Текст книги "Мистраль"

Автор книги: Доктор Курбаши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 14.

Октябрь – Ноябрь 1929 года.

Ленинград – Кронштадт.

Революция и гражданская война серьезно изменили криминальную обстановку в России. Пёстрое преступное сообщество первых мирных лет Республики Советов в корне отличалось от дореволюционного. В царской России с её мощным полицейским аппаратом борьба с преступностью велась высокопрофессионально и более или менее эффективно. Как известно, в 1913-м году в Швейцарии на Международном криминологическом конгрессе Московская сыскная полиция, которую в то время возглавлял Аркадий Францевич Кошко, была признана лучшей в мире.

Однако после Февральской революции, в марте 1917-го года, Временным правительством была объявлена всеобщая амнистия, и поток уголовников хлынул на свободу. Опустели не только российские «централы», но и сахалинские, забайкальские рудники. По улицам крупных и мелких городов бродили тысячи людей прямо в арестантской одежде. Уголовный народ тут же напряг свои творческие силы, и количество преступлений возросло в десятки раз. Но важно не только количество. Во время революции, гражданской войны и в первые послевоенные годы преступления уголовников – как профессиональных, так и новичков, – отличались особым размахом и жестокостью. Ни созданная Временным правительством гражданская милиция состоявшая из гимназистов, студентов и бывших городовых, ни управление уголовного розыска того же периода не способны были обуздать уголовную преступность. Созданная советским правительством Чрезвычайная Комиссия в основном занималось так называемыми контрреволюционерами, а уголовники были признаны социально близким элементом, поэтому количество уголовных преступлений проложало расти.

Но вот в 1922 году Главное политическое управление при НКВД заменило печально известную ЧК. Перед ГПУ ставилась цель: борьба с контрреволюцией, шпионажем и бандитизмом, на деле функции были, конечно, шире – преследование партийных оппозиций, подавление церкви, контроль за нэпманами и пр. ГПУ уже понастоящему взялось за распоясывшихся урок и лагеря снова стали заполняться наряду с политическими узниками многочисленной разношерстной уголовной сволочью. Постепенно среди населения внедряется образ героев сотрудников ГПУ как борцов с бандитами и в тоже время активно пропагандируется доносительство, как почетная обязанность граждан. Во главе ГПУ стоял Вячеслав Менжинский – сибарит из богатой семьи, с юности вступивший в революционное движение. После Октября, получив пост наркома финансов, он привел дело в такой хаос, что был вскоре снят. Но в 1919 году, вспомнив, что Менжинский – юрист, Ленин подыскивает как он его называл «талантливому мерзавцу» место в руководстве ЧК. Он угадал: мерзавец оказался незаменим в разработке головоломных провокаций. Менжинский принимает участие во всех страшных делах Красного террора, но брезгливо отсутствует при пытках и расстрелах.

Назначенный Генсеком Сталин тут же устанавливает тесную связь с этим странным человеком. Руководитель ЧК Дзержинский в то время совмещает множество должностей, и Менжинский фактически руководит большевистской спецслужбой. После смерти Дзержинского Сталин назначает его главой этого ведомства.

При этом снобе и сибарите лакействует его верный помощник, бывший фармацевт Генрих Ягода. Он развивает стиль мэтра: провокация становится постоянным приемом ЧК – ГПУ.

При Менжинском в ведомство приходит много щеголеватых, образованных молодых людей – делать карьеру. У них отнюдь не пролетарское прошлое, но, выслуживаясь, они беспощадны. Вместе с ними, ненавидя их, продолжают работать истинные фанатики, бредящие мировой революцией.

В 1927 году Сталин устраивает грандиозное празднество – вся страна и партия отмечают десятилетие ГПУ – «карающего меча революции». Большинство из тех, с кем Менжинский был в Октябре и кто основывал его учреждение, потеряли власть. Теперь они сами – объект слежки ГПУ. Но Менжинский – на месте. Произносятся бесконечные речи, возносятся восхваления ГПУ. Особенно «хороши» слова интеллигентного Николая Бухарина: «ГПУ свершило величайшее чудо всех времен. Оно сумело изменить саму природу русского человека». И он прав. Впервые в России доносительство объявлено доблестью, а тайная полиция – героической организацией.

