Текст книги "Это и есть любовь"

Она слышала, как вошел Макс. Пружины матраца скрипнули под его весом, и Макс, взяв Лауру за плечи, повернул ее к себе. У Лауры бешено колотилось сердце. Она знала, что сейчас Макс спросит, почему она не хочет брать Сью.

6

В дверь кто-то колотил. Они с виноватым видом отпрянули друг от друга.

– Что там... Уолтер! Что случилось? – крикнул Макс, первым пришедший в себя.

Дрожащий малыш стоял в дверях, у него были испуганные глаза. Лаура спрыгнула с кровати и, подбежав к мальчику, присела перед ним на корточки.

– Ты испугался шторма, милый?

Уолтер открывал и закрывал рот, не в состоянии справиться с дрожью. Он бросился на кровать и, вскарабкавшись на самый верх, прижался к Максу. Тот стал успокаивать малыша. У Лауры защемило сердце: вот они рядом, отец и сын. И ни один из них не знает этого.

– Иди сюда, Лаура, – позвал Макс. – Здесь хватит места и для тебя. Пора спать.

Но в этот момент из детской послышалось хныканье.

– Нам, кажется, не везет, – неуверенно заметила Лаура. – Малышка проснулась.

– Неси ее сюда, – распорядился Макс, продолжая гладить Уолтера по головке. – Возможно, я плохо ее запеленал.

– Я... – Лаура стояла в нерешительности и, когда Макс вопросительно поднял бровь, пробормотала: – Хорошо.

Она быстро прошла в комнату, взяла плачущую девочку и вернулась с ней в спальню. Лаура ходила взад-вперед, легонько похлопывая малютку по спинке и думая о слонах, мартышках и собаках. О ком угодно, только не о. младенцах и не о том, как они приятно пахнут и какие у них нежные тельца...

– Лаура, – строго сказал Макс, – ты замерзнешь. Положи девочку в постель, мы как-нибудь устроимся здесь вчетвером. Уже светает, и нам поспать хотя бы пару часов: дети скоро начнут требовать завтрак.

– Иду, – ответила Лаура, чувствуя, как здорово устала.

Макс гладил девочку по спинке, пока она не заснула. Затем той же рукой провел по щеке Лауры.

– Мы похожи сейчас на счастливую семью. Спокойной ночи.

Лаура долго не засыпала, уговаривая себя, что легко может обойтись без Макса и детей. Но сердце говорило об обратном. Она робко протянула руку и провела пальцем по маленькому носику, ротику и пухлому подбородку Сью. Потом поцеловала девочку в щечку, и это все решило. Рухнула стена, которую Лаура старательно возводила между собой и малышкой.

– Нет, Уолтер, только не на столе... Слезь оттуда... вот, хороший мальчик. И вытащи пальцы из сахарницы... Уолтер, я кому сказала! – в ужасе закричала Лаура. Одной рукой она держала Сью, другой помешивала суп на плите. Как это многодетные мамаши успевают все делать? – удивлялась она.

– Привет! Вот я и дома!

Лаура с Уолтером поспешили Максу навстречу. Фред, услышав голос Макса, как всегда, истошно завопил. Лаура подставила щеку для поцелуя.

– Я очень рада тебя видеть, – сказала она, передавая Максу Сью.

– Не может быть!

– Твое неотразимое обаяние тут ни при чем, – заметила Лаура, но ее выдал блеск в глазах. – Требуется помощь на детском фронте. – Она прошла в кухню, и Макс с Уолтером двинулись за ней. – Не обращай внимания на беспорядок, мы пекли булочки к чаю.

– Я бы ни за что не догадался, – рассмеялся Макс, целуя Лауру в испачканный в муке лоб. – Пахнет потрясающе. А... где булочки, ты не знаешь, Уолтер?

Малыш бросился к хлебнице, опрокинув по пути стул.

– Я знаю, откуда в нем столько энергии.

Лаура застыла с половником в руке.

– Да? И откуда же, по-твоему?

– Он очень похож на тебя, – радостно сообщил Макс.

– На меня? – От изумления она выронила половник.

– Да. Он такой же подвижный и энергичный. Он даже напоминает мне твоего отца. Спасибо, мой милый, – поблагодарил Макс Уолтера, когда тот сунул ему в руку булочку. Макс положил ее на тарелку и похлопал ладонью по соседнему стулу. – Садись рядом. Ой, подожди минутку, я отнесу Сью в детскую, а ты успокой Фреда, а то он что-то уж очень раскричался...

