор. Если хотите, можете устроить мне какую-нибудь проверку для опознания, только поскорее.

– Значит, говоришь, Болан? – В глубине души лейтенант уже понял, что это действительно Болан. Именно в эту минуту он тяжело облокотился на стол и почувствовал, как потеют ладони. – А откуда ты узнал мое имя?

– Элементарно, – последовал незамедлительный ответ; голос в трубке немного потеплел. – Я всего лишь вежливо спросил. И мне сказали, что этими делами будете заниматься вы. Но я звоню не для того, чтобы вам посочувствовать. Просто соблюдаю правила.

Паттерсон бросил отчаянный взгляд на полицейского и выразительно махнул рукой, хотя и знал, что шансов проследить звонок практически нет.

– Конкретнее! – потребовал он у наглеца на другом конце линии. – Какие еще правила?

– Есть важная информация. Пожалуй, вы смогли бы распорядиться ею по-умному.

– Нахальства тебе не занимать! – не сдержался Паттерсон.

– Это моя сильная сторона, – со смешком ответил Болан. – А вот у вас есть слабая сторона. Она носит полицейский значок и водит дружбу с Чуном. Думаю, вы слышали о Чуне?

– Конечно, слышал! – прошипел Паттерсон, злясь больше на себя, чем на Болана. – Кончай играть со мной в кошки-мышки. Если у тебя есть что сказать, давай выкладывай!

– Я уже сказал. Не знаю, как его зовут, – молодой парень, худой, высокий, рыжеватые волосы почти закрывают уши. Ездит на новеньком голубом «плимуте». Думаю, найдете без особого труда. Кстати, он первым сообщил об Англиано – можете поднять рапорт. Он был там по заданию Оливераса, а потом передан последние новости Чуну. Вам это интересно?

– Еще бы, – проворчал Паттерсон. – Но только не надейся...

– Не грубите, лейтенант, а не то я повешу трубку, – предупредил Болан ледяным тоном.

Лейтенант вытер потную руку о штаны и выразительно закатил глаза под взглядами нескольких полицейских, которые столпились вокруг.

– Извините, – сказал он. – Просто я погорячился. Спасибо за информацию. Разумеется, мы в этом разберемся. Болан? Вы меня слышите?

– Да.

– Мы вас прижмем, не сомневайтесь.

– Желаю успеха. Не возражаете, если я перед этим немного полюбуюсь природой? Давно мне не приходилось заглядывать в этот райский уголок.

– Вы уже бывали на Гавайях?

– Много раз. Только в военной форме.

– Стало быть, вы знаете этот остров.

– Как свой собственный двор, – охотно ответил человек, которого разыскивали по всему миру. – Когда-то мне нравились большие волны на северном побережье.

– Вам удалось их оседлать?

– Я старался, – засмеялся Болан.

– Вам и сейчас нравятся большие дела, верно?

– Да, продолжаю держать себя в форме. А что делать, Паттерсон, – сидеть и скулить? Так ведь далеко не уедешь, правда?

– Я не любитель плакать, Болан.

– Тем не менее вы далеко не уехали, Паттерсон.

Сукин сын! Лейтенант откашлялся и с трудом взял себя в руки.

– У нас дела обстоят лучше, чем во многих других курортных городах.

– Лучше – не значит хорошо, – жестко возразил Болан, и снова в его голосе послышался лед. – Как раз теперь вы тут принимаете целую свору подонков – Одоно, Доминик, Флора, Родани и еще с полдюжины.

– Нам известно, где они.

– Но вы по этому поводу не плачете. – Болан язвительно рассмеялся, предвосхитив раздраженный ответ полицейского. – Ладно, я не прав. Эту игру придумали до вас, но вы должны играть по правилам. А я нет.

– Придется, Болан. С этого острова вам не улизнуть. Мы вас накроем.

– И все-таки я сперва немного осмотрюсь. И вам советую. Приглядывайте за Оливерасом: ваш коллега «подписался» его прикончить.

– Вы уверены?

– Да. Правда, парень не хотел за это браться. Но, чует мое сердце, он скоро передумает. Чун не любит отказов.

– Послушай, что-то я тебя не пойму! – У Паттерсона снова затряслись руки от злости. – С какой стати ты так беспокоишься за Оливераса? Ты ведь уже дважды сам пытался прикончить эту жирную скотину!

– Нет, Паттерсон. Я его спасал. По той же причине, по которой Чун хочет его уничтожить. Приставьте к Оливерасу надежную охрану. И поскорее кончайте с этим парнем с полицейским значком. Мне не хотелось бы стрелять в полицейских, пускай и продажных.

– Давайте встретимся, – предложил Паттерсон, беря себя в руки. – По-хорошему. Я верю, что вы, в сущности, порядочный малый. Я хочу вам помочь. Давайте встретимся и все обсудим.

Болан снова рассмеялся, но на этот раз не так колюче.

– Спасибо, Паттерсон. Вот что я вам скажу. Я тоже верю, что вы, в сущности, порядочный малый – просто у вас работа такая. Я тоже хочу вам помочь. Поэтому я поскорее покончу с делами и избавлю ваши райские кущи от своего присутствия. А пока окажите мне услугу: сохраните Оливераса в живых. Кстати, лейтенант, вы знаете, кто такой Чун?

Паттерсон вдруг начал запинаться.

– Он... м-мм... кажется, он...

– Он генерал китайской Красной Армии. Как вы думаете, с чего бы это правоверному китайскому генералу являться в ваш рай и играть в нехорошие игры с мафиози?

– Что? Что вы... Болан? Болан!

В трубке послышались гудки.

– Ну, видели вы такого мерзавца! – тихо сказал Паттерсон.

– Я записал разговор на пленку, – сообщил один из полицейских.

Второй с нервным смешком доложил:

– На четвертой линии звонок с материка. Вашингтон, Министерство юстиции. Какой-то Броньола.

– О Господи! – выкрикнул Паттерсон, вновь хватая трубку. – Знаете, кто этот Броньола?

На сей раз Паттерсона не пришлось долго уговаривать, чтобы он ответил на звонок. Броньола был вторым человеком в полиции страны. Он же возглавлял федеральную группу по борьбе с Боланом.

Но теперь, после разговора с самим Палачом, лейтенант не чувствовал особого волнения.

– Вы можете сказать мне, мистер Броньола, – в лоб спросил Паттерсон, – с какой стати Мак Болан охотится за китайским генералом? Минуту назад Болан сам сообщил мне, что этот генерал – ставленник мафии на Гавайях. Вам это о чем-то говорит?

– Буду с первым самолетом, – коротко ответил Броньола.

– Великолепно. Но поторопитесь, если не хотите пропустить что-либо интересное. Этот парень уже раскрутился вовсю.

Повесив трубку, командир оперативных полицейских сил Гонолулу окинул своих подчиненных хмурым взглядом.

– Общая тревога! – приказал он. – Готовьтесь, ребята.