К 1929 году ГПУ опирается на самые широкие круги населения, какие можно себе только представить. На ГПУ работают миллион двести тысяч членов партии, два миллиона комсомольцев, десять миллионов членов профсоюза, а жёны рабочих, вся Красная Армия, кустари, бедное крестьянство составляют реальный актив ГПУ. Не обошла эта участь и уголовников, ГПУ активно рекрутирует стукачей в криминальной среде и часто использует целые банды уголовников для своих целей в том числе и для проведения силовых акций, грабежей, убийств, избиений и политических провокаций.

Ленинградский авторитетный вор по кличке Бугор заливал свое поганое настроение самогоном, все сидящие за общим столом на малине урки чувствовали, что пахан только и ищет на ком бы оторваться и поэтому всячески избегали вступать с Бугром в разговоры, а только поддакивали, выпивали и закусывали. Их банда славно пожила и повеселилась за 12 лет своего существования, Бугор мотавший 20 летний срок на каторге за грабеж и убийство городового был неожиданно отпущен на свободу в Марте 1917 года, вот тогда он перебрался в Питербург и сколотил свою бригаду. Славное время было, буржуев можно было грабить практически безнаказанно, чуть сложнее было во время гражданской, но Бугор и во времена военного коммунизма не бедствовал, а уж как развернулся во времена НЭПа, это вообще сказка, домик прикупил, пошил костюм с отливом, в Ялту сьездил не «работать», а как цивильный гражданин отдыхать, в общем все было путем до прошлого года. Взяли его тихо прямо на выходе из ювелирного, где Бугор выбирал подарок для своей новой зазнобы, нет он ничего не купил, просто оценивал те украшения, которые собирался украсть вместе со своими людьми ближайшей ночью.

ГПУшники с ним не церемонились в этот раз, сразу разьяснили что почем, дали полный расклад всех его дел, назвали всех его людей, показали где его хата и схроны, в общем полный амбец, кто его сдал он не непонял, но явно кто-то из своих, комиссары убедили его, что светит ему новая в УПК 59 статья, кража социалистической собственности в особо крупных размерах и высшая мера наказания расстрел. Как альтернативу предложили подписать документы о добровольном сотрудничестве с ГПУ и время от времени выполнять поручения конторы, в остальное время он мог проложать заниматься привычной деятельностью, но не направленной против социалистической собственности, тоесть громить только индивидуальных граждан и желательно НЕПманов. Бугор покочевряжился маленько, но когда понял, что шутки давно кончились и никакой отмазки не будет согласился и подписал все бумаги. Если и раньше у него не был ангельский характер то после вербовки в ГПУ Бугор просто озверел, он подозревал всех и каждого среди своей банды, никому не верил и лютовал. Любой косой взгляд или неосторожное слово в его сторону могло вызвать бурю ненависти, ругань и мордобой. в общем Бугор просто до ужаса боялся разоблачения, если кто-то узнает что он стукачок и секретный агент ГПУ то лучше уж расстрел по 59 статье. Но все стало гораздо хуже после вчерашнего срочного вызова к куратору из ГПУ, если раньше ему приходилось сделать налет на квартиру кого-то из врагов народа, избить или ограбить определенного органами человека, то вчерашнее задание ему совершенно не понравилось, тайно переправиться на остров Котлин, взять с собой человека из органов, полностью подчиняться приказам этого человека и совершить ряд налетов в Кронштадте, но не на частных граждан, а на советские организации которые опять же укажет человек из органов. Бугор был далеко не дурак и сразу понял, что это билет в один конец, но вида не подал и с радостью согласился, сам при этом обдумывая, как же ему выкрутиться на этот раз. Бугор влил в себя очередной стакан самогона и спросил одного из своих подручных:

–Слыш Сявый, что там у нас в Кронштадте происходит, ты в прошлый раз говорил что твой посыльный туда должен поехать и пошнырять что и как, вещи интересные оттуда привозят и говорят, что не контрабанда, а официально в магазинах продаются, но только жителям Кронштадта!

–Да Бугор, на Хитровке интересные вещички всплывают и все от туда, но пацану моему попасть в Кронштадт не удалось, там пропускной режим ввели и всего три парома в день, он было сунулся так говорит еле ноги унес как его в оборот резко взяли, он говорит ГПУшники переодетые в морячков на пропускном пункте сидят и паром патрулируют, эти как волкодавы на него так зыркнули что пацан бысто слинял от туда.