Макс вернулся в кухню буквально через минуту, а Уолтер застрял у клетки со своим любимым попугаем.

– Итак, – довольно потер руки Макс, – я нашел для нас великолепный дом. Мы можем пригласить туда кандидаток в няни и провести с ними собеседования. И – да здравствует свобода! Можем вернуться к своим делам.

Нет! – кричало сердце Лауры. Только не сейчас, когда нам так хорошо всем вместе. Несмотря на то что Макс был явно недоволен своим вынужденным заточением, вел он себя великолепно, был потрясающим любовником, хорошим другом и бесподобным отцом.

Он перечитывал Уолтеру одну и ту же сказку бесчисленное множество раз, играл с ним «в лошадку», ползая на четвереньках по всему дому, и помогал Лауре прививать мальчику хорошие манеры. Он занимался с ней любовью – нежно, яростно, нетерпеливо и подолгу...

Если бы дело было только в сексе, Лауре было бы гораздо легче расстаться с Максом. И, хотя их сексуальная жизнь превосходила ее самые фантастические ожидания, она бы скорее согласилась расстаться с Максом, чем делить его с другими женщинами.

В остальном же он был выше всяких похвал. Лауру восхищали его деловые качества и то как он разговаривал со своими партнерами и клиентами по телефону – решительно и в то же время дружелюбно.

Макс знал, что надо делать, чтобы она чувствовала себя счастливой. Был искренним или нет, но он воплощал в себе все те качества, которые Лаура больше всего ценила в мужчинах. Единственное, чего ей сейчас хотелось, – это побыть хотя бы еще немного с Максом и с детьми.

После звонка во Францию, Макс сказал, что суд над Фей и Дэном состоится через неделю, поэтому лететь в Париж сейчас нет смысла.

Лаура видела, какое положительное влияние оказывал Макс на Уолтера, и предвидела, что их отъезд и появление в доме незнакомой няни станет для мальчика сильнейшим шоком.

Ее так потрясла перспектива скорого расставания с Максом и детьми, что она мгновенно побледнела, как полотно. Лаура взглянула на Макса, пытаясь найти и в его лице какие-нибудь следы сожаления, но тот выглядел абсолютно спокойным.

– Ну что? Мне договариваться о собеседованиях?

Лаура закрыла ладонью рот, чтобы заглушить мучительный стон.

– Что-то случилось?

– Язык прикусила! – солгала Лаура.

Глаза Макса пронизывали ее как рентген, пытаясь разгадать настоящую причину ее расстройства. Лаура готова была упасть на колени и умолять Макса остаться здесь еще на какое-то время. Но она понимала, что надо действовать более тонко. Например, убедить Макса, что приход няни сейчас сильно травмирует Уолтера. Лаура, разумеется, осознавала, что, продлевая свое пребывание здесь, она подвергает свое душевное здоровье большому риску. Тем не менее она готова была пойти на этот риск, так как для нее это единственная возможность осуществить – пусть ненадолго – свою мечту.

Каждое мгновение, проведенное в этом коттедже, было для нее драгоценным, и она наслаждалась им с нескрываемой радостью. Даже бесконечная готовка и мытье посуды доставляли удовольствие.

– Решаешь, как поступить, Лаура? – вкрадчиво осведомился Макс.

Лаура медленно подняла голову. Усмехаясь, Макс показывал пальцем на ее тарелку, в которой высилась горка соли. Она даже не заметила, как насыпала ее туда. Его ничто не волнует, разозлилась Лаура. Он настолько толстокожий, что даже не обратил внимания, в каком я состоянии.

– Ничего смешного в этом нет!

– А по-моему, это смешно.

– Я имею в виду няню. Меня волнуют дети. Бедных малышей бросают из одних рук в другие, как баскетбольный мяч: от родителей к подруге, от нее – к нам. Теперь мы перевезем их в незнакомый дом, потом уедем, а наше место займет нянька. Такая свистопляска плохо действует на Уолтера, Макс. И он еще не произнес ни слова. Я считаю, – решительно заявила она, обрадовавшись, что нашла серьезную причину для отсрочки отъезда, – появление в доме чужого человека разрушит все, чего мы достигли в воспитании Уолтера.