–в общем так братва, послезавтра двинем все в Кронштадт, но не на пароме, фраер тут один нарисовался обещал свой транспорт организовать и навести на пару мест в городе, серьезные деньги подымем. Все за столом одобрительно зашумели, а Бугор окончательно принял решение сделать ноги, он кое-что поднакопил за все эти годы, золотишко, валюта да и общак решил забрать, все равно никто из наших не вернется, думал он, как только представиться случай сразу рвану в Финляндию или Эстонию, а там как дорога выведет.

Бугор еще больше укрепился в своем решении сбежать, когда в условленом месте на реке Неве в рыбацкий баркас спыгнула баба назвала правильный пароль и сказала, что она поведет их в Кронштадт и укажет место для ночлега, а также обьекты в городе, которые надо бомбануть. Пацны из бригады немного припухли с такого расклада, но Бугор всех осадил и вежливо поинтересовался как же зовут прекрасную незнакомку.

–Зови меня Анна Васильевна Бугор, сказала она и посмотрела ему прямо в глаза. Было что то такое во взгляде этой молодой симпатичной женщины, что у Бугра холодок пробежал между лопаток, и тут он понял что сама смерть была в ее взгляде, старушка с косой уже замахнувшаяся для удара по его шее. Несколько секунд в баркасе висело напряженное молчание, а затем Бугор громко захохотал, спрятав свою растерянность и испуг за показной веселостью, пацаны тоже подхватили смех и веселились от души.

–Хорошо, Анна Васильевна, прошу к штурвалу, нам эта наука не знакома. Бугор врал, он вырос в рыбацкой деревне возле Архангельска и прекрасно разбирался в парусах и кораблевождении, но показывать свои знания считал не нужным и опасным. Анна Васильевна совершенно естественно взяла управление баркасом и людьми Бугра на себя, она четко отдавала распоряжения и добивалась их выполнения, через несколько часов команда уркаганов уже сносно справлялась с обязанностями матросов и неуклонно вела баркас в сторону острова Котлин. Они достигли своей цели уже под утро и высадились примерно в 3 километрах от города, как смогли замаскировали баркас и сразу после шести утра двинулись в сторону города смешавшись с группой рабочих спешащих на заводы и в порт. В городе было полно военных и милицейских патрулей, поэтому блатные от греха подальше направились сразу на квартиру указанную Анной Васильевной отсыпаться и готовиться к налетам, сама же она как будто совершенно не устала от перехода и направилась в город по своим делам наказав бандитам квартиру не покидать. Братва конечно высказывала Бугру свои сомнения относительно этой решительной дамочки, но Бугор поклялся, что ему ее сосватал тот серьезный фраер, который обещал наводку на богатые точки в Кронштадте и сказал что отвечает за своего специалиста, но сам он и не подозревал, что это будет баба. в общем отмазаться удалось пообещав подельникам часть своей доли от добычи. Для себя Бугор уже все решил и только ждал подходящего момента для побега, он знал, что будет только один шанс и надо его не упустить.

Вечером заявилась Анна Васильевна, она принесла с собой обильный ужин и пару бутылок водки на всех 10 человек, морское винное довольствие по 100 грамм на брата, как она обьяснила разомлевшим ворам.

Анна Васильевна была одета в длинную юбку, ботинки на шнуровке и потертую кожаную куртку, ее каштанового цвета волосы были коротко обрезаны по революционной моде и вобще она выглядела как типичная комсомолка активистка с фабрикм «Ударник» тем более странно было слышать из ее уст такие слова: – Ночью будем брать Сбербанк, сегодня туда завезли зарплату для Морского завода и нескольких других предприятий, так что там будет порядка 300 тысяч рублей, кроме того иностранные специалисты должны завтра получать свою валюту, я уверена там будет не менее 5 тысяч долларов или английских фунтов.

От таких слов воры пришли в возбуждение и зашумели одобрительно, но, как и предролагал Бугор естественно нашлась и ложечка дегтя в бочке меда.

–У всех оружие в порядке? Спросила Анна Васильевна, – А то там комиссары охрану из двух бойцов выставили, их придется убрать! – Воры сразу же поскучнели и кто-то из них сказал:

–Вы конечно извините барышня, но за убийство охранников и кражу социалистической собственности 59-я расстрельная статья, а мы на это не подписывались.

–Я не сказала убить, я сказала убрать, ну стукните по башке и оттащите в сторону, вас же 10 человек здоровых мужиков, а там два красноармейца пацана дежурить будут.

–А ну это другое дело, пугнем, по кумполу обоим, денгу берем и деру с острова.

–Отлично, в 4 часа потихоньку двинем. Я пошла спать, а если кто полезет пристрелю, предупредила воров Анна Васильевна и заперлась в одной из комнат квартиры.

Бугор вместе со всеми своими дружками бурно учавствовал в обсуждении налета на Сбербанк, но мысли его были далеко отсюда, он с тоской думал только об одном, как же смыться не вызвав подозрения братвы и самое главное этой чертовки Аннушки. Он совершенно не понимал зачем ГПУшникам грабить свой же советский сбербанк, и от этих непоняток ему становилось еще хуже и неуютней.

А повод у ГПУ грабить советский Сбербанк именно в Кронштадте все же имелся, ведь это был уже второй нелегальный приезд агента «Гизель» в Кронштадт и она намеренно привезла бригаду воров для попытки ограбления, ей просто необходимо было убедиться в своих выводах относительно событий происходящих в городе и вариант с налетом на банк был хорошей ширмой для ее операции. Во время ее первого визита на остров она побывала в порту и убедилась, что у причала стоит огромный корабль совпадающий по описаниям с тем которые прислали из Турции и Англии, подойти близко к кораблю ей не удалось, так как все подходы к пирсам охранялись бойцами в форме моряков, но вооруженных карабинами неизвестной конструкции, ей удалось услышать, что бойцы ведут переговоры между постами через портативные коммуникаторы, а это вообще была фантастика, таких устройств просто не могло существовать. Агент «Гизель» замечала все мелочи, на которые простые обыватели не обращали внимания. Например среди бойцов охраны корабля и патрульных она не видела ни одного молоденького призывника с чистым наивным взглядом и неуклюжими деревенскими манерами недавнего крестьянина, все были высокими крепкими парнями лет по 25 и старше с глазами профессиональных убийц и манерами в корне отличавшимися от тех, которые были у обычных моряков и красноармейцев. Она даже уловила несколько оборотов речи ранее ей неслышимых и неупотребляемых, сначала она подумала, что это иностранцы, но говорили они между собой на русском и даже с ней пытались любезничать как простые морячки, но она остро чувствовала их чужеродность и искуственность. Гизель обошла практически весь Кронштадт, слушала разговоры простых людей и все больше убеждалась, что в городе происходит что-то необычное, но угрожающее самим основам советской власти.

Внешне все было, как обычно, жизнь продолжалась, предприятия и учреждения работали, на зданиях висели кумачовые лозунги типа «Пятилетку в четыре года!», «Даздравствует 3 коммунистический интернационал» и прочие, но были и существенные различия. В то рвемя как в Ленинграде, Москве и других городах рабочие голодали в Кронштадте магазины торговали продуктами без карточек, было много дефицитнейших изделий ширпотреба и все иностранного производства. Даже в простой заводской столовой где Гизель удалось пообедать наваристость щей и наличие в них настоящего мяса было явно не пролетарским. Люди в основной массе были довольны и веселы, столовые города вызывали чувство ДЕЖАВЮ о Западной Европе, вновь открылся для богослужений Морской Собор и самое главное шли разговоры о новых видах оружия якобы выпускающегося на заводах в Кронштадте, все это вызывало огромную тревогу у агента Газель, особенно ее напрягало то, что сотрудники местного ГПУ продолжали работать в обычном режиме и как будто не замечали всех этих странностей, поэтому она не вступала в контакт ни с кем из них.

Буквально через день подробнейший доклад лег на стол начальника 4-го управления РККА товарища Яна Берзина, агент Гизель сидела в его кабинете и терпеливо ждала когда он прочитает доклад. Берзин во время чтения частенько поднимал глаза от текста и бросал внимательные взгляды на агента Гизель, но та избегала его взгляда и продолжала рассматривать свои ногти. Агент «Гизель» или Мария Полякова с детства мечтала стать детским врачом. Но поступить в медицинский ей помешали непредвиденные обстоятельства. В конце 1927 года Машу Полякову, молодого и активного сотрудника КИМа (Коммунистического интернационала молодежи), вызвали в ЦК комсомола и предложили пойти работать в военную разведку. Дали двое суток на раздумья и предупредили, что она ни с кем не должна советоваться. Трудно самой принимать такое решение, когда нет ответа на простой вопрос, который очень беспокоил: почему предложили именно ей? Конечно, Маша свободно владела немецким и английским. Жила в Праге, Берлине и Лондоне с мамой, сотрудницей торговых представительств. В Берлине даже несколько лет занималась в реальном училище. Возвратившись в Россию, стала референтом информотдела в Исполкоме КИМа. При первом знакомстве с ее будущим шефом Яном Берзиным он ей сказал прямо: – Машенька врачи у нас есть, а разведчиков очень мало. Но работа эта трудная и опасная нам нужен не сотрудник за письменным столом, а человек для выполнения специальных заданий. Не боитесь?