– Не обязательно, – возразил Макс. – Няня будет неукоснительно следить за режимом и манерами мальчика. Она с таким же успехом...

– Но, Макс...

У Лауры противно заныло сердце. Все планы рушились. Ей следовало бы предвидеть это. Макс хочет уехать, потому что ни она, ни дети его не интересуют. Ему все это нравилось, ибо так искусно притворяться невозможно, но не более того. Макс, очевидно, соскучился по трансатлантическим перелетам, строгим деловым костюмам и услужливым секретаршам – образцам совершенства.

– Минуту назад ты произнесла «но...», – напомнил Макс, склонившись над тарелкой.

Лаура набралась храбрости и продолжила свою мысль.

– То, что мы делаем, приносит хорошие результаты. В поведение Уолтера наметились положительные сдвиги, как ты знаешь. Какой бы опытной ни оказалась няня, она будет делать все по-другому. И мальчику придется привыкать к другим методам, а это внесет в его сознание большую путаницу. Ты будешь не прав, если не признаешь важнейшую роль любви – семейной любви – в воспитании детей.

– Да-а...

Он колеблется! – обрадовалась Лаура и порывисто сжала руку Макса.

– Мы можем ему помочь! Представляешь, как будет здорово, когда Уолтер начнет полностью доверять нам и заговорит. Пока он еще дикий, но если бы мы могли провести с ним еще...

– Сколько? – спросил Макс, поняв, куда она клонит.

У Лауры едва не сорвалось с языка – навсегда. У нее было ощущение, что она окунается с головой в бархатную глубину его темных глаз, и она плотно сжала губы, чтобы не поддаться соблазну и попросить о невозможном. Дети принадлежат Фей и Дэну, и сейчас как бы сданы напрокат. Что касается Макса, то он принадлежит другому миру и... другим женщинам.

– Я не знаю, – пожала плечами Лаура, хотя внутренний голос шепнул ей: рискни! – Неделю? – Увидев, что Макс не отшатнулся в ужасе, она осмелела. – Может, две... Если мы будем постоянно заниматься с Уолтером, то сможем вернуть его в нормальное для ребенка состояние.

– Я не возражаю. Но тебя ведь ждет работа в Лондоне, – с улыбкой напомнил Макс.

Лаура чуть не бросилась ему на шею от избытка чувств.

– Я позвоню Люку сегодня же. Уверена, что его сестра будет рада помочь ему – ее дети пошли в школу, и она не знает, чем себя занять в их отсутствие.

– Две недели – большой срок для людей, которые живут вместе под одной крышей. Нам будет тяжело, когда настанет день отъезда, – добавил он после короткой паузы.

У Лауры снова сердце ушло в пятки, но она бодро улыбнулась.

– Мы будем поддерживать связь с детьми. Будем навещать их, посылать поздравительные открытки. Я могу писать им каждый день и рассказывать, как поживает Фред. Пришлю его фотографии. Ты же знаешь, как Уолтер любит животных...

Голос Лауры затих. Она смотрела на Макса и видела в его глазах страдание. Он любит своего сына – это очевидно. Она не раз наблюдала, как он смотрел на Уолтера, когда тот утром залезал к ним в постель, или с каким трогательным выражением Макс смотрел на спящего мальчика.

По прошествии двух недель Макс полюбит малыша еще больше, сильнее привяжется к нему. Может, он тоже боится разлуки с детьми? И предпочитает резко оборвать эту связь сейчас, пока расставание с сыном не превратилось в сплошную муку?

– Макс, прости меня. Я веду себя как последняя эгоистка и совсем не думаю о твоих чувствах. Если это так тяжело для тебя...

– Нет, – быстро сказал он. – Да... О, черт! Я знаю только, что мне еще никогда в жизни не было так хорошо. И ты права, говоря о том, что с Уолтером надо еще позаниматься. Нам, конечно, потом трудно будет с ними расстаться, но мы, как ты сказала, можем поддерживать с ними связь. Однако я не уверен, что дела позволят мне остаться здесь еще на две недели.

– Тогда давай жить одним днем.

Она бы согласилась даже на один час. У Лауры в глазах заблестели слезы, и она улыбнулась, испытав одновременно радость и грусть.

– Решено. – Макс крепко сжал ее руку, словно скрепляя договоренность. – Мы будем радоваться жизни каждый день, который нам удастся прожить здесь всем вместе.

– Мне приятно, что ты находишь во всем этом удовольствие, – серьезно заметила Лаура.