– Нет, – тихо ответила Полякова чем безвозвратно изменила свою судьбу.

В берлинскую резидентуру военной разведки Полякова прибыла в качестве заместителя резидента по связи. Она прошла интенсивный курс подготорки и изучила шифровальное дело, освоила технику использования фотоаппаратуры для копирования документов, научилась конспиративно встречаться с агентами, а также стрелять из многих видов оружия и освоила приемы борьбы. Молодая сотрудница посольства получившая оперативную кличку «Гизель» включилась в работу немецкого отделения Воствага в полную силу и смогла добиться больших успехов. Этой обаятельной женщине легко удавалось находить подход к мужчинам при этом без всякого флирта и постельных сцен, она держала в своих нежных руках самые ответственные участки работы разведки, ей приходилось встречаться с агентами, получать от них секретные документы, оплачивать их услуги разведке. Ее источники информации жили не только в Берлине, но даже в соседних с Германией странах. Только со своим мужем, который в те годы часто бывал в Бельгии, Франции и Австрии, она ни разу не встречалась: жесткие правила конспирации в военной разведке Полякова никогда не нарушала.

К 1929 году Мария уже успела поступить в Берлинский университет, подыскать приличную однокомнатную квартиру, получить в полиции разрешение на проживание в германской столице. Единственная дочь обеспеченной датчанки, за которую выдавала себя Полякова, вела очень размеренный образ жизни: посещала театры, музеи, засиживалась в библиотеках, выезжала – так она говорила своим друзьям – к матери в Данию. А на самом деле занималась активной разведкой: добывала секреты по технологии производства крупповской стали, чертежи образцов нового вооружения, которое разрабатывалось в некоторых конструкторских бюро Германии. Она добросовестно выполняла указания Центра, и успех сопутствовал ей.

Однако незамужняя датчанка привлекла-таки внимание полиции, контролирующей жизнь молодых женщин, проживавших в отдельных квартирах. И в датское посольство поступила информация, что в Берлине проживает некая молодая особа из Копенгагена. Посольские работники, естественно, решили взять свою соотечественницу под опеку. Об этом Полякова узнала, обнаружив в своем почтовом ящике приглашение на воскресное богослужение, а затем на встречу за чашкой чая в датское посольство. Естественно, принять предложение она не могла.

Через некоторое время сотрудник датского посольства наведался в дом, где она жила, и оставил свою визитную карточку.Пришлось «в связи с неожиданным заболеванием любимой матери срочно выехать на родину» летом 1929 года командование Разведуправления отозвало ее в Москву. Она опять хотела поступать в медицинский, но у Берзина были другие планы. Берзин закончил читать доклад, откинулся в своем кресле и спросил:

–Как ты думаешь, кто они вообще такие? Ты ведь подробно описываешь, что ничего подобного из технических средств нет ни у одной страны в мире, что это значит?

–Я не знаю товарищ комиссар 2-го ранга, и не совсем уверена что я там видела, но в моем докладе описаны только факты, эти люди с корабля «Красная Заря» как они его называют невписываются в те образы, которые они пытаються изображать.

–Ну и как ты думаешь, что я доложу Ворошилову и Менжинскому, твои сомнения. Да есть корабль в порту ну и что, я тебя посылал чтобы ты мне привезла неоспоримые доказательства заговора или интервенции, но прямых доказательств здесь нет. Ты сама пишешь, что все советские органы власти работают в обычном режиме включая ГПУ и военный комиссариат, не могли же все сотрудники одновременно перейти на сторону врага!

–У меня есть план как получить реальные доказательства, их надо спровоцировать и я знаю как это сделать.