– Это моя стихия, – с улыбкой ответил Макс. – Я живу в семье, о которой мечтал всю жизнь.

– Когда-нибудь у тебя появится своя семья.

Лаура опустила голову, чтобы не видеть темные глаза Макса, озарившиеся радостным блеском надежды. Он поцеловал ее руку и резко сменил тему.

– Мы переедем после обеда. И, если шторм утихнет, сходим все вместе на пляж. Нам с тобой не помешает немного расслабиться. Хорошо?

Наслаждайся каждой минутой, сказала себе Лаура и, отбросив тревоги, подняла на Макса сияющие глаза.

– Не могу дождаться!

Макс до последнего момента хранил в секрете название места, где находился арендованный им дом, но Лауру особенно не волновало, где именно они будут жить: главное, чтобы их новое жилище было просторным и чистым и чтобы рядом были Макс и дети.

– Я собираюсь измотать сегодня Уолтера до полного изнеможения, – тихо сказал ей Макс в машине и украдкой погладил по колену. – Не хочешь спросить зачем?

– Зачем? – прошептала она, прекрасно зная ответ.

– Хочу провести с тобой наедине длинный вечер и долгую ночь. Хочу держать тебя в своих объятиях, лежать с тобой на полу у камина, в библиотеке, в...

– В библиотеке?!

Макс ухмыльнулся и свернул на проселочную дорогу.

– Добро пожаловать в фамильный особняк Прайтов! – объявил он и, увидев ошеломленное лицо Лауры, рассмеялся. – Он сдается, но сейчас стоит пустой. Здесь мы и будем жить, – сказал он, целуя Лауру в губы.

– Но он... Он огромный!

– Громадный, – согласился Макс. – Поэтому я и хочу извлечь из каждой комнаты пользу, – лукаво подмигнув, добавил он.

Уолтер, сидевший на заднем сиденье, застучал ногами по спинке кресла Лауры. Обернувшись, она увидела, что мальчик с восторгом смотрит на мирно щиплющих траву коров. На склоне холма паслась отара овец.

– Уолтер, посмотри! Вон ослик! Макс, как здесь красиво – настоящий рай! – Лаура светилась счастьем.

Пока они с Максом выгружали из машины вещи, Уолтер влез на забор и горящими глазами смотрел на коров. К тому времени, когда весь скарб был внесен в дом, а Фред занял наблюдательный пост на жердочке, Сью уже спала. Уолтер тоже выглядел сонным и периодически тер кулачками глаза.

Лаура отвела племянника наверх в просторную светлую спальню, а, когда вернулась, Макс встретил ее откровенно сладострастным взглядом.

– Иди ко мне.

– Ты хочешь... Здесь, в холле?

– Я хочу тебя, – пробормотал Макс, – хочу так нестерпимо, что не могу ждать ни секунды.

Он впился в ее губы нетерпеливо и жадно, скользя ладонями по ее тоненькой фигурке. В его глазах полыхало пламя любви. Жаркая, обжигающая волна захлестнула Лауру. Неприлично, вяло думала она, дрожа от возбуждения, заниматься любовью посреди белого дня в холле.

– Лаура! – надрывно выкрикнул Макс и стал лихорадочно срывать с нее одежду.

Лаура, одержимая страстью, раздела его, и они слились друг с другом в бешеном эротическом экстазе, пытаясь дать выход накопившейся страсти...

Оба долго не могли выровнять дыхание после столь бурного выражения чувств. Наконец Макс сделал глубокий, судорожный вдох и почти с благоговением поцеловал Лауру. У нее на глазах выступили слезы счастья.

– Ты ведьма! Я, уже, кажется, не могу не распускать руки, когда ты рядом. Что же нам делать с этим, Лаура?

Она молча одевалась, не зная, как ответить. Ясно, что я притягиваю Макса исключительно физиологически. Он влюблен в меня тем, что пониже живота, с раздражением подумала Лаура. И будет постоянно домогаться меня, пока ему не попадется другая женщина, которая больше подойдет ему в постели, чем я.

– Ничего не делать, – буркнула она, закрывая этот вопрос.

Потом они сидели в гостиной, смотрели в окно на темные утесы и искрившееся море. Каждый думал о своем. Светило солнце, и чайки кричали над морем. Но сердце Лауры переполняли плохие предчувствия. Они с Максом занимались любовью с таким отчаянием, будто в последний раз. Они постоянно находились под дамокловым мечом, и тонкая нить, на которой он держался, могла в любой момент оборваться.

Макс крепко – до боли – прижал ее к себе. Лаура со всей страстью, на которую была способна, поцеловала его в губы. Она будто хотела избавиться от напряжения, которое росло внутри нее, подобно надвигающейся грозе.

Макс мягко отстранился.

– Пойду разбужу Уолтера, а то мы пропустим хорошую погоду, – сказал он хриплым голосом.

Они гуляли по пустынному пляжу, и сторонний наблюдатель подумал бы, что обычная английская семья вышла подышать морским воздухом. Уолтер то и дело останавливался и выискивал на песке всякую всячину, каждый раз прыгая от восторга.

Лаура чувствовала, что ее нервы натянуты до предела. Она оставила Макса с коляской, в которой спала Сью, а сама побежала к морю. Пытаясь избавиться от напряжения, она бегала по краю воды, вскрикивая каждый раз, когда ее доставала набежавшая волна. В какой-то момент Лаура посмотрела на берег. Макс поставил на камнях коляску, хорошо укрепив ее со всех сторон, а Уолтер сидел на валуне и смотрел, как его тетя резвится у воды. Лаура снова стала играть с волнами, и, когда к ней присоединился Макс, они стали бегать наперегонки, смеясь и визжа, как дети.

– Уолтер подумает, что мы сошли с ума, – стараясь восстановить дыхание, сказала Лаура, бросив взгляд на маленького мальчика, неподвижно сидевшего на камне.

– Ничего удивительного. Он просто ошеломлен увиденным. Я тоже никогда не играл, когда был маленьким. Мой отец... – Макс замолчал, но тут же схватил Лауру за руку. – Я понял! – вскричал он. – Уолтер не играет, как все нормальные дети, потому что понятия не имеет, как это делать. Помнишь, его совсем не интересовало рисование, пока ты не показала ему, как нарисовать попугая.

– Он любит Фреда, – улыбнулась Лаура. – Все время торчит перед клеткой, кормит и поит его. И Фред отвечает ему взаимностью.

– Я очень хорошо понимаю Уолтера, потому что он очень похож на меня в детстве.

Лаура насторожилась.

– Похож... на тебя?

– Да. Такой же заброшенный. Мои родители совсем не занимались со мной и с Дэном. Нас полностью изолировали от местных детей. До того как я пошел в подготовительную школу, я понятия не имел о многих играх, в которые обычно играют дети. Вполне возможно, что Дэн так же воспитывал и своего сына. Фей, по-моему, тоже ничего не смыслит в детях.

– И что ты пред....

– Ему надо помочь. Подожди здесь! – крикнул ей Макс, бегом направляясь к Уолтеру.

Через минуту малыш, ухватив обоих за руки, громко смеясь, удирал по воздуху от волн. Они промокли с ног до головы, и Лаура с изумлением смотрела на ожившее, счастливое личико племянника.

Шатаясь от усталости, Макс и Лаура рухнули на песок. Уолтер бродил по берегу в поисках красивых камешков. Лаура, закрыв глаза и подставив лицо солнечным лучам, слушала знакомые с детства крики морских птиц и с ужасом думала о неотвратимо приближающемся возвращении в Лондон.

– Мы научим его многому, – сказал вдруг Макс, внезапно оживившись. – Завтра же купим воздушного змея и запустим его в небо. Попугаем чаек! Может, удастся достать для Уолтера котенка и кролика. К тому времени, когда он пойдет в школу...

– Макс, – остановила его Лаура, – ты немного забылся.

Он замолчал. Потом вдруг встал, подошел к Уолтеру и начал подкидывать его вверх. Затем крепко прижал мальчика к груди, словно ни за что не хотел отпускать от себя. Лауре тяжело было смотреть на счастливых отца и сына, и она, чтобы занять себя, взяла камешек и стала выводить на песке: Уолтер, Сью, Макс...

Подошедший Макс наклонился и начертал на песке после своего имени: «+Лаура=».

Набежавшая волна смыла буквы. Лаура и Макс с горечью посмотрели друг на друга.

– Думаю, Сью... уже проснулась, – запинаясь, сказала Лаура. – Я погуляю с ней немного.

Макс молча кивнул.