– Помни что, не ты и никто другой из нашей организации не должны попасться врагу, но если там все же заговор мне необходимы веские доказательства. Сейчас идет интенсивная подготовка к пленуму партии и руководство страны занято только этим, если я пойду к ним без серьезных доказательств меня в лучшем случае просто пошлют, а в худшем даже не спрашивай.

–Нет, товарищ комиссар 2-го ранга я сама не попадусь, а из наших там вообще никого не будет. Вот что я предлагаю…….

Ровно в 4 утра разделившись на двойки налетчики двинули в сторону Сбербанка, погода благоприятствовала их гнусному замыслу, низкие тучи закрывали собою звезды и луну и беспрерывно сыпали дождем. Редкие уличные фонари не могли разогнать мрак на Кронштадских улицах и бандитам удалось незамеченными добраться до здания Сбербанка. Анна Васильевна предложила Бугру разделиться на две группы и попробовать проникнуть в банк через заднюю дверь и не зарешетчатые окна второго этажа. Сказано, сделано часть бандитов по приставной лестнице проникла на второй этаж здания и неслышно выставили стекло в раме, а другая часть спилила замок на задней двери и были готовы проникнуть внутрь, затем в условленное время обе группы исчезли внутри здания, кроме двух человек, Анна Васильевна возглавляшая первую группу в окно не полезла, а перебралась на соседнее здание и залегла на крыше а Бугор направив свою группу через заднюю дверь сам незаметно слинял и что было сил побежал в сторону замаскированного баркаса. И вовремя, из здания банка послышались выстрелы, создавалось впечатление, что стреляют из пулеметов длинными очередями, буквально через 5 минут со стороны порта подьехала машина необычной формы и из нее стали выпрыгивать люди в черных облигающих комибенезонах увешанные совершенно немыслимым оружием и приспособлениями. Агент «Гизель» затаилась на крыше и только внимательно слушала переговоры прибывших бойцов, да они точно русские, команды отдаются на русском и так по матери ругаются только русские, судя по переговорам они действительно используют портативные радиопередатчики, причём люди внутри банка сообщили о нападении с помощью этих передатчиков, это точно так как телефонный кабель она срезала лично. Очень обрадовала Гизель ругань одного из прибывших бойцов, скорее всего командира подразделения о том, что все нападавшие уничтожены и языка никто взять не догадался.

Лейтенант Васильев прибывший по тревоге в Сбербанк распекал своих десантников:

–Вы мудазвоны, ну хотя бы одного можно было оставить в живых, кто же нам теперь расскажет кто это такие и чего они в банк полезли.

–Товарищ лейтенант, да они как скопом кинулись мы думали их не меньше пары взводов было, ну мы их из друх сволов как духов в чечне всех и повалили.

–Эх вы герои десантники, мы даже среди духов всегда языка брали, хоть и толку от них было пшик, кроме аллах акбар ничего толком те и сказать не могли. Ладно я докладываю командиру и прошу аналитиков и криминалистов приехать разбираться с этими налетчиками, а вы быстро по машинам и подымайте комиссара Зимна, местных чекистов и милицию, пусть посмотрят может опознают кого-то из аборигенов.

Агент Гизель совешенно запуталась, боец назвал командира ТОВАРИЩ лейтенант, странно звания как у белых, а обращается как к красноармейцу, какие духи, почему чечня, не понятно. Аналитики и криминалисты как в царской жандармерии, а тогда почему местные чекисты и сам комиссар Зимин вместе с ними работают, опять только вопросы. Так спокойно давай разбираться по порядку, что мы имеем, во-первых, корабль, очень необычный корабль, без труб и весь какой то угловатый, во вторых команда корабля русские но явно не советские граждане, звания как у белых, обращаются друг к другу товарищ, в третьих переговорные устройства и ручные пулеметы, вдвоем за минуты полторы уничтожили 10 вооруженных налетчиков и ни один не выжил и даже выстрелить не успел. Так рассуждала лежа на крыше соседнего здания агент Гизель, но по мере развития событий у нее накапливалось все больше и больше вопросов на которые она не могла найти приемлемые ответы, да мне срочно нужна помощь и хорошо бы взять языка, чтобы разобраться во всех этих вопросах, но риск слишком велик, доставка информации моя выжнейшая задача решила она. Забеспокоилась Гизель только тогда, когда приехавшие криминалисты сказали что все девять трупов повидимости принадлежали к преступным элементам, характерные наколки на теле, одежда, содержимое карманов и оружие. Так постойте думала Гизель их ведь должно было быть десять, неужели кто-то ушёл, ох точно этот Бугор дурнем прикидывался, а сам только момент искал как сбежать, вот сволочь, и мне от сюда не слезть как минимум до вечера. А Бугор тем временем благополучно добрался до баркаса и незамедлительно стал готовиться к отплытию прочь от острова Котлин, куда угодно, но подальше.