Лаура вернулась с прогулки с твердым намерением вести себя нормально: есть, пить, любить и веселиться. Все мысли о плохом она выбросила из головы.

Купание детей перед сном снова превратилось в представление, а сказка на ночь – в целый спектакль. Макс читал, а Лаура изображала персонажей. Ее веселье было отчасти искусственным, так как она боялась остаться наедине с Максом.

– Ну все, – сказала она, укрывая Уолтера до подбородка одеялом. – Если ты хоть раз пошевелишься, я тебя защекочу.

Мальчик тут же шаловливо дернул ножкой, и Лаура исполнила свою угрозу. Поцеловав его и Сью, она нежно прошептала:

– Я очень, очень люблю вас обоих. – Голос ее дрогнул, и она вышла из спальни, оставив там Макса.

Когда он спустился в гостиную, Лаура рассматривала альбом по энтомологии.

– Это уже чересчур, – проворчал Макс. – Ты не можешь запомнить названия всех божьих тварей, чтобы отвечать на каждый вопрос Уолтера.

– Зоология – мое хобби, – ответила Лаура, сосредоточившись на траектории полета жука. – Мне еще многое надо прочитать, так что сегодня твоя очередь готовить ужин.

– Не возражаю. А почему именно зоология? – спросил Макс, усаживаясь на подлокотник ее кресла.

– По выходным я на общественных началах работаю в центре спасения животных и...

– ...И туда поступает много бездомных жуков?

– Вагонами.

– И раненые мотыльки, и истощенные стрекозки?

– О, Макс, хватит! Нельзя заниматься одними кошками, собаками и кроликами...

– И львами? – Глаза Макса искрились весельем. – И слонами?

Лаура игриво ударила его по колену, но не смягчилась.

– Я люблю всех. Сейчас я изучаю насекомых, так что оставь меня в покое, пожалуйста.

– Хорошо. Я знаю свое место – кухня, поцелуи, охота.

– Охота? – Лаура недоуменно нахмурилась.

– Да. Пойду добуду парочку мамонтов на ужин, – сказал Макс и вышел из гостиной. Но Лаура услышала, как он пробормотал в дверях: – Отравленные инсектицидами тараканы...

Она засмеялась. Макс был для нее чем-то вроде бодрящего тоника. Прошло несколько минут, и Лаура вдруг поняла, что после ухода Макса не перевернула ни одной страницы. Отложив альбом, она включила телевизор.

Вернувшись, Макс застал ее плачущей.

– Дорогая! – воскликнул он и бросился обнимать ее.

– Тише! – сердито осадила его Лаура, резко наклонившись вправо. – Не загораживай мне телевизор!

Макс посмотрел на экран: там шли последние кадры «Унесенных ветром».

– К-какая... ис-сто-о-рия, – всхлипывала Лаура.

– О, дорогая! – Макс прижал ее к себе. – Как я тебя люблю!

У нее сразу высохли слезы.

– Что... Что ты сказал?

Он взял с подноса тарелку и торжественно поставил Лауре на колени.

– Ужин, пожалуйста. Мамонты вымерли, поэтому я смог достать лишь рыбу и чипсы.

У Лауры задрожали губы. На чипсах было выведено «Я тебя люблю». Макс знал, чем тронуть сердце женщины. Красные розы или торжественный ужин в дорогом ресторане не подействовали бы на нее так сильно. Ей нравилось, что Макс всегда придумывал что-нибудь неожиданное и оригинальное.

– Больше не плачь, прошу тебя, – взмолился он. – Ты можешь даже съесть мою порцию. Что скажешь по этому поводу?

Смеясь и плача одновременно, Лаура сказала:

– Дай мне хотя бы мою долю!

Макс выполнил ее просьбу, но сначала прильнул к ее губам в долгом, глубоком поцелуе.

– Мой ужин остывает, – слабея, пролепетала Лаура.

– Ничего, подогрею. Лаура, я тебя люблю. Не знаю, что произошло между нами пять лет назад, но я не хочу терять тебя снова. И прыгну головой вниз с обрыва, если это случится...

– Не говори так! Даже в шутку не говори.

– Тогда избавь меня от этой муки. – Макс упал перед ней на коленях, взял ее за руку и проникновенно посмотрел Лауре в глаза.

– Выходи за меня замуж. Выходи, и я обещаю, что мы будем счастливы до конца наших дней.

7

Слишком поздно. Пять лет отчуждения, потерянный ребенок, искалеченная душа. Какой жестокой может быть жизнь, с горечью подумала Лаура.

Макс предлагал ей все, о чем можно было только мечтать, но она вынуждена ответить отказом. Снова те же танталовы муки. Но почему я? – в отчаянии вопрошала неизвестно кого Лаура. Почему именно меня сначала растерзали, потом собрали, чтобы во второй раз снова жестоко ударить по тому же самому больному месту?

– Не расстраивайся, любимая, – нежно улыбнулся Макс. – Лучше думай о том, как нам хорошо будет вместе. Как сейчас, но только в тысячу раз лучше. И это будет продолжаться бесконечно. Мы созданы друг для друга. И понимаем друг друга с полуслова.

– Макс...

– Минуточку. Я еще не закончил акт соблазнения. – Макс расплылся в улыбке, отчего сердце Лауры сжалось. Ей было тяжело видеть его счастливое лицо. – Я хочу тебе признаться кое в чем, – мягко сказала он. – Я обманул тебя при нашей первой встрече.

– Каким образом?

– Я решил немного помучить тебя. Ты задела мою мужскую гордость, и я хотел показать тебе, что чувствует человек, когда его бросают без всяких объяснений. Но... когда я увидел тебя, во мне всколыхнулись прежние чувства. У меня было ощущение, что мы никогда с тобой не расставались, и я снова влюбился в тебя.

Лаура смотрела на него в упор.

– Ты не можешь любить...

– Послушай. Я умею делать очень многое. Я готов убирать дом, готовить обед. Я готов расцеловать тебя, когда ты плачешь над фильмом. Ну ладно, теперь о свадьбе. Ты наденешь пышное кружевное белое платье, и мы пойдем к алтарю. Из церкви мы поедем на слоне...

– Перестань, Макс! Как ты можешь? – в ярости выкрикнула Лаура.

Макс обиженно посмотрел на нее.

– Но почему?..

– У нас есть только несколько дней! И мы могли так хорошо провести их, а ты... Ты все испортил своим предложением!

– Лаура, я думал, что...

– Нет, ты не думал! – крикнула она, топнув ногой. Тарелка с чипсами упала на пол. Макс посмотрел на рассыпавшиеся золотые кружочки пустым взглядом. – Ты сделал мне предложение, – продолжала кричать Лаура, – потому что нам было весело и все эти игры в маму-папу соответствовали твоему представлению об идеальной семье...

– Да! – вспылил Макс, выйдя наконец из оцепенения. – Это мой идеал! И что в этом плохого? Мы могли бы создать такую же семью. Черт возьми, Лаура, эти чипсы должны были растопить твое сердце!

Макс был глубоко оскорблен. Лицо его стало багровым, в темных глазах появилась настороженность. Лаура сразу смягчилась. Ей захотелось поцеловать его, дать ему все, что он хочет, только бы Макс не расстраивался. Но она не могла выйти за него замуж, потому что не могла родить ребенка.

Отчаянно пытаясь как-то смягчить удар, Лаура прошептала:

– Они... очень милые...

– Не надо утешать меня! – резко бросил Макс. – Я прошу тебя выйти за меня замуж, а не требую выдать награду за успехи в кулинарии. Если ты хочешь розы, я засыплю ими всю комнату, шампанское – я наполню им ванну. Я думал, что тебе нравятся сюрпризы, что ты любишь смеяться. Я рассчитывал, что тебя рассмешат эти чипсы.

Лауре очень хотелось ответить: «Да, я согласна». И ей потребовалась вся сила воли, чтобы посмотреть любимому человеку прямо в глаза и сказать:

– Нет, Макс.

Резко поднявшись с колен, он начал нервно ходить по комнате из угла в угол.

– Мы с тобой составляем единое целое. Мы прекрасно ладим друг с другом...

– Макс, в брак вступают не потому...

– Замолчи! – прогремел он. – Дай мне закончить. Потом объяснишь, почему, черт возьми, считаешь, что мы не можем быть счастливы. Я люблю тебя. Мне с тобой очень легко и в то же время я возбуждаюсь при одном прикосновении к тебе. Мне достаточно даже лишь посмотреть на тебя – и я уже готов. Например, как сейчас. Я хочу тебя каждую минуту. Понимаешь? Я бросаю к твоим ногам все – свою мужскую гордость, свои чувства, свои самые сокровенные эмоции...