Командир корабля Мистраль Макаров выслушал доклады десантников, криминалистов и аналитиков, а также местных милиционеров и чекистов, доложивших о том, что это скорее всего залетные воры из Ленинграда. Так на пароме они прибыть не могли рассуждал он, значит приплыли на своей лодке или баркасе, ктото из них обязательно остался охранять средство ухода с острова и не дождавшись своих подельников будет уходить сейчас или ночью, а нам просто необходимо с кемто из них побеседовать, с какой стати залетные воры полезли в охраняемый Сбербанк именно в Кронштадте, очень уж на провокацию органов похоже, неужели кого-то из Москвы по тихому забросили. Командир принял решение, и повернувшись к дежурному офицеру скомандовал:

– Майора Чернова ко мне срочно. Да риск конечно есть, но упустить свидетеля нам нельзя, началась операция «большая игра» и ставки слишком высоки.

–Товарищ командир майор Чернов прибыл по вашему приказанию.

–Слушай Антон сколько твоих машин надо чтобы накрыть все пространство вокруг острова и обнаружить предположительно рыбацкий баркас?

–Иван Сергеевич вообще то хватит и одной, но чтобы было наверняка две вполне достаточно. Командир ввел майора Чернова в курс дела о налетчиках и обьяснил почему необходимо найти выжившего бандита или может быть чекиста.

–Все понятно товарищ командир я и лейтенант Мирошниченко вылетаем немедленно, возьмем с собой по трое десантников для захвата. А вы официально никого с острова не выпускали?

–Нет Антон, с утра ушёл приказ о закрытии острова и отмене паромов, сейчас никто выйти в море не должен.

–Ну тогда найдем, не беспокойтесь.

Бугру возможно удалось бы уйти незамеченным, но надо было дожидаться темноты, а значит провести целый день в ожидании когда эта сумасшедшая бабенка придет проверить баркас, а то что Анна Васильевна выжила в той мясорубке которая началась в Сбербанке едва он успел отбежать метров на 500, бугор даже не сомневался. Поэтому он не мешкая вывел баркас из схрона, развернул парус и направился на северо-запад в сторону Финляндии.

Пасмурная погода и мелкий дождь конечно затрудняли поиски небольшой лодки с воздуха, но NH-90 были оборудованы мощными радарами, приборами инфракрасного слежения и поэтому у Бугра не было шанса добраться до Суоми. Он находился уже на приличном расстоянии от острова Котлин и даже вздохнул с облегчением когда вдруг над его головой раздался рокочущий звук и совершенно неизвестная летающая машина неподвижно зависла над баркасом, Бугор вообще выпал в полный осадок когда с небес раздался усиленный мегафоном голос, и приказал :

–На баркасе убрать парус и леч в дрейф. Бугор подчинился и убрал парус. Через несколько минут из чрева летательного аппарата спустился человек, Бугру показалось что он просто спрыгнул так быстро он оказался рядом с ним в лодке, и тут его охватила полнейшая паника, ему показалось что это вовсе был не человек, а создание ада, ведь в черном комбинезоне, шлеме и защитных очках десантник действительно напоминал существо с огромными черными глазами. Бугор вскрикнул, перекрестился и хотел было прыгнуть в воду, но почувствовал укол в шею и потерял сознание, он уже не видел, как десантник прикрепил его к тросу и как его подняли на борт вертолета, а затем доставили в медблок Мистраля.

Командир Макаров, в сопровождении заместителя начальника котразведки лейтенанта Черкасова и группы аналитиков входя в медицинский блок сразу же спросил:

–Живой? Дежурный врач старший лейтенант Каманин оставшийся замещать начмеда с улыбкой доложил:

–Так точно Иван Сергеевич, жив и вполне здоров, десантники ему дозу «ВМ» вкололи чтобы сресс снять и подготовить к коррекции, я ему добавил стимулятор поэтому он сейчас в сознании и может отвечать на вопросы.